Тёмные Начала: введение в магию Мифов Ктулху

(fra. Zebulon, Данвичская Ложа, Э.О.Д.; перевод: Frater V.)

 

Творчество американского писателя Говарда Филлипса Ловкрафта (1890-1937) будоражит умы читателей вот уже не один десяток лет, давая пищу многочисленным домыслам и спекуляциям. Кем только не представляли этого литератора поклонники или противники его творчества. И адептом некоего мистического братства, и визионером, безвольно и покорно принимавшим откровения сверхчеловеческих сил, и, на худой конец, просто сумасшедшим. Однако, судя по всему, еще никто не догадался взглянуть на безусловно гениальное творчество Ловкрафта с позиций аналитической психологии. А меж тем именно юнгианский анализ, думается, мог бы многое прояснить и в личности самого писателя, и в смутной, таинственной, а порой и ужасающей символике его рассказов и новелл, которая редко кого оставляет равнодушной. Более того, вероятно именно такой подход являлся бы единственно верным ключом к его мифологии.

Ибо по сути своей творчество Ловкрафта сугубо архетипично. Цикл его рассказов и повестей – прекрасная иллюстрация того, какой тернистый путь может быть уготован отдельному человеку, решившему отправиться на поиски собственной сущности. Рассказы Ловкрафта – иллюстрация его собственного пути, иллюстрация его борьбы с архетипами, борьбы за архетипы, таящиеся в нашей душе.

Странствие Лавкрафта внутрь собственной сущности, безусловно, уникально. Как, впрочем, уникальна дорога, что ожидает каждого из нас. С другой стороны, случай Ловкрафта и его героев до боли типичен. Он сам, и в еще большей степени его герои – характерные представители современного человечества. Они продукты рационалистической, начисто лишенной сакральности культуры последних трех столетий, которая в наиболее концентрированном виде впервые явила себя именно на родине Ловкрафта на рубеже XIX – XX веков. Но эта самовлюбленная, мнящая себя венцом развития культура вмиг может сложиться как карточный домик перед лицом древних могущественных сил, что таятся в каждом из нас, под непрочным покровом сознания.

Нечто подобное и происходит в рассказах писателя. Его герои (герои ли?) – типичные для Америки того времени, а ныне, как это ни печально, и для всей нашей цивилизации, абсолютно чуждые священного с атрофированной волей и интуицией люди. Столкнувшись с проявлениями древней до- и сверхчеловеческой силы, понять которую в отличие от своих предков они не в состоянии, персонажи Ловкрафта испытывают ужас, пронизывающий насквозь все их существо. Лишь чистая случайность позволяет им избежать открытого противостояния с этими исполинскими силами, совладать с которыми они не в состоянии.

А силы эти – не что иное, как архетипы нашего коллективного бессознательного. Как известно, мы никогда не сможем до конца понять, что же они представляют собой на самом деле. Делая скидку нашему слабому сознанию, архетипы являют нам себя в виде символов. Наши древние предки хранили их и почитали, а потому жили в гармонии с самим собой, максимально используя творческих потенциал энергии бессознательного.

Иное дело современный человек. Обитающий в фальшивом, искусственном, лишенном сакральности символическом пространстве, он не может адекватно воспринять идущие от архетипов импульсы. Отсюда душевные и психические болезни, отсюда всякого рода извращения, отсюда та монструозность, которой буквально пронизана вся атмосфера рассказов Ловкрафта. Не находя адекватного выражения для архетипов, Ловкрафт и его герои смотрят на них как на чудовищ, ощущая однако с ними некую подспудную связь, ведь исходят-то они из нашей собственной сущности.

Именно здесь коренится разгадка, тех кошмаров, что мучили писателя большую часть жизни, ибо сновидения – это, по меткому выражению Юнга, via regia, королевская дорога бессознательного. Именно здесь кроется мучительно осознаваемая писателем потребность в коренном переустройстве окружающей действительности, необходимости вновь устроить ее на здоровых гармоничных началах, вернуть ей утраченную сакральность, что вылилось в граничащие с радикализмом консервативные политические воззрения Ловкрафта. Именно здесь следует искать объяснение того факта, почему в его последних рассказах, таких как «Серебряный ключ» и «Врата серебряного ключа», образы и персонажи предшествующего периода лишаются, наконец, черт монструозности и предстают перед читателем в ином, сияющем и завораживающем облике, вызывая уже не ужас, а восторг и бездонное восхищение.

Говард Филлипс Ловкрафт обрел, судя по всему, в конце своей жизни гармонию и единство с архетипами. По крайней мере, он стал к ним ближе. Нам же, живущим в новом веке, его творчество должно послужить тревожным напоминанием о том, какой мир нас окружает, и какие потрясения ожидают его и нас, если мы не сможем прислушаться к зову архетипов, зову Ктулху.

 

Parzival

 

От редакции сайта: Мы помещаем этот любопытный текст лишь для того, чтобы познакомить читателя с одной стороны с состоянием западного, в частности американского «лавкрафтоведения», с другой стороны, осветить некоторые, может быть, не очень известные в России аспекты творчества этого писателя. В то же время мы заявляем, что наше Общество весьма скептически рассматривает упомянутые в материале практики, а также воззрения автора касательно значимости для западной эзотерической традиции шаманизма, вуду и прочих примитивных культов неевропейских племен. Кроме того, наше Общество не рассматривает таких деятелей, как Кеннет Грант или Остин Осман Спэйр в качестве каких бы то ни было авторитетов.

Эзотерический Орден Дагона - это международное сообщество магов, художников и визионеров, которые исследуют оккультные мистерии, присущие произведениям писателя из Новой Англии Говарда Филлипса Лавкрафта (1890 - 1937). "Мифы Ктулху" (как их обычно называют) состоят из ряда рассказов Лавкрафта и произведений тех писателей, которые используют схожие литературные приёмы. Основной предпосылкой Мифов Ктулху является существование запредельных сущностей, известных как Великие Древние, тех, что смогут вторгнуться в наш мир через психические или физические врата "по велению звёзд". Великие Древние символизируют "Древние Знания", которые предшествуют человеческой цивилизации и, в человеческом представлении, крайне могущественны и чужды одновременно. В рассказах Мифов Ктулху утверждается существование всемирной сети (или заговора) культов, чьи последователи поклоняются Великим Древним и стремятся ускорить их возвращение на Землю.

Творческое вдохновение Лавкрафта приходило из сновидений, и из его писем (он вёл обширную переписку с разными авторами) становится ясно, что его всю жизнь мучили кошмары. В следующей выдержке из письма он описывает кошмар, связанный с Ньярлатхотепом, одним из Великих Древних:

"Так как я падал в пропасть, то издал истошный крик, после чего видение исчезло. Мне было очень больно (спазмы во лбу и звон в ушах), но, повинуясь неосознанному порыву, я бросился к свету и стал отчаянно записывать увиденное. Проснувшись, я вспомнил все события сна, но полностью утратил невыносимое чувство страха – подлинное ощущение присутствия отвратительной сущности".

Хотя Лавкрафт и написал многочисленные рассказы ужасов, его творчество стоит особняком от современной фантастики. В то время как он страстно отрицал существование оккультных явлений, его сновидения давали ему доступ к широкому разнообразию оккультных переживаний и идей, которые он не способен был принять, и поэтому считал Великих Древних злом, а практики последователей их культов "богохульством". Оккультисты, однако, признают силу образов, вынесенных из сна. Способность испытывать ясные сны, внутренне последовательные и связанные друг с другом, является первичным элементом шаманизма, и действительно в некоторых культурах потенциальные шаманы выявляются по особенностям их сновидений. Идея, многократно повторяющаяся в произведениях Лавкрафта – сновидение как психические врата для входящих в человеческое сознание "вибраций" Великих Древних. Его главные герои иногда посещают "астральные шабаши", где их инициируют в тайные культы, исполняя разрушающие рассудок обряды, и где они обретают сомнительные блага Древних Знаний. Подобные опыты довольно обычны среди магов, работающих в любой системе, и как спонтанные случаи, и как результат практики "осознанного сновидения" или экспериментирования с психоактивными веществами. Некоторые Великие Древние предстают перед теми, кто ищет Древние Знания в сновидениях (или чей поиск в "неведомом" настраивает их на получение информации от Древних), а наиболее значимый Древний – это Ктулху, крылатое, большеголовое внеземное создание, тот, кто лежит "во сне смерти" внутри склепа в городе Р'Лайх, на дне Тихого океана. Рассказ Лавкрафта "Зов Ктулху" повествует о событиях, связанных с непродолжительным появлением Р'Лайха, которое предвосхищала волна безумия, прокатившаяся по всему миру, в том виде, в котором некоторые "чувствительные" люди воспринимают в сновидениях сообщения великого Ктулху. В Мифах он - повелитель сновидений, и действует как своего рода посредник между человеческим сознанием и поистине чуждой природой Древних, таких, как Азатот или Йог-Сотот. Его город Р'Лайх недавно был идентифицирован с Нан-Мадолом, разрушенным каменным городом, состоящим из искусственных островков в тихоокеанской области Понапэ. Из Мифов следует, что Р'Лайх построен по законам сверхъестественной, не-евклидовой геометрии, с необычными углами и перспективами, которые могут поглотить неосторожного исследователя. Весь город - это ряд ходов в другие измерения, и может быть рассмотрен как некая форма Тоннелей Сета Кеннета Гранта. Сверхъестественные углы и математика интересовали также и Остина Османа Спэйра, который постигал подобные вещи во снах, но был не способен записать их на бумаге. Р'Лайх есть психические врата к более глубокому пласту сознания, где сновидения формируют взаимодействие, в соответствии с которым осуществляется двусторонний поток образов между бодрствующим рассудком и Глубинным Мышлением.

В рассказах Лавкрафта наибольшая часть Древних Знаний сохранена в собрании гримуаров, из которых Некрономикон (книга мёртвых имён), который с годами проявился в различных формах, больше всех пользуется дурной славой. Некрономикон признан архетипом "Астральных Книг", то есть основными ключами дискурса, "спрятанными" в мире сновидений, которые могут быть "извлечены" оттуда в фрагментарной форме художниками, магами и другими видящими. Некрономикон - это периодически повторяющийся оккультный опыт, широкое разнообразие письменных вариантов которого было получено с помощью ясновидения или объединения усилий различных сущностей. В рамках Э.О.Д. существует "Школа Сновидений", состоящая из множества мест, некоторые из которых выглядят, словно из историй Мифов Ктулху, где посвящённые контактируют во сне и могут получить доступ к удивительным артефактам и книгам. Например, несколько лет назад в огромном монастыре на вершине Плато Лэнга я увидел колоду карт таро, таких запутанных и пёстрых, что, хотя они и легко вспоминаются даже сейчас, но я совершенно не могу описать их. "Хранитель" карт согласился показать их, но в то же время цинично толковал карты, поскольку знал, что я буду не в состоянии вынести их из сна в реальность. Мир грёз Лавкрафта имеет свою собственную топологию, связанную как с физическим миром, так и с пространствами, доступными только для опытных и бесстрашных сновидцев. Изучая эти места, можно пообщаться с их обитателями о Древнем Знании, посетить неведомое и путешествовать сквозь время и пространство, используя форму астрального исследования, которая является, прежде всего, шаманской, то есть постоянно трансформирующейся. Образы изменения формы встречаются во всех Мифах Ктулху, например, превращение человека в "Глубоководного" ("Глубоководные" - живущая в море раса амфибий, слуги Ктулху, связанные с богом Дагоном) или превращение человека в Упыря. Магическая идея трансформаций в виде восстановления атавизма - это материализация более ранних "воплощений" человеческого сознания от глубин разума до бодрствующего рассудка. Лавкрафт указал путь для достижения определённых состояний понимания, которые связаны с нашими рептильными предками и так называемым "мозгом дракона" - первичная составляющая системы, которая является местом нашего изначального сознания.

Другой ключ к раскрытию тайн Древнего Знания - техника проецирования с помощью стеклянного или хрустального шара. Проецирующее стекло и хрусталь, настроенные для передачи определённых вибраций, неожиданно возникают в историях Мифов Ктулху, и часто это двухсторонний процесс. Тот, кто использует эти устройства, мельком видит другие измерения, но, в то же время, обитателям этих измерений становится известно о провидце, и, в конце концов, они начинают угрожать ему. Таков был единственный путь, с помощью которого Лавкрафт мог понять процесс становления восприимчивости к образам и "посланиям" глубинного разума, путь, обременённый опасностью, безумием и, в конечном счёте, гибелью.

Техники, описанные ранее, обычно практикуются в одиночестве и ориентированы интроспективно. Но в своём творчестве Лавкрафт также обширно использовал "безумные обряды", которые являются реминисценцией шаманизма, Вуду или даже Чёрной Магии. Подобные колдовские практики связаны с реальными местами силы - характерными каменными кругами, специально построенными зданиями или странными объектами. Часто они предполагают жертвоприношение животных или людей, кровосмесительное межрасовое скрещивание, "священный брак" между сущностью, известной как Йог-Сотот и женщиной-жрицей. Лавкрафт неоднократно указывает на "дегенеративную" природу последователей культа Ктулху, вероятно, подобным образом отражая своё отношение к расе и интеллектуальному знанию. Но есть и взгляд на дегенерацию культовых практик как на уменьшение влияния Великих Древних из-за распространения материализма и разрушения сельских общин. Сущность Ньярлатхотеп иногда появляется как мифический "чёрный человек" или повелитель Шабаш, внушающий идею человеческого воплощения как основу для культового поклонения, используя приземлённые практики в виде танца, истязания, секса, пения, игры на барабанах, дыхательных упражнений, кровопускания. Современные комментаторы магии Мифов Ктулху ошибочно предположили, что Ужас - это основной эмоциональный гнозис, потому что это чувство довольно часто испытывается главными героями Лавкрафта (а фактически, самим Лавкрафтом). Хотя страх и может использоваться на начальной стадии, но, тем не менее, вскоре он перестаёт быть действенным орудием гнозиса. Распространение физического колдовства привело к широкому разнообразию экспериментов, совершённых посвящёнными Э.О.Д. по всему миру, например, земляные работы на Змеином Кургане в Вуду-Гностических практиках основанной в Цинциннати Ложи Йига (Йиг - Змеиное божество в Мифах). Также были проведены ритуалы воскрешения Глубоководных в озере в Висконсине. Некоторые посвящённые ордена в настоящее время интересуются использованием мантр и "изначальной речи", а так же применением диссонантных звуковых форм в качестве акустического фона для эвокаций сущностей Мифов.

У магов запада есть тенденция стремиться "приспособить" Мифы Ктулху к упорядоченным логическим системам или аналогиям. Творческий наследник Лавкрафта, Август Дерлет, также пытался поместить Великих Древних в некоторое подобие структуры, связывая их с фундаментальными ассоциациями, специфическими местами и формами. С этим можно согласиться в том случае, когда утрачен "особый дух" Древних, принадлежащий их весьма разносторонней природе. Лавкрафт говорит о том, что люди не могут полностью постигнуть Великих Древних, и эти сущности редко описываются внятными и последовательными терминами. Скорее, намёки и аллюзии применимы к описанию Древних. Их подлинная природа такова: они - "изначальные и безмерные" - всегда скрываются за гранью рассудка, поэтому едва ли могут быть познаны.

Наиболее мощные энергии - те, которым невозможно дать название - то есть, их нельзя полностью понять или представить. Они остаются непостижимыми и неясными. Лавкрафт понимал это очень хорошо, может быть поэтому большая часть его писем была навеяна снами и, вероятно, чувство пробуждения от кошмара вселяло в него ужас, но, он был неспособен помнить подлинную причину этого.

Великие Древние черпают энергию в своей непостижимости и нематериальности. Как только они формализованы в виде символических схем и связаны с интеллектуальными метасистемами, часть изначальной силы Древних потеряна. Уильям Берроуз так пишет об этом:

"Как только вы что-то называете, то уничтожаете его силу. Если бы вы могли посмотреть Смерти в глаза, она бы утратила возможность убить вас. Когда вы попросите у неё удостоверение личности, то не обнаружите паспорта".

 

Место Мёртвых Дорог

 

Это и есть истинная неосязаемость Древних, дающая им власть, которая также предоставляет магу большие возможности в изучении природы Древних. Известно, что наиболее "мощные" магические системы можно отыскать в самых ранних шаманских культах и пережитках прошлого. Э.О.Д заинтересован в накоплении знаний и техник, которые могут быть рассмотрены как изначальная, "тёмная" шаманская магия, для их совершенствования и развития. Они дают намёк на принесённую со звёзд ("по велению звёзд") мудрость, и на корни, которые простираются по всему миру, и на похороненные внутри нас древние знания, которые всё-таки можно извлечь осознанно или, как в случае Лавкрафта, неосознанно.

 

Примечание: впервые этот очерк появился в "Звёздной Мудрости", собрании работ членов Эзотерического Ордена Дагона, опубликованных издательством Pagan News Publications в 1990 году. С тех пор орден вновь практикует бессонницу, но даже теперь наши щупальца могут добраться до вас!

 

Ктулху против Саурона

(Трубников Александр)

 

Мыслители, которым дано было видеть необычное в обыденном. Исследователя, в распоряжении которых оказались некие неизвестные древние свидетельства, чье содержание нашло отражение во всем их творчестве. Два непостижимых мифа.

Мы читаем их книги, погружаемся в странные миры, которые благодаря кинематографу и компьютерам уже стали частью окружающей нас реальности, и подобно туристам, запрокидывающим головы, чтобы увидеть вершину пирамиды Хеопса, задаемся вопросом, на который библиотеки и архивы писателей так до сих пор и не дали ответ: "Откуда?"

 

"Чудище не поддавалось описанию. Ни в одном языке нет слов, способных описать его несовместимость с реальным миром, силами природы и гармонией Космоса. Представьте себе, что огромная гора оторвалась от земли и двинулась, спотыкаясь на каждом шагу. Боже! Великий идол, зеленый, липкий ублюдок, родом со звезд, проснулся и заявил о себе. Звезды совершив полный круг, расположились в должном порядке. После тысячелетнего заточения в склепе великий Ктулху вновь был освобожден и жаждал власти на Земле"

Г.Ф. Лавкрафт "Зов Ктулху"

 

"Вчера ночью я рассказывал тебе о Сауроне Великом, Повелителе Тьмы. Слухи, которые ты слышал, справедливы: он действительно вновь восстал, покинув свое убежище в Лихолесье и вернулся в древней мощи в башню тьмы Мордора. Это название слышали даже вы, хоббиты. Всегда после поражения тень принимает другую форму и вновь вырастает".

Дж. Р. Толкин "Властелин колец"

 

У этих двух писателей много общего. Оба они жили и работали в одно время - первую половину двадцатого столетия. Оба стали родоначальниками целых литературных направлений - Толкин жанра "фэнтези", а Лавкрафт "литературы сверхъестественного ужаса". Масштабная экранизация трилогии Толкина "Властелин колец" недавно вышла на экраны и имела большой успех. Лавкрафту повезло меньше - фильмы "Дагон", "Затаившийся ужас" и "Извне", снятые непосредственно по мотивам его произведений не стали столь популярными, но тематика его творчества послужила благодатной почвой для множества тем и сюжетов. По словам одного из американских литературных критиков "Бесчисленные рассказы и повести Лавкрафта сформировали настоящий источник для современного американского литературного искусства и кино. Преследуемый мучительными идеями, он не был в состоянии охватить их полностью. Он дал читателям новые вариации некоторых очень древних верований и философских традиций западной культуры".

О чем же рассказывается в их книгах? Детская сказочная повесть "Хоббит", тысячестраничный мифический эпос "Властелин колец" и изданный посмертно "Сильмариллион" повествуют об истории некоего вымышленного мира - Среднеземья, который кроме людей населяют и иные разумные расы - эльфы, гномы, орки и хоббиты. В этом мире есть злые и добрые маги, драконы и разумные деревья. Мир Толкина продуман до мелочей, многолик и рельефен. Он живет своей собственной жизнью и настолько увлекает читателя, что многие просто не желают покидать Среднеземье. Не зря же популярный сегодня жанр фэнтези представляет собой вариации на тему его произведений.

Рассказы и повести Лавкрафта также представляют собой цельный мир, мифология которого основана на выдуманной автором магической книге "Некрономикон". Истории Лавкрафта посвящены в основном описанию того, как люди, живущие в провинциальном городке Новой Англии, сталкиваются с некими сверхъестественными существами, которые жили на Земле задолго до появления человеческой цивилизации. Ведь согласно "Некрономикону", Земля когда-то управлялась Старейшими, сущностями из других миров или других измерений: "Не следует думать, будто человек - первый и последний хозяин на Земле, или обычное представление о жизни является таким и никаким другим. Старейшие были, есть и будут. В неведомых нам пространствах они сами по себе. Они пребывают в первозданности, в тишине и недосягаемости, невидимые нам".

Оксфордский профессор и неудачник из Провиденса.

Толкин и Лавкрафт - почти ровесники. Первый родился 3 января 1892 года в столице Оранжевой республики, городе Блумфонтейне, второй - 20 августа 1890 года в городе Провиденс штата Род-Айленд.

Оба они рано лишились отцов. Отец Толкина, банковский служащий, умер в Южной Африке в 1896 году, "вскоре после того, как у него пошла горлом кровь". Отец Лавкрафта, коммивояжер, помешался во время одной из поездок. Произошло это весной 1893 года, когда Говарду еще не исполнилось и трех лет. Больше он отца так и не увидел: Уинфилд Лавкрафт скончался в лечебнице.

Овдовев, мать Толкина столкнулась с настоящей бедностью, ее доходов едва хватало на жизнь. Тем не менее, она постаралась дать своим сыновьям наилучшее образование. Мейбл Толкин сама занималась с ними языками и правописанием, благодаря ее усилиям Джону удалось поступить в престижную школу в Бирмингеме.

Детство Лавкрафта оказалось счастливее. После смерти отца мальчика растила мать. Жили они в доме у деда, видного местного промышленника. В доме имелась самая большая библиотека в городе, и Говард рано начал читать и писать сам. Кроме того, он увлекся химией, астрономией и историей.

В 1904 году Мейбл Толкин умерла, препоручив детей своему духовнику. Ее выбор оказался удачным, отец Френсис Морган оказался заботливым и надежным, хотя и строгим опекуном. Благодаря его поддержке Толкину в декабре 1910 года удается стать оксфордским стипендиатом.

В этом же 1904 году скончался дед Лавкрафта. Поверенный, который взялся после его смерти за управление делами семьи, оказался настолько плох, что от большого наследства вскоре остались жалкие крохи. Семья вынуждена была продать отличный особняк в центре города и перебраться в съемную квартиру. Для Говарда это означало не только разрыв с местом рождения, к которому он был эмоционально привязан, но также полное прекращение частных домашних уроков и вынужденный переход в другую школу. Юноша был подавлен чередой свалившихся на семью несчастий и, как он позже вспоминал, даже подумывал о самоубийстве.

Тем временем Толкин понемногу становится на ноги, начинает делать научную карьеру и обустраивать личную жизнь. Вопрос, чем заниматься, перед ним не стоял - конечно, филологией. Свое обучение Толкин начал на классическом факультете, но затем перешел на английский факультет, чтобы окончательно посвятить себя лингвистике.

Еще 1908 году он познакомился с Эдит Братт, дружба с которой постепенно переросла в глубокое и сильное чувство. Брак оказался счастливым: "У них все было, как в самой настоящей сказке: они жили долго и счастливо, воспитали четверых детей и оба умерли в глубокой старости".

В то самое время, как жизнь молодого Толкина постепенно налаживается, в 1908 году у Говарда случается нервный срыв, что вынуждает его покинуть школу, которую он так и не окончил. Попытка поступить в университет также заканчивается неудачей. С 1908 по 1913 год Лавкрафт почти не выходит из дома, занимаясь астрономией и поэзией.

Из апатии Лавкрафта вывел рассказ некоего Фреда Джексона, который был, по его мнению, настолько плох, что вынудил затворника написать язвительное письмо в редакцию. После того, как выпад Лавкрафта появился в разделе читательских отзывов, на страницах журнала началась настоящая буря. Поклонники обрушили на "критикана" бурю негодования. Лавкрафт ответил целой серией виртуозных поэтических памфлетов. Эта дискуссия привлекла к нему внимание активистов одного из любительских писательских сообществ. Каждый из членов этой ассоциации выпускал собственное самодельное издание, и рассылал его другим участникам. Лавкрафт таким образом вдруг оказался в среде единомышленников, воспрял духом и с 1915 года начал издавать свой собственный журнал "Консерватор", который, выходил до 1923 года (всего было выпущено 13 номеров).

Тем временем началась Первая мировая война. Боевые действия почти не коснулись Нового света, и Лавкрафт все эти годы спокойно занимался творчеством и кабинетными исследованиями, а Толкину пришлось повоевать. В 1916 году он провел около четырех месяцев во Франции и участвовал в битве на Сомме, прозванной позднее мясорубкой. Там он заразился сыпным тифом и два следующих года провел в госпиталях. После окончательного выздоровления он возвратился в Оксфорд, и полностью посвятил себя преподаванию литературы. Уже в 1925 году, в возрасте всего тридцати семи лет он стал профессором.

Лавкрафт в отличие от него не получил университетского образования, но много читал, и обладал исключительной фотографической памятью. Он знал в совершенстве несколько языков, в том числе и латынь. В знании истории ему также не было равных. Довольно часто он развлекался тем, что составлял списки ошибок и неточностей, встречавшихся в голливудских исторических картинах.

В 1919 году его мать окончательно сошла с ума. Как и ее муж, она до самой смерти так и не смогла покинуть стены лечебницы. Лавкрафт сильно переживал смерть матери, но уже через несколько недель встретил женщину, которая стала его женой. Это была Соня Хафт Грин, еврейка российского происхождения, семью годами его старше. После свадьбы, которая состоялась 3 марта 1924 года, Лавкрафт переехал к жене в Бруклин. Дела в их семье шли в это время неплохо - он зарабатывал как профессиональный писатель, публикуя свои ранние работы, затем получил место редактора, а Соня содержала шляпный магазин на Пятой авеню в Нью-Йорке.

Но позднее магазин разорился, а Лавкрафт лишился работы редактора. Первого января 1925 года Соня уехала в Кливленд, чтобы начать там новое дело, а Лавкрафт переселился в однокомнатную квартиру в Бруклине. И хотя в Нью-Йорке у него было много знакомых и он не чувствовал там себя совсем чужим и покинутым, все же в начале 1926 года он возвращается в родной Провиденс, по которому скучает все это время. Именно тогда его брак дает трещину и распадается окончательно.

После возвращения в Провиденс, Лавкрафт много путешествует по округе и плодотворно работает. В это время он пишет одни из самых лучших своих вещей, среди которых "Зов Ктулху", "Хребты безумия ", "За гранью времен". Наряду с этим он ведет обширную переписку со своими друзьями и со многими молодыми авторами, которые своей карьерой обязаны во многом именно ему. Всего он написал невероятное количество писем - свыше ста тысяч! Из под его пера выходит множество статей по политике и экономике, а также по всем тем предметам, которые его продолжали интересовать - от философии и литературы до истории и архитектуры.

В это же самое время Толкин ведет в Оксфорде размеренную и ничем не примечательную жизнь типичного британского профессора. Его филологические исследования, увлечение конструированием несуществующих языков и общение в кругу единомышленников приводят к тому, что еще в военном госпитале он задумывает, а затем начинает "Книгу утраченных сказаний" -- своеобразную попытку воссоздания недошедших до нас эпических сказаний дохристианской Англии. Так было положено начало "Сильмариллиону", произведению, которое Толкин не закончил, но которое оказалось основой для всего дальнейшего творчества писателя.

А жизнь Лавкрафта уже подходит к концу. После смерти тетки в 1932 году, в доме которой он живет, он не имея средств переезжает в меблированную комнату и влачит одинокое и полунищее существование. После самоубийства писателя Роберта Говарда, одного из самых близких его друзей по переписке, Лавкрафт впадает в депрессию. В это же время у него обнаруживается и прогрессирует рак кишечника, который в конце-концов и станет причиной его смерти.

Толкин же продолжает свою литературную деятельность. Однажды, в канун 1930 года, он взял чистый лист бумаги и написал на нем фразу: "В норе под горой жил-был хоббит". Из этой фразы и родилась сказка "Хоббит". В 1936 году Толкин завершил работу над текстом и иллюстрациями повести. Книга разошлась мгновенно, немедленно была переиздана в Америке и признана газетой "Геральд Трибюн" лучшей детской книгой сезона.

Болезнь Лавкрафта тем временем прогрессирует, и его помещают в больницу. Он умирает 15 марта 1937 года в возрасте сорока семи лет. Похоронен Лавкрафт на фамильном участке кладбища Свон Поинт. На простом надгробии помимо имени, дат рождения и смерти, всего одна надпись - "I AM PROVIDENCE"(Я и есть Провиденс, я и есть Провидение...)

Лавкрафт -- классический пример посмертной славы: при жизни он публиковался лишь в любительских журнальчиках и дешевых еженедельниках и очень страдал от неуспешности своей литературной карьеры, искренне считая себя бездарным неудачником. Только через тридцать-сорок лет после его смерти положение изменилось. Сегодня Говард Филипс Лавкрафт заслуженно считается одним их крупнейших писателей двадцатого столетия.

Толкин между тем приобретает все большую известность как писатель. После выхода в свет "Хоббита" издатели предложили подумать о продолжении, и к 1955 году он заканчивает эпопею "Властелин колец". После первого выхода книги в свет она сразу была издана во всех англоязычных странах. Первое русское издание появилось в 1982 году.

В 1965 году Толкин вышел на пенсию. Невзгоды первых десятилетий жизни внешне мало сказались на его характере, он был общительным и жизнелюбивым человеком, умевшим буквально заражать своей увлеченностью. Лишь посмертно опубликованные письма и дневниковые записи представляют нам образ "другого Толкина", глубоко страдающего, подверженного приступам пессимизма и беспричинной грусти.

Второго сентября 1973 года он умер в возрасте 81 года. Толкин и его жена, похоронены вместе на католическом секторе кладбища в северных предместьях Оксфорда. На надгробном камне написано: "Edith Mary Tolkien, Luthien, 1889-1971, John Ronald Reuel Tolkien, Beren, 1892-1973"

Он ушел из жизни в зените славы и мировой известности -- общий тираж его книг по самым приблизительным подсчетам составляет десятки миллионов экземпляров. Его произведения пользуются неизменным успехом все новых и новых поколений читателей.

Их творчество словно Египетские пирамиды - нечто необъяснимое, к которому каждый может прикоснуться руками.

О тайнах египетских пирамид много говорить не стоит - до сих пор многочисленные исследователи не смогли предложить ни единой обоснованной теории о том, каким образом они были построены. Ведь для возведения этих колоссальных сооружений недостаточно и современной строительной техники...

Подобно пирамидам, главная загадка творчества Толкина постоянно находится у нас перед глазами. Никто до сих пор и не дал убедительного объяснения, почему ревностный католик (а профессор был искренне верующим человеком и строго соблюдал все религиозные правила) сотворил на страницах своих книг мифический мир, который не имеет никакой связи с христианством? Почему для заглавия своей трилогии он избрал прозвище того, кто олицетворяет в ней зло и темные силы?

Мать писателя Мейбл Толкин еще в 1900 году, после смерти отца приняла католичество, и воспитала в соответствующем духе своих детей. После ее смерти будущего писателя воспитывал католический священник. Верность этой религии Толкин сохранил в течение всей своей жизни. Однако в сознании писателя явно существовал некий раскол между его личной верой и его творчеством. Будучи христианином, он создал историю языческого мира.

Считается, что две главные книги писателя - это попытка обобщить индоевропейскую мифологическую традицию и воссоздать на этой основе "Книги утраченных сказаний" (так в своей первой редакции назывался "Сильмариллион"), вернуться к прамифу, первичному мифу Земли. Но эта теория объясняет далеко не все. Эльфы, гномы, живые деревья, которые олицетворяют "светлые силы", действительно пришли в мир Среднеземья из кельтской мифологии. Но с силами зла все гораздо сложнее. "Казалось, жизнь вечная дарована была владельцам колец - однако жизнь стала для них невыносимой... Навсегда утратили они видимый облик... и вступили в мир теней. Призраками Кольца Назгул стали они, самыми ужасными из Вражьих Слуг; тьма следовала за ними по пятам, а в голосах звучала смерть".

Зло в Среднеземье представлено орками, назгулами и их повелителем - Темным Владыкой, Сауроном, который подчиняет всех их себе с помощью волшебных колец.

Саурон ничем не напоминает дьявола христиан. Он нечто, пришедшее в мир Среднеземья извне. Прообраза Темного Властелина в индоевропейской мифологии найти не удалось, но Профессор все же оставил подсказку, которая и стала ключом к разгадке.

Саурон - бесплотный дух. Он общается с окружающим миром через свои Кольца Власти и через некие посреднические предметы - Палантиры, которые представляют собой огромные шары-глаза. И герои романа могут увидеть Саурона только через эти Палантиры. Образ Ока, как вместилища всей силы Бога имеется лишь в египетской мифологии. В египетской мифологии утрата Ока - бедствие космического масштаба. Закон и порядок не могут быть восстановлены, пока юный Гор, сын Осириса, не завладеет Оком. Так же и в двух вариантах мифа об утере Ока Ра говорится о том, что когда Око покидает бога Солнца, то это приводит к смерти множества людей, иссяканию жизненных сил Земли и другим бедствиям. Именно к таким последствиям приводит мир Среднеземья уничтожение Кольца Всевластия.

Толкин унес все свои тайны в могилу, и мы вряд ли когда-нибудь точно узнаем, чем он руководствовался, когда вместо библейской картины мироздания использовал мифы Древнего Египта.

В отличие от Толкина, Лавкрафт прямо указал источник своего творчества: "Все мои истории, какими бессвязными бы они ни казались, основываются на исходной предпосылке или легенде, согласно которой этот мир был населен иной расой, которая, упражняясь в черной магии, потеряла почву и была вытолкнута из этого мира, но все еще живет и гото<