Народ и Отечественная война.

Чувство патриотизма, охватившее русских при вступлении врага в пределы России, объединило, показывает Толстой, лучшие слои общества в единое целое. Страна знала, за что она сражается, и сознание Правоты своей борьбы придало русским громадную силу. С особой полнотой это раскрылось в Бородинском сражении. Это сражение, говорит писатель, было нравственной победой русских. На Бородинском поле французское войско получило смертельную рану. Последующие события добили врага.

Но Толстой показал, что не только армия, войско, но и весь народ встал на защиту «священной земли русской». Перед вступлением французов в Москву «всё население, как один человек, бросая своё имущество, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства». И такое явление наблюдалось не только в Москве. «Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли... происходило то же самое, что происходило в Москве...»

Народ проявлял, однако, свой патриотизм не только таким отрицательным путём. Он восстал против дерзких завоевателей и прямо, активно. Сильной, могучей волной поднималось партизанское движение. «Дубина народной войны поднялась со всею своей грозною величественной силой». Патриотический подъём в народе хорошо выражен в словах одного ополченца: «Всем народом навалиться хотят, одно слово—Москва. Один конец сделать хотят».

Толстой показывает партизанские отряды Денисова и Долохова, рассказывает о каком-то дьячке, вставшем во главе отряда, о старостихе Василисе, побившей сотни французов. «Партизаны уничтожали великую армию по частям. Они подбирали те опадавшие листья, которые сами собой сыпались с иссохшего дерева — французского войска, и тогда трясли это дерево». Враг был разгромлен и изгнан.

Так закончилась, война — агрессивная, захватническая со стороны французов, и народная, защищавшая независимость своей родины,— со стороны русских. Основную роль в победе Толстой приписывает народу, тем Карпам и Власам, которые «не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его», тому Тихону Щербатому из села Покровского, который^ партизанском отряде Денисова был «самым полезным и храбрым человеком». Войско и народ, сплочённые в своей любви к родной стране и в ненависти к врагам-захватчикам, одержали решительную победу над армией, внушавшей ужас всей Европе, и над её полководцем, признанным миром гениальным.

Образ Кутузова

Подлинным полководцем народной войны, воплотившим дух всего русского народа, Толстой выводит Кутузова. Писатель показывает нам его и как простого, хорошего человека, презирающего всё показное, и как мудрого исторического деятеля, и как полководца.

Как основную черту Кутузова Толстой подчёркивает его связь с народом, «то народное чувство, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его». «Только признание в нём этого чувства заставило народ... выбрать его, против воли царя, в предводителя народной войны. Я только это чувство поставило его на. высшую человеческую высоту». Своим, родным чувствуют Кутузова солдаты и лучшие люди из дворян.

Андрей Болконский так объясняет Пьеру замену Барклая де Толли Кутузовым: «Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр; но как только она в опасности, нужен свой, родной человек».

В своей философии истории Толстой стоял на неправильных позициях: исходя из стихийности исторического процесса он отрицал роль личности в истории.

В романе Толстой высмеивает культ «великих личностей», созданный буржуазными историками. Он правильно считает, что ход истории решает народная масса. Но оценка роли народной массы принимает у него религиозную окраску. Он приходит к признанию фатализма, утверждая, что все исторические события предопределены свыше.

Выразителем своих взглядов в романе Толстой делает полководца Кутузова.

Основу его взгляда составляет сознание, что творцом истории, исторических событий является народ, а не отдельные личности (герои) и что всякие рационалистически построенные теории, как бы хороши они ни казались,— ничто перед той силой, которой является настроение, дух массы.

«Долголетним военным опытом,—пишет о Кутузове Толстой,—он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся со смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этою силою и руководил ею, насколько это было в его власти».

Толстой приписал Кутузову и свой ошибочный фаталистический взгляд на историю, согласно которому исход исторических событий заранее предрешён. Андрей Болконский говорит о Кутузове:

«Он ничего не придумает, ничего не предпримет, но он всё выслушает, всё запомнит, всё поставит на своё место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли,—это неизбежный ход событий,— и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и ввиду этого значения умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на другое...»

Отрицая роль личности в истории, Толстой стремился сделать Кутузова только мудрым наблюдателем исторических событий, лишь пассивным созерцателем их. Это, конечно, было ошибкой Толстого. Она неизбежно должна была привести к противоречивой оценке Кутузова. Так оно и получилось. В романе выступает полководец, чрезвычайно точно оценивающий ход военных событий и безошибочно направляющий их. При помощи хорошо обдуманного плана контрнаступлений' Кутузов губит Наполеона и его армию.

Следовательно, в ряде существенных черт Кутузов в романе показан исторически верно: он обладает большим стратегическим мастерством, долгие ночи продумывает план кампании, выступает активным деятелем, за внешним спокойствием скрывающим громадное волевое напряжение. Так художник-реалист преодолевал философию фатализма.

Носитель народного духа и народной воли, Кутузов глубоко и верно понимал ход вещей, в самом разгаре событий давал им правильную оценку, подтверждающуюся впоследствии. Так, он правильно оценил значение Бородинского сражения, сказав, что это—победа. Как полководец Кутузов стоит выше Наполеона.

Для ведения народной войны, какой была война 1812 г., и нужен был, говорит Толстой, такой полководец. С изгнанием французов миссия Кутузова была выполнена. Перенесение войны в Европу требовало другого главнокомандующего.

«Представителю русского народа после того, как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую ступень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать было больше нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».

Изображая Кутузова как народного полководца, как воплощение народных мыслей, воли и чувства, Толстой нигде не впадает в схематизм. Кутузов—живое лицо. Такое впечатление создаётся у нас прежде всего потому, что Толстой наглядно, ярко рисует нам портрет Кутузова — его фигуру, походку и жесты, мимику, его глаз, то светящийся приятной ласковой улыбкой, то принимающий насмешливое выражение.

Толстой даёт нам его то в восприятии различных по характеру и социальному положению лиц, то рисует от себя, углубляясь в психологический анализ своего героя. Глубоко человечным и живым делают Кутузова сцены и эпизоды, изображающие полководца в беседах и разговорах с близкими и приятными для него лицами, вроде Болконского, Денисова, Багратиона, его поведение на военных советах, в битвах под Аустерлицем и Бородином.

Речь Кутузова разнообразна по своему лексическому составу и синтаксическому строю. Он прекрасно владеет великосветской речью, когда говорит или пишет царю, генералам и другим представителям аристократического общества. «Я говорю только одно, генерал,— говорит Кутузов с приятным изяществом выражений и интонаций, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово.— Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена». Но он великолепно владеет и простым народным языком. «А вот что, братцы. Я знаю, трудно нам, да что же делать! Потерпите: не долго осталось... Выпроводим гостей, отдохнём тогда»,— говорил он солдатам, встретив их по дороге от Красного к Доброму. А в письме к старику Болконскому он обнаруживает архаические черты канцелярского стиля этой эпохи: «Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентёров, и он бы поименован был».

Речь Кутузова (как и других героев в эпопее) богата самыми разнообразными интонациями—от официально-торжественной до фамильярно-бытовой.

Кутузов выступает в романе как живое лицо.

Проблема «мужика» в романе.