Смута — чисто Русское явления, которое отражает бессознательное сопротивление Русской цивилизации любым видам рабовладения.

Смута имеет две фазы своего полного цикла развития. Первая и вторая фазы полного цикла развития смуты как процесса отличаются ориентацией власти в обществе на различные цели:

· в первой фазе власть решает задачи общецивилизационного характера, соответствующие развитию Руси и человечества в целом в русле Божиего Промысла;

· во второй фазе “элитаризовавшаяся” власть, обособившаяся от народа и противопоставляющая себя ему, пытается осуществить корпоративное рабовладение меньшинства в отношении большинства в формах, соответствующих уровню исторического развития мировой цивилизации.

· переход от первой фазы ко второй может сопровождаться социальным хаосом и гражданской войной.

 

Таких полных циклов развития смуты в известной нам истории цивилизации Руси можно насчитать три:

Первый — пришёлся на начало первого тысячелетия и его первая фаза завершилась крещением Руси, а вторая — установлением «монголо-татарского ига» либо «вассальной зависимости Руси от Золотой орды» — в зависимости от трактовки периода истории, начиная с 1238 г.

Второй — начался княжением в Москве великого князя Даниила Московского и завершился в 1917 г. крахом Российской империи. Смутное время рубежа XVI — XVII веков разделило в нём первую и вторую фазы полного цикла развития смуты.

Третий — начался установлением Советской власти. Его первая фаза завершилась крахом СССР в 1991 г. Сейчас мы живём во второй фазе полного цикла развития смуты[386].

Во всех процессах перехода смуты на Руси из первой фазы во вторую принимали участие внешнеполитические силы, поддерживавшие западнически ориентированную часть “элиты” самой Руси, которая отказывалась от самобытного пути развития.

Православие и Русь

Датой принятия языческой Русью библейского христианства считается 988 год. Русь крестили «сверху» через “элиту” — с уровня первого лица государства — вопреки желанию большинства простых русских людей принимать новую веру. В отличие от Римской империи, где “христианство” насаждалось аккуратно в течение четырёх веков можно сказать «снизу» от рабов и неимущих, через первые общины и гонения на них с уровня римской власти, на Руси “христианством” буквально «оглушили» народ. После чего началась длительная эпоха его насильственного внедрения «огнём и мечом». Эта эпоха продолжалась вплоть до конца династии Рюриковичей (XVI век), то есть — около 500 лет Русь сопротивлялась библейскому “христианству” как могла. Через очень небольшое время после крещения Русь постигло «татаро-монгольское иго», как дань-расплата за насаждение церковного сатанизма. В то же время власть ханов около трёхсот лет не позволяла восторжествовать церковному единству на Руси, а после окончания «объединения земель» (XIV-XV вв.) ещё около сотни лет церковное единство было отодвинуто известной «польской смутой» (разделившей две фазы второго этапа общей смуты), начавшейся при Иване IV (Грозном).

Сам Владимир Креститель, обожествлённый до ранга «святого», был, мягко говоря, не совсем легитимен как глава русской государственности. Владимир Креститель, новгородский князь[387], вернулся на Русь с наёмным войском[388], после чего завоевал Киев в 980 году. В семью Владимира Крестителя представители «мировой закулисы» зашли через женскую линию со стороны Византии. Бабка Владимира, равноапостольная княгиня Ольга, крестилась в 957 году в Константинополе, и стала первой “христианкой” в княжеском роде Рюриковичей. Сам Владимир женился на сестре византийского императора Анне: последнюю пожертвовали ради крещения Руси в православие. Анну отдали за Владимира при условии, что он крестится. Его крещение было совершено в Корсуни 15 июня 988 года. Этот же год считается годом основания православной киевской Руси.

Давно подбирались к Руси библейские эмиссары «мировой закулисы», чтобы крестить Русь, как и сказано в Новом Завете, «духом и огнём» (Матфей 3:11). В принципе так оно и было: Русь крестили «огнём и мечом» после проникновения в верхушку государственной власти церковного «Духа» по женской линии великих князей.

Интересно, что с князем Владимиром перед крещением произошла очень похожая история-инициация, похожая на ту, что описана в Новом Завете в отношении апостола Савла-Павла. Мы уже знаем из Нового Завета что иудей Савл ослеп на пути в Дамаск от разговора с якобы Христом (Деяния, Гл. 9). После этого новонаречённый апостол Павел стал ярым “христианином” — главным персонажем, с которым связана “христианизация” Европы. Знаем мы и что на пути в Дамаск Савлу-Павлу “встретился” не Христос, а библейский «Дух»-эгрегор «Господь».

Одно из древних средств хозяев глобального толпо-“элитаризма”, которое очень часто применялось для покорения-инициации психически слабовольных личностей — всякого рода ультиматумы, смысл которых в общем-то один: «если не покоришься, то будет плохо». Глаза, как известно, называют — «зеркалом души». Угроза остаться слепым в случае отказа от требований эгрегориально-корпоративного характера в данном случае является образным выражением приказа, который лексически можно выразить следующим образом: отдать свою душу на служение тем, кто выдвигает ультиматум. Учитывая, что душа даётся Богом и возвращается к Нему по смерти (уходу в мир иной), то отдать свою душу в земной жизни в такого рода ультимативной обстановке — можно лишь на время земной жизни тем силам, которые работают против установления на земле Божьего порядка. Сатанизм (антихристианство) церкви имени Христа выразился в способе инициации Владимира Крестителя: как мы уже знаем, ни Бог, ни Иисус не могли никого насиловать ультиматами, да ещё и с причинением вреда здоровью.

Если с какой-либо исторически значимой личностью случается внезапное и не объяснимое ничем, кроме чудес, ослепление, то в отношении такой личности может быть применено таинство древней библейской эгрегориальной магии, которое в применении к нашему случаю можно условно назвать — захват-инициация души этой личности в употребление “христианским” церковным «Духом»-эгрегором на время земной жизни. В этом случае личности как бы «меняют содержимое её души» (в реальности — психики) — «шоковой терапией». В процессе “смены” содержимого “души”-психики личность находится в «ослеплённом» состоянии — то есть её “душа” как бы опустошена (слепой не видит мир) и готова для принятия иного содержания[389].

С великим князем Владимиром[390] произошла та же история, что и с апостолом Павлом. Оба крестили: один — Европу; другой — Русь. Видимо древнерусская высшая, развращённая земными «благами», “элита” достаточно долго готовилась, согласовывая свои выгоды с зарубежьем, к принятию крещения. А персональная магия ослепления первого лица — лишь последний “штрих” в ультимативном эгрегориальном “уговаривании” отдать свою душу Антихристу[391], а вслед за своей душой начать сдавать туда же (в библейский плен) души русских людей. История, произошедшая с князем Владимиром, во всех прелестях благонамеренно рассказана игуменом Исаией, одним из священников РПЦ (выделено жирным — нами):

 

«Духовное рождение нашего отечества произошло в 988 году, когда святой равноапостольный князь Владимир совершил великое и славное дело — Крещение Руси. Что побудило его сделать столь решительный шаг — навсегда и бесповоротно порвать с заблуждениями язычества? Наверно, в первую очередь — влияние его бабки, равноапостольной княгини Ольги, которая, крестившись в 957 году в Константинополе, стала первой христианкой в княжеском роде Рюриковичей. "Она предшествовала христианству в земле нашей, как утренняя заря пред светом полуденным", — пишет преподобный Нестор Летописец. В благотворном влиянии, которое оказала богомудрая княгиня на своего великого внука, нельзя не видеть трогательного символа, вполне раскрывшегося лишь в нашем, маловерном, почти безбожном XX веке. В условиях небывалого прежде нравственного одичания, в глубочайшей тьме религиозного невежества, когда и взрослые, и дети лишены знания самых элементарных основ исконно русской веры — Православия, именно благочестивые бабушки, приводящие своих внуков в Церковь и научающие их вере в Христа, первоначальным молитвам, заповедям Божиим, именно они, эти бабушки, примером жизни и словом назидания духовно питая своих внуков, продолжают великое спасительное дело просвещения Руси, начатое святой Ольгой, посеявшей зерно веры в сердце равноапостольного Владимира.

И ещё одна черта сходства с современностью обнаруживается в событиях, связанных с Крещением Руси. Не секрет, что многие обращаются к вере тогда, когда находят спутника жизни — христианина или христианку. Подобное произошло и с князем Владимиром. В 987 году он со своей дружиной идёт в поход на Корсунь (Херсонес), чтобы помочь византийским императорам Василию II и Константину. Условием помощи русские поставили женитьбу Владимира на сестре императоров принцессе Анне. Византийцы согласились, но при условии, что Владимир станет христианином. И князь решается, хотя и не без колебаний, принять Православие. Его Крещение было совершено в Корсуни 15 июня 988 года. Перед самым этим событием произошло весьма знаменательное явление. Владимир так сильно заболел глазами, что ослеп. Прибывшая в Корсунь невеста принцесса Анна уговаривала его скорее креститься, обещая выздоровление. И действительно, в купели Крещения, когда греческий епископ возложил руку ему на голову, Владимир почувствовал, что исцелился. "Теперь узнал я истинного Бога!" [392] — в радости воскликнул он. Итак, князь Владимир принял святое Крещение и был наречен Василием во имя святого Василия Великого. Увидев чудо исцеления князя, начала креститься и его дружина. Крещение князя Владимира с боярами и дружиной было началом Крещения всей Русской земли.

Придя в Киев, князь Владимир-Василий прежде всего крестил двенадцать своих сыновей в источнике, получившем навсегда название Крещатик.

Массовое Крещение киевлян было назначено на 1(14) августа [393].

Первой задачей Владимира и присланного патриархом митрополита Михаила I, кроме распространения веры и постройки храмов, стало просвещение. Греки привезли с собой богослужебные книги и Священное Писание, переведённое с греческого святыми Кириллом и Мефодием, и по ним стали учиться в открытых для всех школах, под руководством преподавателей-священников» [394].

Князь Владимир отдал свою душу Антихристу-эгрегору (в земное употребление) под названием церковь. После Владимира и Русь (русские люди) постепенно стала принимать в свою душу (точнее — в психики) библейский «Дух»: Русский Дух стал чахнуть. Страдания и немощи стали расти.

Главой Русской православной церкви был Киевский митрополит, но до падения Византии церковь находилась под юрисдикцией Константинопольского патриархата. То есть, с начала второго тысячелетия до 1453 года (почти 500 лет) духовная власть на Руси была замкнута на Византию. В то же время этот же период характеризуется слабой церковной властью на Руси — вследствие «татаро-монгольского ига» и «польской смуты», пришедшихся как раз на эти 500 лет. Так что, как говорится «нет худа без добра». Когда же церковное единство всё же установилось (конец XVI – начало XVII вв.), влияния Византии уже не было, а в России установилось концептуальное двоевластие: власть доморощенных библейских иерархов с их церковным «Духом» и власть русского Духа (что нашло своё отражение в двух головах византийского орла — герба России).

Русская православная церковь всегда стремилась к самостоятельности — не только от римско-католической церкви, но и от византийских патриархов. Русско-российская “элита”, поддерживающая библейскую церковь, старалась эксплуатировать народ, как говорится «в одну харю», не делясь с заморскими хозяевами. Жадность светских и церковных иерархов и “элит” Руси-России явилась если не основной, то одной из главных причин того, что прочного союза РПЦ с зарубежными церквями так и не получилось до сих пор. Это крайне не нравилось «мировой закулисе», которая неоднократно пыталась вписать РПЦ в общую библейскую систему — не только по «Духу» («Дух» и так был общий — библейско-церковный), но и по внутренней иерархической кадровой и дисциплинарной взаимной подчинённости.

Постоянное стремление РПЦ к самостоятельности позволило сохранить некую самобытность библейской культуры, которую называют русское православие. Подчеркнём ещё раз: это не заслуга РПЦ, а скорее сопутствующий эффект, вызванный желанием замкнуть все доходы и власть на себя. Конечно, в среде церковных людей были патриоты, многие из которых признаны «святыми», и они внесли свой вклад в независимость Руси-России от иноземной власти — не руководствуясь какими-либо корпоративно-эгоистическими соображениями. Но общий результат определённой независимости исходит от желания церкви и “элит” взять на себя побольше власти над народом и эксплуатировать его «в одну харю».

Уже в XV-XVI вв. в среде русской знати стал выдвигаться на первый план тезис «Москва — третий Рим»[395]. К концу XV века стало ясно, что Византийской империи пришёл конец. И встал вопрос о преемнице-империи, которая будет нести и хранить православную веру. Эту роль “русская интеллигенция” с помощью церкви напялила на Русь. Вместе с этим Русь усвоила и герб, привезённый из Византии — двуглавого орла[396]. После смуты XVI века Русь стала империей (на манер Рима и Византии), а престол возглавила династия Романовых: их фамилия удивительным образом стала символом Рима Нового (Roma Nova — по-латински). С этого момента дурость высших “элит” России возрастала (за некоторыми исключениями), Россия постепенно замыкалась на Запад (особенно со времён Петра I). Кульминацией романизации Руси на библейский манер стало «крепостное право», взятое из опыта рабства феодальной Европы.

«Крепостное право» — это одна из первых удачных попыток легализации массового рабства на Руси-России, приведшее к приравниванию людей к скоту (как и рекомендовано в иудаизме — первой книге Библии), являющееся несмываемым позором как для церкви, так и для высших “элит”. Хронологически указ о «крепостном праве» вышел на границе первой и второй фаз второго полного цикла развития смуты на Руси [397].

В России в общегосударственном масштабе крепостное право оформлялось Судебником 1497 г., указами о заповедных летах и урочных летах и окончательно — Соборным уложением 1649 г.(уже при Романовых). В XVII-XVIII вв. всё несвободное население слили в крепостное крестьянство. Крепостное “право” отменено под давлением разнообразных “социалистических” движений крестьянской реформой 1861 года [398] — после того, как в Европе оно тоже было отменено вследствие небывалой капитализации Европы.

Одним из крупнейших шагов на пути к самостоятельности РПЦ стала канонизация большого числа (39) местных русских «святых» при митрополите Макарии на соборах 1547 и 1549 гг. К этому времени митрополиты уже сделали своей резиденцией Москву. По указанию Макария был составлен огромный свод религиозных произведений, которые, по мнению «русских богословов», входили в Священное Предание. В 1551 году был созван так называемый «Стоглавый» собор, где официально были закреплены обрядовые отличия РПЦ от остальных православных церквей, в том числе было и требование креститься двумя сложенными пальцами (двоеперстие). Этим «Стоглавом» церковь и “элита” стремились окончательно отделиться от других церквей.

Решениями собора, записанными в особую книгу, разделённую на 100 глав и получившее от этого название «Стоглав», устанавливался церковный суд для духовных лиц, церковное имущество объявлялось неприкосновенным, подтверждались решения предыдущих соборов о канонизации русских «святых». Не хватало лишь собственного патриарха. Первым «русским» патриархом стал ростовский архиепископ Иов, избранный в 1589 году с благословления Константинопольского патриарха Иеремии.

В условиях «польской смуты» (середина XVI — начало XVII вв.) РПЦ поддержала и отчасти возглавила освободительное движение от польских «иноверцев». По выходу из смуты Россия, которую возглавили Романовы, обрела православное единство. Народ сплотился вокруг новой династии и церкви, испытав на себе угрозу со стороны иноземного «иноверного» врага с Запада. Как никогда в начала XVII века православие усилило свои позиции, как в духовной, так и в светской сфере. Михаил Романов, первый российский государь из новой династии был той фигурой, которая сплотила народ, светскую и духовную власти. Но недолго длилось всевластие церкви.

Западные эмиссары, естественно, не могли мириться с автокефальностью (от греческого kephale — голова[399] — административная самостоятельность) РПЦ. Им мало было «самобытного» замыкания России лишь на библейский «Дух»: нужно было подчинить власть патриарха и царей себе структурно. Для этого был придуман манёвр с «обменом опытом». Некоторые иерархи РПЦ (церковная периферия «закулисы») стали искать союзников и единоверцев за рубежом. Закончилось это реформой патриарха Никона в 1652-1653 гг. Московский патриарх “вдруг” запросил совета у Иерусалимского и Антиохийского патриархов по поводу исправления русских «богослужебных» книг по греческому образцу. Сближение с иноземными православными церквями, и изменение некоторых обрядов по образцу Греческой церкви, затеянное Никоном и его сторонниками, вызвало волнения в среде верующих и духовенства. Был введён ряд новшеств (крещение тремя перстами, четырёхконечный крест вместо восьмиконечного и прочие).

Никон, следуя замыслу «мировой закулисы», вдалбливал верующим, что РПЦ уклонилась от истинного православия и должна согласовывать свои действия с другими поместными церквями. Сам Никон, возможно, и был благонамеренным, однако он внёс в единую (к тому времени) церковную среду серьёзный раскол, ослабив автокефальность РПЦ. К тому же Никон был властолюбив и желал подмять под себя сначала все православные церкви, затем стать своего рода «папой Восточной церкви», опираясь на власть российского царя. Это властолюбие Никона и употребила «мировая закулиса»[400], нанеся единству РПЦ такой удар, от которого она уже не оправилась. Второй удар по власти РПЦ нанёс Пётр I.

Царь Алексей Михайлович опасался усиления патриарха, а главы многих поместных церквей России не поддерживали Никона. В 1658 году Никон был отрешён от патриаршества и сослан в Ново-Иерусалимский монастырь. На поместном соборе 1666-1667 гг. его лишили патриаршеского сана и приговорили к ссылке в Ферапонтов монастырь. Но это не остановило раскола. Церковный собор, руководимый патриархами Александрийской и Антиохийской православных церквей утвердил решения Никона (в 1667 г.) и отменил почти все постановления Стоглава. Началась волна протестов, верующие разделились на «старообрядцев» и «никонианцев». Старообрядцы угрожали светской власти и последняя ответила репрессиями, встав по сути дела на сторону никонианцев и реформ и этим — присягнув заморскому сценарию. Началось длительное преследование старообрядцев (длилось до начала XX века) — казни и репрессии. Старообрядческая церковь ушла в “подполье”, а РПЦ приняла никонианские греческие поправки.

Так через полсотни лет после установления в России власти церкви в согласии со светской властью сама же «мировая закулиса», вмешавшись в российский библейский порядок разрушила библейское единство на Руси. И это — правильно. Одно зло (никонианское “христианство”) схлестнулось в другим злом (старообрядческим “христианством”) и они месили друг друга вплоть до революции. С этого момента библейского единства в России больше практически не было. В Европе начиналась эпоха капитализма с его непременной атрибутикой — масонством. Первым царём, усвоившим масонские обряды и поставившим РПЦ ниже светской власти, стал Пётр I. С него начинается эпоха отката церковного единства в России и медленное замещение его масонским влиянием — в его светском исполнении. «Мировая закулиса» определилась к началу XVIII века, что через “христианство” уже власть над миром не удержать.

После ослабления церковным расколом в начале XVIII века царь Пётр Алексеевич решил окончательно подчинить церковь государству. Пётр отменил патриаршество с 1700 года[401]. А с 1721 года РПЦ вместо патриарха возглавил постоянно действующий Собор — Святейший правительствующий Синод. Во главе Синода находился Президент[402], деятельность которого контролировалось назначаемым императором обер-прокурором. Так при Петре I государство стало управлять РПЦ. А поскольку государство попало под контроль масонов, то и РПЦ — тоже попало под управление масонов (новейшего изобретения «мировой закулисы»). Так церковь, не обретя полновластия в России, поплатилась за весь духовный разврат, который она чинила все семь веков с момента крещения.

Наследники Петра I, подчиняясь масонской европейской дисциплине (верхушки подавляющего большинства российских режимов после Петра I были полностью под контролем «закулисы» через масонов и иудеев, курировавших действия властей), продолжали ту же политику — церковь контролировалась самым жёстким образом со стороны светской власти[403]. В 1763 году по указу императрицы Екатерины II ликвидировалось церковное землевладение. А русское духовенство приравнялось к государственным чиновникам.

В конце XIX века, как считается, в России началась эпоха «религиозного возрождения», возлавляемого не церковниками, а больше светскими философами — Соловьёвым, Леонтьевым, Розановым, Бердяевым и пр. Но это была лишь малоинтересная и не опасная для «закулисы» агония библейского православия накануне реванша светского масонствующего революционного движения.

23 января 1918 года, после революции, Совет народных комиссаров СССР издал декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Так церковь обрела полную «самостоятельность» от государства, а начал это дело Пётр I. Но после этого масонствующая власть троцкистов начала гонения на церковь: «закулиса», получившая власть в СССР через масонов и иудеев, занявших государственные посты в результате революции, считала её «отработавшим своё идеологическим материалом». Политику прикрывали марксизмом-ленинизмом и атеизмом.

Гонения на церковь продолжались до начала Великой Отечественной войны, пока И.В.Сталин не обрёл достаточной власти над масонами. Гонения — дело рук масонов и троцкистов, а не И.В.Сталина.

Сталин, поднявшись как над библейским “христианством”, так и над историческим исламом, был по умалчиваемому статусу чем-то вроде патриарха для православных и имама для мусульман, являясь одновременно и секретарём ЦК (вождём) для атеистов: ему не было смысла воевать как с самими верующими, настраивая несознательных граждан против себя, так и ополчать против себя крупнейшие эгрегоры (библейского христианства и исторического ислама).

Сталин, будучи стратегом, старался не воевать с вышеперечисленными системами и людьми, их представляющими, а вписывать их с перспективой преображения в человечность. Одновременно с вершины светской власти он проводил политику, провозглашавшую определённую свободу наций «на самоопределение» — но при главенстве общей линии государства, которую он мудро и определял. Это обеспечивало максимально возможную в той политической обстановке ненапряжённость всей советской системы идейно-религиозных отношений. Если бы Сталин продолжил политику троцкистов на кровавые гонение против церкви, то напряжённость от этого бы возросла, что ни в коей мере ни пошло бы на пользу единению народов СССР под объемлющим все религиозные системы русским эгрегором, который Сталин достаточно умело возглавил.

В то же время события первых лет войны показали, что в деревнях большая часть населения не избавилась от гнёта на её психику церковного Духа, вселившегося около 1000 лет назад на Русь. А прокатившиеся за предыдущие десятилетия репрессии в отношении иерархов церкви дали в этом отношении отрицательный эффект. Всё это поставило под угрозу веру большого количества крестьян советским властям во время войны, чем “пользовались” фашистские власти на местах.

Кроме этого И.В.Сталин, желая расширить социалистический лагерь на Запад, после перелома в Великой Отечественной войне летом 1943 года (после Курской битвы), когда наша победа стала очевиднсотью — пытался употребить авторитет РПЦ смягчения напряжённого наступления советского строя на Запад: так называемая «свобода вероисповеданий» для западного обывателя была немаловажным условием принятия победителей. Но уже к 1947 годы И.В.Сталин убидился в том, что церковь в этом не помощник…

По указу И.В.Сталина в сентябре 1943 года сбор епископов избрал нового патриарха (до этого патриарха не выбирали со времён патриарха Тихона — 1925 г.) — митрополита Сергия. В то же время церковь была взята под особый контроль государства — подобно тому, как это было сделано при Петре I. Был создан Совет по делам РПЦ при правительстве СССР.

Усиление «гонений» на церковь совпало с началом эпохи Хрущёва. С началом «перестройки» выпады против церкви вроде бы опять усилились, но потом церковь стали рассматривать как альтернативу марксизму. Празднование 1000-летия крещения Руси в 1988 году было совмещено с гарантиями, данными Горбачёвым церкви — на свободу миссионерской и прочей церковной деятельности. С началом 90-х годов началось бурное возрождение РПЦ.

За пятнадцать лет церковь захватила не только множество земель и храмов, но главное — она стала духовным лидером в среде российских “элит”. “Элитаризация” современной России, как и прежде не раз бывало — опять пошла под вывеской библейского христианства.

Учитывая, что «мировая закулиса», скорее всего, вовсе не предполагала такого усиления РПЦ в России, а проводила через «перестройку» совсем другой сценарий[404], в современной России опять столкнулись две силы: западная (представлена масонством, меньшинством “элит” и посвящёнными иудеями) и доморощенная “элитная” (представлена церковью и большинством “элит”). Эти силы схлестнулись в настоящее время «не на жизнь, а насмерть»: Запад не хочет отдавать инициативу по употреблению потенциала России РПЦ, а последняя — не хочет делиться с Западом. Опять, как и во времена Петра I, «закулиса» пробует подчинить себе церковь и “элиту” через свою кадровую базу и первые лица государства…

Церковный «Дух» и политика

Библия в целом представляет собой взаимно вложенную систему двух религий: новозаветная доктрина направлена на подчинение всех, кто в неё «Духовно» включен — ветхозаветной доктрине. Последняя издревле является уделом иудеев, рассеянных в среде “христианских” народов[405].

Иисус Христос появился в среде иудеев тогда, когда иудеи погрязли в грехе, живя — согласно ветхозаветной доктрине, которая якобы от Бога. Все церковные обоснования передачи якобы Богом «богоизбранности» от иудеев “христианам” (один из тезисов “христианства”) — не могут быть объективно приняты по следующим причинам:

 

· Не может быть богоизбранности вообще какого-либо народа, поскольку Бог не мог выделить из других, как лучшее, одно из своих творений, признав тем самым в других творениях — свой же брак. Просто у каждого народа — своя миссия (судьба), свой путь в деле построения Царства Божиего на Земле[406].

· Иллюзия богоизбранности — следствие появления в среде народа человека-праведника, который выполнял миссию посланника Свыше. Но самочинный посланник Свыше всегда появлялся там, где было плохо в отношении исполнения Божиего Промысла.

· Если “христиане” переняли авраамическую “эстафету” от иудеев[407], то почему у “христиан” не тот «Бог», что у иудеев: если взять хотя бы и сравнить заповеди из Ветхого Завета и Нового Завета, то они как будто от разных “Богов”. Бог пересмотрел свои взгляды на мир, либо Бог ошибся? Но тогда в каком случае ошибся?

 

— Нет, Бог не ошибся и не пересмотрел свои взгляды; просто авторы Библии — «мировая надбиблейская над­иудейская закулиса» — подкорректировали своё творение: Ветхий Завет был и остаётся для иудеев; Новый Завет — для “христиан”. РПЦ более других церквей постоянно освящает оба Завета с обоими противоречивыми “Богами”, не замечая при этом «неканонического» Бога Соломона.

 

Сторонники православия разделены на три крупные категории:

 

· Первые ругают и не признают Ветхий Завет, относя его к иудейскому преданию.

· Вторые, признавая Ветхий Завет за откровение Свыше, признают передачу Богом «богоизбранности» “христианам”, не утруждая себя анализом разногласий высказываний, вошедших в оба Завета от имени одного и того же Бога.

· Третьи признают богоизбранность иудеев и богооткровенность обоих Заветов, живя иудеовосхищением и пребывая в своих “христианских” немощах.

 

Причём последних большинство. Церковь (в общем: а не в конкретных проявлениях отдельных её «духовных» лиц и представительств) же поддерживает достаточно абстрактную позицию в миру по отношению к вопросу о богоизбранности “христиан” и иудеев:

· Для “патриотов” России в основном годится первый вариант.

· Для достаточно «зазомбированных» церковью послушников и тех, кто пытается разобраться в канонах, но не в силах подняться над всей библейской системой — второй вариант.

· Для большинства людей, кто мало знаком с канонами, церковными порядками, церковными законами и «концепциями» — в православном обществе поддерживается последняя иллюзия.

 

«Патриоты», конечно, во многом правы: иудейская агрессия в народы была и есть. Пока существует прежняя кредитно-финансовая система порабощения, замкнутая на «мировую закулису» через иудеев, ни одно государство, попавшее под прессинг такой “экономики” не сможет быть самодержавным, суверенным. К этому ещё добавляется более современный масонский прессинг властей, которому “патриоты” противопоставляют реанимированный из прошлого лозунг «Москва — третий Рим». Но “патриоты” не видят другого: церковный православный «Дух» способствует покорности “христиан”, а последние представляют социально пассивное большинство из воцерковленных и сочувствующих РПЦ в российском обществе. Меньшинство же “патриотов” — которые социально-политически активны — строят свою “борьбу” с «жидомасонским заговором» на принципе, который можно выразить во фразе «бей жидов — спасай Россию». Если ещё точнее выразить чаяния “патриотов”, то последнюю фразу можно дополнить: «бей жидов — спасай Россию… и занимай место жидов под патриотически-православным знаменем».

К сожалению, социально-политическая активность российских “патриотов” (это максимум 1-3% населения) — направлена не на преображение культуры мышления российской воцерковленной и лояльной церкви толпы (что только и может стать прочной основой самодержавия и самовластья России), а на перехват у «жидомасонов» безвольной толпы — под покровом якобы русского православия.

Если бы это было не так, то “патриоты” уже давно бы разобрались во взаимной вложенности “христианства” в иудаизм и поняли бы, что даже если полностью проигнорировать Ветхий Завет (как будто его и нет и не было), всё равно в Новый Завет столько перешло из Ветхого Завета для “христиан”, что жить под покровом его социологии — опасно для жизни народа.

Это — так, поскольку новозаветная доктрина — доктрина послушания церкви, которая в обществе формирует у людей духовную немощность, покорность любой силе (в том числе и «духовной», и не обязательно «жидомасонской»), порождает и закрепощает безволие, поддерживает застойные явления и препятствует жизненно необходимой динамике развития культуры мышления (переходу от цитатно-догматических церковных стереотипов к методологическим).

К сожалению, «православные патриоты» России (те, кто себя так называет) вместе с «зазомбированными» церковью послушниками и подавляющим большинством церковных служителей, в том числе и тех, кто пытается разобраться в канонах, но не в силах подняться над всей библейской системой — её «Духовными» целями (то есть — её глобальным не прописанным внятно сценарием) — по своему объективному злонравию и одержимости одним из современных вариантов глобального сценария в отношении России (в который включена «Духовность» РПЦ) своей деятельностью поддерживают российскую толпу в иллюзии боговодохновенности ВСЕЙ библейской доктрины. Думая что они работают на самодержавие и суверенитет России, обещая осчастливить всех своим будущим приходом к власти под скрытым лозунгом «бей жидов — спасай Россию… и занимай место жидов под патриотическим знаменем»[408], они продолжают дело «мировой закулисы», помогая пленять души россиян в земной жизни, а вслед за ними и самих людей.

Это так, поскольку поддерживая российскую толпу в библейской покорности, они готовят её на сдачу тому, кто из хозяев “элит” окажется сильнее. Ясно, что для успеха такой сдачи толпа должна быть легко управляема, духовно немощна и безвольна. Остальное — легитимизация передачи власти (допустим от РПЦ к масонам, иудеям, другой периферии «мировой закулисы»…) — дело времени и хитрости дворцовых сценариев. При этом даже если верхушка российской власти будет сверхпонятливой и волевой, против безволия покорной толпы, которая будет управляться чужой волей, она ничего не сможет поделать.

Самое плохое в деятельности РПЦ, православных “патриотов” и тех, кто “научно” обосновывает, что лишь православная Россия может быть сильной и суверенной — то, что они своей деятельностью продолжают поддерживать в российской толпе невежество, безволие, духовную немощность, методологическую безграмотность — рубя “сук” с остатками ростков российского самовластья, на котором они сами пока и сидят.

Все эти объективно нечеловеческие пороки (невежество, безволие, духовную немощность, методологическую безграмотность)поддерживает в обществе новозаветная доктрина и церковь, открывая такое общество любому агрессору — на всех приоритетах обобщённых средств управления — не обязательно иудеям и масонам. В современной России вполне можно найти множество “наместников” из этнически русских, украинцев, белорусов и пр. «славян», кто по принципу «бей жидов — спасай Россию… и занимай место жидов под патриотическим знаменем» готов присягать кому угодно, лишь бы остаться (либо стать) “элитой”. А «мировой закулисе» всё равно (в этом отношении) через кого покорять Россию: пока в России толпо-“элитаризм” — она открыта для деяний «закулисы». Этому есть масса свидетельств: от распродажи российских недр и земель — до вывоза за рубеж так называемого “капитала” и “мозгов”. В процессе сдачи России на Запад порой нельзя уже разделить евреев, масонов и этнических «славян» по их деяниям. После распада (расчленения) СССР в среде таких всё смешалось в покорности единому библейскому «Духу».

Будучи системой покорения людей единому глобальному центру, новозаветная доктрина ставит всех покорившихся в одно и то же примерно равное положение по отношению к покорителям. И неважно кто будет покорителем: “христианский” «Дух» — «Дух» покорности и кротости по отношению ко всем, кто явится покорителем (это могут быть не “христиане”, либо те, кто лишь прикрывается своим “христианством”)[409]. Причём в любой социальной системе в условиях господства нечеловеческих типов строя психики и толпо-