Глава 38. Ключ к сердцу бедной девушки

 

Алек и Серегил два дня мерзли на своем посту, и наконец их терпение было вознаграждено. Во время своего дежурства на ели утром третьего дня Алек увидел, как Стеми вышла из калитки с большой корзиной за плечами и углубилась в лес.

Серегил в это время дремал у подножия ели. Алек быстро слез и разбудил друга; вместе они поспешно двинулись через лес, чтобы выйти на тропинку впереди девушки.

Серегил остался в чаще, где его не было видно, а Алек занял позицию на поваленном дереве за поворотом дорожки. Издалека донесся голос Стеми, напевавшей на ходу.

Увидев перед собой Алека, она резко остановилась.

– Кто ты и чего тебе надо? – настороженно окликнула Стеми юношу.

– Это Элрид. Помнишь меня? – Алек медленно встал, надеясь, что выглядит не таким чурбаном, каким неожиданно себя почувствовал. – Я приезжал сюда несколько дней назад, когда разыскивал благородного Теукроса.

– А, посыльный из города. – Стеми стояла на прежнем месте; любопытство боролось в ней с недоверием. – Но что ты делаешь в нашей глуши снова? И почему прячешься в лесу?

– Ты говорила тогда, что хотела бы найти место в городе, – ответил Алек. – Я узнал об одном таком – и притом хорошем – и приехал сказать тебе. Твоя тетушка не показалась мне особенно гостеприимной, вот я и решил подождать, не удастся ли поговорить с тобой наедине. – Заметив, что эти слова смягчили девушку, он добавил: – Ночью было холодно, а развести костер я не смог.

– Ах ты бедный! – Бросив корзину, Стеми подбежала к Алеку и стала растирать ему руки. – Ты совсем закоченел. Чему они только учат тебя там в городе! Только подумать, ночевать под открытым небом в такую погоду – от мороза даже звезды стали колючими, как кинжалы. Ты же простудишься! – На ее худых щеках пятнами проступил румянец, девушка все не отпускала руки Алека.

– Ты проделал такой путь ради меня?

– Я все думал о нашем разговоре, представил себе, как должно быть тебе тут одиноко, ну и вот… – Алек пожал плечами, притворяясь смущенным, чтобы не смотреть в ее полные обожания глаза Одно дело обманывать трактирщиков и надутых аристократов, и совсем другое – лгать этой некрасивой, доброй и несчастной девушке. Заглушив, как только мог, голос совести, Алек снова заговорил: они с Серегилом заранее придумали для нее подходящую байку.

– На соседней с нами улице живет швея, ей нужна девушка в подмастерья. Работа чистая, на кухне тебе не придется возиться. – Он многозначительно помолчал. – И это совсем рядом с лавкой моего хозяина.

– Вот как? – Стеми понимающе улыбнулась. – Что ж, жаловаться на это я не буду. У тебя здесь лошадь?

– Мы не можем отправиться сразу же! – «Вот, называется, и очаровал ее!»

– подумал Алек. Вся их надежда была на то, чтобы задержать Стеми на прежнем месте на несколько дней и с ее помощью проникнуть в замок.

– Почему бы и нет?

– Ну… – Алек лихорадочно придумывал подходящую причину. – Нужно же тебе собрать вещи и уволиться.

– Уволиться? Так они меня и отпустят! Я ишачу здесь с тех пор, как стала достаточно большой, чтобы поднять горшок. Я лучше вернусь сейчас, увяжу узелок, и мы вечером улизнем.

Загнанному в угол Алеку пришлось срочно придумывать новую отговорку.

– Двое слуг, которые путешествуют ночью! – фыркнул он. – Патруль сцапает нас, как воришек, мы даже до города не доберемся. Да и то, если останемся в живых: разбойники разделаются с нами быстро. Ты же этого не хочешь? А то и чего-нибудь похуже?

Глаза Стеми расширились от страха.

– Нет, конечно, но как же тогда мы уедем? Добром меня не отпустят – ни тетушка, ни этот Иллистер.

– А они ничего не узнают. – Алек обвил рукой ее талию, увлекая девушку глубже в лес. – Все ведь так просто. Дождись, пока остальные уснут, собери вещички и сиди тихо до рассвета Вот тогда– то и будет самое время смыться. Любой, кого мы встретим на дороге рано утром, подумает, что мы едем на рынок. Понятно?

– Ой, да! Я сделаю все, как ты сказал. До чего же я тебе благодарна!, Стеми вдруг обняла Алека с удивительной решительностью и запечатлела на его губах неловкий поцелуй, чуть не выбив ему зубы. Не отрываясь от него, она положила его руку на свою тощую грудь, а сама стала расстегивать домотканую юбку.

– Эй, нам сейчас не до этого! – пропыхтел Алек, стараясь высвободиться из ее объятий. Девушка к тому же, как и все деревенские, ела чеснок, чтобы зимой не заболеть.

– Это ж ведь недолго, – хихикнула Стеми и потянулась к завязкам его туники.

С трудом высвободившись, Алек отодвинул ее от себя.

– Погоди ты, ради Бога!

– Что это с тобой? – возмущенно воскликнула девушка. – То ты весь из себя ласковый, то ведешь себя так, словно и не хочешь меня!

– Конечно, я хочу, – заверил ее Алек. – Но только чтобы это не повредило тебе. А если ты не принесешь растопки или чего там, за чем тебя послали, тебя начнут искать, а то и запрут за нерадивость.

– С них станется, – ответила Стеми с отвращением. – Уж сколько раз так бывало.

– Вот видишь, – сказал Алек, стараясь, чтобы его хватка на ее руке больше походила на ласку. – И что нам тогда делать? Вот если мы будем осторожны, завтра к вечеру мы уже окажемся в Римини. Вместе.

– Вместе! – прошептала Стеми, снова растаяв.

– Точно. Теперь за дело – я тебе помогу. Стараясь не попасться на глаза часовым на башнях замка, Стеми и Алек стали собирать хворост, чтобы наполнить корзину. Девушка в возбуждении весело болтала, и Алеку не составило труда повернуть разговор на разрушенную башню. Башня -над ущельем была в руинах уже не один год, хотя Стеми и не знала точно, сколько именно. Никому не разрешалось к ней приближаться, и старый Иллистер говорил даже, что там водится привидение – призрак какого-то аристократа, который был в башне, когда в нее ударила молния.

– Говорят, оно сталкивает в пропасть любого, кто посмеет туда явиться ночью, – сообщила она со сладким ужасом. – И это правда. Многие слуги слышали странные звуки и видели там движущиеся огоньки. Тетка рассказывала, что один из слуг однажды подошел близко и вдруг почувствовал, как мертвая рука шарит по его лицу. Тогда он остался в живых, но всего через неделю сорвался в ущелье и разбился насмерть. Тетка видела, как его несли. Привидение опасно, не к добру даже увидеть его!

– Я тоже об этом слыхал, – ответил Алек, поеживаясь: ему вспомнился странный ветер, пахнувший на него в холле замка.

Корзина скоро наполнилась. Поцеловав Алека на прощание, девушка провела руками по его бедрам и прошептала:

– Я сегодня ночью и глаз не сомкну!

– А уж я тем более. – Готовясь закинуть приманку, Алек жалобно взглянул в сторону замка и тяжело вздохнул. – Ночью здесь снова будет жуть как холодно.

– Ах, дорогой ты мой, бедняжечка! Да еще, похоже, и снег пойдет.

Алек затаил дыхание, заметив ее колебания. «Пусть она сама до этого додумается», – предупреждал его Серегил.

– Нам обоим не сносить головы, если нас поймают. – Стеми нахмурилась, все еще колеблясь. – Но я могу прокрасться к двери и впустить тебя, когда все уснут. Если ты не высунешь носа из кладовки и будешь сидеть тихо, все обойдется.

– А что насчет стражников?

– Они смотрят по большей части за дорогой. А эта часть двора не освещается. Ох, только идти нужно будет тихо-тихо!

– Как привидениям. – Алек улыбнулся и взял ее за руку. – Теплый угол, где не дует, – больше мне ничего не нужно.

– Хотела бы я согреть тебя ночью как следует, – пробормотала девушка.

– Скоро согреешь, – пообещал Алек. – В Римини.

– В Римини! – закатила глаза Стеми. Дохнув на него чесноком, она последний раз поцеловала его и заспешила обратно.

Алек дождался, пока девушка скроется из глаз, потом вернулся в лес. Перешагнув через поваленное дерево, он чуть не налетел на Серегила.

– Повезло нам, что это простая деревенская девчонка, страдающая от одиночества, – покачал головой Серегил. – Служанка с улицы Золотого Шлема показала бы тебе где раки зимуют. «Эй, нам сейчас не до этого!», «Погоди ты, ради Бога!» – ну и страстный же из тебя любовник.

– Я тебе ведь говорил, что тут я не силен, – возразил Алек, уязвленный критикой. – И очень уж противно было врать ей.

– Сейчас не время мучиться угрызениями совести. Руки Иллиора, можно подумать, что на нашей работе хоть когда-нибудь удается никого не обманывать!

– Я знаю, – проворчал Алек. – Только тут другое. Она ведь не какая– нибудь мошенница или крикливый капитан корабля – она такая же бедная деревенщина, как и я сам. И вот являюсь я и предлагаю ей то, чего она хочет больше всего на свете, а завтра все ее надежды разлетятся в прах.

– Кто сказал, что мы разобьем ее надежды? – пожал плечами Серегил. – Она хочет получить место в городе – я позабочусь о том, чтобы она его получила.

– Ты на самом деле сделаешь это?

– Конечно, сделаю! Я напишу для нее прекрасную поддельную рекомендацию. Она сможет выбирать себе хозяйку! Ну что, теперь ты доволен?

Алек растерянно кивнул:

– Я просто не…

– Если подумать хорошенько, можно забрать ее и на улицу Колеса, – безжалостно закончил Серегил, – раз уж тебе так дорого ее благополучие.

– Я совсем не это имел в виду…

– Нет? – ухмыльнулся Серегил и положил Алеку руку на плечо. – Ты меня удивляешь!

 

ГЛАВА 39. Башня

 

Алек скорчился в самой глубокой тени около калитки и посматривал на небо. Судя по звездам, было близко к полуночи. Снег все-таки не пошел, небо к вечеру прояснилось, резко похолодало. Лишенный тепла костра или хотя бы Серегила, с которым они согревали друг друга в прошлые ночи, Алек продрог до костей. И к тому же он беспокоился.

Огни в замке давно погасли; юноша стал опасаться, что или Стеми поймали на месте преступления, или она слишком перетрусила, чтобы его впустить. А может быть, уснула в своей теплой постели и совсем забыла про него.

Однако Алек упрямо оставался на месте, и в конце концов из-за стены донеслись тихие шаги. Еще секунда – и Стеми приоткрыла калитку и поманила его внутрь. Двигаясь на цыпочках, она провела юношу через кухню в темную кладовку.

– Я спущусь снова до того, как остальные проснутся, – прошептала она, прижимая его руку к своей груди. – Ох, я жду не дождусь, когда же наконец выберусь отсюда!

Алек ощутил под грубой тканью торчащие ребра, услышал, как быстро бьется ее сердце. Твердо решив, что свою роль он должен играть как полагается, он заключил девушку в объятия, поцеловал – где-то под левым ухом

– и прошептал ласковые слова, которым его научил Серегил. Стеми радостно прижалась к нему.

– Где твоя комната? – тихо спросил Алек.

– На чердаке, где спят все слуги, игривый ты мой!-Мой тюфяк лежит в ногах тетушкиной постели.

– У вас там есть окно, чтобы ты могла наблюдать за звездами?

– Как раз надо мной люк, ведущий на крышу. Я немножко приоткрою его, чтобы видеть.

– Спускайся ко мне, как только звезды начнут бледнеть.

– Когда звезды начнут бледнеть… – выдохнула девушка и, последний раз обняв Алека, отправилась к себе.

Алек какое-то время оставался на месте, опасаясь, что она найдет какой-нибудь предлог, чтобы вернуться. Ожидание было вовсе не обременительным: после двух дней, когда они не осмеливались разжечь костер, чтобы согреться, даже за тепло остывающего очага юноша был благодарен судьбе. К тому же в кладовке чудесно пахло копчеными колбасами. Было слишком темно, чтобы их разглядеть, но Алек на ощупь нашел связку.

Выбравшись наконец наружу, он заметил на гвозде рядом с кухонной дверью длинную шаль и накинул ее себе на плечи – для лучшей маскировки. Подкравшись к калитке, он отпер ее. Серегил проскользнул внутрь, держа в руках их рапиры, и Алек снова задвинул засов.

Благополучно добравшись до кухни, Серегил при свете углей в очаге оглядел импровизированный наряд Алека и сморщил нос:

– Чесночком угощалась, бабуся?

– Тут есть замечательная колбаса, если хочешь, – ответил Алек, снова вешая шаль на гвоздь.

– Сними-ка ты сапоги, – прошептал Серегил. – Босые ноги шума не производят, а для такой работы это важно. Только не забудь кинжал – может пригодиться.

Спрятав сапоги за бочками с сидром, они двинулись в направлении главного холла.

Все лестницы в замке были только в башнях – чтобы их легче было оборонять в случае нападения. Серегилу с Алеком нужно было попасть в ту из них, что находилась в юго-восточном углу, и они скоро нашли ведущий туда узкий проход.

Арка в его дальнем конце выходила в небольшую прихожую В свете прикрытого рукой светящегося камня в углу была видна тяжелая дубовая дверь. Серегил отодвинул массивный засов и открыл ее. За дверью оказалась тесная лестничная площадка без окон. Большая часть маленького помещения и ступени уходящей вверх лестницы были полностью завалены обрушившимися камнями, досками, мусором.

Алек сделал шаг внутрь и замер на месте, скованный ужасом: к его щеке прикоснулось что-то невесомое и холодное. Прикосновение повторилось, сопровождаясь на этот раз тихим стоном и дуновением воздуха.

– Привидение! – сдавленно прошептал Алек.

– Ах, привидение! – Серегил взмахнул рукой над головой Алека и при свете камня показал ему длинные черные нити, которые, как паутина, облепили его пальцы. – Вот тебе твое привидение: тонкий шелк, повешенный на сквозняке. Как только я услышал рассказ Стеми о прикосновениях призрака, я сразу заподозрил что-то подобное.

– Но холодное дуновение?

– Мы с тобой в крепости, где работают превосходные каменщики, Алек. Где-нибудь в стенах сделаны воздуховоды. Они-то и обеспечивают холодный сквозняк, да к тому же и эти таинственные стоны. Здесь нужно быть очень осторожными.

– А как насчет магии?

– Вот об этом мы, пожалуй, можем не беспокоиться. Если Кассария на самом деле принадлежит к леранцам, она никогда не опустится до того, чтобы использовать сверхъестественные штучки ненавистных ауренфэйе. Но ловушки здесь наверняка есть, смертельные ловушки, так что нам лучше не очень полагаться на удачу.

Они тщательно осмотрели площадку, но не обнаружили ни потайных ходов, ни замаскированных люков.

– Похоже, искать вход нужно в другом месте, – пробормотал Серегил.

– Но где?

– Этажом выше, я думаю. Алек оглядел завал:

– Как там может что-то быть? Ты только посмотри! Должно быть, внутри башни все обрушилось

– Однако снаружи кажется, что вершина башни пострадала только с одной стороны; разрушения должны бы быть не такими уж большими.

– Ты имеешь в виду, что эта куча всего лишь для отвода глаз?

– Именно так, если только я не заблуждаюсь. – Серегил криво улыбнулся.

– Зачем бы оставлять башню полуразрушенной, если бы для этого не было веской причины?

– Так что, идем наверх?

– Идем наверх.

– Микам! Иди сюда!

Неожиданно разбуженный, Микам подскочил и стал шарить под подушкой в поисках светящегося камня. В комнате – той, где жил Серегил в бытность свою подмастерьем Нисандера, – никого не было, но встревоженный голос Нисандера раздавался совсем рядом.

Натянув штаны, Микам поспешил по коридору к спальне волшебника. Нисандер был уже одет в старый дорожный кафтан; лицо его потемнело от беспокойства. У Микама все похолодело внутри.

– Что случилось?

– Мы должны немедленно туда отправиться! – ответил Нисандер, накидывая на плечи плащ. – Им грозит какая-то ужасная опасность – или грозила; молю Иллиора, чтобы это оказалось видение будущего, а не прошлого.

– Видение чего? – спросил Микам. – Что ты видел, Нисандер?

Руки Нисандера тряслись, когда он стал застегивать плащ.

– Падение. Я видел, как они падали. И слышал их крики.

Серегил и Алек перешли в северо-восточную башню и поднялись на второй этаж замка. Дверь с лестницы оказалась не заперта; по обеим ее сторонам в стене были скобы для факелов. Спрятав свои светящиеся камни, Серегил и Алек осторожно заглянули за дверь.

Там было темно, но помещение, в которое они попали, казалось просторным. Откуда-то поблизости доносился разнообразный храп, хотя определить, где именно находятся спящие, и не было возможности. Когда глаза привыкли к темноте, Серегил и Алек разглядели в противоположной стене широкую арку. В воздухе чувствовалась резкая вонь окалины, смешанная с запахом металла и масла; Серегил предположил, что они попали в оружейную или кузницу.

Он нашел руку Алека и потянул юношу в сторону, знаком велев ему пригнуться и двигаться вдоль правой стены. Однако это ничего им не дало: дверь в разрушенную башню хоть и нашлась, но была загорожена тяжелой наковальней. Вернувшись в северо-восточную башню, Серегил и Алек поднялись на третий этаж.

Приоткрыв дверь с лестничной площадки, они оказались в длинном коридоре. На некотором расстоянии от них горел ночник: там проход пересекался с другим. В слабом свете лампы на стенах были видны прекрасные фрески, выполненные в наимоднейшем стиле; мозаичный пол сверкал полировкой. За одной из многочисленных резных дверей, выходивших в коридор, находилась их противница.

Приблизившись на цыпочках к тому месту, где висел светильник, Серегил и Алек обнаружили, что верхний этаж разделяется на четыре части диагональными коридорами, соединяющими башни. Все коридоры были одинаковы – одинаковы были фрески, резьба на дверях, даже рисунок мозаики на полу. Три из них, включая тот, по которому они пришли, кончались дверями в башни. Торец же того, что вел на юго-восток, от пола до потолка оказался завешен большим гобеленом.

Как Серегил и надеялся, за гобеленом обнаружилась дверь; вход в разрушенную башню был заперт на тяжелый замок. Знаком велев Алеку придерживать занавесь и стоять на страже, Серегил стал внимательно осматривать его.

Сложный механизм снаружи был покрыт ржавчиной, но от него пахло маслом. Хорошо смазаны были и массивные дверные петли. Серегил провел пальцем по нижней петле, понюхал его, потом сунул палец под нос Алеку. Юноша ухмыльнулся, поняв значение запаха свежей смазки: к чему бы это так ухаживать за дверью в разрушенную башню?

Серегил быстро открыл замок, и холодный ночной воздух хлынул в дверь с залитой лунным светом верхней площадки башни. Они стояли на квадратном каменном полу – он явно был отремонтирован после повреждения, что бы его ни вызвало, хотя парапет с южной и с восточной стороны остался в руинах. Босые ноги сразу замерзли от ледяных каменных плит.

В провалах разрушенного парапета стонал ветер, бросая волосы в лицо Серегилу. Они с Алеком осторожно подошли к южному краю площадки. С этой стороны замок был выстроен прямо на обрыве: отвесная скала уходила вниз на сотни футов в темные глубины ущелья.

– Опять мы попались в ловушку над пропастью, – нервно прошептал Алек, отшатнувшись от края.

– Еще не попались. И вот то, что нам нужно. – Серегил присмотрелся к теням в северной части площадки и показал на еще одну дверь. Дерево было исцарапано и потемнело от непогоды, но замок и петли тоже оказались хорошо смазаны. За дверью вниз в темноту уходила винтовая лестница.

Серегил ощутил знакомую тяжесть в желудке.

– Это очень опасное место – я это чувствую. Держи кинжал наготове и проверяй пол, прежде чем на него ступить. И пересчитывай ступени, на случай, если мы лишимся наших светящихся камней, Ступени были гладкими, но очень узкими, они напомнили Серегилу его спуск в каморку оракула под храмом Иллиора. Изгиб тщательно обработанного камня стен не давал возможности видеть вниз больше чем на пятнадцать футов. В ржавые железные подсвечники, вделанные в стены через равные промежутки, были вставлены сальные свечи, покрытые толстым слоем пыли. Все тут казалось давно заброшенным, неиспользуемым.

Серегил двинулся вниз, высматривая возможную западню и про себя считая ступени. На пятьдесят третьей что-то привлекло его внимание, и он остановился, предостерегающе подняв руку. Вдоль ступени на уровне щиколотки было протянуто что-то похожее на темную тетиву.

– Неприятное падение, если за это зацепишься, – прошептал Алек, выглядывая из-за его плеча.

– Может быть, и кое-что похуже, – ответил Серегил, присматриваясь к колеблющимся теням впереди. Он снял плащ и бросил его впереди себя. Плащ пролетел несколько футов, потом зацепился за что-то, что выглядело как еще одна натянутая тетива. Рассмотрев это нечто повнимательнее, Серегил и Алек убедились, что поперек лестницы укреплен тонкий упругий клинок.

Серегил попробовал лезвие ногтем.

– Упадешь на него, споткнувшись о ту бечевку, и останешься без головы или без руки.

Они нашли еще три ловушки такой же конструкции. Потом, сделав последний поворот, оказались перед грудой камней, загораживающей дверь.

– Это же бессмысленно! – огорченно воскликнул Алек. – Должно быть, мы чего-то не заметили, пока спускались.

– Мы нашли именно то, что хозяева хотели, чтобы мы нашли, – пробормотал Серегил, снова поднимаясь по лестнице. – Это просто очередная декорация, слишком очевидная, но и опасная. Одну вещь мы, правда, выяснили:

башня прекрасным образом отремонтирована и они прячут здесь что-то важное.

Осторожно поднявшись по лестнице, они снова вышли на площадку.

– Теперь нам придется поторопиться, – предупредил Серегил, взглянув на звезды. Они уже заметно переместились к западу.

– А что, если настоящий проход начинается совсем не здесь?

– Вероятность этого существует. – Серегил провел рукой по волосам. – Однако все, что мы пока обнаружили, говорит, что это то самое место. Оглядись-ка здесь как следует, пощупай каждый камень. Начни вот от того угла, а я начну отсюда. Обращай внимание на неровности, слушай, не издаст ли какой камень гулкий звук при выстукивании. Времени у нас остается мало.

Прикрывая рукой светящийся камень, Алек прошел к обрушившемуся парапету, а Серегил остался в тени стены около двери.

Несмотря на уверенность Серегила, Алек начал поиски, почти не рассчитывая на удачу. Цемент всюду был нетронут, камни прочно сидели на месте. Юноша несколько раз обшарил свою часть пола, так ничего и не обнаружив, а луна опускалась все ниже и ниже.

Он в очередной раз направлялся к северной части парапета, когда его босая нога нащупала углубление, которого он не заметил раньше. Будь на нем сапоги, он ничего бы и не почувствовал, но замерзшие пальцы ощутили неровность, совсем не похожую на гладкую поверхность других плит. Опустившись на колени, Алек обнаружил поверхность, словно покрытую песком, – размером с его ладонь.

– Серегил, быстро иди сюда!

Серегил присел рядом с ним на корточки, и Алек поспешно разгреб песок. Под ним оказалась квадратная выемка. На дне ее было большое бронзовое кольцо, прикрепленное к вбитой в камень скобе, достаточно большое, чтобы за него удобно было ухватиться; Алек с силой потянул кольцо, ожидая, что придется подымать тяжелую плиту. Вместо этого откинулась целая секция тонких каменных пластин, а под ней обнаружилась деревянная крышка люка. Осветив провал светящимся камнем, они увидели уходящую вниз квадратную шахту и деревянную лестницу в ней, ведущую к закрытой двери.

– Молодец! – прошептал Серегил, радостно хлопнув Алека по плечу. Они спустились по лестнице, прикрыв за собой люк.

Дверь, перед которой они оказались, не имела замка – только позеленевший от времени засов. Алек в возбуждении потянулся к нему, но Серегил перехватил его руку.

– Подожди! – прошипел он. Достав из кошеля на поясе кусок бечевки, Серегил сделал петлю, накинул ее на засов и потянул, отойдя от двери на безопасное расстояние. Засов скользнул назад, и при этом раздался отчетливый щелчок.

Из толщи дерева выскочили четыре длинные иглы, расположенные так, что по крайней мере одна из них вонзилась бы в руку неосторожного пришельца. Концы их были смазаны каким-то черным вязким веществом. Дверь открылась, Серегил отпустил засов, и иглы убрались обратно, как втягивающиеся кошачьи когти.

– Никогда не доверяй ничему, что выглядит легким, – проворчал Серегил, укоризненно взглянув на Алека.

От двери вниз вдоль стен квадратной башни, поворачивая под прямыми углами, вела крутая лестница с несколькими площадками.

– Ну конечно! Двойной спуск, – пробормотал Серегил, который шел впереди, держа наготове кинжал. – Одна лестница – для слуг, другая – потайной выход для хозяев в случае нападения

– Тогда, значит, мы можем выйти по нему из замка, не проходя снова через внутренние помещения?

– Посмотрим, – с сомнением ответил Серегил. – Может быть, этот ход перекрыт, чтобы никто случайно не проник в башню снаружи.

В отличие от винтовой лестницы эта была деревянной, сделанной из толстых дубовых плах, – должно быть, ровесницей самого замка. Серегил ощупывал ногой каждую ступеньку, прежде чем ступить на нее; лестница казалась вполне надежной.

Здесь не было ловушек, однако Серегил и Алек понимали, что расслабляться нельзя; они, напротив, были все время настороже, ожидая какой-нибудь более хитроумной западни.

Этой лестницей пользовались часто, и последний раз совсем недавно. Пыли на середине ступеней не было, на площадках отпечатались следы ног. Сальные свечи в подсвечниках на стенах еще пахли горелым. На ступенях были и капли воска – признак того, что кто-то недавно спускался с канделябром в руках. Некоторые капли успели покрыться пылью, другие оставались еще блестящими и пахли свежим воском.

– Как глубоко мы спустились, как ты думаешь? – спросил Алек, остановившись на минуту, чтобы отдышаться. Они уже несколько часов то поднимались, то спускались по лестницам, и ноги его начали болеть.

– Должно быть, второй этаж мы уже миновали, приближаемся к первому, – ответил Серегил, вступая на очередную лестничную площадку. – Мы спускаемся дольше, чем я…

Неожиданно пол словно бросился Алеку в лицо. Замерев на ступени, он беспомощно смотрел, как деревянная платформа, повернувшись на укрепленной по диагонали оси, встала вертикально, открыв провал с гладкими стенами, уходящий вниз. Оторвавшаяся доска рухнула в колодец; звука ее падения даже не было слышно.

«О Иллиор, Серегил!..» – Слова бились в голове Алека, когда он в ужасе смотрел в разверзшуюся перед ним пропасть. Оттуда не доносилось ни звука. Все произошло слишком быстро. Он словно оцепенел. «Сначала лавина в горах, теперь…»

– Алек! – хриплый испуганный крик донесся до него откуда-то из-за вставшего дыбом пола.

Алек вздрогнул от неожиданного направления звука.

– Серегил! Так ты не упал!

– Но вот-вот упаду. Сделай хоть что-нибудь! Скорее! Ужасное чувство беспомощности охватило Алека – верхний угол повернувшейся платформы был в нескольких футах от его протянутой руки. Если он прыгнет, чтобы ухватиться за него, пол повернется и раздавит его о стену, возможно, стряхнув при этом Серегила с той ненадежной опоры, за которую тот цепляется. Если бы у него была веревка – что-нибудь достаточно длинное, чтобы захлестнуть за верхний угол и потянуть…

– Алек!

Юноша сорвал с себя плащ, ухватил конец его одной рукой и взмахнул плащом, надеясь зацепить угол платформы капюшоном. Для того, чтобы цель оказалась достигнута, не хватило всего нескольких дюймов.

– Проклятие! – Алек слышал тяжелое дыхание Серегила всего в нескольких ярдах, которые невозможно было преодолеть. Юноша в отчаянии огляделся, и его взгляд упал на ржавый подсвечник, вделанный в стену на уровне нижней ступени лестницы.

Ни секунды не колеблясь, он ухватился за него правой рукой и наклонился вперед как только мог, замахиваясь плащом для нового броска.

Резкое движение лишило его равновесия, и в тот же момент подсвечник согнулся под его рукой. Алек услышал зловещий скрип металла в камне.

Он повис, не смея дышать, с ужасом ожидая, что сейчас из камня вырвется последняя удерживающая подсвечник скоба.

Этого не случилось.

Однако скоба могла не выдержать, если он пошевелится; с другой стороны, могла и выдержать – этого он не узнает, пока не попытается что-то предпринять.

Выбор у него был невелик: попробовать накинуть плащ на платформу или ждать, пока его хватка не ослабеет и он не упадет.

– Алек!

Чувствуя, как по его лицу и телу струится пот, юноша заставил себя сделать последнюю решающую попытку.

Взмахнув плащом левой рукой, Алек почувствовал, как капюшон зацепился за угол и не соскользнул. Каким-то чудом железный подсвечник тоже еще держался.

Вцепившись в плащ, Алек потянул платформу к себе изо всех оставшихся сил. Ее вес вместе с весом цепляющегося с другой стороны Серегила был почти неподъемен, но медленно-медленно пол стал выпрямляться. Алеку удалось согнуть левую руку и перехватить плащ, вцепившись в него в этот момент зубами, чтобы откинуться в сторону и не быть раздавленным приближающимся краем платформы. Наконец он смог вцепиться в доски рукой и повиснуть на них.

Когда стала видна противоположная сторона платформы, Алек увидел, что Серегил обеими руками держится за рукоять кинжала, который он, падая, успел воткнуть в щель между досками; лезвие выдержало вес его худого тела.

– Брось мне конец своего плаща, – хрипло прошептал бледный и обессиленный Серегил. – Пол снова повернется, если я попытаюсь переползти к тебе. Ты сможешь удержать меня, если я опять соскользну?

– Подожди секунду. – Удерживая край платформы одной рукой, другой Алек снял пояс, продел его в пряжку, надел петлю на руку и бросил свободный конец Серегилу. – Ухватись получше. Так мне легче будет тебя удержать, чем с помощью плаща.

Используя рукоятку кинжала для опоры, Серегил ухватился за конец ремня и стал подтягиваться.

Платформа угрожающе наклонилась, когда вес его переместился, но Алек быстро вытащил Серегила в безопасное место.

– Потроха Билайри! – выдохнул Серегил, бессильно опускаясь на ступеньку.

– И всех остальных богов тоже! – Алека трясло, он прислонился к стене.

– Эта штука для свечи чуть не обломилась. Поверить не могу, что все обошлось.

Однако, присмотревшись к подсвечнику, он обнаружил, что дело обстоит совсем иначе. Подсвечник был крепко соединен с металлическим стержнем, уходящим в глубь стены. Когда Алек нажал, подсвечник легко повернулся и встал на место.

– Ты только посмотри на это! – воскликнул пораженный юноша.

Поднявшись на ноги, Серегил осмотрел механизм. Повернув подсвечник так, чтобы свеча торчала вертикально вверх, он концом рапиры нажал на край платформы. Пол угрожающе накренился. Когда же Серегил повернул подсвечник на сто восемьдесят градусов, пол остался неподвижным. Скоро Алек и Серегил обнаружили два толстых металлических штыря, которые выдвигались при повороте подсвечника и удерживали платформу в горизонтальном положении.

– Изобретательно, – сказал Серегил с искренним восхищением. – Когда она спускается, она поворачивает подсвечник и оставляет его в таком положении. Возвращаясь, она снова настораживает ловушку. Та доска, что упала вниз, должно быть, служила своего рода перемычкой, которая удерживала платформу, пока я не дошел до середины. Это делает западню смертельной, потому что не остается шанса прыгнуть обратно.

– Как тебе удалось вовремя воткнуть кинжал? – с изумлением спросил Алек. Серегил покачал головой.

– Я даже не помню, как это сделал.

Двигаясь с удвоенной осторожностью, они продолжили спуск. Еще несколько поворотов, и каменная кладка стен сменилась скалой; Серегил и Алек поняли, что спустились ниже первого этажа замка. Добравшись до конца лестницы, они оказались в коротком прямом коридоре, ведущем к двери.

Серегил наклонился и осмотрел замок.

– Выглядит довольно сложным. Только лучше займись им ты: у меня все еще руки дрожат.

Алек опустился на колени, вытащил инструменты и выбрал подходящий крючок.

– После всех опасностей, – ухмыльнулся он, подняв глаза на Серегила, – будем надеяться, что не попадем всего лишь в винный погреб.

 

ГЛАВА 40. Бегство

 

Петли протестующе заскрипели, и дверь отворилась. Протянув вперед руку со светящимся камнем, Алек застыл на пороге и от изумления со свистом втянул в себя воздух.

– Что там? – прошептал Серегил, делая шаг вперед и стискивая эфес рапиры.

Света камней было недостаточно, чтобы полностью осветить комнату, но все же можно было различить фигуру человека, сидящего в богато украшенном кресле у противоположной стены. Однако ни движения, ни звука не последовало, и, подойдя ближе, Алек и Серегил увидели, что в кресле сидит мумифицированный труп.

Мужчина был в роскошных одеждах, скроенных по моде давно прошедших лет. На высохшей шее сверкало тяжелое золотое ожерелье, а костлявые пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, были украшены перстнями. Густые светлые волосы сохранили свой блеск, их контраст с провалившимися щеками был поразителен.

– У вен ари нобис! – тихо воскликнул Серегил, поднося светящийся камень поближе.

Алек не понял слов, но уловил, с каким благоговением произнес их Серегил. Борясь с инстинктивным отвращением, он внимательнее присмотрелся к лицу мертвеца. Под ссохшейся кожей проступали кости благородных пропорций, высокие скулы, на месте глаз чернели глубокие провалы.

– Светоносный Иллиор! Серегил, этого же не может быть…

– Может, – мрачно ответил Серегил. – Это он и есть. Благородный Коррут, исчезнувший супруг Идрилейн Первой. Достаточно посмотреть на перстни. Видишь вот этот? – Он показал на правую руку мертвеца: на ней сверкал ромбический изумруд в изысканной оправе, на котором был выгравирован дракон Скалы. – Это печать консорта. И вот этот, серебряный с красным камнем – это лучшая ауренфэйская работа. Перед тобой Коррут-и-Гламиен Янари Мерингил Боктерса.

– Твой родич.

– Я никогда его не видел, хотя часто надеялся… – Серегил осторожно коснулся руки мертвеца. – Кожа сухая и твердая, как шкурка высохшей тыквы. Кто-то приложил много усилий, чтобы он сохранился.

– Но почему? – с дрожью спросил Алек. Серегил гневно вскинул голову.

– Думаю, эти подонки получают извращенное удовольствие, когда в присутствии своего врага плетут заговоры против его потомков. Может быть, перед ним они приводят к присяге своих сторонников – не знаю. Секта вроде леранцев не может сохраняться на протяжении поколений, если в ней не процветает фанатизм.

Покой, в котором они находились, был примерно того же размера, что и рабочая комната Нисандера. Во всем было, видно мастерство высекшего его в скале каменотеса: здесь оказалось сухо, дышалось легко, на стенах не было ни плесени, ни мха. Сводчатый потолок, хотя и невысокий, создавал ощущение простора и не давил. В комнате находился круглый стол, несколько сундуков и шкафов вдоль стен. С левой стороны располагалось небольшое возвышение со вторым похожим на трон креслом – пустым. На стене за креслом висел большой щит.

– Еще один священный предмет, – мрачно заметил Серегил, глядя на изображенного на щите увенчанного короной дракона. – Щит, несомненно, царицы Леры. Интересно, кому они его предназначают?

– Я думал, у нее не осталось наследников.

– Дочерей у нее не было, но во всех скаланских семьях всегда найдется множество племянниц или кузин.

Быстро просмотрев содержимое шкафов, Серегил и Алек нашли аккуратно разложенные карты, письма, документы.

– Проклятие! – Серегил расстелил на столе огромный пожелтевший пергамент. – План коллекторов сточных вод Римини. И посмотри сюда: видишь эмблему того, кто это чертил?

Алек узнал крошечное изображение свернувшейся ящерицы.

– Должно быть, строители коллекторов были из семейства Кассарии.

– Некоторые из них, во всяком случае. Это была огромная стройка. Только представь себе, какова была бы цена этого плана для вражеских саперов!

Продолжая поиски, они скоро нашли достаточно уличающих писем, чтобы отправить на Холм Предателей представителей дюжины самых знатных семей.

Открыв один из сундуков и отодвинув в сторону скомканные мотки шерсти, Алек нащупал округлый металлический предмет.

– Серегил, ты только посмотри, что я нашел! – На дне сундука сверкали восемь золотых слитков с эмблемой царской сокровищницы.

– Золото с «Белого оленя»!