Военные конфликты как сценарные разработки третьей стороны. Концептуальный взгляд на преступность

Соперники в искусстве брани,

Не знайте мира меж собой;

Несите мрачной славе дани,

И упивайтеся враждой!

Пусть мир пред вами цепенеет,

Дивяся грозным торжествам.

Никто о вас не пожалеет,

Никто не помешает вам.

А. С. Пушкин

Вывести государство из прямого подчинения внешней концептуальной власти можно только через глубокое личное понимание, в первую очередь управленцев, системы социального управления по полной функции. Воздействующая на нашу государственность концептуальная власть освоила шесть приоритетов обобщенного оружия, но работают они лишь все вместе, как единый механизм. При этом военное оружие и террор являются самым быстродействующим, но последним, шестым по эффективности воздействия на общество и устойчивости достигаемых результатов. Так Россия, одерживавшая победы на уровне шестого приоритета, спустя некоторое время шла к побежденной стране за кредитами: в XIX веке – к Франции, в XX веке – к Германии. Страна, строящая на шестом приоритете свое будущее, обречена. Так было и с фашистской Германией, так будет и с опускаемыми на шестой приоритет США. В то же время Швейцария никогда не воевала и не планирует это в будущем. Ее хозяевами осмыслены схемы управления на основе более значимых управленческих приоритетов: оружие геноцида, мировые деньги, идеологическое оружие, хронологическое и методологическое оружие. Следует напомнить, что вся политическая эмиграция из всех стран «мыслила» в Швейцарии на протяжении многих веков без каких-либо последствий для нее, но с последствиями для своих стран.

Слабость шестого приоритета обусловлена, прежде всего, его явным видом проявления, а следовательно, возможностью организованного противодействия. Поэтому в сценариях концептуальной власти, действующей преимущественно методами «культурного сотрудничества», прямая агрессия применяется как крайнее средство и исключительно усилиями третьей целенаправленно подготовленной стороны. Как правило, дело сводится к аккуратному подталкиванию к военному конфликту двух противоборствующих сторон с целью ослабления каждой из них и решения третьей стороной своих собственных политических и экономических задач. К сожалению, страны, попавшие в эту ловушку, не осознают, что выиграть войну так же невозможно, как невозможно выиграть землетрясение.

В результате возникающего конфликта в его зоне создаются предпосылки для более эффективного развития третьей стороны, для расширения рынка сбыта продукции, упрощается доступ к природным ресурсам, которые зачастую становятся дармовыми, к дешевой рабочей силе, к высокотехнологичным разработкам региона. Довольно точно преимущества третьей стороны обрисовал американский историк А. Вульф: «Наилучший способ использовать преимущества войны заключается в том, чтобы всегда иметь войну, особенно, если окажется возможным сделать это с минимальным участием в военных действиях». Именно по такому сценарию проходят все современные военные конфликты.

Особое место в сценарных разработках концептуальной власти на шестом приоритете всегда занимали Балканы. Именно там разжигалось пламя мировых войн. На Балканах мы в очередной раз имели разборку властных элит, среди которых нет правых. Единственно верная позиция по поводу подобных конфликтов представлена в эпиграфе и была заявлена в свое время русским царем Александром III: «За все, что происходит на Балканах, я не отдам жизни и одного русского солдата».

Каждый из современных локальных военных конфликтов является фрагментом сценария по глобальному столкновению цивилизаций исторически реального ислама и исторически реального христианства – вопреки тому, что конфликт между их основоположниками невозможен, поскольку они исповедовали одни и те же идеалы и служили одному и тому же Богу. Именно эту подоплеку можно опознать в любом из региональных конфликтов, каждый из которых – лишь мелкая разменная монета в глобальной геополитической игре. Крупные военные конфликты ведут к огромным денежным запросам, которые удовлетворяются международными банкирами, финансирующими правительства. Это эпохи глобального гешефта. Не все реально представляют, что еще в 1935 году Гитлер не имел ни одного танка, ни одной пушки, ни одного самолета. А потому будьте разборчивы в анализе крокодиловых слез по поводу жертв II мировой войны со стороны тех, кто взрастил, профинансировал гитлеризм и манипулировал Гитлером, который был не более чем марионеткой в глобальной финансовой операции по превращению доллара в базовую резервную мировую валюту, в противовес валютам реально воюющих держав.

Газета «На страже Родины» от 26.04.1991 г. приводит реферат № 2143/41 подразделения № 3 III отдела Абвера от 12 июля 1941 года, который сообщает о беседе представителя американской специальной миссии при Ватикане Тит-тмана с папой Пием XII. В частности, документ сообщает о финансовой поддержке Ватикана Рузвельтом из секретных фондов и об отчете папы перед США в расходовании сумм, главным образом на создание агентурной сети. Есть там и такие слова: «На пороге войны между Германией и Россией Ватикан сделает все необходимое, чтобы ускорить начало войны между Германией и Россией, и даже побудит к этому Гитлера путем обещания ему моральной поддержки». «Германия, – заявил папа, – одержит победу над Россией, но ее силы будут настолько ослаблены, что тогда можно будет совершенно иначе вести себя в отношении нее».

В этом же документе сообщается, что папа, возражая на упреки польского посла в отсутствии поддержки Польши, заявил ему примерно следующее: «Вспомните, как часто в истории церкви случалось, что Господь Бог использовал человека или целый народ в качестве заложника человечества, а затем бросал его в огонь, когда заложник выполнял свою роль. Так будет и с Германией, нужно терпеливо ждать и не позволять себе быть прежде времени втянутым в неумные действия». Проще говоря, Польша – разменная монета в глобальной игре и интересоваться этой игрой – не дело поляков, точно так же, как и немцев не касается, почему и во имя чего они должны воевать с Россией и почему недопустимо пересекать границу рядом расположенной Швейцарии, чтобы ее оккупировать и присвоить себе «мировую кубышку».

Процессы перестроек, военных конфликтов возглавляются и прикрываются разного рода «специалистами», расположенными по разные стороны океана, но представляющими собой единую слаженную команду. Это современные маркитанты экономических грабительских войн. В. И. Даль определял в свое время маркитантов как торговцев, следующих в военное время за войском и зарабатывающих на войне через торговые операции. Маркитантов меньше всего интересовали военные успехи своей страны. Так вот о современных маркитантах, именно в 1984 году, на пороге долларовой агрессии против России русский поэт Юрий Кузнецов написал стихотворение, которое он так и назвал «Маркитанты».

Было так, если верить молве,

Или не было вовсе,

Лейтенанты – всегда в голове,

Маркитанты – в обозе.

Шла пехота. Равненье на «ять»!

Прекратить разговоры!

А навстречу враждебная рать —

Через реки и горы.

Маркитанты обеих сторон —

Люди близкого круга.

Почитай, с легендарных времен

Понимали друг друга.

Через поле в ничейных кустах[2]

К носу нос повстречались,

Столковались на совесть и страх,

Обнялись и расстались.

А наутро, как только с куста

Засвистела пичуга,

Зарубили и в мать, и в креста

Оба войска друг друга.

А живые воздали телам,

Что погибли геройски.

Поделили добро пополам

И расстались по-свойски.

Ведь живые обеих сторон —

Люди близкого круга.

Почитай, с легендарных времен

Понимают друг друга.

 

Обратимся к западным версиям, поясняющим мотивы международных банковских кланов, зарабатывающих на кредитах правительствам. Потребность в них обостряется при ведении военных действий, да и берутся они на любых условиях. Как известно из современной истории, глобальный клан Ротшильдов, к примеру, начал свой «бизнес» в этом направлении с битвы Наполеона под Ватерлоо.

«Банкирам пришлось разрабатывать стратегию, которая позволяла им быть уверенными, что правительство, которое они ссудили, не аннулирует заем, предоставленный банками правительству.

Международные банкиры постепенно выработали свой план. Он был назван „политикой силового равновесия“. Это означало, что банкиры ссужали два правительства одновременно, давая себе возможность натравливать одно на другое в качестве средства принуждения одного из них платить долги банкирам. Самым успешным средством обеспечения согласия в условиях платежа была угроза войны: банкир всегда мог пригрозить не выполнившему обязательства правительству войной, как средством принуждения произвести платежи. Это повторное вступление во владение государством будет почти всегда срабатывать, так как глава правительства, беспокоящийся о сохранении своего кресла, будет согласен на первоначальные условия займа и продолжит выплаты.

Ключевым же моментом здесь являлась соразмерность государств: чтобы ни одна страна не оказалась бы столь сильна, что военная угроза со стороны слабейшего соседа будет недостаточна для принуждения к платежам».

Это выдержки из книги Ральфа Эпперсона «Невидимая рука. (Введение во взгляд на историю как на заговор)», которая вышла в США в 1985 году, и за семь лет (к 1992 г.) была тринадцать раз переиздана.

К счастью, тысячелетиями оправдывавшая себя тактика стравливания народов исчерпана. Этот механизм обнаружил себя в силу Закона Времени и стал стратегически неработоспособным в связи с изменившимися обстоятельствами и происходящими изменениями логики социального поведения. Мы вступили в новую эпоху развития человечества, когда разжечь пожар новой мировой войны уже не удастся. Однако этот алгоритм активно применяется на уровне локальных конфликтов.

Рассмотрим с этих позиций военные события и развившийся в последние 30 лет неслыханный международный терроризм. При детальном рассмотрении становится понятно, что, например, эпохальный террористический акт в США 11.09.2001 г. не был акцией против доллара, как очень многим в мире показалось. Подрыв доллара – это кратковременный этап, у нас в стране эта тенденция работала не более двух суток, а его укрепление – это следующий этап и стратегическая цель террористической операции. Под флагом антитеррора произведен запуск военной машины США, дестабилизирующей обстановку в мире. Это не выгодно ни США, как государству, ни американскому народу. Это выгодно надгосударственной системе управления, использующей США в роли марионетки – инструмента в делании глобальной политики. Точно так же и процессы безумных по масштабам финансовых вложений в Гитлера со стороны глобальных финансовых кланов Европы и США были невыгодны немецкому народу.

Отправной точкой этих процессов является 1913 год, когда была создана де-факто частная корпорация (наш ЦБ также по факту не является государственным) – Федеральная резервная система США, узурпировавшая право эмиссии доллара. Спровоцированная I мировая война (анализ предыстории показывает, что в ее организацию решающий вклад внесла Великобритания, которая стремилась убрать своих геополитических конкурентов – Россию и Германию, но не учла США) – первый шаг к мировой гегемонии доллара и стоящих за ним финансовых кланов. Она подорвала устои безраздельно господствовавшего до этого английского фунта стерлингов. На втором этапе надгосударственные финансовые кланы, владевшие через ФРС долларовой эмиссией, организовав II мировую войну, окончательно «опустили» тем самым валюты всех воюющих держав. В 1944 году цель войны была достигнута. Было заключено Бреттон-Вудское соглашение, по которому единственной мировой валютой, обмениваемой на золото, признавался доллар США.

По итогам II мировой войны хозяева долларовой финансовой системы получили право безграничной эмиссии долларовой бумаги с получением очень хитрого дохода, который в экономической энциклопедии именуется редко употребляемым словом – сеньорадж. Сеньорадж – это прибыль, определяемая разницей между номиналом денег и стоимостью их физического изготовления. Стоимость производства стодолларовой купюры составляет менее 10 центов, а прибыль того, кто ее печатает, составляет на одной бумажке 99 долларов и 90 центов. Корпорация, являющаяся эмитентом этой бумаги, имеет доходность, которая даже не снилась ни наркодельцам, ни торговцам оружием. Сегодня мы меняем 10 кг долларовой бумаги на 100 кг золота, а равно на тысячи тонн нефти, леса, газа, и т. п., осуществляя как минимум товарное кредитование США, а как максимум дарим все это на безвозвратной основе. Правда, последний вариант реализуется в момент крушения долларовой пирамиды.

Все происходящее на Ближнем Востоке рассматривается, как борьба США за доступ к нефти. Но за те деньги, которые уже потрачены на подготовку к войне, нефть можно было просто купить. За нефтяной ширмой скрываются алгоритмы глобальной дестабилизации обстановки в мире. Только глобальная дестабилизация в масштабах планеты с опусканием валют всех вовлеченных в нее стран может обеспечить очередную монополию на безумные прибыли глобального эмиссионного центра. Именно поэтому на смену монетаризму приходит новый девиз, опубликованный в Нью-Йорк Таймс: «Отсутствие большой войны замедляет экономический рост».

Кровавыми сценариями хозяева долларовой пирамиды работают на спасение доллара. Для создания предлога к началу полномасштабной войны надгосударственные финансовые кланы и организовали на старте провокацию со взрывами башен-близнецов по принципу поджога рейхстага Гитлером, которая развязала руки военной машине США. Гамбит удался, за две пешки в центре Нью-Йорка были получены две военные базы в Киргизии и Узбекистане, опорная точка в Грузии. Т. е. вооруженные силы США оказались на грани прямого контакта не только с Россией, но и со стратегическим оппонентом США – с Китаем. Попробуйте на месте знахарей концептуальной власти придумать иной способ прямого вторжения в подбрюшье России и Китая. Не получится.

Детали этой глобальной провокации, организованной с надгосударственного уровня управления с участием спецслужб США, описаны в книге французского автора Тьерри Мейссана «Чудовищная махинация». Приведем лишь один факт. Инсинуации по поводу падения «Боинга» на Пентагон разоблачает приведенная в книге фотография. Входное отверстие на фасаде имеет диаметр 6 м, выходное 2,3 м. В то время как размах крыльев «Боинга 757» – 38 м. На прилегающей территории не обнаружено ни одного фрагмента, якобы врезавшегося в Пентагон самолета.

Единственный инструмент стабилизации обстановки в мире, в том числе в Ираке и Чечне, без изменения природы денег сводится к запрету на демонстрацию актов террора в СМИ. Отсутствие телевизионной рекламы сделает акты террора бессмысленными для тех, кто их организует и финансирует. Однако финансово-методологическая основа терроризма может быть ликвидирована и путем перевода мировой кредитно-финансовой системы на принципиально иную концепцию функционирования. Человечество должно вернуть деньгам товарную форму и ввести стандарт энергообеспеченности валют, то есть установить определенное соотношение (пропорцию) между годовым объемом производства электроэнергии – с одной стороны, и с другой стороны – с объемом денежной массы, обслуживающей товарооборот. При этом Россия должна перейти на экспорт наших несметных сокровищ (начиная с газа, леса, нефти, металлов) только за собственную валюту – за рубли. При этом рубль, получивший обеспечение «простым продуктом», станет самой устойчивой валютой в мире. Сегодня ресурсы России лежат в обеспечении устойчивости доллара. Исключив возможности экспансии бумажного и электронного доллара в принципе, мы исключим тем самым и предпосылки для финансирования и организации террора в нашей стране.

На уровне глобальной мировой политики неоднократно проявлялась «трогательная забота» об искоренении российского криминалитета и преступности. Она беспокоит ООН и даже таких глобальных политиков, как Маргарет Тэтчер. До того как она впала в старческий маразм (воздаяние за нравственно порочную политику, как и итог жизни Р. Рейгана), она писала: «Опасаюсь, очень опасаюсь прихода криминальных структур к власти в России. Ведь они могут вписаться в ваш государственный истэблишмент. Вот чего вам следует бояться. И нам на Западе следует бояться того же». Но политик такого уровня высказывает свои опасения лишь по тем фактам, которые не вписываются в проводимую им глобальную линию. Ведь после 1945 года западные демократы не тревожились в той же степени преступной обстановкой в Италии. Так в чем же дело?

А дело в том, что на уровне концептуальной власти протекает сборка в единую целостность всех частных видов деятельности: правящих политиков и оппозиции, банкиров и промышленников, преступников и правоохранительных органов и т. п. С точки зрения обывателя, это взаимно не связанные частности, но для концептуальной власти они и образуют социальную целостность, взаимно дополняя друг друга. Поэтому в составе «элиты» существует узкий круг посвященных в методологию упорядочивания (канализации) преступности, коль уж таковая существует, чтобы не возникал социальный хаос и самочинная вседозволенность отдельных людей. Такую самодеятельную преступность концептуальная власть, оберегая себя, пресекает и через государственность, и через контролируемые ею же организованные и упорядоченные бандформирования.

Российский же организованный криминалитет сформировался как не подконтрольный западным посвященным. Это и вызывает их тревогу. Он не признает западных канонов, так как принадлежит к иной региональной цивилизации с собственным мировоззрением. Наш преступный мир, в отличие от западного, в равной мере не признает чистыми как доходы колумбийского наркобарона, так и барона Ротшильда, а потому считает в равной мере оправданным предложение поделиться, обращенное как к первому, так и ко второму.

С точки зрения интересов развития общенародной государственности, криминалитет имел зачастую гораздо менее порочную позицию, чем правящая «элита». Вспомним хотя бы слова из песни: «Советская малина собралась на совет, советская малина врагу сказала „Нет“». Известно и заявление одного из заключенных, адресованное представителям власти: «Я бы, зэк, так Россию в распыл не пустил, как вы пустили!»

Термин «преступность» не дает, таким образом, представлений о нравственно-социологических явлениях, а исключительно только о юридически-криминалистических. Если государство узаконило злонравные воровские нормы, то противостоять им могут только те люди, которые властью будут оцениваться как криминалитет. Поэтому тем, кто ратует за непреклонность в борьбе с преступностью, следует понять, что такие люди, как Будда, Моисей, Христос, Мухаммед, в свое время были величайшими преступниками в отношении традиционной этики и письменной законности тех времен. Но именно они содействовали становлению праведной нравственности, очеловечиванию общества.

В нашей стране представлена и бытовая, стихийная преступность. Бурный рост преступности пытаются подчас объяснить изъянами в работе правоохранительных органов. Это сущая нелепость. В любой стране мира уровень преступности однозначно связан с порочностью господствующей в обществе концепции и с соответствующим разрывом в доходах населения. Чтобы определить уровень преступности в стране, достаточно сопоставить доходы 10 % самой богатой части населения и 10 % самой бедной. Разрыв в доходах всегда прямо пропорционален уровню преступности. Любые попытки сослаться на правоохранительные органы являются не более чем схемами сокрытия истинных причин преступности.

На уровне глобальной социологии можно выделить только одну объективную категорию, которая, в отличие от субъективно понимаемой преступности, дает однозначную характеристику нравственности и истинной преступности с позиции любого регионального общества и в международных сообществах. Эта категория – порочность. Порочность – это такая особенность общественной культуры и культуры людей, которая:

● угнетает наследственные линии ее носителей и ведет к их пресечению при смене поколений;

● негативно воздействует и угнетает генетику окружающих непорочных людей;

● разрушает региональные биоценозы и биосферу в целом.

 

Порочность многолика в своих проявлениях и разнообразна в своей сущности. Переносить тяготы, порожденные порочностью одних, приходится часто другим, это является одним из знамений целостности Мироздания. Доминирование в культуре общества порочности обрекает его на самоуничтожение. Общество должно уметь противостоять порочности, чтобы устойчиво протекало воспроизводство здоровых поколений, осваивалось и развивалось культурное наследие предков, чтобы сохранялись региональные биоценозы и биосфера планеты в целом.

При этом преступность в отношении бумажного закона может способствовать как искоренению порочности из жизни общества, так и усугублению проблем общества, распространяющего в себе порочность.

С позиции объективной категории порочности, нынешние воры в законе и управляемая ими организованная преступность менее опасны, чем основная политически активная массовка России – «интеллигенция в законе». В криминалитет же ушли многие наши соотечественники, которые не хотят быть рабами, но и не нашли в себе сил эффективно противостоять порочной на протяжении многих десятилетий политике государственной власти. Они действуют на низших 6–4 уровнях общественных средств управления и могут стать общественно-полезной силой, если освоят более высокие уровни (1–3).

Позиция «интеллигенции в законе» имеет свои глубокие исторические корни и глобальные схемы поддержки. Сопоставьте текущую позицию идеологов либерализма с оценками, которые давались в далеком 1906 году, и неслучайный характер многого из сегодняшнего дня вам станет очевидным. «Глядя, как горит Россия, как гибнет народное достояние, как расхищается государственная казна, пополняемая кровными народными деньгами, как гнусные убийцы безнаказанно проливают кровь верных слуг Отечества, как Русское Имя, еще вчера столь славное, выставляется на позор перед всем миром, как колеблется Великая Российская Держава на радость ее внешним врагам и внутренним предателям, – ученые люди, именуемые „либералами“, радуются всему этому, поучая нас в книжках, в газетах и на людных собраниях, что это есть… „либеральные реформы“» (Буши Г. В. «Конституция и политическая свобода», 1906).

Каждому человеку, который является носителем определенной концепции общественного устройства свойственно свое субъективное восприятие объективной порочности.

При этом сообщество людей, разделяющих эту концепцию, защищается присущей данной концепции нормативной этикой, бумажным законодательством и реальной практикой его соблюдения. Без понимания существа и осмысления порочности самой концепции общественного устройства на этапе смены эпох может возникнуть объективно опасная ситуация. Опасность концептуально неопределенного управления, как это происходит сегодня в России. В этой ситуации борьба с «преступностью вообще» может завершиться самоуничтожением общества, которое законодательно и на идеологическом уровне стало объективно порочным. Объективная порочность, поддержанная законодательно, начинает расширенно воспроизводиться при смене поколений.

 

Глава 3