Покорение и обращение демонов

Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы

 

Поклон всем Учителям!

Однажды Миларепа находился в пещере Замка Орла (Красной Скалы) в Долине Сокровищ и предавался медитации Махамудра[346]. Почувствовав голод, он решил приготовить еду, но не обнаружил ни топлива, ни воды, не говоря уже о муке, масле и соли. «Кажется я слишком игнорирую вещи!» – сказал он. – «Я должен собрать немного дров».

Он вышел. Но только успел собрать немного хвороста, как внезапно поднялась буря, которая была настолько сильна, что срывала с него ветхое одеяние и уносила хворост. Он пытался запахнуть халат, но хворост вырывало из рук, он пытался удержать хворост, но с него срывало халат. Расстроенный Миларепа подумал: «Я так долго уже практикую Дхарму и живу в одиночестве и до сих пор не избавился от эгодержательства! Что за польза от практики Дхармы, если не умею подчинить заботу о себе? Пусть ветер уносит мое топливо, если ему так хочется. Пусть он срывает с меня одежды, если того пожелает!» Подумав так, он прекратил сопротивление. Но от следующего порыва ветра он не смог устоять, т.к. был слаб от недостатка пищи, и упал в обморок.

Когда пришел в себя, буря уже утихла. Высоко на ветке дерева он увидел обрывок своей одежды, развевающийся ветерком. Миларепу поразила совершенная бессмысленность этого мира и всех его дел и захлестнуло сильное чувство отречения. Он вновь погрузился в медитацию.

Вскоре со стороны Долины Дро Уо[347], расположенной далеко к востоку, появились белые облака. Миларепа задумался: «Вот под этими облаками находится храм моего Гуру, Переводчика Марпы». Сейчас он и его жена, видимо, заняты проповедью Тантры, давая наставления и посвящения моим братьям. Да, мой Гуру там. Если бы я смог отправиться сейчас туда, то Его бы увидел». И из безнадежных мыслей о своем Гуру родилась неизмеримая, невыносимая тоска по нему. Его глаза наполнились слезами, и он запел песню «Думы о моем Гуру»:

 

«Думы о тебе, о Отец Марпа,

Облегчают мои страдания.

Я, нищий, посылаю Тебе сейчас пламенную песню!

На Востоке над Долиной Сокровищ Красной Скалы,

Плывет стая белых облаков;

Под ними мощные башни гор, как слоны, вздымающие головы;

Рядом с ними, как лев в прыжке,

Стремится ввысь еще один пик,

В храме Долины Дро Уо есть сидение каменное.

Кто сидит на этом троне?

Не Марпа Переводчик ли это?

Если бы это был Ты, я был бы радостен и счастлив.

Пусть не достает мне почтительности,

Но я хочу тебя видеть;

Пусть в вере я слаб, но я хочу быть с тобой.

Чем больше медитирую я, тем больше по Гуру тоска,

И Дамема, твоя жена, все также с тобой?

Я ей благодарен больше, чем своей матери.

Если она там, я был бы радостен и счастлив.

Пусть долог путь, но я хочу ее видеть,

Пусть опасна дорога, но я хочу быть рядом с ней.

Чем больше созерцаю, тем больше думаю о тебе;

Чем больше медитирую, тем больше думаю об Гуру.

Как был бы я счастлив,

Если бы мог быть на вашем собрании,

Где, может быть, Ты проповедуешь Хеваджра Тантру.

Пусть прост мой ум, но я хочу учиться.

Пусть я невежествен, но так хочу отвечать урок.

Чем больше созерцаю, тем больше думаю о Тебе.

Чем больше медитирую,

Тем больше мои мысли об Учителе.

Ты, наверно, даешь сейчас

Четыре Символических Посвящения[348] Устной Передачи;

Я был бы радостен и счастлив,

Если бы мог присутствовать на собрании.

Пусть не хватает достижений,

Но я хочу быть посвященным –

Пусть слишком беден, чтобы много предложить,

Но я желаю этого.

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о Тебе;

Чем больше я медитирую,

Тем больше мои мысли об Учителе.

Может быть, ты сейчас обучаешь

Шести Йогам Наропы[349]?

Если бы я мог быть там,

Я бы был радостен и счастлив.

Пусть нестойко мое усердие, я нуждаюсь в обучении;

Пусть бедна моя настойчивость, но я хочу работать.

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о Тебе;

Чем больше я медитирую,

Тем больше мои мысли об Учителе.

Там могут быть братья из Вью и Тсанга.

Если так, то я был бы радостен и счастлив.

Пусть недостоин того мой опыт и реализация,

Но я хочу сравнить свои с ними.

Даже в моменты глубочайшей веры

Я никогда не расставался с Тобой,

И теперь я измучен нуждой видеть Тебя.

Это пламенное рвение сжигает меня.

Мой милостивый Учитель,

Избавь меня от этой пытки, молю».

 

Не успел Миларепа закончить, как Уважаемый Джецюн Марпа появился в месте соединения кучи облаков с радугой, как бы облаченный в пятицветную мантию. Он приближался верхом на льве с богатой сбруей, выражение его лица источало нарастающее божественное свечение.

«О Великий Маг, сын мой, почему ты так отчаянно звал Меня в таком глубоком переживании? – спросил он. – Почему ты так беспокоен? Разве не обладаешь ты непоколебимой верой в своего Гуру и Покровителя Будду? Разве внешний мир притягивает тебя тревожащими мыслями[350]? Разве Восемь мирских Ветров[351] поселились в твоей обители? Разве страх и тоска похищают у тебя силы? Разве не служил ты беспрерывно Гуру и Трем Драгоценностям[352] там, наверху? Разве не посвящал ты приобретенное чувствующим существам[353] в Шести Сферах? Разве не достиг ты сам той ступени добродетели, на которой способен очищаться от своих грехов и совершать достижения? Не думай, почему; знай, что мы никогда не расстанемся, это – точно. Ты продолжай свою медитацию ради Дхармы и блага всем чувствующим существам».

Воодушевленный этим величественным и отрадным явлением, Миларепа запел в ответ:

 

«Я вижу лицо моего Гуру и слышу слова его,

И я, нищий, чувствую, как приходит в движение

Прана в моем сердце.

Воспоминания наставлений моего Гуру

Вызывают в моем сердце уважение и поклонение.

Его сочувственные благословения входят в меня;

Все разрушительные мысли изгнаны.

Моя искренняя песня, названная

«Думы о моем Учителе»,

Наверняка услышана Тобой, мой Наставник,

Хотя я все еще в темноте,

Молю: «Сжалься надо мной

И ниспошли мне свою защиту!»

Несокрушимое постоянство –

Высочайшее подношение моему Учителю.

Лучший способ угодить Ему –

Терпеливо продолжать труд медитации!

Живя в этой пещере, один,

Я несу благороднейшую службу богиням Дакини!

Посвятить себя Святой Дхарме –

Наилучшее служение Буддизму.

Посвятить свою жизнь медитации и таким образом

Помогать моим беспомощным чувствующим

Собратьям по существованию!

Любить смерть и болезни – благо,

Через которое очищаются от грехов;

Отказ от запретной пищи помогает достичь

Понимания и Просветления.

Дабы воздать моему Отцу Учителю за его дары,

Я медитирую и медитирую еще.

Учитель мой, молю, даруй мне свою защиту!

Помоги этому нищему никогда не покидать свой приют».

 

Окрыленный Миларепа привел в порядок свое одеяние и отнес хворост в пещеру. Войдя, он был испуган тем, что обнаружил там пять индийских демонов с глазами, как блюдца. Один из них сидел на его ложе и читал проповедь, двое других слушали его, и еще один был занят приготовлением и разносом пищи, пятый же изучал книги Миларепы.

Оправившись, Миларепа подумал: «Это должно быть магические явления местных божеств, которые меня невзлюбили. И правда, живя здесь уже долгое время, я ни разу не предложил им подношения и никак не приветствовал». И он запел «Приветственную Песню Божествам Долины Сокровищ Красной Скалы»:

 

«Это одинокое место, где я живу, –

Земля, приятная Буддам.

Место, где живут совершенные создания,

Прибежище, где я живу один.

Над Долиной Сокровищ Красной Скалы

Скользят белые облака;

Внизу плавно течет река Тсанг, –

Между ними вьются дикие ястребы.

Пчелы жужжат в цветах,

Одурманенные их благоуханием;

Птицы суетятся в кронах деревьев,

Наполняя воздух своими песнями.

В Долине Сокровищ Красной Скалы

Молодые воробьи учатся летать,

Обезьяны любят скакать и раскачиваться,

И звери бегают и мчатся,

В то время, как я работаю над

Двумя Умами-Бодхи[354] и люблю медитировать.

О демоны, духи и боги этих мест,

Все – друзья Миларепы,

Имейте нектар доброты и сострадания

И возвращайтесь в свои жилища».

 

Но индийские демоны не исчезли и злобно уставились на Миларепу. Двое из них начали наступать: один гримасничал и кусал свою нижнюю губу, другой странно скрежетал зубами. Третий, приближаясь сзади, издал яростный злой смех и громко крикнул, и все они беспрерывно пытались испугать Миларепу ужасными гримасами и ужимками.

Миларепа, ведая об их недобрых намерениях, приступил к Медитации Разгневанного Будды и с силой повторял могущественные заклинания[355]. Но демоны не исчезали. Затем он стал проповедовать им Дхарму с сильным состраданием, но те не уходили.

Наконец, Миларепа объявил: «Благодаря милости Марпы я уже полностью осознал, что все существа и все явления суть порождения своего собственного ума. Ум представляет собой прозрачность Пустоты, и, следовательно, что за польза во всем этом, и как я глуп, что пытаюсь разогнать эти явления физически!» И затем Миларепа в неустрашимом состоянии духа запел «Песню осознания»:

 

«Учитель Отец, ты, кто победил Четырех демонов[356],

Я кланяюсь Тебе, Марпа Переводчик!

Я тот, что перед вами – человек с именем

Сын Дарсена Гхармо[357],

Был выпестован в чреве моей матери,

Где оформились мои Три Хода[358].

Крошкой спал я в своей колыбели;

Юношей увидел я дверь;

Человеком я жил на высокой горе.

И грозен ураган снежной вершины,

Но я не имею страха.

Крута и беспощадна пропасть,

Но я не боюсь.

Я тот, что перед вами – человек с именем,

Я сын Золотого Орла;

Я вырастил перья и крылья внутри скорлупы.

Маленьким спал я в своей колыбели,

Юношей я увидел дверь;

Человеком я летал в небе.

Пусть небо высоко и широко, я не боюсь;

Пусть путь крутой и узкий, я бесстрашен.

Я тот, что перед вами – человек с именем,

Я сын Нья Чен Ер Мо, Короля Рыб.

Я вращал своими желтыми глазами в чреве матери моей;

Маленьким я спал в своей колыбели;

Юношей я научился плавать,

Человеком я плавал в великом океане.

Устрашающи грохочущие волны, но я не имею страха.

В изобилии рыболовные крючки, но я не боюсь.

Я тот, что перед вами – человек с именем,

Я сын Гхарго Ламы.

Вера вырастилась в чреве матери моей.

Маленьким я открыл дверь Дхармы;

Юношей я брал учение Будды;

Человеком я жил один в пещерах.

Пусть множатся демоны, духи и бесы, я не боюсь.

Никогда не замерзнут лапы снежного льва,

Иначе что за смысл был бы

В названии льва Царем –

Тем, кто обладает

Тремя Совершенными Возможностями?

Орел никогда не падает вниз с небес;

А иначе не было бы это абсурдом?

Камнем не сделать трещину в железа массе;

А иначе зачем очищать железную руду?

Я, Миларепа, не боюсь ни демонов, ни пороков;

Будь они способны испугать

Миларепу, что за польза была бы

В его Понимании и Просветлении?

О духи и демоны, противники Дхармы.

Я благоволю вам сегодня!

Принимать вас – в радость мне!

Я умоляю вас, останьтесь, не спешите уходить;

Мы будем разговаривать и играть вместе.

Да, потом вы все равно уйдете,

Но останьтесь на ночь;

Мы сопоставим Черную с Белой Дхармы[359].

И посмотрим, кто лучше играет.

Вы замыслили сокрушить меня своим появлением.

Какой же срам и стыд вы обретете,

Ведь замысел отнюдь не воплощен».

 

Миларепа уверенно поднялся и ринулся на демонов. Испуганно отпрянув назад, они завращали своими глазами и отчаянно затряслись. Потом, закружившись в едином вихре, они слились и исчезли.

«Это был Демон Король, Виньяка», – подумал Миларепа. – Постановщик Препон, который пришел в поисках возможности для совершения зла. И буря, несомненно, была вызвана им. Милостью моего Учителя он не нашел пути причинить мне вред».

Это событие и действия Миларепы способствовали его духовному прогрессу.

Этот рассказ повествует о нападении Демона Короля Виньяки: здесь три разных значения, и поэтому название может быть «Шесть способов размышления о моем Учителе», «Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы» или «Рассказ о том, как Миларепа собирал хворост».

 

ПУТЕШЕСТВИЕ К ЛАПЧИ

 

Поклон всем Учителям!

Однажды, когда Мастер Йоги Джецюн Миларепа пребывал в отшельничестве в Долине Драгоценностей, он подумал: «Мне нужно последовать указанию моего Гуру и направиться к Снежной Горе Лапчи, чтобы практиковать там медитацию», – и отправился в путь.

Миларепа дошел до Нья Нон Тсар Ма, ворот Снежной Горы Лапчи, где у людей Тсвар Ма была пирушка. В ходе разговора кто-то спросил: «Знаете ли вы про существование великого йогина Миларепы? Он обыкновенно проживает в снежных горах, в уединенных и не обитаемых местах, соблюдая аскетическую дисциплину, чего никто, кроме самых развитых буддистов, не может позволить себе. Слыхали ли вы когда-либо о нем?» Пока они высказывали похвалы в адрес Джецюна, Миларепа приблизился и встал в дверях. Красивая девушка по имени Лезебум, вся в богатых украшениях, приветствовала его и спросила: «Кто ты и откуда пришел?» «Дорогая хозяйка, – отвечал Миларепа, – я йогин Миларепа, который обычно проживает в неведомых местах в горах. Я пришел сюда, чтобы попросить еды». «Я с радостью дам тебе что-нибудь, – сказала девушка, – но правда ли, что ты Миларепа?» Он отвечал: «Мне незачем тебе лгать». Девушка в восторге молнией метнулась обратно в дом, чтобы огласить радостную весть. Она позвала всех пировавших и сказала: «Вы вели беседу о том прославленном йогине, что живет в уединении. Он сейчас стоит в дверях». Все бросились к дверям, одни кланялись Джецюну, другие задавали вопросы. Все отдавали себе отчет в том, что это настоящий Миларепа. Затем они пригласили его войти, оказали большой почет и уважение и подали ему пищу.

Хозяйка, богатая молодая девушка по имени Шиндормо, была в высшей степени гостеприимна. Она спросила: «Почтенный, могу ли я узнать, куда ты направляешься?» Миларепа отвечал: «Я на пути к Снежной Горе Лапчи, где продолжу медитацию». Девушка тогда сказала: «Мы надеемся, что ты побудешь в Дрелоон Джоомоо и благословишь это место. Мы позаботимся о пище, сколько бы тебе ни потребовалось. Ты можешь не думать об этом».

Среди гостей был учитель по имени Шаджа Гуна, который сказал Миларепе: «Если бы ты был настолько добр, что пожил бы здесь в Дрелоон Джоомоо, долине привидений, это было бы на пользу тебе и нам. Я окажу тебе прекрасный прием». Один из присутствующих воскликнул: «Как это было бы хорошо, если бы мы имели удовольствие видеть великого йогина нашим гостем! У меня хорошая ферма, но демоны и привидения стали настолько дерзки, что бесцеремонно появляются даже в дневное время! Они настолько агрессивны, что я больше не осмеливаюсь подходить близко. Очень прошу тебя, рассчитывая на твою доброту и милосердие, посетить мою ферму как можно скорее». Все приглашенные стали совершать поклонения Джецюну, прося его пойти на ферму. Миларепа ответил: «Я пойду туда не из-за вашей фермы и скота, но в повиновение моему Гуру».

«Мы удовлетворены твоим обещанием, – сказали люди. – Разреши нам приготовить лучшие блюда и помочь в твоих проводах».

Миларепа тогда сказал: «Я привык к одиночеству. Живу я отшельником и не нуждаюсь ни в сопровождении, ни в хороших блюдах. Но я очень благодарен за вашу предупредительность в подобном предложении. Итак, я желаю пойти на ферму один. Потом вы сможете прийти и увидеть, что сделано».

Когда Миларепа достиг подножия горы, не-люди сотворили ужасающие галлюцинации, чтобы извести его. Дорога к вершине, уходившей в небо, дрожала и вставала на дыбы, как норовистая лошадь. Грохотал гневно гром, зигзаги молнии поражали все вокруг, и горы тряслись со всех сторон и смещались. Река превратилась в яростный водопад и вырвалась из берегов, превращая долину в обширное озеро, позднее названное Озером Демона. Миларепа выпрямился, совершил жест, и наводнение тотчас же прекратилось. Он направился к нижней части долины. Демоны сотрясали горы с обеих сторон, и потоки крутящихся камней образовали тяжелый дождь. Тогда Богиня Возвышенности создала для Джецюна путь, вьющийся подобно змее по склону, позднее названный Дорогой Богини Возвышенности (или Ребром Дакини). Это успокоило младших демонов, но старшие и более сильные, обозленные своей неудачей, столпились в конце этой дороги для подготовки нового нападения. Миларепа сконцентрировал свой ум и сделал еще один мистический жест для успокоения их. Внезапно все злые видения исчезли. След ноги впечатался в скалу там, где Миларепа стоял[360]. Не успел он сделать и нескольких шагов, как небо очистилось. В приподнятом настроении он присел на вершине, вошел в Самадхи Сочувствия[361], и неизмеримое сострадание ко всему живому поднялось в его сердце. Вследствие этого Миларепа испытал огромный духовный подъем и воодушевление. Позднее место, где он сидел, было названо Возвышенностью Сочувствия.

Миларепа затем пошел на берег реки, где практиковал Самадхи Йоги Текущей Реки[362].

На десятый день осеннего месяца Года Огненного Тигра демон из Непала по имени Бха Ро во главе огромной демонической армии, заполнившей землю и небо в долине Хорошей Реки, пришел, чтобы бросить вызов Миларепе. Демоны сдвинули горы и опрокинули их на Джецюна и атаковали его ударами молний и каменным градом. Они визжали на него, понося и угрожая: «Мы убьем тебя, свяжем и разрежем на куски!..». Они также представали в отвратительных кошмарных видах, чтобы испугать его.

Видя злобные цели армии демонов, Миларепа запел «Истину Кармы»:

 

«Я нахожу прибежище во всех милосердных Учителях

И свидетельствую им почтение!

Через миражи и иллюзии

Вы, вредоносные дьяволы мужского и женского рода,

Можете создавать эти фантастические ужасы.

Вы, жалкие демоны! Ах Tсa Ma[363], голодные духи,

Вы никогда не причините мне вреда.

Так как ваши греховные Кармы прошлого

Полностью созрели[364], вам достались

Демонические тела в этой жизни.

С умами и телами такими деформированными

Вы скитаетесь в поднебесье вечно.

Ведомые жгучими Клешами[365],

Ваши умы полны враждебных и порочных мыслей.

Ваши дела и слова зловредны и разрушительны.

Вы визжали: «Убейте его! Рубите его!

Колите Его! Режьте его!».

Я – йогин, свободный от всех мыслей[366],

Знающий, что нет такой вещи, как ум.

Гуляю храбрый, как лев.

Действия бесстрашны, как сама смелость.

Мое тело сливается с телом Будды.

Мои слова подобны словам истины Татхагаты.

Мой ум погружен в Царство Великого Света[367].

Я вижу ясно пустотелую природу Шести Групп[368].

Йогин, такой как я,

Пренебрегает бранью голодных духов!

Если Закон Причины и Следствия действенен,

И субъект, совершая поступки,

Получит за них по заслугам,

То сила Плодоносящей Кармы[369] низвергнет его

На горестный Путь

Страдания и печали.

Огорчительно и прискорбно, что вы, духи и демоны,

Не поймете Истины[370]!

Я ясносмотрящий Миларепа,

Сейчас проповедую вам песней о Дхарме.

Все чувствующие существа, живущие пропитанием,

– Мои отцы и матери!

Огорчать тех, кому мы должны быть благодарны –

Что может быть бессмысленней и дурней!

Разве не было бы счастливым и радостным событием то,

Что вы отвергли бы свои порочные мысли?

Разве не было бы благостным и отрадным то,

Что вы практиковали бы Десять Добродетелей[371]?

Помните это и размышляйте над его смыслом,

Приложите все силы к тому, чтобы взять это на вооружение».

 

Демоны стали насмехаться над Миларепой: «Твоя бессвязная болтовня не введет нас в заблуждение. Мы не прекратим нашу магию и не оставим тебя в покое». Они стали действовать активнее и увеличили силу демонической армии. Миларепа на миг задумался, затем сказал: «Внемлите мне, вы, армия демонов! Милостью моего Гуру я стал йогином, который полностью осознал Окончательную Истину. Для меня неудобства и неурядицы, вызываемые вами, полезны. Чем больше неудобств, тем больше я продвигаюсь на пути Бодхи[372]. Теперь послушайте мою песню о «Семи Украшениях»:

 

«Я свидетельствую почтение Марпе Переводчику!

Я, видящий истинную суть бытия.

Пою песню Семи Украшений.

Вы, несговорчивые демоны, собравшиеся здесь,

Навострите свои уши и слушайте внимательно мою песню.

На краю от Сумеру[373], центральной горы.

Небо сияет синее над Южным Континентом[374];

Небосклон – прелесть земли,

Синева небесная – ей украшение.

Высоко над великим деревом Сумеру[375]

Переливаются лучи солнца и луны,

Освещая Четыре Континента.

С любовью и состраданием Нага Король[376]

Распоряжается своей чудотворной силой:

Из бескрайнего неба он испускает дождь.

Для земли – это украшение.

От великого океана поднимаются испарения,

Доходя до просторного неба.

Они образуют большие облака.

Причинный закон руководит превращениями элементов.

В середине лета радуги перекрещиваются над равнинами,

Плавно опираясь на холмы.

Для равнин и гор

Радуга – краса и украшение.

Я, Йогин, желающий оставаться в уединении,

Медитирую над Пустотой Ума.

Устрашенные силой моей концентрации,

Вы, завистливые демоны, вынуждены прибегнуть к магии.

Для Йога демонические заклинания –

Красота и украшения.

Вы, не-люди, слушайте и внемлите мне!

Знаете вы, кто я?

Я – Йогин Миларепа.

Из моего сердца произрастает

Цветок Ума – Просветление.

Чистым голосом я пою эту аллегорию вам,

Искренними словами я проповедую Дхарму вам.

С сочувствующим сердцем я советую вам.

Если в ваших сердцах даст ростки воля к Бодхи[377],

Хотя вы и можете быть мало полезны другим,

Отречением от Десяти Зол[378]

Знайте, что вы обретете радость и освобождение.

Если вы последуете моим поучениям,

Ваши совершенства намного возрастут.

Если вы будете практиковать Дхарму сейчас,

Неугасающая радость обовьет вас».

 

Большинство демонов было обращено песней, и они почувствовали веру и уважение к Миларепе, и злое колдовство прекратилось. Они сказали: «Ты поистине великий йог с чудесными силами. Не будь твоего объяснения Истины и демонстрации чудодейственных сил, мы бы никогда не поняли. Так что мы не будем беспокоить тебя. Мы также весьма благодарны за твое проповедование истины Кармы. Честно говоря, у нас ограничена рассудительность, невежество же не имеет границ. Наши умы погрязли в трясине застойных стереотипных мыслей[379]. Просим потому, преподай нам урок глубинного значения, великой пользы и простой для восприятия и претворения в жизнь». Миларепа тогда спел «Песню о Семи Истинах»:

 

«Я кланяюсь Тебе, Марпа Переводчик!

Я молю, чтобы ты даровал мне рост Бодхи-Ума.

Как бы ни были красивы слова песни,

Это лишь мелодия для тех,

Кто не охватывает слова Истины.

Если иносказание не согласуется с учением Будды,

То как бы красноречиво оно ни звучало,

Это лишь гул эха.

Если кто-либо не практикует Дхарму,

То как бы не притязал он на большую осведомленность в Доктринах,

Это – лишь самообман.

Житие в уединении – самозаточение,

Если не практикуются наставления Устной Передачи.

Работа на ферме – лишь самонаказание,

Если работающий пренебрегает учением Будды.

Для тех, кто не заботится о своей нравственности,

Молитвы – лишь принятие желаемого за действительное.

Для тех, кто не практикует то, что проповедует,

Ораторство – лишь вероломная ложь.

Уберечься от неверных поступков –

И грехи убавляются сами по себе.

Хорошие дела совершены – заслуга заработана.

Оставайтесь в уединении

И медитируйте наедине сами с собой.

Много разговоров – занятие бестолковое.

Следуйте тому, что я пою и практикуйте Дхарму!»

 

Вера в Миларепу еще больше завладела его слушателями, и они выказали ему еще большее почтение. Они совершили поклоны и обошли вокруг[380] него много раз. Большинство из них разошлись. Но предводитель демонов Бха Ро и некоторые с ним все еще не отставали. Вновь они наколдовали чудовищные видения, чтобы напугать Миларепу, но он встретил их песней, в которой говорилось об истине добра и зла:

 

«Я склоняюсь к ногам милостивого Марпы!

Вы еще в злобном настрое, вредоносные демоны?

Ваши тела через небо могут пролететь без труда,

Но ваши умы полны греховных стереотипных мыслей.

Вы обнажаете свои чудовищные клыки, чтобы испугать других.

Но вы можете не сомневаться: когда вредите им,

Вы только приносите беспокойство себе.

Закон Кармы никогда не приостанавливается:

Ни один не спасется от его созревания[381].

Вы только приносите беспокойство себе,

Вы, голодные духи, смятенные греховодники!

Я испытываю лишь грусть и жалость к вам.

Так как вы грешите непрерывно,

Быть порочным – нормально для вас.

Так как Карма убивания сковывает вас,

Вы получаете удовольствие от мяса и крови в пищи,

Лишая жизни других,

Вы рождены голодными духами.

Ваши греховные поступки привели вас

В глубины низшего Пути,

Отделайтесь, мои друзья, от облапошивающей Кармы,

И попытайтесь достичь истинного счастья,

что вне всякой надежды и страха!»

 

Демоны фыркнули: «Твое умелое выдавание себя за проповедника, отлично знающего Доктрину, весьма впечатляюще, но какую гарантию ты приобрел от практики Дхармы?»

Миларепа ответил «Песней о Совершенной Гарантированности»:

 

«Поклон совершенному Марпе!

Я.Йогин, воспринимающий Окончательную Истину,

В истоке Нерожденного я сначала приобрел гарантированность;

На Пути Неугасания медленно

Оттачиваю я свою силу;

С полными смысла символами и словами,

Истекающими из моего великого сострадания,

Я сейчас пою эту песню

Из абсолютной сферы Сути Дхармы.

Из-за вашей кармы, создавшей

Густую слепоту и непроходимую искаженность,

Вы не можете понять смысл

Окончательной Истины.

Слушайте поэтому Целесообразную Истину[382].

В своих незапамятных древних Сутрах

Все Будды прошлого неоднократно

Наказывали вечной Истиной Кармы:

Любое чувствующее существо – чей-то родственник.

Это – вечная истина неувядающая.

Слушайте внимательно учение о сострадании.

Я, Йогин, развившийся через свою практику,

Знаю, что внешние помехи – лишь театр теней,

А фантасмагорический мир –

Магическая игра ума нерожденного.

Смотря внутрь ума, видишь

Ум-природу без вещества, ей присуща пустота.

Через медитацию в уединении благоволение

Учителей Наследования и учение

Великого Наропы обретется.

Внутренняя истина Будды

Должна быть объектом медитации.

Милостивым наставничеством моего Гуру

Трудная для понимания внутренняя сущность

Тантры понимается.

Через практику Возникающей

И Совершенствующей Йоги[383].

Жизнетворная Сила возбуждается

И внутренний разум для микрокосма реализуется.

Так, во внешнем мире я не боюсь

Иллюзорных препятствий.

К Великой Божественной Династии я принадлежу,

С неисчислимыми йогами, как весь Космос.

Когда в своем собственном уме кто-то размышляет

Над изначальным состоянием ума,

Иллюзорные мысли сами собой растворяются

В Царстве Дхармадхату[384].

Ни обидчика, ни обиженного не увидишь,

Исчерпывающее изучение Сутр

Дает не более этого».

 

Главный и подчиненные ему демоны предложили тогда свои черепа[385] Миларепе, поклонились и обошли вокруг него много раз. Они пообещали принести ему месячный запас пищи и исчезли, как радуга в небе.

На следующее утро на рассвете демон Бхо Ро привел из Мона множество богато одетых женщин-духов и многочисленную свиту. Они принесли драгоценные кубки с вином и медные блюда с разнообразной едой, включая рис и мясо, которые они предложили Джецюну. Обещая в будущем служить и подчиняться ему, они поклонились много раз и исчезли. Один из демонов по имени Джарбо Тон Дрем был предводителем многих Дэвов[386].

Через этот опыт Миларепа получил большое йогическое продвижение. Он оставался там месяц, полный энергии и радостный, не заботясь о пропитании.

Однажды по прошествии месяца Миларепа вспомнил об одном месте в Лапчи, знаменитом своими хорошими водами, и решил пойти туда. На пути ему встретилась равнина, усыпанная душистыми тамарисками. В центре равнины стояла большая скала с выступом над ней. Миларепа посидел на скале немного, но тут появилось множество богинь, которые кланялись ему и ублажали богатыми подношениями. Одна из богинь оставила два отпечатка ноги на скале и затем исчезла, как радуга.

Миларепа продолжал свой путь, а тем временем собралась шайка демонов, и они колдовски сотворили видения громадных женских органов на дороге, чтобы шокировать его. Тогда Джецюн сконцентрировал свой ум и выставил свой взведенный мужской орган жестом. Он пошел дальше и, пройдя через видимость девяти женских органов, дошел до места со скалой в форме влагалища, стоящей в середине этой местности. Он вставил фаллической формы камень в отверстие скалы, чем развеял сладострастные образы, плоды демонического колдовства[387].

Когда Миларепа достиг середины равнины, демон Бха Ро пришел поприветствовать его. Он приготовил проповедническое место для Джецюна, предложил ему подношения и услуги и спросил о буддийском учении. Миларепа прочитал ему понятную лекцию о Карме, и демон тогда исчез в массивной скале перед сиденьем.

Он сказал людям, что равнина действительно была скверной, пока он не победил демонов и не очистил ее подходящее для практики Дхармы. Он также сказал им, что хотел бы вернуться туда медитировать как можно скорее. После этого люди Нья Нон еще глубже поверили в Миларепу.

 

ПЕСНЯ ЗАСНЕЖЕННЫХ СКЛОНОВ

 

Поклон всем учителям!

В результате посещения Миларепой Снежной Горы Лапчи возросла его слава как покорителя злых демонов и духов. Все жители деревни Нья Нон стали его опекунами и предлагали ему услуги подношения. Среди них была женщина по имени Вурмо, искавшая глубокой верой учение Дхармы. У нее был юный сын по имени Джоупува, и она решила предложить его Миларепе в качестве слуги, когда мальчик подрастет. Жители деревни просили Миларепу задержаться, где он встретился с опекуньей Шиндормо. Джецюн побыл немного в деревне, но вскоре ощутил привязанность к мирской жизни. Он поспешил сообщить жителям, что желает вернуться на Снежную Гору Лапчи. «Почитаемый! Мы просим остаться на зиму в деревне и учить нас ради нас самих, а не других чувствующих существ. Ты можешь побеждать демонов зла в любое другое время. Весной же можешь отправиться в путь». Достопочтенный Дунба Шаджагуна, священнослужитель, и Шиндормо были особенно искренни в своих увещеваниях: «Зима на пороге, и тебя встретят многие трудности и тяготы на Снежной Горе. Пожалуйста, отложи свой уход на более позднее время».

Несмотря на их многократные просьбы, Миларепа был настроен на уход. Он ответил: «Я – сын династии Наропы. Я не боюсь тягот и бурь на Снежной Горе. Оставаться в деревне было бы для меня хуже смерти. И мой Учитель Марпа велел мне не отвлекаться на мирское и оставаться в одиночестве, следуя своему религиозному долгу».

Затем жители деревни приготовили ему провизию. Перед тем, как уйти, он обещал встретиться с теми, кто придет за наставлениями в практике Дхармы в течение зимы. Дунба Шаджагуна, Шиндормо и еще четверо, монахи и миряне, сопровождали Джецюна, неся напиток для церемонии прощания. Они пересекли холм и пришли на небольшое плато. Взяв с собой муку, рис, кусок мяса и кусок масла, Миларепа отправился один в Великую Пещеру Покоренных Демонов, где намеревался расположиться.

На обратном пути на дальней стороне горы шестеро учеников попали в ужасную бурю, настолько слепящую, что чуть было не сбились с пути. Им пришлось собрать все свои силы для сопротивления и добрались до деревни уже ночью.

Снегопад продолжался восемнадцать суток и прервал все коммуникации между Дрином и Нья Ноном на шесть месяцев. Все ученики Миларепы пришли к выводу, что их Гуру, очевидно, погиб и провели сакральное празднество в его память.

Когда наступил месяц Сага (конец марта – апрель), ученики пошли искать тело Миларепы, вооружившись топорами и другим инструментом. Недалеко от места, куда они шли, они остановились для отдыха. Вдали они увидели леопарда, поднимавшегося на скалу, зевая и потягиваясь. Они наблюдали за ним, пока тот не скрылся. Они предполагали, что леопард мог съесть Джецюна. «Возможно ли еще найти какие-либо остатки одежды или волос?» – робко переговаривались они. Сама мысль об этом заставила их горевать и впадать в агонию. Затем они заметили много отпечатков человеческих ног рядом со следами леопарда. Впоследствии эта тропа получила известность как «Тропа Леопарда». Приблизившись к Пещере Покоренных Демонов и услыхав пение Миларепы, спросили себя: «Возможно охотники снабдили Джецюна едой, или он сам воспользовался остатками добычи хищника и так выжил?» Когда они пришли в пещеру, Миларепа пожурил их: «Вы, неповоротливые, были на той стороне горы довольно давно. Почему так долго шли сюда? Еда уже давно готова и должно быть остыла. Поторопитесь, входите!» Ученики от радости плакали и весело плясали. Бросившись к Джецюну, они склонились перед ним. Миларепа сказал: «Сейчас время не для обсужденной, но для еды». Но прежде они долго приветствовали его поклонами и расспрашивали о здоровье. В пещере они обнаружили муку, которая еще не была израсходована до конца. Блюда из ячменя, риса и мяса стояли наготове. Дунба Шаджагуна воскликнул, обращаясь к Джецюну: «Да, это – время обеда для нас, но ты наверняка знал, что мы придем». «Когда я сидел на скале, увидел вас отдыхающими по ту сторону ущелья», – ответил Миларепа. «Мы видели там леопарда, но не тебя, – сказал Дунба. Шаджагуна. – Где ты был в то время?» «Я был леопард, – отвечал Миларепа. – Для йогина, который полностью освоил Прана-Ум, суть четырех элементов находится под абсолютным контролем. Он может принять любую телесную форму. Я показал вам свои оккультные способности только потому, что все вы – одаренные и продвинувшиеся ученики. Однако вы никогда никому не говорите об этом». Шиндормо сказала: «Джецюн, кажется, что твое тело и лицо излучают еще больше здоровья, чем в прошлом году. Тропы были засыпаны снегом и никто не мог принести тебе пищу. Кормили ли тебя божества, или ты нашел какое-либо животное, убитое хищником? В чем секрет?»

Миларепа ответил: «Большую часть времени я находился в состоянии самадхи и, следовательно, не нуждался в пище. В дни праздников многие дакини предлагали мне пищу от своих тантрических праздничных сборищ. Время от времени я съедал немного сухой муки с кончика ложки, как это было вчера или несколько дней назад. В конце месяца Лошади мне привиделось, что все вы, мои ученики, окружили меня, и так обильно кормите и поите, что после этого я вовсе не чувствовал голода несколько дней. Кстати, чем вы тогда занимались?» Ученики поняли, что в это время они проводили сакральные празднества в память Джецюна после того, как они посчитали его погибшим. Миларепа объяснил: «Когда миряне делают благотворительные подношения, это, несомненно, полезно для их состояния Бардо. Однако все же лучше и несравнимо полезней осознание Бардо Здесь-и-Сейчас».

Ученики обратились к Миларепе с искренней просьбой спуститься в Нья Нон, но он отказался, говоря: «Я наслаждаюсь в высшей степени тем, что нахожусь здесь; мое самадхи также улучшается. Я хочу остаться. Возвращайтесь без меня!» Но ученики возразили: «Если благородный Джецюн не спустится сейчас к нам, то жители Нья Нона обвинят нас в том, что мы оставили тебя одного