Благословение Синода Патриархами.

 

Примечателен тот факт, что радеющий о государстве Царь Петр I Алексеевич испросил благословение у Восточных Патриархов уже после издания Указа об учреждении Синода, ставя, таким образом, Первосвятителей перед свершившимся фактом.

Лишь в сентябре 1721 года Царь Петр I отправил послание Константинопольскому Патриарху со словами: “ И уповаем, что Ваше Всесвятейшество, яко первый Архиерей Православныя Кафолическия Восточныя Церкви, сие Наше учреждение и сочинение Духовного Синода за благость признати изволите и о том прочим Блаженнейшим - Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому - Патриархам сообщение учините... ”

И только 23 сентября (6 октября) 1723 года Патриарх Иеремия III прислал Утвердительную грамоту. В ней были и такие слова: “ Синод в Российском Святом Великом Государстве есть и нарицается нашим во Христе братом, Святым и Священным Синодом от всех благочестивых и православных христиан... Он имеет право совершать и установлять тоже, что и четверо Апостольских Святейших Патриарших Престола. Советуем, побуждаем и предписываем ему хранить и держать неизменными обычаи и правила Священных Вселенских Святых Семи Соборов и прочее содержимое Святою Церковью и пребудет непоколебимо во веки ”.

Одинакового содержания была и грамота Патриарха Антиохийского Афанасия. Константинопольский Патриарх Иеремия III сообщал, что Александрийский Патриарх скончался, а Иерусалимский Патриарх болен. Таким образом, только двое из четырех Восточных Патриархов письменно подтвердили благословение нового устроения Церкви в России! Факт примечательный во всех отношениях. Однако, такое высказанное на бумаге уважение к Предстоятелям Патриарших Престолов в жизни Государя омрачалось полным неуважением к русской Церковной иерархии в самой России, какое, к несчастью, Монарх не уставал выражать в течение всей своей жизни.

 

Царские забавы.

 

Ярким примером одержимости, граничащей с беснованием, о чем невозможно умолчать в сем труде, явилось основание Царем Петром I Алексеевичем Коллегия пьянства или “ сумасброднейший и всепьянейший собор ”.

Монарх состоял, как пишет историк В. О. Ключевский, - “ под председательством наибольшего шута, носившего титул князя-папы, или всешумнейшего и всешутейшего патриарха московского, кокуйского и всея Яузы. При нем был конклав 12 кардиналов, отъявленных пьяниц и обжор, с огромным штатом таких же епископов, архимандритов и других духовных чинов, носивших прозвища, которые никогда, ни при каком цензурном уставе не появяться в печати ”. Сам Государь Петр I Алексеевич носил том «соборе» «чин» «протодьякона» и сам сочинил для оного «устав», в коем проявил не меньшую законодательную мудрость, чем в составлении иных регламентов. В том «уставе» определены были до мельчайших подробностей «чины избрания и поставления папы и рукоположения» на разные «степени» пьяной «иерархии».

Первейшей «заповедью» ордена было напиваться каждодневно и не ложиться спать трезвыми. Были даже всешутейшие «матери-архиерейши» и «игуменьи». “ Как в древней Церкви спрашивали крещаемого: “Веруеши ли?”, так в этом соборе новопринимаемому члену давали вопрос: “Пиеши ли?” Трезвых грешников отлучали от всех кабаков в государстве; инако мудрствующих еретиков-пьяноборцев предавали анафеме...Бывало на святках компания человек в 200 в Москве и Петербурге на несколько десятках саней на всю ночь до утра пуститься по городу “славить”; во главе процессии шутовсой патриарх в своем облачении, с жезлом и в жестяной митре; за ним сломя голову скачут сани, битком набитые его сослужителями, с песнями и свистом. Хозяева домов, удостоенных посещением этих славельщиков, обязаны были угощать их и платить за славление; пили при этом страшно, замечает современный наблюдатель. Или бывало на первой неделе Великого поста его всешутейшество со своим собором устроит покаянную процессию: в назидание верующим выедут на ослах и волах или в санях, запряженных свиньями, медведями и козлами, в вывороченных полушубках ”.

В другой раз, как пишет историк М. И. Семевский, - “ в день, ознаменовавшийся встречею знаменитого ботика,- дедушки русского флота,- все от мала до велика, от последнего денщика, до великого Монарха, пировали десять часов сряду. По свидетельству одного из участников пира, Император был особенно расположен пить; несколько раз говорил, что тот бездельник, кто в этот день не напьется с ним пьян, и все, соревнуясь друг перед другом, так страшно пили, как не запомнит ни один заезжий немец - во все пребывание свое в России. Не было пощады и дамам, т. е. Императрице, герцогине Катерине Ивановне и прочим членам Царского семейства с из свитами. Их отпустили после шестичасового угощенья ”.

Но особенно любил Царь Петр I Алексеевич веселиться по случаю спуска нового корабля, ибо новому кораблю Государь рад был как новорожденному детищу: “ В тот век пили много везде в Европе, - читаем у Ключевского, - не меньше чем теперь, а в высших кругах, особенно придворных, пожалуй, даже больше. Петербургский Двор не отставал от своих заграничных образцов. Бережливый во всем, Петр не жалел расходов на попойки... На корабль приглашалось все высшее столичное общество обоего пола. Это были настоящие морские попойки... от которых идет поговорка, что пьяным по колено море. Пьют бывало до тех пор, пока генерал-адмирал Апраксин начнет плакать-разливаться горючими слезами, что вот он на старости лет остался сиротою круглым, без отца, без матери, а военный Министр Светлейший Князь Меншиков свалится под стол и прибежит с дамской половины его испуганная Княгиня Даша отливать и оттирать бездыханного супруга». А если случалось во время пира Царю Петру I Алексеевичу на кого вспылить и удалиться к дамам – приставит к выходу солдата, запретив собеседникам расходиться до его возвращения. И ждали все пока Императрица Екатерина I Алексеевна не успокаивала расходившегося Государя, “ не укладывала его и не давала ему выспаться ”. До той поры все сидели по местам, пили и скучали.

Обилие вина и шума на том продолжительном торжестве, каким было заключение мира Ништадтского со Швецией (1721), “ не мешало гостям чувствовать скуку и тягость от обязательного веселья по наряду, даже со штрафом за уклонение (50 рублей). Семь дней, как пишет Ключевский, - “ тысяча масок ходила, толкалась, пила, плясала целую неделю, и все были рады-радешеньки, когда дотянули служебное веселье до указанного срока”. Эти официальные празднества были тяжелы, утомительны: “ но еще хуже были увеселения, тоже штатные и непристойные до цинизма... Петр старался облечь свой разгул с сотрудниками в канцелярские формы, сделать его постоянным учреждением ”. Именно так и появилась Коллегия пьянства.

Так, к примеру, выглядела годовщина празднования Ништадтского мира, в начале сентября 1723 года, незадолго до кончины Императора, как о том пишет историк М. И. Семевский в книге “ Царица Прасковья ”: “ все были обязаны подпискою явиться на это празднество. В течении восьми дней по улицам Петербурга выдвигались торжественные процессии, были самые разнообразные костюмы - халдейские, аббатские; Государь Петр Алексеевич являлся то католическим кардиналом (!), то матросом-барабанщиком; костюмы польские, старинно-немецкие, иезуитские, французские, итальянские, китайские, жидовские, капуцинские, индейские, японские, татарские и другие пестрели на площадях и улицах Петербурга. Тут же среди замаскированных...красовалась “неусыпаемая обитель ”. По свидетельству одного из участников пиров: “ С этих пирушек, благодаря его высочеству (Светлейший Князь и кавалер А. Д. Меншиков) и другим питухам, которые пили с замечательною энергиею и всячески старались напоить друг друга, многие сановники... редко приезжали домой здоровыми. Вино занимало сановников, танцы - развлекали дам...”

Как известно, трагедией завершились пиры, ознаменованные свадьбой Царевны Анны Иоанновны (1693-1740) с Герцогом Курляндт Фридрихом Вильгельмом (1692-1711), Августейшим племянником Короля Пруссии Фридриха I фон Гогенцоллерн (1657-1713). По словам историка М. И. Семевского: “ брачная жизнь Анны Иоанновны продолжалась с небольшим два месяца. В январе 1711 года она отправилась вместе с мужем в Митаву, но 9 числа, в сорока верстах от Петербурга... молодой Герцог скончался. На основании некоторых известий, он умер от непомерного потребления крепких напитков, которыми так заботливо угощал его сам Петр и все петербургские сановники ”.

Каким достойным образом можно объяснить включение в программу празднования Ништадтского мира в 1721 году непристойнейшую «свадьбу» князя-папы, старика Бутурлина, со старухой, вдовой его предшественника и воспитателя Петра Никиты Зотова. Государь приказал «обвенчать» их в присутствии Двора при торжественно-шутовской обстановке в Троицком соборе Санкт-Петербурга: “ Какую политическую цель можно найти в этой непристойности, как и в ящике с водкой, формат которой напоминал пьяной коллегии Евангелие?”

Приводя все эти нелицеприятные примеры, в особенности изображая выходки пьяного «собора», историк В. О. Ключевский заключает: “ Одним словом, это была неприличнейшая пародия Церковной иерархии и Церковного богослужения, казавшаяся набожным людям пагубой души, как бы вероотступлением, противление коему – путь к венцу мученическому... Иноземные наблюдатели готовы были видеть в этих безобразиях политическую и даже народовоспитательную тенденцию, направленную будто бы против Церковной иерархии и даже самой Церкви, а также против порока пьянства... Трудно взвесить долю правды в этом взгляде но все это – скорее оправдание, чем объяснение... В пародии Церковных обрядов глумились не над Церковью, даже не над Церковной иерархией, как учреждением, просто срывали досаду на класс, среди которого видели много досадных людей... К большинству тогдашней иерархии был приложим укор... Серьезнее был ропот в народе, среди которого уже бродила молва о царе-антихристе ”.

Однако Царь Петр I Алексеевич играл и иронизировал не только над Церковной иерархией или Священными церковными Таинствами. Предметом шутки Монарх делал и собственную власть. Неудивительно, что многие дурные вкусы и забавы были продолжены его наследниками и Самодержцами – Екатериной I Алексеевной, Петром II Алексеевичем (1715-1730), Анной I Иоанновной и даже Елизаветой I Петровной (1709-1761). Неудивительно, что после Царя Петра I Алексеевича не церковные, но государственные, юридические и нравственные связи одна за другой порываются, и, как пишет историк Ключевский, “ среди этого разрыва меркнет идея государства, оставляя по себе пустое слово в правительственных актах. Самодержавнейшая в мире Империя, очутившаяся без установленной Династии, лишь с кое-какими безместными останками вымирающего Царского Дома; наследственный Престол без законного престолонаследия; государство, замкнувшееся во Дворце со случайными и быстро менявшимися хозяевами ”. Именно так, в течение 37 лет после кончины первого Императора Всероссийского Петра I Алексеевича, исполнилось шесть Царствований!

 

Августейшая семья Государя.

Свидетельством особого Промысла Божия является и сама семейная жизнь Государя. В ней также очевидны многочисленные нарушения христианских догматов и многовековых правил, сохранявшихся в России.

Начиная со времени вступления на престол 21 февраля (6 марта) 1613 года основателя Династии Романовых Царя Михаила I Феодоровича (1596-1645) все Монархи кроме Царя Иоанна V Алексеевича (1666-1696) браковенчались дважды, что с канонической точки зрения не приветствовалось.

Не стал исключением и Царь Петр I Алексеевич, который 27 января (9 февраля) 1689 года браковенчался с богобоязненной и благочестивой Евдокией Феодоровной Лопухиной (1669-1731). От этого Державного союза на свет появилось трое Августейших сыновей: Царевичи Алексей (1690-1718), Александр (1691-1692) и Павел (1893-1693) из которых только старший Августейший сын выжил и дал Державное потомство.

Кончина двоих Августейших сыновей и последовавшее за тем полное охлаждение Государя Петра I Алексеевича к Царице Евдокии привели к тому, что в 1696 году Царица против воли пострижена была в монахини с именем Елена, и в течение почти 29 лет пребывала в женском Новодевичьем монастыре Москвы. При этом только в 1698 году Царь Петр I заочно развелся с Царицей, т. е. два года Царица, в нарушении догматов церковных жила в монастыре, будучи Венценосной супругой Государя, Матерью наследника и Цесаревича и Царицей! В Доме Романовых никогда ранее Царицы-Матери не постригались в монастырь, тем более против своей воли.

Восемь лет (1696-1704) у Царя Петра I Алексеевича не было Венценосной супруги и Державных наследников, а образ жизни Монарха далек был от целомудрия и воздержания. Лишь в 1703 году Государь начал сожительствовать с замужней католичкой Мартой Самуиловной Скавронской, пребывавшей с 1702 года в браке со шведским драгуном Иоганном Рабе. В 1704 году избранница Царя приняла Православие с именем Екатерина, но и тогда союз Царя с разведенной считался прелюбодеянием, поскольку не был благословлен Церковью в Священном Таинстве Венчания.

Таинство Венчания Царя Петра I и Царицы Екатерины Алексеевны совершилось лишь восемь лет спустя – 19 февраля (3 марта) 1712 года. Тогда же Екатерина Алексеевна приняла от Государя титул Великой Княгини. К тому времени вне освященного Церковью Таинством Венчания брака у Царя и Екатерины Самуиловны, т. е. с 1704 по 1712 гг. на свет появилось шестеро детей – трое сыновей и столько же дочерей, из которых выжило только две дочери: Анна Петровна (1708-1728) и Елизавета Петровна (1709-1761). Лишь после Таинства Венчания Августейших родителей дочери Высочайше дарованы были Августейшим родителем титулом Цесаревен, а до того и по церковным и по светским законам считались незаконнорожденными. Из всего сказанного следует, что Царь всея Руси Петр I Алексеевич на протяжении 16 (!) лет проживал в блуде, т. е. вне Церковного брака, что было поистине делом неслыханным не только в Доме Романовых, но и в угасшем Доме Рюрика.

Старшая дочь Царя Петра I Алексеевича Цесаревна Анна Петровна и ее Августейший супруг Герцог Карл Фридрих фон Шлезвиг-Голштейн-Готторп (1700-1739) письменно отказались от прав на русский престол за себя и Державных потомков. Не имела таких прав на престол и третья дочь Царя Петра I Алексеевича Цесаревна Елизавета Петровна, поскольку обе дочери зачаты и рождены были до совершения над их державными родителями Таинства браковенчания.

До нововведений Государя Петра I Алексеевича Престол государства Российского всегда переходил от Августейшего отца к венценосному старшему сыну. Однако наследник и Цесаревич Алексий Петрович по воле Августейшего родителя Высочайшим Указом лишен был права наследовать престол Всероссийский, ибо к тому времени рожденному Екатериной Алексеевной четвертому сыну Царя Петру Петровичу (1715-1719) шел четвертый год от рождения. Государь Петр I Алексеевич надеялся именно его, восьмого по счету венценосного ребенка своего от второй Августейшей супруги сделать наследником и Цесаревичем, что и последовало Высочайшим Рескриптом в том же 1718 году. Господь же ссудил иначе.

Ни младенец Петр, уже второй по счету с именем Государя Петра I Алексеевича, ибо первое Августейшее дитя прожило лишь два года с лишком (1704–1707), ни младенец Павел (1705–1707), ни последовавшие за ними следующие сыновья Павел (1717-1717) и Петр (1719-1723) не прожили каждый и пяти лет от роду. Всего же у Государя во втором Августейшем союзе появилось на свет Божий пятеро сыновей: три Петра и два Павла, но ни один из них, а тем более после мученической кончины Цесаревича Алексия Петровича, не стали Государями и наследниками великих дел Петровых. Одной из причин этого стало трагическое убиение старшего Августейшего сына Монарха Цесаревича Алексия Петровича.

 

Гибель Цесаревича.

 

Пытки и казни окружавших Царевича слуг и близких: Кикина, Глебова и многих других последовали тотчас по возвращении наследника из за границы. Розыск первоначально производился в Москве, в половине марта месяца, затем переведен был в Санкт-Петербург.

Царевич Алексий Петрович также подвергался истязаниям и пыткам в течение семи дней поста Святых Апостолов Петра и Павла с 19 по 26 июня (с 2 по 9 июля), когда в 18 часу пополудни он скончался от тяжких ран, не дождавшись Исповеди, Святого Причастия и прощения Августейшего родителя.

По счастью, Господь принял его душу до выполнения по приказу Августейшего родителя смертного приговора, иначе бы на Династию Романовых пал бы грех сыноубийства. Но и тогда страдания Алексея Петровича, названого так державным родителем в честь Августейшего деда, Царя Алексея Михайловича, понесенные им в пост Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла, не остались искупленными. Династия едва не пресеклась – в продолжении 36 лет рождались и гибли Венценосные наследники Государя, допустившего страдания своего Августейшего сына.

Напомним, что Государи Петр II Алексеевич и Петр III Феодорович (1728-1762) едва вступив на престол Всероссийский, свергались с него болезнью и предательством Державных сродников и их подручных до Священного Таинства Миропомазания и Коронации. И только промыслительное рождение 20 сентября (3 октября) 1754 года Государя Павла I Петровича спасло Российскую Империю от полного пресечения дарованной Богом России Династии Романовых. Но и тогда, последний Император с именем Апостольским Павел, так мало правивший и столь много оставивший после себя славных и нерушимых доселе законов, встал у престола Царя Царствующих в ряду Государей Мучеников.

До настоящего времени мы не ведаем полную картину, происходившую в казематах Петропавловской крепости, где пролилась кровь первого Августейшего потомка Царствующего Дома. Случилось это в июле. Тем самым открылась череда страданий, ибо, как знают теперь русские люди свергнутый Император Иоанн VI Антонович (1740-1764) и Император Петр III Феодорович также заколоты и удушены были в июле, в пост Святых Апостолов страдальцев Петра и Павла. Тогда же в июле погибла Святая Царская Семья Государя Императора Николая II Александровича «Многострадального» (1868-1918).

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года пролилась кровь последнего Цесаревича Династии Романовых Святого Мученика Алексия Николаевича (1904-1918). Так, можно сказать без дерзновения, замкнулся круг земных страданий Дома и Русского народа.

 

Вера Царя.

 

Даже самый тяжко болящий одержимый нечистыми духами не оставляется Господом без помощи и просветления. Борьба за душу одержимого продолжается с неистовой силой до самой последней минуты жизни и лишь в конце земного пути можно сказать, спасена эта душа, оставили ли ее демоны, или она погибла безвозвратно в адском огне. Несмотря на ужасные деяния, грехи и пороки, безумства и нарушения канонов и традиций церковных и самой русской жизни во Христе, первый Император Всероссийский совершал дела милосердия, омывал грехи слезами покаяния и как мог старался спастись.

По словам историка Н. Тальберга: “ Греша непристойными забавами, затрагивавшими духовный Царский чины, Царь Петр был верующим и церковным. Он любил петь на клиросе и читать Апостола, в частности в воздвигнутом им Св. Троицком храме в только-что создавшемся С.-Петербурге. В 1693 г. он писал Царице Наталии Кирилловне: “изволила ты писать, что передала меня в паству Матери Божией. И такова пастыря имеючи, почто печаловать? То я бо молитвами и предстательством не точию Я один, но и мир весь сохраняет Господь”. Читал он в Велику Субботу перимии в Соловецком монастыре. Духовником Его некоторое время был подвижник, прозорливец иеромонах Иов, основатель Голгофо-Распятского скита в Соловецкой обители. В последней иконостас в Св. Преображенском храме воздвигнут был по его повелению в 1697 г. По его же распоряжению при нем построена была в 1702 г. церковь на Заячьем острове в Соловецком монастыре. В 1694 г. Царь был застигнут сильной бурей в Белом море и молился о спасении. Судно его добралось до Унской губы. Там находился Пертоминский монастырь, возникший на месте погребения праведных иноков соловецких, Вассиана и Ионы, утонувших вблизи в 1561 или 1566 гг. Они чудесно помогали обращавшимся к их предстательству. Петр и Свое спасение объяснил тем же. Он просил Архиепископа Холмогорского Афанасия об обретении их мощей, что и было исполнено. Установлено было им местное празднование. Им возобновлен был Новгородский Перекомский монастырь. Валаамская обитель, после разорения ее шведами 100 лет пребывала в запустении, восстановлена была Царем. Новую столицу он свою отдал под небесное покровительство преподобного Исаакия Далматского, в день памяти которого родился. Им перенесены были в Санкт-Петербург из Владимира мощи благоверного Великого Князя Александра Невского. “А икона Успения?” с волнением спросил Он, получив известие о сильном пожаре в Киево-Печерской Лавре. “Ну, так Лавра цела”, с радостью воскликнул Царь, узнав, что Святыня уцелела. Находившейся в часовне в Петербурге чудотворный образ Спасителя брался всегда Петром с собою в походы. Проникнуты религиозностью его приказы до и после Полтавской битвы. Им была пожертвована рака к мощам преподобного Ефрема Новоторжского. В Усть-Желтиковом монастыре, где одно время пребывал в заключении Царевич Алексей Петрович, строго покаравший его отец построил потом церковь во имя Святителя Алексия. Церковь Сампсоньевская и Пантелеймоновская в Санкт-Петербурге были воздвигнуты Петром в память победы под Полтавой и при Гангуте. Петропавловский собор в столице основан в день рождения Петра. В Воронеже в Успенском соборе, в котором Царь пел на клиросе, хранится крест Евангелие, им подаренные... Петр говорил Патриарху Адриану: “Священники ставятся малограмотностью; надобно их сперва научать Таинствам и потом уже ставить на тот чин; для этого надобно человека и не одного... Надобно промыслить, чтоб и Православные христиане, и зловерцы – Татары, Мордва, Черемисы и другие – познали Господа и Закон Его; для того послать бы хотя несколько десятков человек в Киев в школы... Евангельское учение – вот знание Божесе, больше всего в жизни сей нужно людям ”.

Однако надо смело сказать, что все перечисленные примеры были скорее исключением, чем правилом в жизни Императора Всероссийского. Основная часть жизни Монарха была далека от примеров благочестивой жизни Русских Великих Князей и Царей, а заложенные Государем «новые традиции и порядки» вскоре привели к окончательному падению нравов и самой Империи. Такова плата за грехи того, кому Россия обязана своим порабощением западными нововведениями и духом мира сего.

Смерть застала Императора 28 января (10 февраля) 1725 года за день до исполнения годовщины со дня кончины Августейших отца и старшего сводного брата – Царей Алексия I Михайловича и Иоанна V Алексеевича.

 

Александр Рожинцев

12 июня 20016 года.

Святой град Тихвин.