Указ Лжедмитрия I о сыске беглых крестьян

1 февраля 1606 г.

Лета 7114-го февраля в 1 день бояря приговорили. Которые бояря, и дворяне, и дети боярские, и владычних и монастырьских вотчин бьют челом о суде в беглых крестьянех, а ищут, бежали от них крестьяне до 110-го году, до голодных годов, за год на посады, и в государевы дворцовые села, и в чорные волости, и за помещиков и за вотчинников во крестьяня и в холопи, – и тех приговорили, сыскивая, отдавати старым помещиком. Которые крестьяня, бежали во 110-м году и во 111-м и во 112-м году [1601–1603] в голодные лета з животы, а прожити было им мочно, а пришли за иных помещиков и за вотчинников жити во крестьяне и в холопи – и тех, сыскивая, отдавати старым помещиком и вотчинником. А которые бегали з животы в дальние места из Замосковных городов на украины, и с украины в Московские городы, или из города в город, верст за двесте и за триста и болши, а пошли от старых своих помещиков з животы и ростеряв животы, пришли к иным помещиком в бедности, – и про то сыскиватн около тех мест, откуду тот крестьянин пошол. Да будет в сыску окольние люди скажут, что он был не беден и збежал от своего помещика или от вотчинника з животы, а прокормиться ему было мочно, а ныне за кем во крестьянех или у ково служит по кабале, – и того по сыску отдати старому помещику или вотчиннику, из-за кого он збежал, каков он есть. А про которого крестьянина скажут, что он в те голодные лета от помещика или от вотчинника збрел от бедности, что было ему прокормитися нечим, – и тому крестьянину жити за тем, хто его голодное время перекормил, а исцу отказывати: не умел он крестьянина своего прокормити в голодные лета, и ныне его не пытай. А которые крестьяня в голодные лета во 110-м и в 111-м и во 112-м году пошли в холопи к своим или к сторонним помещиком или к вотчинником, кабалы служивые на себя подавали, а старше их помещики или вотчинники учнут их вытягивати ис холопства по крестьянству, – и того сыскивати накрепко. Будет сшол от бедности и животов у него не было ничево, – и тем исцом отказывати: в голодные лета тот помещик или вотчинник прокормити его не умел, а собою он кормитися не возмог, и от бедности, не хотя умереть голодною смертью, бил челом в холопи, а тот его приняв в голодные лета прокормил, и себя тем истощил, проча себе – и иныне того крестьянина ис холопства [во крестьяне] не отдавати, а быти ему у того, хто его голодные лета прокормил. А не от самые от нужи он в холопи не шол, а которые люди учнут оттягиваться, а учнут говорити «взял его помещик во двор силно и взял кабалу, а ему было прокормитися самому мочно», – и о том сыскивати крепостьми, в кое время и в которых годех кабалы писаны. Будет на Москве и в городех в книги писаны, – и по тем кабалам в холопи выдавати, потому имал бы на него кабалу силно, и он бы о том, о записке, бил челом. А которые кабалы в книгах записаны, – и тем верити нечему. А которые крестьяня и из-за Москвы бежали до 110-го году, до голодных лет за год, и которые после голодных лет во 113-м году и в нынешнем во 114-м году [1604–1606], и про тех крестьян, сыскивая, отдавати ж прежним помещиком и вотчинником. А в чом будет спор, – и в том давати суд. А которые крестьяня пошли в холопи до голодных лет, – и тех, сыскивая, по крестьянству ис холопей отдавати. А на беглых крестьян по старому приговору дале пяти лет суда не давати.

 

Вопросы и задания к документу 28:

1. На какие две категории подразделялись беглые крестьяне в зависимости от времени побега? Как определялись нормы возврата для каждой из этих групп?

2. Подумайте, каким территориальным и имущественным группам землевладельцев установленные нормы были выгодны?

3. Как документ соотносился с нормами указов Бориса Годунова 1601–1602 гг.? Разрешал ли указ Лжедмитрия I противоречия, вызванные введенными Годуновым нормами?

 

Документ 29

Соборное Уложение царя Василия Шуйского о крестьянах и холопах

9 марта 1607 г.

Лета 7113-го (1607 г.) марта в 9 день государь царь и великий князь Василий Иванович веса Руси с отцом своим Иермогеном патриархом, со всем освясченным собором и с своим царским синклитом, слушав доклада Поместной избы бояр и диаков, что де переходом крестьян причинялись великиа крамолы, ябеды и насилия несмочным от сильных, чего де при царе Иване Васильевиче не было, потому что крестьяне выход имели волный; а царь Федор Иванович по наговору Бориса Годунова, не слушая советов старейших бояр, выход крестьяном заказал и у кого колико тогда крестьян где было, книги учинил, и после от того началися многие вражды, кромолы и тяжи (суды). Царь Борис Федорович, видя в народе волнение велие, те книги отставил и переход крестьяном дал, да не совсем, что судии не знали, како по тому суды вершит. И ныне чинятся в том великие разпри и насилиа, многим разорения и убивства смертные, и многие разбои, и по путем граблениа содеяшася и содеваются.

Сего ради приговорили есми и уложили по святым вселенским соборам и по правилом святых отец.

Которые крестьяне от сего числа пред сим за 15 лет в книгах 101 [1592] году положены, и тем быть за теми, за кем писаны; а буде те крестьяне вышли за кого инаго, и в том есть на крестьян тех или на тех, кто их держит, челобитье, и те дела не вершены, или кто сентября по 1 число сего года будет бить челом, и тех крестьян отдавати по книгам со всеми их животы тем, за кем они писаны, да сроку Рождества христова 116 [1608] года без пожилаго; а не отдаст кто на тот срок, ино на нем брати за приим и пожилое по сему уложению; а не было о которых крестьянах челобитья по сей день, и сентября по 1 не будет, и тех после того срока по тем книгам не отдавати, а написати их в книги за кем они ныне живут, и впредь за пятнадцать лет о крестьянах суда не давати, и крестьян не вывозити [не возвращати].

А буде которые отныне и за кого вышед перейдут к иному кому бы то ни было, и тот примет противо сего нашего соборного уложения и у того крестьянина взяв, перевести ему со всеми того крестьянина пожитки, откуда он перебежал; а двор, есть ли тот крестьянин строил, заплатити чего судит, а двора не возити; да с него же на государя царя за то, что принял противо уложения, доправити 10 рублев, не принимай чужаго, да с него же за пожилое тому, чей крестьянин, за двор на всякий год по три рубли, и за холостого тоже на год по три рубли… А которые после сего уложения крестьяне, или холопи, или раба побежит от своего государя и придет к иному, и государю искати своего холопа, и рабу и крестьянина в пятнадцати летах от побега, а за пятнадцать лет не искать.

А в городах воеводам и дьякам и всяким приказным людем наведыватись во всем их уезде через старост, и сотских и священников, нет ли где пришлых людей вновь, и где ему скажут, оных брати и спрашивати накрепко чей он, откуда, когда бежал, и где сколько жил, и не подговорил ли его кто; и буде скажет кто подговорил его и доведет на него, и того подговорщика казнити торговою казнию и взять с него поруку, что ему того беглого отвести к его государю, да с него же в казну взяти пени 10 рублев; а с приемщиков со всякаго, кто его принимал и в селе более 7 дней держал, доправити в казну по 10 рублев за двор и за одинакого мужика, а за бабу, и за девку по 3 рубли за прием…

А которой наместник, или судья или дьяк и иной приказной человек о пришлых в его уезде проведывать, и сыскивать и допрашивать не будет, и за прием деньги брать не станет, а доведут на него в том, и с него те деньги доправити вдвое, и от дела отбросити, и впредь ему ни у какова государева дела не быти.

 

Вопросы и задания к документу 29:

1. Какими новыми нормами была преодолена неполнота предшествующего указа о беглых крестьянах?

2. Какие штрафные санкции вводились Уложением за прием и держание беглых крестьян? Что они должны были компенсировать? Объясните, как изменилось содержание термина «пожилое» в данном документе.

3. На кого возлагалась ответственность по поиску беглых крестьян?

4. Подумайте, изменилась ли по сравнению с прежним указом о беглых крестьянах целевая аудитория, интересам которой был адресован новый указ?

5. Подумайте, появление данного указа отражало дальнейшее естественное развитие крепостного права или было вызвано злободневной политической обстановкой в стране?

 

Документ 30

Основные точки зрения историков
на процесс закрепощения крестьян в 80–90-е гг. XVI в.

<…> К концу 1570-х гг., в момент наивысшего хозяйственного разорения страны чрезвычайного накала достигла борьба за рабочие руки, за крестьян. В такой обстановке старый порядок крестьянских переходов разладился. Феодальные землевладельцы перестали соблюдать нормы Юрьева дня. Всякими законными и незаконными способами, мирными средствами и судом, насилием и хитростью они старались задержать в своих хозяйствах уплывавшую рабочую силу. Как правило, в этой борьбе терпели поражение мелкие и средние помещики, на которых ложилась основная тяжесть несения военной службы. Вотчины крупных феодалов – бояр и особенно монастырей обладали большей экономической устойчивостью. Льготы, которыми они пользовались, являлись серьезной приманкой и влекли на их земли трудовое население. Да и уход от крупных землевладельцев был не так-то прост: в борьбе за рабочие руки они имели достаточно искусства, влияния и средств, чтобы не только удержать за собой своих крестьян, но и в массовом порядке «назвать» к себе чужих, причем без соблюдения установленного законом срока и без уплаты пожилого. Чтобы приостановить дальнейший разброд населения и гарантировать помещикам рабочие руки, правительство осуществило ряд новых мероприятий по крестьянскому вопросу. Эти мероприятия, приведшие к глубоким переменам в экономическом и правовом положении крестьян, падают на последние два десятилетия XVI в. Сущность их заключается в полной ликвидации права крестьянского перехода, в еще большем закрепощении крестьян.

Как уже отмечалось, некоторые землевладельцы еще в середине XV в. добились права не выпускать живших на их землях крестьян. Но это были частные случаи. До 80-х гг. XVI в. правительство не принимало общих мер по запрещению крестьянских переходов. Оно решило подождать, пока дворяне прочно осядут в своих поместьях и обзаведутся хозяйством. Однако по мере разрастания хозяйственного кризиса количество крестьянских переходов резко возросло. Мелкие и средние служилые люди оказались в довольно затруднительном положении, некоторые из них окончательно разорились. Вот почему немедленное и радикальное решение вопроса, писал Б.Д. Греков, стало практически неизбежным. По мнению многих исследователей, это право было окончательно уничтожено введением так называемых заповедных лет.

Как известно, заповедные лета оказались на редкость сложной проблемой. Она была поставлена в порядок дня еще в конце XIX – начале XX в., однако и до настоящего времени полностью не решена. Это объясняется прежде всего тем, что документальная база по заповедным летам крайне мала, показания источников скудны и отрывочны.

<…> Мы остановимся лишь на трех вариантах решения этой проблемы, которые сформулированы в работах Б.Д. Грекова, В.И. Корецкого и Р.Г. Скрынникова.

Б.Д. Греков, основываясь на данных приходно-расходных книг Волоколамского монастыря, на писцовой книге вотчины Семена Бекбулатовича, а также на материалах судебной практики и свидетельстве Генриха Штадена, пришел к выводу, что правило Юрьева дня действовало в Русском государстве до 1580 г. включительно. В 1581 г. был издан закон о заповедных летах, который отменил крестьянские переходы, предусмотренные 57 статьей Судебника 1497 г. и 88 статьей Судебника 1550 г. Закон о заповедных летах до нас не дошел. Первым заповедным годом был 1581. Закон о заповедных летах с самого начала, т.е. с 1581 г. имел не региональное, а общегосударственное значение, распространялся на всю территорию Русского государства. Он вводился как мера временная, «покаместа земля поустроитца»; его отмена считалась современниками в любой момент возможной и ожидаемой. «Никаких не может быть сомнений в том, – писал Б.Д. Греков, – что мы имеем перед собой закон…, введенный в действие не навсегда, а на время».

Спрашивается, чем объясняются колебания и непоследовательность правительства? Почему оно прямо и сразу не отменило Юрьев день, а ввело заповедные лета? По мнению Б.Д. Грекова, такая форма отмены крестьянских переходов диктовалась чисто тактическими соображениями. Правительство не осмелилось круто ломать освященную веками традицию, боясь вызвать взрыв народного недовольства против крепостнического законодательства. Оно осторожно и исподволь санкционировало вновь складывающийся порядок.

Одновременно с законом о заповедных летах правительство Ивана IV приступило к проведению новой общей переписи населения во всем государстве. Как считал Б.Д. Греков, первоначальной целью этой переписи, длившейся с 1581 по 1592 г., было, вероятно, стремление верховной власти выяснить хозяйственное состояние государства. Однако вскоре писцовые книги 1581–1592 гг. стали рассматриваться как основной документ, удостоверявший права землевладельцев на крестьян, живших на их землях.

Такова точка зрения Б.Д. Грекова, который считал проблему заповедных лет окончательно решенной и предлагал «сомневающимся отбросить свои сомнения». Введение заповедных лет он квалифицировал как крупный поворот в истории крестьянства, как новый и очень важный этап в развитии крепостного права.

В последнее время проблемой заповедных лет много занимается В.И. Корецкий. Ему удалось обнаружить ряд новых материалов, проливающих дополнительный свет на эту проблему. Как и Б.Д. Греков, он считает, что заповедные лета вводились первоначально в качестве временной меры, в принципе не исключавшей возможности возобновления крестьянских переходов после преодоления хозяйственного кризиса. Однако Корецкий не согласился с Грековым, что право крестьянского выхода в Юрьев день было отменено сразу на всей территории государства. По его мнению, режим заповедных лет утверждался в России постепенно – в одних районах раньше, в других позже, утверждался на протяжении целого десятилетия – с 1581 по 1592–1593 гг.

Введение заповедных лет В.И. Корецкий непосредственно связывает с общей переписью населения 1581–1592 гг. «Начиная с 1581 г. новое описание, – заявляет он, – правительство одновременно проводило в подвергаемых переписи районах запрещение крестьянского выхода в форме введения заповедных лет, стремясь таким путем удовлетворить интересы дворянства в рабочих руках и создать благоприятные условия для наиболее точного учета крестьянского населения в новых писцовых книгах». По мере проведения описания режим заповедных лет все более укреплялся, под запрещение выхода подводилось юридическое основание в виде новых писцовых книг. Последние стали рассматриваться как основные документы, удостоверяющие права феодалов на крестьян. Те из крестьян, которые по каким-либо причинам не попали в новые писцовые книги, заносились в отдельные книги, в ввозные грамоты и другие официальные документы. Этим самым создавались необходимые условия для издания общегосударственного закона о запрещении крестьянского выхода. По мнению Корецкого, такой закон появился в царствование Федора Ивановича в 1592 или 1593 г. и имел примерно следующее содержание:

1. Закон запрещал выход крестьянам и бобылям на всей территории России.

2. Юридическим основанием крестьянской крепости объявлялась запись в писцовые, отказные и отдельные книги, а также в ввозные грамоты.

3. Провозглашался принцип обязательной регистрации крестьян в вышеперечисленных правительственных документах.

4. Устанавливался пятилетний срок подачи исковых челобитных по вопросам владения и вывоза крестьян, получивший впоследствии название «урочных лет». Закон не касался беглых крестьян, молчаливо предполагая сохранение в отношении их бессрочного сыска. Обобщая все сказанное, В.И. Корецкий сделал следующий вывод: «Этот закон (1592–1593 гг. – М.Ш.) явился важным этапом в процессе крестьянского закрепощения, шедшего в нашей стране с IX в. Он оформил в основных чертах крепостное право в России в общегосударственном масштабе. Отмена права крестьянского выхода, практиковавшаяся со второй половины XV в. путем выдачи отдельных жалованных грамот тем или иным феодалам, а затем в 80-х гг. принявшая форму введения заповедных лет, с его изданием получила, наконец, общегосударственное завершение».

Рассмотрим теперь точку зрения Р.Г. Скрынникова на проблему заповедных лет. Первоначально он высказал ее на страницах журнала «История СССР», затем с некоторыми коррективами она была повторена в его монографии «Россия после опричнины». Оставляя в стороне систему доказательств названного автора, попытаемся кратко изложить самую суть сформулированных им положений.

1. Р.Г. Скрынников отвергает распространенное в литературе толкование термина «заповедные годы», заключающееся в запрете выхода крестьянам в установленный Судебником срок. По его мнению, содержание этого термина было более широким и «неопределенным». Нельзя, пишет он, сводить всю сущность заповедных лет к формальной отмене правил Юрьева дня. В действительности в рамках заповедных лет правительство осуществило целый комплекс мероприятий. Запрещение юрьевских переходов было лишь одним из этих мероприятий.

2. Проводившиеся властями в заповедные годы мероприятия носили временный характер и имели своей целью приостановить выход податного населения из тягла, принявшего к исходу Ливонской войны массовый характер.

3. Р.Г. Скрынников, вслед за А.М. Сахаровым, обратил внимание на то чрезвычайно важное обстоятельство, что запрет выхода из тягла касался не только частновладельческих крестьян (помещичьих, боярских, монастырских, митрополичьих), но и крестьян черносошных и дворцовых. И не только крестьян. Населению городских посадов и слобод также было запрещено в заповедные лета покидать свои места.

4. Режим заповедных лет начал утверждаться в Русском государстве не с 1581 г., как принято считать, а скорее всего во второй половине 80-х гг., в царствование Федора Ивановича. Причем из меры временной заповедные годы, в 90-х гг. стали превращаться в меру постоянную.

5. Термин «заповедные годы» не приобрел устойчивого и всеобщего значения. Приказы редко и неохотно пользовались этим термином, а затем и окончательно отбросили его. Двинская грамота 1592 г. была последним документом, упоминающим о заповедных летах. С точки зрения Р.Г. Скрынникова, это объясняется, вероятно, тем, что нормы заповедных лет «не стали формулой закона». Иначе говоря, пишет он, никакого специального «указа о заповедных летах» в виде мотивированного законодательного акта не существовало. Прикрепление податного населения к тяглу осуществилось путем серии практических распоряжений, не имевших значения государственного закона.

Мы остановились на трех самых распространенных в советской исторической литературе концепциях проблемы заповедных лет. Сейчас трудно сказать, где находится истина, кто из поименованных авторов точнее и глубже отразил в своих исследованиях объективную реальность. Ведь ни указ 1581 г. Ивана Грозного о введении заповедных лет, на предполагаемом существовании которого построены выводы Б.Д. Грекова, ни гипотетический закон 1592–1593 гг. царя Федора Ивановича, взятый за основу в рассуждениях В.И. Корецкого, до сих пор не найдены и, как уже отмечалось, едва ли вообще когда-нибудь будут разысканы. Наиболее убедительной и перспективной нам представляется точка зрения Р.Г. Скрынникова, хотя и она не во всем бесспорна. Несомненным пока остается одно: уничтожение крестьянских переходов, прикрепление податного населения к тяглу, каким бы путем оно ни произошло, явилось важным звеном в закрепостительном процессе, развивавшемся в нашей стране на протяжении веков. Отменой Юрьева дня интересы непосредственных производителей были принесены в жертву феодальным землевладельцам, испытывавшим острую нужду в рабочих руках.

Шевченко М.М. История крепостного права в России.
Воронеж, 1981. С. 89–96.

Вопросы и задания к документу 30:

1. Почему проблема заповедных лет имеет главное значение в процессе закрепощения крестьян?

2. Выделите точки зрения каждого из названных в отрывке авторов на хронологию, место и роль заповедных лет в процессе закрепощения крестьян. В чем заключается сходство и отличие их позиций?

3. Чем вызвана неоднозначность трактовки реализации заповедных лет в процессе закрепощения крестьян? Какие из изложенных в отрывке вывовдов соотносятся с представленными выше документами о ходе процесса закрепощения крестьян?

Документ 31