Народ в произведениях писателей-шестидесятников (очерки Н. Успенского)

(по списку: 2-3 очерка на выбор)

Жанр очерка был особенно любим писателями круга «Современника», вокруг которого после раскола в редакции группировались в основном писатели-разночинцы, именуемые обычно «шестидесятниками». Н. В. Успенский (1837-1889), Н. Г. Помяловский (1835-1863), Ф. М. Решетников (1841-1871), В. А. Слепцов (1836-1878), А. И. Левитов (1835-1877) и др. Большинство из них были выходцами из мелкого провинциального духовенства, имели за плечами семинарию. Все они в определенный момент порвали со своей средой и, увлеченные популярными тогда идеями о необходимости практически полезного и «достоверного» знания, отправились поступать в университеты или Медико-хирургическую академию, стремясь приобщиться к естественным наукам: медицине, физиологии, химии, биологии. Чаще всего эти будущие писатели были не готовы ни к поступлению в университет, ни к систематическому учению вообще и потому либо бросали все это, либо превращались в «вечных студентов».

Путь в литературу этому поколению открыла журнальная стратегия Некрасова, проводившаяся им в «Современнике», а также литературная критика и публицистика Добролюбова, Чернышевского, Писарева, Салтыкова-Щедрина.

Центральной темой творчества шестидесятников стала жизнь простого народа, крестьян, низов городского мира. Созданный ими образ народа шокировал современников неслыханной беспощадностью и натуралистичностью. Низы общества изображались как почти животные существа, живущие биологическими потребностями, неспособные понять простейшие законы и гражданские общественные установления, незнакомые с элементарной арифметикой (как в рассказе Н. Успенского «Обоз»). Такое видение было обусловлено не только жизненным опытом разночинцев, столкнувшихся в детстве и юности с грубостью и жестокостью жизни, с неприглядным бытом, но и той идеологией радикальных революционеров, которую они восприняли и стремились отразить в своих произведениях, – в основе ее лежало представление о человеке как о биологическом существе, чья жизнь регулируется прежде всего физиологическими потребностями.

В результате нарисованный ими образ народа неожиданно оказался окрашен глубоким пессимизмом. Люди из простонародья, населяющие многочисленные очерки шестидесятых годов выглядят совершенно неготовыми к революции. Герои очерков «Обоз», «Хорошее житье», «Деревенская аптека» Н. Успенского, «Питомка» Слепцова – спивающиеся, неспособные испытывать сострадание – явно не готовы бороться за изменение своего социального положения. Они не способны даже помыслить о том, что для того, чтобы начать жить лучше, необходимо изменить социальные условия. Социальная система для героев шестидесятнических очерков страшна и непонятна. Первый же вопрос о социальной справедливости, поставленный в самой примитивной форме, ведет к гибели героев «Подлиповцев» Решетникова – крестьян, отправившихся искать «где лучше». Народ, каким он представлен у шестидесятников, – это абсолютный раб существующего социального порядка. Этот пессимизм сделал в конечном счете их произведения не до конца приемлемыми не только для враждебной критики, но и для тех идеологов, которые поначалу вдохновляли и высоко превозносили их творчество. Чернышевский в статье «Не начало ли перемены?» (1861) увидел в очерках Н. Успенского новое слово в изображении народа, принципиально отличное от того, что было у писателей-дворян, прежде всего в «Записках oxoтника» Тургенева, Чернышевский поддержал Успенского в его стремлении сказать о народе неприкрашенную правду, оптимистически предполагая, что это может «просветить» народ, благотворно повлиять на его жизненное поведение. Однако со временем происходит разрыв Н. Успенского с Некрасовым и кругом «Современника»: этого «первопроходца» шестидесятнической прозы стали обвинять в клевете на народ.

Другой важнейшей темой в творчестве этих писателей стал трудный путь человека из разночинной среды к знаниям, его сложное самоутверждение в обществе. И здесь проблемы, стоявшие перед «новым человеком», стремящимся играть активную роль в культурной и общественной жизни страны, остались неразрешимыми не только в литературе, но и в жизни. Разночинец ощущал свою ущербность, недостаток образованности, воспитания, когда сталкивался с чуждой дворянской средой, занимавшей центральные позиции в культуре, сформировавшей определенный жизненный стиль. Некоторые из разночинцев выбирают путь компромисса. Например, Молотов, главный герой дилогии Помяловского, принимает решение приспособиться, занять место в существующей бюрократической социальной системе. Он отказывается от борьбы за самоутверждение, но получает домашний уют, простое семейное, «мещанское» счастье. Только в «Трудном времени» Слепцова мы видим разночинца, уверенного в себе, легко побеждающего в духовном и нравственном поединке аристократа-помещика. Но такой образ оказался возможен только после романа Чернышевского «Что делать?». В жизни все оказалось сложнее. Подавляющему большинству писателей-шестидесятников не удалось разрешить стоящие перед ними проблемы: для них характерен неустойчивый быт, алкоголизм, ранние смерти. Недолго длилась и их литературная известность. Уже в семидесятые годы большинство из них сходят с литературной сцены, их произведения быстро забываются (за некоторым исключением).

Путь шестидесятников оказался очень кратким. Это путь, приведший к духовному тупику. В очерках Успенского и Решетникова, Помяловского и Слепцова трудно увидеть позитивное начало, они вряд ли могут предложить современному читателю цели и идеалы, к которым стоит стремиться. Однако они не утратили способности поражать читателя и сейчас, но не своим натурализмом, а отраженным в них трагическим образом человека, отринувшего Бога и идолов, но не сумевшего обрести иных духовных опор и потому кончившего жизнь в пустоте отчаяния.

Итак, центральными, формообразующими идеями времени в шестидесятые годы становятся спор о герое (в романе) и проблема народа.

 

Николай Васильевич Успенский (1837-1889) – русский писатель-демократ.

Родился в семье священника, в Тульской губернии.

Литературная деятельность У. началась в 1857 году, когда в журнале «Сын отечества» был напечатан рассказ «Старуха». Позже Николай Успенский, сблизившись с Некрасовым и Чернышевским, стал сотрудником «Современника». В 1861 г. У., резко настроенный против самодержавия, «обманувшего народ», был наиболее близок к революционно-демократическому лагерю.

После конфликта с Некрасовым, Успенский порвал и с «Современником». После этого Успенский стал печатать свои рассказы в "Отечественных Записках", "Искре", "Будильнике", часто подписываясь псевдонимами В. Печкин и Д. Петров. В дальнейшем преподавал в Яснополянской школе Л. Н. Толстого, в Оренбурге и Москве) и продолжал писать, печатаясь в «Отечественных записках» и «Вестнике Европы».

С 1884 г. У. стал бродяжничать, часто голодая. Однако, продолжал писать, временами публикуясь в «Русском вестнике» и бульварном «Развлечении». Кроме этого он играл перед уличной толпой на музыкальных инструментах, распевал куплеты и частушки. В одиночестве У. злоупотреблял алкоголем, а в октябре 1889 г. окончил жизнь самоубийством, зарезавшись в переулке.

Ранние рассказы У. («Старуха», «Поросенок», «Грушка», «Змей» и др.) посвящены изображению дореформенной деревни и отражают радикальные демократические настроения писателя, его идейную близость к революционно-демократической интеллигенции. Показывая в этих рассказах забитость, бесправие и неразвитость крестьянской среды, писатель выступал против крепостного строя и либерализма («Хорошее житье», «Сельская аптека»). Его внимание привлекает грабительский характер реформы, положение крестьянства, его расслоение. Глубоко реалистический характер рассказов У., раскрывавших истинное положение крестьянства, обеспечил им широкий успех. Наиболее выдающимся рассказом был «Обоз» (1860), посвященный жизни неграмотного и забитого крепостного крестьянина.

Правда, показанная Успенским, и глубокое сочувствие писателя народу обусловили высокую оценку рассказов революционно-демократической критикой. В статье «Не начало ли перемены?» Чернышевский приветствовал Успенского, сумевшего «глубоко заглянуть в народную жизнь и так ярко выставить… коренную причину ее тяжелого хода».

Крестьяне Успенского воспринимают такую жизнь как норму и не надеются на ее изменение. Они понимают безнадежность своего положения, не питают иллюзий насчет свободы и равенства. Для них освобождение от жизни – это самое лучшее.

В дальнейшем Н. В. Успенский написал ряд рассказов и очерков, описывающих провинциальную среду («Уездные нравы»), знакомое ему духовенство («Работник», «Бурсацкие нравы» и др.), учительство, студенчество («Студент», «Межедворов» и др.) и фабричных рабочих (пьеса «Странницы»), не оставляя однако и деревенской тематики. Большинство новых произведений писателя успеха не имело, в особенности в силу того, что они потеряли свою остроту, стали описательными.

Наиболее художественно ценные повести У. 1860-х гг. – «Фёдор Петрович» (1866), «Старое по-новому» (1870), написанные о буржуазии и земстве в деревне, прошли незамеченными. Народническая критика (Скабичевский) резко выступала против Николая Успенского, произведения которого были чужды народнической идеализации общинных «устоев». Постепенно У. стал «забытым писателем», творчество которого, как одного из «шестидесятников» и соратников революционно-демократической реалистической литературы, снова привлекло к себе внимание лишь после Октябрьской революции.

Основное значение очерков У. определяется их правдивостью, силой критического реализма, свойственной им. Наиболее ярким средством художественной характеристики, каким располагал У., был язык его героев. Писатель очень умело воспроизводил многообразие оттенков разных говоров, охотно прибегал к сказу (напр. «Поросенок», рассказанный деревенской просвирней, «Грушка» – торговцем, «Хорошее житье» – целовальником, и т. д.). Очерки У. подчас подымались до уровня тонко написанных новелл, избегая прямой, голой тенденциозности, выражая идею прежде всего показом самой жизни. Так, в «Хорошем житье» он обличает кабатчика, не говоря от себя ни единого дурного слова о нем. У Успенского мы находим ряд рассказов, где он прибегает к шаржу и гротеску («Обоз», «Змей» и др.). Это были зародышевые формы того же рода, какой нашел себе место в творчестве Щедрина, в его «Истории одного города», в «Сказках». Как и Щедрина, Успенского толкало к гротеску остро ощущавшееся просветителем противоречие между действительной и разумной жизнью. Гротескные сцены и образы Успенского не имели, разумеется, силы и глубины щедринской сатиры, так как при всех достоинствах своих очерков писатель всё же редко шёл дальше натурализма и шаржа.