Понятие о долге в жизни федора лаврецкого и лизы калитиной

Роман “Дворянское гнездо” был написан в 1858 году, когда страна переживала новые времена. Только что умер Николай I, Крымская война окончилась поражением России, от нового царя — Александра II — ожидали реформ. Перед обществом встал вопрос: как жить? И. С. Тургенев как писатель, всегда чутко откликающийся на социальные проблемы, не мог обойти этот вопрос в своем произведении. “...Что же вы намерены делать?” — спрашивает один из персонажей романа, Паншин, у главного героя, Лаврецкого. “Пахать землю, — ответил Лаврецкий, — и стараться как можно лучше ее пахать”. “Пахать землю”, то есть не спеша, но основательно, без громких фраз и чрезмерных претензий преобразовывать действительность. Только так, по убеждению писателя, можно добиться изменения всей общественной и политической жизни в России. Писарев отмечал, что Лаврецкому никогда не изменяют здравый практический смысл и русское добродушие, всегда искреннее, хоть и простоватое. Герой прост в выражении радости и горя, ему не присущи возгласы и красивые жесты, не потому, что он подавляет их, а потому, что это не в его природе. В своих взглядах Лаврецкий близок славянофильству, видит истину в народе, верит в самостоятельность России. Близость персонажа писателю проявляется и в другом: в понимании чувства ответственности. Когда его мечты о личном счастье рушатся, он упрекает прежде всего самого себя: жажда счастья отвлекла его от того, что он признавал своей первостепенной обязанностью. “Ты захотел вторично изведать счастья в жизни, — говорил он сам себе, — ты позабыл, что и то роскошь, незаслуженная милость, когда оно хоть однажды посетит человека. Оно не было полно, оно было ложно, скажешь ты; да предъяви же свои права на полное, истинное счастье! Оглянись, кто вокруг тебя блаженствует, кто наслаждается?.. Ты, видно, только похвастался перед Паншиным, когда сказал ему, что приехал в Россию... чтобы пахать землю”. Лаврецкий пережил тяжелый кризис, укрепился в несчастье и научился без страха глядеть в глаза надвигающемуся времени. Именно “чувство родины” помогает ему изгнать из души скорбь о прошлом. Поэтому-то в эпилоге Тургенев и пишет о своем герое, что тому “сожалеть... было о чем, стыдиться нечего”. Глядя на веселящихся молодых людей, Лаврецкий благословляет их, ведь их черед теперь “дело делать, работать”. Но даже более чем с образом Лаврецкого мысль о необходимости подчинить свою жизнь долгу связана с образом Лизы Калитиной. Писарев, правда, признавая всю прелесть героини, считал, что долг она понимает неправильно, что есть следствие недостатка воспитания, но это очень узкая трактовка образа. Лиза необыкновенно гармоничная натура. Она живет в ладу с миром людей и природы, а когда теряет эту связь, то уходит служить Богу, не хочет идти ни на какие сделки с совестью, это противоречит ее нравственным принципам, а через них она никогда не переступит. И это очень роднит Лизу Калитину с Татьяной Лариной. Внутренняя красота Лизы заключена в полном и безусловном самопожертвовании, в остром ощущении невозможности основать свое счастье на несчастии другого. Естественное и нравственное в человеке часто находится в антагонистическом столкновении. Нравственный подвиг — в самопожертвовании. Исполняя долг, человек обретает нравственную свободу. Эти идеи очень отчетливо прозвучали в романе “Дворянское гнездо”.

Среди “тургеневских девушек” Лиза Калитина занимает особое положение. Она также обладает целостностью характера и сильной волей, но стремится не к общественно-практической деятельности, а к совершенствованию собственной личности. Однако она не хочет и отделиться от “мира всеобщего”. Лиза не просто ощущает греховность своего стремления к счастью — ее пронзает чувство вины за несовершенство окружающей жизни и своего сословия. “Такой урок недаром; да я уж не в первый раз об этом думаю. Счастье ко мне не шло; даже когда у меня были надежды на счастье, сердце у меня все щемило. Я все знаю, и свои грехи, и чужие, и как папенька богатство наше нажил; я знаю все. Все это отмолить, отмолить надо”. Самопожертвование у Лизы имеет яркую религиозную окраску.Пути Лаврецкого и Лизы, без сомнения, для многих литературных критиков того времени представлялись как пути, заводящие в тупик. Лаврецкий очень похож на своего литературного современника — Обло-мова. Оба наделены прекрасными душевными качествами: добротой, кротостью, благородством. Оба не хотят участвовать в суете окружающей несправедливой жизни. Однако своих дел ни у того ни у другого нет. Бездеятельность — это трагедия. Имя Обломова стало нарицательным для обозначения человека, полностью неспособного к какой-либо практической деятельности. Обломовщина сильна и в Лаврецком. Михалевич упрекает друга, называя его байбаком: “Ты мыслящий человек — и лежишь; ты мог бы что-нибудь делать — и ничего не делаешь; лежишь сытым брюхом кверху и говоришь: так оно и следует, лежать-то, потому что все, что люди ни делают, — все вздор и ни к чему не ведущая чепуха”. Роман “Дворянское гнездо” призывает избавиться от этой болезни.

Что до Лизиной религиозности и ее ухода в монастырь, то, как бы это ни было чуждо атеистически настроенным критикам того времени, это уже — вопрос личной совести, вопрос мировоззренческий.

22. «Дворянское гнездо» И. страница Тургенева. Характеристика Лаврецкого и Лизы Калитиной

Иван Сергеевич Тургенев — величайший русский классик, называли «певцом дворянских гнезд». Писатель в черновой рукописи пометил, что «Дворянское Гнездо», задуманное в 1856 году, «вылилось» в роман в 1858 году. Анненков писал: «Тургенев обладал способностью в частых и продолжительных своих переездах обдумывать нити будущих рассказов, так же точно, как создавать сцены и намечать подробности описаний, не прерывая горячих бесед кругом себя и часто участвуя в них весьма деятельно». Новое произведение писателя не осталось незамеченным. Восторг перед романом был единодушным. «Дворянское гнездо», по признанию автора, имело самый большой успех, который когда-либо выпадал писателю на долю. В произведении читателей критиков покоряла «светлая поэзия, разлитая в каждом звуке этого романа». Страна переживала новые времена (умер Николай I, окончилась поражением России Крымская война). Перед обществом встал вопрос: как жить? «...Что же вы намерены делать?» — спрашивает один из персонажей тургеневского романа, Паншин, у главного героя, Лаврецкого. «Пахать землю,— отвечает Лаврецкий,— и стараться как можно лучше ее пахать». Писарев отмечал, что «на личности Лаврецкого лежит явственно обозначенная печать народности, Ему никогда не изменяет русский, незатейливый, но прочный v. здравый практический смысл и русское добродушие, иногда угловатое и неловкое, но всегда искреннее и неприготовленное.

Лаврецкий прост в выражении радости и горя; у него нет возгласов и пластических жестов, не потому, что он подавлял их, а потому что это не в его природе... У Лаврецкого есть еще одно чисто русское свойство: легкий, безобидный юмор пронизывает собою по чти каждое его слово; он добродушно шутит с другими и часто смотря со стороны на свое положение, находит в нем комическую сторону. Он никогда не впадает в трагизм; напротив, отношение его к собственной личности тут остается юмористическим. Он добродушно, с оттенком тихой грусти смеется над собою и над свои ми увлечениями и надеждами». В своих взглядах Лаврецкий близок славянофильству. (Направление, возникшее в 20-е годы XIX века, отвергающее крепостное право, власть над человеком государственной бюрократии. Славянофилы видели выход для России в народной русской душе и шире — в славянской жизни.) «Лаврецкий отстаивал молодость и самостоятельность России... требовал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею». В этом убеждении героя Тургенев выразил свое понимание времени, хотя идеи, высказанные Лаврецким, во многом противоречили воззрениям автора. Образ Лаврецкого имел и особый смысл для Тургенева: он подлинно автобиографический герой, но заключается это не в совпадении каких-либо внешних особенностей и событий жизни героя и писателя (таковых очень немного), а во внутреннем их сходстве. «Что могло оторвать его от того, что он признавал своим долгом, единственной задачей своей будущности? Жажда счастья — опять-таки жажда счастья!..— Ты захотел вторично изведать счастья в жизни,— говорил он (Лаврецкий) себе,— ты позабыл, что и то роскошь, незаслуженная милость, когда оно хоть однажды посетит человека. Оно не было полно, оно было ложно, скажешь ты; да предъяви же свои права на полное, истинное счастье! Оглянись, кто вокруг тебя блаженствует, кто наслаждается?»

 

Лаврецкий, как и автор, пережил тяжелый кризис, укрепился в несчастье и научился без страха глядеть в глаза надвигающемуся времени. Ему помогает изгнать из души «скорбь о прошлом» «чувство родины». В прощальном монологе героя слышен голос Тургенева: «...он, одинокий, бездомный странник, под долетавшие до него веселые клики уже заменившего его молодого поколения — оглянулся на свою жизнь. Грустно стало ему на сердце, но не тяжело и не прискорбно: сожалеть ему было о чем, стыдиться — нечего». «Играйте, веселитесь, растите, молодые силы,— думал он, и не было горечи в его думах,— жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть — и сколько из нас не уцелело! — а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами. А мне остается отдать вам последний поклон — и хотя с печалью, но без зависти, без всяких темных чувств сказать, в виду конца, в виду ожидающего Бога: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!»»

Самоограничение Лаврецкого выразилось и в осмыслении собственной жизненной цели: «пахать землю», то есть не спеша, но основательно, без громких фраз и чрезмерных претензий преобразовывать действительность. Только так, по убеждению писателя, можно добиться изменения всей общественной и политической жизни в России. Поэтому основные свои надежды он связывал прежде всего с незаметными «пахарями», такими, как Лежнев («Рудин»), в более поздних романах — Литвинов («Дым»), Соломин («Новь»). Самой значительной фигурой в этом ряду стал: (Лаврецкий, сковавший себя «железными цепями долга». Но даже более, чем Лаврецкий, мысль о необходимости под-(чинить свою жизнь долгу связана с образом Лизы Калитиной одной из самых замечательных созданий Тургенева. Писарев называл Лизу Калитину «одной из самых грациозных женских личностей, когда-либо созданных Тургеневым». Он считал, что писатель «показал в личности Лизы недостатки женского воспитания» и «фантастическое увлечение неправильно понятым долгом». Но это очень узкая трактовка образа героини Лиза необыкновенно цельная и гармоничная натура. Она живет: в ладу с миром людей и природы, а когда теряет эту связь, т< j уходит служить Богу, не хочет идти ни на какие сделки с совестью, это противоречит ее нравственным принципам, а через низ она никогда не переступит. И это очень роднит Лизу Калитин? с Татьяной Лариной («Евгений Онегин»). Внутренняя красота Лизы заключена в полном и безусловное самопожертвовании, в остром ощущении невозможности «основать свое счастье на несчастии другого». «Счастье не в одни: только наслаждениях любви, а в высшей гармонии духа»,— в этих словах Ф. М. Достоевского ключ к образу Лизы Калитиной Естественное и нравственное в человеке часто находится i антагонистическом столкновении. Нравственный подвиг — в самопожертвовании. Исполняя долг, человек обретает нравственную свободу. Эти идеи очень отчетливо прозвучали в роман «Дворянское гнездо». Среди «тургеневских девушек» Лиза Калитина занимает особое положение. Она также обладает целостностью характера i сильной волей, но стремится она не к общественно-практической деятельности, а к совершенствованию собственной личности. Однако она не стремится отделиться от «мира всеобщего», пытается найти выражение их взаимосвязи. Лиза ощущает н просто греховность своего стремления к счастью. Ее пронзав чувство вины за несовершенство окружающей жизни и своего сословия: «Счастье ко мне не шло; даже когда у меня был: надежды на счастье, сердце у меня все щемило. Я все знаю,: свои грехи, и чужие, и как папенька богатство свое нажил; знаю все. Все это отмолить, отмолить надо!» Она не знает, как успокоить дух, если совершит «безжалостный, бесчеловечный поступок». Для нее не может быть счастья «украденного» у других. Самопожертвование у Лизы имеет яркую религиозную окраску. Как и о Лаврецком, Тургенев мог сказать о Лизе: «В данном случае — таким именно образом, по моим понятиям, сложилась жизнь». Но эта жизнь уже отживала свой век.

 

Пути Лаврецкого и Лизы, без сомнения, для прогрессивных литературных критиков во второй половине 50-х годов XIX века представлялись как пути, заводящие в тупик. Лаврецкий очень похож на Обломова («Обломов»), героя романа Гончарова. Обломов, подобно Лаврецкому, наделен прекрасными душевными качествами: добротой, кротостью, благородством. Он не хочет и не может участвовать в суете окружающей несправедливой жизни. Однако своих дел у Обломова, как и у Лаврецкого, нет. Бездеятельность — это трагедия. Имя Обломова стало нарицательным при обозначении человека, полностью неспособного к какой-либо практической деятельности. Обломовщина сильна и в Лаврецком. «Ты байбак, и ты злостный байбак,— кричит Лаврецкому его друг, Михалевич,— ты мог бы что-нибудь делать — и ничего не делаешь; лежишь сытым брюхом кверху и говоришь: так оно и следует, лежать-то, потому что все, что люди ни делают,— все вздор и ни к чему не ведущая чепуха». Но роман «Дворянское гнездо» призывает избавиться от этой болезни. «Ни минуты отдыха, ни секунды! Ни одной секунды! Смерть не ждет, и жизнь ждать не должна». «Дворянское гнездо» несет в себе явный отсвет славянофильских идей. Славянофилы считали черты, воплотившиеся в характерах главных героев, выражением вечной и неизменной сущности русского характера. Но Тургенев, очевидно, не мог считать достаточными для жизни эти черты личности своего героя. «Как деятель, он — ноль» — вот что более всего беспокоило автора в Лаврецком. Проблема деятельного начала в человеке — проблема острая для самого писателя и злободневная как для его, так и для нашей эпохи. Поэтому роман «Дворянское гнездо» интересен и современному читателю.

23. «Накануне» (1858). По словам самого автора, в основу его романа «положена мысль о необходимости сознательно-героических натур… для того, чтобы дело подвинулось вперед». Это первый роман, в котором утверждалось героическое начало и в котором центральную роль играл разночинец. Главным действующим лицом «Накануне» стал болгарин Инсаров, посвятивший жизнь освобождению своей родины — Болгарии, которая находилась тогда во власти турок. В его образе Тургенев выделяет черты нового социально-психологического типа, лишенного в отличие от прежних героев трагической раздвоенности. Для него уже не характерны разрыв между словом и делом, между личным и общественным. Величественная цель определяет все его мысли, поступки, действия. Он готов пожертвовать даже любовью к Елене, так как полагает, что личные чувства могут отвлечь его от намеченной цели. Это тоже своеобразная проверка любовью, но он-то ее выдерживает. Однако при всей воле, решительности, самоотверженности Инсарова есть в нем и некая сухость, рационализм. Здесь уже намечены некоторые черты, которые более рельефно проявятся у Базарова. Так, Инсаров не признает ни поэзии, ни философии, так как не видит в них практического смысла. Даже Елена Стахова, воспитанная в «дворянском гнезде», становится выразительницей сходных настроений, свойственных молодежи нового времени. Она записывает в своем дневнике: «…у нас вкусы похожи: и он, и я, мы оба стихов не любим, оба не знаем толка в художестве». И все же Елена была психологически ближе, понятнее Тургеневу, чем ее избранник Инсаров. Дело не только в том, что он не русский. Писателю не вполне ясен его внутренний мир. Не случайно Тургенев при создании образа Инсарова почти не пользуйся методами психологического анализа. Фактически в центре романа оказалась Елена, одна из наиболее ярких представительниц явления, которое получило название «тургеневские женщины». Писатель подробно раскрывает процесс формирования гиней героини. Для более подробного и убедительного раскрытия внутреннего мира Елены он включает в роман ее дневник. Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?» именно с Еленой связывал свойственную передовому русскому обществу жажду перемен, стремление посвятить свою жизнь «частью других людей. Что же касается Инсарова, то его участие в национально-освободительной борьбе не могло стать, по мнению Добролюбова, примером и образцом для русских революционеров. Инсаров говорит: «В Болгарии последний мужик, последний нищий и я — мы желаем одного и того же: у всех одна цель». Так проявлялась дорогая для Тургенева мысль о необходимости и для России общенационального единства в общественном движении. Между тем в России слишком различны были интересы помещиков и крестьян; уже сложилась революционная ситуация. Поэтому Добролюбов, вступив в прямую полемику с писателем, доказывал, что задачи русских Инсаровых, русских революционеров значительно труднее и сложнее. Они должны будут сражаться не с внешними врагами — турками, а с внутренними, то есть самодержавно-крепостническим государством и его защитниками. самодержавно-крепостническим государством и его защитниками. Тургенев решительно не согласился с такой трактовкой его романа. Статья Добролюбова послужила непосредственным поводом к расколу в журнале «Современник», к окончательному размежеванию демократов и либералов.

25. Споры П. Кирсанова с Е. Базаровым и их идейное значение

Написание романа «Отцы и дети» совпало с важнейшими реформами 19 века, а именно отменой крепостного права. Век знаменит был развитием промышленности и естественных наук, расширением связи с Европой. В России стали принимать идеи западничества. «Отцы» придерживались старых взглядов. Молодое поколение приветствовало отмену крепостничества и реформы.Базаров, нигилист, представляет «новых людей», а в качестве противника ему принято считать Павла Петровича Кирсанова, потому что именно они ведут полемику на различные темы - о нигилизме, аристократизме, практической пользе и прочее. Однако Павел Петрович оказывается несостоятельным оппонентом для Базарова. Все слова Павла Петровича - лишь «слова», так как не подкреплены никаким действием. Вся его предшествующая жизнь представляла собой прямой путь сплошных удач, данных ему по праву рождения (с детства был необычайно красив, самоуверен, очень нравился женщинам, учился в пажеском корпусе, в 27 лет был уже капитаном, впереди ждала его блестящая карьера), но первая же трудность (неразделенная любовь к княгине Р.) сделала Павла Петровича ни на что не способным вышел в отставку, преследовал ее, был изгнан, десять лет прожил бесцветно, бесплодно и быстро, остаток жизни проводит с братом в деревне. Убеждений у него нет, вместо них - принципы, которые сводятся к соблюдению внешних приличий и старанию казаться джентльменом.Форма без содержания - в этом суть Павла Петровича (это ярко проявляется в описании его кабинета, в том, что в качестве символа России он держит на столе пепельницу в форме «мужицкого лаптя»). Павла Петровича интересует лишь внешняя сторона вещей - он толкует о Шиллере, Гете, хотя вряд ли их прочел, его суждения самонадеянны и поверхностны. Но ведь то же самое можно сказать и о Базарове: то же пристрастие к «внешним эффектам» (бакенбарды, балахон, развязность), та же неуживчивость с окружающим миром. Д. И. Писарев называет Павла Петровича «Печориным маленьких размеров». Базаров - тот же Павел Петрович с точностью до наоборот. Тургенев показывает, что на отрицании нельзя построить ничего, в том числе и философию, потому что жизнь состоит в утверждении, а не в отрицании. Таким образом мы видим, что настоящий противник Базарову - Николай Петрович Кирсанов, хотя он не вступает в словесные споры. Он прекрасно понимает, что его аргументы не будут убедительны ни для Базарова, ни для брата. Николай Петрович просто живет, согласно сердцу и совести (сломав ногу в юности, что помешало ему сделать военную карьеру, он не впадает в уныние, не озлобляется на весь мир, а учится в университете, затем женится, живет с женой десять лет в любви и согласии, которые прошли «как сон»; после смерти жены отдает себя воспитанию и обучению сына; затем жизнь посылает ему любовь к простой девушке Фенечке, к новорожденному ребенку).То выстраданное знание, которым обладает Николай Петрович - о гармоничном существовании, о единении с природой, о поэзии, о любви, - можно понять только развитой душой, которой нет ни у «уездного аристократа», ни у «предводителя нигилистов». Это способен понять только сын Аркадий, который, в конце концов, приходит к выводу о несостоятельности идей Базарова. Сама жизнь расставляет все по местам, отметает все неестественное: Базаров умирает, познав любовь, смягчив свой негативизм; Павел Петрович уехал за границу (где ему и место); Аркадий женится на Кате, живет в отцовском поместье, поднимает его из запустения и бедности; Николай Петрович - женится на Фенечке, делается мировым посредником и изо всех сил трудится.Внешность Базарова была непривлекательна: «Ну, красавчик не красавчик,- заметил Василий Иванович, - а мужчина, как говорится: настоящий».Базаров довольно сдержанный человек, он не позволяет себе чрезмерной радости и сам не признает чувства, хотя отношение свое к родителям он называет любовью, но уж очень странная это любовь суровая и жестокая: после долгого отсутствия дома он, наконец-то, изволил пожаловать, но через три дня снова уезжает, потому что ему мешают работать родительские заботы, их внимание. Он поступает эгоистично, не думал об отце и о матери, которая боялась вообще не увидеть единственного сына.Базаров - нигилист - «человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа в веру, каким бы уважением не был окружен этот принцип». Базаров - враг отвлеченной науки. Он ратует за науку прикладную, за конкретные ремесла. Недаром в спорах с братьями Кирсановыми он говорит, что порядочный химик, в двадцать раз полезней всякого поэта. Поэзию он считает ерундой, романтизм - вздором и удивляется легкомыслием Николая Петровича, человека преклонных лет, который читает стихи и играет на виолончели. Так же Базаров отрицал изобразительное искусство. «По-моему, Рафаэль гроша медного не стоит, а русские художники еще хуже». Если Кирсановы смотрели на природу, как на храм красоты, то Базаров говорит, что «...природа - пустяки в том значении в каком ты (Аркадий) ее понимаешь. Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». О русских людях Базаров тоже не лестного мнения, а ученых русских для него не существует, а есть немецкие ученые. Базаров умен, он не останавливается на одной химии и медицине, его интересуют все естественные науки. Базаров очень трудолюбив: каждое утро встает рано, даже в гостях он не церемонится и в первое утро отправляется бродить по окрестностям в поисках экспонатов для опытов. Базарова тут же полюбили деревенские ребятишки и с удовольствием помогали ему. Базаров и с ними очень прост в общении, и в одном из споров с Павлом Петровичем он с гордостью говорит и доказывает свою близость с народом: «Мой дед землю пахал. Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас - в вас или во мне - он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете».У Базарова странное отношение к женщинам, в них он видит только биологический ком тканей, но к концу это мнение меняется: он влюбляется в Одинцову и страдает. Мне не нравится, что Базаров полностью отрицает искусство, поэзию, природу, как храм красоты, воспитание чувств.Базаров считает, что воспитывать человека должен только он сам, отрицает романтизм. К его лучшим качествам можно отнести прежде всего оригинальный ум, широта кругозора, практичность, самокритичность, трудолюбие, простота в общении, доброта и целеустремленность, твердость в своих убеждениях. Базаров очень своеобразная личность. Мне роман понравился остротой изображения двух противоборствующих сторон. Язык романа прост, много сравнений берется из мира природы: «голодны как волки», «время летит иногда птицей, иногда ползет червяком», и т. д. Роман Тургенева в силу своей злободневности нашел широкий отклик во всех слоях русского общества. Он не утратил актуальности в последующее время.

Павел Петрович лет на двадцать старше Базарова, но, пожалуй, даже в большей степени, чем он, сохраняет в своем облике приметы молодости. Старший Кирсанов - человек, чрезвычайно заботящийся о своей внешности, чтобы выглядеть как можно моложе своих лет. Так и подобает светскому льву, старому сердцееду. Базаров, напротив, о внешнем виде нисколько не заботится. В портрете Павла Петровича писатель выделяет правильные черты

 

И строгий порядок, изысканность костюма и устремленность к легким, неземным материям. Этот герой и будет отстаивать в споре порядок против базаровского преобразовательского пафоса. И все в его облике свидетельствует о приверженности норме. Даже рост у Павла Петровича средний, так сказать, нормальный, тогда как высокий рост Базарова символизирует его превосходст-во над окружающими. И черты лица у Евгения подчеркнуто не -. правильные, волосы неухоженные, вместо дорогого английского костюма Павла Петровича у него какой-то странный балахон, рука красная, грубая, тогда как у Кирсанова - красивая рука «с длинными розовыми ногтями». Зато широкий лоб и выпуклый череп Базарова выдают в нем ум и уверенность в себе. А у Павла Петровича лицо желчное, и повышенное внимание к туалету выдает в нем тщательно скрываемую неуверенность в собственных силах. Можно сказать, что это постаревший лет на двадцать пушкинский Онегин, живущий в другую эпоху, в которой этому типу людей скоро уже не будет местаКакую же позицию отстаивает в споре Базаров. Он утверждает, что «природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Евгений глубоко убежден, что достижения современного естествознания в перспективе позволят решить и все проблемы общественной жизни. Прекрасное - искусство, поэзию - он отрицает, в любви видит только физиологическое, но не видит духовного начала. Базаров «ко всему относится с критической точки зрения», «не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружен этот принцип». Павел Петрович же провозглашает, что «аристократизм - принсип, а без принсипов жить в наше время могут одни безнравственные или пустые люди». Однако впечатление от вдохновенной оды принципам заметно ослабляется тем обстоятельством, что оппонент Базарова на первое место ставит наиболее близкий себе «принсип» аристократизма. Павел Петрович, воспитанный в обстановке безбедного усадебного существования и привыкший к петербургскому светскому обществу, не случайно на первое место ставит поэзию, музыку, любовь. Он никогда в своей жизни не занимался никакой практической деятельностью, исключая короткую и необременительную службу в гвардейском полку, никогда не интересовался естественными науками и мало что в них смыслил. Базаров же, сын небогатого военного врача, с детства приученный к труду, а не к праздности, кончивший университет, увлекающийся естественными науками, опытным знанием, очень мало в своей короткой жизни имел дело с поэзией или музыкой, может быть, и Пушкина-то толком не читал. Отсюда и резкое и несправедливое суждение Евгения Васильевича о великом русском поэте: «...Он, должно быть, в военной службе служил... у него на каждой странице: На бой, на бой! за честь России!», кстати говоря, почти дословно повторяющее мнение о Пушкине, высказанное в беседе с Тургеневым писателем-разночинцем Н. В. Успенским (автор «Отцов и детей» называл его «человеконенавидцем»).Базаров не имеет и такого опыта в любви, как Павел Петрович, потому и склонен слишком упрощенно относиться к этому чувству. Старшему Кирсанову уже довелось изведать любовные страдания, именно неудачный роман с княгиней Р. побудил его на долгие годы осесть в деревне у брата, а смерть возлюбленной еще сильнее усугубила его душевное состояние. У Базарова любовные муки - столь же неудачный роман с Анной Сергеевной Одинцовой еще впереди. Потому-то в начале романа он столь уверенно сводит любовь к известным физиологическим отношениям, а духовное в любви называет «романтической чепухой».Базаров - реалист, а Павел Петрович - романтик, ориентированный на культурные ценности романтизма первой трети XIX века, на культ прекрасного. И его, конечно, коробит от базаровских высказываний насчет того, что «порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта» или что «Рафаэль гроша медного не стоит». Здесь Тургенев с базаровской точкой зрения, безусловно, не согласен. Однако он не дает победы в этом пункте спора и Павлу Петровичу. Беда в том, что рафинированный аристократ-англоман не обладает не то что способностями Рафаэля, но вообще никакими творческими способностями. Его рассуждения об искусстве и поэзии, так же как и об обществе, - пустые и тривиальные, часто комичные. Достойным противником Базарову Павел Петрович никак не может быть. И когда они расстаются, старший из братьев Кирсановых «был мертвец», конечно, в переносном смысле. Споры с нигилистом хоть как-то оправдывали смысл его существования, вносили некое «бродильное начало», будили мысли. Теперь же Павел Петрович обречен на застойное существование. Таким мы его и видим за границей в финале романа.Тургеневскому замыслу вполне отвечала победа Базарова над аристократом Кирсановым. В 1862 г. в одном из писем по поводу «Отцов и детей» Иван Сергеевич особо подчеркивал, что «вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса... Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко.. если читатель не полюбит Базарова со всею его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью - если он не полюбит, повторяю я, - я виноват и не достиг своей цели. Но «рассыропиться», говоря его словами, я не хотел, хотя через это я бы, вероятно, тотчас имел молодых людей на моей стороне. Я не хотел накупаться на популярность такого рода уступками. Лучше проиграть сражение... чем выиграть его уловкой. Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная - и все-таки обреченная на гибель, - потомуЧто она все-таки стоит в преддверии будущего...» Сам Тургенев был представителем того же поколения, что и Павел Петрович, но из героев своего романа наибольшие симпатии испытывал к молодому нигилисту Базарову. В 1869 г. в специальной статье, посвященной «Отцам и детям», писатель прямо указывал: «Я честно, и не только без предубежденья, но даже с сочувствием отнесся к выведенному мной типу... Рисуя фигуру Базарова, я исключил из круга его симпатий все художественное, я придал ему резкость и бесцеремонность тона - не из нелепого желания оскорбить молодое поколение (!!!)... «Эта жизнь так складывалась», - опять говорил мне опыт, - может быть, ошибочный, но, повторяю, добросовестный... Личные мои наклонности тут ничего не значат; но, вероятно, многие из моих читателей удивятся, если я скажу им, что, за исключением воззрений Базарова на художества, - я разделяю почти все его убеждения. А меня уверяют, что я на стороне «Отцов»... я, который в фигуре Павла Кирсанова даже погрешил против художественной правды и пересолил, довел до карикатуры его недостатки, сделал его смешным!» Тургенев был честен как художник в той же мере, в какой честен как человек был созданный его воображением персонаж. Писатель не хотел идеализировать Базарова и наделил своего героя всеми теми недостатками, которыми в избытке обладали его прототипы из радикальной разночинной молодежи. Однако Тургенев не лишил Евгения и русских корней, подчеркнув, что наполовину герой вырастает из русской почвы, коренных условий русской жизни, а наполовину формируется под влиянием привнесенных из Европы новых идей. И в споре с Павлом Петровичем Базаров, по убеждению писателя, да и любого вдумчивого читателя, прав в основных своих позициях: в необходимости подвергать сомнению сложившиеся догмы, неустанно трудиться на благо общества, критически относиться к окружающей действительности. Там же, где Базаров не прав, в утилитарных взглядах на природу прекрасного, на литературу, на искусство, победа все равно не остается на стороне Павла Петровича. Аркадий и БазаровПосле выхода в свет в 1862 году роман Тургенева «Отцы и дети» вызвал буквально шквал критических статей. Ни один из общественных лагерей не принял новое творение Тургенева. Либеральная критика не могла простить писателю того, что представители аристократии, потомственные дворяне изображены иронически, что «плебей» Базаров все время издевается над ними и морально оказывается выше их. Демократы восприняли главного героя романа как злую пародию. Критик Антонович, сотрудничавший в журнале «Современник», назвал Базарова «асмодеем нашего времени».Но все эти факты, как мне кажется, как раз и говорят в пользу И. С. Тургенева. Как настоящий художник, творец, он сумел угадать веяния эпохи,

 

Главная проблема, поставленная писателем в романе, уже звучит в его названии: «Отцы и дети». Это название имеет двойной смысл. С одной стороны, это проблема поколений - вечная проблема классической литературы, с другой, - конфликт двух социально-политических сил, действовавших в России в 60-е годы: либералов и демократов.Действующие лица романа группируются в зависимости от того, к какому из социально-политических лагерей мы можем их отнести.Но дело в том, что главный герой Евгений Базаров оказывается единственным представителем лагеря «детей», лагеря демократов-разночинцев. Все остальные герои находятся во враждебном лагере.