Негативное — это плохо, а позитивное — это хорошо

Чтобы с пользой работать с рисунками, необходимо верить в то, что негативные аспекты невроза — отрицательные явления. Складывается впечатление, что тут мы сталкиваемся с некоторым противоречием. Похоже на то, что мы желаем узнать темную сторону существующего положения, но лишь для того, чтобы определить ее положительное значение. Далее мы смущенно бормочем нечто банальное, например, «все негативное положительно». Вроде бы, такое заявление звучит весьма правдиво, поскольку мы позволяем себе видеть в только положительные стороны негативного. Это романтический взгляд на положение вещей.

Природой предопределено равноправное сосуществование положительного и отрицательного. Например, если в результате аварии отец семейства оказывается полностью парализован, это сплачивает семью. Усиление взаимопомощи и поддержки среди членов семьи — положительное следствие, но при этом, конечно же, невозможно игнорировать такие негативные последствия, как влияние полного паралича на брак и карьеру.

А что же другая половина, в которой может содержаться реальность негативной ситуации? Весьма часто от нее отделываются, не подвергнув подробному анализу. Может быть, мы не способны иметь дело с негативными аспектами? Юнг советует нам не забывать о наличии этих двух сторон и пишет об этом, говоря о неврозах:

«Невроз ни в коем случае не является чем-то негативным, он одновременно имеет позитивный аспект. Лишь бездушный рационализм, вкупе с узким материалистическим взглядом на вещи может пренебречь этим фактом. В действительности, невроз содержит душу пациента, или, по крайней мере, значительную часть ее; и если рационалист тешит себя мыслью, что невроз можно ему удалить как гнилой зуб, то он ничего не приобретет, но потеряет так же много, как мыслитель лишенный своих сомнений, или моралист, избавленный от соблазнов, или храбрец, у которого отняли его страх. Утратить невроз — это значит лишить себя мотива; жизнь теряет суть, а значит и смысл. Это уже не лечение, это обычная ампутация». (Юнг, 1970, CW 10, стр. 167).

Мы принижаем значение отрицательных моментов в жизни отдельного человека, стараясь увидеть в ней только положительное. Не страх ли отыскать при этом собственные негативные стороны толкает нас на это? Почему бы нам не обнаружить в себе что-то плохое и не позволить этому

Тайный мир рисунка

быть плохим? Глупая попытка изменить восприятие плохого в себе означает отрицание жизни. Занимаясь поисками только хорошего, мы проживаем лишь часть жизни. Никто не способен изменить что-либо, не признав это явление сначала таким, как оно есть.

В качестве примера я хочу рассказать об очень тучной женщине, с которой мне довелось работать. С ее отрицательными чертами приходилось считаться, поскольку из-за них полюбить ее было невозможно, и даже муж с сыном, в конце концов, покинули ее. Мы пришли к выводу, что ей необходимо признать это негативное, не пытаясь воспринимать его как нечто положительное, затем беспристрастно разобраться, почему она стала именно такой, а потом уже сбрасывать лишний вес и возрождаться для жизни и любви.

Негативные стороны (черты) требуют уважительного к себе отношения, поскольку являются неотъемлемой частью цельной психики (личности). Скорее всего, для их формирования были очень веские причины, а посему их нельзя так просто отвергать. Возможно, если мы примем эту точку зрения, мы не будем торопиться избавиться от негативных черт по причине страха или нелюбви к ним. Во многих случаях негативные черты — результат жизненного опыта, полученного под ударами судьбы, но не следует забывать, что эти черты, возможно, придется изживать после того, как из них будет извлечен полезный урок.

Рассмотрим гнев как явление с позитивными и негативными сторонами. Если видеть в гневе только хорошее или только плохое, это значит принижать значение этого чувства. Как-то раз студентка сказала мне, что гнев — это плохо. Я был удивлен и спросил ее, почему она так думает. Она не смогла назвать причину и только сослалась на мнение предыдущего преподавателя, что гнев бесполезен, что это абсолютно негативное явление, и что преподаватель рекомендовал ей избавляться от этого чувства. Что интересно, она тут же добавила, что она наблюдала этого преподавателя в состоянии гнева, и попросила у меня объяснений.

Мне было трудно ответить на этот вопрос, поскольку я не рассматриваю гнев как нечто исключительно негативное или позитивное. Гнев преследует определенную цель. Некоторые отрицательно относятся к гневу и не позволяют себе его проявлять. Если не пытаться выяснить, «кто» же внутри нас испытывает гнев, мало шансов, что человек разовьется в цельную личность. Мы можем отметить у себя это чувство, разобраться в его значении и научиться использовать его конструктивно. Отрицание его права на существование или избавление как от чего-то ненужного может иметь пагубные последствия для нашего личностного роста. Такое негативное явление как гнев может научить нас кое-чему положительному.

Рисунки правшей и левшей

Мне часто задают вопрос, имеет ли для интерпретации рисунка значение, какая рука у человека доминирует. До сих пор мною не было обнаружено значительных отличий в расположении и изображении объек-

Глава V

тов в рисунках правшей и левшей. Объяснение этому можно найти в теории коллективного бессознательного. Основы, заложенные природой в душе каждого человека, вполне могут быть схожи у людей независимо от того, какой рукой они владеют лучше. Содержания бессознательного отличаются исключительной индивидуальностью, однако, архетипические образы, проявляющиеся в рисунках, предполагают наличие связи, берущей начало в коллективном бессознательном. Например, коллективный опыт человечества показывает, что солнце встает на востоке и заходит на западе, под воздействием гравитации все притягивается к земле, деревья и другие растений обычно растут вертикально, а восприятие формы, цвета, размера и положения предметов будет совпадать у правшей и левшей.

Теории анализа квадрантов

Анализ квадрантов просто означает деление рисунка на четыре равные части вертикальной и горизонтальной линиями, проходящими через центральную точку рисунка. В рамках некоторых теорий, этим квадрантам придается особое значение. Я с сомнением отношусь к этому подходу и не убежден в его ценности и достоверности получаемых результатов. Тем не менее, я хочу кратко остановиться на этих теориях, поскольку некоторые обучающиеся имеют склонность воспринимать их как аксиому.

В своей работе, посвященной рисункам деревьев, Карен Боландер (1977, стр. 76) делит рисунок не на четыре равные части, а на множество компонентов. На меня произвели впечатление ее открытия, поскольку она использует научный подход в работе с постоянным объектом — рисунком дерева. При неизменности объекта легче исследовать его изображение на странице, чем при работе со спонтанными рисунками или рисунками-экспромтами, в которых число символов может значительно меняться.

У Сьюзан Бах (1969, стр. 16) свой опыт использования квадрантов, и ее теория может бы быть весьма полезной, если ее применять к той же группе людей, на материале которой теория была разработана. Сюзан Бах обследовала тяжело больных детей, и поэтому анализируемый материал ограничен этой категорией. Насколько мне известно, ее теория еще не применялась к другим группам.

Элизабет Кюблер-Росс также разработала свою теорию квадрантов. Эта теория также не прошла широкой проверки. Рисунки были получены от участников серии семинаров Э. Кюблер-Росс, посвященных проблеме перехода от жизни к смерти, а также в ходе ее работы с умирающими пациентами и членами их семей. Изучение теорий квадрантов включено в учебный план Института К. Г. Юнга в Цюрихе, хотя мне не известно о научных изысканиях, подтвердивших бы их ценность.

У меня не спокойно на душе, когда я вижу терапевтов, анализирующих рисунки, разделяя их на квадранты и причисляя к определенным категориям по частям вместо того, чтобы оценивать рисунок как единое целое. Не следует забывать, что образы и расположение их на рисунке

Тайный мир рисунка

не всегда имеют одно и то же значение. Из теории квадрантов так легко сделать «готовый рецепт». По какой-то причине многие начинающие аналитики хватаются за эти теории и горят желанием применять их на практике. Это желание возникает намного чаще касательно квадрантов, чем таких опорных элементов, как символизм цветов, движение объектов на рисунке, перспектива, использование пространства страницы, подсчет повторяющихся объектов и т. д. Мне до сих пор не совсем понятно, почему так происходит, однако мне постоянно доводится сталкиваться с этим на семинарах по интерпретации рисунков. Я склонен видеть причину этого в том, что трактовка квадранта представляется лишь в форме зрительного образа, в то время как содержание опорных элементов отображается в вербальной форме с приведением примеров. Образы «проникают» в бессознательное глубже, чем слова. Возможно, в этом и кроется причина.

Один из моих молодых коллег, выпускник известного института аналитической психологии, сказал мне, что он часто занимается анализом проявлений бессознательного в рисунках, и что основное правило, которое следует помнить при этом заключается в том, что нижняя половина рисунка всегда отражает бессознательное, в то время как верхняя половина всегда является отражением сознания. Он также добавил, что способен определить наличие отцовского или материнского комплекса по размещению фигур на рисунке. Данные научных исследований не подтверждают это заявление моего коллеги. Мое мнение таково, что единственное обобщение, которое можно сделать на основе изучения языка рисунков - это то, что никакие обобщения невозможны в принципе.

К. Г. Юнг писал, что как-то раз он видел сон о том, что он спускается по ступеням в подвал, и интерпретировал его как путешествие в бессознательное (Юнг, 1963). Что касается Юнга и его сновидений, такая интерпретация выглядит весьма правдоподобно: в каких-то случаях она может быть применима и к некоторым рисункам. Однако, совсем необязательно, что такая интерпретация будет верна для всех и всегда. Рисунки, как и сновидения, исключительно индивидуальны. Я предпочитаю перечислять дорожные указатели, а не предлагать набор жестких правил. Я придерживаюсь мнения, что намного важнее быть гибким и чутко воспринимать уникальность каждого пациента и его пути.

Помня о вышесказанном, я хочу изложить теорию деления поля рисунка, разработанную И. Жолле (1977), которая, исходя из моего опыта, обладает достоверностью и надежностью. Я ценю эту теорию, в частности, потому, что на ее основе можно получить объяснимые и понятные результаты, в отличие от тех произвольных концепций, о которых я слышал от моего молодого коллеги. В соответствии с теорией Жолле, рисунок делится не на квадранты, а на две половины. Если большая часть рисунка располагается на нижней половине листа, Жолле склонен считать, что автор тяготеет к реальности, к конкретному (Рис. 88). Человек, сконцентрированный на реальности, воспринимает голод как всемирную проблему, живет с постоянным ощущением возможности гибели в ядерной катастрофе, а также остро осознает существующую экономическую нестабильность. Такой человек будет склонен к депрессии, ощущая нич-

тожность своих попыток справиться с этими масштабными проблемами окружающей действительности. И наоборот, люди, располагающие рисунок в основном в верхней части листа, по Жолле, более склонны к отчужденности и замкнутости. Они предпочитают находить удовлетворение в своих фантазиях, и их приходится возвращать к реальности. Чаще всего, такие люди находятся в постоянном стремлении к какой-то недостижимой цели.

Усиленно стремится к цели, хотя она недостижима. Ищет убежища в фантазиях. Держится отчужденно и относительно недоступен.

Чувствует себя незащищенным и неадекватным. Склонен к депрессии. Тяготеет к реальности (конкретному).

Рис. 88

Рис. 89

Преобладание эмоций. Импульсивность. Живет прошлым.	Ищет удовлетворения в интеллектуальной сфере. Контролируемое поведение. Живет будущим.
(Бессознательное)	(Сознание)

Рисунок, смещенный к правой границе листа (Рис. 89), в отличие от сдвинутого к левому краю или размещенного на всей плоскости, означает тяготение личности к сознательному. Такой человек обладает лучшей способностью контролировать свое поведение, ищет удовлетворения в интеллектуальной деятельности и живет ожиданием будущих событий. Использование левой части листа предполагает обращение к бессознательному. Человек такого типа импульсивен, в его жизни преобладают эмоции; он постоянно обращается к своему прошлому.

Также существуют и другие теории разделения рисунков на части, но я их не упоминаю, поскольку их необъективность перевешивает то полезное, что в них есть. Независимо от выбора теории в качестве руководства, я призываю соблюдать осторожность в любом случае, а также советую каждому терапевту внимательно относиться к тому, какое значение имеет размещение рисунка на бумаге для конкретного человека.