Глава 2. Последняя клетка шахматной доски

 

Знаете, в чем большой минус Америки?..

Я бы возложил свои цивилизационные надежды на эту страну, даже несмотря на ее непосильные долги, если б не одно «но». И звучит оно так: «в США дефективное политическое пространство». Разлинованное политическое поле Америки не­полноценно. В нем нет самой главной клетки.

Вообще говоря, это самое политическое поле — при всем его многоцветий — можно разделить всего на четыре квадранта. Многие этого не понимают и потому путаются. Но теперь, по­сле прочтения этой главы, путаться перестанут.

Возьмем, как мы с вами привыкли делать это в школе на уроках математики, две оси - икс и игрек, которые для пыш­ности еще называют абсциссой и ординатой.

На горизонтальной оси отложим степень коллективизма.

На вертикальной — консерватизм / прогрессизм.

Поясню. Консерваторы — это сторонники Традиции. А ста­ло быть, люди верующие (неверующий консерватор — редкое исключение). Консерваторы набожны, плохо относятся к абор­там, однополой любви и весьма настороженно — к научно-тех­ническому прогрессу. Чем более человек религиозен, тем он нетерпимее к науке, гомосексуалистам, иноверцам.

Прогрессист же — полная противоположность консервато­ру. Прогрессистов было очень много в XIX и начале XX века. Собственно, долгий XIX век, начавшийся с Наполеоновских войн, всю серию которых по праву можно было бы назвать ми­ровой войной, поскольку участвовала в них, считай, вся Евро­па, закончился изобретением ядерной бомбы и выходом в кос­мос, то есть календарно (но не по духу) в веке ХХ-м. Вот когда завершился этот великий запал прогрессизма и покоренчества, полученный человечеством в XIX веке! Это был век Жюля Вер­на и веры во всесилие человеческого разума и науки. Горящие глаза, опыты с электричеством, из пушки на Луну...

Ныне же возникает ощущение некоей усталости от прогрес­са. Те чудеса, которые дарит нам наука, воспринимаются обы­вателем уже не восторженно, а через губу. ГМО? Фу, уберите!..

Прогресс ныне распространил свои блага на всех. Но не­благодарная темная масса все плюсы прогресса приняла как должное, а за минусы затаила на ученых великую обиду. И это шизофреническое состояние народного сознания само себя ни­как не может отрефлексировать.

Но вернемся к нашей оси ординат... Итак, внизу у нас кон­серваторы (гомофобы и прочие ксенофобы, запретители, угрюмые, узколобые, «деды наши жили без энтово, и мы про­живем, господь не оставит, ежели не попустит»), А вверху на вертикальной оси — ученые, обожатели новинок, люди с горя­щими глазами, программисты, любители научной фантасти­ки, аспиранты и прочая неугомонная публика, стремящаяся к интересненькому, любящая попробовать новенькую еду и познакомиться с новыми людьми, даже если они черные и с рогами.

Мы уже знаем из вышеизложенного, что гомофобы и пуг­ливо-осторожные консерваторы показывают более низкий IQ, чем любопытные особи. Поэтому ось консерватизм / прогрессизм можно было бы назвать и осью интеллекта. Но мы не бу­дем этого делать, поскольку и среди консерваторов в виде ис­ключения изредка встречаются люди с довольно высоким IQ, а их консерватизм вызван какими-то иными проблемами орга­низма.

Перейдем теперь к горизонтальной оси нашей координат­ной плоскости. Это шкала коллективизма / индивидуализма. На политическом жаргоне коллективистов обычно называют социалистами или, шире, левыми. Левыми являются и комму­нисты, и троцкисты, и анархисты, и марксисты, но мы сейчас не будет разбираться в формах сифилитических бляшек на теле человечества, а просто обозначим название этой детской бо­лезни — левизна.

Противостоит же левизне, естественно, правизна.

Чем они отличаются? Ну, это известно. Левые слишком добрые. Но добрые за чужой счет. Они хотят помочь голодным, угнетенным, бедным, больным, инвалидам, синим китам, эко­логии, меньшинствам, многодетным, матерям-одиночкам... Но всегда не за свой счет.

Если к такому левачку обратиться, попросив у него денег на все его благорозовые прожекты, на лице левака отразится неподдельное удивление. Какие деньги? Почему я должен? У меня нет таких денег. Я не заработал.

— А кто же должен помогать тем, кому вы хотите помочь?

— Ну... Те, кто заработал.

Вопрос о том, почему те, кто заработал деньги, должны тра­тить их на прихоти и хотелки того, кто их не заработал, либо повергает левака в ступор, либо провоцирует его на речи о гу­манизме и человеколюбии... И в этом маскирующем словесном потоке совершенно нет ответа на конкретно поставленный во­прос: почему за твою гуманистическую чесотку должны пла­тить другие люди? У тебя чешется? Чеши сам!

Но нет! Все свободное время левака (а зачастую это люди гуманитарного склада, то есть околовсяческие специалисты, не имеющие под ногами конкретной научно-мировоззренческой базы) проходит в пустопорожней болтовне о всеобщем гу­манизме. Левак зарабатывает, как правило, не очень много де­нег, поэтому спокойно рассуждает о прогрессивном подоход­ном налоге. Не у него же отнимут!..

Я, правда, чуть-чуть слукавил, когда воспроизвел ответ ле­вака на вопрос о том, кто должен помогать сирым и болящим, коли сам левак сделать этого не в состоянии. Обычно они так честно не отвечают. Обычно их ответ носит слегка закамуфли­рованный характер. Они говорят:

— Государство!

Или, как вариант:

- Общество!

То есть государство должно тратить деньги на удовлетворе­ние гуманистической чесотки левого либерала, выпускника Сорбонны, наслушавшегося лекций своей полусоциалистической околомарксистской профессуры.

Но что такое государство? Государство — это просто другие люди. Своих денег у государства нет. Оно собирает их в бюджет в виде налогов с граждан и тратит на всякие государственные нужды — армию, суды, полицию и проч. Социалист хочет, что­бы оно тратило много. Чтобы потерявшие работу получали большое пособие. И многодетные. И инвалиды. И никогда не работавшие. И поэты с писателями, и режиссеры с театраль­ными актерами чтобы получали средства на издания своих ни­кому не нужных книг и съемки никому не интересных филь­мов. Чтобы было социальное государство! Государство-нянька. Инфантилизирующее. Превращающее граждан в вечно скуля­щий и требующий хлеба и зрелищ плебс. Переформатирующее твердые кирпичики самодостаточных хозяйчиков своей жизни в бесформенную каловую массу. Безвольную и хныкающую.

Я наблюдал, как это излечивается. Левачок, приехавший волонтерить и продвигать свои маниловские ценности из Ан­глии в Россию, всю жизнь скитавшийся по анархистским сквотам, требовавший раскулачивания капиталистов и демонтажа капиталистического общества, вдруг узнал, что у него в Англии помер двоюродный дядька, оставивший ему большое наслед­ство. Только его и видели, этого социалистика! Сел в самолет и умчался за деньгами. Думаете, все раздал бедным? Не-ет! Вы плохо знаете людей! Социалист, как всякий уголовник, только на чужое щедр! А свою копеечку бережет.

Помню, на программе так называемого тележурналиста Ма­монтова обсуждался вопрос помощи всяким бедным, убогим и прочим многодетным. И из уст так называемого тележурна­листа все время вырывались слова «государство должно», «го­сударство обязано», «богатые должны жертвовать». А когда кто-то вдруг спросил его, сколько он сам готов пожертвовать на благотворительность, лицо Мамонтова вдруг разительно из­менилось. На нем мелькнула растерянность, и он, тряся щека­ми, пробормотал что-то вроде:

- А чего я должен жертвовать? Я же не миллионер. Был бы миллионером, пожертвовал бы...

Как же, пожертвовал бы он!.. Если ты не жертвуешь один, два или три процента своих доходов на благотворительность сейчас, то с чего вдруг ты будешь жертвовать эти проценты, став миллионером? Ведь тогда в абсолютном отношении это будут весьма немалые деньги! А расходы при обогащении у че­ловека резко растут — на виллу, на садовника, на водителя, на путешествия, на содержание яхты... Человек, которому жал­ко сто рублей на благотворительность, неужто отдаст сто ты­сяч? С его-то жадностью?

Никогда. Социалист щедр только на чужие деньги. Поэтому так брызжет слюной, требуя повысить налоги на богатых. А то чего у одних много, а у других мало? Отнять и поделить!

Короче говоря, левак или социалист (любой политической нюансировки) - это человек, который ратует за социальное го­сударство. То есть такое государство, которое у людей вкалыва­ющих и желающих побольше заработать, чтобы получше жить, отбивает мотивировку для работы. В результате экономика флегматизируется, замедляется — за счет снижения стимулов к труду. Одним уже не очень выгодно работать (все равно все отнимут ради глупых и бездарных, они ведь тоже люди и тоже хотят жить хорошо), а у других пособиями, талонами на бес­платное питание и льготами на съем жилья и вовсе отбивают охоту искать работу. А зачем это делать? Найдешь работу — от­нимут пособие. Будешь получать всего на чуть-чуть больше, но при этом вкалывать по восемь часов пять дней в неделю. На фига? Лучше спокойно смотреть дома телевизор. А государ­ство позаботится и о твоих детях, и о тебе самом.

Разумеется, порой левых гуманистических взглядов при­держиваются и люди обеспеченные. Такие есть во всем мире, но особенно легко им придерживаться подобных взглядов в России, где налоги маленькие и плоские. В этих условиях по­чему бы не поорать о том, что государство всем должно, и пусть оно где хочет, там и ищет. Вот типичный пример...

В России взрослых и детей периодически загрызают до смерти бродячие собаки. В нулевые годы XXI века дикие соба­ки убили почти 400 человек, и несчетное число граждан было ими покусано и изувечено. Покусанные беременные из-за те­рапии против бешенства иногда теряли ребенка, кто-то оста­вался без руки, ноги или лица. Бродячие стаи порой терро­ризируют целые поселки, а власть ничего сделать не может. «По закону мы не имеем права собачек убивать, только от­возить в приют, но на приют денег нет», — отвечают людям власти.

В цивилизованных странах ничего подобного нет, потому что нет там бродячих собак — повывели. Как повывели? А уни­чтожили! Если какую псину в Америке, например, ловят, ее сначала помещают в приют, в ожидании поиска новых хозя­ев. Не нашлось хозяина за две недели? Собаку усыпляют.

А вот в полуразвитый мир экспортируется совсем иная иде­ология. Даже две. Но обе левацко-гуманистические. Первая. Собачки должны жить в естественной среде, то есть в городе. Их просто нужно ловить, кастрировать и отпускать обратно. В надежде, что перестанут размножаться и постепенно вымрут. Это прекрасная воровская схема, под которую до недавнего времени (со слов тех же защитников собачек) в Москве осваи­валось ежегодно по 800 миллионов (!) рублей. Идеальное пре­ступление! «Мы провели стерилизацию десяти тысяч самок и отпустили их на волю!» Поди проверь...

Один из покусанных людей рассказал в своем блоге такую историю. Их микрорайон терроризировала стая собак. Детей кусали, взрослых. Жители писали жалобы властям. И наконец те среагировали. Настрочили ответ: успокойтесь, граждане, мы всех собак переловили и кастрировали! Покусанный гражданин иронизирует: «Власти отреагировали так, как будто эти собаки нас не кусали, а насиловали».

После того как стали множиться дети с откусанными ко­нечностями и съеденными лицами, защитники собак, то есть воры и леваки (а они всегда ходят под руку друг с другом), при­думали новую фишку. Да, заявили они, бродячим собакам на улицах не место. Давайте селить их в приюты! Чтобы они там жили, как в санатории, до конца своих дней.

Классический вопрос: за чей счет?

Классический ответ: за счет государства! То есть налогопла­тельщиков. Старух, учителей, врачей, любителей собак, нелюбителей собак... Разумеется, лоббируют эту точку зрения в Рос­сии западные фирмы, производящие собачьи корма. Потому что для них открывается новый огромный рынок — за счет рос­сийского бюджета будут закупать корма для десятков тысяч псов, многие им лета...

Но самое интересное знаете что? Я ведь рисую картинку бо­гатых леваков, вы не забыли?.. Так вот, в среде нашей интелли­генции поднялась волна защитников животных за чужой счет. Самые яркие представители этой когорты — один весьма из­вестный артист и один не менее известный музыкант. Они очень любят собак. Собачки артиста однажды в поселке, где он живет, погрызли двухлетнюю девочку. На что артист отреаги­ровал с олимпийским спокойствием: «Ничего страшного не произошло». Для него, видимо, собаки дороже человека. Впро­чем, слово «видимо» тут излишне. Ибо так оно и есть: однаж­ды, выступая на митинге по защите животных, он на телекаме­ры сообщил, что готов убить человека за собаку.

Так вот, эти два дружка — и артист, и музыкант — люди далеко не бедные. Артист ездит на «мерседесе», его жена ездит на «мерседесе», его дочь ездит на «мерседесе». Казалось бы, ну продай один «мерседес», купи жене «КИА», а на остаток по­строй приют для бездомных собак — кто мешает-то? Зачем хо­дить на митинги, встречаться с президентом, голосить о защите несуществующих прав животных в рупор прессы, если все в твоих руках — продайте свои «мерседесы» и виллы и построй­те приюты, где будете содержать песиков всю их жизнь?

Но нет! Ведь для этого надо свои деньги потратить! Своих денег жалко. Чужих — нет. «Пусть за наши пристрастия и увле­чения платят другие!» — вот лозунг защитников животных и прочих зеленых экологистов. Все они — левые. И общий при­знак этих добряков вы теперь знаете — любовь к чужому и за­видущие на чужое добро глаза.

А кто такие правые? О-о! Это крайне злые люди! Они гово­рят: «Кто не работает, тот не ест». Это фразу, правда, произно­сили и в Совке, но в силу его социалистичности исполняли скверно. В СССР ведь, как известно, и дурно работающие граждане, и хорошо работающие питались одинаково. Одина­ково плохо. Социализм гарантирует уравниловку и потому за­кономерно приходит к пайке.

А правые говорят: нет, все люди разные. И плохие должны жить хуже хороших. Сколько тебе удалось заработать, на то и живи, а на большее не претендуй. А если захочешь претендо­вать на большее незаконно — например, полезешь в чужой дом пограбить, получишь свинцовую пилюлю в тыкву.

Да, говорят правые, мир несправедлив и не должен быть справедлив, если понимать под справедливостью то, что под ней понимают левые — тотальную уравниловку, то есть эконо­мическую энтропию. Поэтому всегда будет кто-то, кто будет жить плохо, то есть хуже, чем другие. И будут люди, которым житься будет хорошо, то есть лучше, чем другим. Это нормаль­но: умные и работящие будут и должны жить лучше ленивых и тупых. Тупые, конечно, не виноваты в том, что они тупы. Но их никто и не обвиняет! Просто они будут жить хуже «острых», вот и все. Те деньги, которые лучшие люди сами заработали, они заработали именно для себя, а не для дяди. И потому от­нимать у людей через налоги можно только минимум, необхо­димый для поддержания социума. Посему государство должно быть маленьким, опухоль бюрократии разрастаться не должна. А она непременно будет разрастаться, если начать собирать большие налоги. Потому что кто-то ведь должен будет эти денежные потоки распределять! Таким образом, собирая боль­шие налоги, мы плодим бездельников и паразитов.

Так говорят правые.

Но что же делать с инвалидами? Помирать им, что ли? Нет, мы же не звери, отвечают на это правые. Если человек не мо­жет заработать себе на жизнь, общество обеспечит ему прожи­точный минимум или даже средний уровень. Но это касается только тех, кто не может заработать. Все остальные должны па­хать, а не быть глистами, сосущими здоровое тело экономики.

А теперь посмотрим на все политическое поле целиком. Слева по горизонтали — левые, справа от нулевой точки — пра­вые. Вверху — либералы, то есть прогрессисты, внизу — темная масса консерваторов угрюмо поблескивает маленькими глазен­ками из подпечной щели. Перед нами координатная плоскость, разделенная на четыре квадранта. Левый верхний угол зани­мают левые либералы.

Это очень распространенная в Западной Европе и Америке публика. Прогрессисты, выпускники пролеваченных, пропи­танных модой на марксизм университетских кампусов. Они против Израиля и за угнетенных палестинцев. Против капита­лизма и «жадных капиталистов», не желающих делиться. За вы­сокие социальные пособия и всеобщую уравниловку, которую готовы насаждать искусственно — путем аффирмации, то бишь положительной дискриминации, как они это называют: даешь неграм, женщинам, педерастам и разным инвалидам-даунам преимущества при поступлении в университеты и колледжи! Да, это плохо влияет на общий средний уровень высшего обра­зования в стране и качество специалистов, но зато какая спра­ведливость! Какая помощь «угнетенным»! Ради голой идеи эти люди идут на реальное ухудшение качества социальной среды...

Ну и до кучи сюда же — политкорректность и мультикультурализм. Жить надо дружно, жить надо ласково, дикие мусуль­мане ничуть не хуже продвинутых белых. И не смейте называть их дикими! Просто они бедные и потому их надо пожалеть и побольше денег дать. Получив деньги, они перестанут быть бедными и станут культурными.

Вот такая дурь...

Зато левые либералы за аборты, за однополые браки, в большинстве своем за эвтаназию, легализацию марихуаны, за прогресс, толерантность, против клерикализма и даже за науку, правда, последняя должна быть строго ограничена зелеными заборами. Чтобы зверюшек ученые в своих опытах не мучили, а как-нибудь без крысок свои биологические опыты ставили.

Левые либералы на «ты» с компьютерами, читают фанта­стику, верят в искусственный интеллект и готовы жить в сете­вом обществе без патриархальной властной вертикали.

Делаем шаг вниз и попадаем в следующий квадрант поли­тического поля — в нижний левый угол. Кто у нас тут? У нас тут левые консерваторы. Что за чудо дивное?

В Америке таких, считай, нет. А у нас в России — сколько угодно! Это посконные православные социалисты, православ­ные сталинисты и другие недоумки. Многие бывшие коммуни­сты переметнулись именно сюда. Они теперь нахваливают цер­ковь, утверждая, что Христос был первым коммунистом, учат коллективизму и правильно креститься. Говорят, что нужно ис­кать третий путь, идти по дорожке какой-то загадочной «рус­ской цивилизации», кодироваться «ценностными кодами», по­ститься, молиться и слушать радио «Радонеж».

Косматый картофельноголовый мистический патриот Про­ханов, обожающий православие и Красный проект (социали­стический СССР), — ярчайший пример этого племени. И пра­вославный экономист Хазин тоже. И бесноватый Кургинян.

Эти люди, как правило, против абортов, против потреби­тельства, за духовность. Они настроены ксенофобски и везде ищут происки мировой закулисы. При этом, будучи общинни­ками, придерживаются политически левых взглядов и ратуют за социализм, то бишь за создание социального государства. Иногда национал-социального, потому как — патриоты же ве­ликие!

Национал-большевик и по совместительству писатель Захар Прилепин — из их числа. Любит церкву и Ленина одновремен­но. Вспоминает, как хорошо ему в детстве жилось в деревне и мечтает ограбить богатых во имя бедных.

В общем, в левом нижнем углу у нас живет самый, пожа­луй, эклектичный, стоящий ближе всего к муссолиниевскому фашизму народишко. (Напомню, что Муссолини, строивший дирижистскую, управляемую экономику полусоциалистического типа, только в самом начале своей карьеры придерживался антиклерикальных позиций, но потом крепко подружился с Ватиканом и сделал церковь важной шестеренкой в своем го­сударственно-идеологическом механизме, а благодарная цер­ковь в обмен на это в 1929 году призвала голосовать за фа­шистов.)

В указанном лево-консервативном квадранте есть люди, стоящие ближе к церкви и монархии (типа Стерлигова и откро­венных черносотенцев), есть стоящие дальше от церкви и бли­же к светскому экологически-диковатому варианту будущего (типа Лимонова). Но все они кучкуются в углу «народниче­ской» риторики и консервативных воззрений.

Делаем еще один шаг против часовой стрелки и попадаем в правый нижний угол политической плоскости. Кто у нас тут? Чье посапывание раздается из-под пыльного мешка? Это хрум­кают у корыта правые консерваторы. Их очень много водится в Америке!

Поскольку они правые, они за индивидуализм по принципу «моя хата с краю» и «мой дом — моя крепость». Они против по­вышения налогов на кормление социальной гопоты. Они чтут семью. И потому для них право на оружие есть неотъемлемое право защиты дома и семьи. Казалось бы, вполне симпатичные люди. Но поскольку они консерваторы, то верят в бога и вы­ступают против абортов, гомосексуализма, всяких подозритель­ных новинок, а также научных исследований в области клони­рования и генной модификации человека. То есть такие не­умные, угрюмые, недоверчивые деревенские типы. Типичные южане. В России такие тоже есть. И тоже на юге. Это казаки! Православные, хмурые, готовые разогнать небогоугодный ми­тинг, сплевывающие вместе с шелухой от семечек: «Срамота!»

Пока что в пределах политической плоскости мы ничего хорошего не нашли, как видите. Прогрессисты оказались левы­ми, то есть вырожденцами, потерявшими способность к сопро­тивлению варварам и ведущими свои экономики в энтропий­ный тупик. Сохранившие алертность и здоровую злость правые консерваторы, готовые поддержать экономический огонь под плавильным котлом цивилизации, из-за религиозного консер­ватизма не готовы шагнуть в будущее генных технологий, кото­рое только и может спасти человечество от генетического вы­рождения. Даже если они победят и примут полуфашистские программы селекции человеческого вида, как предлагалось в начале XX века, то есть отнесутся к человечеству как к раз­множаемой скотине, все равно это не поможет. Потому что означает стагнацию в научном плане. Между тем эволюция (а прогресс есть не что иное, как социальная эволюция) не зна­ет горизонталей. Она может идти или вверх, или вниз, к вы­рождению. Любая попытка остановиться означает переключе­ние стрелки вниз.

Что же нам делать?

Продолжать поиски!

Делаем еще шаг против часовой стрелки. И попадаем в пра­вый верхний квадрант политической плоскости. Что мы тут ви­дим? Правых либералов. То есть людей, заточенных на про­гресс, поддерживающих аборты, научные исследования, гомо­сексуальные браки, эвтаназию, легализацию наркотиков (ведь свобода личности превыше всего!), не противящихся в силу своего прогрессизма никаким инновациям, запоем читающих научную фантастику, готовых жить в сетевом обществе без властной вертикали, верящих в искусственный разум. И любя­щих компьютеры. Киборгизация или чипизация человека? Ген­ный ребрендинг homo sapiens? Отлично! Интересно! Всегда «за»!

И вместе с тем, поскольку эти люди правые по своим поли­тическим убеждениям, они готовы поддержать экономический огонь под упомянутым плавильным котлом наций и народов. Это значит: низкие налоги, ибо не хрен отнимать у людей зара­ботанное ради ленивых мигрантов и бесталанных аборигенов. Примат личности над коллективом! Оружие в руках у каждого или, по крайней мере, у тех, кто хочет защищать свою семью и свой дом! Ювенальную юстицию — к черту! Мой дом — моя крепость! Полез в мой дом — получи пулю. Своих детей воспи­тываю, как хочу. Бога нет, есть мы — люди, устремленные в бесконечное будущее. Экономический либерализм. Государ­ство должно быть маленьким. Оно должно не распределять блага пухлыми ручками глупых социалистических чиновников, а служить тем, кто зарабатывает деньги. Отчисления? В разум­ных пределах — на инфраструктуру и науку, потому что науку прогрессисты любят.

Мультикультурализм?.. Охренели, что ли? У прогрессиста нет национальности! Он работает за компьютером, а Сеть на­циональность не поддерживает. На современном производстве и в современной науке тоже нет национальности. Даже в наци­ональном ресторане нет национальности! Потому что у пищи ее не бывает. Национальность — ментальный комплекс, а мы люди без комплексов... А если тебе, джигит, так уж дорога твоя национальная идентичность, разворачивай оглобли и дуй об­ратно в свой кишлак. Тюбетейку не забудь... Не хочешь стано­виться человеком, значит, в человеческом обществе тебе не ме­сто. Парашют дать?..

Ну, как вам такой типаж? Симпатично? Мне тоже. Мы все- таки нашли во всем людском множестве тот тип людей, ко­торый только и может обеспечить прорыв в будущее, ту по­следнюю живую клетку политического поля, которая работает на будущее. Вопрос только в том, много ли таких людей?

В Америке правых либералов практически нет. Их даже в микроскоп трудно заметить. Правые консерваторы из южных штатов есть. Левые либералы в университетских кампусах и в демократических газетах есть. А вот правых либералов и, кстати, левых консерваторов там нет. В России ситуация прямо противоположная! Если Америка заполняет на поли­тической плоскости диагональ «левый верх — правый низ», то Россия располагается перпендикулярно — по диагонали «правый верх — левый низ». У нас очень мало левых либералов и очень мало правых консерваторов. Зато полно левых консер­ваторов (в России даже казаки полевели, окрасившись в крас­ный цвет), и, к счастью, есть немало правых либералов.

Правые либералы — лучшее, что есть в России.