Откуда в СССР появилась информация о галлюциногенах.

Как известно, примерно до середины 80-х годов XX века проблемы наркотиков и наркоманов в нашей стране «не существовало». По крайней мере, так утверждала официальная статистика. Этот факт, разумеется, был ложью. Однако сегодня нам приходится признать, что он был ложью... лишь отчасти. Наркоманы были и наркотики тоже. Однако их процент на фоне целиком поглотившего советское общество тотального пьянства был ничтожен. Из-за отсутствия статистики мы не можем назвать точных цифр, но почти любой работавший в то время психиатр подтвердит, что наркоман в его практике был отнюдь не частым пациентом.

Не могло состояться, казалось бы, в нашей стране и никакой «психоделической революции»... Это утверждение, правда, является истиной только в том случае, если под подобной революцией мы имеем в виду только массовое употребление LSD и других галлюциногенов. Картина будет выглядеть несколько по-иному, если под ней мы будем понимать поиск особых состояний сознания.

Давайте все-таки начнем с самих наркотиков. Многие жители нашей страны часто задают наркологам вопрос: при непроницаемости советских границ, при эффективности работы КГБ, откуда вообще в СССР появлялись наркоманы?

Откуда, например, они добывали LSD и другие наркотики описываемой группы?

Некоторые подобные источники нами уже назывались в разных книгах. Главным источником информации о наркотиках вообще, в первую очередь о наркотиках самодельных, конечно, были лагеря и тюрьмы. Между «зоной» и «волей» совершался постоянный «обмен знаний и веществ». Почти каждый житель страны знал, что завтра он может быть арестован; отсидевшие срок приносили из лагерей «тюремную

романтику», которой насквозь пропитана наша культура (достаточно взять хотя бы «блатную» музыку, которую мы совсем не обсуждали в предыдущей главе).

Из этой «романтики» в молодежную среду поступала притягательная и «таинственная» информация о наркотиках. Именно таким путем на улицах появились «псевдогаллюциногены».

Вторым источником были... сами спецслужбы. Чисто человеческое желание поделиться со «своими» загадочными веществами, которые проходили исследования в закрытых лабораториях и институтах, а иногда и желание просто подзаработать денег приводило к довольно значительной утечке наркотических веществ. В первую очередь это относится к LSD-25.

«Тюремный»^ источник в основном имеет отношение к самодельным психостимуляторам. Утечка галлюциногенов из стен закрытых лабораторий была ничтожно малой, зато вещества, проступавшие в неформальную среду таким путем, были химически чистыми. Нам известны только две или три группы отечественных «психонавтов», которым удавалось добыть LSD и мескалин таким образом. Остальным везло меньше.

Как, наверное, заметил читатель, история галлюциногенов во многом является историей книг, которые были о них написаны.

Более или менее доступными для неформальных «искателей» в нашей стране многие наркотики вообще и галлюциногены в частности сделала тоже книга.

В 1951 году в Государственном издательстве сельскохозяйственной литературы тиражом в 25 тыс. экземпляров вышел «Энциклопедический словарь лекарственных эфирно-масличных и ядовитых растений». С момента своего выхода и до сегодняшнего дня этот словарь является азбукой и энциклопедией отечественных наркоманов, торговцев наркотиками и производителей химического зелья.

И сегодня юные наркоманы 17–18 лет скажут вам, что они читали или что «им показывали ту самую научную книжку». До сих пор торговцы наркотиками используют для убеждения новичков различные статьи «Словаря», показывая тем самым, что если ученые пишут о наркотиках спокойным академическим языком, то ничего страшного и опасного в них нет.

Даже в 60–70-е годы, когда большая часть населения страны не имела никакого представления о том, что такое валюта, эта книга у букинистов стоила 50 долларов (причем продавали ее именно за наличные доллары, а не за их рублевый эквивалент). Опытные товароведы книжного антиквариата расскажут вам, что все годы, прошедшие после выхода в свет, «Словарь» искали и покупали только те самые «несуществующие» наркоманы.

В «Энциклопедическом словаре», в частности, приводится вполне достаточная информация по сбору, обработке и химическому составу спорыньи. Эта информация ничего не даст человеку неподготовленному, но профессиональный химик на ее основе сможет достаточно легко синтезировать различные изомеры лизергиновой кислоты.

Химическая промышленность в те годы в нашей стране была развита очень хорошо, экспериментальных химических лабораторий и НИИ тоже было достаточно. Некоторые из них уже в самом начале 70-х годов начали выпуск небольших количеств LSD-25. Появившийся среди отечественных диссидентствующих интеллектуалов спрос почти автоматически порождал предложение.

Возникшая еще в 70-е годы ситуация до сих пор не претерпела качественных изменений. Большая часть LSD, которая появляется в наших танцевальных клубах, производится отечественными химическими лабораториями по принятым с 70-х годов технологиям.

Только подобных лабораторий сегодня гораздо больше, и речь, разумеется, идет о совершенно других деньгах. Необходимо предупредить покупателей отечественного «товара», что методы химической очистки алкалоидов спорыньи подпольными лабораториями оставляют желать лучшего. В порошке, который производится ими, могут содержаться вещества, вызывающие смертельно опасное заболевание – эрготизм.

Правда, еще большую опасность этого заболевания, вызывающего судороги, паралич и смерть, приносит употребление в сыром виде произрастающих в средней полосе России галлюциногенных грибов. Об этой опасности предупреждает и «Энциклопедический словарь». Но разве для отечественных наркоманов такого рода предупреждения играют какую-нибудь роль? Даже наоборот – они провоцировали на эксперименты с «запретным плодом»...

Автору известен не один десяток описаний того, как «искатели» бродили по подмосковным лесам и ели все, схожие по виду с намеками какой-нибудь самиздатовской книжки, грибы подряд. Грибы эти, в традиционных представлениях грибников, относятся к поганкам и мухоморам. Подсчитать, сколько человек погибло в результате такого поиска галлюциногенов, нам не удастся никогда.

Главное, что «Словарь» давал указания разновидности таких грибов, места их произрастания и... методику их сбора и заготовки. Появление такого рода официального издания в сталинском СССР лишний раз доказывает – коммунизм наркотиков не боялся. Власть считала свою идеологию, свою способность контролировать человеческие души самым сильным наркотиком среди существующих.

Так что галлюциногены в нашем отечестве производились на основе вполне научной книги. Однако их употребление отдельными неформальными группами отнюдь не исчерпывает сам феномен «советской психоделии».

Дело в том, что после хрущевской «оттепели» 60-х годов в нашей стране начало шириться и крепнуть некое не имеющее ни ясных центров, ни законченных форм, но тем не менее массовое психологическое явление, которое автору хочется назвать «духовным диссидентством».

Попытки коммунизма уничтожить индивидуальность в любых ее проявлениях во все времена существования советской власти вызывали сопротивление. Это сопротивление принимало разные формы и всегда беспощадно подавлялось власть имущими.

В 60-е годы в стране сложилась своеобразная психологическая ситуация. В воздухе появился запах свободы. Несмотря на разгон Хрущевым выставки художников-модернистов и примененные для этого бульдозеры, выставка все-таки состоялась, и никто из художников не был арестован и упрятан за решетку. В стране начали издаваться кое-какие переводные книги. Пусть они были изрезаны цензурой и выходили в свет крошечными тиражами для специалистов – это был все-таки какой-то источник другой, не советской, информации. Многим удавалось сквозь помехи в эфире слушать западные голоса с обрывками сведений о незнакомой и манящей культуре, в их числе была, разумеется, и информация о молодежной революции и LSD-25.

В конце 60-х появился феномен самиздата. Причем передававшиеся в нем из рук в руки жуткие машинописные копии (а позже и знаменитые «ксероксы») запрещенных книг и статей имели разную опасность для своих читателей. За чтение и распространение «политического» самиздата можно было попасть в тюрьму на срок от пяти лет. На распространение же самиздата психологического власти смотрели «сквозь пальцы», и достать, во всяком случае в больших городах Союза, «ксероксы» книг все тех же К. Кастанеды, Джона Лилли или С. Грофа не представляло ни особого труда, ни опасности.

У автора, подростка начала 70-х годов, уже тогда складывалось впечатление, что существует негласная установка властей – не препятствовать распространению «психоделической» и мистической литературы, появлявшейся в самиздате. Периодически, например при появлении «психоделических» книг в некоторых вузах, складывалось впечатление, что они распространяются не без участия «органов» безопасности.

Нужно сразу сказать, что это не имело никакого отношения к православным книгам, даже к работам русских религиозных философов; эти труды приравнивались к политическим, за их распространение можно было угодить за решетку. То же самое относится и к библиотекам. В Ле-нинке (Государственной публичной библиотеке СССР им. В.И. Ленина) западные издания Кастанеды или Гурд-жиева получить было достаточно просто, а православные и богословские издания, не говоря уже о «политических», – практически невозможно.

Создавалась удивительно двойственная ситуация. С одной стороны, большому количеству людей не хотелось становиться «одномерными» людьми Маркузе, и они пытались сопротивляться одуряющему однообразию советской жизни. С другой стороны, практически никто из этого поколения не представлял себе в реальности, что такое жизнь в свободном обществе (так, как это теперь понимаем мы с вами).

Условия советского существования были в общем-то тепличными. Действительно, каждый мог быть уверен, что он будет иметь какую-либо работу, а вместе с ней и нищенскую, но позволяющую как-то существовать зарплату. Некий унылый прожиточный минимум был гарантирован.

Человеку ищущему можно было не тратить время на проблему заработка на хлеб насущный. Для огромного количества советских служащих работа сводилась к бессмысленному просиживанию рабочих часов и практически не отнимала ни физических, ни душевных сил.

Вместе с тем страшная тень КГБ – отчасти истинная, отчасти мифологическая, обусловленная тем самым «страхом ведьм» (истинному КГБ не было никакого дела до большинства «духовных диссидентов»), – служила абсолютным запретом для какой-либо реальной, социальной или политической деятельности.

Складывается впечатление, что власти сознательно оставляли молодежи только одно – «психоделическое» – направление, «последний клапан» для духовного сопротивления.

Интерес к нему усиливался как разнообразными слухами, долетающими с Запада сквозь хрипы радиоприемников (примерно половина передаваемой «голосами» в 70-х годах информации была посвящена проблемам психологии и мистики), так и действовавшим со сталинских времен тотальным запретом всего, что было связано с познанием собственной личности.