Тема 1. Природа человека и смысл его существования. Философская антропология

1. Антропология как центральный раздел философии. Исторический экскурс

2. Современная постановка проблемы человека

3. Антропологический поворот Канта. Антропный принцип. Сложение комплекса наук о человеке и путей его целостного исследования

4. Научно-философские программы целостного изучения человека

5. Подход к человеку средствами философии, или познавательные основания философской антропологии

 

Ключевые слова: Антропология. Проблема сущности и существования. Различные концепции человека. Природное (биологическое) и общественное (социальное). Человек, индивид, личность. Человеческая телесность. Тело, душа, дух. Жизнь, смерть и бессмертие. Свобода как условие человеческого существования. Феномен отчуждения и самоотчуждения личности.

1. Антропология как центральный раздел философии. Исторический экскурс. Антропологическая составляющая философии сообразно ее природе – объяснять отношение человека к миру – является для нее органичной, центрирующей, определяющей решение всех других вопросов и проблем. Иначе говоря, по своему существу философия антропоцентрична. Учение о человеке присутствует, неявно или явно, в любой философской концепции, любом конкретном философском направлении. Осмысление человеческой составляющей в истории культуры, науки и собственно философии происходило постепенно, но неуклонно, и проявилось в формировании целого комплекса наук о человеке и центрального раздела в структуре философии – антропологии (греч. anthropos – человек). 1. Обозначение этим словом базового раздела философии – одно из основных его значений. 2. Словосочетание «философская антропология» обозначает также важное направление в современной неклассической философии, возникшее в ХIХ веке (см. далее). 3. Слово «антропология» часто употребляется как наименование науки о физической природе человека, относящейся к естествознанию. В сочетании с другими прилагательными – социальная, культурная, экономическая, политическая, юридическая, религиозная и т. д. – оно именует специальные разделы или аспекты знания, смотрящие как на науку, так и на философию (см. далее).

В историко-философском плане тема человека впервые обозначилась в воззрениях Сократа и его протагониста Платона, которые увидели человека в драматическом единстве/противостоянии тела и души. С этих позиций сама философия предстала у Сократа земным диалогическим поиском высших Истин, а у Платона посредничающая между земно-«пещерным» и занебесным мирами просветленная философской мудростью душа стала органом такого поиска. Философы постклассического, эллинистического периода (киники, Эпикур, стоики) делают следующий важный шаг: соединяют античный космологический образ мира с построением разных жизненных, этических моделей поведения человека, образов и образцов мудрости.

Огромную роль в развитии темы сыграли христианская теология и философия, заложившие в период Средневековья усилиями многих католических и православных мыслителей (Августин, П. Абеляр, Ф. Аквин-ский, И. Дамаскин, Гр. Палама, Максим Исповедник) традицию христианской антропологии. В ней в соответствии с Символом Веры и принципом Троицы человек предстает сложным и проблемным созданием «по образу и подобию Божию». Он содержит в себе актуальное (образ Б.) и потенциальное (подобие Б.), имеет трехчастную природу – тело (плоть), душу, дух. Здесь дух человека, проявляющийся в высших формах духовности – Веры, Надежды, Любви, совести, обожении, святости, –орган миссии Спасения, преодоления индивидуальной ограниченности, греховности, смертности. И тот же сотворенный человек, обладая богоданной свободой воли и решения «по естеству», склонен и способен к проявлению самых низменных, разрушительных качеств своей натуры. В этом триединстве и напряжении самопреодоления на Пути Создателя мирской человек, действительно, становится – по мысли Блаженного Августина – проблемой для самого себя. Можно сказать, обострив и усложнив проблему сущности человека, переведя ее во внутреннюю мотивационную плоскость духовной жизни, по-новому поставив вопросы блага, жизни, смерти, бессмертия, свободы, христианская мысль сформировала долговременный вектор развития философской антропологии.

Эпоха Возрождения придает антропологии новый ракурс: решает задачу антидогматического и даже внецерковного раскрепощения человека, утверждения его достоинства, максимального развития способностей в творческих, художественных, гуманитарных видах деятельности. Философы Нового времени и Просвещения в еще большей степени выводят тему за рамки христианско-теологического канона, хотя не порывают с ним полностью, ориентируясь на развивающееся естествознание и социальные науки. Природа человека осмысляется в контексте изучаемой этими науками реальности – физической, биологической, общественной. Понять эту природу – значит, открыть и обосновать в человеке те основополагающие качества, благодаря которым он делает эту реальность своей, познаваемой и освоенной. Это разум и рациональность (Декарт, Лейбниц), чувства и чувственность (Локк, Руссо ), труд и предметная деятельность (А. Смит, К. Маркс). В этот период начинается рост материалистических и вместе с тем богоборческих, атеистических истолкований. Важной и влиятельной впоследствии стала трактовка человека в марксистской философии, рассматривающая его как деятельное существо в контексте истории и в системе общественных отношений, как реализацию в этой социально-исторической перспективе его утраченной, отчужденной «родовой» сущности. Добавим, более поздним вариантом «родовой» сущности стала теория «всесторонней гармонически развитой личности» в советской версии марксизма, в марксизме-ленинизме.

Грандиозную попытку синтезировать традицию христианской мысли с новым содержанием знания о человеке и веяними времени предпринимают немецкие мыслители ХVIII-ХIХ веков (Кант, Фихте, Гегель) в своих эпических и, в конечном счете, спекулятивных системах. Фигура Канта здесь стоит особняком: в его творчестве сложилась парадигма развития антропологии в неклассический период, о чем разговор впереди.

Таков, если подводить черту под этот обзор, весомый «антропологический капитал» классической философии. С середины ХIХ века «духовная ситуация времени» меняется. Набирает силу интерес к «наукам о духе», культура становится предметом специального и философского исследования, начинает складываться культурологический подход. Соответственно, радикально меняется содержание и состав наук о человеке, философские притязания на его понимание. За греческим словом anthropos, с тех пор широко вошедшим в языковой оборот, научную терминологию и словари (см., например: антропология, антропогенез, антропоцентризм, антропоморфизм, антропоид, антропофаг, антропометрия, антропонимия, антропогенетика, антропософия и т. д.) скрывалась новая тенденция.Тенденция получила имя – "антропологический поворот". Суть его в том, что постановка и осмысление прямо связанных с человеком тем и вопросов с того времени и по сегодняшний день шли по нарастающей. Его отразили повседневный и специальные языки, лексикон философии, науки, религии, искусства, всех сфер повседневности.

2. Современная постановка проблемы человека. Само существование человека и современной цивилизации, к созданию которой он причастен, поставлены текущим временем под вопрос. Вопрос имеет практическое и познавательное измерение. Поставленный еще в XVIII веке немецким мыслителем И. Кантом в таком практико-познавательном единстве вопрос "Что такое человек?" приобрел новое, более фундаментальное и грозное звучание. Такое звучание этого вопроса сегодня схватывается фразой "проблема человека". Проблема многогранна, интегральна и аккумулирует в себе разные стороны человеческой деятельности. Отсюда, множественность подходов и решений вопроса о человеке. Если прежние модели человека стремились к универсальности и завершенности, то в современной постановке эта цель выглядит нереалистичной.

Что составляет актуализирующий контекст проблемы? Первый слой факторов – общеисторические процессы и события. Втягивая в себя большое число людей, привлекая основные ресурсы государств и наций, ставя отдельного человека в экстремальные обстоятельства, они создавали основные "поля напряжения". Минувшее столетие такими процессами и событиями насыщено сполна, как никакое другое. Это две мировые войны, задевшие преимущественно Европу, "холодная война" и скольжение на грани третьей; существование тоталитарных государств, режимов апартеида, их трансформация; возвышение США; распад европейской колониальной системы, возрастание миграционных процессов; революции, перевороты, межгосударственные конфликты, гражданские войны и войны на этно-религиозной основе. За этими процессами-событиями стоят изменения в экономике, хозяйственной жизни – перераспределение ресурсов, инвестиций, создание региональных или смешанных сообществ, глобальной экономики.

Второй слой факторов связан с дифференциацией, умножением и усложнением (и вместе с тем, упрощением) отдельных видов деятельности, как и возможностями их интеграции, подкрепленной организационным, кадровым, технологическим потенциалом одной или нескольких стран. Не случайно, ХХ век стал веком грандиозных научно-технических проектов: исследовательские центры, создание ядерного и других видов оружия, выход в космос, разработка уникальных средств наблюдения и эксперимента (например, электронный телескоп "Хаббл", ускорители элементарных частиц и т. п.). Технико-технологическая составляющая всякой деятельности – свидетельство небывалого расширения мира "искусственного" и возрастающей включенности в него человека, а равно – зависимости от этого мира. "Естественный", органический человек в этой связи – "уходящая натура", его сменяет "массовый", функционально-заданный, управляемый человек. На фоне сложных искусственных систем человеческий компонент становится как будто "минимальным", перекрываемым технологической жесткостью системы, и одновременно "роковым" – как источник случайных, непредвиденных решений и действий. Вопросы освоения человеческого потенциала, управления массовыми и индивидуальными человеческими ресурсами становятся важнейшими.

Третий слой факторов лежит в русле широкого спектра практик включенности человека в вышеназванные исторические, социально-политические, экономические, технологические, идеологические процессы, в сферу повседневности. ХХ век выделяется богатым диапазоном таких практик – от предельно "жестких" (геноцид, ГУЛАГ, Холокост) в тоталитарных обществах до условно "мягких" (индустрия информации и рекламы, шоу-бизнес) в потребительских обществах, основанных на механизмах рыночного регулирования. Зачастую это были и есть практики, соединяющие физическое и психологическое воздействие, обеспечивающие моральное подавление и манипуляцию человеком.

Эксперименты с человеческой телесностью, как во зло (поиски "расовой чистоты" в нацистской Германии), так и во благо (расширение возможностей хирургии), – характерная черта времени. Особой сферой телесной практики (практик) стал спорт, массовый и профессиональный, и его неотъемлемая составляющая – техническая, технологическая, медицинс-кая. Телесные практики, связанные с человеческой сексуальностью и закрепленные формулой "сексуальной революции", также чрезвычайно расширились и стали знаком времени. "После Освенцима" практики насилия, "жесткого" воздействия на тело и психику человека ослабли, но не исчезли, скорее перешли в область виртуальной реальности. Произошло перемещение внимания на другие виды практик в связи с возрастанием эффективности "мягких" психологических, коммуникативных форм воздействия на человеческую индивидуальность, востребованностью механизмов самоуправления.

Через, условно говоря, "верхние" уровни социальной жизни открылась область "низа" – человеческой повседневности с ее разнообразием, консервативностью, конечностью и самодостаточностью. Предшествующий романтический и модернистский пафос умаления житейского как не вполне человеческого и прозревания "вершин", когда есть куда стремиться, сменился пафосом потребительской эйфории и полной реабилитацией повседневности – дома, семьи, досуга, кулинарии, одежды, секса, комфортных вещей.

Еще один четвертый слой факторов, проясняющих данность и смысл "антропологического поворота", относится к знанию о человеке. Со времени первых цивилизаций он становится предметом специального научного знания. В Новое время в ХVII-XVIII веках, когда наука получает статус особого социального института, человек, пожалуй, не менее, чем природный мир, попадает в поле ее активного интереса. Тогда складываются такие отрасли человекознания как анатомия и физиология человека - со стороны естествознания; педагогика, филология, фольклористика, языкознание, экономика, правоведение - со стороны социогуманитарного знания. Этот процесс был продолжен в XIX веке, особенно, под влиянием идей эволюции о естественном происхождении человека: возникают археология, этнография, демография, социология, политология, криминология, психология. В ХХ веке возникновение новых наук продолжается и, соответственно, появляются их разнообразные, "дробные" проекции на человека: молекулярная генетика дает начало молекулярной медицине, генной инженерии, генной терапии; экология – экологии человека, этология (наука о поведении) – этологии человека. На основе отмеченной дифференциации человеческой деятельности и знания, разнообразия практик появляются науки как узкого профиля, например, многоликие части дифференциальной психологии (психология ребенка, инженерная психология, музыкальная психология и т. д.), так и комплексного, интегративного типа, как то: эргономика (о взаимодействии человека с техникой), акмеология (о возможностях, потенциале человека), валеология (о здоровье человека), сексология (об отношениях полов, половом поведении), социобиология. В итоге складывается впечатляющий массив более 200 научных дисциплин, которые объединяет современное человекознание. Информационный "взрыв" – еще одна черта времени – и превращение общества в информационное обернулось небывалым ростом знания о человеке. Возникает вопрос, возможно ли (и как?) на фоне сложившейся "дробности" знания целостное видение человека средствами науки? Каковы в связи с этим возможности, компетенции философии?В этих вопросах концентрируется один из важнейших моментов проблемы человека.

2. Антропологический поворот Канта. Антропный принцип. Сложение комплекса наук о человеке и путей его целостного исследования. Человек – уникальное вселенское создание, однопорядковое с миром в целом, несущее в себе его полноту. Эта исключительность заложена в возрожденческой классической формуле "человек – микрокосм". Он не только результат мирового процесса (божественного, естественного, или совмещающего то и другое – в данном случае не важно), но и его соучастник, деятель и фантазер, практик и эстет, осознающий и переживающий свою исключительность в формах духа. "Человек – существо, которое не только есть, – пишет в книге «Смысл и назначение истории» немецкий философ ХХ века К. Ясперс, – но и знает, что оно есть… Он вырвался из природного процесса, который всегда остается лишь неосознанным повторением неизменного; он существо, которое не может быть полностью познано как бытие, но еще свободно решает, что оно есть; человек – это дух, ситуация подлинного человека – его духовная ситуация ".

Мировое, а не просто планетарное, присутствие человека получило воплощение в антропном (антропологическом) космологическом принципе и модели соучаствующей Вселенной, предложенными современной философией и наукой (П. Тейяр де Шарден, Дж. Уилер, Б. Картер, В. В. Нали-мов). Антропный принцип оппонирует положению традиционной эйнштейновской космологии об отсутствии во Вселенной выделенных мест и следующему из него спорному выводу о случайности возникновения и периферийности земного существования человека. Соответственно, как замечает французский антрополог и религиозный мыслитель П. Тейяр де Шарден, в науках о природе человек оказывается на обочине. Физика погружается в мир атомов, биология ищет свой порядок в различных формах жизни, далее они дают возможность физической антропологии как специальной науке объяснить структуру человеческого тела и механизмы его физиологии. "Но полученный при объединении всех этих черт портрет явно не соответствует действительности". И резюмирует: "С чисто позитивистской точки зрения, человек – самый таинственный и сбивающий с толку исследователей объект науки". В этом он увидел главную ограниченность науки. Выстраиваемая наукой картина Вселенной, в которой человек фактически отсутствует, была бы неудовлетворительной и бессмысленной.

Напротив, человек занимает привилегированное положение во Вселенной, он находится в единстве с Мирозданием, неотделим от него. Более того, особое положение человека соотносится или даже определяет (здесь выделяются две, "слабая" и "сильная" версии антропного принципа) качественные характеристики, условия существования Вселенной, в том числе, нашей Галактики. Это фундаментальные физические константы слабого и сильного взаимодействия, задающие перспективу и структуру Вселенной, деление звезд на существенно различные голубые гиганты и красные карлики, эволюционность Вселенной и ее пространственная неоднородность, распределение в ней химического и живого вещества (концепция Большого биологического взрыва Л. Морозова), определенное положение и спиральная форма Галактики, уникальное место в ней Солнца, возможность планетогенеза и возникновение Земли. Наконец, благоприятные земные предпосылки локальной биохимической эволюции (определенные температурные интервалы, химический состав среды, радиационная активность и др.), давшие путь к формированию биосферы (В. Вернадский) и процессу антропогенеза. От него берет начало социокультурная эволюция и человеческая история.

Следовательно, человек – homo kosmicus, космоантроп, космическое существо. Проект человека содержится в устроении Вселенной. Человек есть сложный, развернувшийся микрокосм, содержащий в себе все потенции Вселенной. В этом суть антропного принципа и связанного с ним космологического измерения понимания человека. Человек – развивает "сильную" версию этого принципа американский физик Дж. Уилер – здесь не просто результат, созерцатель, наблюдатель космического процесса, а его субъект, соучастник. Он придает Вселенной существование, осязаемость, фактичность. Вселенная как объект и человек как субъект сближаются, становятся неразличимы, согласно модели соучаствующей Вселенной. Тем самым даже "бесчеловечная" физика (и космология, и химия, и биология) приходят к задаче выстраивания "очеловеченной" и, добавим, "одуховленной" картины Вселенной, которую поставил Тейяр де Шарден.

Вернемся к его тезису о человеке как самом "таинственном" объекте науки и к формуле Ясперса "человек - это дух". В расшифровке этого "таинства" возможны два ответа:

1) "тайна" человека непостижима строгими рациональными средствами науки и может быть постигнута другими способами представления человеческого духа – философией, религией, искусством, формами мистической и эзотерической практики, которые давно и успешно концентрируют в себе невыразимый опыт человека;

2) ресурс науки в вопросе "тайноведения" еще не реализован, только начинает проявляться. Ее потенциал в том, насколько в своем интересе к человеку наука увидит не только объектную, но и субъектную (деятельную, творческую, фантазийную, субъективную) сторону его сложной целостной природы. "… Именно то, что человек является субъектом, отличает его от прочих естественных объектов; поэтому любая программа, игнорирующая бытие человека в качестве субъекта, не может считаться программой его исследования как человека", – считает итальянский исследователь Э. Агацци. Отмеченный ускоренный рост числа наук о человеке – более 200! – косвенно свидетельствует о смещении человекознания в этом субъектном направлении, а разработка антропного принципа группой наук, традиционно относящихся к естествознанию, подтверждает эту тенденцию со всей очевидностью.

Другой показательный пример связан с созданием программы единой комплексной науки о человеке, которая разрабатывалась в 60-80-е советские годы в работах Б. Г. Ананьева и И. Т. Фролова. По инициативе последнего в 1991 году в Российской академии наук был учрежден первый в мире Институт человека с целью поиска путей создания такой науки. В этом же году стал выходить журнал "Человек". Результатом этих усилий явилось издание в 2000-м г. философско-энциклопедического словаря "Человек" под общей редакцией И. Т. Фролова, ставшего итогом описания и объяснения человеческой сложности, открывающего горизонт ее дальнейшего изучения в науке, философии и других областях.

Как выглядит современный комплекс человековедческих дисциплин? Как они группируются сообразно различным аспектам многогранной объектно-субъектной природы человека? Один из фундаментальных систематизирующих подходов Б. Г. Ананьева выделяет шесть групп наук, объединенных по разным основаниям, дополняющим друг друга в создании целостного образа человека:

1) науки о человеке как биологическом виде (приматология, анатомия человека, археология, палео(древний)социология, палеолингвистика, генетика популяций, биохимия человека и др.);

2) науки об онтогенетике человека, индивидуальном развитии от рождения до смерти (онтопсихофизиология, эмбриология человека, возрастная психология, педагогика, сексология, геронтология и др.);

3) науки о человечестве (социология, демография, этнография, лингвистика, экономика, география человека, политология, культурология);

4) науки о взаимодействии человека с природой, о ноосфере и освоении космоса (общая и социальная экология, биогеохимия, космическая медицина, космическая психология и др.);

5) науки о личности, или персоналистика (социальная психология, педагогика, акмеология, этика, эстетика, психология отношений и др.);

6) науки о человеке как субъекте практической и теоретической деятельности (эргономика, инженерная психология, генетическая психология, семиотика, эпистемология, эвристика и др.).

Помимо систематизирующего, в сфере науки сложился также другой вариант интеграции разветвленного материала частных наук о человеке. Он связан с выдвижением определенной сложившейся научной дисциплины в качестве "лидера" при организации комплексных исследований проблем человека или в интеграции данных других наук при построении единого теоретического образа человека. В числе таких "лидирующих" и интегрирующих наук различные исследователи выделяют психологию (К. Род-жерс, А. Маслоу), педагогику (С. Гессен), антропологию (К. Ушинский, К. Леви-Стросс), лингвистику (Р. Якобсон), социобиологию (Э. Уилсон), экологию (С. С. Шварц).

Отметим выдвижение на передний план в последние десятилетия социобиологии, изучающей оптимальные и деструктивные явления на различных уровнях взаимодействия биологических и социальных процессов, и связанной с ней экологии человека (социальной экологии), рассматривающей всякую (не только традиционно-природную) среду как результат такого взаимодействия, как условие человеческого существования и развития. Современный человек ежедневно взаимосвязан с различными типами искусственных сред: домашней, образовательной, производственной, досуговой, средой города, поселка, места отдыха и т. д. В активно изменяющейся современной среде возрастают факторы неопределенности и неустойчивости, и, как следствие, неблагополучия, агрессивности, неоправданных рисков. Неслучайно, проблема качества окружающей среды становится все более решающей при оценке образа и уровня жизни, социокультурных проектов, поведения людей и политики государств, перспектив человечества. Складывающийся современный экологический подход, повторим, исследует среду на всех уровнях существования человека и его адаптации к ней – организменном, популяционном, надпопуляционном, общечеловеческом, – восходя до уровня глобальных вопросов. Тем самым экология человека, интегрируя естественнонаучные, социальные, гуманитарные научные дисциплины, поднимается до экологии культуры, становится формой ее современного самосознания. Она дробится на множество "малых" экологий в качестве проекций иных научных дисциплин: этноэкология (например, рассмотрение этноса как популяционной формы адаптации человека), палеоэкология, медицинская экология, психологическая экология, техническая экология, экологическая этика, экология города, села и т. п.

Наиболее интересен сюжет с антропологией, который имеет давнюю историю. Термин "антропология", употреблявшийся еще Аристотелем, давший имя книге протестантского гуманиста ХVI века О. Гасманна, в ХVII веке ставший синонимом отдельной биологической науки о природе человека, в ХVIII столетии был положен И. Кантом в основу философской программы исследования человека (и мира, что для него было едино) и определил название последнего прижизненного сочинения "Антропология с прагматической точки зрения" (1798 г.). Этим названием Кант провел границу между естественнонаучной (физической, физиологической, биологической) антропологией, которая рассматривает человеческие свойства как порождения природы, исследует то, что "делает из человека природа", тогда как прагматическая антропология есть исследование того, что человек как свободное существо делает, может, или должен "делать из себя сам". Иначе говоря, проницательный Кант впервые оценил антропологию не столько как науку о человеке-объекте, результате природной эволюции, сколько как о субъекте, результате собственной свободной деятельности, или о произведении, к которому он лично причастен. "Прагматическая" установка немецкого мыслителя проявилась в интересе к познанию внутренних состояний человека через внешние (что станет ведущей задачей психологии в ХХ веке); в учении о характере, который есть, в отличие от темперамента, плод усилий самого человека; в рассмотрении разнообразных моральных и психологических качеств, чувств, желаний, страстей, человеческих патологий. Кантовская прагматическая антропология, отметим, имела морально-психологическую направленность, соединяла теоретический анализ и обширный эмпирический материал.

В XIX веке естественнонаучная антропология возобладала. Создание в развитых странах "антропологических обществ" становится веянием времени, интеллектуальной модой. Этому способствовали все большая популярность дарвиновской теории происхождения видов, интерес к вопросам образования рас, археологические находки в древних геологических отложениях черепов и скелетов так называемых неандертальцев, открывшаяся возможность реконструкции единой истории гоминидов, т. е. ископаемого древнего человека и современных людей. Тем самым сложилась иллюзия воссоздания средствами естественных наук истории человеческой природы, в науке укрепилась натуралистическая трактовка человека.

Однако кантовская версия, даже проект "субъектной" антропологии под воздействием исследований общества и культуры (вспомним о зарождении в это время социологии, этнографии, психологии) неуклонно пробивает себе дорогу. Она обнаруживает себя на основе толкования антропологии как совокупной науки о человеке, рассматривающей его в естественнонаучном, биологическом, социальном, культурном, психологи-ческом аспектах. В конце ХIХ века подход к целостному познанию человека в единстве его физического, умственного и нравственного развития убедительно реализовал русский ученый и педагог К. Д. Ушинский в классическом исследовании "Человек как предмет воспитания", которое имело характерный подзаголовок "Опыт педагогической антропологии". Этот опыт прагматической антропологии, в отличие от кантовской, имел уже педагогическую направленность, и был развит через несколько десятилетий другим русским мыслителем-педагогом С. Гессеном, правда, уже не в России, а в эмиграции.

В ХХ веке целостный подход в изучении человека в рамках антропологии получил продолжение, особенно в Англии и США. Французский этнограф и философ Клод Леви-Строссотмечал в книге «Структурная антропология», что "в англосаксонских странах антропология ставит перед собой цель познать человека вообще, охватывая этот вопрос во всей его исторической и географической полноте. Она стремится к познаниям, применимым ко всей совокупности эпох эволюции человека, скажем, от гоминид до человеческих рас. Она тяготеет к положительным или отрицательным обобщениям, справедливым для всех человеческих обществ - от большого современного города до маланезийского племени". Но процесс движения к такому видению человеческого предмета не так прост: "зеркало" как условие цельности образа трескается, и антропология дробится на "осколки" разной величины. Сообразно основным аспектам исследования человека складываются своего рода "большие" секторы антропологии – биологическая, социальная, культурная. Как проекция антропологического подхода внутри сложившихся наук или сфер знания и деятельности возникают многочисленные "малые" антропологии – экономическая, юридическая, политическая, художественная, музыкальная, поэтическая и др.

Научно-философские программы целостного изучения человека. Культурологический подход раздвинул границы современного человекознания. На основе дифференциации дисциплин знания, их систематизации и группировки, а также теоретического конструирования человеческой сложности складываются фундаментальные исследовательские программы, своего рода метаантропологии. Такие программы-проекты получили воплощение в энциклопедических словарях «Человек» нового поколения. С опоставим структуру двух отечественных словарей «Человек», вышедших практически одновременно в 2000 году. Первый подготовлен коллективом исследователей российского Института человек, второй – двумя авторами Ю. Г. Волковым и В. С. Поликарповым.

Словарь Института человека