Л.Н. Толстой. Греческий учитель Сократ

Великие судебные процессы

Суд над Сократом

Жак Луи Давид, «Смерть Сократа», 1787.

Так учил Сократ, и много было у него друзей и преданных учеников, но много было и врагов. Да и как было не быть врагам? Ученье Сократа приходилось многим не в бровь, а прямо в глаз. И все богачи не любили его.
Сократ учил, что позорен не труд, а праздность, что только трудящимся Бог посылает истинное благополучие. А богачи жили праздно и чванились своею праздностью.
Сократ учил, что хороший человек думает не о том, чтобы прожить роскошно, а о том, чтобы прожить справедливо, и только безрассудные люди всю жизнь заботятся о собирании богатства. А богачи только и думали о наживе, только в роскоши и богатстве видели счастье для человека.
Враги Сократа говорили между собой: "Беспокойный человек этот Сократ, только смущает народ своим ученьем, настраивает против нас детей наших. Они ему верят больше, чем нам". Самые злые из врагов Сократа порешили, что надо как-нибудь избавиться от него, потому что он только мешает людям жить беспечно и пользоваться всеми благами жизни.
- Надо возвести на него что-нибудь такое, за что бы можно было притянуть его в суд, - рассуждали враги Сократа.
И придумали они потянуть его в суд за то, что он не верит богам и развращает народ. И объявили Сократу, что он преступник и будет судиться. Ученикам Сократа это очень было обидно и горько, потому что они хорошо знали; что учитель их ничего дурного не сделал.
Собрались они к Сократу и стали его просить:
- Смотри, обдумай хорошенько, учитель, что будешь говорить судьям в свою защиту.
Один богатый ученик сказал:
- Если ты встревожен, не можешь хорошо обдумать, что говорить, позволь пойти к одному человеку. Он за хорошую плату напишет все, что ты должен сказать на суде. Ты дома прочитаешь, а потом в суде скажешь судьям, и тебя наверно оправдают.
Сократ отвечал ученикам:
- Успокойтесь, друзья мои. Никаких речей в свою защиту я говорить не буду. Моя жизнь мне защитой.
А ученик Ермоген сказал на это:
- Разве ты не знаешь, Сократ, как помогают на суде хорошие речи? Разве не случалось, что судьи оправдывали виновного, если он умел красиво и ловко оправдаться, и осуждали на казнь невинных, которые не умели разжалобить судей, защищая себя?
- А меня, - сказал Сократ, - пусть судят по делам всей моей жизни, я ничего не боюсь. В душе своей я чувствую Божеское внушение о том, что пора мне умирать. До сих пор у меня были силы воздерживаться от всего дурного, приносить пользу людям, а теперь уж наступает для меня глубокая старость, дряхлость. Боюсь ослабеть не только телом, но и духом. Лучше умирать.
Призвали Сократа на суд. Судить Сократа собрались более пятисот судей. Явились обвинители, пришел и Сократ. Судебные дела разбирались в Греции на городской площади, и слушать разбирательство собиралось всегда великое множество народа. Так было и в этот раз.
Выступили обвинители и сказали:
- Сократ виновен в том, что не признает наших богов, а проповедует о новом Боге.
- Судьи и граждане! - сказал на это Сократ. - Я прожил в Афинах шестьдесят девять лет. Жизнь моя у всех была на виду: я учил на площадях, у храмов; если кто слышал от меня что-нибудь безбожное или видел, что я сделал что дурное, пусть скажет.
Все молчали.
- Чтобы узнать волю богов, у нас употребляют священные гадания, а я говорил вам, что волю Божества мы можем также узнать, если будем прислушиваться к голосу своей души, потому что она передает нам внушение Божества.
И на это ничего не отвечали Сократу. Тут заговорили опять обвинители:
- Сократ еще виновен в том, что своим учением развращает молодежь.
- Граждане! - отвечал на это Сократ. - Я учил детей ваших тому, что необходимо знать каждому человеку. Учил их понимать голос Бога, в чем благоразумие и безрассудство, в чем правда и в чем ложь, в чем добро и в чем зло. Я говорил и старому и молодому: не ищите богатства и славы, не думайте прежде о теле, как бы его ублажить, а думайте о душе. Думайте о том, как приносить пользу другим людям, и выше всего ставьте праведную жизнь. Я учил так, как мне внушал голос Бога, и за свое учение я готов претерпеть не одну, а тысячу смертей.
Замолчал Сократ; не знали, что говорить, и обвинители.
Тогда Сократ сказал:
- Я ничего не могу больше сказать в свое оправдание. Я знаю, что многие говорят длинные речи в надежде разжалобить судей, приводят в суд своих родственников, чтобы их слезы и просьбы тронули сердца судей, но я этого не сделаю. Не потому, что некому просить за меня. Ведь и я не от камня и не от дуба рожден: есть и у меня родные, жена, дети, есть преданные друзья. Но я не призову их сюда просить вас за меня, потому что считаю это унизительным для вас, судей. Вы должны постановлять приговор не из жалости, а по справедливости. К тому обязывает вас совесть, на то установлены законы.
Стали судьи совещаться между собой. Враги затеяли суд над Сократом, и врагов было много и среди судей, а все же почти половина судей решила, что не за что признать Сократа виновным. Однако одолели противники, и судьи сказали:
- Сократ виновен.
Обвинители сказали: - Виновен и заслуживает смерти.
Спокойно выслушал это Сократ и сказал судьям:
- Обвинители требуют моей смерти, но закон дает мне на выбор другие наказания; так выслушайте меня. Я мог бы просить, чтобы вместо смертной казни меня заточили на всю жизнь в темницу. Но для чего послужит такая жизнь? Бесполезна она будет для других, тягостна для меня. Я мог бы по закону избрать для себя ссылку в чужие земли. Но каково это будет для меня, старика, скитаться по чужим краям? Закон дозволяет мне еще внести за себя большой денежный штраф. Сам я не имею денег, но мои друзья и ученики, Платон, Критон и другие, охотно внесут за меня сколько следует. Согласны ли вы на это, судьи-граждане?
Судьи ничего не отвечали ему, и тогда Сократ сказал:
- Если бы я чувствовал себя виновным, то готов был бы нести самое тяжкое наказание, но совесть моя чиста. Я никому не делал зла, честно служил отечеству. За мои заслуги и труды на общую пользу вы должны были бы удостоить меня высшей награды, какая полагается у вас для заслуженных граждан, а именно: содержать меня до конца моей жизни на общественный счет. А вы, граждане, вместо этого призвали меня на суд, поверили словам моих врагов, забыли о моих заслугах.
Судьи обиделись.
- Что это Сократ вздумал упрекать нас, как нам поступать? Это мы и без него знаем, - заговорили они между собой.
- А вы больше слушайте его, - стали подзадоривать враги, - или тоже хотите сделаться его учениками?
- И в самом деле, пора кончать суд, - зашумели судьи.
Посовещались они еще недолго между собой и объявили такой приговор:
- Присуждаем Сократа к смертной казни. Он должен выпить чашу яда.
Сократ выслушал приговор, не изменившись в лице, и сказал судьям:
- Скорблю не о том, что предстоит мне, а о том, что вы опозорили себя и народ ваш за то, что осудили невинного. Поторопились вы, граждане, избавиться от беспокойного человека, который никому не боялся говорить правду. Напрасно торопились: смерть и без того уже шла за мной, стариком. Прошу вас об одном: когда дети мои вырастут, учите их тому, чему я учил вас. Если вы заметите в них жадность к богатству и почестям, укоряйте их за это так, как я укорял вас и детей ваших. Этим вы окажете им величайшее благо и отплатите мне тем, что я делал для вас. А теперь прощайте, настала пора нам расстаться: вы останетесь жить, я иду умирать. Кому из нас будет лучше, о том ведает Бог.

II. КАК ЖИТЬ НАДО?

Встретил Сократ на площади молодого господина, богача, - звали егоАристон. Аристон был человек не глупый и не злой, но жил, как все богатыегреки - не принимался ни за какое дело, а жил только в свое удовольствие. Встретил его раз Сократ и стал с ним говорить. Подошел народ и сталслушать. Сократ и говорит: - Здравствуй, Аристон! Что давно не видать тебя? Верно, ты работой какойзанят, тебе и некогда шляться, как нам? - Нет, - говорит, - я никакой работой не занят. Да и на что мне работать?И нечего и незачем. Мне и так хорошо. Я ведь не бедняк какой, а человекдостаточный, слава богам! Какая же мне неволя работать или хлопотать? Вотнешто в начальство, если бы выбрали, пожалуй, из чести пошел бы. Да и тонавряд. Возьмешь должность какую-нибудь - все забота. Хочешь, не хочешь -иди, слушай, говори и пиши. Все это докука лишняя. И с чего мне себяневолить? Деньги у меня есть, рабы есть, что не вздумаю, то будет у меня.Живу весело, чего же мне еще? - Это точно, что неволи тебе нет, - сказал Сократ, - да только хорошо либудет, если ты весь век так проживешь? - А отчего же нехорошо? Чего же еще лучше, как весь век в удовольствияхпрожить? - То-то, хорошо ли будет? - сказал Сократ. - Не все то хорошо, что намхорошим кажется. Слыхал ли ты о Геркулесе? - Кто не знает о Геркулесе, какой он богатырь был и какие дела славныеделал и какую славу заслужил, - сказал Аристон. - Ну, а слыхал ты, как он путь жизни выбирал? - сказал Сократ. - Этого не слыхал. - А не слыхал, так я расскажу тебе,- сказал Сократ. - Рассказать, что ли? - Расскажи, Сократ, -- сказали другие. И Сократ стал рассказывать: - Вот видишь ли: когда Геркулес вырос, задумывался он над тем, какую емуизбрать жизнь. И пошел он прогуляться и все с собой думает: что ему делать икак жить? И вот шел он, шел и зашел далеко в поле и видит: откуда нивозьмись, в чистом поле идут к нему навстречу две женщины. ПодивилсяГеркулес и пошел сам к ним навстречу. Видит: одна ни большая, ни маленькая,ни толстая, ни худая, ни нарядная, ни замаранная, а простая и неприметная,идет ровно, тихо, не торопится, а другая - высокая, толстая, в пышномплатье, набеленная и нарумяненная. Неприметная шла прямо и не оглядываласьпо сторонам. Нарядная же подергивалась, охорашивалась и все оглядывалась, натень свою смотрела. Вот стали они подходить к Геркулесу, наряднаяподпрыгнула и выскочила вперед прямо к Геркулесу. - Знаю я, - говорит, - что раздумываешь ты о жизни: какую тебе жизньизбрать и по какой дороге идти? Вот я и вышла показать тебе самую лучшую моюдорогу. Пойдешь со мной, все тебе легко и весело будет. Не будет у тебя нитрудов, ни заботы, ни печали. Печали тебе никакой не будет, веселье на моейдороге никогда не будет перемежаться, - от одного веселья будешь переходитьв другое, забота только та и будет, что выбирать: какое сладкое кушаньеслаще, какое вино вкуснее, какая постель мягче, какое веселье веселее. Атрудов только и будет, что приказать то, что тебе вздумается. Все, чтоприкажешь, другие тебе и сделают. Хорошо показалось Геркулесу обещание толстой женщины, и, чтобы запомнитьее, спросил ее имя. - Имя мое настоящее, - сказала женщина, - Счастье. Ненавистники только позлобе называют меня Роскошью. Так дразнят меня. Имя же мне - Счастье. Неприметная женщина стояла тихо, пока говорила нарядная; но когда онакончила, неприметная тоже заговорила и сказала: Прежде всего я скажу свое имя; зовут меня - Праведность, и нет мне другогоимени. Не стану тебя заманивать соблазнами, как вот эта, а скажу тебе прямо,в чем благо всякого человека. Ты увидишь, что только со мной и найдешьблаго. Ведь ты сам знаешь, что для того, чтобы земля родила, надо над нейпотрудиться; хочешь, чтобы скотина была, надо за ней походить; [чтобы] домхороший был, надо камни тесать и ворочать; хочешь, чтобы люди почитали тебя,надо трудиться для них; чтобы боги любили тебя, надо делать их волю. А воляих в том, чтобы трудами своими заплатить за труды других. По этой дороге яповеду тебя, и на этой дороге только есть благо. Еще не договорила неприметная, как нарядная опять выскочила вперед. - Видишь ли, - говорит, - Геркулес, на какую трудную дорогу она хочетувести тебя. Труды, труды и труды только и обещает она тебе. А радость-тобудет или нет - не лучше ли идти со мной? Со мной не будет трудов, а спервых шагов будут только услады. Будешь сладко есть, вкусно пить, мягкоспать. Пойдем со мной, - сказала нарядная и хотела взять Геркулеса за руку. - Погоди, - сказала неприметная. - Ты говоришь: сладко есть и пить; идумаешь, что это добро, но ты и есть-то и пить не умеешь. Ты и ешь-то ипьешь-то не вовремя, не тогда, когда есть и пить хочется, а от скуки. И тебесамые редкие кушанья и дорогие вина в рот не идут. Ты обещала ему спатьсладко, да ты и спать-то не умеешь; чтобы заснуть, подкладываешь под себямягкие перины, подушки, но и на них заснуть не можешь, потому что тыложишься спать от скуки. Заснешь хорошо только поработавши, а тебе не отчего отдыхать. Знаю я тебя и знаю тех несчастных, которых ты погубила своимисоблазнами праздной и сладкой жизни. Мало ли их теперь на тебя плачется нато, что растратили беспутно с тобой молодые годы? За то-то и гонят тебя всечестные люди и называют и Роскошыо и Развратом. Я же не обманула никого изтех, кто пошел за мной. Все те, кто с молодых лет пошел за мной, все ониокрепли душой и телом, все они нашли на пути моем больше радости, чем горя,все их любят и почитают люди, все они радостно вспоминают прожитой трудовойвек и спокойно ждут смерти. На тебя ропщут, а меня никто никогда не упрекалза обман, и все чтут меня и называют все одним именем - Праведность. Вот накакую жизнь зову я тебя, Геркулес! Не стал более раздумывать Геркулес и пошел за Праведностью. Пошел заПраведностью в жизни, и потрудился для людей и угодил людям, и богам, и себенашел благо. Кончил Сократ и говорит Аристону: - Подумай и ты. Аристон, с кем из двух пойти - с Роскошью или сПраведностью. Решайся, пока есть время, чтобы на старости лет не каяться насвою глупость и не помереть, не угодив ни себе, ни людям, ни Богу.

V. КАК ЖИТЬ В СЕМЬЕ

Когда Сократ стал отрываться от своей каменотесной работы, чтобы ходить наплощадь, учить народ, жена его обиделась, думала, что убытки будут; но когдастало собираться к Сократу много народу, утешилась, подумала: "За учениехорошо платят, учителя живут в довольстве; будем так жить и мы". А Сократдумал не так. Он думал: "Не могу я брать платы за ученье - я учу тому, чтомне голос Бога говорит, учу праведности. Как я за это деньги буду брать?"Хоть и много собиралось народа слушать Сократа, но он ни с кого не бралденег. А на содержание семейства зарабатывал своим мастерством: только быхватало на необходимое. Жене Сократа жить бедно казалось и тяжело, и стыдно.Часто роптала она на то, что муж за ученье не берет денег. Доходило делоиногда и до слез, и попреков, и брани. Жена Сократа - звали ее Ксантипа -была женщина вспыльчивая. Когда рассердится, то рвет и бросает все, что подруки попадается. Доставалось от нее и детям и больше всего самому Сократу. Но он несердился и или молчал, или уговаривал ее. Раз она бранилась, бранилась, а Сократ все молчит; досадно ей стало, и онасо злобы вылила на него ушат помоев. - Ну, так и есть, - сказал Сократ, - был гром, а после грома дождь. - Истал вытираться. Так сам делал Сократ и тому же учил сыновей. Один раз старший сын нагрубилматери. Сократ и говорит: - Что ты, - говорит он сыну, - думаешь о тех людях, которые добра непомнят? Хороши ли такие люди? - Если люди не хотят делать доброго тем, кто им добро сделал, - я думаю,что это самые дрянные люди, да так и все думают. - Это ты верно рассудил, - сказал Сократ. - Ну, а теперь скажи, что еслиодин человек другого, когда у него нет силы, носит с места на место, кормит,обшивает, одевает, спать кладет, поднимает, за больным ходит, болезни занего принимает, его злобу с любовью переносит. Что - такой человек сделалдобро другому? - Сделал большое добро, - сказал сын. - Ну, ведь вот это самое, еще больше того сделала для тебя твоя мать. Онаи носила, и кормила, и ночи не спала, и не знала сама, дождется ли онакогда-нибудь от тебя благодарности или помощи. А ты что ей за это воздаешь ипочитаешь ли ее, как следует благодарному человеку? Смутился сын, но не хотел покориться и стал оправдываться: - Я бы ее почитал, если бы она была другая, а то накричит, обидит ни зачто. Вот и не выдержишь. - А ты, когда маленький был, все по делу кричал? А переносила же она, илюбила тебя, и ухаживала за тобой. Так-то и тебе делать надо, - сказалСократ.

VII. О БРАТСКОМ ЖИТЬЕ

Узнал раз Сократ, что один богатый купец разошелся со своим братом родным.Встретил он этого купца и стал ему говорить: Удивляюсь, - говорит, - тебе: ты человек умный, хозяйственный, стараешьсяпобольше нажить, нанимаешь приказчиков, ищешь в свое дело товарищей, а сбратом своим разошелся. Разве худо жить с братом в согласии? - Жить с братом хорошо, - отвечал купец, - только с каким братом? Мой вотбрат с чужими хорош, а я от него ничего хорошего не видал. - Так ты сам, может быть, с ним дурно обходишься? - спросил Сократ. - Я умею ласково говорить с тем, кто ко мне ласков, и делаю добро тому,кто ко мне добр; а быть добрым к тому, кто словом и делом старается мнесделать неприятность, я не могу и не намерен, - с огорчением отвечал купец. - Скажи же мне, - сказал Сократ, - как поступил бы ты с человеком, если быхотел с ним подружиться? - Да как поступил? - сказал купец. - Как все поступают - делал бы ему приятное: звал бы его к себе, угощалтем, что есть лучшего, помогал бы во всяком деле, давал бы денег, если емунужны. - Так ты вот это самое и сделай для брата и увидишь, что он к тебепеременится. - Стану я ему первый кланяться, а он еще, пожалуй, отвернется. Толькоперед людьми стыдно будет. - Поступать хорошо никогда не стыдно, - сказал Сократ, - и хорошие люди непосмеются над этим. А если брат и тогда не станет с тобой жить по-братски,то ты будешь знать, что ты сделал что следует и что брат один твой виноват.Да и не будет этого, - сказал Сократ. - Ты только сделай так. Я знаю, кактвой брат дружно умеет жить с людьми. Начните новую братскую жизнь и будетесчастливы, потому что будете жить, как Бог велел. - Два брата, - сказал Сократ, - все равно, что два глаза, две руки, двеноги у человека. Руки назначены Богом для помощи друг дружке, так же и братбрату. Что бы было, если бы одна рука стала мешать другой? А ты знаешь, рукине мешают, а помогают друг дружке. На то руки. И тем есть польза друг отдруга. А брату от брата еще гораздо больше пользы, чем руке от руки, глазуот глаза, ноге от ноги: руки и ноги могут помогать друг другу только вблизи,немного дальше аршина, а брат помогает брату, хоть будь он на другом концесвета. Оба глаза могут смотреть только в одну сторону, а брат более всегополезен брату там, где своими глазами он досмотреть не может. Братски Богвелел жить со всеми людьми, и уж кто со своим родным братом не живетпо-братски, тот не исполняет закона Божеского.

VIII. КАК ЛЮДЯМ ЖИТЬ ВМЕСТЕ

Приходили слушать поучения Сократа не только жители Афин, но и из другихгородов и даже из чужих земель. Приходили слушать Сократа или к нему на дом,или ждали, чтобы он вышел на городскую площадь, и там окружали его.Собралось как-то к Сократу много народу, и старые, и молодые, и своигорожане, и чужеземцы. Сократ не любил долго говорить сам, а все спрашивал удругих. Он говаривал, что как его матушка не сама рожала, а только другимпомогала рожать, так и он сам ничему не учит, а только помогает другим самимнаучиться. Так и в этот раз. Сел Сократ на скамью, а вокруг него народ.Положил Сократ руки на колени, опустил голову и задумался. Все ждали, о чемон спросит. Поднял голову Сократ и говорит: - Скажите вы мне вот что: отчего это люди живут вместе, а не в одиночку?Теперь вот между людьми несогласие, вражда, а то жил бы каждый сам по себе,и не с кем было бы раздоры заводить. Пожалуй, лучше бы было. Вот и стали все говорить. Один сказал:оттого, говорит, живут люди вместе, что вместе жить выгоднее. Одномучеловеку и работать неспоро. Сообща больше сделаешь. Другой сказал: одному жить было бы страшно, обороняться трудно. Третий сказал: скучно жить человеку одному, с людьми веселей. Четвертый сказал: да и Богом положено человеку жить не одному, а с людьми. - Верно, - сказал Сократ. - Но жить-то людям как выгоднее - в мире или вовражде? - Конечно, в мире, - отвечали все. - Вот и вы думаете, и Бог так велел, а у нас идет не то. Отчего бы этотак? Замолчали все и не знали, что ответить. И опять заговорил Сократ: - Я ведь и сам не знаю - не доберемся ли как вместе. Давайте я переспрошувас, а вы отвечайте. Первое дело, скажите: от кого человеку больше пользы,от раба-наемника или от друга-товарища? - Известно, от друга-товарища, - отвечали все. - Раб-наемник думает о своей пользе, а не о хозяйской пользе, - сказалодин. - а друг-товарищ заботится об тебе, как о самом себе. - Раб-наемник у тебя пока деньги, или до срока, а срок кончится или нечемтебе платить, и останешься ты один, - сказал другой. - А друг-товарищ тем дорог, что в беде он тебя не оставит, последним своимподелится, - сказал третий. - С хорошим товарищем и сам лучше станешь, - сказал четвертый. - Вот вы и все согласны, - сказал Сократ, - что друг-товарищ дорожераба-наемника, что богат, и силен, и весел, и радостен, и спокоен не тот, укого много наемников, а тот, у кого живет много друзей. У вас у всех, верно,больше друзей, чем рабов? - Надо бы так, а на деле выходит не так, - сказал один. - Коли спросишь ты, врагов сколько у каждого из нас, мы сейчас жеперечтем, - сказал другой, - и рабов и наемников тоже начтем немало, адрузей-товарищей верных у кого найдется два или один, так и то хорошо. - Отчего же это так? - спросил Сократ. - Сами говорите, что друг-товарищсамое первое дело, а не заводите друзей. Коли мы знаем, что быки нужны длянас, мы их заводим много. Отчего же вы не заводите друзей, коли знаете, чтоот них польза, и радость, и опора в несчастье? - А оттого, - сказал один, - что быков хороших много бывает, а людейхороших мало. Понадобится бык в плуг, выберешь хорошего и купишь; а другпонадобится, где найдешь хорошего? Людей-то много, да хороших мало. - Это верно, - сказал Сократ, - а быка в плуге какого ты называешьхорошим? - А такого, который пашет, и силен, и смирен. - Ну, а человека в друзья какого ты назовешь хорошим? - спросил Сократ. - А такого, который не об себе одном, но и о другом думает, который еслиуслышит, что друг заболел, пойдет узнать, не нужно ли ему чего, и еслипонадобиться, то поможет по хозяйству, чтобы ему за болезнь его не было быубытку. Понадобятся деньги - даст. Вот какого я назову другом. - Ну, а как ты узнаешь про человека, такой ли он или нет? - А по его добрым делам. - А тебя он по чему узнает? - спросил Сократ. - Да, должно быть, по тому же. - А дружить-то ты когда станешь, - спросил Сократ, - когда тебе нуждабудет или когда нужда ему? И замолчали все и не знали, что ответить. - Да как же вы не знаете? - сказал Сократ. - Переехал к тебе сосед, ни онтебя, ни ты его не знаешь; как тебе узнать, будет ли он хорошим другом:ждать ли, чтобы он тебе помог, или тебе помочь ему? - Да, я думаю, лучше подождать, что от него будет, - сказал один. - А он скажет, что и ему лучше подождать, что от тебя будет. Тогда уж выникогда друзьями не будете. - Правда твоя, Сократ, - сказал другой. - Все мы хотим, чтобы нам люди добро делали, а сами начать не хотим, -сказал третий. - Оттого-то и говорим, что быков хороших много, а людей мало. Да и как жеим быть хорошими, коли мы сами не хотим быть хорошими и за то другихукоряем, - сказал четвертый. И сказал Сократ: - Сами говорим мы, что людям вместе лучше. И вместе жить лучше в дружбе,чем в ссоре. Говорите, что дружба между людьми дороже всего, что дружба втом, чтобы делать добро людям. А делать сами добро не хотим, а только хотим,чтобы нам добро делали. От этого и живем мы вместе не в мире и радости, а вовражде и горестях.

X. СУД НАД СОКРАТОМ

Так учил Сократ, и много было у него друзей и преданных учеников, но многобыло и врагов. Да и как было не быть врагам? Ученье Сократа приходилосьмногим не в бровь, а прямо в глаз. И все богачи не любили его. Сократ учил,что позорен не труд, а праздность, что только трудящимся Бог посылаетистинное благополучие. А богачи жили праздно и чванились своею праздностью.Сократ учил, что хороший человек думает не о том, чтобы прожить роскошно, ао том, чтобы прожить справедливо, и только безрассудные люди всю жизньзаботятся о собирании богатства. А богачи только и думали о наживе, только вроскоши и богатстве видели счастье для человека. Враги Сократа говорили между собой: "Беспокойный человек этот Сократ,только смущает народ своим ученьем, настраивает против нас детей наших. Ониему верят больше, чем нам". Самые злые из врагов Сократа порешили, что надокак-нибудь избавиться от него, потому что он только мешает людям житьбеспечно и пользоваться всеми благами жизни. - Надо возвести на него что-нибудь такое, за что бы можно было притянутьего в суд, - рассуждали враги Сократа. И придумали они потянуть его в суд за то, что он не верит богам иразвращает народ. И объявили Сократу, что он преступник и будет судиться. Ученикам Сократаэто очень было обидно и горько, потому что они хорошо знали; что учитель ихничего дурного не сделал. Собрались они к Сократу и стали его просить: - Смотри, обдумай хорошенько, учитель, что будешь говорить судьям в своюзащиту. Один богатый ученик сказал: - Если ты встревожен, не можешь хорошо обдумать, что говорить, позвольпойти к одному человеку. Он за хорошую плату напишет все, что ты долженсказать на суде. Ты дома прочитаешь, а потом в суде скажешь судьям, и тебянаверно оправдают. Сократ отвечал ученикам: - Успокойтесь, друзья мои. Никаких речей в свою защиту я говорить не буду.Моя жизнь мне защитой. А ученик Ермоген сказал на это: - Разве ты не знаешь, Сократ, как помогают на суде хорошие речи? Разве неслучалось, что судьи оправдывали виновного, если он умел красиво и ловкооправдаться, и осуждали на казнь невинных, которые не умели разжалобитьсудей, защищая себя? - А меня, - сказал Сократ, - пусть судят по делам всей моей жизни, яничего не боюсь. В душе своей я чувствую Божеское внушение о том, что порамне умирать. До сих пор у меня были силы воздерживаться от всего дурного,приносить пользу людям, а теперь уж наступает для меня глубокая старость,дряхлость. Боюсь ослабеть не только телом, но и духом. Лучше умирать. Призвали Сократа на суд. Судить Сократа собрались более пятисот судей. Явились обвинители, пришел и Сократ. Судебные дела разбирались в Греции на городской площади, и слушатьразбирательство собиралось всегда великое множество народа. Так было и в этот раз. Выступили обвинители и сказали: - Сократ виновен в том, что не признает наших богов, а проповедует о новомБоге. - Судьи и граждане! - сказал на это Сократ. - Я прожил в Афинах шестьдесятдевять лет. Жизнь моя у всех была на виду: я учил на площадях, у храмов;если кто слышал от меня что-нибудь безбожное или видел, что я сделал чтодурное, пусть скажет. Все молчали. - Чтобы узнать волю богов, у нас употребляют священные гадания, а яговорил вам, что волю Божества мы можем также узнать, если будемприслушиваться к голосу своей души, потому что она передает нам внушениеБожества. И на это ничего не отвечали Сократу. Тут заговорили опять обвинители: - Сократ еще виновен в том, что своим учением развращает молодежь. - Граждане! - отвечал на это Сократ. - Я учил детей ваших тому, чтонеобходимо знать каждому человеку. Учил их понимать голос Бога, в чемблагоразумие и безрассудство, в чем правда и в чем ложь, в чем добро и в чемзло. Я говорил и старому и молодому: не ищите богатства и славы, не думайтепрежде о теле, как бы его ублажить, а думайте о душе. Думайте о том, какприносить пользу другим людям, и выше всего ставьте праведную жизнь. Я училтак, как мне внушал голос Бога, и за свое учение я готов претерпеть не одну,а тысячу смертей. Замолчал Сократ; не знали, что говорить, и обвинители. Тогда Сократ сказал: - Я ничего не могу больше сказать в свое оправдание. Я знаю, что многиеговорят длинные речи в надежде разжалобить судей, приводят в суд своихродственников, чтобы их слезы и просьбы тронули сердца судей, но я этого несделаю. Не потому, что некому просить за меня. Ведь и я не от камня и не отдуба рожден: есть и у меня родные, жена, дети, есть преданные друзья. Но яне призову их сюда просить вас за меня, потому что считаю это унизительнымдля вас, судей. Вы должны постановлять приговор не из жалости, а посправедливости. К тому обязывает вас совесть, на то установлены законы. Стали судьи совещаться между собой. Враги затеяли суд над Сократом, иврагов было много и среди судей, а все же почти половина судей решила, чтоне за что признать Сократа виновным. Однако одолели противники, и судьи сказали: - Сократ виновен. Обвинители сказали: - Виновен и заслуживает смерти. Спокойно выслушал это Сократ и сказал судьям: - Обвинители требуют моей смерти, но закон дает мне на выбор другиенаказания; так выслушайте меня. Я мог бы просить, чтобы вместо смертнойказни меня заточили на всю жизнь в темницу. Но для чего послужит такаяжизнь? Бесполезна она будет для других, тягостна для меня. Я мог бы позакону избрать для себя ссылку в чужие земли. Но каково это будет для меня,старика, скитаться по чужим краям? Закон дозволяет мне еще внести за себябольшой денежный штраф. Сам я не имею денег, но мои друзья и ученики,Платон, Критон и другие, охотно внесут за меня сколько следует. Согласны ливы на это, судьи-граждане? Судьи ничего не отвечали ему, и тогда Сократ сказал: - Если бы я чувствовал себя виновным, то готов был бы нести самое тяжкоенаказание, но совесть моя чиста. Я никому не делал зла, честно служилотечеству. За мои заслуги и труды на общую пользу вы должны были быудостоить меня высшей награды, какая полагается у вас для заслуженныхграждан, а именно: содержать меня до конца моей жизни на общественный счет.А вы, граждане, вместо этого призвали меня на суд, поверили словам моихврагов, забыли о моих заслугах. Судьи обиделись. - Что это Сократ вздумал упрекать нас, как нам поступать? Это мы и безнего знаем, - заговорили они между собой. - А вы больше слушайте его, - стали подзадоривать враги, - или тоже хотитесделаться его учениками? - И в самом деле, пора кончать суд, - зашумели судьи. Посовещались они еще недолго между собой и объявили такой приговор: - Присуждаем Сократа к смертной казни. Он должен выпить чашу яда. Сократ выслушал приговор, не изменившись в лице, и сказал судьям: - Скорблю не о том, что предстоит мне, а о том, что вы опозорили себя инарод ваш за то, что осудили невинного. Поторопились вы, граждане,избавиться от беспокойного человека, который никому не боялся говоритьправду. Напрасно торопились: смерть и без того уже шла за мной, стариком.Прошу вас об одном: когда дети мои вырастут, учите их тому, чему я учил вас.Если вы заметите в них жадность к богатству и почестям, укоряйте их за этотак, как я укорял вас и детей ваших. Этим вы окажете им величайшее благо иотплатите мне тем, что я делал для вас. А теперь прощайте, настала пора намрасстаться: вы останетесь жить, я иду умирать. Кому из нас будет лучше, отом ведает Бог.

XI. СОКРАТ В ТЮРЬМЕ

В обыкновенное время осужденных казнили на другой день после суда, но суднад Сократом пришелся накануне праздничных дней, когда считалось грехомисполнять смертную казнь. Сократа на все это время отвели в тюрьму. Там онпровел в ожидании смерти тридцать последних дней своей жизни. Каждый день приходили в тюрьму навещать Сократа его ученики, и онпродолжал поучать их, а когда оставался один, сочинял стихи. Не чувствовалон ни уныния, ни страха смерти. Праздничные дни подходили к концу. Горькобыло ученикам думать, что скоро они навсегда лишатся дорогого учителя,"Нельзя ли как-нибудь спасти его?" - говорили они между собой. И решили подкупить тюремного сторожа, ночью вывести Сократа из тюрьмы иувести тайком в чужую землю. Говорить об этом с Сократом вызвался ученик Критон. Осталось всего два днядо конца праздников, нельзя было медлить. Поздно вечером разошлись ученики ирешили, чтобы Критон завтра же утром, как можно раньше, пошел уговариватьСократа. Не спалось Критону. Не давала ему заснуть радостная мысль, что есть ещесредство спасти от смерти дорогого учителя. Как только стало светать, онвстал, оделся и пошел к тюрьме. Сторож знал его, а потому согласился тотчасже пустить Критона к Сократу. Сократ еще спал. Критон осторожно пошел и сел у его постели. Долго непросыпался Сократ, и Критон, глядя на него, дивился, как может спокойноспать человек накануне казни. Когда Сократ открыл глаза, он очень удивился, увидав Критона. - Уж верно поздно, - сказал он, - отчего ты не разбудил меня, Критон? - Нет, еще очень рано, - отвечал Критон, - солнце еще не взошло. Ялюбовался твоим спокойным сном и радовался за тебя, что ты можешь забыть восне о постигшем тебя несчастье, об ожидающей тебя смерти. Удивлялся я всегдатвоему спокойствию, но не ожидал, что спокойствие не оставит тебя и в этистрашные дни. Сократ улыбнулся и сказал: - Мало же ты знал своего учителя. А скажи, зачем пришел так рано сегодня?Не для того же, чтобы посмотреть на меня спящего? - Нет. У меня есть до тебя большая просьба, не моя только, а многих тебепреданных людей, - несмело начал Критон. - Говори скорей! - с горячностью сказал Сократ. - Мы решили спасти тебя от смерти, Сократ. Есть средство: тебя можнотайком ночью увести из тюрьмы. Лицо Сократа омрачилось, он грустно и строго посмотрел на Критона. - Выслушай меня, учитель, - сказал Критон. - Ты ведь осужденнесправедливо. Вспомни, сколько ты еще можешь добра сделать людям. Пожалейсвоих малолетних детей, пожалей нас, -- согласись бежать из тюрьмы. Мы ужвсе это устроили. Сторожей можно подкупить, тебя переодетым можно вывести всоседнюю землю. Там у меня есть знакомые люди, они с радостью примут тебя ксебе. Мы перевезем туда и твоих детей. Они будут вырастать при тебе, а несиротами. Денег у нас достаточно. Я отдам тебе все, что имею. Ты знаешь - ябогат, а кроме меня, и другие твои ученики приготовили денег, чтобы спаститебя, потому что ты нам дороже всего. Умоляю тебя, соглашайся бежать.Раздумывать некогда: только сегодня ночью и можно это сделать. Ведь этопоследняя твоя ночь перед казнью. Критон говорил горячо, со слезами, но по лицу Сократа он видел, чтоучитель не поддавался на его слова. Когда Критон кончил говорить, Сократсказал: - Благодарю тебя, Критон. Я знаю, что на все это ты решился из доброгочувства ко мне. Знаю, что все вы меня любите и благодарны мне. Но не одночувство должно быть нам советником. Для спасения своего я должен будуупотребить обман, нарушить свое слово. На суде я сказал, что подчиняюсьприговору, что готов пострадать за свое учение, и никакие мучения не должнызаставить меня отказаться от этого. Положим, вы выведете меня из тюрьмыживым; живым - но уж не тем человеком, каким я вошел в нее, а выведетеобманщика. Этого ли вы хотите? Чувствовал Критон, что Сократ прав, но не мог еще отказаться от мыслиспасти его. - Кто тебя знает, тот не поверит тому, что ты обманщик; ты обманешь толькотех дурных людей, которые несправедливо осудили тебя, - сказал Критон. -Другие только будут радоваться твоему спасению. - Нет, Критон, - твердо отвечал Сократ. - Я обману не только врагов своих,но и всех людей и изменю своей совести. Я всю жизнь учил, что человекникогда не должен поступать несправедливо; если же я сам так поступлю, токто же потом поверит мне, поверит тому, чему я учу? Я уйду от тюрьмы, отврагов, но куда я уйду от голоса своей совести? Оставь несбыточноенамерение, друг Критон, будем вместе мужественно готовиться к неизбежному. Понял Критон, что не спасти им учителя, и с грустью пошел сказать обответе Сократа другим ученикам.

XIII. СМЕРТЬ СОКРАТА

Сократ замолк. Ученики ждали, что он будет еще говорить. Учитель сказал: - Однако время идет. Уже не рано. Пойду обмоюсь, чтобы не утруждать потомдругих обмывать мое мертвое тело. А вы подождите меня здесь, побудьте сомной до конца. Сократ вышел мыться в другую комнату, с ним пошел и Критон. А другиеученики, ожидая его, говорили о последней беседе учителя, о его смерти, отом, как будут они жить осиротелые, без своего дорогого наставника. Наступилвечер. В комнату, где были ученики, сторож впустил родственниц, жену и детейСократа: один был постарше, а двое малолетки. Вошел после того скоро и самСократ. Стал он прощаться с ними. Женщины подняли такой плач, что Сократпопросил увести их. Ученики сказали тогда Сократу: - Скажи нам твою последнюю волю. Может быть, ты хочешь чем распорядитьсядля детей? Мы с радостью сделаем для тебя все то, что прикажешь. Сократ отвечал: - У меня нет никакого имущества, и распоряжаться мне нечем. Поступайте,как я вас учил: в этом вся моя воля. Тогда будете знать что сделать и длядетей моих. - А как прикажешь хоронить тебя, Сократ? - спросил Критон. - Зачем ты меня об этом спрашиваешь? - с укором спросил его Сократ. -Разве ты не видел, что всю мою жизнь я заботился о моем теле только длятого, чтобы оно служило душе, а когда душа моя покинет тело, не все ли м