Легитимность государственной власти

 

Легитимность - сущностное свойство государственной влас­ти. Термин «легитимность» исторически возник в начале XIX в. во Франции для характеристики государственной власти как власти законной (при этом власть Наполеона рассматривалась как власть самочинно узурпированная и, значит, нелегитимная). С течением времени объем содержания этого термина расширил­ся. Легитимность стала означать не только законность происхож­дения и способа установления власти, но и такое состояние влас­ти, когда граждане (подданные) государства признают (согласны, убеждены) право данной власти предписывать им тот или иной способ поведения. Из последнего также следует, что существую­щие государственные институты, по крайней мере, не хуже, чем любые другие возможные институты, и поэтому им нужно под­чиняться.

Большой вклад в теоретическую разработку понятия легитимности внес Макс Вебер.

Согласно разработанной им и ставшей классической теории, легитимность характеризуют два фундаментальных признака: признание власти, реализуемой существующими институтами го­сударства, и обязанность индивидов ей подчиняться. Одновремен­но с этим сущностная характеристика легитимности состоит в том, что это именно представление (убеждение) граждан о государственной власти, присутствующее в их сознании. Макс Вебер выде­лял три основных типа легитимности:

- легитимность, базирующаяся на традиции («традицион­ная», например, монархическая, власть);

- легитимность, основанная на харизме (священном даре), которой обладает лидер, вождь;

- легитимность, основанная на рациональном (демократи­ческом) устройстве и процедурах государственной власти.

В традиционной легитимности власти обычно выделяют геронтологическую (впасть старейшин), патриархальную (власть вождя племени), патримониальную (власть монарха) и другие разновид­ности.

Харизматическая власть базируется на личной преданности вождю, пророку (Будда, Мухаммед, Цезарь, Наполеон, Ленин, Сталин, Гитлер, де Голль) людей, убежденных в их необыкновен­ном даре. Власть харизматического лидера чаще не подкреплена легальным (установленным законом) правом на обладание неог­раниченной властью, что вынуждает его постоянно подтверждать гражданам свою харизму.

Рациональная легитимность - это легитимность государст­венной власти, при организации и реализации которой строго со­блюдаются права человека, общие правовые принципы и право­порядок в целом. Здесь также выделяются демократическая ле­гитимность (власть соответствует волеизъявлению управляемых) и технократическая легитимность (власть сообразуется со способ­ностями управляющих).

Очевидно, что в чистом виде ни один из указанных типов ле­гитимности не существует. Каждому государству соответствует то или иное сочетание типов легитимности.

Сегодня веберовская типология имеет, скорее, историко-познавательную ценность и не является в полной мере актуальным ин­струментарием современных исследований государства и полити­ческой системы. Ушли в прошлое монархические режимы времен Вебера и XIX в. Современные монархии, хотя и продолжают оли­цетворять единство нации, сколько-нибудь существенной полити­ческой роли не играют (исключение составляют исторически пере­ломные моменты, как это было в нашем веке в Испании или Бель­гии), закончился (надеемся) и период широкого распространения харизматических лидеров. Исторический опыт убедительно по­казал, что харизматические вожди очень быстро перерождаются в тиранов, а их харизма - в хорошо организованный культ воз­величивания лидера,

Одновременно со сказанным современная рациональная (ле­гальная) легитимность оказывается далеко не однозначным, но многогранным и многоплановым явлением. Обычно, в последнем, выделяются четыре разновидности:

- плюралистические демократии, которые признаются боль­шинством граждан как легитимные;

- авторитарно-бюрократические режимы, где основные права и свободы соблюдаются лишь частично;

- тоталитарные режимы, не поддерживаемые большинством граждан государства;

- режимы, относительно которых не существует ни призна­ния, ни неприятия тех, кому принадлежит власть. Это беднейшие страны Азии и Африки, где бессмысленно даже ставить вопрос о легитимности власти, поскольку эта проблема отсутствует в со­знании людей.

Наряду с типологией обычно выделяются основания (источни­ки) легитимности власти. К ним относятся:

- идеологические принципы и убеждения граждан в государ­ственной власти (политическом строе) как самой справедливой и передовой;

- привязанность к структурам (механизму) и нормам госу­дарственной власти, которая базируется на доверии к традицион­ной и устоявшейся системе власти (традиции парламентаризма в Великобритании, к примеру);

- преданность власти благодаря положительной оценке лич­ных качеств субъектов власти (президента, премьер-министра);

- в отличие от харизматической легитимности, здесь в основу кла­дется рациональный расчет граждан в их отношении к полити­ческому лидеру (президент США должен обладать персональной легитимностью, но совсем не обязательно быть харизматическим вождем);

- политическое (или государственное) принуждение; оно су­ществует при любом политическом режиме, но, очевидно, чем ниже уровень легитимности, тем сильнее принуждение; в то же время есть граница в использовании силы, перейдя которую го­сударственная власть обретает силу не как источник легитимнос­ти, а наоборот, как фактор ее неминуемого падения.

Можно говорить о степени (уровне) легитимности государст­венной власти. Очевидно, что власть не может быть одинаково легитимна для всех слоев населения, во всех своих проявлениях (субъектах, действиях). Причем чем ниже уровень легитимности, тем больше насилия необходимо для удержания власти.

Режим может оставаться легитимным при выраженном не­доверии к отдельным институтам или руководителям государст­ва. Сам президент может быть непопулярным, но это отнюдь не означает недоверия к институту президентства. Если президент избран в соответствии с закрепленными в конституции демокра­тическими процедурами, то реализуемая им государственная власть легитимна, несмотря на степень доверия к нему населения. Сказанное означает необходимость разграничения понятий легитимности власти и доверия к политическим (государственным) институтам или популярности их руководителей. Интересно, что по результатам опроса, проведенного в США в 1988 г., парла­ментарии внушали меньше доверия, чем риэлтеры, журналис­ты-газетчики, владельцы похоронных бюро, но больше доверия, чем коммивояжеры и мелкие торговцы недвижимостью.

С понятием легитимности тесно связаны проблемы делегитимации государственной власти, особенно актуальные для сегодняшней России. Основные предпосылки делегитимации рос­сийской власти лежат, как представляется, в сфере духа, име­ют идейные подтексты. Суть происходящих процессов состоит в нарушении консенсуса, который традиционно лежал в фунда­менте нашего государства и власти. «Новые русские» вестернизируются, ускоренными шагами идут в европейский дом, в то время как подавляющая часть населения оказывается за чертой бедности, в обстановке бесправия. Властвующая элита и связан­ные с нею немногочисленные социальные группы замыкаются в себе и в итоге теряют поддержку населения. Любовь к Отече­ству со стороны элиты, в том числе культурной, ставится в за­висимость от того, насколько страна соответствует мировым де­мократическим стандартам. Отсюда недалеко и до оправдания применения насилия власти над «непросвещенным» народом, не желающим добровольно идти по пути «прогресса». В результате все чаще наблюдается разрыв между идеями демократии и со­циально-политической практикой, склоняющейся к авторитар­ному режиму.

Политико-правовой фон, на котором обостряются проблемы де­легитимации - нарастающая бюрократизация, коррумпирован­ность чиновничества, криминализация общества в целом. Ввиду неразвитости институтов гражданского общества в стране прак­тически не действует контроль «снизу» за исполнительной влас­тью. К этому добавляется затянувшаяся реформа судебной власти. В итоге открылась и активно эксплуатируется возможность «кон­версии власти в богатство». Сказанное свидетельствует, скорее, не о делегитимации, а кризисе власти.

Еще одну фундаментальную причину делегитимации власти необходимо назвать. Это подрыв нашей национально-государствен­ной безопасности, имея в виду гуманитарный аспект последней. Некогда единое духовное пространство разрывается по националь­но-конфессиональному принципу. Национализм и этнический се­паратизм отвергают правомерность федеральной власти и провоз­глашают верховенство конституций субъектов Российской Федера­ции над федеральными законами. В результате не только ослабля­ется легитимность государственной власти, но и крепнут тенденции, направленные на подрыв целостности нашего государства, стрем­ление отдельных частей единой России к сепаратному вхождению в «европейский дом», «тюркский дом», «тихоокеанский дом» и т.п.