О прописных истинах, имеющих

Непосредственное отношение к человеку

СОСТОЯНИЕ

Следует понимать, что человек, занимающийся созданием сюже­та, делает это впервые, волнуется, боится или испытывает другие чув­ства. «Мне было довольно трудно выбрать фигурки, я испытывала некую напряженность в связи с тем, что плохие фигурки вызывали у меня определенные ассоциации, а мне хотелось быть свободной от них» (из отзыва клиента). Поэтому психотерапевту следует быть очень внимательным и терпеливым. Закончив композицию, человек ждет, что ему скажут. На самом деле, он все себе скажет сам. Возможно, прежде чем строить песочный сюжет, ему пришлось преодолеть страх прихода к психотерапевту или переступить расхожее мнение «пойти к психотерапевту — сдаться!». Возможно, он надеется на терапевта, как на Господа, который за один сеанс изменит всю его жизнь. И если на другой день он не станет супербогатым или сверхсчастливым, то будет глубоко разочарован. Состояние клиента на выходе должно быть настроено на него самого. Потому что кто, как не он себе лучший друг, лучший прокурор и адвокат, лучший учитель и хозяин.

Молодой человек создает ландшафт, разгребая песок: в центре — маленькое озеро, справа — океан, вокруг озера возвышенности и горы. Завершив строительство, с улыбкой говорит: «Если бог не бу­дет против, то я буду высоко на небе». С этими словами он начинает выбирать фигурки. «Сначала деревья,— говорит он, — потом лодоч­ку. Красота! Ну, пусть будет вот так. Хочу, чтобы они смотрели на озе­ро». Однако поставил фигурки так, что они на озеро не смотрят. Не­которые фигурки он рассматривает и говорит: «Это я не буду ставить». Другие же берет с радостью: «Это хорошо, это круто! Я хочу много зелени». Молодой человек долго стоит у одной полки, той, которая ближе к песочному полю. «А есть какие-нибудь лошади? Я очень люблю их». Лошади есть. Увидев лошадей, он берет их, размещает в песочном поле и начинает осматривать другие полки с фигурками.

Теперь он более насыщенно заполняет поле. «Бабочки слишком большие, но это неважно. Это красиво». Размещает бабочек в про­странстве песка. «А есть невооруженные человечки?» — «Есть, эта­жом выше». Находит нужного человечка и еще одного. Затем, не гля-

Состояние

дя, хаотично ставит морских рыб. Выбирая фигурки, смеется. Наби­рает в ладони фигурки, затем рассматривает их и некоторые возвра­щает на полки.

«Классно», — говорит он, когда берет фрукты. «Это можно назвать посвящение яблоку. Оно такое большое». Размещает большое ябло­ко в композицию. «Все цветы вместе. Можно их все туда?» Кувшин­чики подержал и поставил на место. «Еще есть что-нибудь?» Берет пальму и ставит в песок. «Все!» «Я называю эту композицию «Равно­весие». Они все разные, но вместе. Я дал каждому свое пространство. Я решил не делать никому преграды».

Это человек сказал, что он решил не делать никому преграды. Но в углу песочного поля, отгороженный от всего мира, сидел взъеро­шенный человечек.

—А что это тут в углу?

—Легенда. Он не плохой. Он хочет жить, но прячется. Он хочет кого-то пугать, но не получается. Если бы он вышел, он бы понял, что он не один. Он такой, как все, но он этого не знает. Если бы он вышел, он бы узнал, что он такой как все.

—Между бабочкой и человеческой фигуркой — фрукты. Это зна­чит, если я буду уважительно относиться к другим — всем хватит.

—А что это за человек с гитарой?

—Ой, не знаю! Это человек острова. Ему там нравится.

—Ты сам где?

—Я могу везде. В доме, Если честно, я могу быть только наблюда­телем.

—Чей это костер?

—Человека, который курит. Однажды я увидел человека, кото­рый курил с таким наслаждением, что мне тоже захотелось курить. Я попробовал. Никакого наслаждения. Но этот человек наслаждает­ся — это мое ощущение. Я не умею курить. Через этих людей я себя отражаю. Я хотел бы окунуться в море. Я очень люблю лошадей, ког­да они свободны. Здесь скорпион. Я скорпион по гороскопу. Кого-то они съедают, кто-то их съедает. Они жалят, только если на них напа­дают, защищаются. Но когда ты идешь, они разбегаются, освобож­дая дорогу. Они по-своему хороши. Опасны, но красивы.

Расспросив, о каждой фигурке и получив не просто ответы, а вы­сокохудожественные рассказы, мы обратились к косматой фигурке, забившейся в угол. Это оказались обиды и страх выразить свое мне­ние и свои чувства. Мы неоднократно повторяли этому человеку, что тот, кто сидит в углу, — «он такой как все, и если бы он вышел, он бы

Часть восьмая

узнал, что он такой как все». Выйти из угла уже было в сознании кли­ента. И когда он менял композицию, он убрал это существо, из-за которого у него дрожали колени, если он пытался выразить свое мне­ние. Мы не настаивали, чтобы он это сделал. Ему так захотелось. В ре­альной жизни этот шаг, отыгранный на песочном поле, позволил ему отстаивать свое мнение без дрожи в коленях.

На этой фотографии — результат перестроенной композиции, где мы отчетливо видим отпечатанные ладони. Эти отпечатки говорят о начале нового осознания себя как личности. Изначально на поле в разумной части стояла рыба. Это печать предыдущих мучительных размышлений. В левой части внизу транспорт — паровоз с часами и самолет с обломанным крылом. В правой части внизу тоже транс­порт — мотороллер. В верхнем углу высокая башня, маленький розо-венький домик и фонарь. В правой части вверху — эльф, сидящий на постаменте. В центре — новгородский храм и негритянка, которая держит над головой поднос с бабочкой. Негритянку обрамляет круг из небольших предметов: свеча, стеклянные сердечки. Картина аб­солютно равновесная. Из тех, в которую постороннему не войти. После однообразных объяснений, что означает каждая фигурка (де-

Состояние

вушка говорила: «Взяла, потому что нравится»), мы спросили: «Поче­му между ней и сегодняшним днем проложена граница из сердечек?»

Она не знала. Созерцание длилось долго. «Почему в центре стоит храм?» — «Когда мне плохо, я хочу уйти в монастырь». Перестраи­вать ничего не хотелось. Когда мы говорили значение какого-нибудь символа, девушка отвечала: «Да, так оно и есть». Но менять ничего не хотела. В сегодняшнем дне пустота. «Да, так и есть». Лампа сигна­лизирует о темноте, о том, что что-то хочется осветить, чего не вид­но. «Да, я не вижу, что мне делать». Транспорт означает желание из­менить ситуацию, не прилагая усилий. «Да. Так оно и есть». Моя коллега настаивала попробовать что-нибудь изменить, я настаивала, что ничего менять не надо, раз не хочется, не надо даже пробовать. Девушка словно была в ступоре. «Я все понимаю, — говорила она, — но менять ничего не хочу». Наполнившись безысходностью, наслу­шавшись себя, своего нежелания что-нибудь менять, она все же уб­рала границу между собой и сегодняшним днем. Сделав один шаг, ей захотелось сделать второй. Решительно встряхнувшись, она убрала рыбу без воды, и поставила в центр то, что мы видим на фотографии. В дальнейшем мы решили сознательно применять этот прием, когда один из нас предлагает менять композицию, а другой убеждает даже не пытаться это сделать. Мы обратили внимание на многоэтажность в символах девушки. «Наверху, — сказала она, — божественное, ду­ховное. Внизу — жизненное, чувственное».

Мы предложили еще что-нибудь переделать. «Захотелось лю­дей», — сказала она. И наполнила песочное поле разными людьми. «Это значит, что я могу общаться с разными людьми. Картина назы­вается „Вместе". Это в углу— монах». «Смею заметить, что это не монах». —«Ктожеэто? — берет в руки фигурку и рассматривает ее. — Женщина? Лучник? Убийца львов? Астронавт? Явно бдит, смотрит. Не таится ли там опасность. Атеперь он смотрит на звезды. Там тайны, которые скрываются. Заботливый. Пальцами не указывает». — Воз­можно, когда ты хотела уйти в монастырь, ты хотела чего-то другого, принимая за монаха, того, кто на самом деле монахом не был. А что это за фигурка, которая смотрит в другую сторону от остальных? Все смотрят в центр, а он вправо». — «Это китайский мудрец. Хотя, нет, теперь я вижу, что это монгольский певец. Это мое желание петь». Она посмотрела на композицию и сама себя спросила: «Куда это они направляются? — и сама себе ответила. — Сюда. Здесь интересно». — «Что тебе нравится в твоем поле?» — «Заполненность». В этой ком­позиции было заполнено все, кроме сегодняшнего дня. Пустота се-

Часть восьмая

годняшнего дня тянулась через все композиции, как бы они ни ме­нялись. Я спросила, считает ли она себя исключительным, необыч­ным человеком. «Да», — сказала она, но при этом выражение ее лица судорожно дернулось, она была явно смущена. «Это видно по полю». — «Как?» — спросила она. Я ответила, что если человек ста­вит китайца или негра («а сам при этом не негр и не китаец», — доба­вила моя коллега), то это говорит о том, что он не такой как все. Мысль эта понравилась ей. Мы чувствовали, что ей важно быть личностью необыкновенной, и она нуждалась в поддержке. Мы предложили по­строить ей еще что-нибудь.

Оставляя неизменным центр, она заменила некоторые фигурки, некоторые переставила. Композиция называлась «Ведьма».

«Слева — мистика. Мне нравится все мистическое, — сказала она. — Я ищу в интернете тексты и наслаждаюсь этим». — «А что это затри фигурки рядом?» — «Это — три в одном. Первая — элегантное светское, вторая —домашнее, третья — феечка, волшебная». Мы за­метили, что домашнее спит, и сообщили ей об этом. Она согласи­лась. Также мы заметили, что в сегодняшнем дне появились несколько предметов: кувшины, чаши и сердечко. На этом сеанс был завершен.

Состояние

Год назад она выставила в центре поля сухое дерево, сказала, что ком­позиция называется «Я», побрызгала его водой и ничего не захотела менять. Год назад она утверждала, что это мертвое дерево прекрасно. Мы не настаивали на переменах. Но мы очень надеялись, что это древо оживет в реальности, расцветет и даст плоды. Достаточно было того, что она увидела со стороны, что стало с ее душой. И хотя она сопро­тивлялась и утверждала, что сухое дерево — это прекрасно, она виде­ла воочию свое реальное состояние. Для возрождения дерева нужно было время, и мы встретились с ней через год.