Выводы: Позитивизм и материализм не добили

Метафизику

Материализм не добил Метафизику, как не добил ее и Позитивизм. Метафизику добьют метафизики, точнее, последние наследники Философии сознания. Свершится это тогда, когда Марксизм захватит половину мира, то есть на рубеже, отмеченном русской революцией 1917—1920 годов. Но чтобы рассказ об этом был полноценным, я вынужден буду снова вернуться в самое начало века девятнадцатого, как раз в то время, когда ушли из жизни последние классические философы Европы.

СЛОЙ 6. ОСНОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЕТАФИЗИКИ. АССОЦИАНИЗМ - СКЕЛЕТ В ШКАФУ

Война Богов. С уходом последних классиков из философии уходит и сознание. Король Лир перекочевывает из своего прежнего удела в Психологию. Это, конечно, весьма условный переход, потому что Психология до последней четверти девятнадцатого века была составной частью Философии.

В самостоятельную науку она выделяется лишь тогда, когда смогла осознать себя не философией, а естественной наукой. Считается, что это произошло благодаря обоснованию естественнонаучного подхода к психологии, сделанному Вундтом. Датой же своего рождения она считает 1879 год — год основания Вундтом экспериментальной психологической лаборатории.

С этой поры психологи стремятся открещиваться от философии всеми доступными им силами и упорно доказывают, что у Психологии свои предмет и метод исследования. Философию же объявляют Метафизикой, от которой необходимо очиститься. Очищение это затянется в Психологии аж до революционного рубежа 1920 года, когда из нее уйдут последние из психологов, мысливших философски.

Уйдут именно потому, что к этому времени станет ясно, что Вундт, заявив естественнонаучный метод Психологии, сам все-таки был еще выходцем из Метафизики. Соответственно, и все рожденное им направление психологического мышления тоже метафизично. Не случайно созданное им направление психологии будут именовать Психологией сознания. Просто психологи той поры еще не могли мыслить иначе. Выработка нового мировоззрения лишь завершается революционно, но происходит она постепенно, путем медленного накопления мелких отличий в языке и понятиях.

Качественный скачок, когда психологическое и философское сообщества осознали, что разделение произошло бесповоротно, произошел именно ко времени окончательной победы Научной революции в 1920 году. То есть в год смерти Вундта или через полвека после того, как он обосновал этот раскол. Но началось это скрытое движение в недрах Метафизики еще до его рождения — с появлением философской школы, которая называла себя Ассоциативной психологией.

Современная Психология не хочет помнить своего философского прошлого. Поэтому она старательно открещивается от всего, что было до ее осознания себя естественной Наукой. Она даже пытается подменить собственные корни: тот, что тянется из Философии, срезать в середине XIX века, а вместо него пришить к своей культе хвостик ранних физиологических исследований. В итоге этих манипуляций мы сегодня знаем как бы о единой Науке, именуемой Психологией, но это подтасовка истории.

В действительности надо признать, что существовало две Психологии, которые срослись, поскольку в девятнадцатом веке их довольно долго дела-

Глава 1. Ассоциативная психология

ли одни и те же люди. Но если изобразить их развитие графически, то получится косой крест X с точкой пересечения в 1879 году.

Одна из черт этого креста уходит в глубокую античную древность и обрывается около 1920 года. Это и есть психологическая метафизика или философская психология сознания. Она же — король Лир философии и психологии. Вторая начинается неуверенным пунктиром в семнадцатом-восем-надцатом веках и становится жирной и всеподавляющеи к нашему времени.

Необходимо сказать, что почти полное отсутствие в двадцатом веке работ в ключе психологической метафизики создает ощущение, что ее и нет совсем, а естественнонаучная психология — единственная возможная психология. Но это лишь на первый и поверхностный взгляд. Уже в конце двадцатого века психология сознания начнет возрождаться, и я расскажу об этом в конце книги. Возрождаться она, правда, начнет в недрах естественнонаучного подхода, и лишь редкие попытки говорить иначе можно будет посчитать чистой метафизикой. И все же битва эта еще далека от своего окончательного завершения.

Но об этом надо рассказывать особо. Что же касается науки о сознании, то в девятнадцатом веке она делает попытку уйти из Философии в Психологию и становится Психологией сознания, которую я и зову королем Лиром.

Судьба короля Лира кажется примером несправедливости и людской неблагодарности. Однако жизнь очень справедливая штука. Чаще всего мы имеем то, чего заслуживаем. В отношении Наук это правило особенно прозрачно: Науки рождаются, живут и умирают, исходя из тех оснований, которые были заложены при их создании. Как бы ни старались психологи забыть свою историю, но в основании Психологии сознания был скелет в шкафу — неправедно убитая бабушка по имени Ассоциативная психология, которая вначале еще была почти чистой воды Метафизикой, которой нравились модные физиологические украшения.

Понять Психологию сознания можно только видя ее источники и, самое главное, то, что она отрицала и скрывала в своем прошлом. Психология сознания, в сущности, есть все та же Ассоциативная психология, переросшая в свою противоположность. В начале XX века Вильям Джеймс скажет об этом:

«По моему скромному мнению, нет никакой "новой психологии ", достойной такого названия. Есть все та же старая психология, которая зародилась во времена Локка, плюс немножко физиологии нервной системы и органов чувств, плюс эволюционная теория и, наконец, плюс несколько утонченных показаний самонаблюдения...» (Цит. по: Вл. Ивановский. От переводчика// Бен, Психология, с. IV—V).