Исламский фундаментализм в борьбе за светлое прошлое

 

Пассионарное напряжение исламской цивилизации, проявляющееся прежде всего в политической сфере, приобретает в наши дни все больший размах - вот уже несколько десятилетий события в мусульманских странах формируют все большую долю новостных выпусков информационных агентств. Большинство экспертов сходятся во мнении о том, что причиной т.н. «исламского ренессанса» стало ощущение массами мусульман глобального социального неравенства: силой, богатством и влиянием на планете обладают страны, чьи народы, традиционно исповедуют христианство - религию, которую ислам призван был «исправить» и «дополнить».

Пафос проповеди Мухаммеда заключался в том, что его учение не было чем-то новым и незнакомым, а «хорошо забытым старым», некогда «непонятым» и «искаженным» иудеями и христианами. И поначалу казалось, что история подтверждает этот тезис: в рекордно короткие по историческим меркам сроки новая-старая религия огнем и мечом распространилась от Андалусии до Гималаев, османские султаны, они же - халифы правоверных, в дипломатической переписке называли английскую королеву «правительницей английского острова». При этом обладание «истиной в последней инстанции» привило мусульманской элите чувство превосходства над всем остальным миром. И, кстати, позволило «с порога» отметать идеи и изобретения, приходящие с «заблудшего» Запада, что во многом и предопределило научно-техническое и экономическое отставание от него исламского мира.

Со временем оплот ислама – Османская империя - превратилась в «больного человека Европы», а потом ее и вовсе растащили на колонии и протектораты как раз те, кто когда-то «исказил и не понял» проповедь посланника Аллаха. Это было не просто унижение, это была экзистенциальная катастрофа. Мусульманские богословы принялись искать ответа на вопрос о причинах столь ненормального, по их мнению, положения вещей. Поиски приводили к одному и тому же результату: все беды мусульман коренятся в отходе от установок шариата, в заимствовании западных норм и образа жизни, что привело к упадку нравов, забвению собственных традиций и ценностей. Правоверные отошли от заветов Всевышнего, и сегодняшнее положение – кара за это прегрешение. Выход всегда предлагался один – возврат к вере и образу жизни «праведных предков» (ас-саляф ас-салихун, отсюда – салафия, салафиты). Первым на практике этот поворот осуществил Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб, один из основателей государства Саудитов. Причем, с самого начала исламский фундаментализм подразумевал воссоздание единой уммы правоверных в борьбе с изменившимся миром. На рубеже XIX и ХХ веков это движение приняло форму панисламизма, в наши дни оно воплотилось в т.н. «Исламском государстве», выступающем за ликвидацию политических границ между мусульманскими странами.

Чувство превосходства над «неверными» вкупе с комплексом неполноценности перед ними – это гремучая смесь, вспышки которой западным метрополиям долгое время удавалось тушить то залпами канонерок, то постепенным расширением политических прав местного населения колоний и протекторатов. Все стало меняться в ХХ веке. После первой мировой войны колониальная хватка западных держав ослабла, а после второй - с распадом мировых империй одна за другой области Дар аль-ислама обретали или возвращали себе независимость. Но успех казался неполным: вновь созданное Государство Израиль было воспринято как форпост Запада в мусульманском мире, символизирующий продолжение колониальной системы.

Тем временем оказалось, что многие мусульманские страны обладают нефтью, вдруг ставшей предметом вожделения Запада. Причем самые богатые залежи обнаружились в Саудовской Аравии, на тот момент нищей, но уже давно вступившей на путь салафии, и в Иране, традиционно претендующем на роль мирового лидера шиизма. Это было расценено как знак свыше: Аллах дает возможность восстановить мощь и славу исламского мира. И, не для кого это не секрет, нефтедоллары, помимо госбюджетов, потекли и в «общаки» террористических организаций.

Противостояние с Западом подогревала и политика «пролетарского (а по сути – антизападного) интернационализма», проводимая Советским Союзом. Плодом ее стали различные варианты «исламского социализма», благо, что второй компонент этого двучлена активно поддерживался СССР. Неудивительно, что с развалом последнего формула трансформировалась в одночлен: исламский социализм во многих случаях сжимался до исламизма.

В последнее время подлили масла в огонь и американское «принуждение к демократии» Ирака и Афганистана, расцененные салафитами в качестве новых вызовов.

Необходимо отметить, что идеологически линия разлома пролегает сегодня не между исламом и христианством: Коран не призывает ни истреблять христиан (и прочих «людей Писания» - иудеев, сабиев, а иногда – и зороастрийцев), ни заставлять их отказываться от своей веры (хотя ИГ занимается именно этим). Западная цивилизация воспринимается идеологами салафизма аморальной, безбожной и даже «сатанинской» - «миром войны» (Дар аль-харб), и ее враждебность, с их точки зрения, определяется не столько иноверием, сколько «безбожием». И это весьма важный момент. Можно с уверенностью сказать, что все последние «демократические достижения» от военных действий армий США и НАТО, узаконивания гей браков и пустых церквей Европы, превращающихся в гостиницы и рестораны, сыграли немаловажную роль в этом процессе.

Свою роль в подъеме ислама сыграла и глобализация, делающая границы прозрачными и перемешивающая население всего мира. Теперь не только дипломаты, но и массы простых мусульман узнали, что государства «золотого миллиарда» во главе с США мало того, что доминируют в мировой политике и экономике, но и живут благоустроенной и сытой жизнью. Ведь не случайно сотни тысяч мусульман бежали и бегут от политических неурядиц в своих странах в абсолютно чуждую им Европу, постепенно меняя ее этнический и культурный ландшафт.

Свое неприятие западного мира демонстрировали в свое время и битники, и хиппи, и комсомольцы. Но первые и вторые просто уходили из социума – в прямом ли, в переносном ли смысле. А третьи убеждали друг друга в опасности, которую таит в себе западный «вещизм». При этом никто никого не убивал. Проблема исламского фундаментализма в том, что протест против «чуждых ценностей» все чаще приобретает форму террора, несмотря на то, что это противоречит Корану. Джихад сейчас в основном трактуется узко, как «джихад меча». Хотя он (джихад) совсем необязательно подразумевает военные или насильственные действия против «неверных». Защищать веру можно и проповедью, и пропагандой исламских ценностей, а, по мнению некоторых современных богословов, - даже просто встав на путь индивидуального духовного совершенствования.

Почему оказались востребованными экстремизм и насилие? Почему то же «Исламское государство» пользуется массовой поддержкой в самых разных странах? Коран был составлен (если рассматривать с позиций науки) в то время и в тех обстоятельствах, когда меч был решающим аргументом в любом, в том числе и богословском споре. Да и споры между улемами и имамами велись о деталях, нюансах священных текстов. Ведь ислам определяет и характер экономических отношений, и форму политического устройства, и социальную структуру, и культуру и повседневную жизнь каждого члена уммы. В таких условиях подвергать сомнению, пытаться пересматривать религиозные нормы равносильно противопоставлению себя и социуму, и власти. Нет правил без исключения, и таким исключением в исламском мире стал шиитский суфизм, некоторые школы которого довольно далеко отходят от коранических постулатов. Но исключения на то и нужны, чтобы подтверждать правила. В целом же и в средневековье, и теперь реформирование традиционалистского мусульманского общества протекают лишь в одном направлении – возврата к «первоначальной чистоте ислама». То есть к нормам почти полуторотысячелетней давности, когда меч являлся решающим аргументом в любом споре.

Нужно быть честными, приверженцы фундаменталистских взглядов составляют меньшинство уммы, но, к сожалению, и для того чтобы ислам сам отсек от себя «злокачественный придаток» терроризма и насилия, потребуется немало усилий и времени.

 

Турецкая модель

"нового мирового порядка"

 

Р.ЗАРГАРЯН,
кандидат исторических наук

 

Турецкая модель "нового мирового порядка" является глобальной проблемой и оказывает серьезное влияние на современный мир. Конец XX века ознаменовался хаосом и войнами в мире. В этой ситуации Турция стремиться стать сверхдержавой и влиять на мировую политику и культуру. Бывший президент Турции Т.Озал в свое время провозгласил: "XXI век станет веком Турции".

По существу турецкая модель - это новая версия теории мирового господства. Идея ислама подчинена идее "Великого Турана", который приспособил его к своим геополитическим имперским целям как еще одну организующую и идеологизирующую силу. Европа делает ошибку, уповая на приверженность Турции европейской цивилизации.

Руководитель Европейского центра по изучению Турции Мерт Эрсин предупреждает: "Будьте бдительны - на пороге Европы появился волк в овечьей шкуре!".

Турецкая Республика со времен Кемаля Ататюрка имеет внешние признаки правового, светского государства. Ататюрк упразднил халифат, ввел латинский алфавит, отделил церковь от государства, школу - от церкви, дал право женщинам участвовать в выборах.

Конституция 1924 г., с небольшими изменениями, действует до настоящего времени. Верховная власть в Турции принадлежит однопалатному парламенту - Великому Национальному Собранию, избираемому прямым голосованием гражданами обоего пола. Тем не менее Турция, по форме европейская, по содержанию остается далеко не европейской страной. Кемалистское движение было направлено не на европеизацию страны, а на захват чужих территорий, ликвидацию Севрского договора¹. Турецкие лидеры решили заменить свои прежние позиции на экспансионистскую идеологию пантуранизма. Ататюрк перед европейцами разыграл карту европеизации страны, а с российскими большевиками он поиграл в пролетарскую революцию, а в результате обманул и тех и других. Турецкий историк Танер Акчам подчеркивает: "Если Турецкая Республика основана на крови национальных меньшинств Анатолии, она является главным препятствием мирного сосуществования народов, населяющих эту землю".

Турецкая модель имеет два варианта: официальный и традиционный. Их объединяет общее содержание - пантуранизм, идеология и практика которого стали существенным элементом дестабилизации современного мира, фактором разжигания войн в разных точках планеты..Она направлена на расчленение многих государств планеты от Адриатики до Китая и от Москвы до Индии и аннексию их территорий с одновременным геноцидом населяющих их народов. Президент Турции Сулейман Демирель заявил о "турецком мире, простирающемся от Адриатики до Великой китайской стены".

Угрозу пантуранского "нового мирового порядка", а точнее беспорядка, хорошо осознают народы многих государств. В условиях мирового хаоса пантуранизм получил возможность для реализации своих идей. Угроза эта тем более опасна, что в настоящее время Турцию искусственно делают региональной супердержавой, предоставляя ей возможность вмешиваться во внутренние дела многих государств, фактически проводить политику международного терроризма.

Во внешней политике турецкая модель выражается в ряде факторов. Российско-турецкие отношения являются конфронтационными. Это связано с тем, что Турция проводит политику замещения и вытеснения России с геополитического пространства бывшего СССР. Турция стремится превратить ряд республик СНГ, Чечню в своих сателлитов. Она в одностороннем порядке изменила режим судоходства в проливах Босфор и Дарданеллы, что несет реальную угрозу интересам России. В последние годы идет активный процесс разработки евроазиатской транспортной и энергетической инфраструктуры в обход России, но с главным звеном в лице Турции. Налицо столкновение интересов России и Турции на Кавказе, Балканах, Черноморье. Пантуранские элиты Турции разрабатывают планы расчленения России и Украины и аннексии их значительных территорий. Чтобы в этом убедиться, достаточно почитать идеологов пантуранизма и изучить карты "Великой Турции", в последние годы активно издаваемые. Пантуранские элиты мечтают о реванше за проигранные русско-турецкие войны и ревизии их территориальных результатов. Президент Турции Сулейман Демирель, в ходе своего визита на Украину, заявил о предложении переселить 600 тыс. турецких граждан под видом крымских татар в Крым, что дестабилизирует обстановку в Крыму. При этом он "позабыл" предложить 5 миллионам потомков западных армян, депортированных со своей Родины в результате геноцида 1915 г., вернуться на свои исторические земли, находящиеся под турецкой оккупацией.

Существуют серьезные проблемы в армяно-турецких отношениях. Они предопределены тем, что Турция не осудила геноцид в отношении армян в 1915-1922 гг. и не ликвидировала его последствия в моральной, политической, территориальной и экономической областях. В настоящий момент Турция осуществляет противоправную блокаду Республики Армения, нагнетает против нее милитаристскую истерию, хотя Европарламент осудил геноцид против армян в 1915 г. Государственная Дума РФ в 1995 г. также приняла заявление "Об осуждении геноцида армянского народа в 1915-1922 гг. в Западной Армении.

Между Болгарией и Турцией существует ряд разногласий, которые обусловлены искусственным раздуванием проблемы "этнических турок" (помаков) в Болгарии и связанными с этим планами пантуранистов по отторжению от Болгарии ее юго-восточных областей. В конце 80-х годов руководство турецкой армии разработало план "Серебряный полумесяц" по оккупации южных районов Болгарии. Кроме того, болгары не забыли, что в 1913 г. Турция аннексировала Адрианопольскую область Болгарии.

Антагонистические противоречия определяют греко-турецкие взаимоотношения в вопросах континентального шельфа, территориальных вод Эгейского моря, воздушного пространства, национальных меньшинств, островов Имрос и Тенедос (аннексированных Турцией вместе с малоазийской греческой областью Смирна в 1923 г.). Греция аргументирование обвиняет Турцию в политике этнических чисток на островах Имрос и Тенедос. Все эти противоречия усугубляются неоднократным провоцированном Турцией войны с Грецией. Турция в последнее время наращивает военные силы и десантные средства турецкой "эгейской армии" (около 170 тыс. чел.) в непосредственной близости от греческих островов. Греция пересмотрела всю систему оборонного планирования в связи с новой военной доктриной, которая предусматривает необходимость противостояния турецкой угрозе в Северной Греции и Эгейском море. Премьер-министр Греции Констан-тинос Симитис заявил, что притязания Турции на греческие острова в Эгейском море могут привести к войне.

В отношении Грузии пантуранские элиты имеют определенные виды на Месхетию и Аджарию.

Аналогичны опасения румын в отношении пантуранских планов аннексии Добруджи от Румынии.

Президент Турции Сулейман Демирель открыто заявил, что "Турция создает вокруг себя кольцо, протянувшееся через Балканы, Черное море, Кавказ и Ближний Восток". В отношении Кипра турецкая политика международного терроризма вылилась в оккупацию северного Кипра и создание на этой территории военных поселений турецких колонистов.

Иран серьезно озабочен программами создания "Великого Турана" и "Великого Азербайджана". Оба эти плана направлены на отторжение исконной иранской области "Азербайджан", которая не имеет никакого отношения к Азербайджанской Республике. Географический термин "Азербайджан" имеет историческое отношение к некоторым провинциям Северного Ирана, но никогда не распространялся на территорию современной Азербайджанской Республики, которая позаимствовала это название в 20-е годы у иранцев с целью, во-первых, как-то назвать свою искусственно скроенную из исторических земель армян, лезгин, талышей, удинов, аварцев республику, во-вторых, чтобы иметь возможность в будущем предъявить территориальные претензии к Ирану. Ирано-турецкие разногласия катализируются экономическим экспансионизмом Турции в Центральной Азии и искусственным вытеснением иранских товаров (более качественных, чем турецкие) с центральноазиатского рынка.

Необходимо отметить экспансионистские планы турецких правящих элит в отношении арабских государств. У Сирии и Ирака крайне натянутые отношения с Турцией. Это обусловлено аннексией Турцией в 1939 г. Александретской области у Сирии. В последующем Турция предъявила новые территориальные претензии к Сирии (Алепский район) и к Ираку (Мо-сульский район). Притязания на богатый нефтью Мосульский район возобновились в 90-е годы. Турция ведет недоброжелательную политику в отношении водных ресурсов Сирии (реки Тигр и Евфрат), истоки которых находятся под контролем Турции. В 1991 г. тяжба из-за воды чуть было не завершилась кровопролитием. В тот год Анкара отрезала на месяц значительную часть воды Евфрата, чтобы наполнить водохранилище у плотины им. Ататюрка. После завершения этого проекта, по мнению арабских специалистов, поток воды в Сирию, которая обеспечивает 90% своих потребностей в воде за счет Евфрата, сократится наполовину, а когда река достигнет Ирака, объем ее вод снизится до трети. Серьезный арабо-турецкий конфликт неотвратим. Повышенная концентрация турецких армий на границах с Сирией и Ираком также способствует напряженности в регионе.

Активное противодействие турецкому экспансионизму осуществляют Югославия и Республика Сербская в Боснии. Война в Боснии в значительной степени была инициирована и подпитывается из Анкары. Турция целенаправленно поддерживает мусульманское руководство "Республики Босния и Герцеговина" в геноциде против сербского народа. Цель турецкого правительства - создать плацдарм для утверждения своего влияния на Балканах. Турецкие наемники воевали в Боснии на стороне "мусульман".

Важные геополитические изменения происходят в Турецком Курдистане и Западной (Турецкой) Армении, аннексированных Турцией. Процесс достижения государственности Курдистаном является необратимым. За последние 10 лет война в Курдистане унесла 14 тыс. жизней. Геополитические процессы на территории Западной (Турецкой) Армении создают объективные условия для становления последней в качестве самостоятельного субъекта современной геополитики. Западноармянский народ, частично проживающий на этой территории (150 тыс. христиан и от 2 до 4 млн. обращенных в ислам), частично депортированный Турцией в годы геноцида армян в 1915-1922 гг. и находящийся в диаспоре (4 млн. чел.), имеет исторические и юридические права на самоопределение на данной территории. В повестку дня встал вопрос о признании мировым сообществом Севрского договора 1920 г., определившего независимость Западной Армении от Турции. Как отмечал Р.Роллан, великий народ не мстит за себя, он восстанавливает право.

Таким образом, мы видим, что многие страны объединяет их общая геополитика противостояния пантуранскому экспансионизму. Согласно уставным и программным документам ООН политика Турции должна стать предметом обсуждения на Совете Безопасности ООН. Государственным интересам многих стран никак не соответствует нарушение баланса сил в Восточно-Средиземноморском регионе в пользу Турции. По данным Стокгольмского института международных исследований, военные расходы многих стран за последние годы сократились, но в Турции, наоборот, возросли. Среди десяти стран - наиболее крупных импортеров оружия в 1993 г. первое место занимает Турция, закупившая в 1993 г. оружия на 2,5 млрд. долл. К 1995 г., как сообщает стамбульская газета "Миллиет", на реализацию программы технического переоснащения турецкой армии затрачено более 4,5 млрд. долл., а к 2000 г. предполагается потратить более 21 млрд. долл. на модернизацию турецких вооруженных сил. Ускоренному техническому переоснащению вооруженных сил способствует то, что Турция из всех государств, подписавших Договор о сокращении обычных вооружений в Европе, является единственной страной, на большую часть территории которой данное сокращение не распространяется.

Формирование единой воли восточносредиземноморских народов в противостоянии пантуранизму объективно будет влиять на переориентацию Турции к проведению ответственной политики. К этому Турцию будет подталкивать и угроза экономической катастрофы. Единственным спасением для Турции является установление добрососедских и правовых отношений со странами Восточного Средиземноморья, что будет отвечать интересам всего человечества.