Начало Хехалуца и деятельность Иосифа Трумлельдора

 

Весною 1916 года приказом английского штаба в Галлиполи "Сионистский отряд погонщиков мулов" был окончательно распущен. Все усилия Трумпельдора сохранить его в какой-либо форме пошли прахом.

Убедившись спустя полгода, что больше нет смысла заниматься этим, Трумпельдор уехал в Лондон. Там он присоединился к Жаботинскому в усилиях создать еврейскую боевую часть в рядах английских вооруженных сил. Как упоминалось, дело почти не подвигалось из—за множества внешних и внутренних противников. Но прибытие в Лондон из Александрии 120 "погонщиков мулов" и то, что они, как об этом было рассказано выше, вступили в английские войска, помогло изменить ход событий к лучшему. Жаботинский и Трумпельдор начали энергично добиваться от военных властей, чтобы этих солдат не разбросали по различным частям, а сосредоточили в особом подразделении. Это удалось благодаря действенной помощи полковника Паттерсона, бывшего командира этого отряда. Солдаты были сконцентрированы в одной из рот 20-го Лондонского батальона. В эту роту, которая стала ядром сформированного впоследствии еврейского полка, и вступил рядовым Жаботинский.

Трумпельдор длительное время добивался, чтобы его взяли в эту роту офицером. Он соглашался на понижение в звании и был готов служить не капитаном, а младшим офицером и даже сержантом.

Однако военное министерство ответило отказом. По-видимому, не хотели брать в армию однорукого инвалида, притом иностранного подданного. Тогда Трумпельдор решил уехать из Англии в Россию, где в это время у власти стояло демократическое Временное Правительство во главе с социалистом-революционером Керенским. Об этом решении Трумпельдора рассказывает Жаботинский в своей книге об истории еврейского легиона.

 

Отвечая на вопрос, что он будет делать в России, {400} Трумпельдор выдвинул перед Жаботинским два грандиозных плана. Во-первых, он был убежден, что правительство Керенского, где помощником военного министра был Б. В. Савинков (социал-революционер, глава Боевой организации эсеров), согласится на создание еврейских войск, и не просто полка, а настоящей армии в 100 тысяч человек и более. Причем эта армия будет создана из еврейской молодежи, вылепленной из особого теста (имелась в виду халуцианская молодежь в России).

Еврейские войска должны будут выступить на кавказском фронте и осуществить прорыв через Армению и Месопотамию прямо в восточную Трансиорданию (Заиорданье.).

Таков был первый план Трумпельдора. Что касается его второго плана, то, как говорит Жаботинский, ответ был дан не только ему, но всему еврейскому народу:

 

"Еврейский народ получил тот ответ на горах и в долинах Палестины, и народ его тоже никогда не забудет. Первому плану его помешал развал России; второй он осуществил.

Слов его я не записал — незачем: я их и так запомнил. В той каморке, летом 1916 года, он развил передо мной простой и величественный замысел "халуцианства".

— Халуц значит "авангард", — сказал я. — В каком смысле авангард? Рабочие?

 

— Нет, это гораздо шире. Конечно, нужны и рабочие, но это не то. Нам понадобятся люди, готовые служить "за все". Все, чего потребует Палестина.

У рабочего есть свои рабочие интересы, у солдат свой esprit de corps; у доктора, инженера и всяких прочих — свои навыки, что ли. Но нам нужно создать поколение, у которого не было бы ни интересов, ни привычек. Просто кусок железа. Гибкого — но железа. Металл, из которого можно выковать все, что только понадобится для национальной машины. Не хватает колеса? Я — колесо. Гвоздя, винта, блока? Берите меня. Надо рыть землю? {401} Рою. Надо стрелять, идти в солдаты? Иду. Полиция? Врачи? Юристы? Учителя? Водоносы? Пожалуйста, я за все. У меня нет лица, нет психологии, нет чувств, даже нет имени: я — чистая идея служения, готов на все, ни с чем не связан; знаю только один императив: строить.

— Таких людей нет, — сказал я.

— Будут.

 

Опять я ошибся, а он был прав. Первый из таких людей сидел передо мною. Он сам был такой: юрист, солдат, батрак на ферме. Даже в Тель-Хай он забрел искать полевой работы, нашел смерть от ружейной пули, сказал "эн давар" ("Ничего", "не беда", "сойдет" (пер. Жаботинского). Выражение, часто употребляемое Трумпельдором.), и умер бессмертным" (Жаботинский, "Слово о полку".).

 

Так рассказывает Жаботинский, и можно верить, что он правильно передает дух и содержание сказанного Трумпельдором. Из писем Трумпельдора друзьям весной 1917 года видно, что он возлагал большие надежды на русскую революцию. В письме от 20 марта он писал, что в России для сионизма, вероятно, есть сейчас широкое поле деятельности, поэтому ему, возможно, удастся сколотить в России еврейский полк, который отправят на Кавказ или на фронт в Персию, а оттуда уже не трудно добраться до Эрец-Исраэль.

Трумпельдор приехал в Россию в июне 1917 года. 28-го числа он писал из Петрограда: "Очень может быть, через месяц получим разрешение, а там через два или три — уже на фронте, и знамена русской революции, красные, и знамена еврейского возрождения, бело—голубые, — будут развеваться над нашими головами.

Я переговорил с несколькими министрами. Они одобрительно относятся к идее. Нужно, однако, согласие Керенского, а он на фронте, и повидать его еще не удалось. Возможно, поеду к нему туда". Но этой великой мечте Трумпельдора не было суждено сбыться, потому что с началом большевистского переворота события {402} повернули совсем в другую сторону.

 

Вскоре после приезда в Петроград в середине лета 1917 года Трумпельдор встретился с еврейским писателем Ш. Ан-ским, одним из активистов партии русских эсеров. В это время Ан-ский уже склонялся к сионизму. По его инициативе возникла Национально-социалистическая группа приверженцев Эрец-Исраэль. По общим социалистическим вопросам эта группа приняла программу эсеров (а не марксистскую идеологию социал-демократов), а по вопросам сионизма — программу левых Цеирей Цион (таким образом, можно сказать, что это была группа сионистов-социалистов — за три года до основания партии сионистов-социалистов). Среди организаторов группы, кроме Ан-ского, были Трумпельдор и Рутенберг, который к тому времени возвратился из Америки. Инициаторы намеревались основать крупную партию на указанной идеологической платформе, но этот план сорвался из-за последующих событий.

 

В начале августа стало известно, что генерал Корнилов, один из приверженцев свергнутой монархии, поднял мятеж против правительства Керенского и ведет большие силы на охваченную смятением столицу...

Тумпельдор явился в резиденцию правительства и, встретив в коридоре Ан-ского, сказал ему, что пришел узнать, не может ли быть чем-нибудь полезен, но у него здесь нет знакомых. Ан-ский тотчас представил Трумпельдора Чернову (вождь эсеров, в то время министр сельского хозяйства Временного Правительства), высоко его охарактеризовав. Чернов пошел с ним в оборонную комиссию.

Трумпельдор произвел на всех ее членов сильное впечатление, и ему немедленно дали большую роту добровольцев.

С нею Трумпельдор почти первым, в шесть утра, выступил против Корнилова. Оперативность Трумпельдора и успех этого его шага вызвали общее восхищение. Особенно восхищался сам Ан-ский, со слов которого все и стало известно. Он говорил, что "Трумпельдор им покажет, на что способен еврей...".

{403} Когда с разных концов России начали доходить вести о погромах, Трумпельдор отдался организации еврейской самообороны. В Петербурге из еврейской учащейся молодежи он сформировал оборонные отряды, готовые встретить любую беду (Об этом рассказывает и инженер Ицхак Виленчук, который был тогда активистом студенческой организации Хехавер и движения Цеирей Цион, в заметках, опубликованных 25 октября 1967 года в газете "Давар".).

Тем временем правительство Керенского потеряло опору в народе, так как своим лозунгом "Хлеба и мира!" большевики привлекли на свою сторону солдат на фронтах и массы в тылу. 25 октября 1917 года вооруженные отряды взяли Зимний дворец, арестовали Временное Правительство (сам Керенский успел бежать), и власть перешла к большевикам.

 

Первое время, еще не чувствуя себя достаточно уверенно, новая власть разрешила работу существовавших общественных организаций. Тогда Трумпельдор смог сообщить в своем письме из Петрограда от 14 декабря 1917 года: "... получил разрешение сформировать Первый еврейский сводный отряд. По размерам это батальон, то есть около тысячи человек.... Не для Эрец-Исраэль. Главная, но не единственная задача отряда — борьба с расправами, учиняемыми над евреями. Сейчас занимаюсь отбором солдат и офицеров (конечно, евреев) из разных армейских частей и их устройством, и замотан бесконечно в том хаосе, что теперь в России...".

Но отряд просуществовал недолго. 31 января 1918 года Трумпельдор уже сообщает, что дни отряда подходят к концу, что еще несколько дней, и отряда не станет. Что будет вместо него, чем он сам займется в ближайшие дни — этого он не знает. Может быть, приложит свои силы к организации самообороны. А если обстоятельства не позволят, организует сионистско-социалистическую братию и будет постепенно основывать военно-трудовые группы для Эрец-Исраэль. В конце марта 1918 года Трумпельдор сообщает: он {404} опять занимается налаживанием самообороны и начинает работать в Хехалуц, организации групп сельскохозяйственных рабочих, которые в этом году будут трудиться в окрестностях Петрограда.

 

Итак, Трумпельдор сообщает, что приступил к работе в Хехалуц. Отсюда следует, что, возвратившись в Россию летом 1917 года, он уже застал там организованные группы этого движения. И действительно, еще за несколько лет до революции 1917 года в разных местах России уже существовали группы еврейской молодежи, в основном учащейся, которые намеревались при первой возможности уехать в Палестину и готовили себя к физическому труду, главным образом, сельскохозяйственному. Почти все эти группы были связаны с Цеирей Пион, носили разные названия, в том числе Хехалуц.

Подобно тому, как первые халуцим вышли из среды сионистов России (билуйцы в 80-х годах прошлого века и пионеры Второй алии в начале нынешнего столетия), так и движение Хехалуц в конце Первой мировой войны вышло из лона русского сионизма. Правда, одновременно ростки Хехалуца появились в Америке, но произошло это благодаря усилиям двух виднейших участников Второй алии — Давида Бен-Гуриона и Ицхака Бен-Цви, высланных из Палестины Джамаль—пашой и проживавших во время войны в США. Они и выбрали название Хехалуц. Так что и эти, "американские" ростки (не развившиеся в широкое движение, как это произошло в России) обязаны российскому сионизму.

 

Начало нового халуцианского движения в России относится к 1916 году. Халуцианские организации возникли в городах Крыма (Мелитополе, Симферополе) и других местах (например, Прилуки, Полтавской губернии; Сквирь, Киевской губернии и др.). Февральская революция, раскрепостившая общественные движения в России, открыла широкие возможности и перед сионизмом, и во многих местах начали стихийно организовываться группы молодежи, жаждавшей уехать в Эрец-Исраэль и сыграть там роль {405} первопроходцев будущей массовой еврейской алии. Группы эти возникали независимо друг от друга. Первая попытка объединить разбросанные халуцианские союзы была предпринята на Второй конференции Цеирей Цион в мае 1917 года. Несколько десятков молодых участников конференции — делегаты и гости, уже занимавшиеся на местах сельскохозяйственной подготовкой, — собирались в перерывах между заседаниями и обсуждали программу работы халуцианских групп, а также актуальность созыва всероссийского слета движения Хехалуц. В этой дискуссии участвовали, в частности, агрономы А. Зусман и И. Бергер.

В пункте о Палестине и Хехалуце конференция Цеирей Цион тогда постановила: "Воспитывать молодежь на халуцианских идеях и понятиях и организовать молодежные группы в организации Хехалуц с задачей создания национальной базы в Эрец-Исраэль в области физического труда и духовного творчества; готовить к алие людей, чья профессия важна для строительства Страны, и оказывать им помощь в алие, материальную и моральную; основать постоянную комиссию по делам Хехалуца и работы в Палестине".

В соответствии с этой резолюцией при центре Цеирей Цион была создана Палестинская комиссия. Когда была оглашена Декларация Бальфура, комиссия обратилась с воззванием (на иврите) к членам Цеирей Цион, призывая вступить в ряды халуцим и уезжать в Страну, чтобы в ней трудиться, ибо "если труд не будет наш, то и Страна будет не нашей".

Декларация Бальфура дала сильный толчок развитию халуцианского движения. Диктаторский большевистский режим не успел укрепиться, и общественные движения просуществовали еще около двух лет, хотя их, деятельность протекала уже в ограниченных размерах.

Халуцианское движение, как трудовая и беспартийная организация, в первое время после октября сумело даже расшириться. Создавались новые группы Хехалуца, основывались центры сельскохозяйственной подготовки и артели наемного труда в России, на {406} Украине, в Белоруссии, в Крыму. Сельскохозяйственные бригады появились под Харьковом, Москвой, Петроградом; в окрестностях Одессы открылась сельскохозяйственная ферма, где под руководством агронома Авраама Зусмана работало около пятидесяти халуцим.

Многие из членов Хехалуца после своей обычной работы отрабатывали по нескольку часов на огородах, другие нанимались в мастерские и на заводы, чтобы получить техническую подготовку. Бригады и одиночки работали также у сельских хозяев в еврейских поселках в Херсонской и Екатеринославской губерниях.

Во вновь образованных группах развернулись интенсивные дискуссии о сущности движения Хехалуц, его линии и задачах. Ощущалась необходимость в проведении общего слета, который обсудил бы накопившиеся вопросы и принял по ним решение. Несмотря на тяжелые условия и сложность проезда ввиду начавшейся гражданской войны, Палестинская комиссия центра Цеирей Цион постановила созвать всероссийское совещание союзов Хехалуца. Совещание состоялось 15- 18 января в Харькове. Центральным был вопрос о сущности движения. Два разных мнения, столкнувшиеся в дискуссии, квалифицировались терминами "идеалистический" и "материалистический" взгляды. "Идеалисты" считали, что Хехалуц сочетает стремление к осуществлению целей сионизма с личными интересами своих членов.

Но поскольку Хехалуц — авангард сионизма, идеалистическое начало, т. е. общие интересы, должны преобладать при определении целей и методов работы. Члены Хехалуц должны быть готовы связать себя с Эрец-Исраэль на всю жизнь. После определенного периода подготовки в диаспоре они обязаны, по Прибытии в Страну, предоставить себя в распоряжение халуцианской организации по меньшей мере на три года. Халуцим прокладывают дорогу и подготовляют почву для широкой алии. Не каждый, кто собирается ехать в Эрец-Исраэль и работать там, достоин быть членом Хехалуц. Этого достойны лишь те, кто готов отдать себя в распоряжение народа и Страны.

{407} "Материалисты" исходили из предпосылки, что сионизм должен уже теперь создать в Эрец-Исраэль большой отряд рабочих, приспособленных к физическому труду, которые осядут там на постоянное жительство. Хехалуц и должен стать таким отрядом. Заботясь о своих интересах и бытовых нуждах, халуцим тем самым служат интересам всей нации, иначе говоря — созданию национального еврейского центра в Палестине. Поэтому в Страну должны ехать не просто идеалисты, а настоящие труженики, и когда они уверятся, что бежать оттуда не придется, они смогут работать не три года, а больше, сколько потребуется. Во избежание недоразумений "материалисты" подчеркивали, что они не отрицают элемент добровольчества в движении.

В своих резолюциях Харьковское совещание постаралось соединить оба взгляда:

 

Хехалуц есть авангард трудящихся, эмигрирующий в Эрец-Исраэль для решения проблем колонизации. Его цель — подготовить Страну для народа путем объединения и концентрации сил, готовых посвятить себя этому. Одна из задач движения — проложить путь и создать нормальные условия жизни и труда для его членов, закладывающих основу здорового национального и социального существования народа в будущем в Эрец-Исраэль. Каждый член Хехалуц в диаспоре должен немедленно начать готовить себя к труду. По прибытии в Страну, он обязан предоставить себя в распоряжение Хехалуца на трехлетний срок и жить со своими товарищами на основах взаимопомощи.

Долг каждого участника движения заблаговременно овладеть языком иврит, чтобы пользоваться им в Эрец-Исраэль. В Хехалуц принимаются люди, желающие остаться в Стране на всю жизнь...

До созыва общей конференции делами Хехалуц будет руководить Палестинская комиссия центра Цеирей Цион.

В короткое время к Хехалуцу примкнули многие беспартийные участники и возникло недовольство сильной зависимостью от Цеирей Цион. За беспартийный характер движения особенно боролся {408} Трумпельдор; он имел сильное влияние не только на петроградское отделение Хехалуц, которое он возглавлял и где он был душою всех начинаний, но и на все это движение в России. После Харьковского совещания движение Хехалуц вышло за рамки союзов, состоящих при Цеирей Цион, обретя более широкий и самостоятельный характер. Руководство Цеирей Цион отнеслось с пониманием к такому развитию событий.

Спор между "идеалистами" и "материалистами" не только не прекратился после харьковских резолюций, но перебросился на все движение и продолжался с нарастающей силой. Поначалу в Хехалуц было большое количество образованной молодежи, главным образом, гимназистов. Они настаивали больше на авангардистской роли движения. Однако с приходом в Хехалуц множества рабочих, постепенно усилилось второе течение, рассматривавшее Хехалуц как общенациональную организацию, которая объединяет всех еврейских трудящихся, решивших эмигрировать в Эрец-Исраэль и жить там трудовой жизнью в надежде найти решение еврейского вопроса в целом и таким образом помочь каждому еврею в отдельности.

Летом 1918 года для членов Хехалуц были организованы многочисленные центры подготовки: небольшие хозяйства, огороды и рабочие бригады, нанимавшиеся к сельским хозяевам, особенно в еврейских поселках в Екатеринославской и Херсонской губерниях.

Там работало много халуцим, коллективно и в одиночку. У халуцианского движения в России пока не было руководящего и направляющего центра, но на практике в лидера движения превратился Иосиф Трумпельдор, и все признавали его высший авторитет. Петербургское отделение Хехалуц, возглавляемое Трумпельдором, основало временное бюро для связи с халуцианскими группами в окрестностях города и на периферии страны.

Под руководством этого бюро на севере России возникли отделения и рабочие бригады, и группы на местах охотно принимали инструктаж петроградского отделения. В октябре 1918 года {409} отдельной брошюрой на русском языке вышла статья Трумпельдора: "Халуц, его сущность и ближайшие задачи". Автор дает краткий обзор истории Первой и Второй алии в Палестину, а затем переходит к актуальным вопросам. Он подчеркивает необходимость массовой и организованной алии рабочих людей и говорит, что в организации Хехалуц есть место для всех, кто хочет работать в Палестине руками или головою, признает трудовой характер этой организации и готов трудиться, не эксплуатируя труд ближнего.

Трумпельдор говорит о халуцим-рабочих и халуцим-солдатах, необходимых для самообороны. Однако военные отряды должны формироваться из тех же рабочих, чтобы избежать опасности заражения милитаристским духом. Он также подчеркивал насущную необходимость национализации земель в Палестине. Для обсуждения всех поднятых в статье проблем Трумпельдор требовал созыва общей конференции Хехалуц. Брошюра сыграла важную роль в становлении и сплочении движения.

Несмотря на крайне неблагоприятную обстановку (гражданская война, перебои в сообщении, голод и т. д.), Первая конференция движения Хехалуц собралась в Петрограде 6 января 1919 года. Конференция открылась выступлением Трумпельдора, в котором он подчеркнул необходимость уточнения сущности движения, определения направления работы групп на местах и их объединения на теоретической и практической базе. Как за год до этого на Харьковском совещании, так и на Петроградской конференции развернулась полемика между двумя ведущими течениями по вопросу: Хехалуц — массовое движение трудящихся или авангардная организация.

Конференция проходила три дня и в ночь на 9 января завершилась принятием резолюций.

По вопросу о сущности движения постановили:

 

Хехалуц является трудовым, надпартийным объединением товарищей, решивших ехать в Эрец-Исраэль {410} для самостоятельной трудовой жизни без эксплуатации чужого труда. Хехалуц их объединяет и подготавливает, переправляет в Страну и устраивает на работу. (Тем самым точка зрения авангардистов оказалась фактически отвергнутой.)

Цель Хехалуца — создание в Эрец-Исраэль государственного национального центра в полном соответствии с политическими, национальными и общественно—экономическими интересами еврейских трудящихся.

Конференция признает верховные полномочия Всемирного сионистского конгресса и постановляет, что Хехалуц обязан подчиняться его решениям и указаниям.

Организация Хехалуц признает иврит в качестве национального языка в Эрец-Исраэль.

В резолюциях подчеркивалась и необходимость национализации земли в Стране.

В конференции участвовало около 30 делегатов из 25 мест. Делегаты от Украины не могли приехать: там в полном разгаре шла гражданская война. Конференция решила послать на Украину Трумпельдора для установления связи с ее отделениями Хехалуца. Оттуда он должен был поехать в Палестину, чтобы войти в контакт с местными рабочими, выяснить условия жизни и работы и перспективы трудовой алии. Решено было также перевести центр движения в Минск — город с многочисленным еврейским населением и один из крупнейших центров еврейской жизни в России. И хотя постановили, что Хехалуц является беспартийной и независимой организацией, влияние на нее Цеирей Цион не прекратилось и отделения Хехалуца часто обращались за помощью к этому движению.

Петроградская конференция, по сути, была учредительным съездом. Отныне движение Хехалуц начало выступать как скоординированная и дееспособная организация. Она развила многообразную деятельность и привлекла к себе широкие еврейские массы. Она также положила начало Третьей алие в Эрец-Исраэль. Однако очень скоро, с укреплением большевистской {411} власти, эту организацию стали преследовать, как, впрочем, и все другие проявления сионизма и еврейского национализма.

После конференции Трумпельдор отправился на юг России для выполнения возложенной на него миссии. Проездом через Минск, ввиду имевшихся признаков приближающегося погрома, он организовал местную молодежь для самообороны. Так, на всем своем пути Трумпельдор встречался в городах и местечках с еврейской молодежью, сколачивая группы самообороны и организуя ячейки Хехалуца.

Весною 1919 года Трумпельдор приехал в Крым со своим товарищем и секретарем Иехудой Копелевичем (Иехуда Алмог, один из основателей Кфар-Гилади и инициатор освоения побережья Мертвого моря).

В Крыму Трумпельдор переезжал с места на место, выступал, организовывал группы Хехалуц, устраивал их участников на работу и в центры подготовки и заботился об их пропитании. Главный центр Хехалуц в Крыму был на станции Джанкой, куда собрались несколько сот халуцим, руководимых Трумпельдором.

В конце августа 1919 года Трумпельдор приехал в Константинополь, чтобы оттуда продолжить путь в Палестину с миссией, возложенной на него Петроградской конференцией. В то время до Константинополя добрались несколько крымских халуцим, пустившихся в плавание по Черному морю на лодках и застигнутых штормовой погодой, трепавшей их в море более недели. Трумпельдор остался в Константинополе, чтобы позаботиться об их устройстве, пока они не сумеют ехать в Страну.

Только в конце ноября 1919 года Трумпельдор прибыл в Палестину. Там он попал в гнетущую атмосферу раздоров между двумя рабочими партиями — Ахдут Хаавода и Хапоэль хацаир, и это тяжело сказалось на его настроении.

Он агитировал за сплочение рабочих и создание единой рабочей организации и выступил с воззванием "К рабочим Эрец-Исраэль", которое начиналось следующими словами:

"Русское еврейство выкорчевывается с насиженных мест, {412} массы евреев ждут с котомками за плечами, когда распахнутся ворота Страны. Они стоят на распутье, исполненные горя и надежд". Далее Трумпельдор описывает притеснения и преследования, погромы, убийства и разрушения, насилия над дочерьми еврейского народа — все бедствия, ставшие теперь участью русских евреев. А тут, в Эрец-Исраэль, вместо того чтобы сплотиться и работать во имя массовой алии, занимаются раздорами и разногласиями, не стоящими выеденного яйца!

Воззвание заканчивается так: "Нам будет зачтена за грех минута опоздания. Постарайтесь же выкарабкаться из болота партийности, протяните друг другу руку во имя совместной работы с братским, открытым сердцем. Помогите решить важный вопрос! Помогите стоящим на пороге Страны вступить в нее! Спасите их!"

Призыв Трумпельдора со временем был услышан, но самому ему не довелось увидеть осуществление своей идеи. Общерабочая организация была основана в Стране через десять месяцев после гибели Трумпельдора при обороне Тель-Хая.

 

Глава двадцать первая

ПОД ВЛАСТЬЮ БОЛЬШЕВИКОВ

Начало Третьей алии

 

Начиная с 1904 года и до начала Первой мировой войны (1914 г.) алия в Эрец-Исраэль, известная в истории сионизма и еврейского ишува в Стране как Вторая алия, шла, в основном, из России, как и Первая алия (билуйцы и др. — с начала 80-х годов прошлого столетия и до начала нынешнего века). То же можно сказать и в отношении Третьей алии (1919—1923 гг.), ибо большинство ее участников прибыли из России и стран, входивших ранее в ее состав (Польша, Прибалтийские страны, Бессарабия). С Третьей алией в Страну {413} прибыло более 35 тысяч евреев; ее отличительной особенностью было то, что в большинстве своем это была молодежь — не обремененные семьями юноши и девушки, получившие идейную подготовку в рядах Хехалуца, готовые к труду и обороне, что более всего требовалось строящейся Стране.

Такой приток олим из России (44,5%) и, к тому времени уже независимой, Польши (30,6%) были плодом последних усилий русского сионизма. С укреплением власти большевиков он был почти полностью парализован. Положение сионизма, преследовавшегося при старом режиме царскими властями, несравнимо ухудшилось при большевиках.

Отныне еврейство России лишилось своей роли в сионистском движении и в строительстве Страны, и это явилось невосполнимой потерей для всего всемирного сионистского движения. До Первой мировой войны русское еврейство было душой всемирного сионизма и его ведущей силой. Оно приняло на себя все трудности строительства Страны: ее заселение, развитие хозяйства, финансовые заботы.

Теперь же, силою политических катаклизмов, оно оказалось оторванным от всемирного сионистского движения и мирового еврейства. Расцвет сионизма в России в короткое время от Февральской революции до Октябрьского переворота был завершающим эпизодом в истории движения. Вейцман в своих воспоминаниях рассказывает: "В период между оглашением Бальфурской декларации и захватом власти большевиками русские евреи подписались на гигантскую по тем временам сумму в тридцать миллионов рублей для сельскохозяйственного банка в Палестине; и вот теперь это, да и многое другое, пришлось списать со счета".

 

Справедливо говорит Иехуда Слуцкий в "Книге о Третьей алие" (том первый):

— "Сионисты России составляли большинство в движении с самого его начала и наложили свой отпечаток на его структуру. Из недр российского сионизма вышли участники Первой алии, Второй и Третьей, а также большинство идеологов и вождей сионистского {414} движения. С началом революции русский сионизм вступил в короткую полосу подъема и расцвета. Крывшиеся в нем могучие силы принесли плоды как в работе по удовлетворению нужд российского еврейства (внутренняя организация общин, основание культурных союзов и еврейских школ, издание газет и книг), так и в работе на пользу Эрец-Исраэль (движение Хехалуц).

Однако после победы большевистской революции сионистское движение было объявлено противником строя, связанным с врагами СССР и отвлекающим еврейских рабочих и интеллигенцию от своих обязанностей по отношению к стране, в которой они проживают, ради "несбыточных фантазий" о еврейском государстве за пределами России.

Указами, гонениями, арестами и ссылками сионистское движение было полностью уничтожено, и ворота СССР наглухо замкнулись перед евреями, желающими уехать в Эрец-Исраэль. Сионистские лидеры — выходцы из России остались и впредь главными идеологами сионистского движения, но теперь они оказались на положении генералов без армии. Обломки русского еврейства, очутившиеся за пределами Советской России (Литва, Латвия, Бессарабия), были немногочисленны, а в других случаях сионизм не успел еще распространиться и пустить глубокие корни в массах (как, например, в Польше). С тех пор и поныне не сложилось общины в диаспоре, которая могла бы заменить еврейство России и взять на себя его роль в жизни нации, и его отсутствие в решающие годы борьбы за Эрец-Исраэль причинило немалый ущерб процессу развития сионизма в описываемые годы".

 

Горький сюрприз был преподнесен еврейскому народу и сионизму оттуда, откуда до того никто не ожидал беды: мы имеем в виду англичан, освободителей Эрец-Исраэль от турок.

Декларация Бальфура и завоевание Палестины английскими войсками через год после оглашения этой Декларации создали у еврейского народа в странах рассеяния, у еврейского ишува в Стране и даже в руководящих кругах Всемирной {415} сионистской организации уверенность, что уже недалек день образования еврейского государства. Все надеялись, что при поддержке Великобритании начнется великая эпоха строительства Страны: ее ворота настежь распахнутся перед еврейской алией, евреи со всего света направят свой капитал на историческую родину и сами устремятся туда, чтобы воздвигнуть национальный очаг для еврейского народа. Даже крупные английские политики, и среди них Ллойд-Джордж и Черчилль, тогда полагали и выражали свое мнение публично, что Декларация Бальфура сделает возможным такое развитие событий, которое, в конечном итоге, приведет к созданию еврейского государства. Действительность, однако, перечеркнула все эти мечты.

С завоеванием Палестины английскими войсками турецкий режим, тиранический, прогнивший и враждебный сионизму, был, правда, ликвидирован, и заменивший его английский военный режим навел в Стране порядок и законность; но военные власти не проявляли никакой доброжелательности к еврейским чаяниям, более того — обнаружили враждебное отношение к сионизму и открытую оппозицию Декларации Бальфура. Всеми доступными им путями они действовали против ее осуществления. Решив, что Декларация противоречит интересам Англии, они поощряли сопротивление арабов строительству еврейского национального очага.

В начале апреля 1918 года по договоренности с английским правительством в Страну прибыл Комитет делегатов — сионистское представительство во главе с д-ром Вейцманом. В задачу Комитета делегатов входило быть консультативным органом при оккупационных властях для решения проблем еврейского ишува в духе Декларации Бальфура и в соответствии с ее главной целью — созданием еврейского национального очага.

Кроме того, Комитет должен был служить связующим звеном между еврейским населением и оккупационными властями. С 1921 года обязанности и полномочия этого Комитета перешли к сионистскому {416} Правлению. За время работы Комитета в Стране часто менялись его руководители, и после Вениамина Комитет возглавляли д-р Давид Идер, Роберт Сольд, Менахем Усышкин и другие.

По прибытии Комитета делегатов в Иерусалим Вейцман нанес визит командующему оккупационными войсками генералу Алленби, вручив ему свои верительные грамоты и рекомендательные письма от Ллойд-Джорджа, Бальфура и других.

Алленби принял Вейцмана учтиво, но не проявил ни малейшей готовности содействовать сионистской делегации в выполнении ее задачи. Вот как Вейцман описывает свои ощущения от этой встречи:

 

"Мессианские надежды, воссиявшие нам между строк Декларации Бальфура, изрядно потускнели, когда мы вошли в соприкосновение с суровой действительностью генерального штаба... Это было — хотя в те дни, слава Богу, я этого не знал, — началом тяжкого пути, по которому мне суждено было идти почти всю жизнь. Я очутился между молотом и наковальней — английским режимом, неповоротливым, лишенным воображения, консервативным и зачастую недоброжелательным, как военным, так и гражданским, и еврейским народом, нетерпеливым и динамичным, который видел в Декларации Бальфура великое обязательство вернуть ему его страну и родину и который с гневом сопоставлял это с колонизаторской политикой английских властей".

 

Декларация Бальфура пробудила в еврейских массах веру и надежду, что избавление близко, и возникло стихийное движение за алию. Однако военный режим, введенный англичанами в Палестине, запер ворота Страны перед еврейскими массами. Другим обстоятельством, создававшим тяжкие испытания на пути олим, были из рук вон плохие условия сообщения к концу войны — и морского и сухопутного. Группы халуцим добирались, с опасностью для жизни кочуя с места на место, по дорогам и бездорожью, терпя нужду и {417} лишения. Немалое число их погибло, так и не достигнув цели.

 

Отдельные олим добрались из Сибири через Японию, иные маленькими группками пересекли многочисленные границы и страны, чтобы прибыть в Иерусалим. Группа халуцим прорвалась через Польшу в Одессу, затем — в Константинополь и вышла на берег Яффы 5 декабря 1918 года.

Через три месяца после них на португальском судне "Мексике" прибыли 115 халуцим из России и Румынии, отправившиеся в путь еще в ноябре 1918 года. Олим-халуцим добирались до Страны всеми способами: группами и в одиночку, на палубах кораблей и пешком через границы. В апреле 1919 года в Страну прибыли 150 олим из Польши и среди них известная группа 105 халуцим, которая кочевала по суше и по морю с бесчисленными приключениями целых 6 месяцев.

В течение 1919 года одна за другой прибывали в Страну маленькие группки халуцим через Константинополь, Италию и Египет. В августе Иосиф Трумпельдор по поручению Центра российского Хехалуца отплыл из Ялты с небольшой группой халуцим и основал в Константинополе Информационное бюро для поддержания связи между Эрец-Исраэль и халуцианским движением в России. С помощью ЕКО он основал на ферме "Месила хадаша" ("Новый путь") под Константинополем центр подготовки для 50 халуцим из России.

20 декабря 1919 года в Яффском порту бросил якорь корабль "Руслан", доставивший из Одессы более 620 олим. Это была первая столь многочисленная партия: 60 халуцим, высланные из Страны и с началом войны приехавшие в Россию, а теперь возвращавшиеся домой; беженцы, спасшиеся от погромов на Украине; довольно большая группа писателей, учителей, врачей и др.