Раздел 1. Предпосылки возникновения российского профсоюзного движения. (1861-1904 годы)

1.Предпосылки образования профсоюзов России.

Возникновение профсоюзов в России, будучи проявлением общей закономерности рабочего движения, имеет свои особенности и характерные черты. Как и во всех странах, объективной необходимостью образования профсоюзов России стало тяжелое экономическое и бесправное политическое положение рабочего класса. Установление капиталистических отношений в стране сопровождалось жесткой эксплуатацией, тяжелейшим материальным и бытовым положением трудящихся.

Рабочее движение России появилось и развилось позднее, чем в других индустриально развитых странах. Свои шаги оно начало делать в 60-е годы XIX века. Протестуя против тяжелых условий труда и бесправия, невыносимых условий существования, рабочие становились на путь борьбы с работодателями. Основной формой этой борьбы явилась экономическая стачка. Особенностью рабочего движения в России явилось то, что в нем не были разделены борьба рабочих за экономические права и политические требования. Организованное рабочее движение, сформировавшееся к середине 90-х годов XIX века, стало необходимой предпосылкой образования профессиональных союзов России.

На рубеже XIX-XX веков в стране резко обострились противоречия между развивающимися капиталистическими отношениями и феодальными пережитками, между развитыми регионами в центре России и отсталыми национальными окраинами. В России практически отсутствовало рабочее законодательство, регламентирующее отношения между трудом и капиталом.

Правительство жестко преследовало любые попытки создания организационных форм разрешения конфликтов в рабочей среде, препятствовало образованию профсоюзов.

После реформы 1861 года, освободившей крестьян от крепостной зависимости, и с появлением на рынке свободной рабочей силы, в России быстрыми темпами начался рост промышленного производства. Особенно бурно развивалась тяжелая промышленность, что было связано со строительством сети железных дорог. Только за период с 1861 года по 1900 год было построено и введено в эксплуатацию около 50 тыс. верст железных дорог, из них более 20 тыс. в 90-е годы. На строительство железных дорог и их эксплуатацию требовалось огромное количество черных металлов, рельс, паровозов, вагонов.

Рост спроса на продукцию тяжелой промышленности вызвал подъем металлургической, топливной и машиностроительной индустрии. За последнее десятилетие XIX века выплавка чугуна увеличилась в три раза, стали более чем в четыре раза, добыча угля выросла почти в два с половиной раза, нефти более чем в два раза. Вслед за металлургической и топливной промышленностью шел подъем и других отраслей хозяйства. Начали строиться новые фабрики и заводы. К 1900 году в России насчитывалось 14386 промышленных предприятий, из них 40,2% были открыты в последнее десятилетие XIX века. Усиливалась концентрация производства и централизация капитала. С развитием капитализма менялся и социальный облик России. Началось формирование новых классов: предпринимателей (буржуазия) и наемных работников (пролетариат).

К началу XX века в стране насчитывалось почти 10 миллионов наемных рабочих, в том числе около 3-х миллионов фабрично-заводских, горнозаводских и железнодорожных рабочих. Но рабочий класс был лишен элементарных гражданских прав. Запрещалось проводить собрания для обсуждения своих нужд, гласное обсуждение порядков на предприятии и т.п. Особенно строго преследовались коллективные действия в защиту своих прав. Стачки, считавшиеся легальной формой борьбы в Западной Европе, карались как государственное преступление.

Но по мере развития промышленности, роста самосознания, начинающейся борьбы за улучшение своего экономического положения рабочий класс все более настойчиво заявлял о себе, заставляя считаться с собой власть имущих.

Еще в 60-е годы, наряду со значительно увеличившимся количеством коллективных жалоб и прошений в адрес правительства на произвол работодателей, выступления рабочих зачастую сопровождались ломкой машин и станков, поджогом фабричных зданий.

Конечно, главной причиной протеста рабочих было их полное бесправие, тяжелые условия труда и быта, что отмечалось и в официальных документах. Так, в протоколе совещания в Департаменте торговли и мануфактур по выяснению причин стачек на фабриках отмечено: «Продолжительность рабочего дня вообще во всех округах представляется чрезмерно большой, в особенности же на петербургских фабриках, где она в среднем составляет от 12 до 14 часов ежедневно. На отдельных предприятиях рабочий день доходил до 19 часов. Столь продолжительная работа в мастерских со спертым воздухом и высокой температурой, доходящей до 23-26˚, не могут не вызвать переутомления рабочих». Далее в протоколе отмечается особенно тяжелый труд прядильщиков, в чем «можно наглядно убедиться по их внешнему виду – изможденные, испитые, изнуренные, со впалой грудью, они производят впечатление больных, только что вышедших из госпиталя».

Не лучше было положение и на других предприятиях. На химических, цинковых, кожевенных, красильных производствах воздух был заражен большим количеством едких газов и испарений. Фабриканты и заводчики меньше всего заботились об охране труда и здоровья рабочих. Непосильный труд, низкая зарплата, жестокая эксплуатация, жизнь по углам (обычно одну комнату снимало насколько семей) истощали силы рабочих, укорачивали жизнь. Поэтому три четверти петербургских рабочих имели возраст от 20 до 40 лет. Старше сорока лет насчитывалось всего 15 % рабочих, остальные были дети и подростки.

На предприятиях практически повсеместно была установлена жесткая система штрафов. Рабочих штрафовали за поломку инструмента, за несвоевременную уборку машин, за так называемое дурное поведение, за оскорбление лиц администрации, за непослушание. На многих фабриках размер штрафа не был определен, так же как и поступки, за которые штрафуют. Штрафные деньги поглощали иногда до 40-50% заработка рабочего. Штрафы приносили большие доходы (только на фабрике Саввы Морозова 20 000 рублей в год). Каждый хозяин по своему определял провинности, за которые полагался штраф, штрафуя не по правилам, а по своему усмотрению. Например, на одном из предприятий под угрозой штрафа предписывалось «выходить за отправлением естественной надобности в устроенные для этого вне фабрики помещения не иначе, как без верхней одежды».

Несмотря на относительную дешевизну (питание одного человека стоило 5 рублей в месяц), уровень жизни рабочего был крайне низок (в 3-4 раза ниже уровня жизни английского и американского рабочего).

Часто в результате всех вычетов и удержаний рабочему вообще нечего было получать, и он жил в кредит.

Санитарный врач Дементьев Е.М., исследовавший положение рабочих текстильной промышленности в центрально-промышленном районе, отмечал, что заработная плата рабочего «есть минимум, обеспечивающий от голода, когда заработок дает только возможность существовать полуживотною жизнью».

В мастерских царил произвол мастеров, надсмотрщиков и хозяйских приспешников.

Женщины и дети находились не в лучших условиях, чем взрослые мужчины. Количество женщин занятых в производстве составляло до 30%., количество подростков до 17 лет, работающих в Московской губернии, достигало 21,5%. Дети получали 1/3, подростки Ѕ, женщины 2/3 заработка взрослого мужчины, при том же рабочем времени и интенсивности труда.

Максимум заработной платы был 30-35 рублей (на машиностроительных и литейных предприятиях, на производстве золотых и серебряных изделий). По расчётам Е.М. Дементьева средний заработок рабочего мужчины равнялся 14р. 16 к. Средний заработок женщины – 10р. 35к.

Промышленный травматизм, крайне тяжелые условия труда были характерны для шахтеров Донбасса, нефтяников на промыслах в Баку, рабочих золотых приисков Сибири. Небрежность в отношении к рабочим доходила до чудовищных примеров. В 1882 году на Хлудовской мануфактуре сгорел пятиэтажный корпус. Рабочие были заперты хозяином в горящем здании («чтоб лучше тушили»), в итоге с предприятия было вывезено семь возов трупов. Это случай не был единичным.

Жилищные условия рабочих были крайне тяжёлыми. Около 2/3 рабочих жили в тех же мастерских, где работали, или в казармах при фабрике. Остальная часть - в фабричных домиках и на частных квартирах. Современники так описывали условия жизни на некоторых предприятиях:

«На фабриках, работающих в две смены, некоторые из спален служат двойному количеству рабочих, т.е. взамен вставших и ушедших на работу на их местах на нарах ложится на отдых вернувшаяся с работ смена».

Но все-таки самым страшным для рабочего была перспектива оказаться безработным. Безработные никакого пособия и помощи не получали и вынуждены были перебиваться случайными заработками или жить на подаяние. Когда искалеченный рабочий лишался трудоспособности, фабрикант мог отказать ему в помощи, или отделаться разовыми выплатами.

Никаких законов, регулирующих взаимоотношения между рабочими и предпринимателями, не было. Поэтому судьба рабочего всецело зависела от заводчиков, фабрикантов и их администрации. В наиболее тяжелое положение попадали рабочие в годы промышленных кризисов во время массового сокращения работ.

Немецкий профессор экономист Г. Шульце-Геверниц дал такой портрет русского рабочего второй половины XIX века:

«Несмотря на низкую заработную плату, длинный рабочий день, русский фабричный рабочий по своей натуре не способен к активному сопротивлению, целесообразной борьбе за улучшение своего положения, а только к буйствам и насилиям. Русский рабочий не социал-демократ, не член профессиональных союзов. Вместо портретов Карла Маркса и Ф. Лассаля, которыми немецкий рабочий украшает свою комнату, мы находим у него изображения святых…»

Фактически русский рабочий класс был беззащитен. Он целиком находился в руках предпринимателей. И лишь собственной борьбой мог добиваться улучшения условий жизни.