Обломов» И. А. Гончарова. Проблематика, система образов. Полемика вокруг образа главного героя.

Обломовщина: инертность, косность, эгоизм, паразитизм, лень, расхлябанность, разгильдяйство.

Во сне Обломова даётся описание Обломовки. С одной стороны, жизнь в этой деревне поражает своей сонливостью, безмолвием, бездеятельностью, примитивностью, сосредоточенностью на еде. С другой стороны, в описании Обломовки заметен акцент на великолепии окружающей природы, красоте народных праздников, ласке матери. Возникает некая идиллия.Обломовщина как порождение крепостничества заражала нравственным рабством не только Обломовых, но и окружающих, прививая им свои отрицательные черты. Таков Захар.

Обломов. Большой выразительностью отличается портрет Обломова, в котором отмечена и приятная наружность и отсутствие сосредоточенности в чертах лица. Целыми днями лежит он на диване в халате.

Но его характер отличается многосторонностью. Он отличается душевностью, совестливостью, мягкостью, чистосердечием. Он добр, не может причинить человеку зло. Мечты героя отличаются неосуществимостью, иделличностью. Штольц. Будучи антагонистом героя, он пытается расшевелить друга. С детства в Штольце воспитывалась привычку к труду, самостоятельность, воля к достижению цели, бесстрашие перед трудностями. Штольц сам пробивает себе дорогу в жизни. Он не отрицает романтических переживаний. Но самое главное его достоинство в том, что он отрицает любые проявления обломовщины. Именно он точно поставил диагноз болезни друга и нашёл точное слово: «это…обломовщина». Ум Штольца преобладает над сердцем. Ольга Ильинская. Она является по-настоящему положительной героиней. Её образ развивает действо романа, объединяет центральные мужские образы, выявляет достоинства и изъяны обоих главных героев-антиподов. Наиболее ярков характер и человеческое обаяние Ольги проявляется во взаимоотношениях с Обломовым. Обладая нежной и одновременно горячей натурой, она отвечает на внезапно вспыхнувшее чувство Ильи Ильича. В Ольге возникает желание воскресить интересного для неё, хотя и безвольного человека. Результатом первой встречи с Ольгой становится распоряжение Обломова протереть у себя окна и смахнуть паутину. После второй встречи он чувствует прилив душевных сил. Третья встреча и напряжённое восприятие пения девушки рождает первое признание в любви. Все лучшие свойства Ольги раскрываются в её любви к Обломову: благородство, желание быть «путеводной звездой», решительность, душевная красота. В ней нет ничего буржуазного, её влечёт к значительным делам и борьбе, имеющим общечеловеческий смысл. Пшеницына. Женщина из мещанской среды, простая, заурядная, необразованная. Гончаров иногда сравнивает её с лошадью. Субъективно она любит Илью Ильича, трогательно заботится о нём, обеспечивая покой. Добрая и мягкая женщина нашла в своём преданном чувстве к Обломову смысл своей жизни.9. Роман Гончарова «Обрыв». Изображение «патриархальной идиллии».

В «Обрыве», как и в первых двух романах, Гончаров рисует широкую обобщающую картину русской жизни переломной эпохи. В первой части романа Гончаров рисует облик столичной светлой среды, её бездушный и холодный аристократизм, ханжество и высокомерие высших дворянско-бюрократических кругов, представленных в романе в образах старого светского жуира Пахотина, эпикурейца-бюрократа Аянова, Беловодовой и другие. Гончаров считала, что большой свет давно порвал с русскими нравами, русским языком, пропитан эгоизмом и космополитическими настроениями. Аянов – тот же обломовец, для которого цель жизни – чин тайного советника, спокойная служба с высоким окладом в каком-нибудь ненужном комитете. В образе Беловодовой представлена стена замкнутости в собственных фамильных преданиях рода.

Малиновка изобр. как типичный оплот патриархальной идиллии, с установившимися обычаями, веками вытраданными ценностями, едиными и для дворян этого поместья, и для крестьянской избы. Патриархальность эта противится всему новому. Воплощением её в "Обрыве" явл. бабушка. Патриархальность - первобытная простота; традиционность, консервативность. Некий застой обычаев, взглядов, ценностей, защищаемый такими представителями людей 40-60-х гг., как бабушка.

 

19. «Обрыв» И.А. Гончарова. Образ художника, идейные и эстетические поиски главного героя. Символика обрыва. Если задать вопрос, каким образом писателем связываются многочисленные персонажи и разнородные сюжетные линии в единое романное целое (пять частей!), такой композиционно связующей фигурой предстает Борис Павлович Райский. Он рано остался сиротой. Происходя из богатого аристократического рода, живет в Петербурге, в то время как его имениями управляют опекун и дальняя родственница, Татьяна Марковна Бережкова. Жизненный путь Райского в основных вехах повторяет Обломова. Он тоже заканчивает университет, служит в Петербурге (правда, не только в канцелярии, но даже «поступил в юнкера», однако «статская служба удалась ему не лучше военной»). Разочаровавшись, выходит в отставку, в том же ничтожном чине коллежского секретаря и с тех пор живет, не имея никаких обязанностей: «…Райскому за тридцать лет, а он еще ничего не посеял, не пожал и не шел ни по одной колее <…>. Он ни офицер, ни чиновник, не пробивает себе никакого пути трудом, связями. Будто нарочно, наперекор всем, остается недорослем в Петербурге».

В то же время его образ несет в себе принципиально новые черты. Райский – художник. Александр Адуев, как мы помним, обнаруживает в себе дарование весьма скромных размеров. Борис Павлович, напротив, от природы награжден «божьей искрой» таланта. Его подвижная, впечатлительная натура проявляется еще в детстве. Повествуя о детских годах своего героя, Гончаров создает очерк развития талантливого ребенка; со всеми задатками и загадками артистической натуры. «Когда опекун привез его в школу, – рассказывает Гончаров, – <…> первым бы делом новичка было вслушаться, что спрашивает учитель, что отвечают ученики. А он прежде всего воззрился на учителя: какой он, как говорит, как нюхает табак, какие у него брови, бакенбарды…» В школе Райский увлекся живописью и выпросил у учителя рисования «головку» для копирования. Работе Борис предавался с упоением и восторгом – «на ночь он уносил рисунок в дортуар, и однажды <…> у него сделалось такое замиранье в груди, так захватило ему дыханье, что он в забытьи, с закрытыми глазами и невольным, чуть сдержанным стоном, прижал рисунок обеими руками к тому месту, где было так тяжело дышать. Стекло хрустнуло и со звоном полетело на пол…»

Похвалы первому рисунку, увы, испортили юношу. «Упиваясь легким успехом, он гордо ходил: «Талант, талант!» – звучало у него в ушах». Райский забыл, что последние, самые важные штрихи положил на его картину все-таки учитель. «Но чертить зрачки, носы, линии лба, шей и рук по сто раз – ему было до смерти скучно». Вместо того, чтобы совершенствовать одно полотно, он предпочитал переходить к следующей картине, избегая всех деталей, которые требуют упорного труда. «Дня через три картина бледнела, и в воображении теснится уже другая <…>. Через неделю и эта картина забывалась и снова заменялась другою…» То же самое происходит и с музыкой. «Музыку он любил до опьянения», – сообщает автор. Даже подружился со всеми презираемым мальчиком Васюковым, который умел играть на скрипке. Борис готов защищать от обид товарища; «с умилением» и «с удивлением» слушает его игру. Но попытки научиться – сперва на скрипке у того же Васюкова, затем на фортепиано у немца – провалились, поскольку Борис хотел как «легче», «скорей». «Когда, наконец, он одолел, с грехом пополам, первые шаги, пальцы играли уже что-то свое <…>, – а трудной школы не играли».

Все же Борис Павлович решает посвятить жизнь искусству. И встречает противодействие родных, в котором отразилось все презрение света к трудовому творческому человеку. «Конечно, для общества почему не иметь приятных талантов: сыграть на фортепиано, нарисовать что-нибудь в альбом, спеть романс <…>. Но быть артистом по профессии – что за блажь!..» – заявляет опекун. Несмотря на уговоры родных, Райский совершает поступок: забросив службу, начинает посещать Академию живописи, учится у настоящего художника Кирилова. Кирилов, угадывая дарование Райского, призывает его: «Нельзя наслаждаться жизнию, шалить, ездить в гости, танцевать и, между прочим, сочинять, рисовать, чертить и ваять <…>. Отдайте искусству все, <…> и что бы ни делалось около вас, куда бы ни увлекала жизнь <…>, чувствуйте одно чувство, испытывайте одну страсть – к искусству!» И тут же скептически добавляет: «Где вам! вы – барин, вы родились не в яслях искусства, а в шелку, в бархате. А искусство не любит бар…» Монолог художника раскрывает первопричину творческих неудач Бориса Павловича. Оттого-то Гончаров называет его «сыном Обломова», оттого этот герой являет собой фигуру трагикомическую – банальная лень, прикрываемая пышными фразами, мешает ему самореализоваться.

В роман вводится эпизод, который с полным правом можно назвать символическим. Напротив Райского поселился бедный музыкант. Днем и ночью, многие часы упражняется он на своем инструменте, немилосердно терзая слух соседей. «И месяцы проходили так». В сердцах Борис Павлович не раз называет соседа ослом. Вот только однажды «остановился и замер на месте», «слушая с дрожью почти ужаса»: «Звуки не те: не мычанье, не повторение трудных пассажей слышит он. Сильная рука водила смычком, будто по нервам сердца: звуки послушно плакали и хохотали, обдавали слушателя точно морской волной, бросали в пучину и вдруг выкидывали на высоту и несли в воздушное пространство». Неизвестный виолончелист преодолел трудности учебы и теперь может свободно разговаривать, поведать свои думы слушателям через струны: «…Не слыхать ни смычка, ни струн; инструмента не было, а пела свободно вдохновенно будто грудь самого артиста». Потрясенный Райский размышляет: «…Откуда он взял эти звуки? Кто их дал ему? Ужели месяцы и годы ослиного терпения и упорства?»

Смысл названия: по поверью у обрыва погибло одно семейство и их убийца убил себя. Все трагические события происходят у обрыва. Благополучная жизнь Веры обрывается у обрыва. Двойной смысл романа: внешний и психологический.

20. Сатирическая поэзия (А.К. Толстой, Козьма Прутков, Н.Ф. Щербина, В.С. Курочкин, Д.Д. Минаев и др.). Основные темы, жанры, приемы. На примере 2-3-х произведений.

Вообще в поэзии этого времени особую роль играли повествовательные и несколько сатирические жанры, поэтому сатира развивалась и была довольно востребована. На этот раз в развитии сатирической поэзии натуральная школа не сыграла особой роли. Свою роль сыграли 2 журнала – «Свисток» и «Искра».
«Свисток» был создан по предложению Некрасова и Добролюбова, а поэт Курочкин и художник Степанов основали журнал «Искра». Эти журналы были очень популярны и осмеянию подвергали все возможное.
«Свисток» выходил всего 4 года, затем был запрещен цензурой, но успел оставить после себя заметный след в истории. «Искра» просуществовала дольше, однако тоже была запрещена цензурой. Ее тираж достигал аж 10тыс экземпляров. Сначала выходила раз в неделю, а потом два. Курочкин был душой «Искры» и пережил журнал всего на 2 года, умерев в страшной нужде. Причиной всех печалей он в основном видел самодержавие и постоянно об этом писал. «Я нашел, друзья, нашел, кто виновник бестолковый наших бедствий, наших зол! Виноват во всем гербовый, двуязычный, двухголовый, всероссийский наш орел!»
Он верил в победу над торжествующим злом когда-нибудь, однако не без крови и революционного насилия. «Нужны усилия страшные вновь, жертвы, Мучения, темницы и кровь, чтоб хоть крупица от них уступила – грубая сила, стихийная сила!»
Интересным явлением сатирической поэзии того времени был Козьма Прутков. Собирательный образ, маска, под которой, как считается, скрывались Алексей Толстой, братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы. Его произведения высмеивали умственный застой, политическую благонамеренность, пародировали литературные эпигонства, иначе – подражательство. Примеры: «Эпиграмма» (мне в размышлении глубоком сказал однажды Лизимах, что зрячий зрит здоровым оком, слепой не видит и в очках). Басня (однажды к попадье заполз червяк за шею, и вот его достать велит она лакею. слуга стал шалить попадью. - но что ты делаешь? - я червяка давлю! ах, если уж заполз к тебе червяк за шею, сама его дави и не давай лакею).
Также от Козьмы Пруткова дошли множество афоризмов, которые актуальны до сих пор. Например, «лучше скажи мало, но хорошо» или «что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе сказать ничего не можешь?».
Сатирическая поэзия развивалась обособленно, но темы ее не уходили далеко от других жанров, что волновали других поэтов и писателей. Писали в разных жанрах: басни, эпиграммы, романсы, письма, сатирические подражания.

21. Поэзия А.К. Толстого. Основные мотивы, историческая тема, жанры. На примере 3-4-х произведений.

А.К. Толстой — поэт с ярко выраженным своеобразием. Его представления о поэзии, ее месте в жизни человека, назначении, характере поэтического творчества развивались под влиянием идеалистических идей. В одном из писем к жене, С.А. Толстой, поэт так определил характер творчества: «...знаешь, что я тебе говорил про стихи, витающие в воздухе, и что достаточно их ухватить за один волос, чтобы привлечь их из первобытного мира в наш мир... Мне кажется, что также относится к музыке, к скульптуре, к живописи.

 

Мне кажется, что часто, ухватившись за маленький волосок этого древнего творчества, мы неловко дергаем, и в руке у нас остается нечто разорванное или искалеченное или уродливое, и тогда мы дергаем снова обрывок за обрывком, а потом пытаемся склеить их вместе или то, что недостает, заменяем собственными измышлениями, подправляем то, что сами напортили своей неловкостью, и отсюда — наша неуверенность и наши недостатки, оскорбляющие художественный инстинкт...

 

Чтобы не портить и не губить то, что мы хотим внести в наш мир, нужны либо очень зоркий взгляд, либо совершенно полная отрешенность от внешних влияний, великая тишина вокруг нас самих и сосредоточенное внимание, или же любовь, подобная моей, но свободная от скорби и тревог». В поэтической форме эти взгляды были высказаны А.К. Толстым в программном стихотворении «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель...»:

 

Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!

 

Вечно носились они над землею, незримые оку.

 

...Но передаст их лишь тот, кто умеет и видеть и слышать,

 

Кто, уловив лишь рисунка черту, лишь созвучье, лишь слово,

 

Целое с ним вовлекает созданье в наш мир удивленный.

 

Представляя обзор творчества поэта в статье «Поэзия гр. А.К. Толстого», Вл. Соловьев отмечал главную идею стихотворения: «Истинный источник поэзии, как и всякого художества, — не во внешних явлениях и также не в субъективном уме художника, а в самобытном мире вечных идей или первообразов».

 

А.К. Толстой назвал себя «певцом, державшим стяг во имя красоты». В поэме «Иоанн Дамаскин» он писал:

 

Мы ловим отблеск вечной красоты:

 

Нам вестью лес о ней звучит отрадной,

 

О ней поток гремит струею хладной,

 

И говорят, качаяся, цветы.

 

«Мое убеждение состоит в том, — отмечал А.К. Толстой, — что назначение поэта — не приносить людям какую-нибудь непосредственную выгоду или пользу, но возвышать их моральный уровень, внушая любовь к прекрасному, которая сама найдет себе применение безо всякой пропаганды». Толстой высказал эту мысль уже на закате своих дней, в 1874 г., когда подводились итоги жизни, но начиная с 1840-х годов поэт не приемлет то прагматическое понимание искусства, которое начало укореняться в литературе. О примитивно понимаемой пользе, в том числе и искусства, высказывались многие русские писатели-мыслители — Ф.М. Достоевский, И.С. Тургенев, И.А. Гончаров и др. В 1871 г. Толстой напишет «балладу с тенденций» «Порой веселой мая», в которой в яркой сатирической форме (диалога наивной невесты и прагматического жениха) представит «полезные» воззрения нового времени:

 

И взор ее он встретил,

 

И стан ей обнял гибкой.

 

— О, милая! — ответил,

 

Со страстною улыбкой:

 

— Здесь рай с тобою сущий!

 

Воистину все лепо!

 

Но этот сад цветущий,

 

Засеют скоро репой!

 

Наивысшим проявлением красоты жизни была для А.К. Толстого любовь. Именно любовь открывает человеку суть мира:

 

Меня, во мраке и пыли

 

Досель влачившего оковы,

 

Любови крылья вознесли,

 

В отчизну пламени и слова;

 

И просветлел мой темный взор,

 

И стал мне виден мир незримый.

 

И слышит ухо с этих пор,

 

Что для других неуловимо,

 

И с горней выси я сошел,

 

Проникнут весь ее лучами,

 

И на волнующийся дол,

 

Взираю новыми очами.

 

И слышу я, как разговор,

 

Везде немолчный раздается,

 

Как сердце каменное гор,

 

С любовью в темных недрах бьется,

 

С любовью в тверди голубой,

 

Клубятся медленные тучи,

 

И под древесною корой,

 

Весною свежей и пахучей,

 

С любовью в листья сок живой,

 

Струей подъемлется певучей.

 

И вещим сердцем понял я,

 

Что все, рожденное от Слова,

 

Лучи любви кругом лия,

 

К нему вернуться жаждет снова.

 

И жизни каждая струя,

 

Любви покорная закону,

 

Стремится силой бытия

 

Неудержимо к Божью лону.

 

И всюду звук, и всюду свет,

 

И всем мирам одно начало,

 

И ничего в природе нет,

 

Чтобы любовью не дышало.

 

(«Меня во мраке и пыли», 1851, 1852)

 

Как и в пушкинском «Пророке», который близок образностью к стихотворению А.К. Толстого, в произведении нарисована картина перерождения обыкновенного человека в пророка, поэта под влиянием могущественной Божественной силы любви. Любовь для Толстого всеобъемлющее, высшее понятие, основа, на которой строится жизнь. Одним из проявлений высшей любви является любовь земная, любовь к женщине. Закономерно, что еще в начале своего творчества А.К. Толстой обращается к вечному в мировой литературе сюжету о Дон Жуане. Его драматическая поэма «Дон Жуан» рисует главного героя как подлинного рыцаря любви, и именно любовь открывает «чудесный строй законов бытия, явлений всех сокрытое начало».

 

Значительное место в поэтическом наследии А.К. Толстого занимает любовная лирика, циклы стихотворений, связанные с образом С.А. Миллер (Толстой). Это такие произведения, как «Средь шумного бала», «Колышется море», «Не верь мне друг», «Когда кругом безмолвен лес», «Что ты голову склонила», «Усни, печальный друг», «Не ветер, вея с высоты», «Минула страсть», «Слеза дрожит» и другие. Любовное чувство выражено Толстым психологически конкретно, точно и просто, иногда даже наивно, но одновременно и утонченно. Толстой разнообразен в формах выражения лирического чувства. Исследователем творчества А.К. Толстого И.Г. Ямпольским отмечено, что слова грусть, тоска, печаль, уныние наиболее часто употребляются поэтом при определении собственных любовных переживаний и переживаний возлюбленной поэта («И о прежних я грустно годах вспоминал», «И думать об этом так грустно», «И грустно так я засыпаю» и др.). В стихотворениях, стилизованных под народные песни, интонация, как правило, иная — удалая, страстная, в них с чувством любви неразрывно связано стихийное чувство свободы, независимости, безрассудности (стихотворения «Ты не спрашивай, не распытывай», «Коль любить, так без рассудку» и др.).

 

Красотой для А.К. Толстого полон не только мир чувств человека, но и мир природы. Гимн земной красоте звучит в поэме «Иоанн Дамаскин»:

 

Благословляю вас, леса,

 

Долины, нивы, горы, воды!

 

Благословляю я свободу,

 

И голубые небеса!

 

И посох мой благословляю,

 

И эту бедную суму,

 

И степь от краю и до краю,

 

И солнца свет и ночи тьму,

 

И одинокую тропинку,

 

По коей, нищий, я иду,

 

И в поле каждую былинку,

 

И в небе каждую звезду!

 

Воссоздавая красоту природы, мира, поэт прибегает к звуковым, зрительным, осязательным впечатлениям. Важны для поэта осязательные впечатления. Сам он признавался: «Свежий запах грибов возбуждает во мне целый ряд воспоминаний....А потом являются все другие лесные ароматы, например, запах моха, древесной коры, запах в лесу во время сильного зноя, запах леса после дождя... и так много других..., не считая запаха цветов в лесу». В балладе «Илья Муромец» он пишет:

 

Снова веет воли дикой,

 

На него простор,

 

И смолой и земляникой,

 

Пахнет темный бор.

 

Часто, особенно в ранних произведениях (преимущественно в 1840—1850-е годы), картины природы в поэзии А.К. Толстого сопровождались историческими и философскими размышлениями. Так в знаменитом стихотворении «Колокольчики мои» поэтическая картина природы сменяется раздумьями лирического героя о судьбе славянских народов:

 

Громче звон колоколов,

 

Гусли раздаются,

 

Гости сели вкруг столов,

 

Мед и брага льются,

 

Шум летит на дальний юг,

 

К турке и к венгерцу —

 

И ковшей славянских звук,

 

Немцам не по сердцу!

 

Стихотворение становится современным, сопряженным с раздумьями русской интеллигенции о единстве славянских народов. В более позднем периоде творчества пейзаж в поэзии А.К. Толстого будет самостоятельной и самоценной картиной, лишенной декоративной яркости, непритязательной, реальной, скромной. Ежедневное, будничное по-пушкински поэтически преображается А.К. Толстым:

 

Сквозит на зареве темнеющих небес,

 

И мелким предо мной рисуется узором,

 

В весенние листы едва одетый лес,

 

На луг болотистый спускаясь косогором.

 

И глушь и тишина. Лишь сонные дрозды,

 

Как нехотя свое доканчивают пенье;

 

От луга всходит пар...

 

(«На тяге»)

 

Пейзажные зарисовки часто смыкаются в произведениях А.К. Толстого с балладными мотивами. В стихотворении «Бор сосновый в стране одинокой стоит» характер пейзажа имеет балладные черты — ночной бор, погруженный в туман, шепот ночного ручья, неясный свет месяца и т. д. Строка «Я люблю в том бору вспоминать старину» навевает мысль о дальнейшем балладном развертывании сюжета, которого, однако, не происходит.

 

Для поэзии А.К. Толстого характерен момент недоговоренности, недосказанности. «Хорошо в поэзии не договаривать мысль, допуская всякому ее пополнить по своему», — отмечал поэт в письме 1854 г. к С.А. Миллер. Подобную недосказанность, неисчерпаемость мысли, чувства можно отметить в стихотворениях «По гребле неровной и тряской», «Земля цвела» и др. В балладе «Алеша Попович» поэт напишет:

 

Песню кто уразумеет?

 

Кто поймет ее словами?

 

Но от звуков сердце млеет,

 

И кружится голова.

 

Не только мир красоты становится предметом изображения в творчестве А.К. Толстого. Миру красоты противопоставлен в его поэзии мир светских предубеждений, пороков, мир обыденности, с которым Толстой, как воин, но с «добрым мечом» вступает в сражение. Неслучайно в произведениях поэта часто появляются образы с военной атрибутикой:

 

Двух станов не боец, но только гость случайный,

 

За правду я бы рад поднять свой добрый меч.

 

Или:

 

Господь меня готовил к бою,

 

Любовь и гнев вложил мне в грудь,

 

И мне десницею святою,

 

Он указал правдивый путь...

 

Мотивы открытого противостояния злу окружающего мира звучат в стихотворениях «Я вас узнал святые убежденья», «Сердце, сильней разгораясь от году до года» и др. Наиболее сильно, ясно, полемично звучат эти мотивы в стихотворение 1867 г. «Против течения»:

 

Правда все та же!

 

Средь мрака ненастного,

 

Верьте чудесной звезде вдохновения,

 

Дружно гребите во имя прекрасного,

 

Против течения!

 

В резкой форме мотивы неприятия всего того, что противно красоте, внутренней свободе звучат в юмористических и сатирических стихах А.К. Толстого.