По поводу публикации «в постели С врагом. »

 

Популярные ведущие рубрики «Звуковая дорожка» Артур Гаспарян и Илья Легостаев помещают на своей полосе публикацию «В постели с врагом?» (авторами которой они же, очевидно, и являются) о сенсационном событии в мире поп-музыки – выходе альбома «Королева ремейков», каковой, с их подачи, предстает Ирина Ароян (см. «Московский комсомолец», 1 апреля, 2005г.). Это она, ростовская журналистка, стала известна тем, что выиграла суд у оскорбившего ее на своей пресс-конференции певца Филиппа Киркорова.

Публикацию сопровождает обложка диска, а также фотоколлаж, в котором голова Ароян приставлена к телу в бикини. Коллаж, видимо, иллюстрирует два последних абзаца текста. Материал опубликован в первоапрельском номере «Московского комсомольца». Текст написан мастерски в том смысле, что создает полное впечатление правдоподобности описываемого, а первые два абзаца просто вызывают смех.

Первоапрельский розыгрыш удался? А как же быть с Ароян? Или удовольствие читателя позволяет приносить такие жертвы? Ну, не вполне корректно поступили с героиней, но ведь она уже сделалась публичной персоной, а в этом случае границы допустимого по отношению к ней отодвигаются дальше. Но так ли это?

Думается, необходимо начать с того, что первоначальный вариант экспертизы на данную публикацию мною был дан безотносительно к 1 апреля: я не придала значения дате, написанной ручкой на переданной мне газетной ксерокопии. Еще раз: шутка удалась?

На самом деле причина, почему эксперт как читатель пошел на поводу у авторов розыгрыша, другая, и об этом надо сказать особо. Дело в том, что чтение данного материала убеждает: его авторы НЕ ШУТЯТ. Они высмеивают.

1 апреля – День шуток, розыгрышей, Это День смеха, но смеха доброго, это - День юмора. Читаем определение юмора в Энциклопедическом словаре:

«Юмор – особый вид комического, сочетающий насмешку и сочувствие, внешне комическую трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным. В отличие от “разрушительного смеха”, сатиры и “смеха превосходства” (в т.ч. иронии), в юморе под маской смешного таится серьезное отношение к предмету смеха и даже оправдание “чудака”, что обеспечивает юмору более целостное отображение существа явления».

Гаспарян и Легостаев смеялись над Ароян не по-доброму. При первом чтении сложилось впечатление, что это сатира. Эксперт, не будучи искушен в скандалах, стал искать дополнительную информацию о том, какое явление, требующее высмеивания, сокрыто за темой «Ароян-Киркоров». В Интернете обнаружились публикации, о том, что скандал на пресс-конференции в Ростове-на-Дону, дескать, подстроен, что Киркоров давно знаком с семьей Ароян, и что он просто помог Ирине обрести известность и пр. Таким образом, эксперт сделал вывод, что в поле зрения журналистов - ситуация наших дней: шоу-бизнес столкнулся с шоу-журналистикой. Последняя сама же «выкормила зверя», который ее же кусает, ее представители в лице Ароян готовы использовать этого «зверя» для продвижения в сфере публичности. А Гаспорян и Легостаев мастерски все это высмеивают.

Однако ситуация оказалась иной: Ирина Ароян в данном случае – «овца, отданная на заклание». А 1 апреля – индульгенция для журналистов, представивших нам «просто» «первоапрельский стеб».

Описанный выше случай – свидетельство того, что не только героиня публикации пала жертвой, но и читатель обманут. Здесь возникает вопрос: что в этом случае делать господам экспертам? Деликатно похихикать, испытывая чувство неловкости за тех, кто плевать хотел на всякие там этические стандарты, или все же сказать хаму, что он хам, да еще и хам паразитирующий, потому что злоупотребляет служебным положением? Думается, гуманитарная экспертиза на то и гуманитарная, что в ее задачи должна входить защита человека. Защищать надо конкретного человека и защищать надо «ситуацию человека».

Такова наша исходная позиция. Теперь обратимся к публикации.

Уточним ее формат.

1. Это - сатира?

Сатира есть «способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой автором позиции...» (См. Энциклопедический словарь. – СПб.,2000.-С.1063).

В данной публикации нет порочных явлений, нет и социальной значимости занимаемой авторами позиции. Значит, это не сатира.

2. Это юмор? Предшествующий ход рассуждений позволяет сделать вывод, что это - не юмор. Данный тезис исключает такой жанр как розыгрыш: в основе розыгрыша лежит комическая (юмористическая) ситуация.

Здесь же: «сапожный юмор», «юмор ниже пояса» – выражения из того же ряда что и «севрюга второй свежести».

3. Это - стеб?

Стеб понимается нами как жаргонизм, пришедший из языка молодого поколения времен рок-культуры, символизирующей оппозицию ценностям, пропагандируемым официальной культурой. Стеб может рассматриваться как форма осмеяния чего-либо или кого-либо, характеризующаяся нарочитой антисоциальностью этого осмеяния. Стеб выводит свой предмет из привычной системы ценностей, в этом его «цель» и источник комического.

Гаспарян и Легостаев рассматривают тему «Ароян-Киркоров» в привычной системе ценностей. Более того, они развивают заданную тему, спекулируют на ее скандальности. Кроме того, сама журналистика не может вывести эту тему за рамки исходного контекста, какие бы тематические полосы и праздничные дни при этом ни были задействованы. Причина этому не только в том, что журналистика как определенный род деятельности в принципе не может выйти в «антисоциальное» пространство. Причина в том, что журналистика является одним из главных персонажей темы «Ароян-Киркоров», и как бы ни чувствовали себя отчужденно от ситуации, в которую попала «провинциалка» из Ростова-на-Дону, столичные мастера желтой прессы, они тоже являются заложниками этой ситуации: во всем, что ими будет сказано по этому поводу (и в какой бы форме это ни говорилось) искушенный потребитель информации (а именно на него и рассчитано) будет искать социальный смысл.

Таким образом, данная публикация не может расцениваться как «просто» стеб.

4. Это - шутка? Предыдущая аргументация годится и для того, чтобы исключить и этот формат. Шутка подобно остротам и анекдотам – жанр лаконичный, имеющий конкретный предмет. В данном случае предмет и контекст отягощены проблемной ситуацией, имеющей общественное звучание. Таким образом, это – не шутка.

Исходя из вышеизложенного можно заключить, что данная публикация не может рассматриваться в соотнесении с Днем юмора. Таким образом, текст может быть уличен в грубом нарушении как профессионально-этических стандартов, так и правовых норм. Истцами могут стать и Ароян, и Киркоров.

Журналисты, которые подобно Гаспаряну и Легостаеву, играют с «понятиями» чести и достоинства своих жертв, очевидно, рассчитывают, что последние не будут предъявлять им претензии относительно таких сведений, где понадобится выяснение, «дарил» или «не дарил» Киркоров «розовый лифчик». Думается, в данном случае уместно использование истцами такого понятия как «намеки» (в некоторых штатах США это понятие служит основанием для подачи в суд исков о клевете. См.: «Современное право средств массовой информации в США. – М.,1997. – С.46). Намеки в данной публикации прозрачны, они содержатся как в тексте, так и в сопровождающем его коллаже.

К сожалению, в международных и российских профессионально-этических документах нами не найдено нормы, которая бы осуждала оскорбительные намеки в средствах массовой информации. В то же время, основываясь на этом понятии, в публикации Гаспаряна и Легостаева можно констатировать нарушение таких этических стандартов как а) дискриминация по признакам пола; б) вмешательство в частную жизнь (Ароян не является публичной персоной); в) конструирование и распространение слухов (очевидно, Интернет-сплетни могут быть следствием подобного рода публикаций); г) ущемление чести, умаление достоинства.

В Кодексе СЖ России сформулирована норма, которая, с нашей точки зрения, тоже может быть применена в данном случае: «Журналист обязан безусловно избегать употребления оскорбительных выражений, могущих нанести вред моральному и физическому здоровью людей». Нарушено также правило, которое в Кодексе СЖ России не прописано, но существует в других этических документах. Так, в Кодексе печати (Германия) существует Директива под названием «Символические фотографии», в которой указывается, что «символические иллюстрации (разыгранная сцена, искусственно подобранные материалы, делающие текст более наглядным, и т.д.)... должны четко распознаваться как таковые с помощью подписей под ними или соответствующих ссылок».

Уместно также указать на правило, сформулированное в Рекомендациях по качественной журналистской практике (Финляндия): «Журналист не должен использовать свое положение или положение СМИ, которое он представляет, для получения выгод».