Понятие культурно-исторического типа человека и личностные образцы разных эпох в истории европейской культуры.

Осваивая культуру общества, индивид никогда не усваивает ее полностью, а только частично и преимущественно культуру общества, в котором живет. Поэтому, с одной стороны, можно говорить об индивидуальной культуре личности как части культуры общества, усвоеннойиндивидом с учетом особенностей его интеллекта, творческих способностей, психическоготипа, особенностей биографии. С другой стороны, каждый человек формируется как социокультурное существо, усваивая и транслируя важнейшие особенности культуры своего общества и эпохи. Поэтому можно говорить о существовании различных культурно-исторических типах человека. Своеобразие этих типов человека наиболее ярко показывают личностные образцы разных эпох, которые формируются на каждом этапе социокультурного развития, в каждой культурной системе со всем многобразием и своеобразием ее форм, отношений, связей.

Личностный образец – это представление общества о человеке, о том, каким он должен быть, какими качествами обладать и чем руководствоваться в своей жизни. Это – некоторый, открыто одобряемый обществом эталон человеческих качеств, который становится целью воспитания и образования в этом обществе. В определенном смысле, это – личностная ипостась культуры, обращенная непосредственно к индивиду и помогающая ему вписаться в систему данной культуры.

О феномене личностного образца на ранних этапах человеческой истории говорить не приходится, так как в рамках синкретизма мифологического сознания человек еще не выделялся из природы и общества, о чем речь шла выше. Показательно, что в языках древних народов отсутствует местоимение «Я». О человеке могли говорить и он сам о себе говорил лишь в третьем лице, называя «имя». Это была своеобразная форма отношения к себе как к другому – взгляд со стороны, «глазами другого», а точнее «глазами общины». При этом «имя» идентифицировалось с определенным набором качеств человека, которые необходимы были для выживания общины (социально значимые качества): физическая сила и выносливость, смекалка, род занятий, следование обычаям и т.д. На другие свойства индивида внимание не обращалось, и потому они как бы и не существовали.

В ходе культурно-исторического развития постепенно начинается процесс индивидуализации, то есть обособление жизни индивида, которая уже не полностью тождественна жизни коллектива: у индивида свое место в разделении труда, в нарождающейся иерархии общества и т.д. Соответственно начинается и осознание этого положения. Подобные изменения нашли свое отражение в эволюции мифологических образов в эпосе. Мифологические герои предперсональны и выступают олицетворением различных явлений мира и выражением общинных чувств и чаяний. Герои богатырского типа (Геракл и другие) совершали свои подвиги чаще всего благодаря своей «сверхчеловечности», которая проявлялась в (1) в исключительности рождения (от богов, зверей и т.д.); (2) исключительности свойств еще в колыбели; (3) неистовости характера, которая толкала их на столкновение с богами, властями, на нарушение существующего порядка и т.д. В итоге эти герои и создавали основы родовой общественной жизни.

В эпосе эти же персонажи индивидуализируются и социализируются: исчезает природная неистовость, их поведение приобретает более социально-упорядоченный вид; более тесной становится их связь с историческими событиями; детальнее описывается их характеры, поступки и т.д. – это уже воплощение высших возможных достижений человеческого рода в целом. «Герой» выступает как человек, коему предназначено совершать действия, недоступные каждому «простому смертному» (героем не становятся, а рождаются). Эти действия и качества не могут быть предметом прямого подражания, повторения, но они становятся предметом всеобщего почитания и стремлений. «Герой» - своеобразный личностный образец, это – «человек в высшей мере». Чрезвычайно интересны в этом отношении персонажи поэм Гомера. В гомеровских образах, взятых исходно из древних мифов, отражается эпоха самого поэта, ее культура, люди, личностные образцы. В описании событий далекого прошлого ясно вырисовывается личностный образец эпохи «военной демократии» в Древней Греции – образ идеального воина:

· «благородный» по происхождению;

· в силу принадлежности к «благородным» он

красив, умен, «лучший»;

· «красота» его выражается в чисто физических

характеристиках, необходимых воину в

сражении – силен, вынослив, прекрасно владеет

оружием и т.д.;

· ему свойственна отвага, стремление к славе, то

есть необходимо внешнее признание, как

подтверждение личностных качеств;

· забота о чести как следование правилам

«благородной войны» (соблюдай перемирие,

пощади побежденного, не оставляй погибших

непохороненными – даже врагов и т.д.);

 

· богатство, которое проявляется, прежде всего, во

владении общественно-значимыми ценностями

эпохи «железного века»- скот, земля, предметы из

железа – и в образе жизни, который является

демонстрацией статуса (например, огромное

количество прислуги в доме Одиссея есть лишь

демонстрация богатства и статуса, так как жена

Одиссея Пенелопа работает вместе со служанками).

 

Таким образом, личностный образец в эту эпоху фиксирует внимание исключительно на воинских качествах, причем в их внешнем проявлении через поступок, физическое действие. Если индивидуальное существование уже и начинает осознаваться, то пока только как физическое, телесное и коллективно заданное. О становлении собственно индивидуального самосознания как самооценки и внимания к внутреннему миру можно говорить лишь в эпоху развитой античной культуры. В условиях полисной организации общества в Древней Греции начинает развиваться активность индивида в общественной жизни (о чем уже говорилось выше), и соответственно у человека появляется ощущение индивидуальной возможности влиять на ход событий. Понимание социальной значимости своего существования, своей деятельности, которая приобретает все более состязательный и творческий характер – предпосылка к развитию «внутреннего мира человека», внимания к этому миру. В этих условиях личностный образец начинает играть особенно важную роль, направляя духовную жизнь индивида и общества – определяя систему образования и воспитания, расставляя акценты в канонах художественного творчества, предопределяя проблемы философско-этических размышлений. Этот образец выступал в некоторых модификациях, но имел и нечто общее, самое существенное и характерное в эту эпоху культурно-исторического развития – это был образец полисного гражданина, так как полис выступал как воплощение космического порядка.

Согласно этому личностному образцу полисный гражданин был:

· полисный патриот;

· равноправный гражданин с чувством собственного

достоинства и уверенностью в своих силах;

· прекрасный воин и атлет;

· великолепный оратор;

· человек грамотный и уважающий мудрость;

· гармоничный человек, в жизни которого

сочетаются: индивидуально-природное

жизнелюбие и служение полису, стремление к знанию и преклонение пред красотой, разумность и эмоциональность и т.д., то есть это человек, который участвует в различных сферах жизни полиса как воплощения Космоса.

 

Главная особенность личностного образца и всей культуры античности – мировоззренческая ориентация на идеал «естественности». Люди естественно формировались в самой практике политической, социально-экономической и культурной жизни. В отличие от этого средневековая европейская культура связала свои личностные образцы с христианским идеалом человека «не от мира сего». Христианство, как идеологическое и мировоззренческое ядро средневековой культуры, возникло задолго до феодальных отношений, которые были социально-экономическим основанием жизни средневекового мира. Христианство поэтому отражало не «естественный порядок» развития феодального общества, а «беспорядок» агонизирующего рабовладельческого общества поздней античности. И выход из этого состояния оно видело не в проявлении «естественности», а в торжестве чего-то ему противостоящего, антагонистом ему являющегося и идущего «не от мира сего». Применительно к образу человека, эта мировоззренческая ориентация выразилась в отрицании всех античных ценностей человеческой жизни. Человек оказывался исходно не гармоничным существом, а разорванным на два противоборствующих начала: тело и душа, и в этом противоборстве приоритет безоговорочно отдавался началу духовному. Красота и величие человека теперь выражаются в торжестве его духа над телом в земном страдании – в проявлении свойств, вызревших не в естественной, ориентированной на земные радости и заботы, а в духовном опыте ее презрения и преодоления, отрешенности от нее.

Наиболее последовательно эта ситуация проявилась в культуре Византии – самого благополучного государства раннего средневековья, преемника славы, богатства и некоторых культурных традиций императорского Рима. Это было мощное теократическое государство, способное обеспечить высокий интеллектуальный уровень своей идеологии и контроль над духовной жизнью общества, ориентированной на ценности христианства. Само теократическое государство воспринималось тут как воплощение «божественного порядка», противостоящего «естественному ходу вещей» - гибели античного Рима. Этот «божественный порядок» воплощался в жестких канонах иконописи, в порядке слов в написанной фразе - во всех канонах жизни государства, деятельности и мышления человека. В этом «заданном» порядке незыблемым являлось верховенство человека, посланного «сверху» (Богом, императором и т.д.) – верховенство не только правовое, но и духовное. Такому человеку не рекомендуется иметь человеческих привязанностей, которые есть проявление земного, естественного, греховного… Он – апофеоз отрешенности от земной жизни, общества, телесности – то есть «чистая духовность». Диковинным логическим пределом (образцом) такого состояния была фигура ранневизантийского придворного евнуха. Евнух и выступал главным личностным образцом, которому хоть и не следовали полностью, но на который ориентировались как на идеал.

В культуре западноевропейского средневековья эта ориентация на «неестественность» была смягчена отсутствием теократической власти, многообразием культурных традиций (в том числе варварских, языческих), большим разнообразием культурно-исторических форм разных народов и их отражений в духовном мире. Христианский идеал человека тут более наглядно трансформировался в личностные образцы различных сословий, которые были значительно ближе к процессам и заботам земной человеческой жизни. Особенно это касалось личностного образца в рыцарской культуре средневековой Европы. Рыцарь – воин, и потому все христианские ценности здесь должны были быть приспособлены (трансформированы) в добродетели воина – защитника христианской веры и церкви.

Классический вариант такой трансформации – кодекс рыцарской чести, включающий такие добродетели:

· благородство (принадлежность к древнему роду,

так как все существующее долгое время отмечено

особой Божественной волей);

· сила и храбрость, необходимые для защиты веры и

церкви;

· красота как символическая красота костюма и

доспехов (тип ткани, цвет драгоценных камней,

декоративный рисунок – все имело символическое

значение в рамках христианской картины мира);

· верность (вере, слову и т. д.), ради которой должно

было претерпеть земные телесные страдания;

· щедрость как искупление воинского грабежа;

· служение Прекрасной Даме как вариант любви

духовной, «страдающей», возвышающей; и т.д.

 

В эпоху Возрождения произошел своеобразный возврат к античному идеалу «естественности», но в христианском варианте. Идеология гуманизма, признавая человека «венцом Божественного творения», реабилитировала телесную, земную, естественную сторону человеческой жизни. Человек от Бога наделен качествами, которые делают его богоподобным: разум, свобода выбора, способность к творчеству, индивидуальность и т.д. И человек «призван» Богом проявить эти качества в земной жизни, реализовать их в земных делах. Таким образом, следование Божественному промыслу («высший порядок») предполагает признание ценности земного бытия человека, приобретает более «естественный» характер ренессансного личностного образца Человека-творца.

В результате Реформации XYI века формируется «буржуазный вариант» христианства и пуританский образец человека, связанный с принципом «мирского предназначения» и «мирского аскетизма». Со временем этот образец трансформировался, освобождаясь от средневековой оболочки сектанской религиозности, в более светский буржуазный личностный образец – образец «человека, всем обязанного самому себе». Красочно описан этот личностный образец в образе Робинзона Крузо в знаменитом романе-манифесте Д.Дефо. Его главными чертами являлись:

· Он не теряется ни в какой ситуации, живет в полном убеждении: «все, что ни делается, все к лучшему». И это не проявление фатализма (смирения перед судьбой), а уверенность в разумности мира, его устройства; он очень рационален и оценивает в любой ситуации все «за» и «против», то есть все положительные и отрицательные моменты – и положительных для него всегда оказывается больше, а следовательно «мир разумен»!

· Его отличает готовность и способность к действию и вера, что упорный, систематический и правильно организованный труд (прежде всего труд преобразовательный и предпринимательский) обязательно приведет к успеху. Собственно роман Д.Дефо и есть увлекательный романтический рассказ об этом.

· Он индивидуалист, то есть свободный человек, который сам определяет свою жизнь, преследуя свои собственные интересы, но он несет и полную ответственность за эту жизнь и ее итоги, за благополучие свое и своей семьи.

· Стержень его активности и главная цель – богатство, жажда денег (он стяжатель по натуре), но, преследуя эту цель, он совершает полезные для общества дела.

· Он очень практичен и утилитарен, все воспринимает с точки зрения практической пользы и выгоды. Это проявляется в отношении ко всем явлениям жизни: именно поэтому он абсолютно безразличен к красоте природы и искусству, абстрактному знанию и фундаментальной науке; утилитарен и в отношении к религии – мысль о Боге помогает ему жить, поэтому он верующий, но не навязывает своей религии другим (он считает, что дикари свободны в выборе своей веры, даже если едят своих соплеменников); из соображений удобства он придерживается основ христианской морали как главных моральных ориентиров своего общества.

· Он «разумный эгоист» и «разумный гуманист»: готов помочь людям, если это не противоречит его собственным интересам. Например, покинув свой остров, Робинзон Крузо позже возвращается (у него там плантации) для того, чтобы привезти поселенцам женщин и коров, так как сам страдал от их отсутствия.

Этот ранний личностный образец буржуазной эпохи позже неоднократно менялся, приобретая более цивилизованный, просвещенный и эстетизированный вид, но суть его сохранялась, так как полностью соответствовала устоям общественной жизни капиталистического общества, стимулируя стремительный прогресс производства, техники, науки, культуры в целом – но в той мере, в какой это было связано с развитием частного богатства как условия свободы личности, ее автономии в обществе. Как писал один из основателей Соединенных Штатов Америки, Бенджамин Франклин: «Пустому мешку трудно стоять прямо»!

Таким образом, задаваемые обществом личностные образцы позволяют конкретной культуре воспроизводить самое себя. Как мы увидели, европейской культуре удалось найти такую меру в соотнесенности необходимого и возможного в этом процессе, которая, с одной стороны, обеспечивала преемственность, устойчивость европейской культуры, а с другой – давала простор самостоятельности, самодеятельности личности, что выступало источником ее развития. Принципиально важно то, что эти образцы не навязывались как строго обязательные, а как бы рекомендовались в качестве желательных и служили своего рода ориентиром в осуществлении человеком свободы его воли. Как правило, личностные образцы существовали в форме философских и религиозных учений о человеке, педагогических доктрин и особенно в виде художественных образов, многомерность и неоднозначность которых допускала возможность его интерпретации, сосуществования различных нюансов в понимании. Отсюда даже наличие единого образца не убивало всего жизненного разнообразия.

Особенно это наглядно в личностных образцах современного общества.

 

ЛИТЕРАТУРА:

 

1. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.

2. Грушевицкая Т.Г., Садохин А.П. Культурология: Учебник для вузов. М., 2007.

3. История европейской культуры: Учебное пособие (Авт.-сост. А.В.Пустовит).М., 2002.

4. Козьякова М.И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до 20 века. М., 2002.

5. Кон И.С. В поисках себя. Личность и самосознание. М., 1984.

6. Кон И.С. Открытие «Я». М., 1978.

7. Культурология: Учебник для вузов (Под ред. Б.А.Эренгросса). М., 2007. Гл.6.

8. Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.

9. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М., 1987.

10. Проблема человека в западной философии (Под общ.ред Ю.Н.Попова). М.,1988.

11. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Эпоха Ренессанса. М., 1993.

12. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Галантный век. М., 1994.

13. Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Буржуазный век. М., 1994.

14. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Избранные произведения. М., 1990.

 

 

Сводный план 2010 г., поз. 256

Горелова Ирина Николаевна

Лысенко Наталья Николаевна