Кому нравится детский «жриамули», тот склонен к педагогической деятельности, а кто уже пристрастился к нему, тот обретает свое профессиональное счастье.

Какие красивые дети, сколько улыбок! Неужели все они сфотографировались только для того, чтобы запечатлеть на них свою радость перед школьным звонком?

Чего вы, дети, ждете от меня? Ваши улыбки вселяют в меня радостную тревогу. Вы так щедры и доверчивы к своему педагогу. Вы еще не видели меня, но уже посылаете мне такие очаровательные улыбки и смотрите на меня такими доверчивыми глазами. Что вы хотите? Чтобы я научил вас разным наукам? А если я окажусь злым, строгим, буду вас наказывать за каждый ваш проступок, буду кричать на вас? Как же тогда - вы все-таки будете тянуться к наукам? Нет, я точно знаю - этого не произойдет. Вы разлюбите педагога со всеми его науками, мудростями, добрыми намерениями по отношению к вам. Так о чем же говорят ваши улыбки, что мне читать в них?

«Мы добрые от рождения, не делайте нас злыми!»

Скажите, пожалуйста, кто из вас произнес эти слова?

Беру первую фотокарточку. «Tea» - написано на обороте имя улыбающейся мне девочки. Надо запомнить лицо, чтобы узнать ее завтра, обратиться по имени. Может быть, ты сказала эти слова?

На обороте другой фотографии стоит - «Гоча». Какие у него кудрявые волосы! Я не буду требовать от родителей, чтобы они постригли мальчика. Пусть ходит так. Что тут плохого? Гоча смеется звонко. «Смотри, мальчик, я узнаю тебя завтра среди тридцати шести детей! Не драчун ли ты? Не капризничаешь?»

«Ния» - читаю имя на следующей фотографии. Она улыбается, нет - смеется, и я вижу, что у нее нет ни одного переднего зуба. Ей, наверное, будет трудно произносить точно многие звуки. Но я не разрешу никому из детей смеяться над ней. «Послушай, Ния, не будешь ли ты ябедничать? Запомните, дети, в нашем классе строго запрещено ябедничать друг на друга!»

У этого мальчугана чуть длинный подбородок. Глазки - умные, с хитрецой, улыбка строгая. «Саша» - читаю на обороте. Постой, ты не тот ли самый Саша?! Тебя еще не было на свете, когда твоя мама уже заботилась о том, в какую школу тебя определить. Мы встретились с ней шесть лет назад по служебному делу, и я рассказал ей о моих педагогических намерениях, о своей работе с детьми. Тогда она и сказала мне: «Я своего ребенка приведу в ваш подготовительный класс». Так значит, ты мой старый знакомый, но завтра мы впервые пожмем друг другу руки.

«Бондо». Наклонил голову, доверчиво улыбается. «А ты, Бондо, добрый? Можешь поделиться с товарищем конфетой? Можешь уступить девочке, защитить слабого?»

А это кто? «Элла». Какая пухленькая. Право, не пойму - улыбается она или фотограф запечатлел ее в момент декламирования стихотворения. «Ты, Элла, наверное, знаешь много стихотворений? А считать до десяти умеешь? А читать? Если ты все это будешь знать, тогда что же мне с тобой делать? Дать тебе другие задания, чтобы ты не теряла интереса к школе? Поживем увидим».

Я перекладываю фотокарточки, как будто рассаживаю детей по партам. Гига, наверное, высокий. Лела тоже, их можно посадить на задней парте. А Марика сядет на первой парте слева. Виктора посажу у окна... Передо мной вырисовывается классная комната с детьми. Я стою у доски.

«Дети, - обращаюсь я мысленно ко всем, - это вы сказали мне, что вы все добрые?»

«Да!» - как будто прозвенел в ушах единодушный ответ.

«Дети, это вы просили меня не делать вас злыми?»

«Да... Да!»

Ну что же, мы еще посмотрим, какая у нас получится педагогика. А теперь еще раз поупражняюсь в запоминании всех лиц и имен. Это, должно быть, Магда. Переворачиваю фотокарточку.

Верно... Это Дато. Нет, ошибся, это Тенго. А Дато вот этот... Проверяю. Верно... Это Тека... Это...

Первый учитель

Каждому из этих детей неделю назад я отправил поздравительное письмо, которое они, наверное, уже получили. И, конечно же, не один раз попросили маму или папу, бабушку или дедушку перечитать его. Вот что я писал:

Здравствуй, дорогой...

Я твой учитель. Меня зовут Шалва Александрович. Поздравляю тебя - ты поступаешь в школу, становишься взрослым. Надеюсь, что мы с тобой станем большими друзьями и что ты будешь дружить со всеми ребятами в классе. А знаешь, сколько у тебя будет товарищей? Тридцать пять. Школа у нас большая, в четыре этажа, с переходами. Ты уже взрослый, и поэтому сам должен найти свой класс. Запомни, как это сделать. Как только поднимешься по ступенькам главного входа, увидишь красные стрелки. Следи за ними, и они приведут тебя в твой класс. На дверях его нарисована ласточка. А если все же запутаешься - не бойся, тебе обязательно помогут найти дорогу пионеры, они дежурят в коридоре.

Я буду ждать тебя в классе, буду рад познакомиться с тобой!

Учитель.

Нужно ли доказывать, что у многих ребят эти письма сейчас лежат под подушками? Письмо на цветной бумаге, адресованное ему, из школы, от первого учителя!

Но каков этот первый в его школьной жизни учитель?

Нет сомнений - в каждой семье в последние дни только и говорят обо мне. Нет, не именно обо мне, а об учителе, который послал это письмо и который 1 сентября встретит своего воспитанника в школе. Говорят по-разному - папы и мамы, бабушки и дедушки - в зависимости от того, у кого что наболело в общении с ребенком, у кого какая точка зрения на воспитание. И нужно ли гадать, что в воображении каждого ребенка его первый учитель, которого он еще в глаза не видел, рисуется по-разному? По-разному рисуются его облик и характер. И почему только я не приписал в конце своего письма просьбу к каждому ребенку, не дал им первое задание: «Возьми цветные карандаши и бумагу и нарисуй своего первого учителя - так, как ты его себе представляешь».

В большинстве семей в воображении ребенка родители и старшие создают образ всезнающего, доброго, чуткого, горячо любящего детей человека. В этих семьях дети нарисовали бы меня в образе доктора Aйбoлитa и, придя в школу, бегали бы за мной по пятам, залезали бы ко мне на колени, задавали бы тысячу вопросов, бесконечно рассказывали бы о себе и полюбили бы меня сразу, потому что доктора Айболита нельзя не любить. Разумеется, для этого будет необходимо, чтобы я обрел черты характера этого доброго доктора.

В некоторых семьях суждения родителей и старших создадут в воображении ребенка существо, строго следящее за любым малейшим проступком каждого ребенка; оно будет наказывать - строго! - всех, кто не слушает старших, не ест все, что дает мама или бабушка, капризничает, шумит и шалит, оно выгонит из школы всех таких детей, оно... Дети в таких семьях нарисовали бы первого своего учителя в облике Бабы-Яги или Буки. А на другой день, придя в школу и увидев своего учителя, закричали бы, что есть мочи, прильнув к матери: «Не хочу в школу!.. Хочу домой!»

Почему создается в одних семьях облик учителя - доктора Айболита, в других - Бабы-Яги? Ведь родителям шестилетних детей давно не страшны никакие Бабы-Яги и Буки, но они пугают ими своих малышей. Почему? Почему некоторые из них берут в союзники в воспитании своих детей этих героев, а не докторов Айболитов? Почему они думают, что ребенка легко воспитывать запугиванием? Мой опыт мне подсказывает: молодые родители просто не знают азбуку воспитания.

И в действительности - откуда им знать эту науку? В школе их этому никто не учил, как будто не они - потенциальные мамы и папы. Надо же понять, что выпускник школы может скоро обзавестись семьей и стать родителем. Вот и «приходят» в дом Бабы-Яги, Кощеи Бессмертные, всевозможные Буки, чтобы ребенок утихомирился, не капризничал, не бегал и не кричал, не ломал игрушки.

Миллионы юношей и девушек, сидящих за студенческими партами, ученые обучают всевозможным наукам, дабы сделать их первоклассными специалистами производства. Но и здесь забывают, что они уже потенциальные мамы и папы и им необходима наука о воспитании. Неужели подразумевается, что тут нечего знать, тут все просто? Какое заблуждение!

О чем я мечтаю в канун первого сентября, сидя до глубокой ночи за своим письменным столом? Вот о чем: чтобы во всех старших классах школьники держали в руках самую красивую книгу и спешили на самый интересный урок, чтобы студенты всех техникумов, вузов, учащиеся профтехучилищ тоже держали эту же самую красивую книгу и спешили послушать самую интересную лекцию. А предмет, который заключен в этих книгах, о котором говорится на этих интересных уроках и лекциях, я бы назвал так - «Человек - созидатель Человека». Педагогика становится обязательной наукой для всех, ибо быть воспитателем - гражданский долг каждого члена общества. Далеко ли до исполнения этой мечты? Как хочется приблизить ее!

А тем временем в школе я буду делать свое...

«Какие у вас очаровательные улыбки, дети! Разве я имею право погасить их в классе? Может быть, есть среди вас такие, которых пугали мною ваши мамы и папы, бабушки и дедушки? Ах, эти взрослые! Не бойтесь меня, дорогие мои, я вовсе не пугало и совсем не злой! Вы любите доктора Айболита? Он же мой друг! Вот видите, у нас есть общий любимец! Так приходите завтра без опоздания. Вы все мне очень нравитесь, и я жду вас с нетерпением!»

Мое общение на расстоянии со своим классом я заканчиваю. Каждую фотокарточку кладу в личное дело. Завтра надо будет отнести их обратно в школу.