Глава 4. Пришельцы из космоса

 

Однажды в конце октября 1971 г. к парку «Дубрава» (Oak Grove Park) близ маленькой деревушки Темеку-ла (Temecula) в южной Калифорнии подъехал голубой «жучок» «Фольксваген», напичканный необычной аппаратурой. Из него вышел сорокасемилетний ученый-электронщик родом из Силезии Л. Джордж Лоуренс (L. George Lawrence). Он со своим помощником приехал в это безлюдное место, чтобы записать сигналы, исходящие в естественных условиях от дубов, кактусов и юкки. Лоуренс выбрал этот удаленный парк, этакую «электромагнитную провинцию», как идеальное место для записи чистой реакции растений без помех со стороны человека.

Записывающая аппаратура Лоуренса в отличие от приборов Бакстера, Вогеля и Совина, имела одну важную особенность. В сосуде с постоянной температурой была помещена живая ткань растения. Сосуд был окружен трубкой Фарадея, устранявшей любые посторонние электромагнитные колебания. По наблюдениям Лоуренса, живая растительная ткань гораздо более чувствительна, чем самые чуткие электронные сенсоры. Он был уверен, что излучения биологической природы лучше всего улавливаются «приемником» также биологического происхождения.

Оборудование Лоуренса отличалось от приборов других экспериментаторов еще и тем, что устраняло необходимость подсоединять электроды к листьям растений. Чтобы исключить воздействие на оборудование поля всех растений сразу, Лоуренс выбирал отдельно стоящее растение (а это несложно сделать в полупустыне или пустыне) и наводил на него безлинзовую трубу с широким отверстием, ось которого совпадала с осью трубки Фарадея. На больших расстояниях вместо безлинзовой трубы ученый пользовался телескопом, а на растение для лучшей видимости вешал белую ткань.

Живая ткань Лоуренса улавливала направленные сигналы с расстояния до полутора километров. Чтобы вызвать у растения выраженную реакцию, ученый пропускал через него электрический ток. Он включал ток при помощи пульта дистанционного управления с таймером, а сам в этот момент находился рядом со своим измерительным оборудованием. Лоуренс проводил свои исследования в холодное время года, когда основная часть растений спит. Таким образом он пытался избежать искажений со стороны непрошенных участников опытов.

Запись реакции живой ткани сенсора велась не с помощью самописца, а при помощи низкого непрерывного звука. Если живая ткань улавливает реакцию другого растения, свист переходит в легко распознаваемый пульсирующий звук.

В день приезда Лоуренс с помощником распаковали и установили в парке свою аппаратуру. Время перевалило за полдень, и они решили, что пора отложить дела и немного перекусить. Они уселись в десяти метрах от прибора, трубка которого была направленна в небо.

Лоуренс с наслаждением уплетал свой хот-дог, как вдруг монотонный свист его прибора сменился на серию пульсирующих звуков. Ученый еще толком не успел усвоить и переварить свой хот-дог, но в свое время он прекрасно усвоил и переварил «эффект Бакстера». Поэтому Лоуренс предположил, что пульсация появилась из-за того, что он убил какую-нибудь клетку в своей сосиске. Но немного подумав, он вспомнил, что сосиска была кошерная, а потому жизнь покинула ее клетки еще в момент забоя животного на мясо. Лоуренс бросился проверять свою аппаратуру, но звук продолжал пульсировать на протяжении более получаса, пока, наконец, не сменился на монотонный свист, означавший «конец связи». Откуда же исходили эти сигналы? Ведь все это время приборы были направлены вверх, в небеса. Представляете себе ощущения Лоуренса? Его посетила фантастическая мысль о том, что сигналы передавал кто-то или что-то из высших миров.

По дороге домой Лоуренс и помощник постоянно обсуждали этот удивительный феномен. Но они решили до поры до времени никому не рассказывать о случившемся, ведь этот звук мог быть следствием каких-нибудь недостатков оборудования. Мысль о существовании жизни за пределами Земли звучала волнующе и увлекательно! Конечно, ученые выдвигали туманные и смутные гипотезы о внеземной жизни, вроде открытия «упорядоченных элементов» или организмов на метеоритах, либо обнаружения инфракрасного спектра на Марсе, что означает существование органических молекул. Помимо этого, исследователи Тесла и Маркони заявляли, что смогли принять немногочисленные упорядоченные межзвездные радиосигналы. Но их заявление осыпали градом насмешек, и они поспешили замолчать. Также известно о межгалактических радиоизлучениях от пульсаров.

Лоуренсу не хотелось преждевременно обнадеживать себя тем, что ему удалось принять сигнал от внеземного разума где-то в триллионах километров от Земли. И все это через живые ткани растения! Он потратил несколько месяцев для преобразования своего оборудования в «биодинамическую полевую станцию межзвездного общения».

В апреле 1972 г. его аппаратура была готова для следующей попытки пообщаться с небесами. Лоуренс был экспертом по лазерам и автором первой книги на эту тему, выпущенной в Европе, поэтому он точно запомнил направление, в котором указывал прибор в первый раз. А он указывал в сторону Большой Медведицы - созвездия из семи звезд в районе северного небесного полюса. Стремясь максимально удалиться от всего живого, он уединился на одиноко стоящем кратере затухшего вулкана высотой в 800 метров посреди пустыни Мохава. На многие километры вокруг кратера простиралась застывшая лава, на которой не встретишь даже кустика чахлой травы. Лоуренс направил свои приборы - телескоп, трубку Фарадея, камеру, монитор электромагнитных колебаний, камеру с живой тканью на небесные координаты 10 часов 40 минут 56 градусов, то есть в район Большой Медведицы, и с волнением включил аппаратуру. Прошло полтора часа, и приборы снова зафиксировали легкоузнаваемые, хотя и кратковременные, серии пульсирующих звуков. Интервалы между краткими сериями пульсаций составляли от трех до десяти минут и «передача» продолжалась несколько часов.

Итак, Лоуренс успешно повторил опыт 1971 г. А не сделал ли он случайно огромное научное открытие? Кто и откуда посылает эти сигналы? Об этом ученый не имел никакого понятия, но подозревал, что они могут исходить из центра нашей Галактики. «Возможно, эти сигналы приходят из района небесного экватора, где наблюдается наибольшее скопление звезд. Может быть, сигналы исходят оттуда, но отклоняются и достигают нас через Большую Медведицу».

После успешных опытов в пустыне Мохава, Лоуренс продолжил исследования в своей домашней лаборатории. Его приборы были направлены в тот же район неба и работали круглосуточно. Порой Лоуренсу приходилось ждать сигналов неделями, а то и месяцами. Однажды он получил пульсирующий сигнал, звучащий вроде «б-р-р-р пип-пип-пип». По словам Лоуренса, он ни разу не слышал подобного звука от земных живых существ.

На просьбы объяснить природу этих сигналов, Лоуренс отвечал так: «Я не думаю, что эти сигналы предназначены землянам. Возможно, мы стали свидетелями общения между каким-то видом живых существ на далекой планете со схожим видом на Земле. Но мы, земляне, совсем не осведомлены о биологическом способе общения, и поэтому никак в нем не участвуем. Я думаю, что уровень излучаемой при таком общении энергии фантастически высок. Этот сигнал преодолел астрономические расстояния, и все же улавливается нашими незамысловатыми приборами. Значит, на него было затрачено огромное количество энергии. Поэтому, возможно, это сигналы о помощи. Может быть, где-то там происходит что-то ужасное, и кто-то отчаянно зовет на помощь».

Решив, что его открытия могут иметь огромное значение и позволят создать новый, доселе немыслимый, вид связи, Лоуренс отослал копию кассеты 1971 г. с семистраничным докладом в Институт Смитсона (Smithsonian Institution) в Вашингтоне. Кассета и доклад хранятся там до сих пор как потенциальный исторический научный документ. В заключении доклада Лоуренс писал: «Мы наблюдали ярковыражен-ные сигналы межзвездного общения. Так как прием сигналов осуществлялся биологическим сенсором, можно предположить, что сигналы также имеют биологическое происхождение. Эксперименты проходили в уединенной местности, оборудование же было непроницаемо для электромагнитных излучений. При последующих проверочных испытаниях дефектов аппаратуры выявлено не было. Так как эксперименты по принятию сигналов межзвездного общения не проводились на постоянной основе, необходима проверка результатов, возможно посредством повторения эксперимента по всему миру. Этот феномен настолько значим, что игнорировать его было бы неразумно».

Лоуренс не ожидал, что прослушивание кассеты с сигналами может доставить хоть какое-то удовольствие. Однако его знакомые, прослушав кассету несколько раз, говорили, что звуки постепенно приобретают «потрясающее очарование».

На кассете записаны краткие, но постепенно удлиняющиеся серии гармоничных вибраций, напоминающих бессмысленную болтовню или шумовой фон. Определенная закономерность в продолжительности интервалов между сигналами, очевидное повторение последовательностей звуков и почти полное устранение электромагнитного шума во время звучания сигналов, свидетельствует о том, что они имеют разумную природу.

Лоуренс мечтал обработать записанные сигналы на компьютере, что могло бы пролить новый свет на природу этого феномена. Звуки следуют друг за другом столь быстро, что расшифровать их вручную вряд ли возможно. Но при этом Лоуренс опасался, что даже компьютерная обработка здесь не поможет. «Если это адресованное кому-то сообщение, то ни один компьютер не сможет его расшифровать. У нас попросту нет «биологических» компьютеров, которые бы смогли из вроде бы разрозненной информации сделать понятный и логический вывод».

Лоуренс пришел к выводу, что для обработки информации биологического происхождения, а особенно внеземных сигналов, нужны биологические сенсоры. «Стандартная электроника здесь практически бесполезна, так как "био-сигна-лы", очевидно, находятся за пределами известного науке электромагнитного спектра излучения».

Еще в 1950-х годах ученые считали Землю единственной планетой в космосе, на которой существует жизнь. Но на основе внимательного наблюдения за небесными телами и других данных они начинают признавать, что мы, возможно, не одиноки в огромных просторах космоса. Ученые не исключают существование и внеземных цивилизаций, которые по своему развитию могут гораздо превосходить нас, землян.

В начале девятнадцатого века немецкий математик и физик Карл Фридрих Гаусс (Karl Friedrich Gauss), в честь которого названа единица плотности электромагнитного излучения, предлагал землянам заявить о своем существовании в космосе так: сделать в сибирской тайге огромные просеки длиной в сотни километров, пересекающиеся под прямым утлом. За этим последовало предложение австрийского астронома Дж. фон Литров (J. J. von Littrow): выкопать в Сахаре каналы в виде геометрических фигур, залить их керосином и поджечь ночью. Не преминул дать свои рекомендации и французский ученый Чарльз Грос (Charles Gros): необходимо изготовить огромное зеркало, чтобы оно отражало солнечный свет прямо на Марс.

Но вскоре ученым пришлось пересмотреть свои грандиозные идеи. Летом 1927 г., исходя из радионаблюдений и тогдашних научных представлений, была выдвинута новая гипотеза о том, что Земля уже находится под пристальным наблюдением инопланетных спутников связи. Норвежский радиоинженер Йорген Хале (Jorgen Hals) слушал голландскую радиостанцию, передающую на коротких волнах, и вдруг услышал странные, непонятные ему отзвуки и эхо. Не могли объяснить их происхождение и другие немецкие и английские ученые и инженеры, которые провели ряд экспериментов для подтверждения находок Халса.

Но вскоре об этой странной аномалии забыли вплоть до начала 1950-х годов, когда для объяснения этого явления стали выдвигать гипотезы инопланетного вмешательства. Теоретики сделали смелый вывод о том, что инопланетяне наладили периодический межзвездный канал связи. С его помощью они, во-первых, наблюдают за Солнечной системой и выявляют разумную жизнь, во-вторых, переправляют электромагнитные сигналы от этой разумной жизни, включая землян, обратно в свои «миры». Конечно, консервативные ученые поспешили раскритиковать эту довольно дерзкую гипотезу. Правда, им пришлось поумерить свой пыл после очередного события, когда сигналы одного телеканала были приняты с необъяснимой задержкой в целых три года.

В сентябре 1953 г. на экране домашнего телевизора С. В. Бредли из Лондона появился идентификационный набор букв «KLEE-TV» американской телекомпании из Хьюстона, штат Техас. В следующие несколько месяцев те же буквы появлялись на телеэкранах в офисах компании Atlantic Electronics Ltd. в английском городе Ланкастер. Да, сигнал пришел из-за океана, но это уже стало обычным явлением. Самое странное было в том, что сигнал был принят только через три года после его отправки. Еще в 1950 г. идентификационный код этой компании сменился на KPRS. Выдвигались версии, что эти сигналы были задержаны и хранились все эти годы в парящем над землей «облаке плазмы», а потом были переданы на всеобщее обозрение. Но как, кто и, главное, зачем это сделал? Также неприемлема гипотеза о том, что все это просто бессмысленная (правда, довольно дорогостоящая) мистификация.

Американские ученые горели желанием разгадать этот феномен и стали всерьез подумывать о существовании межзвездной связи с помощью радиосигналов. Но вскоре гипотеза с радио отпала. Оказывается, радиоволны поглощаются межзвездными газовыми облаками и туманностями, блокируются защитными оболочками вокруг планет, с которых могли бы исходить эти сигналы, а также подвергаются воздействию космического радиошума. Единственная радиоволна, которая способна преодолеть столь большие расстояния и пройти через все препятствия, - это короткая волна, производимая нейтральным галактическим водородом.

Но земляне не теряли надежду получить радиосигналы из космоса. В 1960 г. д-р Френк Дрейк (Frank Drake) организовал «Проект Озма», названный в честь принцессы сказочного королевства Оз. В этом проекте использовался огромный радиотелескоп Национальной радиоастрономической обсерватории в западной Вирджинии диаметром в 30 метров. Дрейк и его коллеги надеялись принять возможные внеземные сигналы от разумных цивилизаций из района двух звезд: Тау Сети и Эпсилон Эридани. Только недавно стало известно, что вокруг Эпсилон Эридани вращается огромная планета, по весу в шесть раз превосходящая крупнейшую планету Солнечной системы Юпитер.

«Проект Озма» провалился, но ученые все еще лелеют мечту установить контакт с внеземным разумом.

Летом 1971 г. группа американских ученых из НИИ Агентства астронавтики США в г. Эймс (Ames) закончили разработку нового проекта «Циклопы», который предполагал строительство сети из десяти тысяч тарелочных радиотелескопов, покрывающих площадь в несколько квадратных километров. Эти телескопы нужно было установить на рельсы и разместить на территории двухсот тридцати квадратных километров в пустыне Нью-Мексико. Сетью телескопов должна была управлять кибернетическая «нервная система» в виде новых суперкомпьютеров. Чарльз Сигер (Charles Seeger) из Университета Нью-Мексико оценил стоимость этого проекта в пять миллиардов долларов. Но государство решило урезать финансирование космических исследований, поэтому проект «Циклопы» вряд ли будет реализован на практике. Однако в Астрофизической обсерватории в Крыму (СССР) полным ходом идет сооружение огромного радиотелескопа диаметром более 500 м.

Все ученые настроились ловить из космоса только радиосигналы, так как наука считает радиосвязь самым эффективным из известных ей средств связи. Если бы они вспомнили об идее Лоуренса о сигналах биологической природы, то могли бы значительно повысить свои шансы. Джозеф Гудаваж (Joseph F. Goodavage), автор книги «Астрология: наука эпохи освоения космоса» (Astrology: The Space Age Science), опубликовал статью в журнале «Сага» (Saga) за январь 1973 г., где поддерживает мнение Лоуренса о науке: «Его величество Научный Метод возвели в некую религию с громоздкими ритуалами и обычаями. Педантичное следование научному методу, пожалуй, стало основным препятствием на пути прямого общения Homo sapiens и других существ, возможно, обитающих на просторах космоса».

Лоуренс работал инженером по оборудованию в аэрокосмической корпорации в Лос-Анджелесе, и решил усовершенствовать преобразователи одного вида энергии в другую. По прошлым опытам Лоуренс понял, что механические приборы, даже способные одновременно регистрировать изменения температуры, давления, электростатических полей и гравитации, справиться с задачей все равно не смогут. А что, если растение может заменить все приборы, ведь все необходимые «сенсоры» уже встроены в него самой природой?

В 1963 г. Лоуренс занялся этим всерьез. Он просил помощи у специалистов по растениям и биологов всех мастей, но толковых ответов на свои вопросы так и не получил. Все они были недостаточно сведущи в физике, а тем более, в электронике, поэтому с трудом понимали, что ему было нужно. Тогда Лоуренс решил полагаться только на себя. Свои поиски биологической системы, излучающей и принимающей сигналы, он начал с экспериментов, проделанных в 1920-х годах русским гистологом Александром Гурвичем и его женой. По их словам, от всех живых клеток исходит невидимое излучение. Гурвич заметил, что деление клеток на кончиках корней лука происходит в определенном ритме. Он предположил, что причиной тому является какой-то неизвестный источник физической энергии, возможно, от соседних клеток.

Для проверки этого предположения, он положил кончик корня лука в горизонтальную трубку из тонкого стекла, которая должна была служить пушкой-излучателем. Затем Гурвич направил эту трубку на другой кончик корня лука, также в стеклянной трубке. Маленький участок второго корня оставался незащищенным стеклом. Это незащищенное место служило мишенью для излучателя. После трех часов облучения Гурвич осмотрел корень-мишень под микроскопом. Сравнив участок корня, защищенного стеклом, и облученный «участок-мишень», ученый заметил, что на последнем процесс деления клеток идет на 25% быстрее, чем на первом. Казалось, что корень в излучателе передал корню-мишени некоторое количество своей жизненной энергии.

Чтобы понять природу этой энергии, Гурвич повторил эксперимент, но на этот раз закрыл «мишень» тонкой кварцевой пластиной. Но результат оставался тем же. Однако, если кварц покрывали слоем желатина или заменяли его куском простого стекла, процесс деления клеток в «корне-мишени» снижался и приходил в норму. Известно, что стекло и желатин не пропускают ультрафиолетовые лучи, поэтому Гурвич заключил, что длина волн от клеток корней лука должна быть меньше или равна длине волн ультрафиолетовых лучей. Это излучение явно стимулировало процесс деления клеток, или «митоз», поэтому Гурвич назвал его «митогенные лучи».

Находка Гурвича произвела фурор в научном мире. Научные лаборатории торопились проверить его открытия. Подумать только, новоявленные лучи оказались мощнее, чем ультрафиолетовые, проходящие огромный путь от Солнца до Земли! Биологи с трудом верили в то, что живые клетки способны испускать излучение такой мощности. Но в Париже двое исследователей подтвердили результаты Гурвича; в Москве земляк Гурвича продемонстрировал, что под воздействием митогенных лучей от корня лука созревание дрожжей увеличивается на 25%.

Двое ученых из «Сименс» и «Хальске» (Halske), что под Берлином, вынесли вердикт: митогенное излучение - неопровержимый факт. А во Франкфурте ученые даже умудрились измерить это излучение электрическими приборами, не проводя наблюдений за его влиянием на другие растения. Однако другим не менее авторитетным исследователям в Англии и США не удалось подтвердить результаты опытов Гурвича. Престижная и авторитетная Академия наук США в своем докладе утверждала, что открытие Гурвича воспроизвести невозможно, поэтому все это лишь плод его воображения. После этого Гурвич и его лучи были забыты.

У Лоуренса не было ультрафиолетового спектрометра для определения митогенного излучения, но ему понравилась сама идея направления энергии. Эти эксперименты непроизвольно натолкнули его на мысль, что в опытах Гурвича не обошлось без психологического фактора. Для продолжения своих экспериментов Лоуренс изобрел приборы высокого сопротивления. Он хотел выяснить, будут ли клетки в полусантиметровом ломтике лука, подключенном к мостику сопротивления и электрометру, реагировать на различные стимулы. И действительно, за доли секунды клетки реагировали на такие раздражители, как клубы дыма, и даже на его намерение уничтожить клетки.

Но самым необычным во всем этом было вот что. Реакция клеток лука была разной и зависела от того, кто направлял на них энергию мысли. Люди с экстрасенсорными способностями вызывали у клеток более выраженную реакцию, чем прагматичный Лоуренс. Он объяснял это так: «Если предположить, что клетки обладают клеточным сознанием, то реакция клеток на намерение причинить вред будет меняться от экспериментатора к экспериментатору».

Примерно в это же время Лоуренс наткнулся на работы Бакстера и решил построить замысловатый психогальванический анализатор или детектор реакции растений.

Новое оборудование Лоуренса зафиксировало «бешеную» реакцию растений. Но Лоуренс позже признавался, что был «невежественным в этих вопросах и погряз в закостенелом прагматизме прусской школы мысли». Сначала он списал такие показания приборов на недоделки в оборудовании. Но мало-помалу, под влиянием работ Бакстера, Лоуренс все же стал склоняться к тому, что ткани растений могут воспринимать мысль и эмоции человека. Лоуренсу припомнилось высказывание английского астронома сэра Джеймса Джинса (James Jeans): «Поток человеческого знания неуклонно движется в сторону немеханистической реальности. Вселенная уже представляется не как огромный механизм, а как всеобъемлющая мысль. Теперь сознание уже не считается случайным явлением в сугубо материальном мире. Понемногу мы начинаем понимать, что мысль — это сила, создавшая физическую реальность и управляющая ею».

В октябре 1969 г. Лоуренс начал публиковать серию популярных статей на базе своих экспериментов и прочитанных материалов. Начало серии положила статья под названием «Электроника и живое растение» (Electronics and the Living Plant) в «Мире электроники» (Electronics World). Лоуренс обратился к читателям с такими словами: «Впервые за тысячелетия, с тех пор, как зеленые листья первых растений прорвались сквозь толщи палеозойских болот, мы, наконец, подошли к изучению электродинамических свойств растений».

В связи с этим возникает четыре важных вопроса: молено ли объединить растения и электронные приборы для создания суперчувствительных сенсоров и преобразователей? Молено ли обучить растение реагировать только на определенные объекты или образы? Можно ли экспериментально доказать наличие у растений такой сверхчувствительности? Какие из 350 000 известных науке видов растений наиболее перспективны для использования в электронике?

Лоуренс дал читателям подробные инструкции по изучению поведения растений с помощью микроэлектродов. Он также сообщал, что в 1960-х годах в «Лунном саду» Республиканской Авиации в штате Нью-Йорк ученые вызвали у растений что-то похожее на «нервный срыв» и «полную депрессию», когда испытывали их на пригодность в качестве пищи для космонавтов. Еще до этого основатель сайентологии Рон Хаббард (Ron Hubbard) в своей английской лаборатории (East Grinstead, Sussex, England) заметил, что растения не переносят некоторые виды искусственного освещения, вроде холодного света от натриевых уличных ламп. Оно вызывало у растений выделение «холодного пота», ясно различимого на листьях.

Лоуренс предупреждал своих читателей, что далеко не всякий более-менее осведомленный в электронике человек может работать с растениями. Работа с «эффектом Бакстера» требует не просто умения смастерить навороченное электронное оборудование. «Здесь нужны кое-какие качества, которым не придают значения в обычных экспериментах. По словам экспериментаторов, в этой области для успешной работы с растениями нужно особое чутье и, самое главное, искренняя любовь к растениям».

Через полгода в том же журнале вышла еще более противоречивая статья Лоуренса под названием «Электроника и парапсихология» (Electronics and Parapsycology). Статья начиналась с вопроса: «Есть ли у человека скрытые экстрасенсорные способности, забитые современными средствами коммуникации?» Парапсихология - наука новая и к тому же имеет оккультное прошлое, поэтому ученые относятся к ней довольно настороженно. Но теперь с помощью электронных приборов молено ставить потрясающие эксперименты и открывать новые способы передачи информации.

По словам Лоуренса, вопрос о разработке оборудования, способного надежно и объективно проверять экстрасенсорные способности, встал еще 50 лет назад. Тогда итальянский ученый Федерико Каззамалли (Federico Cazzamalli) разработал ультразвуковой прибор для оценки способности человека к телепатии. Но фашистский диктатор Бенито Муссолини засекретил результаты этих опытов, и с тех пор о них забыли.

Идеи Каззамалли воплотились в чудесном аппарате под названием «интегратрон», разработанном Джорджем ван Тасселом (George W. van Tassel), изобретателем-самоучкой из г. Долина Юкка (Yucca Valley) в Калифорнии. Аппарат разрабатывается уже 20 лет и все еще находится на стадии доработки. Хитроумное детище Тассела покоится под неметаллическим куполом 13 метров высотой и 20 метров в диаметре и напоминает астрономическую обсерваторию. Он представляет собой электростатический магнитный генератор с размерами, в четыре раза превышающими любой другой аппарат такого рода. В Бюллетене тасселовского Колледжа Вселенской Мудрости говорится, что создаваемые аппаратом поля заполняют все пространство под куполом, поэтому он сделан не из металла и без единого гвоздя или болта. Он сложен наподобие китайской мозаики-головоломки и выдерживает нагрузку в шесть раз большую, чем того требует строительный кодекс для коммерческих зданий. Тассел пообещал, что когда аппарат будет готов, он не только поможет решить проблему межзвездных коммуникаций, но и сделает возможным ранее невозможное: омоложение клеток организма, антигравитацию, даже путешествие во времени.

Традиционных ученых сильно смущало отсутствие у парапсихологии хоть какой-нибудь рабочей теории экстрасенсорных способностей, и они лишь скептически пожимали плечами. В 1964 г. президент Международной ассоциации парапсихологии д-р В. Г. Ролл (W.G. Roll) в своем обращении к участникам 7-й ежегодной конференции ассоциации в Оксфорде (Англия), выдвинул предположение о существовании «пси-полей», аналогичных электромагнитным и гравитационным полям. Похоже, «пси-полями» обладают все живые и неживые объекты, и они могут взаимодействовать с известными физическими полями и между собой. В 1956 г. на симпозиуме, организованном Фондом Сиба (Ciba Foundation) д-р Г. Д. Вассерман (G. D. Wasserman) выдвинул другую теорию, основанную на квантовой механике. Он предположил, что «пси-поля», отвечающие за экстрасенсорные способности у человека, обязаны своим существованием восприятию бесконечно малых «квантов энергии». Эти кванты гораздо мельче частиц, воспринимаемых материальными полями, известными классической физике.

Эффект Бакстера и схожие с ним явления, по мнению Лоуренса, наводят на мысль, что «пси-поля» являются частью так называемой «паранормальной матрицы» - уникальной коммуникационной сети, объединяющей все живое в единое целое. Любое живое существо может влиять на работу этой сети, а принципы ее функционирования лежат за пределами известных физике законов. Согласно этой теории, после установления психического контакта со своим хозяином растение реагирует на его эмоции и настроение даже на большом расстоянии.

В номере журнала «Популярная электроника» (Popular Electronics) за июнь 1971 г. Лоуренс опубликовал для всех желающих изучать общение с растениями подробные схемы и списки необходимых деталей для «детектора реакции растений». Детектор Лоуренса позволяет ставить сверхточные опыты.

Но Лоуренс предупреждал, что частота повторения опытов является важным фактором в экспериментах над растением. При постоянной стимуляции, сильном повреждении или нерегулярном поливе растение быстро устает, может впасть в состояние шока и погибнуть. Поэтому он просил исследователей: «Обращайтесь с растениями вежливо и аккуратно, давайте им время и возможность отойти от ваших экспериментов. Выбирайте для растений тихое место, чтобы помехи от радиоволн и электромагнитных излучений искусственного происхождения не мешали проведению опытов».

Идеи Лоуренса подтверждаются работами чешского издателя и исследователя физиологической психологии Яна Мерта (Jan Merta), живущего в Канаде. Он обладает удивительными способностями: раскалив добела кусок железа в кузнице, Мерта голыми руками стряхивает искры и окалину с пышущего жаром железа так же просто, как мы с вами стираем пыль с книжных полок.

После переезда в Канаду Мерта два месяца подрабатывал «Айболитом» в крупной монреальской компании, выращивающей и импортирующей тропические растения. Обычно эти растения попадали в деловые центры для оживления голых стен или в жилые дома в качестве любимых питомцев. Когда хозяева жаловались на всяческие болезни купленных у компании растений, Мерта ехал на место событий для устранения проблемы. Кроме того, под его опекой находились тысячи растений в огромных теплицах компании.Он заметил, что после расставания с сотнями тепличных друзей растение испытывало резкий шок, тосковало, чахло, и даже могло погибнуть. Но если несчастное растение возвращали в теплицу, оно заметно оживлялось и восстанавливало свой цветущий вид и здоровье.

Вылечив немало «захандривших» растений, Мерта убедился, что растениям необходимо общение с человеком. При недостатке такого общения они страдают от одиночества. Ярким примером могут служить роскошные десятиметровые фикусы (Ficus benjamini) из Флориды. Цветущие здоровые фикусы привезли в торговый центр и поставили вокруг фонтана в крытом солярии. И что же? Несмотря на постоянный полив и подкормку уже через два дня они стали вянуть. Но растения, которые поставили рядом с оживленными проходами, ведущими в солярий, сохраняли цветущий вид и отличное здоровье. Для Мерты было очевидно, что фикусы обожают ловить восхищенные взгляды проходящих мимо людей.

В 1970 г. Лоуренс узнал, что в Украине еще с 1930-х годов радиоволны и ультразвуковые вибрации использовались для стимуляции семян зерновых культур и повышения их урожайности, и Министерство сельского хозяйства США также проводило успешные опыты в этом направлении. Тогда Лоу-ренс бросил работу в университете и занялся разработкой сложного оборудования, с помощью которого собирался наладить стимуляцию семян зерновых в промышленных масштабах. По словам Лоуренса, «если известный селекционер Лютер Бурбанк (Luther Burbank) психически стимулировал саженцы растений, то почему бы нам не попробовать транслировать сигналы на целые поля культурных растений для повышения урожайности без всех этих дьявольских, убивающих почву, удобрений?»

В 1971 г. в февральском номере «Популярной электроники» Лоуренс опубликовал схемы экспериментального оборудования для проверки своей теории стимуляции роста растений в сверхвысоковольтном электростатическом поле. К химическим удобрениям очень легко привыкнуть: они дешевые и удобные, поэтому многочисленные идеи ученых и инженеров об электрическом питании растений оказались ненужными. Но сейчас глобальное загрязнение нитратами от химических удобрений угрожает всей мировой экосистеме и водным ресурсам Земли. Может быть, пора вспомнить о забытых альтернативах?

В настоящее время Лоуренс разрабатывает оригинальный метод стимуляции растений с помощью звуковых волн. Он совмещает свои способы с методами эффекта Бакстера для повышения урожайности растений на расстоянии. Эти исследования превратили Лоуренса-инженера в Лоуренса-философа. В журнале «Экологически чистое садоводство и земледелие» (Organic Gardening and Farming) он писал: «В детстве весь мир казался мне живым и наполненным смыслом; деревья были моими лучшими друзьями и, как говорил Джордж Элиот: "Цветы смотрели на нас и читали наши мысли". На смену пришло время, когда растения просто росли, угрюмо и тихо. Но сейчас я снова впадаю в детство, по крайней мере, в отношении растений».

Лоуренс разрывался между электрической стимуляцией роста растений и своими проектами по межзвездному общению. Но в долгосрочной перспективе последнее показалось ему важнее. По его мнению, «если мы сможем установить устойчивый контакт с внеземными цивилизациями, то многие вопросы и загадки царства растений отпадут сами собой».

5 июня 1973 года исследовательский центр колледжа Анкор в Сан-Бернардино объявил об открытии первой в мире биологической обсерватории по межзвездному общению под руководством вице-президента Анкора Л. Джорджа Лоуренса. Для новой программы исследований Лоуренс разработал так называемый «звездотрон», весящий три тонны и объединяющий в себе радиотелескоп и систему приема биологических сигналов, похожую на описанную в начале главы биодинамическую полевую станцию.

Президент Анкора Эд Джонсон (Ed Johnson) сообщил прессе, что астрономы так и не смогли получить упорядоченные радиосигналы из космоса. Поэтому колледж Анкор поддержал идею Лоуренса о том, что сигналы из космоса имеют не электромагнитную, а биологическую природу.

Только в нашей Галактике существует около 200 миллиардов звезд. Если предположить, что вокруг каждой из них вращается по крайней мере пять планет, то для исследований мы имеем один триллион планет. Если хотя бы на одной из тысячи планет существует разумная жизнь, то мы получаем миллиард таких планет в одной лишь нашей Галактике. Если это количество умножить на десять миллиардов Галактик (именно столько по научным представлениям входит в состав обозримой Вселенной), то получается, что потенциально земляне могут получать такие сигналы с 10 000 000 000 000 000 000 планет!

Основатель Анкора преподобный Алвин М. Харрелл (Alvin М. Harrell) считает, что контакты с внеземным разумом приведут к огромному всплеску новых знаний: «До сих пор человечество лишь грубо разрушало все живое. Будем надеяться, что внеземные цивилизации окажутся более любящими и милосердными, чем мы».

Лоуренс отметил: «Возможно, растения и есть самые настоящие инопланетяне. Они превратили древний мир камней и минералов в среду, пригодную для обитания человека. Этот процесс похож на самую настоящую магию! Осталось лишь убрать с этой темы налет оккультизма и превратить ее в полноправную отрасль физики. Наше оборудование создано именно для этих целей».

Если Лоуренс на правильном пути, то все созданные с таким трудом космические корабли, уносящие человека к необъятным просторам космоса, и великие открытия, сравнимые с открытием Колумбом Америки, окажутся ненужными, и станут достоянием истории, как корабль Колумба «Санта Мария». По мнению Лоуренса, живые существа общаются друг с другом мгновенно, несмотря на астрономические расстояния в миллионы световых лет, разделяющих их в просторах космоса. На самом деле для общения с инопланетным разумом нам нужно не блуждать по космосу на космических кораблях, а набрать «правильный номер телефона». Хотя это направление исследований Лоуренса находится пока в зачаточном состоянии, его биодинамическая полевая станция может стать еще одним шагом к подключению ко вселенскому коммутатору. И в этом нам могут помочь наши милые, веселые и надежные друзья - растения.