Жили мы бедно, потом нас обокрали

«Ко мне домой заходит жопа
И тихий голос из неё:
Аркаша это я Володя,
Аркаша слышишь, помоги.»

 

В общем, в к-151 пробыли мы недолго, пару дней, по-моему это были как раз выходные.

Ничего особо интересного там не происходило. Пошумели малость, ибо цыганенок отзвонился на постовую, где ему рассказали что произошло в к-69 и почему её раскидали. Попытки развить эту тему в хате я категорично пресек, а сокамерники не готовы были оспаривать мою точку зрения. Поэтому в понедельник мы благополучно отправились дальше коридорами тюрьмы. Следующей нашей обителью стала к-263, которая памятно запечатлелась, как одна из самых тяжелых.

263тья была тройником на 4 нары и располагалась на 20м посту второго этажа Америки (так называли новый корпус). Америка - потому что отдельный корпус, отдельные порядки, отдельные режимники, несколько обособленное государство, в некотором роде, даже отдельная баня. На новом корпусе располагалась также больничка (целый 23й пост) и 22й пост с малолетками, и где располагались библиотека и спортзал. На 21м жили исключительно дамочки. Был отдельный смотрящий за новым корпусом, который подчинялся главному смотрящему за тюрьмой. Такая себе автономная республика Америка. Как выяснилось позже, камеры на новом корпусе были просторнее, чем на старом, нары исключительно трубчатые и низкие. Решетки имели более мелкую ячейку, что существенно усложняло движение различных торпед по дорогам, так как в ячейку решки не пролазила даже пачка сигарет. Санузлы были чуть более функциональными, хотя в к-263 был порядком забит, что не сильно нас расстроило в принципе, ибо мы им почти не пользовались, хоть и прожили в хате 11 дней.

По обстановке в к-263 было видно, что хату раскидали недавно. Пожитков у нас было немного, так что после влажной уборки мы с Вовой стали обустраиваться. Сильно расписывать не буду, отмечу главные моменты по этой хате. Во-первых, на второй день пребывания в 263 ко мне залетел запрет с воли, за который договаривался еще с к-151, и в этот же день к нам зашли режимники с обыском. В процессе шмона я закусился с молодым старлеем, который по ходу был старшим в компании своих коллег, закусился сильно. Дело в том, что видимо кто-то слил залет запрета в хату, не помню уж где, но произошла утечка. Нашли набор отверточек, пару лезвий для канцелярского ножа, приличный пакетик дрожжей (заказал их на обмен для хоз.обслуги), маникюрные ножницы, алюминиевый провод, розетку, еще что-то, не нашли трубку и самое интересное – марихуану J Конопля зашла в количестве одного коробка и спрятана была толково. Наблюдая разорение хаты, я конечно же вступил в диалог с сотрудниками и конечно же в процессе конфликта интересов довел резонанс события до первого взыскания. Андрей Щипакин, так звали молодого старлея, предложил последовать за ним для написания объяснительной по поводу происхождения запрета, я конечно же согласился. Помимо объяснительной, Щипакин накатал рапорт о моем неподобающем поведении, оскорблении его достоинства и чести при шмоне и че-то там еще. Моей же аргументацией было то, что СИЗО не обеспечивает заключенных должными санитарно-гигиеническими условиями, не соблюдает режимные нормы, практически все отделы не выполняют в достаточной степени свои функции. По результату мне вернули часть изъятых предметов, а рапорт старлея удовлетворили вынесением мне взыскания, которое в случае рецидива могло обеспечить мне путь в карцер. Однако самым напряжным было не это. Обиженный старлей, а может тактичнее сказать возмущенный, приказал корпусным заморозить хату, те в свою очередь дали распоряжение дежурным по сменам. Кстати, половина дежурных на Америке были женского пола, так как на корпусе находился женский пост, а там нормами УИК Украины регламентировалось гендерное равенство. Так вот, кормушку запечатали, открывали только по раздаче пищи, дежурная не отходила от баландера, следя чтобы тот ничего не мог ни передать, ни взять. В общем хату поставили на прицел.

Это было жестко! Крепанулись по полной. В общем расклад таков: 12 квадратных метров, лампочка на 60 ватт, нет связи, забитая дючка, на дворе зима. Отопления нет, но правда и клопов тоже нет. Благо на тот момент были уже кое-какие пожитки с собой, но они мало пригодились, так как готовить было нечего. В хате не было даже соли, точнее она была, но в виде здоровенных камней, которые нечем было измельчить. Летели чисто на хлебе-зэчке, скудных запасах чая без сахара, постном масле с той же зэчкой и…и всё! Ах да, марихуана J Её, как я уже говорил, был цельный корабль. И не какой-нибудь там барыжный, а от души, с горкой. Но в условиях отсутствия еды, курение конопли было палкой о двух концах. На попусках обязательно хочется есть, как многие из читателей могут знать. А есть было нечего…Разве что у меня в аптечке была плитка гематогена J Её хватило ненадолго, но порция сладкого после покурки, когда ты на жесткой диете – это нечто, скажу я вам.

В этой камере я поставил рекорд по количеству дней, что я не срал. Да, граждане, десть дней без говна, в прямом смысле этого слова. Оно и кстати было, с одной стороны, дючка то забита. Не забываемые впечатления, когда ты в сыром, холодном полумраке, накуренный, с сокамерниками – убийцами, а на железном общаке горит свеча, ибо спички закончились и силами парафина мы поддерживали остатки огня для последней мокрой. Экзистенциальная жуть, уж поверьте на слово.

Спали мы полностью одетые во всю одежду, укрытые с головой одеялом. Здесь, в к-263, я ощутил смысл, пронялся святостью дорог, их величием. На день 3-4й мы таки по веревке, опущенной этажом ниже, смогли пихануть маляву моему подельнику и знакомому в к-202. От подельника пришла торпеда с печеньками, которые были в перемешку с сахаром, а от зёмы прилетел шмат сала. Сало упало ночью. Причем реально упало, с гулким стуком. На второй наре, под окном, спал некий Евгений из Горловки, угловатый детина. Он же был назначен дорожником. Ночью снизу отмаячили, мол на нас груз. Этот Женя груз наверх поднял, а в решку затянуть не может, шмат слишком толстый для ячейки. А это день пятый был, голодовки то. Нервы у Жени сдали, и он видимо остервенело стал втягивать это сало внутрь камеры. В итоге, как я понял, шкурка от сала отслоилась, она так и висела на решке, и сало проскользнуло внутрь. Женя по инерции, а тянул он видимо добряче, слетел с нары на пол, чем и издал гулкий звук. Когда я откинул одеяло, увидел Женю лежавшего на полу с куском сала в руке. Ему было больно, но он смеялся. До утра ждать не стали, ели сало. Утром я понял, что сколько бы телефонов в хате не было, а сало по телефону не передать. Хоть я и понял смысл дорог, но в дальнейшем смог вполне успешно избегать их.

День на седьмой меня таки вызвал Коломоец, я писал к нему на беседу. Пообещал вскорости перевести, сказал, что с Щипакиным вроде утрясли, сказали ему не доебываться ко мне. Объяснил ситуацию по моим баталиям с блатными, пообщались о новостях тюремных, я поведал кое-какие просьбы и посетовал на непереносимость бытия. Я уже говорил вам, что оперативники находятся в тюрьме еще и за тем, чтобы помогать?! Да, чтобы решать ситуации и моменты в социальной жизни тюрьмы. Через оперативников, в том числе, осуществляется связь с родными, волей, другими отделами тюрьмы, другими зэками, начальством. Через начальство можно порешать вопросы стоматологического лечения за пределами тюрьмы, например. Ну, чтобы вас под конвоем доставили в поликлинику или частному доктору, для лечения, протезирования, удаления зубов. Да и много различных, практически любых вопросов можно порешать в тюрьме самостоятельно, на самом деле. И это всё в рамках закона! Если человек хорошо себя ведет, не нарушает режим и нормы, не ругается, не играет в азартные игры, не противится администрации, ему идут на уступки, вплоть до УДО (условно-досрочное освобождение). И таки всё так и есть, граждане! Всё так и есть! Не ебули, не занимайся ерундой и не быкуй! И всё будет у тебя хорошо! Читайте УИК Украины, граждане, Конституцию читайте, законы о милиции…там вы найдете перечень всех заклинаний, которыми вы сможете пробить броню исполнительной системы, а также инструкции по применению этих заклинаний. Инструкции (порядок и субординация) не менее важны, чем заклинания! При написании каких-либо заявлений, выражении просьб или требований, будьте внимательны и последовательны в своих словах и поступках! Но знайте, бой будет долгим, ибо броня на то и броня…мда. А хули, татаро-монгольское иго – это вам не шуточки – это в генах. Поэтому, не теряй времени, выбирай слова, не упускай возможности!

На одиннадцатый день перевели, недалеко, в к-257, на этом же посту. 257 была гораздо просторнее всех прежних тройников. В темном помещении нас встретило трое молодых зэков. Одним из зэков был Евгений, с которым общаюсь до сих пор, через соцсеть. Именно этот Евгений был сахароносом, а после бугром на пищеблоке, какое-то время. А освобождался с хоз. двора. Хороший парень, не глупый и способный быть последовательным в своих действиях. Уже только этот набор качеств дал возможность Жени провести время в тюрьме с максимальным комфортом и пользой. Разумеется в пределах его социального уровня, сознания и потребностей. Но на момент нашего знакомства, Женя был молодым преступником, сидевшим за разбой, в полутемной (свет отключали часто), сырой камере 257. После 10ти дней на чае с педальками, мы были тактичны, но очень решительны и целеустремленны. Нас в значительной мере интересовали съестные запасы хаты. Поэтому приветствия свелись к формальностям. Далее несколько ознакомительных вопросов, непосредственно знакомство, обмен регалиями и опытом, определение превосходства и распределения силы, еда J Еда в хате была! Была она в достаточной степени и даже с десертами, в виде печенька какого-то и конфет карамельных. Жуть как вкусно, граждане. Ощущаешь сразу себя человеком, личностью, глюкоза творит чудеса J. Не буду задерживаться в этой камере, книга не про это, скажу лишь то, что из этой хаты я выгнал на волю письмо жене о 32х листах и у меня случились вторые поллюции за весь период нахождения в СИЗО. Оказывается, организм так устроен, что всё долгонакапливающееся так или иначе найдет выход. Не знаю, может у каждого по-разному, но у меня, где-то раз в 2-3 месяца, стабильно происходили ночные поллюции…по крайней мере до тех пор, пока я не обзавелся сенсорным мобильным поличному J

257 я проехал с этапа, постарался Володенька Айропетов. Попал я снова в к-41, где сидел как-то с Наумом и компанией. В хате уже сидели пару лохмандеев, и было видно, что хату намедни раскидали. Наведя справки выяснилось, что Наум выехал на этап, а оставшийся за него Слон, да, Слон заезжал и в к-41, спровоцировал оперов на разрыв хаты. И что таки хочу сказать, по всем этим маневрам и телодвижениям, я уяснил, что тюрьма – это, как я уже говорил, настольная игра. Если рассматривать её со стороны админустройства, то иерархия выглядит следующим образом, буду двигаться от наименьшего к большему:

Дежурный – персонаж, у которого минимум задач. 12 часов – ровно смену, дежурный обязан находиться у себя на посту. Через определенный промежуток времени дежурный совершает осмотр камер у себя на посту, путем пробивания шаров, так сказать. Ходит, сука, и смотрит в дверные глазки. У дежурного есть еще и карточки отдельно отличившихся персонажей: желтополосники (суицидники, дурачки) и краснополосники (особики, злостные нарушители режима). По этим карточкам он определяет, в какой камере сидит потенциально опасный заключенный, и проверяет те камеры в два раза чаще остальных. В том числе и поэтому зэки не любят присутствие в камере людей с полосой в личной карте. Так же у дежурного на посту находится телефон, по которому ему сообщают приказы. К примеру заказать кого-нибудь на этап или переезд. Обратная связь так же возможна, чтобы заказать срочно врача в камеру или вызвать сантехника, корпусного. Еще есть пожарный кран и у каждой камеры тревожная кнопка. Из средств защиты у дежурного только дубинка, но по сути ему нет необходимости её применять. Дежурный не должен сидеть на посту, спать на посту, иметь мобильный телефон, либо какие-нибудь другие гаджеты. Не должен он и читать на посту, вступать в беседы с заключенными. В общем, он не должен заниматься ничем, чтобы могло отвлекать его внимание от его обязанностей. Есть у них там какой-то регламент на прием пищи и туалет, но покидать свой пост дежурный не имеет права не заменив себя другим дежурным. Потому что, у дежурного есть одна очень важная деталь работы всей системы – это ключ от камер. Ключ один, и есть он только у дежурного, разумеется есть и запасные, но камеру должен открывать именно дежурный. Открывает он её для проверок, для шмонов, для вывода или завода зэков, захода администрации. Также дежурный обязан сопровождать на продоле любого представителя хоз.обслуги и препятствовать ему вступать в какие-либо незаконные контакты с заключенными. По сути – пешка.

Корпусной, он же корпус – человек, который ходит на проверки и считает зэков. Принимает заявки и заявления, просьбы. Выводит зэков на этап, перевод. Через него можно осуществить какую-либо межкамерную связь, хотя по режиму запрещено. По сути – конь.

Режимный работник, он же режимник – офицер, следящий за соблюдением в камере норм режима. На самом деле, у данных работников есть достаточно много обязанностей, таких как следить за санитарно-гигиеническими нормами в камере, состоянием коммуникаций, температурного режима относительно сезона и т.д. Но очень часто эти работники просто приходят на шмон в поисках наживы. Эдакие хищные нерпы, а иногда и откровенные хорьки. Не уверен могут ли данные персонажи управлять корпусными и перемещать их в тюремном пространстве, вряд ли…разве что в весьма ограниченной степени. Поэтому данный персонаж по сути – слон.

Оперативный работник, он же опер – офицер, контролирующий ситуацию в тюрьме через сбор и обработку оперативной информации. В гурппе, эти работники обмениваются и сверяют некоторую оперативную информацию и на основании её совершают разные необходимые ходы, передвижения по тюрьме. Через своих корупсных коней, они реализуют половину своих действий. Другую половину опера реализовывают персонально: шмоны, обходы, вызов заключенных в кабинет для беседы. Через оперативника также можно порешать практически любой вопрос локального уровня: занос запрета, некоторый иммунитет от шмонов, межкамерная связь, прогулка по тюрьме в конкретный путь назначения, вызов других работников СИЗО, перевод в другую хату, переезд всей хатой в другую хату, наслать шмон на другую хату…в общем широкий спектр действий и заклинаний можно реализовать через оперативного работника. Этот персонаж доминирует над вышеупомянутыми персонажами. Есть конечно моменты в работе режимного отдела, которые опер не в состоянии полностью контролировать, но в целом, оперативник занимается сбором ВСЕЙ информации по тюрьме. В том числе, опер роет и под коллег по работе и даже по отделу. И поэтому, режимники уступят оперу, если тот будет настаивать. Так что, это типа ладья.

Дальше идут начальники отделов и их замы – типа ферзи. Ну и королем, а точнее хозяйкой тюрьмы, зовут начальника СИЗО. Но, в основном, всю движуху суетят опера. Смотрят по своей карте, кого и куда рассадить, где прошмонать, где перевести, кому че дать. Решают они это всё, как лично, так и консолидировано, в зависимости от ситуации и оперативной информации. Решают большинство вопросов опера через корпусных, которые как кони передвигаются по тюрьме с поручениями и заданиями от оперов. Вот такая движуха, граждане, у тюремщиков.

 

ГЛАВА 10

Выживание в том, насколько силен ты внутренне, насколько ты в состоянии сохранить себя, свое человеческое в нечеловеческих условиях

«Я видел смерть, сказал Аркадий.
Я слышал смерть, сказал Андрей.
И снова, здравствуйте ребята!
Из коридора донеслось»

Когда я зашел в к-41, там уже сидели двое зэков. Сидели они там по ходу уже день. Сидели в мусоре и унынии. Ничего в хате не было, совсем не было. На тот момент все необходимые мне в быту вещи я возил с собой. Пару барыжек, это как минимум. Так что обустроился быстро. В этой хате произошли два события, которые стоят внимания и о которых расскажу.

Чубака

В к-41 бродяжня окончательно осознала, что нагнуть изнутри хаты меня никак не случится и приняла решение исключить ход дорог через меня. Это было больше облегчение, надо сказать. Некоторое время дороги ходили через мою хату, что доставляло много суеты и нервов. Как я уже писал, дороги ходят ночью, что требует постоянного внимания в это время суток. Свое же внимание я предпочитал тратить на куда более полезные и содержательные занятия. Для этого мне необходимо было обучать дорожника, которого выбирал из сокамерников. Задача дорожника была внимательно слушать маяки (условные, звуковые знаки в стену, либо по трубе). С дорожниками всегда был дефицит. Отвлекусь на рассказ про одного выдающегося. В процессе этапов заехал третьим в хату Миша, из Краматорска. Был он евреем и на пару годов младше меня. А что еще надо знать про него, так он был наркоман, ширевой. Со слов самого Миши, его суточная доза доходила до 140 кубиков ширки. Не знаю насколько это правда, но его ноги были усыпаны гроздьями мрачного варикоза, а руки пестрели шрамами от абсцессов. Миша гордо сообщал, что абсцессы он само лично удалял под морфином. А еще сообщил, что находится на данный момент на методоновой программе и не подскажу ли я ему, как тут писать на больничку. Я ему конечно подсказал, но объяснил его новые задачи, что быть ему дорожником и нести пользу в хату, а еще, что дороги – это святое! Обучил его дорожной грамоте, и поставил на дороги. А почему собственно я про него вообще пишу, а потому, что Миша очень быстро наладил контакт с Косиловым, а тот стал давать Мише лекарства, в том числе и «Сибазон». Получить эту информацию удалось при помощи куска пластиковой трубы, когда Миша в очередной раз пришел от доктора в полусонном состоянии и легким запахом спирта. Под воздействием физического насилия Миша признался, что дает ему Косилов. Он уверял, что такое лечение ему просто необходимо, но имеется побочка – неконтролируемая сонливость. Мишу ломало и он хотел только есть, колоться Сибазоном и спать. Соответственно на дорогах Миша ждал, когда я засну и сам ложился спать. Решение пришло быстро. Бить, это как-то не педагогично, к тому же бить еврея в очках. Когда я просыпался от стука в стены, чтобы забирали дорогу, то набирал литряк холодной воды и выливал Мише на лицо. И тут вся фишка не в эмоциях Миши по этому поводу, а как он приспособился в этой ситуации. Решка находилась почти над дючкой, ниже решки располагалась мойка. Хитрый Миша снова ждал пока я засну, стелил себе куртку возле параши, ложился, привязывал дороги к рукам и ноге (всего было 3 дороги) и спал. Наркоманы – страшные люди! Миша пробыл в хате недолго.

Однажды, вернувшись с гулочки, я застал в хате новенького, его звали Саша и он был тоже из Константиновки. Земляк значит. Выглядел он уныло, хотя и улыбался. Этот сокамерник один из главных персонажей моего фильма, так как провел со мной времени больше остальных. У нас с ним полтора года совместного проживания по хатам. Еще в к-41 погоняло дали ему Чубака. Давал не я, а другой сокамерник, тоже почти земляк, Вадик Буча из Дружковки. Чубака был рыжий и слегка угловатый, как будто грубо вылепленный, часто угрюм и неразговорчив. В тюряжку заехал за разбой – весьма неприятная история. Откровенно говоря, был он туговат на соображалку и мало к чему приспособленный, как для своих лет, поэтому и Чубака. Будучи малодушным, но находясь в достаточно здоровом теле, Саша быстро обучался нести пользу в хату и участвовать в общих моментах. Однако у него был скверный характер, как для человека, так и для мужчины, слова часто расходились с делом, поэтому без пиздюлин не обходилось, к сожалению. Но мне хватило упорства и отсутствия удовлетворяющих альтернатив, чтобы запрограммировать его собственными методиками выживания в тюрьме. Он – один из немногих, кто смог по моим рекомендациям успешно посылать к черту всех претендующих на его шкуру и деньги. Правда часто побздюхивал, ныл и причитал, что дружба со мной обернется для него большими неприятностями на лагере. К слову сказать, я просил за него на лагере, через своего друга детства, который тоже сидел на двойке (колония усиленного режима в г.Дзержинск), и на данный момент Чубака диетчик на пищеблоке и бухгалтер по совместительству.

Понаблюдав за земелей, оценив его потенциал и имеющиеся возможности, я попросил опера закрепить Чубаку за хатой, чтобы он её не проезжал с этапов. Занимался Саша полезными и благородными делами по камере: учился готовить, мотать кипятильники, точить заточку, мыть пол и ноги…К слову сказать, в свои тридцать с хвостиком, Чубака не мог наточить кусок металла о камень и слабо представлял себе процесс мытья полов, к примеру. Но мое постоянное присутствие и желание сделать из Чубаки социально полезный элемент, делали свое дело достаточно быстро и качественно. Еще в к-41 я начал пропаганду здорового образа жизни, начал ограничивать курение в хате и обзавелся шахматами и домино, в которые играл с сокамерниками под спортивный интерес…в основном на отжимания от пола. Чубака часто ныл, когда проигрывал (от чрезмерных физ.нагрузок у него ныли суставы), что не будет больше играть со мной, однако долги отдавал. Вскоре, он стал вполне крепким и более плавным в своих движениях по тесной камере. Начинал он с уборки в хате и поддержания порядка. Буча Вадик имел какой-то там разряд в кулинарии, поэтому занимался хмырем, я решал вопросы, четвертый пассажир был транзитный. Всегда надо иметь минимум одну возможность для смены сокамерников! Люди истощаются, надоедают, наглеют, глупеют…надо тасовать колоду. В общем, таким образом и в таком составе, прожили мы на четвертом посту месяца четыре, а потом возникла коллизия и новый уровень прокачки.

Level up
Так вышло, что в конце июня 2012г. на пост заехал бродяга с поганялом «Ротор». Худая, бестолковая, трусливая, наркоманская мразь. Слышал, как он громко хвастался на продол за что получил 12лет. Сидел он за убийство. Но поскольку вид имел неважный, то он пытался произвести впечатление на оппонента рассказами о том, какой он кровожадный и страшный человек. В дополнение он демонстративно не надевал футболку, выставляя напоказ свои мрачные и унылые наколки с ликами бесовщины и смерти. Заехал он в к-52, в которой я когда-то сидел, и очень скоро стал на продол громко обсуждать меня и образ жизни моей хаты. При этом никогда лично ко мне не обращаясь. Я не обращал внимания на эти высеры до тех пор, пока он не осмелел настолько, что стал окликивать моих сокамерников на кормушке, когда те там курили (они тогда еще курили в хате) и рассказывать про меня гадости. А точнее, он пытался в дурном свете выставить тот образ жизни, в некоторой степени, которым жил сам. Он сам решал все через мусоров, ибо сидел взаперти, сам жил за счет других, но из-за того, что я был не в его стаде, испытывал ко мне злобу и вероятно даже злорадство. Я же объяснил ему, также на весь продол, громко и лаконично, кто он есть на самом деле. Сделал акцент на том, что он колхозный, наркоманский доходяга, а не бродяга. Он очень лютовал, стучал ладошками по дверям своей хаты, кричал, что мои сокамерники, по понятиям, должны незамедлительно лишить меня жизни J Вот в буквальном смысле должны меня убить! Вы можете представить себе такого клоуна, который накрутил себе, что он мерзкий убийца, и поэтому он может указывать остальным. И не просто указывать, а приказывать лишать кого-то, на кого он укажет, жизни. Вот такая, граждане, олигополия на власть сформировалась в Артемовском СИЗО. Опера называли таких, как Ротор, проститутками. Совершенно в дырочку! И вот через день, после этой словесной стычки, Ротор днем подошел к кормушке моей хаты и позвал пообщаться. На тот момент в хате был низенький табурет, на котором было удобно сидеть возле кормушки. Я присел на табурет, где Ротор ехидно сообщил мне, что если я и впредь буду таким дерзким, то могу лишиться жизни. После, другой заключенный, который крался по-над стеной продола, плеснул мне в кормушку кипящего подсолнечного масла из семисотика. Опущу подробности, скажу лишь, что кожа слезла как чулок в местах, куда попало масло. А попало на обе руки, грудь, левую голень… В тюремном лазарете обезболивающих нет, поэтому меня протерли раствором фурацилина и отправили обратно в камеру. Благо в хате были деньги и оперативник Шкуратов Владимир, дай Бог ему здоровья, сходил за Пантенолом в какую-то приближенную аптеку, откуда принес пантенол, чек и…сдачу! Сдачу, граждане. Мой опер был в отпуске, но его оттуда вызвали. Вызвали и меня на кабинет. В кабинете было несколько оперативников, решали что делать и куда нас переселять. Я попросил никуда нас не переселять и дать отболеть в к-41. Оперативник Носов Андрей сказал, что об этом не может быть и речи. В итоге остались мы вдвоем с моим опером писать объяснительную. А писать я не мог, такая вот беда. Кожа с обеих рук слезла на пальцы, буквально, а кое-где вместе с кожей пальцев. Я предложил оперу сделать так, как прошу я и в таком случае я не стану писать заявления и жалобы по причине нанесения мне тяжких, телесных увечий. Если бы я начал качать эту тему, слетели бы куча народа, а кое-кого возможно даже судили бы! Поэтому Коломоец сам написал объяснительную, сам её подписал, как будто бы от меня, и я ушел лечиться к себе в хату. В бинтах я пробыл 2 месяца.
Сильно плакаться не хочется, но рассказать надо, ибо травмы в тюрьме – дело частое и очень неудобное для всех. Представьте себе следующую ситуацию: 2012г., июль, жара, в хате на 9 метров квадратных 3-4 человека. Отдать должное навыкам дипломатии, за хатой удержались. По всем оперским правилам необходимо сразу рассадить зеков, между которыми возник конфликт. Однако все два месяца я болел в к-41. У меня были все необходимые лекарственные препараты и перевязочные материалы. Через заявления я периодически выходил на больничку для осмотра и за недостающими мне препаратами, материалами. Мне было разрешено самому делать себе процедуры и перевязки. Чубака в этом, отдать должное, мне очень помог. Кожи, на пораженных участках тела, не было…ближе к шее отсутствовал и приличный кусок мяса, глубокая дырка, как для ожога. Лежать я мог только в одной позе. Первые несколько дней я был как зефирный человек, весь в пантеноле. Потом, отмывшись фурацилином и перекисью водорода, нанося Синтомицин, Чубака делал мне перевязку. Первую неделю перевязка была два раза в день, после один. Кожа, которая слезла на пальцы быстро отвердела. Я не мог писать, не мог подтирать зад, благо и не пришлось. Я не срал дней 9 вроде. Гадил в очень нестабильной позе, однако зад подтирал себе самостоятельно. Меня очень беспокоил этот момент. Мало ел, особенно в первое время, поэтому и не срал так долго. Я давно заметил, у меня как-то вот удачно с организацией организма. В критических ситуациях нужные процессы замедляются. Меня это радует. Когда я удалил всю омертвевшую кожу с пальцев, я смог корявенько писать заявления и жалобы, до этого их писали Чубака и Буча, под мою диктовку. Передвигался по тюрьме, как мумия – в бинтах. Кормушка также как и всегда была открыта. Ротор как-то дематериализовался, хотя также был в к-52, при этом никак более себя не обозначивал на продоле. Тут такой момент, что мне не понятно, почему его хату не раскидали вместе с ним? Хотя меня это особо не парит. Больше парили мухи, которых на территории тюрьмы хватало. Сновали по хате и мыши, некоторое время, пока мы не заделали норы. К концу августа я уже кое-как отжимался от нар и ходил на прогулку. Были и еще скощухи от администрации. Так например, за всё время болезни, на хату распространялся иммунитет от шмонов. Я не наглел, но трубу не сбивал, она всегда была на верхах. Рекомендую не злоупотреблять благосклонностью тюремной администрации, да и вообще не злоупотреблять по жизни! Дачки практически заходили по зеленой в том объеме, в котором требовались, и даже запрет необходимый и обоснованный заходил через оперативников. В этом также нет ничего противозаконного! Если заключенный ведет себя образцово, не нарушает режим и админ порядки, ему разрешено иметь поблажки от администрации – это нормально!
Хочу обязательно еще сказать, что пока болел, узнал, что у меня много друзей: Олег Жариков, Сергей Тырченко, Алексеев Федор, Яценко Ярослава, Московские Александр и Ольга, Шафоростовы Андрей и Наташа, Князев Александр, мои родственники (семья Дорошевских и Власенко, семья Гетьман), Лариса Лантрат, Евдокимов Володя, Голубевы Евгений и Оксана, Алена Власенко, Игорь Колесников, Король Виталий, Супрун Александра, Ганжа Виктория, Ольга Титаренко, Анциферов Артем, Судьин Толик…если кого забыл, извините. Эти люди были и есть со мной и в горе и в радости. По-человечески приятно.

 

ГЛАВА 11
Нет смыла жизни, не пижоньте, ищите косинус угла

«Смотрю на вас и понимаю,
что вы прекрасней всех людей
могли бы быть, но так случилось,
что всех прекрасней все же я!»

Дабы никого не компрометировать, скажу просто: Ротор был наказан, хотя в его случае, куда уж больше. Он конкретно шатанул режим, поличному, по пустякам, подло и мерзко, чужими руками. Если бы эта история вытекла за пределы тюремных стен, в то время, как я уже говорил, много голов полетело бы, много объяснений и бумаги пришлось бы давать администрации СИЗО. Приехала бы прокуратура, журналисты, проверки различные… Согласитесь, трудно невинно объяснять, как так вышло, что на режимном объекте закрытого типа произошел инцидент, в результате которого заключенный получил тяжкие телесные повреждения от термических ожогов значительной части тела. Да и по понятием – это блядское (против людского)! На людском ходу такие поступки жестко пресекаются вплоть до непорядка, а на воровском его бы порезали. Но Артемовское СИЗО – тюрьма несерьезная, ибо Горловка, Енакиево, Дзержинск – города шыревых наркоманов, отсюда и контингент соответствующий с поступками соответствующими образу жизни. Дырявые людишки, однако злобные, хитрые, коварные и самолюбивые – плесень, на самом дне жизни. Страшные, мрачные, унылые подвалы с человеческой и нечеловеческой плесенью. Постоянное напряжение. Несмотря на ограниченность действий заключенного, какая-то стабильность абсолютно не гарантирована, произойти может что угодно, в любой момент.

Где-то в конце августа мы снова переехали. Видимо, как знак дружбы и расположения, Коломоец снова перевел меня в к-119 – это та, которая напротив пищеблока. Я забрал с собой Чубаку, Бучу и Филимона - он же Модест. Этот период жизни, с Чубакой и Модестом (Буча к тому времени осудился и съехал в козлятню на 3й пост), у меня подробно заснят на видео и достаточно представлен фотографиями. В этой хате я значительно укрепился за весь тюремный срок, а просидели мы в ней что-то чуть больше года вроде. В к-119 я плотно занимался спортом, затянул учебники по английскому, наладил нормальное и стабильное харчевание с пищеблока. Были периоды, когда хата съедала в месяц по 10кг творога, да. Также с хоз.обслугой пищеблока я договаривался за яйца, масло, овощи и мертвых, синих птиц - тамошние куры. А мой друг по спорту, тренер, подмог мне в том году спортпитом и некоторыми пилюльками, чтоб восстанавливался быстрее. В результате я значительно развился в спортивных достижениях своих и даже поставил внушительные рекорды:
1) 1250 отжиманий от брусьев (не глубоких) за час с лишним гулочки. Максимум – 175 раз в подходе.

2) 180 подтягиваний на перекладине, по 60 раз в трех хватах (широким, средним, узким) и по 3 раза в подходе, за 50 минут гулочки. В общем учитывая мой вес на тот момент, а это около 105кг, и достаточно тонкие кости, ни пальцы, ни кожа на ладонях не держали мой вес шибко долго на перекладине. Поэтому я разбил 60 подтягиваний каждым хватом на 20 подходов по 3 раза, с двойным кругом по дворику в виде отдыха между подходом. Так, за 50 минут, успел выполнить 180 подтягиваний.

Также было у меня 12литровое ведро воды, им я качал бицепс (до двухсот повторений на руку за подход). Отжимался от пола, мой максимум – 10 подходов по 70 раз, но за раз больше 80ти не делал, скучно. Без отягощений развивать количество и скорость скучно. В прессе дошел до максимума - 3 подхода по 400раз в подъеме туловища и 450 раз на раз. Было жарко, благо в к-119 у нас было аж целых 3 вентилятора (один на решке и 2 поличному у нас с Чубакой). Пресс я исполнял на наре, она достаточно жесткая и там было удобно закрепляться ногами. Радом, на лавке, я ставил вентилятор и садил возле себя Чубаку, чтобы он считал количество выполненных на пресс сокращений. Сам бы я вряд ли стал так себя напрягать, но на своих демонов лени я управу знаю давно. Еще делал голень, ага, делал. Просто, подъем с пяток на носки. Начинал еще в к-41, в результате дошел до 3000 раз за подход и 6000 за день. В этом упражнении амплитуда небольшая, энергии тратить много не нужно, поэтому лень не сильно препятствовала достижению такого количества повторений в данном упражнении. На гулочке были еще доступны отжимания на трицепс от лавочки, отработка ударов по лапе (у нас была) и по корпусу, на защиту. Бывало, боролись еще, но все были как-то мелковаты и трусоваты, неинтересная борьба получалась. На гулочку ходили каждый день, за редким исключением по объективным причинам. Часто ходили мимо постовой хаты на 5м посту на баню, и никто ни разу, из так называемых блатных, слова не сказал. Зато частенько науськивали молодых и бестолковых первоходов на гадские и блядские поступки в мою сторону, прикрывая их попытки своим авторитетом. Подробности и примеры приводить не буду, еще раз напомню: если кто-то затрагивает ваши честь, достоинство, духовные, физические, материальные интересы, права и свободы, не раздумывая пресекайте сразу же! Если словесно не выходит, бейте! Жестко и больно, по возможности аккуратно.

В этой хате я обновил свои знания английского языка. Хватило меня аж до Донецка, когда на апелляцию возили. Также, в этой хате, я начал записывать свой фильм. Где-то в апреле 2013г. Из окна этой камеры была видна воля и неволя: пятиэтажки, дорога, тюремные дворы и боксы, вышка с вертухаем…эдакий пентхауз, не иначе! Вначале снимать было страшно и очень рискованно. Не имея достаточно серьезной репутации среди администрации СИЗО, не имея конкретных связей среди властьимущих на воле, да и денег то особо, на тот момент, уже не имея, я рисковал как минимум на конкретный мороз хаты со стороны мусоров. Перекрыли бы все доступы отовсюду, и сидел бы я в каком-нибудь подвале, кишащим клопами. А как максимум, в тюрьме можно быстро и глупо умереть! В этой хате я несколько раз прокинул блатных и пару раз отстоял в массовых стычках на гулочке. Ну как сказать стычках, так, пошумели малость. Контингент жалкий, мелкий, убогий, нападают только если увидят, что вы слабы и не сможете адекватно защищаться и контратаковать. Если же поймут, что вы отмороженный дурак, или просто пофигист – это уже практически иммунитет от придирок. А если вы при этом еще и весите за 100кг мясом, как в моем случае оказалось, то это уровень бесстрашный. Однако я еще выбрал тропу войны с преступниками, поэтому на теле имею достаточное количество шрамов. Я к тому, что если вы являете из себя человека дела и своего слова, при этом неадекватно реагируете на попытки примерить вам халат лоха, то этого уже достаточно, чтобы вас не трогали. Не обязательно гонять блатных и рассказывать им, кто они есть на самом деле. Тут каждый сам выбирает компромисс между честью, достоинством и спокойствием. Но у меня сложилось так, да так чаще всего и складывается у здравых людей среди пакостников и мерзавцев.

Выхватывать свой кусок мяса и гадить блатным получалось по-разному. Так, например, без моего ведома и согласования со мной, опер практически никогда никого не сажал ко мне в камеру и никого не переводил из нее. А моя репутация и авторитет позволяли, если была на то необходимость, укрывать в моей камере людей, которые по разным причинам не выносили и боялись находиться с наркоманами-беспредельщиками. Разумеется такие возможности предоставлялись не бесплатно, что было выгодно и новому сокамернику, и мне, и оперу. Не выгодно было только блатным, ибо я им ни хрена не уделял. Я часто