Сочувствие и соболезнование, сожаление и жалость

Слова sympathy, sympathetic — ложные друзья переводчика, часто являются причиной недоразумений в их употреблении русскоговорящими. Дело в том, что русские однокоренные слова «симпатия, симпатичный» соответствуют им только по созвучию. То express sympathy значит «выразить сочувствие». Не is in a difficult situation / He has my sympathy / I am sympathetic to his plight / situation означает «Я ему сочувствую».

Эквивалентами русскому слову «симпатия» в отношении к кому-либо в английском языке являются a liking, fondness. I’m sympathetic to your cause, что переводится как «я отношусь с пониманием к вашему делу». А «он очень симпатичный человек» по-английски будет: He’s a very nice / sweet / pleasant person.

Слова sympathy, deepest sympathy требуют большой осторожности. Они употребляются в письмах с соболезнованиями по случаю чьей-то смерти. Однажды моя знакомая, русская иммигрантка, очень хотела поблагодарить человека, который помог ей найти работу, и послала ему открытку с надписью: Thank you for your sympathy. Американец был изумлен, а потом объяснил своей приятельнице, что такие открытки посылаются членами семьи лично тем, кто высказал им соболезнования по случаю кончины близкого человека.

Устное соболезнование высказывается словами: I’m so sorry (about your sister) / I was so sorry to hear about your sister. Выражение I would like to express my deepest sympathy on the death / passing / loss of your sister, употребляющееся главным образом в письменной речи, в устной звучит напыщенно.

«Жалеть / жалко» — еще одно ключевое понятие русской культуры и языка, с трудом поддающееся переводу из-за разницы между жизненными позициями русских и американцев ^[76]. В русском языке слово «жалеть» употребляется гораздо чаще, чем его эквивалент по-английски. Поскольку для американцев самое важное — действовать, направлять жизнь в «положительное» русло, в США не принято слишком эмоционально выражать сочувствие или сострадание человеку, который не в духе, потерпел неудачу или которому не везет (down on his luck); американцы не любят, чтобы их кто-то жалел (to feel sorry for someone).

«Мне его жалко» (больная жена, трое маленьких детей) переводится как — I’m sorry for him / he has my sympathy / I sympathize with him или I feel for him («я ему сочувствую»). Глагол to pity — например, I pity him — очень сильное слово; к тому же, оно часто приобретает покровительственный оттенок, как бы подчеркивая разницу между жалеющим и тем, кого жалеют, с кем стряслась беда. Однако It’s a pity — грамотный перевод русского «очень жаль». Фразу «Очень жаль / Жалко, что так все вышло! Как же это могло с тобой случиться!» можно передать как It’s a pity that…: It’s а pity / too bad we didn’t know you were in New York — we could have all gone out together.

И еще одно английское выражение, трудное для русскоговорящих и эквивалентное словосочетанию «очень жаль». Это — It’s a shame that… В нем нет даже оттенка значения «стыдно» или «постыдно». Оно значит It’s too bad that / I regret that… Например: It’s a shame I didn’t know he was looking for a job — there was an opening in our firm which would have been perfect for him.

Как «мыть руки»

Одна из самых больших лингвистических трудностей для иностранца в чужой стране — это правильная постановка вопроса о том, где находится туалет. Поскольку почти во всех американских домах и квартирах санузел совмещенный, то есть в одной комнате умывальник, унитаз и ванна, то под словом bathroom здесь обычно подразумевается и «туалет». В общественных местах туалеты называются rest rooms / ladies’room / men’s room. Американец, который говорит I have to go to the bathroom или спрашивает: Where is the bathroom?, вовсе не собирается принимать ванну! В США не совсем принято называть уборную словом toilet, но вполне принято спрашивать: Where are the rest rooms? и вполне прилично задавать его людям даже противоположного пола, не говоря уже об официантах, портье, работниках заправочных станций. На женском туалете часто висит указатель: Ladies’ Lounge или Powder Room. В квартирах или частных домах вполне вежливо спросить: Where could I wash my hands? или May I use your facilities? (От мужчины можно порой услышать: I have to go to the John, но это звучит вульгарно, и воспитанные люди так не говорят.)

Я прав, а ты нет

Одна из самых больших трудностей для русских, говорящих по-английски, — то, что я бы условно назвала «проблемой догматизма». Не имея ни малейшего намерения восстановить против себя иностранца, они, однако, легко наживают себе врагов, высказываясь в тоне, который воспринимается в Западной Европе и особенно в Штатах как слишком самоуверенный и категоричный. Хотя и среди американцев есть немало ограниченных и твердолобых людей, их способ изложения своего мнения, особенно если оно отличается от взглядов собеседника, диаметрально противоположен тому, как носители русского языка оперируют понятиями «правильно» и «неправильно».

Предположим, что кто-то из американцев говорит: Russians and Americans are exactly alike. They’re open, honest, friendly, live in huge nations, love their countries («Русские и американцы очень похожи. Они люди открытые, честные, дружелюбные, принадлежат к великим нациям, любят свою родину»). Другой носитель английского категорически возражает: по его мнению, русские и американцы сильно отличаются друг от друга (Russians and Americans are very different). Каким образом каждый из них выразит свое несогласие с оппонентом? Стиль их возражений друг другу едва ли не всегда оказывается отличным от того, что принято в русском споре. Если русский бросит своему соотечественнику свое короткое и категоричное мнение: «Вы не правы», тот и бровью не поведет. Американец даже в споре, защищая свою точку зрения, вряд ли когда-либо скажет: You are wrong. Такая фраза в США воспринимается как непростительная грубость. В советском тоталитарном обществе полемическая этика была совсем иной. Здесь догматическая идеология так долго господствовала над умами людей, что даже ее оппоненты привыкли думать в рамках антитезы «хорошо — плохо», не видя в промежутке всевозможных оттенков.

Концепция «правильно» — «неправильно» принесла много бед представителям СССР на международной арене. Употребление этих слов советскими дипломатами чуть ли не на каждом шагу было постоянным источником раздражения среди западных дипломатов и помехой для достижения многих соглашений. Американский лингвист Эдуард Гленн дал прекрасное философское объяснение этому явлению:

«Советские дипломаты часто характеризуют позицию своего собеседника как “incorrect” — неправильную. При этом они не обвиняют своих оппонентов в фальсификации фактов, а просто имеют в виду неправильное истолкование этих фактов. Такой подход понятен только в контексте марксистско-гегелевского мышления, которое предполагает, что исторические события развиваются определенным и заранее известным образом. Поэтому любой подход, который не соответствует истории, в равной степени и не соответствует истине; он столь же неверен, сколь неверно решение математической задачи. А наши представления, напротив, обычно поддерживают компромиссы… мысль, что у каждого вопроса есть две стороны, трудно воспринимается теми, кто не знаком с этой концепцией и ее влиянием» ^[77].

Если не считать религиозных фундаменталистов, а также осатанелых поборников тех или иных мистических теорий, то в среде образованных американцев не пользуются популярностью взгляды, согласно которым философские системы могут объяснить все, что на все вопросы есть «правильные» или «неправильные» ответы. В своем большинстве люди в Штатах склонны считать, что каждый из них должен сам взвешивать разные идеи и выбирать для себя самую приемлемую. Со школьной скамьи они приучены предварять свое мнение словами: It’s possible you may be right, but… («Вполне возможно, что вы правы, но…»). Или: This сап be viewed another way, too («На это можно посмотреть и под другим углом зрения»).

Отстаивая свои взгляды, русские используют действительное наклонение: «Вы не правы», «Это неправда», «Это не так». И хотя американцы даже в языке предпочитают пассивным формам активные, но, высказываясь, они ведут себя по-другому: предваряют свою точку зрения безличными или модальными конструкциями: It seems to me that; In my opinion; There might be; One might think that; It could (also) be said that; We could also look at it this way, и т.д. Это дань вежливым, даже любезным манерам, ибо вместо пассивных здесь можно употребить и личные «активные» конструкции: I think that; I suggest that; We might try another approach.

Если речь идет не о чисто техническом предмете, например, о том, как управлять каким-нибудь механизмом, то абсолютная уверенность говорящего в правильности или неправильности своей теории, идеи, своего подхода к проблеме может довести американца до белого каления. Он всегда танцует от одной печки: у вас свое мнение, у меня свое. Для него неприемлема позиция: «я прав, ты не прав»: кто ты (или я) такой, чтобы судить, чья точка зрения более правильна? Ты любишь ванильное мороженое, а я шоколадное, тебе одно по душе, мне — другое. В том или ином споре у него, конечно, может быть свое мнение, и в таких случаях он не менее русского собеседника способен быть уверенным в своей правоте. Но он выражает это мнение по-другому, оставляя за оппонентом полное право иметь собственные убеждения.

Если не принимать в расчет эту отличительную черту американского мышления, рискуешь показаться фанатиком абсолютному большинству американцев. Их менталитет хорошо виден из самых расхожих фраз: I’d look at it this way или I don’t quite agree with that. Конечно, если кто-нибудь даже из самых терпимых граждан Америки услышит нечто совсем чудовищное, вроде All disabled people should be shot («всех инвалидов надо перестрелять»), можно не сомневаться в его открытой реакции: No, I can’t agree with that / No, I can’t go along with that или No, I’d find that (absolutely) unacceptable. Как верно отмечали два русских соавтора книги об особенностях коммуникации между людьми в Америке, здесь «приветствуется бесконфликтное общение… Если возникает атмосфера несогласия, то обычно вежливо констатируется расхождение во взглядах и разговор переводится на другую тему» ^[78].

В самом деле, серьезных и острых споров в США даже между друзьями почти не бывает, так как никто от этого не получает удовольствия. Американские политические диспуты за круглым столом чаще всего проходят в спокойном, неагрессивном тоне. Их участники стараются приглушить резкое расхождение во взглядах самыми различными способами, включая компромисс, и подчеркивают свое уважение к чужому мнению, высказываясь во всеуслышание — sine qua non (лат. непременное условие): We agree to disagree, как говорят американцы.

Глубокое убеждение, что «каждый по-своему прав», что «все идеи и ценности относительны», боязнь незаслуженно обидеть собеседника иногда создают у русских представление об американцах как о мямлях и тюфяках. В русском языке слово «компромисс» многозначно; оно может означать отказ от некоторых положений, отстаиваемых двумя конфликтующими сторонами, и принятие взаимоприемлемых уступок. Но оно также означает отказ от фундаментальных принципов, что придает слову отрицательный оттенок. Английский compromise полностью лишен этого второго значения — отступление от «правильного» пути. В английском языке, принятом в США, compromise всегда имеет положительный смысл. Хорошо воспитанный американец вряд ли будет вести спор с такой страстью, с какой обычно спорят в России о многих вопросах, начиная от количества сортов чая и кончая смыслом жизни. И хотя в русском языке уже давно существует понятие «терпимость», слово «толерантность» здесь относительно новое, а оно является фундаментальным для американского менталитета ^[79].

Нельзя ожидать теплого, сердечного приема в той или иной среде добропорядочных людей Америки, если не избегать таких фраз, как that’s right / correct / objectively true, подразумевающих, что говорящий знает истину в последней инстанции. Эти фразы очень плохо воспринимаются в обществе, где всем правит релятивизм.

Американца может также коробить, когда используют буквальные соответствия русским словам с корнем «коррект-». Если нужна какая-то корректировка, если какой-то взгляд нуждается в поправке, скажите: This may need to be adapted / adjusted / modified / changed, а не corrected. «Некорректное поведение» в английском переводе — inappropriate или improper, но не incorrect или wrong. А «некорректное использование ресурсов» — The improper use / exploitation of resources.

Слова wrong, incorrect / to correct можно и нужно использовать в целом ряде предложений типа:

You solved this math problem the wrong way / incorrectly. That’s why the answer is wrong.

The student defined this word incorrectly, and therefore was wrong in the way he used it in his composition.

This information is correct. There will be no discount for senior citizens in this movie theater on Sunday.

The address and phone number you gave me for the theater are correct. You were right to call me back — otherwise I would have gone to the wrong place.

The figures in this account are wrong and need to be corrected.

The French teacher was correcting the students’compositions.

Самое обычное русское выражение «Это факт», буквально переведенное (This is a fact), тоже может вызвать у американцев праведный гнев. Когда оратор хочет высказать личную убежденность в том, что отстаиваемая им идея подтверждена некими доказательствами, различного рода опубликованными материалами и пр., то вместо This is a fact, лучше, тактичнее было бы сказать: Think that’s been proven / shown или There is a lot of evidence / There are a lot of materials to support / back that… Фраза I know for a fact that… — очень сильное утверждение, которое ставит автора в положение человека, заверяющего: «могу клясться в этом; я был свидетелем этого».

Высказывая свое мнение по какому-нибудь вопросу, старайтесь избежать грамматической ошибки, совершаемой обычно при попытке буквально воспроизвести на английский фразу:

Я это точно знаю.

Неверно: I know this exactly.

Правильный вариант: I’m sure of that / I know that for sure / I’m sure that’s (не I’m) right.

Очень распространено в Америке и выражение — То the best of my knowledge.

И еще одно важное примечание к стилю американских разговоров и споров. Не нужно перегружать свою английскую речь эквивалентами таких распространенных русских слов, как «конечно» и «как правило». As a rule не очень часто употребляется в английской речи, а избыточное употребление этой фразы может создать впечатление, что говорящий хочет отделаться общими словами, вместо того чтобы привести действительно веский аргумент. Фразу «Я не возражаю» нельзя автоматически переводить как I do not object или I have no objections, если только говорящий не участвует в принятии решения на каком-нибудь официальном заседании. В обычной беседе лучше сказать: I can accept that / I’ll go along with / I can agree to that.