Михаил Чулков. «Пригожая повариха», «Горькая участь».

Творчество писателя-разночинца носило антидворянский характер. Чулков придавал огромное значение силе денег, которая дает человеку власть и независимость.

В 1766—1768 гг. он выпустил в четырех частях сборник «Пересмешник, или Славенские сказки», последняя, пятая часть вышла в 1780 г. Большой заслугой М. Чулкова было внимание к народному творчеству. Он выступал популяризатором фольклора. В годы расцвета сатирической журналистики Чулков издавал еженедельник «И то и сио», в котором, как и в ежемесячнике «Парнасский щепетильник», был обильно представлен фольклорный материал. В «Парнасском щепетильнике» он впервые напечатал собрание народных загадок.

В 1770—1774 гг. вместе с М. Поповым Чулков издал «Собрание разных песен», а затем «Словарь русских суеверий» (1782). Этот интерес к фольклору сказался в сборнике «Пересмешник» и романе «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». «Пересмешник» продолжал традиции старорусской оригинальной и переводной повести и авантюрно-приключенческого романа XVII в. Это сборник волшебных сказок, рассказанных неким «монахом из обители святого Вавилы», и «шуточных и смешных» повестей и рассказов. Этот разный в стилевом отношении материал объединялся тем, что повествование велось от имени двух лиц — «автора», некое вымышленное лицо, и «монаха».

Однако среди повестей «Пересмешника» есть и серьезные, реально-бытовые повести, помещенные в 5-й части «Пересмешника», которая вышла спустя двадцать лет после первых четырех: это повести «Горькая участь», «Драгоценная щука», «Пряничная монета». В них резко прозвучала обличительная, антикрепостническая направленность.

Если «Драгоценная щука» (про то, как запретили взятки, и городской воевода придумал: пусть купцы покупают одну и ту же щуку в подарок ему по разным ценам, в зависимости от стоимости их челобитных) и «Пряничная монета» - сатира на взяточничество, то «Горькая участь» — рассказ о бедственном положении крестьянина Сысоя Фофанова, в котором видит Чулков «главного отечества питателя во время мирное, а в военное крепкого защитника». Для него не может «государство без земледельца обойтися так, как человек без головы жить не может». Жизнь Сысоя Фофанова, сына Дурносопова, тяжела с самого детства.

Рассказывая о крестьянской жизни, Чулков впервые в русской литературе подмечает классовое расслоение в среде крестьянства и всю остроту этого процесса. Деревенские «съедуги» отдают бедного, немощного Сысоя в рекруты. Автор замечает, что из 500 завербованных в рекруты осталось только пятьдесят, остальные разбежались или умерли. Сысой, потеряв в бою правую руку, возвратился домой. В деревне Сысой, войдя в родительский дом, находит всю свою семью (3-хмесяную сестру, 4-хлетнего брата, отца и мать) зверски убитой. Здесь автор переходит к описанию загадочной истории убийства и судебного разбирательства, к-ое началось через 6 недель. Постановили, что «Крестьянин, напившись пьян, порубил свою семью, и сам, упав с крыльца, ушибся». Ученые люди постановили, что мальчик во сне зарезал сестру, спрятался в печь, мать печь зажгла, услышала крики сына, на крики прибежал отец, зарубил жену, т. к. решил, что она сожгла сына, а потом, оглядевшись, сам удавился. Сысой все имение потратил на погребение. Остался он, без правой руки не стоивший и половины прилежного крестьянина. «Горькая участь» — свидетельство нечеловеческих условий существования «кормильцев отечества», страшного бесправия и нищеты крестьян.

Литературное творчество Чулкова было направлено против эстетики классицизма. В 1770 г. появилась первая часть романа Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (вторая часть не была опубликована). Название - вызов эстетике классицизма. Представляя свою героиню Мартону, 19 лет от роду оставшуюся вдовой (муж ее был убит в Полтавском бою), Чулков не собирается читать нравоучений и поучать. Его не интересует вопрос о моральной оценке действия героев. Оставшись без всяких средств к существованию, Мартона использует свою красоту, чтобы утвердиться в жизни. Сначала она любовница камердинера, затем меняет его на хозяина – Светона. Жена его узнает об измене, и выгоняет М-ну чистое поле, М. переодевается в крестьянское платье, и нанимается к набожному секретарю-взяточнику поварихой, в нее влюбляется неграмотный канцелярист, и потихоньку она начинает хорошо одеваться, посетители секретаря более обращают внимания на нее, чем на жену секретаря, и та отказывает ей от службы. Сводчик приводит Мартону в дом старого полковника, тот в нее тут же влюбляется, и наша Мартона владеет его сердцем и имением, носит одежду и жемчуг покойной жены. Полковник никуда не отпускает Мартону, разве что в церковь. Там на нее обращает внимание молодой человек Ахаль, но полковник это замечает, нервничает, и уводит любовницу. А. безуспешно пытается устроиться в дом к полковнику. Тогда вместе со старой поварихой полковника Мартона придумывает, чтоб Ахаль нарядился в женское платье и предстал сестрой Мартоны. Сработало! Старый хрен ничего не заподозрил (или сделал вид). А. женится на Мартоне, они вместе таскают из дома полковника деньги и жемчуг, решают бежать, но А. обманул М-ну и уехал неведомо куда. Мартоне стыдно возвращаться к полковнику, но что ж поделаешь, вернулась. Встретивший её управитель дал Мартоне пощечину, так что слезы брызнули, зато полковник принял их за раскаяние. Он уж при смерти в окружении лекарей лежал, но, увидав своего ангела, вскочил с постели и бросился неверную обнимать-целовать. Но т. к. в поисках ее он сломал крестец, то в скорости умер. Тотчас Мартону взяли под стражу: сестра полковника постаралась (ей обо всем управитель рассказал). Две недели или более находилась М. на воде и хлебе. Грустно ей было… На этом и конец. Она красива, предприимчива, и, несмотря на цинизм, свойственный Мартоне, автор не спешит ее осудить. Человек из низов общества, она на себе испытала, что право сильного в этой жизни превыше всего. И она лжет, хитрит, обманывает своих любовников, открыто торгует своей красотой, совершая куплю-продажу. В жизненной борьбе Мартоне чужды какие-либо моральные критерии, побеждает тот, кто сильнее: «Неправ медведь, что корову съел, неправа и корова, что в лес забрела», говорит она, когда жена Светона бьет ее и выгоняет в чисто поле». Далекий от идеализации своей героини, Чулков, создавая ее образ, а он лишен однолинейности, наталкивает читателя на мысль, что не столько виновата Мартона, сколько жизненные обстоятельства вынудили ее к такому ремеслу. В своей прозе Чулков не стремится к социальному осмыслению и художественному обобщению характеров и жизненных обстоятельств. Прозе его свойствен эмпиризм. Успеху произведений у широкого читателя немало способствовал и их стиль: народные обороты речи, пословицы и поговорки. Сочувственное изображение человека из низов общества, обращение к реальным бытовым явлениям действительности, сочный народный язык — все это шло вразрез с требованиями классицизма и придавало прозе Чулкова демократический, а подчас и сатирико-обличительный хар-р. Он сознательно низводит литературу с высот классицизма.

Феофан Прокопович. «Владимир». Театр петровского времени.

Театр

Комедиальная храмина

Раньше, при Алексее Михайловиче, театр был лишь придворным. Пётр же сделал его общедоступным, построив комедиальную храмину на красной площади. Это как Ленин считал важнейшим искусством кино, так и Пётр – театр, почти с теми же целями. Пётр видит в театрах не только увеселительные заведения, но и средство просветительства и пропаганды своего величия, если можно так сказать. Короче, он хотел, чтобы театр пиарил его, его реформы, его победы, его жену и далее по списку. Поэтому он в 1702 году выписал себе из заграницы немецкого режиссера Иоганна Кунста. Его жена, Анна Кунст, стала первой актрисой в России. Чтобы народ ходил на представления, цена на билеты была назначена низкая - от 3 копеек, а Пётр специальным указом запретил запирать ворота белого города, кремля и китай-города до 9 вечера и взимать пошлину с путников в дни спектаклей, чтобы ездить на представления было не накладно. Даже три-четыре избы велел построить, чтобы тем, кто приехал посмотреть на спектакль, было где переночевать.

Ставили немецкие пьесы, которые кое-как переводили на русский силлабическим рифмованным стихом. Сами немецкие пьесы тоже были слизаны с итальянских комедий масок и английских, а ля Шекспир. Играли грубо, неотесанно, фальшиво и наиграно, чересчур патетично. Непременно была запутанная любовная история, «дурацкая персона», шут, которого в Германии называли Пикельгеринг или Гансвурст (это можно не запоминать, просто не пугайтесь этих имён, вдруг спросит). После Кунста режиссером стал Отто Фюрст, живший в немецкой слободе, но ничего не поменялось. Пётр был недоволен. Функций своих театр почти не выполнял (ну разве что москвичи теперь знали имена античных героев и легендарных личностей типа Цезаря). Пётр хотел, чтоб они поставили пьесу про то, как он взял Орешек. Но немцы такие задачи не осилили. И вообще он был непопулярен, не злободневен и никому не нравился. Тем не менее, этот театр способствовал обмирщению театра, т.к. его впервые вынесли за дворцовые врата. А в 1706 его закрыли. Пьесы: «О Дон-Яне и Дон-Педре», «Драгыя смеяныя» (по «Смешливым жеманницам» Мольера), «О докторе битом» (по «Лекарю поневоле» его же).

 

Школьные театры

Построены на аллегориях. Пьесы пишут сами. Действующие лица либо символы (типа Швеция – гордый лев, Россия – двуглавый орёл), аллегорические понятия (Истина, Фортуна с колесом, Надежда с якорем [ага, на шее] и т.п.), мифические и библейские герои (олимпийцы, Моисей, Давид). Вот они уже были злободневными, но не общедоступными. Соединяли декламацию, пение, музыку и танец.

Славяно-герко­-латинская академия в 1705 поставила пьесу «Свобождение Ливонии и Ингерманландии». Персонажи: Ревность Российская, Хищение Неправедно (ясное дело шведы) плюс лев с орлом (см.выше). В конце Торжество возложила лавровый венок на Ревность российскую. И ещё как-то приплели легенду про Моисея, при том в Моисее угадывался Пётр. Такого плана были все пьесы. «Божие уничтожителей гордых уничтожение» была написала на Полтавскую битву и изображала поединок Давида и Голиафа. Россия – Давид. Опять же лев с орлом. Также в хирургической школе ещё поставили «славу российскую », там страны тоже были отдельными персонажами и покорились России, «Слава печальная», на смерть Петра. Эти две пьесы писал Ф. Журавский.

Придворные театры

Были: в Преображенском у сестры Петра Натальи Алексеевны; в Измайлове во дворце Прасковьи Фёдоровны, жены Фёдора Алексеевича; в Москве; в Петербурге у Елизаветы Петровны.

У Натальи Алексеевны были и жизненные зарисовки, и переведённые пьесы, и светские авантюрные сюжеты, в общем эклектичный репертуарчик. «Комедия о прекрасной Мелюзине», «Комедия Олдуина», «Комедия Петра золотых ключей». Даже сама она писала пьесы. Про остальные театры почти нет информации. Единственное что, у Елизаветы поставили «Комедию о графе Фарсоне». Молодой француз едет путешествовать, в него влюбляется королева Португалии, её вельможи завидуют, убивают го, королева с горя закалывает себя шпагой. Смешивается грубая просторечная лексика с возвышенной.

В антрактах были интермедии. Интермедии носили социальный характер, высмеивали пороки жизни, например в одной из них рассказывали про дьякона, который хотел откупить своих сыновей от семинарии. Во второй половине 18ого века выделились в отдельный самостоятельный жанр.

 

Про Феофана Прокоповича.

Петр опирался на дельных людей во всех сферах, даже в церковной, несмотря на конфликт с Церковью. Прокопович был священнослужителем, Отучился в Киево-могилянской академии, был за границей, учился там. Занимался не только риторикой и проч., но и точными науками. Был учёным, первый в России пользовался микроскопом и телескопом, преподавал физику, геометрию, арифметику в киево-могилянской академии. Ненавидел средневековую схоластику, не был мистиком. Он был прогрессивным учёным-монахом, во время проповедей толкал общеполитические темы и вопросы. В конфликте Петра с церковью был на стороне Петра и считал, что государство выше церкви и что Синод это тоже правильно.

 

О трагикомедии «Владимир»

Сюжет предельно прост. Владимир решает крестить Русь, 988 год. Впервые взята историческая тема для пьесы, а не библейская. Владимиру противостоят продажные себялюбивые жрецы: Жеривол, Курояд и Пияр (вот последний мне больше всего нравится)). Но и трагикомедия его имеет прямое отношение к современной ему реальности. Во Владимире угадывался Пётр, а в жрецах – современное духовенство. Это так, потому что для Прокоповича язычество – всё старое, тёмное, невежественное, а христианство – просвещение, торжество разума и света. Ярче всего это показано в сцене спора греческого философа со жрецом: на все аргументы философа жрец просто ругается и бранится. Сразу видно что лучше и вернее.

Жрецов рисует он грешниками, обжорами, которые боятся падения язычества, потому что если оно падёт, они больше не смогут есть жертвы, принесённые богам. Они алчные и ненасытные. Жеривол «и во сне жрёт», а так может быка слопать.

Конфликт в душе Владимира это что-то новое в драматургии. В нём борются старые привычки и понимания правильности изменений. Соблазны его это три беса: бес плоти, бес хулы и бес мира.

Написана пьеса была для школьного театра в 1705 году. Написана она по всем школьным канонам: 5 актов, в стихах, с прологом и эпилогом. В прологе дух убитого Ярополка, брата Владимира приходит к жрецу Жериволу и предупреждает его, что Владимир хочет свергнуть язычество. А в эпилоге хор ангелов вместе с апостолом Андреем предсказывают долгие лета процветанию Киеву. Старые боги низвергнуты, народ ликует. Так Феофан Прокопович воспользовался религиозно-историческим сюжетом для пропаганды передовых взглядов.