Кризис полисной системы взаимотношений в Балканской Греции в IV в. до н.э.

 

Победа Спарты в Пелопоннесской войне, уничтожение Афинской морской державы коренным образом изменили военно-политическое положение в Балканской Греции в начале IV в. до н. э. Кризис полиса имел своей общей причиной развитие экономики и товарно-денежных отношений. Стимулом экономического развития выступал не только рост потребностей населения, но и войны, из которых Эллада не выходила на протяжении всего IV в. до н.э. Войны порождали нужду в оружии, кораблях, снаряжении, и это способствовало общему подъему греческой экономики в целом. Новые импульсы в экономике были связаны и с развитием классического рабства и некоторого укрупнения производства.

Пелопонесская война и другие войны последующего столетия втягивали полисы не только в интенсивное политическое общение, но были мощным фактором для экономических взаимосвязей. Рост хозяйственной активности, появление товарной продукции и элементов рыночных отношений способствовали развитию не только внутриполисной, но и межполисной торговли. В IV в. до н.э. стало очевидным, что греческая экономика не может развиваться в узких рамках небольших, ограниченных по своему экономическому потенциалу полисов. Для нормального функционирования и дальнейшего развития Греции необходимо было создание если не политического, то во всяком случае определенного экономического единства. Полисный сепаратизм все более становился фактором, сдерживающим исторический прогресс.

Проявления кризиса полиса были различны, как различны были и их масштабы в разных полисах. Одним из основных проявлений стала утрата связи граждан полиса с землей. Главным видом богатства постепенно становятся деньги. Их роль росла и в связи с интенсификацией денежного обращения в результате развития торговли, и с нуждами военных расходов, и с тем, что деньги легче было скрыть от сограждан и, следовательно, избежать обременительных литургий на общественные нужды, наконец, деньги можно было давать в рост и получать ощутимые прибыли, не прилагая значительных усилий. Ввиду этого многие крупные землевладельцы стремились избавиться от своих обширных владений, продавая их или, чаще, отдавая под залог и в аренду. А так как среди богачей, обладавших крупными денежными состояниями, во многих полисах были иностранцы, метеки и вольноотпущенники, то они, не имея гражданских прав, получили доступ к земле, либо покупая, либо арендуя ее. Некоторые богатые метеки добились такого положения, что полисы вынуждены были даровать им гражданство, в некоторых полисах принимались законы, значительно сужавшие преимущества граждан над негражданами. Таким образом, роль негражданского населения увеличилась не только в экономической, но и в социально-политической сфере.

Другим проявлением кризиса полиса стало нарушение однородности гражданского коллектива. Средняя прослойка населения, являвшаяся основой стабильности полисов, постепенно сокращалась. Происходил довольно ощутимый процесс поляризации богатства и бедности, что неизбежно влекло за собой социальные конфликты. Рост социальной напряженности и политической нестабильности привел в ряде полисов к целой серии государственных переворотов и заговоров. Характерной чертой стало усиление жестокости в конфликтах, и часто дело заключалось не столько в победе одной политической группировки над другой, сколько в физическом уничтожении противников. Порой внешние враги оказывались более милосердными, чем собственные сограждане. Одним из самых ярких примеров был так называемый Аргосский скитализм (скитала по древнегречески - палка). В 370 г. до н.э. в Аргосе бедняки были спровоцированы на беспрецедентный по своей жестокости акт - 1500 богатых людей города были насмерть забиты палками, а после этого, испугавшись собственного беззакония, народ предал казни толкнувших его на это демагогов.

Естественной реакцией на отмеченные факторы стало ослабление полисного патриотизма и нарушение традиционной связи гражданина с полисом, тем более, что экономические интересы некоторых граждан выходили далеко за полисные рамки. Патриотизм уступал место космополитизму, который становился все более характерной чертой общественного сознания. Одной из характерных черт греческого общества IV в. до н.э. стало распространение наемничества, которое, по выражению одного оратора, было настоящей язвой всей Эллады. Распространению наемничества способствовали разрушение традиционной системы полисных ценностей, повышение роли денег и престижа богатства, трудности комплектования гоплитского ополчения, которое в условиях почти непрерывных военных конфликтов оказывалось значительно слабее профессиональных наемников, да и нейтралитет последних в политических столкновениях делал их предпочтительнее сограждан. В Греции появились специальные рынки, где можно было нанять как маленький отряд воинов-профессионалов, так и едва ли не целую армию, если, разумеется, хватало денег.

Пелопонесская война и последующие военные конфликты вывели на политическую арену полководцев и политиков, весьма далеких от полисных идеалов. Они открыто противопоставляли себя полисному коллективу и опирались на находившиеся в их подчинении войска. IV в. до н.э. представил новый тип политического деятеля, отличительными чертами которого были военный талант, ловкость и беспринципность, пренебрежение общепринятыми нормами и традициями, честолюбие, алчность, жестокость и авантюризм.

Атмосфера IV в. до н.э. способствовала установлению в ряде греческих полисов режимов единоличной власти, которые в исторической литературе называют младшей тиранией. Многие полисы прошли через тиранию в моменты повышенной внешней опасности, сильных социальных потрясений, трудностей экономического и политического развития. Тираны подчиняли своему контролю полисные институты, произвольно распоряжались земельной собственностью, прибегали к репрессиям и конфискациям, вводили налоги и повинности, управляли диктаторскими методами. Но, как и ранее, решить противоречий тираны не могли, и второе издание тирании в Греции оказалось столь же недолговечным, сколь и первое. Установление тирании, как попытка решения больных вопросов социальной и политической жизни Греции, снова оказалось несостоятельным.

Каждый из перечисленных факторов не был столь значительным, чтобы разрушить полис, и кризис в целом принимал затяжной характер. Однако более серьезным оказался кризис межполисных отношений, который привел к почти полному политическому хаосу в Греции. Этим ловко пользовались персы, которые бесцеремонно вмешивались в греческие дела, навязывая грекам свою волю и вызывая все большее их негодование.

Общую обстановку в Греции к середине IV в. до н.э. ярко рисует греческий оратор Исократ: "Морские разбойники хозяйничают на море, наемники захватывают города, вместо того, чтобы воевать с другими за свою страну, сражаются между собой внутри городских стен. Вследствие частых перемен управления жители городов находятся в более смутном настроении, чем изгнанники... И все так далеки от свободы и политической самостоятельности, что одни государства находятся под властью тиранов, другими владеют иностранцы, некоторые разорены, над другими господами стали варвары."

Разумеется, лучшие умы Эллады искали выход из создавшего положения и предлагали различные рецепты исцеления терзаемой кризисом родины. Так, Платон разработал проект идеального государства, основанного на идее поддержания социального порядка путем особой организации господствующего класса в олигархическом духе. Аристотель пришел к выводу, что следует поддерживать средние прослойки граждан, которые являются основой крепости полисного строя, и предложил государственную модель политии, как смешанную форму политического устройства. Однако Элладе не суждено было реализовать эти утопические проекты. Пока греки воевали между собой, добиваясь гегемонии одних полисов и лишая преобладания других, на севере Балканского полуострова вызревала новая сила, которой суждено было изменить ход мировой истории.