Нравственная обусловленность общественно- экономических теорий

 

В

сё ранее изложенное о математических и алгоритмических средствах решения задач управления системами, описываемыми множеством параметров, было известно не то, что к началу перестройки и последовавших за нею гайдаровско-чубай­сов­ских реформ, но и к началу поползновений перейти к хозрасчету во времена Н.С.Хрущева. Госплан осуществлял текущее и перспективное планирование на основе разного рода балансовых моделей как в форме уравнений продуктообмена, так и в форме систем неравенств линейного и нелинейного программирования. Математики-абстракционисты совершенствовали свой аппарат, а экономисты-математики пыталась его приспособить к решению конкретных задач управления хозяйством на иерархически разных его уровнях. Все заявляли о своей приверженности социалистическому выбору и верности коммунистическим идеалам, но тем не менее, когда политики провозгласили возвращение к “общечеловеческим” основам прогресса, те же ученые безвольно прогнулись перед политиками и стали обосновывать построение “свободной” рыночной экономики.

Причину этого можно понять из выступлений по телевидению ведущих экономических темнил СССР. Г.Х.Попов, успевший побывать и активнейшим демократизатором СССР, и мэром Москвы в беседе с ведущим телепередачи “Взгляд” А.Любимовым ещё в 1988 г. высказался: «Я не понимаю этой фантасмагории, когда в стране все есть, ресурсы есть, но не получается то, что надо.» За это непонимание он произведен в ранг всего лишь одного из многих докторов наук и профессоров, хотя честному человеку следовало бы сдать дипломы и пойти работать в те отрасли, где его умственные способности достаточны, чтобы понимать. Зато один из немногих академиков-эконо­мис­тов — А.Г.Аганбегян — на лепет ведущего телепередачи “Про­жек­тор перестройки”: «общественность привыкла верить науке», — просто нагло рассмеялся ему в лицо, ничего не пытаясь объяснить, возможно, что даже себе. Это факты — объективная данность, вне зависимости от субъективных намерений или автоматизмов поведения обоих. И в них объективно отражена безнравственность, безмерие и невежество официальной науки.

Примерно также недееспособна экономическая наука Запада в целом. Оценку ей находим в книге В.Леонтьева “Экономическое эссе” (Москва, «Политиздат», 1990 г.). На с. 268 приведены слова одного из президентов Экономического (научного — авт.) общества США: «... достижения экономической теории за последние два десятилетия как впечатляющи, так и красивы. Но нельзя отрицать, что есть что-то скандальное в зрелище такого количества людей, совершенствующих анализ состояния экономики, при этом никак не объясняющих, почему та или иная ситуация возникает или должна была возникнуть... Это положение дел нужно признать неудовлетворительным и несколько нечестным.»

Выделенный нами текст означает, что для экономической науки Запада народное хозяйство в достаточной мере непредсказуемо, а потому неуправляемо и не может быть введено в приемлемый режим самоуправления. Поэтому положение дел в науке Запада просто нечестно и не удовлетворительно, а смягчающие выражения («... нес­коль­ко нечестным») уместны только на банкетах научных обществ. Эта нечестность и неудовлетворительность положения дел ясно видна и на с. 229, где речь идет о помощи США (?) и СССР, которую они оказывали развивающимся странам:

«Финансовую и техническую поддержку они получают как от русских, так и от нас. Но, что касается помощи в методах экономического планирования, то до сих пор ни одна из сторон не смогла оказать её в достаточных размерах. Мы можем дать им много мудрых советов, но мало методов, которым легко обучить и научиться, однако последнее и есть то, что им надо (все выделено нами — авт.); мудрость не так легко передается, и, кроме того, до сих пор ни один уважающий себя политик не признался в её отсутствии. От русских естественно ожидать, что они могут научить планированию, но по причинам, изложенным выше, пока им нечего предложить, кроме балансового метода, который хотя и ставит важные вопросы, но не дает на них ответа.»

И хотя здесь описание с точностью до “уважающего себя” политика, но из последней фразы ясно, что в США понимают, что существует нравственное отличие России и США, поскольку для России-СССР проблема помощи развивающимся странам состоит только в отсутствии необходимого научного знания. Это нравственное различие подтверждается и тем, что в русском языке за все обозримое время его существования не появилось слова, основанного на его корневой базе, эквивалентного еврейско-западным “гешефтма­хер” и “мани-мэйкер”, в смысле “профессионал по извлечению средств платежа из ничего”; зато есть словосочетание “бешеные день­ги”, указующее на психическую неполноценность человека, внезапно разбогатевшего; пословица «не в Бога богатеет» — тоже об этом. Что касается передачи мудрости, то в этом контексте мудрость — не осознанное и потому никак невыразимое в строгих терминах прикладное знание, т.е. она практический навык. По этой причине она вообще не передается, как теории, а вырастает на месте и осваивается по мере развития культуры, если этому процессу не мешать экспортом Евро-Американского образа жизни.

Примером такой экономической мудрости явилось экономическое чудо ФРГ 1950 — 60-х годов, возникшее в значительной степени благодаря Людвигу Эрхарду, коему было позволено глобальным предиктором явить ее. Всякий может прочитать его книгу “Благо­состояние для всех” (1991 г. — советское издание) и не найдет в ней знания, которые он мог бы освоить и применить у себя на родине. Кроме того, Л. Эрхард был немец и приложил руку к созданию чуда в Германии. Ему сопутствовал успех, поскольку он нес в себе этнические стереотипы поведения, господствующие среди большинства населения Германии и обладал чувством меры возможного в ней, чего не было у оккупационных властей. Найми его по совместительству Польша и Югославия, у них бы чуда не было бы по причине господства иных — не немецких — этнических стереотипов поведения, чуждых Л. Эрхарду.

В интервью программе “Очевидное-невероятное” Дж.Гэлбрэйт (“их Предгосплана” в войну 1941 — 45 гг.) сказал, что «экономика — наука эмпирическая.» То есть, содержательно говоря, она только описывает уже имеющийся реальный опыт хозяйствования народа, являющийся составной частью его культуры. И из этого описания и обобщения можно извлечь уроки на будущее, главным образом отрицательные: не надо делать так-то и так-то.

Это — две причины того, что для одобрения экономической политики своим народом (а не зарубежными консультантами геноцида в отношении него), и мудрость и экономическая наука должны вырастать в культуре народного обществоведения.

Применительно к истории России-СССР это означает, что местная синагога — филиал международной. И что идеологам экономических реформ от М.Лурье (якобы Ю.Ларин, тесть Н.Бухарина) после 1917 г. до Е.Либермана в 1965 г. и до нынешних Г.Явлинского и К^О, принадлежащих к псевдо-этническому меньшинству населения, сначала следует выдавить из себя ветхозаветно-талмудически-марксист­ского паразита-интернациста, а уж потом браться за консультирование реформ. Иначе, даже при искренней благонамеренности, из их подсознания полезет невольник надиудейского предиктора — проводник сионо-интернацизма в жизнь — с ущербным процессно-образным мышлением, нахватавшийся только книжных формальных знаний, но не обладающий видением жизни. Истинные реформы начинаются с переделки объективной нравственности несущих концептуальную власть реформаторов, вне зависимости от личного происхождения реформаторов.

Характеризуя гайдаровскую постановку чикагской экономичес­кой “школы”[357] на российской сцене, синагога с радио “Свободы” 08.07.92 г. высказалась в том смысле, что «Фридман[358] в чистом виде по России не пройдет». Мы тоже согласны: обращение к зарубежной синагоге кроме двусмысленного каламбура о нечистом Фридмане, ничего не дало и не даст, поскольку Россия — не Чикаго и даже не филиал Одессы-мамы.

Кроме того, уже произошла смена соотношения эталонных частот биологического и социального времени, влекущая за собой неизбежное вытеснение ветхозаветно-талмудической логики социального поведения иной — человечной.

И подведем итоговую оценку экономической науке Запада словами из той же книги В. Леонтьева (с. 265, 266):

«Беспокойство вызывает, однако, не неадекватный выбор целей (экономического развития — авт.), а наша неспособность точно поразить любую из них. Тревога, о которой я говорил ранее, вызвана не столько отрывом от практики тех задач, на решение которых направляют усилия современные экономисты, сколько очевидной неадекватностью научных средств, с помощью которых их пытаются разрешить.» И на с. 59: «... ни более простые варианты экономической теории, ни их более совершенные динамические версии не продвинули нас намного вперед в детальном объяснении, не говоря уж о прогнозировании конкретных состояний» (всё выделено нами — авт.).

После прочтения приведенных отрывков из сборника работ В.Леонтьева, охватывающего период более 50 лет, вывод можно сде­лать только один: западная наука ничем не может помочь России-СССР в повышении благосостояния её народов, поскольку не имеет методов вмешательства в объективное течение народно-хозяйст­венных процессов с заблаговременно предсказуемыми последствиями. На Западе, действительно диком, если смотреть на качество его экономической науки, существует только “ползучий эмпиризм” первобытных заклинателей “стихии рынка”.

Тому, кто после ознакомления с общей теорией управления и анализом состояния экономической науки со слепой верой иждивенца во всех качествах уповает на благодеяние извне (пока он бездельничает), напомним строки А.К.Толстого: «Нет ничего слюнявее и плюгавее русского безбожия и православия», и афоризм В.О.Клю­чев­ского: «История не учительница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков.»

Импортеры марксизма — троцкистско-ленинская “гвардия” получили по заслугам за не выученные уроки в период “необосно­ван­ных” репрессий. Они не поняли не только вздорности философии и политэкономии марксизма, но и сценарий революционной “пере­строй­ки”, уже осуществлявшейся ранее в истории иных стран и народов несколько в иных формах, также прошел мимо их осознания. Те же, кто полагал себе “знай Христа — и вся наука” и брезговал изучением жизни, также получили по заслугам, но несколько раньше. В кораническом же мировоззрении это означает: Аллах дал одним злочестивым вкусить ярость других злочестивых.

О посмертной судьбе душ и тех, и других разные богословы говорят, отрицая одни других. В этом же мире История всегда справедливо воздает всем по принципу: что посеешь, то и пожнешь. Посеешь поступок — пожнешь привычку; посеешь привычку — пожнешь характер; посеешь характер — пожнешь судьбу. То есть урожай будет сторицей к посеву, но того же качества. И одно дело сознательно взойти на крест, если путь к благой цели неминуемо пролегает через Голгофу; другое дело позволить себя распять, просто следуя лицемерному подражанию или боязни дать отпор вседозволенности; и третье дело — прожигать жизнь вместо того, чтобы строить её вечную. И то, и другое, и третье — посев; а жатвы две: одна в этой жизни, другая — в “посмертной”. И кто думает, что имеет меньше, чем желает, — должен знать: он имеет уже давно все необходимое, чтобы быть ему человеком. Коран (2:286) гласит: “Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее” и (2:101): “... и нет у вас помимо Аллаха ни близкого, ни помощника”. То есть обращение к жизненным и научным результатам — достижениям цивилизации — явно говорит о том, что господствующая в толпо-”элитарном” обществе расстановка приоритетов:

1. “естественные”, “точные” и “технологические” науки;

2. социология и вкупе с нею “гуманитарные” науки;

3. нравственность исследователя и общества в целом — последний вопрос, ибо важен результат, — явно ошибочная.

 

Всё должно идти в обратном порядке важности, как это и утверждают религии испокон веков, несмотря и на извращенность их вероучений в безнравственном толпо-“элитарном” обществе. Результат дела — выражение реальной нравственностью делателя. А о реальной нравственности господствующей в обществе и в сфере его социально-экономической науки можно судить из слов всё того же нобелевского лауреата по экономике В.Леонтьева:

«Неограниченная, всеобщая доступность знания и идей, возникающих в ходе исследований, является весьма желательным свойством для общества и человечества в целом. Однако она порождает серьезную проблему для всякого, кто хотел бы заняться научными исследованиями, то есть производством знаний на коммерческой основе, ради извлечения прибыли. Для того, чтобы оправдать инвестиции в исследования, корпорация должна иметь возможность продавать свои результаты прямо или косвенно, как часть какого-либо другого продукта, за соответствующую плату. Но кто станет платить за товар, который с момента своего выпуска становится доступным каждому в неограниченном количестве? Почему бы не подождать, пока кто-нибудь другой заплатит за него или вложит средства в его производство, а затем получить его бесплатно? Кто станет заниматься выпечкой хлеба, если семью хлебами можно накормить не только четыре тысячи мужчин, женщин и детей, как об этом повествует Новый завет, но и всех голодных?» — в той же книге на с. 210, 211.

В этом небольшом фрагменте сосредоточена вся реальная нравственность Запада и его нравственно обусловленная вся социально-экономическая наука. И за очерченные В.Леонтьевым границы Запад и завидующая ему отечественная научная и политическая “элиты” ступить не могут, так как для этого необходимо прежде признать злонравием все “элитарные” притязания и провозгласить, что ВСЕОБЩАЯ, НЕОГРАНИЧЕННАЯ ДОСТУПНОСТЬ ЗНАНИЯ — ГЛАВНОЕ УСЛОВИЕ РАЗРЕШЕНИЯ КРИЗИСА КУЛЬТУРЫ ГЛОБАЛЬНОЙ ТЕХНОКРАТИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, раздавленной неуправляемостью техносферы, И ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ВОЙТИ В ЛАД С ПРИРОДОЙ.

Реальная нравственность, нашедшая выражение в приведенных словах В.Леонтьева, не может признать, что порождаемая ею же ошибка общественного самоуправления в целом также находит свое выражение в сфере экономики в форме прейскуранта, с которым все сталкиваются в жизни ежедневно.

А без выявления вектора ошибки управления действительно невозможно сформировать концепцию управления и построить работоспособные методы управления (которым если и не легко, то гарантировано возможно научить и научиться), необходимые для осуществления концепции. Отсюда проистекают и жалобы хоть Г.Попова, хоть В.Леонтьева, хоть председателя Экономического общества США на невозможность понять, что, как и почему происходит, и как следствие — жалобы на невозможность «поразить» даже поставленные цели экономического развития, а также и жалобы на неработоспособность даже изощреннейших динамических балансовых моделей и т.п. Циничный смех академика А.Аганбегяна — той же нравственной природы.

И остаются только пустые благонамеренные речи: «Мы можем дать им много мудрых советов...» А в многоточиях подразумевается: «Но пусть они нам за них сначала заплатят, а потом, как они будут расхлебывать последствия осуществления наших мудрых советов — не наше дело.»

И соответственно двум типам нравственности возможны две точки зрения экономической науки на народное хозяйство, объективно обусловленные субъективным нравственным произволом ученого-экономиста:

1). С позиций владельца одного из множества частных производств, стремящегося к извлечению максимальной денежной прибыли извлекаемой из какой угодно, признаваемой законной, деятельности при господствующем в обществе «законе стоимости». Научный поиск экономиста — его частное предприятие, которое в господствующем «законе стоимости» либоприносит достаточные для удовлетворения вожделений ученого доходы либо не приносит... Отсюда и результат исследований. Если частники — производственники, посредники, финансисты, спекулянты и ученые-исследователи — объединены в корпорацию, то внутри корпорации оттачивается и некоторым образом фиксируется в её культуре некое “ноу-хау” (знаю-как), а во внешнюю среду поставляется заведомо ложная, но правдоподобная, красиво упакованная дезинформация. Но так или иначе это — экономическая наука профессиональных христопродавцев, подвластных талмудистике, поскольку она избегает рассматривать, как ростовщическая еврейская интернацистская монополия и спекуляция на рынках “ценных” бумаг и прочих сокровищ влияет на производство и распределение в обществе продукции. Именно по причине того, что экономисты уходят от рассмотрения этой тематики, им непонятно... они не могут прогнозировать... они не могут объяснить, что и как произошло и т.п.

2). С точки зрения народного самодержавия (будь оно в лице жречества, либо монарха, либо руководителя Госплана), заботящегося о том, чтобы в пределах его власти из поколения в поколение не было сирых, невежественных, больных, голодных, бездомных и прочих людей, иным образом обделенных в силу независящих от каждого из них лично, объективных по отношению к лично каждому, внутрисоциальных обстоятельств. И это возможно только при поддержке человеческим обществом объемлющих его жизнь суперсистем Земли и Космоса.

Мы выразили вторую точку зрения. Нас не приемлют, даже не критикуя, с позиций первой. Но для построения и поддержания устойчивости справедливого общественного устройства жизни людей всем не-рабам и не-рабовладельцам необходима наука об управлении саморегуляцией суперконцерна. Запад и доморощенные “эли­тар­ные” реформаторы такой экономической науки за душой не имеют.

В истинности последнего утверждения все смогли убедиться после 1991 года, когда “одемократившийся” режим стал открыто нанимать экономических советников в западных университетах и МВФ.

Процессы 5 и 6.

ВОЕННОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ И ПРОТИВОБОРСТВО (ВОЕННЫЕ АСПЕКТЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ) [359]

 

 

В

перестроечные времена парламентская и околопарламентская “интеллигенция” стала самоуверенно, по-дилетантски высказывать свое мнение о «сверхвооружении СССР», «разумной достаточности», «профессиональной» армии и т.п., подводя дело к «военной реформе» в соответствии с новой «оборо­ни­тель­ной военной доктриной СССР». Однако все эти разговоры проходят сами по себе даже без упоминания противника (реального, потенциального, вероятного или хотя бы условного); а именно, от ответа на вопросы: кто противник? какой он? какие цели он преследует? — зависят целесообразные пути формирования Вооруженных Сил любого государства.

Реальный противник — это противник, уже ведущий боевые действия; потенциальный противник — противник, способный перейти к военным действиям осмысленно; вероятные противники — в историческом процессе аналогичны двум незнакомым друг с другом пьяницам, поскольку существует возможность того, что они случайно встретятся и подерутся без всяких к тому целесообразных причин; условный противник — противник, войсками которого реально руководят чужие посредники. Условный противник, в отличие от вероятного, — РЕАЛЬНО встречающееся явление на исторической сцене.

По отношению к США СССР является после 1953 г. условным противником, поскольку при помощи мировых посредников так и не создал авианосного флота, потерял качественное равенство по подводным лодкам. Известно также, что работы В.М.Мясищева по созданию советского “Шатла” были свернуты едва ли не раньше, чем в США были начаты аналогичные, а сверхзвуковой стратегический ракетоносец В.М.Мясищева М-50, созданный на 25 лет раньше, чем В-1 в США, так и не пошел в серийное производство.

Встречается еще и абстрактно-теоретический противник, создаваемый исключительно военными теоретиками для демонстрации своей интеллектуальной мощи и мудрости вышестоящего руководства вооруженных сил и государств. В большинстве случаев абстрактно-теоретический противник — образцовый идиот и играет в поддавки.

Как ясно видно из анализа глобального исторического процесса, реальным противником России, из века в век ведущим войну на УНИЧТОЖЕНИЕ её народов и порабощение их остатков, является сионо-интернацистская мафия, возглавляемая высшим масонством. Военно-экономические структуры мафии представлены потенциалом стран Евро-Американского конгломерата. Реальная роль Швейцарии в управлении ходом франко-прусской войны 1870 г., первой и второй мировых войн, её непосредственное участие в экспорте в Россию либерализма в ХIХ в. и экспорте революций в начале ХХ века дают достаточно оснований к НЕПРИЗНАННУЮ нейтралитета Швейцарии народами СССР, что бы ни говорил по этому поводу западный и советский чистоплюйствующий либеральный обыватель. Это же касается и отношения к Израилю, население которого в значительной степени — наши же предатели и их потомки.

После второй мировой войны военный потенциал конгломерата предстает как ЕДИНАЯ организационная структура НАТО. По этой причине диалог о сокращении и ограничении вооружений целесообразно вести с НАТО в целом, а не с США, являющимися всего лишь частью этой организации. Сепаратные переговоры с одной или несколькими головами Змея Горыныча о надевании на них и СЕБЯ намордника былинные богатыри никогда не вели в отличие от политиков нового мышления: все вопросы решались со ЗМЕЕМ в целом.

Конгломерат, управляемый масонством, — реальный противник. Россия (СССР) за последние сто лет потеряла более 100.000.000 человек в этой войне, НЕПРЕРЫВНО ведущейся в форме холодной войны со времен, когда еще не было самого этого термина, и регулярно возобновляющихся управляемых вспышек горячей войны.

Управляемость процессов, происходящих в конгломерате, проявляется в поддержании мира без вспышек горячей войны. Эффективность управления выражается в способности своевременно переводить эти процессы из сферы дипломатии в сферу внутренней политики и военного строительства, что во внешней политике всегда оценивается как здравомыслие собственное, а также реальных и потенциальных противников, у которых в этом случае не возникает иллюзии безнаказанности. В условиях глобального толпо-“элитаризма” целесообразная война невозможна либо по принципу «мир с позиций силы», обеспечивающему полное военное превосходство, либо по принципу «равновесия страха», когда потенциальный агрессор не испытывает иллюзий о своей безнаказанности.

Политические переговоры в условиях глобального толпо-“элитаризма” — не более, чем демонстрация благонамеренности и получение передышки для переноса гонки вооружений из одной области, уже освоенной, в другую, — ранее не изведанную. Выход из гонки вооружений в глобальных масштабах — не в переговорах о сокращении и ограничении вооружений (они могут этому всего лишь способствовать), а в СМЕНЕ ГЛОБАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ, ИСКЛЮЧАЮЩЕЙ ТОЛПО-“ЭЛИТАРИЗМ” КАК ТАКОВОЙ.

Ядром военной мощи евро-библейского конгломерата являются вооруженные силы США. Для чего они реально употребляются? Реально они употребляются для поддержания монопольно бросовых цен на сырье, получаемое конгломератом, и цен на трудовые ресурсы вне стран “первого мира” конгломерата. Именно в этом причина вторжения в Панаму для смены правительства генерала Норьеги, посягнувшего на канал. Еще ранее в 1903 г. Панама была отторгнута от Колумбии дабы канал стал собственностью США[360]. В этом же причина и войны в Персидском заливе в 1990 — 1991 гг.: поддержание монопольно бросовой цены на арабскую нефть на уровне 6 долларов за баррель. Для этого еще ранее, по завершении первой мировой войны ХХ века, освобождение Ирака от турецкого владычества было проведено в два приема: сначала освободили часть Ирака — Кувейт — и посадили в нём марионеточный режим, потом освободили Ирак в его современных границах. Объединение страны под руководством С.Хусейна вело к устранению монопольно бросовых цен на нефть, что не устраивало США, потребляющие до 40 % мировой добычи нефти при населении около 5 % от мирового.

В этом же и ответ на вопрос, почему Япония, став сверхдержавой № 1, по её собственным оценкам, поддерживает у себя только ядро вооруженных сил, которое, однако, может быть в течение не более, чем 10 лет развернуто в полноценные вооруженные силы, качественно превосходящие вооруженные силы США: США справляются сами с поддержанием монопольно бросовых цен на сырье, что вполне устраивает Японию. США вынуждены с этим смириться, поскольку требование их к Японии об увеличении её вооруженных сил ведет к ситуации, во многом близкой к той, что была до событий в Перл-Харборе 7.12.1941 г.

Руководство США знает, что СССР ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем не собирается нападать на Европу и США (а в ходе и после перестройки по Директиве СНБ США 20/1 от 18.08.1948 г. просто к этому не способен в военном отношении). Эта точка зрения неоднократно отражена в документах ЦРУ и СНБ, тем не менее в конгломерате десятилетиями господствует миф о советской военной угрозе. Причина этого в том, что производство вооружений — наиболее прибыльная частная отрасль народного хозяйства стран конгломерата, и, следовательно, если есть миф об угрозе, легко заставить платить толпаря за защиту от угрозы. По этой причине цена на унитаз для крейсера ВМС США может быть неимоверно взвинчена по сравнению с таким же унитазом для больницы.

Кроме того, создание вооружений и военной техники в условиях толпо-“элитаризма” в капиталистическом исполнении — полигон для отработки конструкторских и технологических идей, на котором невозможно разориться. Проведение тех же исследований, но под гражданские программы, связано с гораздо большим коммерческим риском, поскольку толпарь-налогоплательщик готов оплатить любые расходы по защите его нынешней сытости военным путем, но не согласен оплатить те же исследования за счет его нынешней неумной сытости во имя лучшей жизни “неполноценных” народов Африки или созидательного разрешения глобальных проблем, находящихся пока в зародыше и, по его мнению, опасности для его личной сытости не представляющих: после них — хоть потоп. Поскольку подавляющее большинство результатов исследований и разработок, оплаченных по военному бюджету, реально используется и в гражданских отраслях, то фактические затраты США на “оборону” значительно ниже их военного бюджета, если учесть возврат в другие отрасли за счет двойного использования технологий.

Для любой страны разорительно не создание “Конкорда”, ТУ‑144, “Бурана”, поезда ЭР-200, а создание таких объектов в единичных экземплярах, что представляет собой консервацию научно-технических достижений, полученных на этих полигонах идей в узких границах ведомств, их создавших.

Проводя свою военно-техническую политику, руководители США отдают себе отчет в том, что по отношению к СССР «политика ядерного сдерживания по существу является политикой ПОСТЕПЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ». Этот тезис отражает их осознание собственного мифотворчества в отношении «советской военной угрозы»: сдерживает выдуманный ими же миф, принуждают же по существу народы другой страны к отказу от собственного пути развития и к подчинению конгломерату на всех приоритетах обобщенных средств управления. По этой причине генеральные штабы НАТО оценивают РЕАЛЬНО военные возможности СССР для осуществления диктата в отношении политики СССР или прозрачных намеков на желательную политику. В случае, если военный рейтинг СССР упадет достаточно низко, то возможно и прямое военное вмешательство во внутренние дела СССР; о целесообразности военного вмешательства в Прибалтике уже были высказывания в западной печати (“Правда” 16.03.91. “Операция «Щит в степях?»”).

Поэтому интересно сравнить с американским опытом, для чего использовались Советские Вооруженные силы после завершения второй мировой войны вне территории СССР. Возникновение Северной Кореи при отражении сионистской агрессии ООН обезопасило с суши Владивосток — главную базу Тихоокеанского флота. В 195б г. благодаря твердо сказанному «цыц», подкрепленному военной мощью СССР, была прекращена агрессия Евро-Американского конгломерата в отношении Египта, цели которой мало отличались от агрессии конгломерата в Ирак в 1991 г.

Война в Афганистане с 1979 г. — результат посреднических операций межрегиональной мафии для дискредитации России в мусульманском мире, а не собственное целесообразное действие СССР. Одной из её целей являлось создание внутренней славяно-мусуль­манской напряженности для последующего расчленения СССР на марионеточные “суверенитеты”.

Кроме этого, было использование Советской Армии в Восточной Европе.

Необходимо отметить, что народы Восточной Европы и ГДР сделали социалистический выбор по подсказке СССР, но социалистический выбор сделали все же трудящиеся массы, сытые в то время по уши и своим капитализмом, и гитлеровской оккупацией. Но “социализм” к ним пришел в сионо-интернацистском исполнении. Народы же делали социалистический, а не сионистский выбор. Возникла естественная реакция, что нашло свое отражение и в процессе Сланского и К^О в Чехословакии в 1952 г. и в антисоциалистических выступлениях: в ГДР в 1953 г., в венгерских событиях 1956 г., в Польше в 1956 г. и в «пражской весне» 1967 г. и т.п. Во всех этих случаях Вооруженные Силы СССР использовались для наложения эмбарго на экспорт в эти страны контрреволюции, как её понимали в те времена официальные руководители страны.

Эти действия имели два аспекта:

— нравственно-этический, поскольку это вмешательство в судьбу иных народов;

— военный.

В тогдашнем понимании социализма эти действия СССР были нравственно правыми по отношению к народам этих стран. При современном понимании социализма, изложенном в настоящей работе, этих действий вполне можно было избежать, обеспечив защиту социализма в Восточно-Европейских странах не на 6-м приоритете обобщенного оружия, а на 1 — 4 приоритетах обобщенных средств управления. То есть обеспечив концептуальную тождественность управления в пределах СССР и СЭВ.

Негодование Запада простирается только на советское эмбарго на экспорт Западом контрреволюции в эти страны, но Запад всегда обходит молчанием экспорт революции сионо-интернацизмом в Россию в 1917 г., послуживший первопричиной советского эмбарго на экспорт контрреволюции в Восточную Европу в 1950 — 60‑е гг. Это вещи того же рода, что и вмешательство Запада в Корее, Вьетнаме, Гренаде, Панаме, Греции, Чили и т.п. Однако запала негодования на осуждение США или приведение Израиля военной силой к границам, определённым ООН в 1948 г., у межрегиональной “свободно”-“мыслящей” общественности не хватает.

В военном отношении советские действия в Восточной Европе были целесообразны, поскольку в 1945 г. перестал существовать «санитарный кордон» 1920 — 30-х годов, и в случае попытки военных действий против СССР Запад с первых же часов конфликта оказывался под воздействием сухопутных войск СССР непосредственно на своей территории, что даже в случае антисоветских вооруженных выступлений в Восточной Европе для СССР было предпочтительнее, чем ситуация 1941 г. — массированное воздействие сухопутных армий Запада непосредственно на территорию СССР. Это не гипотетическая возможность: с 1947 г. США всегда имели план «превентивной» ядерной войны против СССР (об этом всегда забывают при оценке войны в Корее) и не начинали её только потому, что успех с приемлемым ущербом не был в ней гарантирован, т.к. военный рейтинг СССР был достаточно высок, пока действовала инерция Сталинизма. Поддержание такого положения за счет введения контингентов в Венгрию, Чехословакию, Польшу, бывшую ГДР в военно-стратегическом отношении было для СССР полностью оправдано и целесообразно.

В результате “нового политического мышления” военно-географическая (не политическая) ситуация в Европе качественно изменилась и стала повторять ситуацию конца 1940 г. Нынешние режимы Польши и Чехо-Словакии заняли откровенно антироссийскую позицию, о чем свидетельствуют, в частности, осквернение и уничтожение в Кракове памятника маршалу Ивану Степановичу Коневу (1897 — 1973), благодаря полководческому таланту которого Краков не был стерт с лица Земли; продажа с аукциона советского танка, первым ворвавшегося в Прагу 9 мая 1945 г. В Румынии также есть силы, имеющие территориальные претензии к СССР. Венгрия проводит у себя всемирные еврейские конгрессы и размышляет о вступлении в НАТО.

Пока народы этих стран протрезвеют от русофобии, их правительства успеют наделать немало глупостей, включая вступление в НАТО и разрешение использования своей территории для размещения западных контингентов и разведывательных служб[361]. В пользу такого развития событий говорит и легализация масонства в бывших социалистических странах, а это, как известно из истории, общемировая единая мафия: она сможет объяснить простонародным толпам необходимость таких действий. В результате “нового политического мышления”, военно-географическая обстановка в Европе изменилась в пользу НАТО, и СССР начал граничить с потенциальным противником, территория которого отделяет СССР от реального противника, ведущего войну на 1 — 4 приоритетах обобщенного оружия, и не прекратившего холодной войны. Вице-президент США Дэн Куэйл заявил о победе НАТО в ней (“Правда”, 03.11.90. “Кто же победил в холодной войне?”); вот только холодная оккупация идет не совсем так, как хочется “победителям”.

Такое изменение военно-географической обстановки делает необходимым введение СССР моратория на подписание каких бы то ни было военных соглашений с НАТО и его участниками, поскольку США — главная сила — и НАТО в целом, получив этот ОЧЕВИДНЫЙ выигрыш, не сократили свои военные программы: США наращивают свой авианосный флот; слышать не хотят о сокращении и ликвидации МБР и КР[362] морского базирования, где они имеют абсолютное качественное превосходство над СССР благодаря исключительно высокой шумности, демаскирующей АПЛ СССР; ведут работы по созданию глобальных систем вооружений с космическими элементами инфраструктуры, продолжая свою прежнюю политику по принципу «мир с позиций силы» и полного диктата в отношении “неполноценных” народов, в списках коих давно записаны талмудистами и народы СССР.

Разрядка международной напряженности, о которой прожужжали уши народам глашатаи “нового политического мышления”, — радужный сон, который легко развеивается после демонстрации военного кулака сионо-интернацизма в лице НАТО. С.Хусейн совершенно прав в оценке характера военного вмешательства Запада в Персидском заливе во внутриарабские дела: это натовско-сионистская агрессия с целью поддержания монопольно бросовых цен на сырье и энергоносители в глобальном разделении труда. Все иные объяснения — либо глупость, либо наглость.

Далее вопросы военного строительства в СССР должны излагаться с позиции, предполагающей КОНЦЕПТУАЛЬНУЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ СССР, при которой мировые посредники, подобные Г.И.Фильшину, Г.А.Арбатову, А.Д.Сахарову, не будут вещать с кремлевских трибун, как свою собственную, точку зрения Пентагона на желательный для него характер развития Вооруженных Сил СССР и при которой подобная пентаграмма перестанет воплощаться в советских военных программах. Разумеется, что после этого СССР перестанет быть для Евро-Американского конгломерата УСЛОВНЫМ ПРОТИВНИКОМ.

Необходимость надежной защиты культуры народов страны и самих народов от сионо-интернацистского рабства оставляет нам только этот путь.

Трансформация условного противника в реального НА УРОВНЕ 1 — 4 ПРИОРИТЕТОВ не вызовет тех восторгов в конгломерате, какие вызвало “новое политическое мышление”. Запад предпримет попытку навязать новый виток го