Эта книга посвящается моим друзьям

Эта книга посвящается моим друзьям

- всем тем, кто был рядом и в горе и в

Радости. А также, всем тем, кому воз-

Можно предстоит пройти тот путь, по

Которому прошел я.

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Тюрьма для чайников - книга, прежде всего для тех, кто не является, или, по крайней мере, не считает себя преступником. В некотором роде данная книга является еще и пособием, или даже методичкой, по выживанию в тюрьме, или хотя бы для более менее адекватного восприятия тюремного мира образованным человеком. Никогда раньше я не писал книги, только заметки в газеты J поэтому это будет не только дебют, но и экспромт. Не знаю, насколько выражение моих впечатлений одобрит цензура, но не хочу быть лукавым и вычурным, в связи с чем принимаю решение передавать содержание прямым текстом с соблюдением всех оборотов речи мною услышанных и необходимых к прочтению для полного сопереживания по данному пособию. Также, описывая события в хронологическом порядке, я буду делать выводы соответственно тому времени, о котором буду вести речь. Это необходимо отметить, так как с момента начала этого приключения и нынешней действительностью произошли радикальные перемены в стране и органах власти, и очень хотелось бы надеяться, что к моменту публикации этой книги, многие мои выводы и замечания будут не актуальны по отношению к действующей власти.

Практически все фамилии, звания и должности являются реальными. Некоторые из описанных тут персонажей до сих пор находятся на службе народу. Тем же, кто не осквернил свой мундир и продолжает добросовестно нести службу, передаю привет и пожелания не утратить честь, достоинство, сохранить человечность и собственным примером воспитать в своих подчиненных и коллегах чувство ответственности.

По новопринятым стандартам данный материал однозначно попадает в категорию 18+. Мне будет мало мало непривычно публично выражаться косноязычно и матом, однако необходимо отметить, что если в тюрьме вы не будете общаться максимально простым и доступным для окружающих языком, то вас никто не будет понимать, просто не смогут))) Тюремный люд, в общей своей массе, весьма примитивен и ограничен, ограничен он во всем, в том числе и в речи. Поэтому как бы меня, вас не коробило, но, либо вы говорите на языке тюрьмы, либо вас никто не понимает и принимает, если не за фраера, то за лоха.

 

ГЛАВА 1

Эти гады испортили лето…

 

Утро. 28е июлЯ 2011года. В кровати тепло и сонно, рядом спит моя жена. Ничего не предвещало беды.В дверь позвонили:

- я открою, сказала Лариса

…

- Костя, подойди, там какие-то проблемы.

…нехотя встаю...одеваю шорты…иду к домофону

- Да, я слушаю!

- Здравствуйте, мы тут проезжали мимо и зацепили вашу машину, мы такие благородные бла-бла-бла, что хотим компенсировать вам причиненный ущерб, выйдите пожалуйста.

К сожалению, наша исполнительная власть и отдельные ее органы, не только не умеют работать, но и то, что умеют, делают с особым примитивизмом и однообразием. Я не стану описывать подробности своего уголовного дела, так как книга не про это, а лишь изредка буду упоминать моменты с ним связанные, для более полного понимания сути происходящего.

В то утро работники Дружковского СГСБЭП ГО ГУМВД Украины в Донецкой обл. Сычев А.А. и Лягушев Е.В. вместе с работниками «Беркут» и своими понятыми приехали к моему дому, где я проживал со своей женой. Не имея никаких оснований для силового проникновения на частную собственность, а также не имея никакой уверенности, что с ними вообще захотят общаться, милиционеры решили воспользоваться, как они думали, хитростью.

Запомните, если к вам в дверь стучат и говорят, что нечаянно нанесли какой-то ущерб вашей собственности или фасаду, или есть ориентировка на какое-то преступление, и они хотят поговорить с вами, никогда сразу не открывайте двери. В таком случае попытайтесь изобразить крайнее удивление и потянуть время расспросами о деталях визита, а сами незамедлительно и незаметно вызывайте друзей, соседей, скорую, милицию… Это крайне необходимо, так как лишние свидетели вам совершенно не помешают. Почему свидетели, потому что в 95%случаев такой гость – это самый настоящий «мусор» в гражданке, и пришел он не по закону, но по нужде. Что же влечет наших защитников к нам в дома под такими завуалированными предлогами? Ответ известный – деньги! Так или иначе, при наличии законных оснований, представитель власти завсегда просто и ясно объяснит суть своего визита, обозначит имеющиеся у него документы (зачитает или предъявит), выскажет законные требования и даст указания по дальнейшим вашим действиям ссылаясь на нормы закона. Когда же представители власти пытаются попасть на частную собственность хитростью, это значит, что либо у него нет никаких оснований для этого, либо этих оснований недостаточно. В случае же, если вы сами впустите такого представителя власти, то потом это будут расценивать как либо добровольную помощь следствию, либо если что-то пойдет не так, как вашу неадекватность при общении, агрессию…в общем напишут, что вы странно и подозрительно себя вели, чем спровоцировали свое задержание и арест.

- Слушай друг, я тебя вижу и вижу свою машину, ответил я, не знаю что ты хочешь, но если ты сейчас не уберешься отсюда, я вызову милицию!

Человек возле калитки начал озираться и вертеть головой, он видимо понял, что я действительно его вижу в камеру домофона, но так и не понял где она установлена. Человек ушел. Я тоже пошел обратно в постель. Через минут пять в дверь позвонили снова, я одел шорты и пошел к домофону, на этот раз вместе с человеком в гражданке, был боец «Беркут», боец начал говорить чтобы я открыл калитку, ибо у них ордер на обыск и всё такое… Я сказал, что дверь я открою, но прежде вызову милицию и пошел вызывать ее к телефону. Дозвониться я успел, однако трубку не брали, а жена начала кричать из коридора, что люди с улицы выбили калитку и пытаются вырвать двери в дом. Ломились конкретно, не смотря на прочные двери и решетки на всех окнах, я поспешил открыть двери, так как в окна увидел кучу людей, половина из которых была в форме сотрудников «Беркут», а скрывать мне было нечего. Я открыл дверь и сразу с криками «милиция, на землю, руки за голову!» меня вытянули за руки на двор, где приказали лечь на землю, после чего начали зачем-то растягивать меня во все стороны за руки и ноги как жабу, потом заломали руки за спину, надели наручники. Далее, самый молодой боец и защитник граждан стал ногами мне на руки. Я громко стал покрывать их матом и вопросами, какого ХУдожника они творят? Потоптав немного на земле они подняли меня на ноги. Я опущу все обороты речи, после которых какой-то дядя показал мне бумагу, которую назвал ордером на обыск, выданную Дружковским гор.судом за подписью председателя суда Молибога Г.В. Я потребовал предъявить мне документы, после чего понял кто передо мною. При обыске мне присутствовать отказали, силой удерживая меня в наручниках, мотивируя это тем, что я не прописан по месту проживания, а значит не могу присутствовать. Меня держали во дворе дома, под солнцем, в наручниках двое бойцов в то время, когда 7человек переворачивали вверх дном мое жилище, и где находилась моя жена Лариса. Продержав часа 3 во дворе, было решено поехать со мной на квартиру к родителям, чтобы там также произвести обыск.

В общем тут надо отметить, что ничего они не нашли из того что искали, но зато, как выяснилось позже, вынесли из дома весь дорогой алкоголь на приличную сумму и украли еще кое-какие вещи. Доказать конечно это нельзя, но и не отметить тоже, ибо граждане, будьте бдительны при обысках и привлекайте к этому делу как можно больше своих свидетелей, а то впавшие в искушение работники милиции очень падкие до кражи и даже грабежа. Также, лихими сотрудниками, была очищена запись домофона, на которой было записано видео нашего диалога.

После обыска на квартире родителей, где я не проживал, но был прописан, меня повезли в Дружковское ГО ГУМВД. По дороге мне начали намекать, что не следует быть таким дерзким и что вопрос можно решить материально, на что я коротко ответил: - не получите ни копейки! В милиции меня не прессовали, но пытались угрожать, однако получив грубый ответ о возможных травмах, которые они могут получить при попытке воздействовать на меня физически, работники ОГСБЭП злобно заметили, что мне мое поведение выйдет боком и удалились, оставив меня в каком-то кабинете, в наручниках и с каким-то молодым парнем играющим на компьютере в «косынку».

В 20:30 меня вывели к следователю, молодой и крайне неопрятной девицы, которая оказалась еще и крайне малограмотной. Нижникова А.И. старший следователь Дружковского СО показала мне постановление о привлечении меня в качестве подозреваемого по ст.199 ч.2 УК Украины. Интересный момент: Дружковским милиционерам санкция на обыск по экономической статье позволяет брать себе на усиление бойцов «Беркут», безосновательно вламываться на частную собственность, незаконно и грубо производить арест и транспортировку граждан, при том, что постановление о привлечении в качестве подозреваемого они состряпали только через тринадцати с половиной часов после ареста. Следователь Нижникова А.И. сразу предложила не тратить ее время, так как они опросили уже моего подельника и имеют в распоряжении всю необходимую информацию, и подписать бумагу, где я ссылаясь на ст.63 Конституции Украины отказываюсь от дачи показаний. Я возмутился и сказал, что наоборот очень хочу всё самым подробным образом изложить в письменном виде. Девица нехотя стала набирать на компьютере все, что я сообщал по вменяемому мне инциденту. Ее текст постоянно пестрил красным подчеркиванием. Очень, знаете ли, надо быть грамотным, чтобы обмануть проверку орфографии в WORD, но следователю это удавалось с незавидным постоянством. Набор текста продвигался медленно… В процессе успел заметить, что наши доблестные работники милиции, которые в том числе пекутся и о защите авторских прав, сами используют совсем не лицензионное программное обеспечение. Несколько раз мне приходилось поправлять следователя в её труде, так как она неоднократно пыталась исказить или пропустить некоторые мои слова. В конце концов текст был набран, распечатан и мною подписан.

В ИВС я думал, что это все ненадолго, что санкцию на арест не подпишет ни один здравомыслящий судья, и что в начале августа мы с женой собирались в Крым. Так началось мое 39ти месячное приключение-заключение.

 

ГЛАВА 2

ИВС

Если когда-нибудь некий человек придет

И поведет вас в тюрьму, не ходите!

Изолятор временного содержания – ИВС, он же КПЗ – камера предварительного заключения.

В моей жизни уже доводилось бывать в «обезьянниках», но в ИВС я был впервые. Обычно, если ИВС не перегружен, новоприбывшего садят одного в камеру, так было и в моем случае. Помещение Дружковского ИВС ГО ГУМВД было просторное, где-то два с половиной метра в ширину и около шести метров в длину. Камера была рассчитана на 4х человек, по бокам в два яруса располагались 4нары, как в купе, из металлического уголка и досок. Был приваренный к стене и полу стол и приваренная к нему же скамья-лавочка, также выполненные из металлического уголка и досок. Также в камере находился сан.узел в виде параши на возвышенности из кафеля, отгороженной стеной (на жаргоне скала) уровнем где-то до пояса, на которой, по другую сторону располагался умывальник. Вход в сию обитель обрамляли прочные, железные двери, с смотровыми окошками (на жаргоне шары) и окошко для приема пищи и иных предметов (на жаргоне кормушка), над дверью была приваренная металлическая полка, над которой располагалась розетка в виде оголенных проводов и лампа накаливания в нише, закрытая решеткой. Металлическая полка предназначалась для электроприборов, а точнее для телевизора и тары под воду, которую туда можно было ставить, чтобы при помощи кипятильника греть в ней воду. Пол в камере был деревянным, но весьма грязным, хотя грязным там было практически всё!

При водворении меня в камеру, меня осмотрел дежурный ИВС на предмет наличия на мне синяков, ушибов и ссадин, зафиксировал наличие таковых, записал, что никаких предметов у меня нет ну и что-то там еще записывал. Поскольку мне не единожды приходилось общаться с нашей доблестной милицией и иными представителями власти, сильно я не тушевался, сразу настоятельно стал требовать чтобы мне вызвали скорую, так как сильно болела голова (меня пол дня продержали в наручниках на солнце, да и общий напряг давал о себе знать). Скорую мне вызвали, хоть и нехотя, поставив условие, что в журнале ее регистрировать не станут, так как им нет желания объясняться по какой причине ко мне приезжал врач. Такой вариант меня устраивал, так как мне необходимо было успокоительное. Приехавший доктор сделал мне внутримышечный укол, после чего мне выдали постельное и матрац (на жаргоне скатка) и отвели в камеру. Заснул я почти сразу.

Темы ИВС я коснусь более подробно, когда буду рассказывать про этапы, ибо на данном этапе моего приключения ИВС меня интересовал меньше всего, а особых экзистенциальных переживаний по поводу обстановки я не испытывал.

Утро нового дня началось для меня с проверки камеры, где я потребовал принести мне бумагу, ручку, и вызвать ко мне начальника данного учреждения. Пришлось немного поскандалить, тут сразу надо отметить, что в нашей системе исполнительной власти мало что решаемо без скандала. Даже деньги не дают гарантий, что твое требование, просьба, обращение будет услышано и должным образом исполнено. Более того, чем быстрее и больше вы предложите денег, тем больше вероятность, что вас либо кинут, либо выполнят свое обязательство кое-как, в расчете на новую оплату за устранение ошибок. В исполнительной системе, как нигде, необходимо практиковать метод кнута и пряника, причем больше кнута, и насколько это возможно, меньше пряника. Написав пару жалоб и заявлений, я стал требовать аудиенции у начальника ИВС. На тот момент начальником ИВС был майор Бережной С.А. О нем можно сказать следующее: будучи зам.нач. Дружковского ГО Бережной С.А. систематически злоупотреблял служебным положением и данной ему властью, что в конечном итоге привело его в немилость к вышестоящему начальству, и он был переведен начальником ИВС (говорили он кого-то из задержанных сильно избил…). С одной стороны из заместителя стал начальником, но с другой начальником подвала. Так вот, обратился я к этому начальнику с требованием зафиксировать нанесенные мне физические повреждения при незаконном аресте. Он неохотно поинтересовался, уверен ли я в своем требовании и как собираюсь решать данную проблему дальше, т.е. буду ли я договариваться с ментами. Увидев мое недоумение, он пояснил, что мое желание – это пустое бумагомарательство, что не стоит ругаться с ментами и не стоит его напрягать такими жалобами, ибо если я не порешаю свой вопрос до ареста, то буду кататься по этапам долго и данная ситуация крайне усугубит наши дальнейшие отношения в ИВС. Я настоял и написал несколько жалоб и заявлений в прокуратуру и на имя начальника Дружковскго горотдела. На следующий день мне выдали вот такую бумагу

à (ПРИМЕР-КОПИЯ ответа Бережного С.А.)

В общем смысл таков, что майор Бережной сам написал рапорт, сам его рассмотрел, сам установил за ночь обстоятельства (видимо провел всестороннюю, объективную проверку, опрос всех свидетелей…) сам постановил и сам подписал, ну в связке с начальником ГО, который на данный момент находится в тюрьме, надо отметить, и что не может не радовать. Далее был суд, конечно же санкция на содержание меня под стражей в Артемовском СИ-6, куда через 7 дней я был доставлен.

Семь дней в ИВС я провел с максимально возможной пользой, тут надо отметить мне повезло, день на третий ко мне в камеру подсадили парня, который уже катался по этапам три с половиной месяца и к тому же был местный. Денис, так звали моего первого сокамерника, был очень общительным и сообразительным парнем, правда сидел по не очень привлекательной статье и с не очень положительной кармой. Так вышло, что в камеру ИВС, где сидел Денис, подсадили моего псевдоподельника, которого Денис не вывез ни морально, ни интеллектуально и попросил перевестись в другую камеру, вот его ко мне и пересадили. За те три-четыре дня, что мы просидели вместе, я скачал с Дениса наверное всю доступную информацию о тюрьме, в которую мне предстояло ехать. На тюремном жаргоне это называлось вносить ясности, однако в моем случае инициатива любопытства исходила от меня, поэтому это был скорее здравый интерес с моей стороны. Тут сразу дам рекомендацию: не ждите, когда интерес начнут проявлять к вам, интересуйтесь, задавайте вопросы на тему окружающей вас обстановки, действительности и порядке вещей – это никогда лишним не будет, потому как, когда начнут интересоваться вами, будьте уверены, с тех вопросов вы вряд ли получите какую-то пользу, скорее совсем наоборот… Здравый интерес всегда приветствуется в тюрьме, вряд ли вам толково там объяснят почему, но по логике, человек интересующийся окружающим миром, испытывает потребность в ответах на имеющиеся у него вопросы, и если эти вопросы толковые, значит, ответы на них он применит с толком и пользой для окружающих, ну или хотя бы не будет ебулить (заниматься ерундой, нести разрушения, смуту и т.д.). Так что ехал я в СИЗО уже несколько теоретически прокачанный по тюремным понятиям и с некоторым представлением о предстоящем быте и условиях.

 

 

ГЛАВА 3

Артемовское СИ-6

«В лесу однажды заблудившись,

Я встретил рыбу и ежа.

Еж был морским, Я сразу понял,

что заблудился насовсем.»

Первое, что меня поразило в Артемовском изоляторе – это движение людей по тюрьме: было такое ощущение, что заехали мы не в тюрьму, а в какое-то общежитие. Как только мы вышли из автозака и прошли КПП, мы попали в здание дежурной части, коридоры которого были наполненные снующими всюду работниками СИ и простыми людьми с нашитыми на одежде бирками. Из рассказов Дениса, я понял, что передвигающиеся по продолу люди – это хоз.обслуга, или на жаргоне козлы. Выходя друг за другом и двигаясь по коридору, мы подошли к работнику СИЗО, который открыл нам железную дверь в тесное, тусклое и вонючее помещение без окон. В помещении было очень много людей, ну очень много, человек 20, и учитывая, что у каждого было по две, а то и три сумки, а помещение размерами не превышало 9квадратных метров, то это были весьма яркие первые впечатления о прибытии в тюрьму. Как оказалось, помещение имело название «распределительный бокс», находилось в.дежурной части и предназначалось для сортировки заключенных. Боксы практически ничем между собой не отличались, это были камеры без окон (в некоторых под потолком находилось зарешеченная отдушина) с двумя лавками и одной лампой на 75-100ватт. По одну сторону продола находились маленькие боксы, по другую большие. Не знаю, будет ли полезна вам эта информация, но как позже дополнил меня мой друг из застенок, в целом здание дежурной части в Артемовском СИ-6 представляет следующую структуру:

Первый этаж - боксы, туалет, комната обыска, мед.кабинет, комната ДПНСИ

Второй этаж - комната развода, пульт управления (телефоны, видео-камеры), комната беркута, оружейка и рабочий кабинет ДПНСИ.

Когда мы зашли в бокс, там уже были люди, по ходу нами его дозаполнили. Я, не имея возможности продвигаться дальше, так и остался возле дверей, присел на корточки, ибо в боксе было так накурено, что дым густо заполнял половину верхней части помещения. Я огляделся: на стенах побеленная «шуба» из цемента (кто не знает – это небрежно накиданный цемент, имеет неоднородный рельеф) вся в копоти и наскальных рисунках; две лавочки по обеим сторонам и тусклая лампа над дверью. Весь бокс заставлен сумками и набит людьми, которые курят и активно общаются между собой. Персонажи были безусловно колоритные))) для меня, как человека впервые сталкивающегося с тюремным людом, но особо меня впечатлил сидящий на лавке слева заключенный по кличке «Кабан». Кабан был явно под кайфом, он в буквальном смысле залипал с полузакрытыми глазами, но изредка одуплялся и веселил себя, подкалывая и потешаясь с соседей. Рядом с Кабаном сидел здоровенный детина, чуть поменьше меня (тогда я еще весил около 107кг мяса), с явно выраженным дефектом тела, мозга и речи, тоже наваленный ширкой, но пободрее Кабана, видимо детине досталось доза поменьше. Я понял, и не ошибся, что Кабан относился к так называемым бродягам, а детина был его земляк и по совместительству видимо охранник. В общем удостоен сей персонаж таким вниманием, ибо очень бросалась в глаза татуировка на плече Кабана, где страшнючий бес, верхом на пивной бочке сообщал всем созерцателям, что: «Пока я жив, вы горем обеспечены!» Это была не единственная его наколка, но самая впечатляющая. Еще тогда, глядя на это существо – подобие человека, я понял, что чем больше и чем страшнее наколки, тем менее опасен их обладатель. (ВЕРНУТЬСЯ К ЭТОЙ ТЕМЕ ПОЗЖЕ…)

Кабан со своим помощником потешались над окружающими, раздавали «мудрые» тюремные советы и сыпали тюремными прибаутками. Привлек и я их внимание, но поскольку мои вид, физические размеры, речь, и образ мысли совершенно не вписывались в тюремный стандарт понятий о образе жизни человека и его мировоззрении, то ко мне очень быстро стали испытывать раздражение более сильные представители окружающей массы. Смысл, короче, в том, что если тебя не могут прощупать изнутри – увидеть душу, или снаружи – физически, то ты либо один из представителей более высокого тюремного класса, либо непонятный, а значит неуправляемый элемент данной организации людей. Таких не любят нигде, где доминирует низший социальный класс, и не важно в чем выражена эта доминанта: в количестве, или качестве данного класса. Чтобы хоть с какой-то пользой провести время в этом жутком, набитом разномастными существами, полном экзистенциального ужаса для простых и малодушных граждан месте, я вовсю прикалывался над окружающей публикой))))) Делать это было непросто, так как дым от сигарет, которые публика курила непрерывно и скопом, практически густым туманом заполнял полностью все помещение. В таком положении мы пробыли где-то около часа. Разнообразием являлось периодическое отмыкание двери, для выхода очередного желающего посетить клозет, это событие также приносило в помещение порцию свежего воздуха.

Я и раньше думал над тем, с какой целью курящие окружают себя этим вонючим смогом от сигарет?! Ну, как человек никогда не курящий сигареты, я могу понять психологическую зависимость от привычки курить, нервное раздражение, как следствие физической зависимости, но вот ради чего курильщики прокуривают свою одежду, руки, зубы, глаза…находясь в тесных, непроветриваемых помещениях?! Хотя ответ очевиден – это отсутствие достоинства к себе и в глазах окружающих! Привычка настолько завладевает некоторыми индивидуумами, что бесы, отвечающие за конкретно пороки, связанные с наркотическими зависимостями, закармливают своих марионеток дерьмом по самые уши, до упора, со всех щелей… Гораздо позже, я весьма близко познакомился с многими бесами, лично принимал участие в беседах, часто коллективных. В наказании и даже временном, гораздо реже полном, изгнании некоторых чертей из голов и душ своих сокамерников…Что-то вроде некого тюремного экзорциста по нужде, а может и по призванию. И сейчас, вот именно в это момент, набирая эти строки, я думаю о судьбе и предопределении, и о нашей участи в формировании своей судьбы. Притягиваем ли мы к себе события, материю, материализуем ли мысли? Дело в том, что на многих форумах и сайтах, с некоторого времени (конкретно после просмотра мною фильма «Константин» с Киану Ривзом) я пользовался логином JohnKonstantin, и довольно часто употреблял символ 6 в никах и адресах. Таким образом я ломал стереотип, привязку и закономерности чисел. Ну, я так думал, да и сейчас пока еще думаю, наверное. Я все накручивал себе некого героя, с обостренным чувством справедливости, созданным творить добро. Вот, видимо жизнь, судьба и мерила мне испытания по помыслам моим. У меня будет целая глава, посвященная человеческим порокам, или как я предпочитаю выражаться, бесам, живущим в душах преобладающего числа людей.

Также, выяснилось, что в боксе с нами сидят люди с еще одного города и что такая давка и суета в тюрьме оттого, что мест на всех не хватает. Где-то через час-полтора нас стали по три-четыре человека вызывать к ДПНСИ (Дежурный помощник нач.сл.изолятора), который сортировал наши дела, карточки и распределял по камерам. Так как я стоял возле дверей, то пошел одним из первых. А вообще, сразу и наперед запомните: в тюрьме надо быть пошустрее! Комната, где восседал ДПНСИ – это такой же бокс, только с ровными, крашеными стенами, деревянными дверями, прямоугольного вида. Посредине комнаты есть черта – место, где положено стоять заключенному, представляясь перед ДПНСИ. У дальней стены, в углу, стоял старый, письменный стол и сейф, за столом сидел довольно тучного вида мужчина, с погонами старшего лейтенанта. По бокам стола стояли конвойные, которые привезли наш этап и кто-то из сотрудников СИЗО. Я поздоровался:

- Здравствуйте!

- Здравствуйте, ответил ДПНСИ

Никогда, не пренебрегайте вежливостью и культурой! Даже из классики нам известно, что «вежливость – лучшее оружие вора!»))). ДПНСИ посмотрел на меня, пролистал какую-то тоненькую папочку, сделал какие-то пометки, поинтересовался, как я себя чувствую, стандартный набор вопросов, в общем. После мне было велено идти обратно, я вернулся в бокс. После выхода всех заключенных нашего бокса к ДПНСИ, нас держали еще где-то около 2 часов, потом стали также по 3-4 человека вызывать на шмон (обыскные мероприятия). Мы с сумками стали покидать бокс. Напротив комнаты ДПНСИ была обыскная. Это большая комната, посредине которой стоял длинный стол с алюминиевой поверхностью, по бокам находились длинные лавки, была дверь в еще какое-то помещение, в торце стола, справа, был приставлен стол и три стула по сторонам от него. Напротив левого торца стола, у стены находилась рамка для сканирования разной металлической утвари в вещах и теле заключенных. Стол и пространство под ним было завалено различными обертками от продуктов, крупами, макаронными изделиями, сигаретами, тюбиками с майонезом…в общем от любого до разного. Это впечатляло))) Так, к примеру, под столом было рассыпано наверное с ведро риса и гречихи. Каши лежали разноцветными барханами, усыпанными разноцветными обертками и прочими всякостями. Было любопытно, но кое-что я знал и помнил с рассказов Дениса, а остальное было спрашивать не к месту и не в этой суете. Меня пригласили к столу, где дали к ознакомлению памятки, в которых объяснялось где я нахожусь, что от меня требуется и под чем мне необходимо подписаться. Я быстро прочел и уяснил содержание текста: вкратце, там было сказано, что в Артемовском СИ-6 я должен бла бла бла, мне полагается бла бла бла, с текстом я ознакомлен бла бла бла, подпись. Потом мне сказали полностью раздеться (совершенно полностью), в этой суете постоянно кто-то раздевался, кого-то раздевали, происходили весьма увлекательные для стороннего взгляда картинки. Меня осмотрели на предмет физических повреждений, задали вопросы о хронических заболеваниях, и нет ли у меня претензий к сотрудникам ИВС и конвоя. Далее ко мне приставили шмонщика, который начал осматривать мои сумки, что я привез с ИВС.

Как я уже говорил, вежливость – не самая плохая черта воспитания, и даже совсем наоборот. Вежливость, адекватность, правильное понимание окружающей действительности и мотивации сотрудников СИЗО весьма помогли мне в тюремном обустройстве и налаживании связей. На шмоне я активно знакомился и беседовал с окружающими меня работниками и присматривался к погонам. Из опыта общения с нашей доблестной милицией, я достаточно хорошо знаю, что не только в порядке субординации, но и чисто из логики не стоит слишком много времени тратить на младший персонал, необходимо искать контакт с офицерами. В обыскной царила суета и гам, среди вороха оберток, каш, поломанных сигарет, чая, майонезов и кетчупов кто-то рвал газеты, какой-то сержантик перочинным ножиком половинил сало у зэка, кто-то ругался с администрацией за отобранный запрет (запрещенные продукты или предметы). Заходили и выходили офицеры и заключенные. Меня прошмонали быстро, да и запрета у меня не оказалось, совсем немного продуктов и вещей. Выяснив все у Дениса еще на ИВС, я попросил у родных самое необходимое, и надлежащим образом все подготовил к досмотру. Но шмонщик все же попросил у меня кусок сала для покушать, я возмутился и кто-то из его коллег тоже одернул его, чтобы не борзел, мол человек первый день в тюрьме и все такое. Тут, вероятно возникнет вопрос, как попросил у родных? Само собой, на ИВС межкамерная связь запрещена, телефоны не разрешены и официальных способов для связи с близкими практически нет. Многое зависит от того, местный вы или нет, знакомы ли с работниками ИВС, возможно с начальством. Если знакомства есть, то можно попроситься к начальнику и он даст позвонить с мобильного родным или кому надо. Если знакомств нет, можно все равно попросить, но там уж в зависимости от ситуации, настроения начальника и сложившихся между вами отношений. У меня же ситуация была минус два: я был не местный и в плохих отношениях с начальством. Однако со мной сидел здравый сокамерник, местный, и у меня был платный адвокат, который посещал меня в ИВС. Вот вам и альтернативные каналы осуществления связи с родными и близкими. Любые другие варианты передачи информации ненадежны, а в случае с записками и устными посланиями через незнакомых или малознакомых лиц, еще и опасны, ибо могут подставить или кинуть.

В общем прошмонали меня и предложили присесть на лавочку, я присел. Через пару минут ко мне подошел офицер, старший лейтенант, я поздоровался, и мы пообщались пару минут о том кто я, как буду себя вести, и как отношусь к происходящим в моей жизни событиям. Потом он ушел, а меня провели в следующий бокс, который был уже раза в три больше предыдущего, и где уже находились зэки, которые прошли обыскные мероприятия. В этом боксе было все также, как и в первом: куча тесно набитого люду, сигаретный дым, маты, окурки, наплевано, грязно, нечем дышать, полумрак…там еще около двух часов, что в сумме с процедурами явило собой около 6ти часов ожидания только по тюрьме, а ведь были еще часа два ожидания в автозаке под тюрьмой, ибо очередь.

Из большого распределительного бокса выводили группами, по списку. Меня заказали в связке с еще человек десятью. Путь в тюремный корпус пролегал через открытое пространство между двумя зданиями, под чистым небом. Эти пятнадцать метров мы преодолели неспешно, вдыхая свежесть чистого воздуха. Не буду описывать как выглядит тюрьма снаружи – это вообще не имеет никакого значения, но внутри был срач еще хуже, чем в здании дежурной части. На кресте (перекресток 3х коридоров и лестничного пролета) стоял прапорщик с нашими карточками и как регулировщик, называл фамилии и руками указывал вектор движения. Я, с основной массой, был направлен в 11й бокс – отстойник. Сразу выяснил у соседей, что это камера, в которой мы будем находиться до того, как придет корпусной и разведет нас по камерам. Перед 11й камерой, по направлению нашего движения, была 12я камера, кормушка (окошко в дверях для раздачи пищи/посылок/передач/документов…) которой была открыта и из которой высунулась рука с железным литрякрм чая. Всунув этот литряк ближайшему к кормушке зэку, из-за дверей спросили:

- Что за этап?

- Дружковка и Дзержинск!

- Пацаны, соберите на больничку!

Дежурный открыл 11ю и мы зашли.

Действительно, это уже была камера. Отличием от боксов здания дежурной части было наличие параши (на жаргоне «дючка», «дюкан», «долина», «крокодил») и зарешеченного с двух сторон оконного проема. И туда мы зашли тоже далеко не первыми. Находившиеся внутри лавочки были уже заняты сидящими людьми, поэтому дальнейшее ожидание снова проходило на ногах.

В литряке, который передали из 12й, был чифир – весьма распространенный напиток в местах заключения. Его передавали по кругу, среди зашедших, но я пить отказался, и вам не рекомендовал бы! Думаю излишним будет объяснять причины отказа. Далее зэки начали рыться у себя в сумках и доставать мивину, сигареты, чай…для уделить на больничку. Не помню давал ли я что-либо в тот раз, вероятно давал. Я некоторое время уделял в эти «общие» моменты по тюрьме, но потом перестал. Почему перестал, я расскажу позже. В общем в 11той мы простояли еще не менее полутора часов, пока не пришел наш корпусной с карточками и пофамильно отделил несколько человек вместе со мной от общей массы. То есть, если из ИВС вас вывозили часов в десять утра, то была вероятность попасть в камеру до вечерней проверки. Если же с ИВС выезжали ближе к полудню или позже, то в камеру можно было зайти, самое позднее, что я лично знаю – 3часа ночи. Соответственно все это время никто никого не кормит и практически всю дорогу на ногах. Весело? А то!

Выйдя на продол мы с сумками пошли за корпусным, на крестах он останавливался и давая указания дежурным посылал зэков по камерам, которые предварительно ДПНСИ указал в карточках. По сути, если нет отдельных распоряжений от опера, то рассадкой зэков по камере занимается ДПНСИ. Смысл такой, что по внутренним правилам, заключенный не должен долго находиться в одной камере. Это сделано для того, чтобы зэки не группировались, не совершали подкопов, проломов стен, порчу имущества и инвентаря, не планировали побег и нападение на администрацию…Ведь в условиях ограниченности доступных предметов быта реализовать даже нишу в стене требует нескольких дней работы. В моем случае судьба была благосклонна ко мне в первый день тюремного заключения. Позже, проанализировав ситуацию, я понял где и в чем я преуспел. Скажу сразу, дабы не забыть потом, тут мне помогли мои характеристики в деле и вежливость со старшим лейтенантом в обыскной комнате. Я не попал в карантин – мрачную, сырую, тесную камеру для социальной адаптации вновь прибывших, а попал в бобрятню (небольшая камера, где живут зажиточные, имеющие возможности, чаще всего вдали от воровских понятий). От Дениса я много слышал о карантине, он, кстати, сам там и сидел. У него был договор с опером и они своим коллективом постоянно жили в карантине, не проезжая мимо в процессе этапов. Я и сам думал, хотя мне туда и не хотелось, что попаду в карантин, но когда дежурный открыл двери камеры №41 и пропустил меня внутрь, я несколько удивился.

41я поражала своим великолепием и роскошью на фоне общей тюремной унылости и разрухи. Камера была рассчитана на четверых, но я зашел шестым. Помещение было прямоугольным, вытянуто в длину. Посредине камеры, у стен, параллельно располагались нары в два яруса. Слева от дверей, в углу находился общак (стол). За левыми нарами находилась дючка, выложенная кафелем цвета морской волны и прикрытая парусом (занавеска). На противоположной от двери стене, по центру, почти под потолком, находилось зарешеченное с двух сторон окно, под которым располагался роскошный, по тюремным меркам, рукомойник из нержавейки))) Это все было жестко приварено и вмонтировано в стены и пол. На полу был аккуратно уложен линолеум, на котором лежали коврики. Стены, до половины, были отделаны пенопластовыми квадратами цвета дерева, но выше была побелка, которая была декорирована какими-то многочисленными жирными пятнами. Как позже оказалось те пятна – это отрава против клопов и иных насекомых, коими изобиловало, продолжает изобиловать и будет Артемовское СИ-6. В камере имелся ТВ, все необходимые предметы быта (даже освежитель воздуха), вентилятор и даже маленький холодильник-корзина, во как.

Однако рассмотрел все прелести новой обители я несколько позже, пока же была другая забота – люди – мои новые соседи – сокамерники. Учеба в университете, а также мои увлечение психологией