Новое наступление на византию

 

В течение четверти века война с Византией была привычным делом Му'авии. Значительные успехи на суше и на море в начале 50-х годов не получили дальнейшего развития. Втянувшись в борьбу за верховную власть в Халифате, он вынужден был дорогой ценой купить мир с Византией, чтобы сосредоточить все силы для этой борьбы. После победы такой обременительный мир стал ненужным. Как свидетельствует маронитская хроника, Му'авийа, обретя власть, порвал договор и заявил: «Если ромеи хотят мира — пусть платят джизью» [+58].

 

Военные действия начались весной 662 г. Арабские историки говорят о них очень скупо и не всегда точно. Так, ал-Йа'кубц сообщает, что Му'авийа, возвратившись в Сирию из Ирака, узнал о приближении многочисленного византийского войска во главе с императором и поспешил заключить в начале 42 г. х. (май 662 г.) мирный договор, по которому обязывался платить 100 000 динаров (ежегодно?). Договор 41 или 42 г. х. упоминают и некоторые другие историки, не указывая его условий.

 

В противоположность этому Феофан упоминает в 21-м году правления Константа (сентябрь 661 — август 662 г.) опустошительный набег арабов, которые увели много пленных. О том же говорит и ат-Табари: «В этом (т. е. 42/662-63 г.) году мусульмане совершили поход на аланов (ал-лан), а также совершили поход на ар-Рум, обратили их, как говорят, в позорное бегство и убили множество их патрикиев» [+59].

 

Подробно о поражении византийцев рассказывает армянский историк Гевонд, согласно которому Му'авийа в первом году своего правления стал готовиться к походу на Византию. Константин (сын Константа, остававшийся в Константинополе) приказал командующему войском (ополчением?) Киликии выступить против арабов и призвал на помощь Смбата Багратуни. Опасаясь репрессий со стороны византийцев, к ним присоединился и Вард, сын Теодороса Рштуни, придерживавшегося арабской ориентации. Столкновение византийцев с арабами произошло где-то на Евфрате, иначе говоря, в пределах Четвертой Армении. Византийцы навели наплавной мост, переправились через Евфрат и вступили в сражение с арабами. Когда Вард, вызвавшийся охранять переправу, увидел, что арабы одерживают верх, то перерезал канаты, скреплявшие мост, и ушел со своим отрядом. Византийское войско, прижатое к реке, понесло огромные потери. Это сражение произошло в страстную субботу, пришедшуюся в 662 г на 16 апреля [+60]. Эта точная дата на 10 дней раньше начала 42 г. х., и, по-видимому, этим объясняется то, что сведения об этой кампании датируются то 41, то 42 г. х. Несомненно, в связи с этой кампанией в Четвертой Армении оказался умерший там Хабиб б. Маслама [+61]. Поражение, видимо, заставило византийцев заключить перемирие с выгодными для арабов условиями (а не наоборот, как у ал-Йа'куби).

 

Вместе с византийцами тяжелые потери должны были понести и сражавшиеся на их стороне армянские войска. Во всяком случае, вскоре после сражения католикос Нерсес и собрание на-хараров признали зависимость Армении от Халифата. Му'авийа согласился получать от Армении 500 динаров в год, сумму, которую нельзя не признать символической, если только в договоре речь шла о динарах, а не литрах [+62]. Григор Мамиконян и Смбат Багратуни год пробыли в Дамаске в качестве заложников, а затем были с почетом возвращены на родину, причем Григор был признан правителем Армении.

 

Раскрыть фразу ат-Табари о походе против аланов помогает «История страны Алуанк» Каланкатуаци, в которой сообщается о вторжении хазар в Закавказье. В 661 г. албанский царь Джуан-щер изгнал их за пределы Дербентского прохода; на следующий год они вновь вторглись в Албанию, переправились через Куру и дошли до Аракса, захватив огромное количество скота, пригнанного из горных районов на зимнее пастбище, и много пленных [+63]. Произошло это в пору зимнего солнцестояния (21–25 декабря), но год, к сожалению, указывается опосредованно. Джуаншер вступил в переговоры с каганом и заключил договор, по которому хазары возвратили 120 000 голов скота, 7000 лошадей и 1200 пленных, и каган выдал за Джуаншера свою дочь, после чего хазары ушли [+64]. О том, какие обязательства взял на себя Джуаншер, не говорится, так как основная задача историка заключалась в прославлении подвигов и величия Джуаншера, а невыгодные для него обязательства могли затемнить его блистательный образ. Не упоминает он и вмешательство арабов, хотя, несомненно, они должны были столкнуться с хазарскими отрядами на Араксе, являвшемся северной границей Азербайджана. Можно предположить с большой долей вероятности, что тогда вместе с хазарами в Албанию вторглись и аланы.

 

Договор Джуаншера, обезопасивший Албанию от новых вторжений хазаров, был выгоден на этом этапе и для Халифата, так как за весь его правый фланг от Каспия до Четвертой Армении можно было не беспокоиться, возобновляя войну в Малой Азии.

 

Ситуация в пограничной полосе от залива Искендерон до верховьев Евфрата известна очень плохо Арабские авторы характеризуют состояние отдельных городов и крепостей этой спорной полосы шириной около 100 км либо в первый период завоеваний, либо с конца VII в. Судя по отдельным замечаниям, большинство городов и крупных селений этой полосы запустели, а арабы не намеревались в них поселяться, предпочитая разрубать укрепления, чтобы ими не воспользовались византийцы, Лишь иногда используя их как временные опорные пункты. Известно, что Му'авийа в 31/651-52 г. разрушил все крепости на наиболее удобной для вторжения в Малую Азию дороге между Антакией (Антиохией) и Масисой. Сообщается также, что он восстановил укрепления Мар'аша и разместил в нем гарнизон, неясно только, было это до или после гражданской войны [+65].

 

Сообщения о военных действиях в Малой Азии в 663–670 гг в арабских, греческих и сирийских источниках за редкими исключениями весьма лаконичны. Халифа и ат-Табари отделываются для каждого года одной фразой: «Такой-то совершил летний поход» — или добавляется: «…и зимовал в ар-Руме». Феофац почти так же краток, сделав исключение для 26-го года Константа, когда привел обширный полуанекдотический рассказ о препирательстве посла императора и посла мятежного византийского военачальника, прибывших одновременно к халифу с просьбой о помощи [+66]. Лишь в анонимной маронитской хронике мы находим подробное описание двух походов, но датировка их несколько затруднительна.

 

В 43/663 г. поход в Малую Азию возглавил Буер б. Абу Арта, оставшийся там на зиму [+67]. На следующий год его сменил Абдар-рахман б. Халид, сын Халида б. ал-Валида, который также зазимовал. По сведениям ал-Йа'куби, он достиг Коленей (ныне Ше-бинкарахисар в 130 км юго-западнее Трабзона) [+68]. Признать это большим успехом трудно. Правда, Феофан говорит, что он опустошил многие районы (хоры), к нему присоединились славяне (вероятно, насильственно переселенные в Малую Азию) и 5000 человек вместе с ним ушли в Сирию и поселились в Селевкобеле около Апамеи. В кампанию 665 г. Абдаррахман достиг Антиохии в феме Анатоликон (см. рис. 2) и остался на зиму 665/66 г. В то же время Буер б. Абу Арта командовал операциями на море, поэтому у Феофана командующим арабскими войсками оказывается не Абдаррахман, а Буер [+69].

 

Этот перечень событий, совпадающий почти у всех арабских авторов, нарушает маронитская хроника, согласно которой походу Абдаррахмана в 44/664-65 г. предшествует поход под командованием Йазида б. Му'авии. К сожалению, в рукописи отсутствует его дата, которая пришлась на утраченный лист, и текст начинается с середины фразы: «…этого же года Йазид бар Му'авийа также направился с большим войском. Когда они остановились в ТРКЙА…» и т. д. [+70]. Судя по порядку изложения, этот поход должен прийтись на 43/663-64 г., однако арабские историки говорят, что Йазид впервые возглавил поход на Малую Азию в 49/669 или 50/670 г. [+71] к тому же в 43 г. х. ему было не более 17 лет, и вряд ли отец поручил бы такому молодому и неопытному в командовании сыну возглавить поход. Если автор маронитской хроники не ошибся, упоминая Йазида, то он мог быть в том году только участником похода, а не его командующим.

 

Еще одной загадкой является название пункта, до которого дошли арабы. Все исследователи и переводчики от Ю.Велльха-узена до А.Пальмера переводят ТРКЙА как «Фракия» (Thracia, Thrace) [+72], не объясняя, каким образом арабы попали во Фракию, находящуюся за Босфором, минуя Константинополь, и почему Феофан не отметил это чрезвычайное событие. Есть два других варианта прочтения этого топонима, снимающих вопрос: перед лами либо «Фригия», либо усеченная форма названия фемы Фракиссия. Географически оба варианта весьма правдоподобны, так как известно, что Абдаррахман б. Хал ид в 665 г. доходил до Антиохии, которая находится недалеко от Фригии и Фракиссии.

 

Жители города (не названного в хронике), около которого арабы разбили лагерь, воспользовавшись тем, что арабы рассеялись по округе в поисках добычи, напали на стада, которые пасли гулямы [+73] с небольшой охраной, многих убили и захватили часть скота. Воодушевившись успехом, горожане решили напасть на лагерь. Сын императора Константин, находившийся в городе, предостерегал их от этого; не послушавшись его, горожане со знаменами и хоругвями вышли из города. Арабы, не оказывая сопротивления, позволили им далеко отойти от города, а затем напали на них с тыла. Началось паническое бегство, арабы гнали их, убивая, до самого города и остановились только на пределе дальности камнеметных машин, стоявших на стенах. Ворота оказались закрытыми по приказу Константина, решившего наказать горожан за своеволие, их открыли в самый последний момент, и оставшиеся в живых укрылись за городскими стенами [+74].

 

Ни одного имени арабских военачальников в этом рассказе не упоминается, и нельзя понять, идет речь о лагере главных сил арабов или о действиях какой-то части войска.

 

Следующий далее рассказ о походе Абдаррахмана б. Халида начинается с того, что он разбил лагерь около озера Скударин или Аскударин, где на мысу, отделенном от материка болотами, или на острове располагалось богатое селение. Абдаррахман приказал изготовить лодки и плоты и послал на них отряд для его захвата. Местные жители спрятались в прибрежных зарослях, Дали арабам высадиться и отойти от берега, а затем захватили их лодки и отплыли, в это время другие напали на арабов, находившихся на болотистой прибрежной полосе, и уничтожили их на глазах остального войска, которое не могло помочь своим товарищам [+75].

 

На обычном пути арабских походов в Малую Азию через Гераклею на запад находится несколько озер. Ибн Хурдадбих, описывая пути через Малую Азию, упоминает только одно из них, ал-Басилийун («Царское»), по местоположению соответствующее озеру, ныне называемому Туз [+76], но на нем нет островов. Острова есть на озере Бейшехир в 75–80 км от Коньи (Икония). Абдар-Рахман вполне мог оказаться около него, если шел южной до-Рогой от Гераклеи через Иконий.

 

Потерпев неудачу на озере, Абдаррахман направился на север к Амориуму. Путь его должен был пройти мимо Антиохии, но она в этой связи не упоминается. Жители Амориума не стали испытывать судьбу и сдали город по договору. Оставив гам rap низон, Абдаррахман двинулся на запад и застрял около крепости Силос, которую А.Пальмер отождествляет с городом Синнада в сотне километров западнее Амориума [+77]. Взять ею с ходу не удалось, и пришлось сооружать баллисту. Местный мастер не сумел правильно рассчитать длину рычага (или сделал это умышленно), поэтому лишь один камень долетел до ворот, остальные падали ближе. Горожане, стоя на стене, потешались над арабами и кричали: «Прыгайте лучше, халидовцы!» Затем огромный камень, пущенный с городской стены, повалил арабскую баллисту и сломал ее. Ибн Халид не стал больше терять времени на осаду, пошел еще дальше на запад и захватил Пергам и Смирну [+78]. Рукопись на этом обрывается, можно думать, однако, что Ибн Халид возвратился к Амориуму, захватил Антиохию и зазимовал в ней.

 

Рассказ об этих двух кампаниях свидетельствует о том, что за 30 лет воин с Византией арабы так и не обзавелись собственными мастерами по изготовлению осадных орудий и взятие укрепленных городов представляло для них трудную задачу. В этих условиях, можно думать, захват сразу двух больших городов, Пергама и Смирны, свидетельствует об отсутствии у них оборонительной стены. Зная об этом, невольно задаешься вопросом, почему византийцы, ежегодно подвергаясь опустошительным набегам на всей территории Малой Азии, не пытались организовать противодействие вторжениям арабов в горных проходах Тавра?

 

В 666 г. арабам представилась прекрасная возможность одним ударом покончить с Византией: командующий войсками (стра-тиг) Армениака Саборис Персогенис (букв. «Шапур Персород-ный») поднял восстание против императора и послал посла к Му'авии с предложением совместных действий против императора, обещая признать верховную власть халифа. Одновременно в Дамаск прибыл посол императора с призывом не помогать мятежнику. В остром споре между послами принял участие и правитель Албании (Аррана) Джуаншер, прибывший в Дамаск для переговоров с халифом [+79]. Му'авийа, как и следовало ожидать, принял сторону мятежника и послал на помощь ему Фада-лу б. Убайда.

 

Резиденцией Шапура называется Адрианополь, хотя вряд ли имеется в виду Адрианополь во Фракии, так как Фадала шел северным путем через Мелитену (Малатию) в сторону Армениака. В Малатии Фадала узнал о нелепой смерти Шапура: при проезде через ворота его конь взвился на дыбы, он ударился головой об верх арки или притолоку, проломил череп и в тот же день умер. Его войско сразу же перешло на сторону императора. Стало ясно, что с наличными силами вторгаться на византийскую территорию опасно, и Му'авийа послал вторую армию со своим сыном Иазидом. Арабы прошли через весь полуостров до Босфора и достигли Халкидона. С тысячами пленных Йазид отправился в обратный путь, оставив в Амориуме пятитысячный гарнизон. Зимой византийцы, предводительствуемые сакелларием (камергером) Андреем, тайно взобрались на стену и перебили арабский гарнизон, который из-за холодов укрывался в домах [+80]. Арабские историки совершенно не отражают эти события и не упоминают Йазида, им неясно даже, кто зимовал в Малой Азии: Малик б. Абдаллах, Малик б. Хубайра или Абдаррахман б. Халид [+81]-

 

Внутреннее состояние Византии не способствовало организации активного сопротивления арабским вторжениям. Переселившийся в Сиракузы император смирился с потерей Малой Азии и думал лишь об удержании владений на Западе. Ссылка папы Мартина в Херсонес, представлявшийся римлянам чем-то вроде Магадана для нас, не прибавила Константу симпатий на Западе. Столичная знать, имевшая владения в Малой Азии, была недовольна его невниманием и лишением Константинополя статуса столицы; придворные, переселенные в провинциальные Сиракузы, мечтали о возвращении. Высшие придворные чины в течение шести лет препятствовали отъезду из Константинополя его жены и сыновей. Против императора сложился заговор, закончившийся его убийством: сакелларий Андрей, человек доверенный и заслуженный, обслуживая его в бане, намылив ему голову, ударил затем по голове кувшином с жидким мылом и проломил череп. От этой раны император скончался 15 сентября 668 г., а заговорщики избрали императором некоего армянина Мизизия [+82].

 

Узнав о кончине отца, Константин снарядил большой флот, Прибыл на Сицилию и казнил Мизизия и других участников заговора. Вернувшись в Константинополь, он объявил императором себя и своих братьев Тиберия и Ираклия. Новому императору, Константину IV, прозванному Погонатом («Бородатым»), предстояло отстоять Константинополь от арабов.

 

Параллельно с вторжениями в Малую Азию арабы после окончания гражданской войны активизировали свои действия в Северной Африке, в том числе и в районах, находившихся в составе византийских владений. Как отмечалось выше, в 661 г. Амр б. ал-Ас послал своего двоюродного брата по матери Укбу б. Нафи' ал-Фихри в Ливию для приведения в покорность берберов, переставших платить дань в те годы, когда наместники Египта были заняты внутренними неурядицами. Он восстановил арабскую власть в Барке и Маракии и вернулся с добычей и пленными, а на следующий год покорил Ваддан и Фаззан (см. рис. 3), причем египетская историческая традиция приписывает Укбе бессмысленную жестокость по отношению к вождям, с которыми он заключил договор. После пятимесячной передышки в самое жаркое время года Укба двинулся дальше на запад и захватил в 663 г. Гадамес, Кастилию (в районе Таузара) и Кафсу [+83]. Параллельно Шарик б. Сумай начал завоевание Триполита-нии, также вышедшей из-под власти арабов, и овладел Либдой [+84].

 

Дальнейшее продвижение, видимо, было остановлено смертью Амра б. ал-Аса, скончавшегося в праздник разговенья (вечером 30 рамадана или 1 шаввала/5 или 6 января 664 г.). Управление страной он поручил своему сыну Абдаллаху, но через месяц-полтора Му'авийа прислал «ведать молитвой», т. е. религиозно-политическим главой провинции, своего брата Утбу б. Абу Суфйана, оставив сбор налогов в ведении Абдаллаха (зу-л-ка'да 43/4 февраля — 4 марта 664 г.) [+85].

 

Видимо, в 664 г. в Египте опасались возможного удара византийцев с моря в отместку за нападение мусульман на Ифрикию в предшествующие годы, поскольку комендант Александрии счел, что 12 000 воинов, находившихся в его распоряжении, недостаточно, и просил подкреплений. В ответ в Александрию прибыл сам Утба и построил новую резиденцию в цитадели Александрии и, можно думать, отремонтировал укрепления. Здесь же он и скончался в зу-л-хиджжа 44/23 февраля — 23 марта 665 г., оставив своим преемником Укбу б. Амира ал-Джухани, сподвижника пророка, знатока Корана и большого авторитета в области права. Му'авийа утвердил его наместником, передав в его ведение и сбор налогов. При нем возобновились походы в сторону Ифри-кии, но точное направление их неизвестно [+86]. Деятельность Укбы почему-то не удовлетворила Му'авию, и он назначил на его место Масламу б. Мухаллада в то время, когда Укба возглавлял морской набег на Родос [+87].

 

Примечания

 

[+1] EI2, т. 7, с. 265–270; Йа'к., т. 2, с. 283; Lammens, 1908, с. 93–94, 96-101.

 

[+2] Pellat, 1956.

 

[+3] Некоторые из них приводит ал-Балазури: пророк просил Аллаха даровать Му'авии знание Писания и спасти от наказания; Джабраил является Мухаммаду с заветом Аллаха относительно Му'авии; пророк дарит Му'авии три из четырех айв, которые дал ему Джа'фар б. Абу Талиб, и говорит, что тот вернет их в раю; пророк говорит присутствующим, что сейчас войдет человек рая, и появляется Му'авийа, и так далее [Балаз., А., т. 4А, с. 106–107]. Высокую оценку Му'авии вкладывали и в уста Умара, тот будто бы сказал: «Что вы все поминаете кайса-ра (императора) и кисру (Хосроя), когда у вас есть Му'авийа» [Таб., II, с. 206].

 

[+4] Таб., II, с. 304–305; Lammens, 1908, с. 309–312.

 

[+5] Таб., I, с. 2465.

 

[+6] Йа'к., т 2, с. 283

 

[+7] Мас'уди, М., т. 5, с. 200; Мас'уди, Ме., т. 3, с. 95.

 

[+8] Балаз., А., т. 4А, с. 17.

 

[+9] Йа'к., т. 2, с. 283; Балаз., А., т. 4А, с. 69.

 

[+10] Минк., с. 348–349; Мубаррад, с. 150.

 

[+11] Балаз., А., т. 4А, с. 24; Таб., II, с. 212.

 

[+12] Балаз., А., т. 4А, с. 84, И. Абу-л-Хадид, т. 2, с. 261.

 

[+13] Таб., II, с. 112. Любопытно, что ал-Балазури сообщает, будто Мугира отговаривал Му'авию от этого [Балаз., А., т. 4А, с. 19].

 

[+14] Джахш, с. 21; Халифа, с. 218; Таб., II, с. 205.

 

[+15] Евтих., с. 19, 38; пер.: Медников, 1897, с. 270.

 

[+16] Noldeke, 1875, с. 90, 94–95; Марон, хр., с. 70; Марон, хр., англ, пер., с. 30–31. В тексте говорится о двух епископах; один из них, Себохт, действительно был епископом с резиденцией в Киннашрине (не городе Киннасрине, а монастыре на левом берегу Евфрата недалеко от Манбиджа [Hage, 1966, карта]), второй, несомненно, был якобитским «антиохийским» патриархом, имевшим резиденцию в том же монастыре [Hage, 1966, Taf. А], поскольку далее аноним пишет, что контрибуция была наложена на «человека, называемого якобитами патриархом».

 

[+17] Б. Пенк., с. 146*, 147*, 175.

 

[+18] Gil, 1992, с. 434.

 

[+19] Таб., II, с. 38.

 

[+20] Балаз., А., т. 4А, с. 141–142.

 

[+21] Там же, с. 141; Йа'к., т. 2, с. 262 (называет местом разгрома восставших Сабат); Халифа (с. 194) относит восстание к 49 г.х. и приводит две версии: по одной, Шабиб был убит в Азербайджане, по другой — в Куфе.

 

[+22] Халифа, с. 181 — 182 (упоминает только гибель обоих предводителей в поединке и относит восстание к 39 г.х.); Балаз., А., т. 4А, с. 143–146; Таб., II, с. 28–61 (наиболее подробный рассказ). У ал-Балазури говорится, что оба пали, пронзенные копьями друг друга; по ат-Табари, ал-Ма'кил, пронзенный копьем, дотянулся до ал-Муставрида и ударил мечом по голове.

 

[+23] Халифа, с. 188; Балаз., А., т. 4А, с. 147–148; Таб., II, с. 15–16. Халифа называет ал-Хатима Зийадом, тогда как у остальных он — Йазид.

 

[+24] Йа'к., т. 2, с. 262; Балаз., А., т. 4А, с. 142–143. Халифа относит восстание Абу Марйама к 39 г.х. [Халифа, с. 181].

 

[+25] Балаз., А., т. 4А, с. 143.

 

[+26] Таб., II, с. 67–69.

 

[+27] Балаз., А., т. 4А, с. 163–164; Агани, т. 17, с. 67; И. Абдалбарр, с. 201; Мунаджжид, 1970, с. 43. Зийаду б. Абихи посвящено специальное исследование А.Лямменса [Lammens, 1912 и 1930]. О переходе Абу Бакры к Мухаммаду см.: Вак., с. 931–932. Ал-Вакиди называет его Абу Бакара, объясняя происхождение куньи тем, что он прятался в колодце с блоком для подъема воды (бакара). Его считали также сыном другого раба ал-Хариса — Масруха, из-за того что был похож на него [Балаз., А., т. 4А, с. 163].

 

[+28] Балаз., А., т. 4А, с. 164; Балаз., Ф., с. 343; Таб., I, с. 2388, 2465–2466.

 

[+29] Балаз., А, т. 4А, с. 164; Таб., 1, с. 2711–2712.

 

[+30] Балаз., А., т. 4А, с. 165; Таб., I, с. 3229–3230.

 

[+31] Балаз., А., т. 4А, с. 165–167; Таб., II, с. 22–27.

 

[+32] Балаз., А., т. 4А, с. 167–168; Таб., II, с. 79–80; Мунаджжид, 1970, с. 43–44.

 

[+33] Таб., II, с. 71–72.

 

[+34] Авторство этих стихов, произнесение которых относят к разным ситуациям, приписывают то Абдаррахману б. ал-Хакаму, то поэту Йазиду б. ал-Муфарригу Согласно аз-Зубайру б. Баккару, Абдаррахман цитировал их, когда явился во главе делегации возмущенных Умаййадов к Му'авии, как уже известные, без упоминания автора [Зуб., с. 177–186, стихи — с. 179]. Ал-Мас'уди (М., т. 5, с. 25–26; Ме., т. 3, с. 17), ал-Исфахани [Агани, т. 18, с. 271–272] и Ибн Абдалбарр (с. 202–203) приписывают их Абдаррахману. Ат-Табари (II, с. 191) сообщает со ссылкой на Абу Убайду Ма'мара б. ал-Мусанну, что эти стихи сочинил Ибн ал-Муфарриг в Сиджистане в поношение Аббада б. Зийада, который за это напоил его слабительным и возил его, обделавшегося, по городу. Вариант этого рассказа см.: Т. Сист., с. 91; Т. Сист., пер., с. 119. Отсутствие иснада на период в сто лет до Абу Убайды заставляет отнестись к этой истории с большой долей скептицизма и считать ее анекдотом, каких немало рассказывалось о всех поэтах-сатириках.

 

[+35] Ал-Мас'уди (М., т. 5, с. 25–26; Ме., т. 3, с. 17) называет автором этих стихов Халида ан-Наджжари, а Ибн Абдалбарр (с. 203) — Абдар-рахмана.

 

[+36] Балаз., А., т. 4А, с. 168.

 

[+37] Существует пространная версия [Джахиз, Б., т. 2, с. 58–61; Таб., II, с. 73–76; И. Абдрабб., т. 2, с. 185–187]; ал-Балазури приводит вариант этой версии, но указывает, что это — письменное послание Зийада [Балаз., А., т. 4А, с. 179–181]. Аз-Зубайр б. Баккар приводит две версии речи: по Абу Бакру ал-Хузали (на которого ссылаются также ал-Джахиз и Ибн Абдраббихи) и по ал-Мадаини [Зуб., с. 302–304, 304–306], но в них совпадают лишь отдельные фразы. У ал-Балазури первая речь по приезде очень короткая, но есть несколько выражений из пространной [Балаз., А., т. 4А, с. 170–171]. Новейший перевод на европейский язык см. Nagel, 1981, с. 110–112. Отдельные части переведены А.Лямменсом, но несколько вольно [Lammens, 1930, с. 65–67].

 

[+38] Таб., II, с. 73–76.

 

[+39] Эту концовку упоминают Ю.Велльхаузен и А.Лямменс, но в источниках, на которые они ссылаются, этой фразы нет [Wellhausen, 1902, с. 78; Lammens, 1930, с. 67].

 

[+40] Балаз., А., т. 4А, с. 181; Таб., II, с. 76.

 

[+41] Балаз., А., т. 4А, с. 171. Согласно аз-Зубайру б. Баккару, отсрочка была дана на месяц, а в первое утро перед воротами резиденции лежали 900 (700) отрубленных голов, во вторую ночь нашлось только 50 ослушников, которым отрубили головы, а в третью — только один |3уб., с. 307–308].

 

[+42] Балаз., А., т. 4А, с. 192; Зуб., с. 307; Таб., II, с. 77.

 

[+43] Куфи, т. 4, с. 176; Балаз., А., т. 4А, с. 186, 188; Таб., II, с. 77–78.

 

[+44] Таб., II, с. 78.

 

[+45] Ал-Балазури датирует казнь ал-Хатима 54/673-74 г. («…а говорят: раньше этого») [Балаз., А., т. 4А, с. 148–149]; Халифа (с. 194) относит ее к 49/669 г., а ат-Табари (II, с. 83–84) к 46/666-67 г., сведя в этом месте воедино рассказ о восстании и о казни.

 

[+46] Балаз., Ф., с. 347–348.

 

[+47] Таб., II, с. 78. По данным ал-Балазури, численность воинов на жалованье возросла с 40 тыс. до 80 тыс. человек, а сыновей, получавших пособие, — с 80 тыс. до 120 тыс. Воины получали жалованье 1 мухаррама, а их сыновья — между 1 и 10 рамадана [Балаз., А., т. 4А, с. 190]. Эти цифры представляются преувеличенными, если их относить к самой Басре, но вполне вероятны, если в центральный диван вносились и воины других гарнизонов, находившихся в юрисдикции Басры.

 

[+48] Балаз., А., т. 4А, с. 171. Но при этом Зийад призывал заботиться о благополучии землевладельцев-дихканов: «Вы всегда будете тучными, пока тучны они», а не в меру ретивого администратора, за треть года собравшего харадж за весь год, заставил вернуть собранное [Балаз., А., т. 4А, с. 193].

 

[+49] Балаз., А., т. 4А, с. 174–175.

 

[+50] Балаз., Ф., с. 361–362.

 

[+51] Балаз., А., т. 4А, с. 189–190. Ал-Куфи дает иное распределение расходов: 16 млн. — сыновьям (неясно чьим), 2 млн. — на постройки и другие нужды, 2 млн. — в казну Басры, остальное — в Дамаск [Куфи, т. 4, с. 181]; отличие заключается в том, что опущена главнейшая статья — жалованье воинам.

 

Обращает на себя внимание незначительный процент средств, пересылаемых в центральную казну — 6 2/з%, тогда как из Египта поступало примерно вдвое больше. Быть может, это следует объяснить тем, что значительная часть хараджа Ирака поступала в натуральной форме, а не деньгами, даже джизью Зийад разрешал вносить натурой [Балаз., А., т. 4А, с. 190].

 

[+52] Балаз., Ф., с. 354, 353.

 

[+53] И. Са'д., т. 7, ч. 1, с. 87; И. Хабиб., с. 342; Таб., II, с. 1034. Всех превзошел секретарь ар-Раби' б. Зийада, Фаррух, выкупившийся за 100 000 дирхемов [Балаз., А., т. 4А, с. 193].

 

[+54] Халифа, с. 191; Балаз., Ф., с. 433, 435; Йакут приводит те же сведения о завоевании ал-Кикана и дает очень приблизительную локализацию этой области: между Мекраном и Хорасаном [Йак., т. 4, с. 217]. Судя по маршрутам нескольких походов, эта горная область находилась севернее Сиви и Кветты и восточнее-юго-восточнее Кандагара. О воинах из ал-Кикана в Ираке см.: Таб., II, с. 1702.

 

[+55] Халифа, с. 192–193.

 

[+56] Там же, с. 198; Балаз., Ф., с. 433.

 

[+57] Таб., И, с. 109–110; Таб., пер., с. 40–41.

 

[+58] Марон хр., с. 70. Марон, хр., нем. пер., с. 97; Марон, хр., англ, пер., с. 32.

 

[+59] Йа'к., т. 2, с. 258; Халифа, с. 189 (41 г.х.); Илья, с. 142 (42 г.х.). А.Н.Тер-Гевондян принимает на веру сообщение ал-Йа'куби и на этом основании пишет о вторжении византийской армии в Северную Сирию [Тер-Гевондян, 1977, с. 47–48].

 

О вторжении арабов см.: Феоф., т. 1, с. 348, т. 2, с. 219; Феоф., пер., с. 256; Таб., II, с. 16. Текстуально близко к ат-Табари сообщение Агапия Менбиджского, который добавляет, что аланы вторглись со стороны Армении, а разгром византийцев связывает с именем Буера б. Арта [Агап., с. 487]. Оба события он ошибочно датирует восьмым годом правления Му'авии; несомненно, это следствие описки, и следует читать вместо саманийа — санийа («второй»).

 

[+60] Гевонд, пер., с. 7–8.

 

[+61] Халифа, с. 190; Илья, с. 142.

 

[+62] Гевонд, пер., с. 9. Комментаторы определяют употребленную Гевондом единицу «дахекан» как золотую монету, динар [Гевонд, пер., с. 133, примеч. 52; Тер-Гевондян, 1977, с. 48, примеч. 8]. Эту дань никак нельзя считать тяжелой, даже если она касалась только части Армении. Возможно, в первоначальном тексте имелись в виду 500 литр (фунтов), т. е. 36 000 динаров.

 

[+63] З.Буниятов считал, что арабы в это время еще владели территорией севернее Дербента, и поэтому писал, что «в 662 г. хазары, разгромив арабов на подступах к Баланджару, вновь вторглись в Аран» [Буниятов, 1965, с. 76]. Каланкатуаци не упоминает арабов в связи с этим вторжением хазар, что вполне понятно, поскольку после разгрома Салмана б. Раби'и в 653 г. (см.: т. 2, с. 175) арабы потеряли контроль не только над районом Дербента, но и над Арраном. Начавшаяся через два года междоусобная война прекратила дальние походы; северной границей здесь стал Аракс.

 

[+64] Каланкатуаци, пер., с. 102–103. Оба вторжения датируются косвенно: первое произошло через два года после того, как Констант II в 19-м году своего правления (659/60) подарил Джуаншеру частицу «животворящего креста», т. е. в 662/63 г.; датировка второго менее определенна, так как говорится, что после первого вторжения Джуаншер два года строил храм в Гардмане, и после длинного рассказа об этом сообщается: «…на следующий год в день зимнего солнцестояния пришли хазары…» — возникает вопрос, следует ли понимать это как указание на то, что прошло три года, или время указано относительно первого набега. К.Доусетт датирует второй набег концом 664 г. [Dowsett, 1961, с. 122, примеч. 4].

 

[+65] Балаз., Ф., с. 164–165, 188.

 

[+66] Феоф., т. 1, с. 348–350, т. 2, с. 219–221; Феоф., пер., с. 258; Ди-он., пер., с. 190–192. __

 

[+67] Халифа, с. 190; Йа'к., т. 2, с. 285. Согласно ал-Вакиди, Буер дошел до Константинополя; ат-Табари, сославшись на него, замечает, что другие историки это не подтверждают [Таб., II, с. 27].

 

[+68] Халифа, с. 191; Йа'к., т. 2, с. 285; Илья, с. 142; Таб., I, с. 81.

 

[+69] Феоф., т. 1, с. 348, т. 2, с. 219; Феоф., пер., с. 256.

 

[+70] Марон, хр., с. 72; Марон, хр., нем. пер., с. 93; Марон, хр., англ, пер., с. 32.

 

[+71] Халифа, с. 196; Таб., II, с. 86 (поход в 49 г.х.); ал-Йа'куби упоминает участие Йазида только в походе 56 г.х. [Йа'к., т. 2, с. 285].

 

[+72] Второй вариант более вероятен, так как Фригия пишется через фи, а Фракиссия — через тэту (фиту), которая в сирийском передавалась через may.

 

[+73] Сирийское телоййа («мальчики»), переведенное А.Пальмером как «young men» [Марон, хр., англ, пер., с. 33], в данном случае скорее coy ответствует арабскому гулам, в смысле «раб», тем более что в той же фразе «служители» и «мальчики» отделены от «арабов».

 

[+74] Марон, хр., с. 72–73; Марон, хр., нем. пер., с. 97; Марон, хр., англ, пер., с. 32–33.

 

[+75] Аноним датирует поход Абдаррахмана 22-м годом Константа и 7-м годом Му'авии. 22-й год Константа — 662/63 г., 7-й же год Му'авии может быть отсчитан от времени присяги в Иерусалиме и от времени отречения Хасана, в последнем случае мы получим 668/69 г. Разрыв между двумя системами дат оказывается очень большим. А.Пальмер полагает, что в рукопись вкралась ошибка и вместо буквы зайн, означающей «семь», следует видеть очень близкую по начертанию букву далет, означающую «четыре» [SCWSCh, с. 18, примеч. 115; Марон, хр., англ, пер., с. 33, примеч. 147]. Эта весьма убедительная поправка сокращает, но не ликвидирует разрыв в датировке. По данным арабских историков, Абдаррахман возглавлял походы в 44/664-65 и 45/665-66 гг. [Халифа, с. 191, 192; Йа'к., т. 2, с. 285; Таб., II, с. 67, 82]; ат-Табари вместо 45 г.х. с сомнением упоминает поход 46 г.х., но это, видимо, объясняется тем, что при описании событий 45 г.х. поход в Малую Азию арабскими историками не упоминается вообще. Поход Абдаррахмана в 46 г.х. упоминает Илья Нисибинский [Илья, с. 142]. Феофан упоминает Абдаррахмана только в связи с военными действиями в 23-м году Константа = 663/64 г. [Феоф., т. 1, с. 248; т. 2, с. 219]. Исходя из сказанного, поход Абдаррахмана, упомянутый анонимом, следует относить к 664 г.

 

[+76] BGA, 6, с. 101; И. Хурд., пер., с. 96.

 

[+77] SCWSCh, с. 34, примеч. 150.

 

[+78] Марон, хр., с. 73–74; Марон, хр., нем. пер., с. 96–98; Марон, хр., англ, пер., с. 33–35.

 

[+79] Каланкатуаци, пер., с. 105–106.

 

[+80] Феоф., т. 1, с. 350–351, т. 2, с. 221; Феоф., пер., с. 258.

 

[+81] Халифа, с. 193; Йа'к., т. 2, с. 285; Таб., II, с. 86.

 

[+82] Феоф., т. 1, с. 351–352, т. 2, с. 221–222; Феоф., пер., с. 258–259; Дион., пер., с. 193.

 

[+83] И. Абдх., с. 194–196; И. Абдх., пер., с. 213–214; Халифа, с 189, 190.

 

[+84] И. Абдх., с. 180; И. Абдх., пер., с. 198. Из текста неясно, когда он выступил в поход — при Амре б. ал-Асе или после его смерти.

 

[+85] Кинди, В., с. 34–35. Согласно ал-Балазури, Абдаллаха б. Амра сменил Му'авийа б. Худайдж, правивший четыре года [Балаз., Ф., с. 229]. Ошибка может объясняться тем, что именно Му'авийа б. Худайдж командовал несколькими походами в этот период.

 

[+86] Кинди, В., с. 36. Ибн Абдалхакам приводит совершенно иную версию: Алкама б. Йазид обратился за помощью не к Утбе б. Абу Суфйану, а прямо к Му'авии, и тот прислал то ли 10 000 сирийцев и 5000 мединцев, то ли по четыре тысячи из обоих мест [И. Абдх., с. 192; И. Абдх., пер., с. 211].

 

[+87] Кинди. В., с. 38.

 

Комментарии

 

[*1] Персонажи легенды два брата, которых отец перепутал в темноте. В данном случае — расхожие имена, как наше «Иванов, Петров».

 

[*2] Букв «за моими ушами».

 

[*3] О термине фай' см. т 2, с. 132–133.

 

[*4] Коран, 53:37–39.

 

 

Глава 5. РОЖДЕНИЕ ДИНАСТИИ

 

ПЕРЕЛОМНЫЕ ГОДЫ

 

В истории случаются моменты, когда в короткий промежуток времени совпадают несколько событий, в совокупности меняющих жизнь общества, будь то неблагоприятное сочетание экономических сложностей и стихийных бедствий или уход из жизни выдающихся деятелей, символизирующий определенную грань в истории общества и государства. Последнее зависит не столько от истинной значимости ушедших деятелей, сколько от того, в какой мере это совпадает с накапливавшимися исподволь изменениями. Таким переломным моментом в истории двадцатилетнего правления Му'авии были 669–670 годы.

 

За восемь лет, прошедших после отречения, Хасан не проявлял никаких претензий на власть, хотя, как мы видели, не отка-зывал себе иногда в удовольствии подчеркнуть свою истинную значимость. Му'авийа, со своей стороны, пропускал подобные колкости мимо ушей и строго соблюдал условия заключенного между ними договора. Как отмечал ад-Динавари, «ни ал-Хасан, ни ал-Хусайн не видели от Му'авии, пока он был жив, ничего дурного по отношению к себе или неприятного; и он не лишал их ничего из того, что было обусловлено относительно их обоих, и не переменял своего благорасположения к ним» [+1].

 

Лояльное отношение главы Алидов к халифу удерживало многочисленных сторонников Али в Куфе от антихалифских выступлений или иных проявлений враждебности, тем более что по условиям договора власть должна была перейти после смерти Му'авии к Хасану, а время работало на Хасана: ему было в 669 г. 45 лет, тогда как Му'авийа приближался к 70.

 

Этим ожиданиям не суждено было сбыться: неожиданно весной 669 г. Хасан заболел и через полтора месяца умер 5 раби' I 49/13 апреля 669 г. [+2]. Эта смерть была настолько своевременна и выгодна Му'авии, что у шиитов следующих поколений не было никаких сомнений в том, что его отравил халиф, чтобы расчистить дорогу своему сыну. Молва обвиняла одну из жен Хасана, Джа'ду бт. Аш'ас б. Кайс в том, что она отравила его по наущению халифа, который обещал ей 100 000 дирхемов и отдать ее в жены своему сыну Йазиду. Потом он обещанные деньги дал, а вторую половину обещания выполнить отказался, будто бы сказав: «Хочу, чтобы Йазид был жив». Уверенность в ее вине настолько была велика, что ее потомков обзывали «дети отравительницы Хасана» [+3].

 

Наиболее подробная и достоверная версия рассказа о последних днях Хасана (восходящая к Джа'фару ас-Садику, передавав-щему слова Али, сына Хусайна) гласит: «Пришел Хусайн к моему дяде Хасану б, Али, когда тот выпил яд, а тот встал и вышел по человеческой необходимости, потом вернулся и сказал: „Пил я яд несколько раз, но не пил такого, как этот, — изверг я часть своей печени, я обнаружил ее палкой, которая была в моей руке». И спросил его Хусайн: „Брат мой, кто напоил тебя [ядом]?» Он ответил: „Чего ты хочешь этим? Если это тот, на кого я думаю, то расчет принадлежит Аллаху. А если это кто-то другой, то я не хочу отвечать за невинного». И прошло после этого только три дня, и он умер» [+4].