Падение Хрущева. Реформа 1965 Г. И её провал. Экономика дефицита

 

Авторитет Хрущева был подорван экономическими неурядицами и бесконечными реорганизациями управления. Введенные XXII съездом в 1961 г. предельные сроки пребывания в партийных органах не устраивали руководителей. От некоторых из них Хрущев без труда избавлялся. В результате руководство партии взбунтовалось и составило заговор против Хрущева. 13 октября 1964 г. он был вызван из Пицунды, где отдыхал, в Москву и прямо отправился в Кремль на заседание Президиума ЦК. Его подвергли жесткой критике, обвинили в создании культа личности, в экономическом авантюризме, в бессмысленных реорганизациях, грубости и хамстве, припомнили его экстравагантные выходки - угрозы «перебить» немцев и «закопать» американцев, стук ботинком по столу на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. 14 октября состоялся пленум ЦК, который сместил Хрущева со всех постов. Первым секретарем ЦК избран Л.И.Брежнев, председателем Совета Министров А.Н.Косыгин. Официально было объявлено об отставке Хрущева «по собственному желанию», «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Заодно выявилось, что при Хрущеве в политическую жизнь были внесены элементы законности, и это спасло его самого. При Сталине политическая борьба велась по законам уголовного мира, и поражение означало смерть, теперь же оно влекло за собой только конец карьеры. Хрущев лишился должностей, но оставался на свободе.

Смена власти положила начало новому периоду в жизни советского общества, который вошел в историю как период застоя. В окружение Брежнева вошли Н.В.Подгорный, А.Н.Кириленко, М.С.Суслов, А.Н.Шелепин и другие. Речь шла не просто о персональном изменении в руководстве, а о смене курса, отходе от идей XX съезда КПСС, повороте в сторону консервации административно-командной системы управления. С реанимацией просталинских позиций нового руководства напрямую связано нарастание застойных явлений во всех сферах жизни общества 1964-1985 гг. Поворот в политическом курсе брежневского руководства наметился не сразу же после прихода его к власти. Вначале оно действовало под лозунгом исправления волюнтаристских ошибок Н.Хрущева, обеспечения коллективности руководства и «стабильности», на деле означающей отказ от радикальных перемен. Явный поворот к политике консерватизма наметился в 1968 г., когда в Чехословакии предпринималась попытка реформирования экономики, демократизации общественной жизни, превращения социализма в общество «с человеческим лицом». Это напугало советское руководство, и оно решило пресечь опасный процесс, который мог перекинуться и на другие социалистические страны, в т.ч. СССР. В суверенную Чехословакию были введены войска пяти стран-членов Организации Варшавского договора.

Тем временем хрущевские новшества были ликвидированы, промышленные и сельские обкомы и райкомы слиты, совнархозы заменены министерствами. В 1965 г. началась реформа, предполагавшая расширение материального стимулирования и самостоятельности предприятий, а также введение хозрасчета. При этом, однако, не шла речь о реставрации рыночных отношений, пусть даже в форме «социалистического рынка», проповедуемого тогда чешскими и венгерскими экономистами, а также о самоуправлении по югославскому варианту. На предприятиях были введены новые показатели - объем реализованной продукции, прибыль, рентабельность, но они не давали желаемых результатов. Поощрительные фонды не смогли должным образом стимулировать рабочую силу из-за недостаточности их объемов, а использование фонда на социальные нужды затруднилось из-за неразберихи в планировании.

Реформа была свернута уже в конце 60-х годов после чехословацких событий. Руководство опасалось, что экономическая либерализация может повлечь за собой политическую. Оно выступало за укрепление нейтралистских начал, министерств и ведомств, которые превратились в монополии и сверхмонополии, превыше всего ставили отраслевые интересы. Это особенно ярко проявилось в искусственном завышении цен на продукцию подчиненных им предприятий. В результате маховик затратного механизма вновь был запущен на полный ход.

Тем не менее, даже такая половинчатая попытка использовать экономические методы хозяйствования позволяла несколько улучшить показатели развития народного хозяйства в восьмой пятилетке (1965-1970 гг.). А после того, как реформа была свернута, задания последующих пятилеток чаще не выполнялись, ухудшались все показатели экономического роста. Экономика держалась за счет сырьевых отраслей, прежде всего нефтяной. Экспорт нефти давал более половины дохода от всего советского экспорта. Нефтедоллары позволяли закупать промышленное оборудование на Западе одежду, обувь, мебель в Восточной Европе. Огромные средства вкладывались в сельское хозяйство с тем, чтобы держать на плаву колхозы и совхозы. Показательно, что на приусадебных участках, занимавших 2% обрабатываемых земель, производилась четверть продукции аграрного сектора (кроме зерновых). Не хватало самого необходимого. Дефицит и очереди были повседневным явлением. Несравнимо лучше снабжалась Москва, поэтому изо всех уголков страны люди ездили в столицу за товарами и продуктами.

В живучести административно-командной системы немалую роль сыграли идейно-теоретические факторы. Несмотря на явное отставание, брежневское руководство стремилось абсолютизировать социалистические формы организации общества. В этих целях была выдвинута концепция развитого социализма, представляющая собой апологетику существующего порядка, объявившего его высшим достижением социального прогресса. Концепция обходила стороной недостатки и противоречия системы, стала источником догматизма в теории и застоя в общественной практике. Заявлялось, что в нашем обществе достигнуто «гармоническое развитие всех его сторон: экономической, социально-политической и идеологической». Показное благополучие уводило общество в сторону от наболевших проблем, способствовало консервации пороков существующей системы.

Административно-командная система, экстенсивный путь развития не отвечали потребностям развития общества в эпоху научно-технической революции. Они могли обеспечивать относительный успех в период индустриализации страны, теперь же развитие за счет количественных изменений исчерпало себя. Нельзя сказать, что в советском руководстве этого не понимали. О необходимости интенсификации экономики говорилось на всех съездах КПСС, в постановлениях правительства 70-80-х годов. Проблема интенсификации, увеличения объема производства и национального дохода на каждую единицу затрат - трудовых, материальных и финансовых, могла быть решена прежде всего на пути ускорения НТР. Однако этого не случилось, так как директивная экономика оказалась невосприимчивой к использованию достижений НТР. Поэтому поворота к интенсификации не произошло. Технологическая основа промышленности менялась крайне медленно. Слабым звеном оставалась связь науки с производством. Предприятия не были заинтересованы во внедрении новшеств, им выгоднее было продолжать выпуск ранее освоенной продукции.

Борьба шла не столько за интеграцию науки и производства, сколько за выполнение текущих заданий, нередко любой ценой. Оборудование обновлялось медленно, нарастал процесс старения основного фонда. Страна фактически прозевала очередной виток НТР. Поэтому показатели эффективности производства мало изменялись или даже ухудшались. Среднегодовые темпы роста производительности труда в народном хозяйстве снижались с каждой пятилеткой: они составляли в восьмой пятилетке (1966-1970 гг.) 6,8%, девятой (1971-1975 гг.) - 4,6, десятой (1976-1980 гг.) - 3,4, одиннадцатой (1981-1985 гг.). Падали темпы роста национального дохода, снижалась фондоотдача.

Причем проблемы эти глубокому анализу не подвергались. У руководства явно не хватало воли и целеустремленности для реализации намеченного курса на интенсификацию. При их обсуждении на XXV съезде КПСС (1976 г.) превалировало благодушное настроение, парадный тон. Признаком явного бессилия стал бессодержательный лозунг, провозглашенный Брежневым на XXVI съезде (1981 г.): «Экономика должна быть экономной», дискредитировавший программу хозяйственной деятельности. Как памятники периода застоя появились грандиозные «проекты века» - подъем российского Нечерноземья, строительство БАМа, поворот северных рек; разрабатывались впечатляющие программы - продовольственная, энергетическая, мелиоративная и др. Но решающих перемен в жизни не происходило. Многие решения и постановления правительства принимались формально, в лучшем случае из десяти выполнялось одно-два.

В результате к началу 80-х годов появились признаки кризисного состояния экономики. Среднегодовые темпы прироста национального дохода составляли: в восьмой пятилетке - 7,7%, девятой -5,7, десятой - 4,2, одиннадцатой - 3,5%, то есть темпы экономического роста в эти годы едва покрывали прирост населения, а к середине 80-х годов они снизились почти до нуля.

Серьезным признаком застоя в экономике было неэффективное использование материальных, сырьевых и энергетических ресурсов. В отличие от развитых стран наше государство не сумело приспособиться к новой экономической ситуации, осуществить переход к энергосберегающим технологиям. На производство единицы национального дохода в СССР расходовалось в 2 раза больше сырья и материалов, чем в развитых странах. Оставалась низкой производительность труда: она была ниже, чем в США, в промышленности в 2 раза, сельском хозяйстве - в 5 раз. Страна имела заметные успехи лишь в военной промышленности, всегда являвшейся приоритетной.

Сложная ситуация сложилась в сельскохозяйственном производстве. Начиная с 1965 г. прилагались определенные усилия к развитию сельского хозяйства: резко возросли ассигнования, в два раза поднялись закупочные цены на сельхозпродукцию, возросла энерговооруженность труда, введено пенсионное обеспечение колхозников. Темпы роста валовой продукции здесь несколько улучшились и составили в восьмой пятилетке 21%, затем они снизились в девятой до 13%, десятой - до 9, одиннадцатой - до 6%. При всех поворотах государство сохраняло за собой механизм изымания из аграрного сектора потребных ему средств путем повышения цен на технику, удобрения, комбикорма и т.д. Производство всех видов животноводческих продуктов, кроме яиц, было для хозяйств убыточным.

Сохранение приоритета промышленности вело к разорению не только колхозов и совхозов, но и страны, которая вынуждена была в больших размерах закупать продовольствие за рубежом. За 1970-1987 гг. импортные закупки мяса и мясопродуктов возросли в 5,2 раза, рыбы и рыбопродуктов - в 12,4, растительного масла - в 12,8, зерна - в 13, 8, сахара - в 6,9 раза.

Дефицит сельскохозяйственной продукции усугублялся её огромными потерями на всем пути от поля до потребителя. Потери зерна составляли 20%, картофеля - 40%, овощей - 1/3 от произведенного объема.