Сегодня пятница. Половина пятого вечера.

Я заезжаю на парковку «Феникса», и снова объясняю охраннику, что я тут делаю.

Он ждет, пока я припаркую машину, и провожает внутрь. Я его как будто раздражаю, он велит дожидаться какого-то Робина, а сам исчезает.

Некоторое время стою в пустом вестибюле, то и дело, поглядывая на часы, надеясь, что Майкл не подумает, будто я отказалась от работы, потому что этот Робин опаздывает. И когда я уже решаю пойти и самой найти офис Майкла, напротив меня появляется женщина в облегающем белом платье. Она умопомрачительно красива: её кожа цвета карамели, а глаза приятная смесь светло-коричневого и зелёного.

– Ты новенькая, правильно? – спрашивает она, но не дает мне времени, чтобы ответить. – Следуй за мной и слушай меня внимательно, я не повторяю одно и то же дважды, – она ведет меня вдоль по коридору к маленькому лифту.

Лифт поднимается вверх.

– У нас тут немного не хватает персонала, поэтому твоё прослушивание перенесли на следующую пятницу.

– Что? Я думала, у меня есть две недели…

– Ты попала. На прослушивании тебе не придется танцевать у шеста, скорее всего, ты всё равно на нем не удержишься. Этому мы тебя потом научим. Наверно, ты будешь пока только разносить напитки, но пить тебе запрещено. Я уже знаю, что у тебя проблемы с алкоголем, – она закатила глаза, – но на прослушивании тебе придется танцевать стриптиз, а именно, приватный танец на коленях. Нам сегодня поступил заказ о незапланированном мальчишнике, поэтому либо ты соглашаешься на прослушивание на следующей неделе, либо уходишь. Что выбираешь?

– Я остаюсь.

– Хорошо, – Робин показывает мне шикарную комнату, в которой расположены вельветовые кушетки и плисовые диваны. Тут так же находится маленькая сцена с шестом, расположенная в нескольких метрах от пола, неподалеку от мини бара с закусками.

Она щелкает выключателями на стене и свет в комнате приглушается. Начинает играть медленная музыка. Она плюхается на кушетку прямо напротив меня.

– Ладно, – она вздыхает. – Покажи мне, что ты умеешь.

– Что?

– Танцуй.

– Сейчас?

– Нет. Завтра, – Робин закатывает глаза.

Не двигаюсь, я совершенно не уверена, что должна делать. Я никогда ни перед кем не танцевала.

– Представь, что я какой-то биржевой маклер, у которого жена уехала в командировку. Мне отчаянно хочется, чтобы у меня на коленях посидела какая-то красивая девушка. В моём нагрудном кармане сотни долларов, и ты хочешь, чтобы они все стали твоими. Танцуй.

Робин расставляет широко ноги, делая вид, что она мужчина, и откидывается назад. Её губы вытянуты в линию, как будто у меня ровно пару секунд, прежде чем она скажет мне убираться отсюда.

– Я думала, меня будут учить танцевать, – я сглатываю.

- Я уже учу тебя! Танцуй!

Все еще не уверенна, что именно надо делать, я глубоко вдыхаю и начинаю двигать бедрами, смотря ей в глаза.

На моём лице моё самоё лучшее выражение: «Я знаю, как ты хочешь трахнуть меня» которое я репетировала годами. Это пока всё, что приходит мне в голову.

Я делаю шаг вперед, покачиваю бедрами и неловко пытаюсь двигать руками в такт музыке. Вспомнив, что должна раздеваться; я снимаю рубашку через голову и швыряю её в другой конец комнаты.

Я пробую воспроизвести несколько движений, которые выучила на балете в старшей школе. Я становлюсь в пятую позицию и грациозно вытягиваю руки. Я уже хочу расстегнуть молнию на своей юбке, когда Робин поднимает руки и велит мне остановиться.

– Ты что действительно думаешь, что кто-то будет платить, чтобы посмотреть на это?

– Я не умею танцевать, – вздыхаю я.

– Это и ежу понятно! – она качает головой и встает. – Садись! Позволь мне показать, как это делается.

Я плюхаюсь на стул.

– Ладно, – она снова включает музыку. – Это не балет на Бродвее. Мужчинам наплевать, как хорошо ты умеешь танцевать. Они просто хотят, чтобы их соблазнили.

Робин смотрит на меня взглядом: «Я знаю, ты меня хочешь» и грациозно скидывает своё платье: стягивает его через голову и оно соскальзывает на пол.

На ней прозрачный красный лифчик и кружевные трусики. Только сейчас я замечаю её туфли, серебряные, шпилька минимум 17-18 сантиметров. Она подходит ко мне, садится мне на колени и запускает свои пальцы в мои волосы. Робин откидывает назад свою голову, медленно покачивая своими длинными волосами, и начинает тереться своими бедрами о мои.

Она кладет свою руку мне на грудь и шепчет на ухо:

– Скажи, как сильно ты хочешь меня трахнуть.

– Что? – я, конечно, возбудилась, но не настолько.

– Ты должна переходить сразу к делу, – она берет мои руки и опускает к себе на спину, прямо на застежку её лифчика. – Расстегни его.

Большим пальцем я расстегиваю её лифчик, затем она, почти касаясь моих губ, говорит:

– Ты разрешишь мне быть твоей шлюшкой? – спрашивает она. – Ты трахнешь меня прямо здесь? Прямо сейчас? – она гладит мои плечи и качает своими бедрами, как будто мы уже занимаемся сексом. Она смотрит мне прямо в глаза и продолжает покачивать бедрами. – «Отвечай мне!» - требует Робин…

У меня нет слов. Музыка становится всё тише, и на финальном аккорде, Робин целует меня в шею. Она слезает с моих колен и встает передо мной, как будто то, что она делала до этого, было настолько обычным, словно посуду помыть.

– Видишь? – она пожимает плечами. – Это не так уж и сложно. Я всегда заканчиваю свой танец поцелуем в шею. Это придает танцу больше чувственности, но тебе не обязательно делать то же самое. Со временем, ты найдешь способ, как растянуть танец как можно дольше, ну, если когда-нибудь кто-то закажет тебе приватный танец.

– А сколько он обычно длится?

– Ну, об этом ты узнаешь, когда научишься танцевать, – Робин тянет меня за руку, заставляя подняться со стула, садится на моё место и отдает мне свои туфли. – Я покажу тебе пару основных движений, и ты будешь тренироваться. Будем учить тебя потихоньку. Сделай шаг назад и расстегни лифчик...

Несколькими часами позже я поняла две вещи:

1) из меня хреновая танцовщица;

2) грязные словечки - прямо – таки недооцененное искусство.

– Ты неплохо справилась для первого раза, учитывая то, что ты дерьмовая танцовщица, – Робин показывает мне гримерную. – Никогда не уходи с работы сама, всегда проси кого-нибудь из охранников провести тебя к машине. Если тебе кажется, что кто-то следует за тобой, разворачивайся и возвращайся в клуб. Майкл никогда не допустит, чтобы нас запугивали. Он сам позвонит в полицию.

Я киваю.

– Пусть это слишком рано, но тебе уже надо придумать себе два имени. Первое, для выступлений, второе, для клиентов, которые будут спрашивать твоё настоящее имя. Есть идеи?

– Кармен?

– Кармен? – Робин цокает языком. – Черт, нет. Я сейчас что-нибудь придумаю. В любом случае, когда ты приходишь на работу, ты первым делом идёшь сюда. Расписание вечеринок всегда весит радом с зеркалами. При любых незапланированных изменениях, кто-нибудь напишет тебе сообщение. Есть вопросы?

– Сколько часов я могу работать в неделю?

– Легально? – она улыбается и меняет тему. – У тебя очень красивые волосы. Такой редкий иссиня-черный. Это твой натуральный цвет волос?

– Да.

Она запускает свои пальцы в мои волосы.

– Твоё сценическое имя будет Рэйвен (с англ. Ворона), а твоё настоящее имя будет...

Она задумывается.

– Отем. У меня фальшивые права на это имя.

– Мне нравится! Ты живешь одна, Отем?

– Нет. Я живу с бабушкой и дедушкой.

– Я уверена, они будут очень горды тем, где ты будешь работать, – Робин улыбается. – Разве они не будут возражать, что ты будешь возвращаться так поздно с работы?

– Мне 21, а не 15, – отвечаю я, прекрасно зная, что Вирджиния и Генри редко задают вопросы о моей работе; они обычно рады, что я вообще работаю.

– Судя по всему, тебе придется многому научиться... – она смеется. – До пятницы приезжай каждый день, чтобы выучить как можно больше.

– Мне заплатят за эту неделю?

– Тебе не будут платить, пока ты не научишься все делать как надо! – Робин подталкивает меня к боковому выходу из гримерки. – Сядь в зале и смотри, как я работаю. Я официально твой новый пример для подражания.

Вздыхая, выхожу из гримерки, ища место, чтобы сесть. Я единственная девушка в зале, у которой нет подноса в руках, и которая не танцует. Мужчины смотрят на меня с подозрением – наверное, гадая, почему я полностью одета.

Присаживаюсь на пустой диванчик, наблюдая, как свет в помещении меняется с тусклого желтого на провокационный красный.

– Джентльмены, – раздаётся голос в динамиках. – Представляю вам главную леди сегодняшнего вечера... Робин.

Раздаются громкие аплодисменты. Робин медленно разворачивается к зрителям, и ведет себя так, будто это место принадлежит ей. Она смотрит в глаза сидящему в первом ряду мужчине. С каждым третьим ударом басов она расстегивает по еще одной пуговице свого коричневого плаща.

Очень медленно, дразнящими движениями, Робин разделась: скинула подвязки, потом длинные обтягивающие белые чулки и, наконец, свой лифчик.

Она закидывает одну ногу на шест и подтягивается на нем, проделывая все те основные движения, которые она показывала мне недавно, так сексуально и эротично, что сцену забрасывают купюрами, а Робин ещё и половины танца не исполнила.

Завидуя, весь вечер я наблюдаю, как она и остальные девочки танцуют, будто не прикладывая особых усилий. Я вижу, как они зарабатывают сотни долларов.

В перерывах между выступлениями, проскальзываю в один из банкетных залов и наблюдаю, как правильно подается танец на коленях – замечаю, как все девочки выглядят уверенно и явно увлечены тем, что делают.

Ежедневно я езжу в клуб, позволяя Робин критиковать каждое мое движение, соблазнять меня бессчётное количество раз, чтобы узнать, что же я делаю не так...

 

В пятницу мои нервы на пределе.

Если моё выступление будет хуже некуда, некому будет остановить музыку и дать мне совет. Я буду танцевать перед клиентами, которые придут, посмотреть на выступление профессиональной танцовщицы, я же понятия не имею, что мне делать. Я приезжаю в клуб, быстро прохожу в гримерку и переодеваюсь в очень короткое красное платье - оно плотно облегает меня и доходит до середины бедер. Бретелька только на одно плечо, одного цвета с моим черно-карамельным лифчиком.

– Ну, как я выгляжу? – Подходя к Робин, спрашиваю я.

– Идеально. Я, ты и Аврил разносим напитки и исполняем танец на коленях. Майя танцует на сцене, а Сноу и Белла за главных, если будет ажиотаж. Все ясно?

Никто из девочек кроме Робин, ни разу не заговорил со мной за всю неделю, и я понятия не имею, что это значит, но я все равно киваю.

– Майкл будет наблюдать за твоим выступлением из кабинета. Помни то, чему я тебя учила. Всегда смотри в глаза, у тебя уже довольно хорошо получается танцевать на каблуках. Если тебе закажут приватный танец, постарайся свести танцы к минимуму и веди себя так, будто занимаешься с ними сексом, у тебя это хорошо получается.

– Вечеринка начинается, – сообщает мужской голос сверху. – Оплата почасовая, так что пошевеливайтесь.

Девочки торопились пройти наверх, и я последовала за ними. Помещение для частных вечеринок выглядит по-другому: свет настолько приглушен, что я еле могу разглядеть, сколько мужчин в комнате; в воздухе привкус сигаретного дыма.

Внезапно, маленькую сцену озаряет слабый желтый свет прожектора, и танцовщица подходит к шесту. Она медленно поднимает руку, чтобы распустить свои волосы.

Её движения гипнотизируют меня: с огромной уверенностью, она прогибается назад, пока её голова не касается пола и, с легкостью закинув ноги, оказывается на шесте. Так же легко и медленно она начинает кружиться вокруг него.

У меня так никогда не получится, – думаю я.

Я слышу, как один из мужчин просит сигару. Чтобы не стоять без дела, я подхожу к коробке с сигарами и борюсь с желанием прикурить. Я не успеваю взять в руки сигару, как кто-то дотрагивается до моего плеча.

– Да? – отвечаю я, поворачиваясь.

– Новичкам везет, – Робин улыбается мне и забирает шкатулку с сигарами. – Тебе заказали приватный танец. Он сидит в левом углу. Голубая кушетка.

– Уже?

– Давай, – она подталкивает меня, и я чуть не падаю.

Дым в помещении стал намного плотнее, а освещение стало тускло-красного цвета. Девочки кружат вокруг мужчин. Главный парень вечера, жених, находится на сцене и ему танцуют показательный приватный танец на коленях.

Пока я иду, несколько уже подвыпивших мужчин просовывают мне купюры в мои подвязки, говоря, как сексуально я выгляжу.

Подхожу к кушетке в углу, и вижу, что там никого нет. Думая, что Робин ошиблась, иду к кушетке в правом углу, но там тоже никого нет.

Я улыбаюсь, меня пугает перспектива моего первого танца, поэтому я радуюсь, что не буду танцевать прямо сейчас. Тут кто-то неожиданно хватает меня за руку. Рука явно мужская: сильная и теплая. Меня тянут к левому углу и пустой кушетке.

Мужчина отпускает мою руку и медленно поворачивается ко мне лицом. Он улыбается мне, заставляющей замирать сердце, улыбкой, и я теряю от нее дар речи.

Картер?

 

В моей памяти мелькают картинки с заправки, когда струйки пота стекали по его голой груди. Сейчас он выглядит ещё сексуальнее. На нем обычная майка с V-образным вырезом и джинсы. А его волосы выглядят так, как будто он только что встал с постели и забыл причесаться.

Он откидывается на кушетке, вопросительно приподнимая бровь. Я просто стою и смотрю на него.

– Может, станцуешь для меня, Рэйвен? – спрашивает он, ухмыляясь.

– Ты платишь?

– Конечно, – он явно издевается. – Двойную цену.

Я прикрываю глаза и представляю, что это просто репетиция с Робин. Я стараюсь забыть, что мы находимся в помещении с другими людьми и смотрю прямо в глаза Картеру. Мои бедра двигаются в темп медленной музыке, льющейся из динамиков. Облизываю свою нижнюю губу.

Я встаю между его ног и медленно стягиваю с себя платье. Мне интересно, почему он продолжает смотреть мне в глаза, вместо того, чтобы рассматривать мое тело. Медленно поглаживаю свою талию и поднимаю руки к груди, сжимая её, и снова покусываю губу. Картер не отрываясь смотрит мне в глаза, его глаза сверкают. Его поведение сбивает меня с толку. Я наклоняюсь к нему и сажусь ему на колени.

Я жду, что он скажет что-то вроде того, что я слышала, когда наблюдала за девочками всю эту неделю: «О, да…» или «Да, детка». Но он молчит.

– Тебе нравится? – шепотом спрашиваю я его.

Картер продолжает молчать.

Я чувствую, как он возбудился и стараюсь не выдать своей реакции. Мне не обязательно смотреть вниз, чтобы понять, какие у него внушительные размеры. Я опускаю руку между нами и поглаживаю его рукой. Как же мне хочется, чтобы на нем не было штанов.

Картер продолжает смотреть мне в глаза. Я убираю руку и начинаю тереться об него, чувствуя, как он возбуждается еще больше.

Боже мой …

Наклоняюсь к нему и шепчу в миллиметре от его губ, не в состоянии заставить себя отвести взгляд.

– Как сильно ты хочешь меня трахнуть?

Он улыбается, но вместо ответа обнимает меня за талию и гладит руками.

Когда его руки находят застежку моего лифчика, я чувствую, как мне не хватает воздуха. Картер что-то шепчет мне на ухо, удерживая одной рукой меня за бердо, просовывает свой большой палец другой руки под застежку моего лифчика.

Несмотря на то, что мне нравятся его прикосновения, я не хочу, чтобы меня неправильно поняли другие клиенты, поэтому убираю его руки.

Я уже готова расстегнуть лифчик, но он снимает меня с колен и встает. Он достает из кармана купюры по 50 долларов и засовывает их мне под правую бретельку лифчика.

– Большое тебе спасибо, Рэйвен, – прежде чем уйти, он оглядывает меня с головы до ног.

Какого хрена?! – думаю я.

Еще несколько секунд я стою,не двигаясь, пытаясь осознать, что только что произошло. Всё еще в замешательстве, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, куда он ушел, но прежде чем делаю шаг за ним, передо мной появляется Робин.

– Неплохо, – смеется она. – Только что, тебе заказали еще один приватный танец. Кушетка в горошек, что находится напротив.

– Я ещё не закончила с этим парнем. Мне нужно знать, почему он встал и ушел до того, как я разделась.

– Что?

– Я не закончила с моим клиентом. Мне нужно у него кое-что спросить.

– Было похоже но то, что ему не понравилось? – спросила она, скрещивая руки.

– Нет, я думаю, ему понравилось.

– Он заплатил тебе?

– Ага.

– Тогда ты закончила. Кушетка в горошек, напротив нас. Сейчас же.

Я не спорю. Направляюсь к новому клиенту, оставив платье лежать на полу, стараясь не показать своего разочарования.

Мой клиент оказался отцом жениха. Об этом говорил его галстук и то, что на нем не было обручального кольца. На нем костюм от Карла Лагерфельда, что доказывает его состоятельность. А еще он ведет себя так, будто слишком хорош, чтобы находиться тут, как будто он на голову выше всех находящихся в этом зале.

– Вы готовы? – я улыбаюсь ему, становясь перед ним.

– Очень даже, – отвечает он, опуская свой бокал на столик.

Я запускаю руку в свои волосы, делая вид, что расчесываю их, и медленно качаю бедрами. Как только понимаю, что он весь внимание, я делаю шаг к нему и глажу себя руками, наблюдая, как его взгляд следует за моими движениями. Я очень медленно сажусь ему на колени, обвиваю его шею своими руками и начинаю медленно качать бедрами.

– Как сильно ты хочешь меня трахнуть? – шепчу я ему.

Он хрипит в ответ.

– Как сильно? – повторяю я игривым голосом.

Он снова хрипит в ответ, и я чувствую сквозь штаны, как он возбуждается.

– Очень сильно… Я хочу оттрахать тебя в задницу.

Я заставляю себя не отвести взгляд, и продолжаю тереться об него. Запускаю свою руку в его волосы и спрашиваю, нравится ли ему. Он хватает меня за бедра. Мне больно.

– Сколько ты хочешь за то, чтобы я трахнул тебя в задницу? – я вижу, как по нему течет пот. – Я готов поспорить, что она упругая и узкая…

Я улыбаюсь, стараясь сфокусироваться на танце, игнорируя его вопросы.

– Сколько? – он повторяет свой вопрос, и, судя по его взгляду, он готов кончить в штаны прямо сейчас.

– Я не продаюсь, малыш, – шепчу я ему ответ, которому меня научила Робин. Она говорит, что ласковое обращение, немного смягчает их реакцию на отказ, когда они делают такие вызывающие предложения.

– Малышка, я могу тебе дать всё, что ты захочешь, – умоляет он. – Все, что ты захочешь…

– Ммм, – я делаю еще несколько движений и прижимаю свои губы к его горлу, когда песня подходит к концу.

Он кончает, и я позволяю ему сжать мою талию руками.

– Черт… – его дыхание прерывисто. – Если ты разрешить мне делать с тобой всё, что я захочу, это будет того стоить… Я могу увезти тебя отсюда и тебе больше никогда не придётся танцевать, чтобы заработать денег.

Я соскальзываю с его колен, поправляю лифчик и стараюсь не смеяться. Робин говорила, что некоторые мужчины будут пытаться играть в игру «Спаси шалаву», обещать увезти и предлагать работу, как будто этим они спасут нас от этого греховного мира, от которого нас якобы надо спасать.

– Все хорошо, малыш, – я целую его в шею. – Ты хочешь еще один танец или ты уже закончил со мной? – я оттягиваю чашечку моего лифчика, молча указывая, куда положить деньги.

Он вздыхает, глядя мне в глаза, и достает свой бумажник. Поглаживая мое бедро, он засовывает деньги за тесьму моих трусиков.

– Я оставлю тебе свою визитку, Красотка, – говорит он, вставая. – Если ты вдруг изменишь своё решение… А скорее всего, ты так и сделаешь, я вижу это по твоим глазам… – он улыбается. – Как тебя зовут?

– Рэйвен.

– Мило. Но как твоё настоящее имя? – он наклоняется ко мне и шепчет,– я никому не скажу.

Я делаю вид, что колеблюсь и хмурюсь.

– Отем, – отвечаю я со вздохом.

– Я так и думал. Надеюсь, ты свяжешься со мной, Отем, – он бросает на меня последний взгляд и идет к своему сыну, который все еще находится на сцене.

– Я впечатлен, – говорит Майкл, с ухмылкой подталкивая меня в угол.

Сегодня он не похож на владельца клуба: на нем тенниска и джинсы. Он выглядит намного моложе.

– Слабачки сдаются сразу после первого танца, – говорит он. – Обычно мне приходится вылавливать их на парковке.

– Я не слабачка.

– Это уже и так ясно, – он снова улыбается. – Тебе нужно подучиться танцевать, но думаю, ты нам подходишь. Приходи завтра за расписанием и начнешь учиться танцевать на шесте. Занятия на шесте намного важнее. Если ты научишься танцевать у шеста, это обеспечит тебе основной заработок. У меня такое предчувствие, что ты будешь пользоваться спросом, – он дотрагивается пальцами до бретельки моего лифчика. – Можешь идти домой.

– Что? Это все на сегодня?

– Да, – он подает кому-то знак, и около него появляется один из охранников клуба. – Проводи Рэйвен до её машины. Она вернется завтра.

– Да, сэр, – охранник кивает и жестом указывает мне идти вперед.

Разочарованно оглядываю комнату через плечо, другие девочки продолжают танцевать и зарабатывать деньги.

Пока мы идем в гримерку, чтобы я переоделась, я понимаю, что сегодняшний вечер не был таким уж плохим, каким я его себе представляла. И хотя я рада, что меня взяли на работу, я немного расстроена.

Во-первых, там, наверху, кто-то еще мог бы заказать мне приватный танец, и я бы заработала еще больше. Во-вторых, мне очень хочется знать, почему Картер ушел до того, как я закончила танцевать.

Я действительно расстроена его уходом. От меня еще никто так не уходил, особенно, когда я была почти раздета.

И то, как он на меня смотрел… Он явно был возбужден… Ничего не понимаю…

– Рэйвен? – охранник прокашлялся, чтобы напомнить о себе.

– Да?

– Ты будешь садиться в машину?

– Что? – я настолько задумалась, что не заметила, как мы оказались на парковке, и он открыл водительскую дверь для меня. – Извини…

Сажусь в машину и жду, пока он закроет ее.

Охранник обходит мою машину и становится позади неё, проверяя, чтобы за мной никто не поехал.

Я завожу мотор, но перед тем как отъехать, пересчитываю деньги: четыреста долларов. Четыре. Сотни. Долларов.

На хуй мне другая работа?

У меня появилось новое призвание.

 

 

Глава 8

Две недели спустя…

– Эй, Шекспир! – Робин кричит так, что я роняю ручку.

– Что?

– Ты выйдешь на сцену показать этим мужикам как умеешь писать или как умеешь танцевать? Я тут пытаюсь тебе помочь.

Я вздыхаю и откладываю блокнот. Робин и Сара (сценическое имя «Огонёк») просматривают запись моей тренировки.

– На последнем вращении тебе нужно удержать ногу подольше, – Робин вскакивает на сцену и становится у шеста. – Попробуй сделать это так… – она вращается вокруг шеста и грациозно вытягивает ногу, удерживая её на весу около 10 секунд.

– Найди себе фокус в зале, смотри в глаза одному из мужчин и не отводи взгляда, – говорит Сара. – Представь твой самый лучший секс, который у тебя был. Я так делаю.

Робин постукивает по губам, кивая.

– Если ты этого не сделаешь, будет казаться, что ты нервничаешь. А это будет полным провалом.

Кивая, готовлюсь повторить все, что она показала, но вместо этого Робин идет со мной в гримерку и начинает делать мне макияж.

Последние две недели я приезжаю на занятия каждое утро. Бабушке с дедушкой говорю, что меня взяли на работу в закусочной, что находится дальше по дороге от клуба, и у меня обучение утром и ночная смена вечером. Чтобы как-то обосновать это, я даже привезла пару кусков пирога.

Сначала они не понимали, почему я согласилась на эту работу, так как до нее ехать два часа, но когда я им объяснила, что мне платят двойную ставку за сверхурочные, они согласились, что это замечательная идея.

Они сказали, что молятся, чтобы я продержалась на этой работе больше двух недель.

Старички были так довольны, что предложили оплатить мне мотель, который находится недалеко от работы, чтобы сократить время на проезд, но я отказалась. Я не хочу привыкать к этому городу, и, судя по тем клиентам, с которыми я сталкивалась последние две недели, я лучше буду спать дома.

– Сиди спокойно, – Робин щелкает пальцами. – Эта тушь специально для выступлений, она легко может размазаться, пока не высохла.

Замираю и стараюсь держать глаза широко открытыми. Я нервничаю из-за моего первого выступления на шесте. Во время репетиций я дважды упала, поэтому весь день стараюсь психологически настроиться.

Так как сегодня пятница, клуб забит, что означает, мужчины будут очень щедры.

Когда Робин заканчивает с моим макияжем, Сара протягивает мне рубашку, которую я должна надеть поверх комплекта моего блестящего, черного белья. Девочки поправляют мне волосы, пока я застегиваю рубашку на все пуговицы, и надевают мне длинную нитку жемчуга на шею.

– Само совершенство, – говорит Робин смеясь. – Классический образ.

Они с Сарой в последний раз оценивают мой вид и велят идти прямо за кулисы. Я должна буду ждать там, пока пройдут все основные выступления, которые длятся часами.

Так как я новенькая, я исполню один танец, вместо обычных трех. Это такой ритуал для новичков, плюс негласный всеобщий игнор со стороны девочек, которые так и не разговаривали со мной.

С окончанием каждого выступления моё сердце начинает биться быстрее. Я надеюсь, что когда приблизится время моего выступления, интерлюдия песни затянется подольше, и я смогу собраться с мыслями.

– А сейчас… – низкий мужской голос раздается в динамиках. – «Феникс» встречает нашу новую танцовщицу… – послышались легкие аплодисменты, и когда начинаются аккорды моей песни, мужчина продолжает. – Красивая и талантливая… Рэйвен.

Отсчитывая аккорды, я жду, пока поднимется занавес и, минуя маленький помост, направляюсь прямо к шесту.

Я быстро бросаю взгляд на зрителей, пытаясь найти кого-нибудь, с кем бы хотела заняться сексом. Когда-либо. Большинству мужчин, сидящих в зале, примерно сорок.

Мой взгляд останавливается на столике, который расположен прямо у сцены, за ним сидит темноволосый мужчина с красивыми зелеными глазами. Я присматриваюсь к нему и уже собираюсь сосредоточиться на нем, чтобы начать свой танец, но в этот момент Картер отодвигает соседний стул и садится прямо рядом с ним.

Он смотрит на меня, наклонив голову. На долю секунды мне кажется, что он колеблется, но потом, появляется свойственная ему самонадеянная ухмылка, и я фокусирую свой взгляд на нем.

Он, пиздец, как сексуален…

Встав спиной к залу, начинаю расстёгивать рубашку, покачивая волосами. Как только я расстегиваю последнюю пуговицу, поворачиваюсь к зрителям, давая им рассмотреть моё бельё.

Я смотрю Картеру в глаза, представляя, что он выйдет сейчас ко мне, и с этой мыслью я медленно опускаюсь на сцену. Мне действительно очень хочется, чтобы он именно так и сделал, затем я снимаю жемчуг и бросаю его в зал, который бурно реагирует возгласами.

Скоро будет припев, а это значит начнется часть моего выступления, непосредственно у шеста.

Прикусывая губу, направляюсь к шесту, представляя, как Картер трахает меня у стены одной из приватных комнат. Грациозно подтягиваюсь на шесте. Представляя губы Картера на моих губах, верчусь на шесте, погружаясь полностью в забытье своей фантазии, и переношу свой вес на ноги.

Я медленно кручусь и выгибаюсь головой к сцене. Вися вниз головой, смотрю в полные желания глаза Картера.

Замечаю несколько купюр, появившихся на сцене, и позволяю себе скользнуть вниз по шесту, спускаясь на сцену. Когда моя голова касается пола, я переворачиваюсь и встаю на ноги.

Медленно покачивая бедрами в такт музыке, завожу руки за спину и расстегиваю лифчик, позволяя моей груди освободиться от него.

На сцене появляется еще больше купюр.

Возвращаясь к шесту, цепляюсь одной ногой за него, руку поднимаю выше своей головы, хватаюсь за шест. Расставляя ноги, глажу себя свободной рукой, начиная от шеи и заканчивая низом своего живота, прямо у резинки моих прозрачных трусиков.

Потерая трусики руками, я откидываю голову назад, как будто мастурбирую, а сама представляю, как Картер трахает меня. Я тяну за ленточку на боку и улыбаюсь отчаянным выкрикам: «Снимай!», «Продолжай!», «Не останавливайся!», которые раздаются со всех сторон.

Я тяну сильнее, и понимаю, что наслаждаюсь каждой секундой происходящего: вниманием, властью, желанием!

Поглаживая свою грудь, замечаю, что Картер улыбается, глядя на меня, и я улыбаюсь ему в ответ.

Продолжаю трахать его глазами, пока подтягиваюсь на шесте для заключительной серии вращений.

На последних, затихающих аккордах музыки, замедляя вращение, я стараюсь удержать позу – одна нога согнута и удерживает меня на шесте, а вторая вытянута вперед. Улыбаясь, гляжу в зал.

Как только музыка заканчивается зал взрывается аплодисментами, и количество банкнот на сцене увеличивается. На секунду закрываю глаза и, молча, хвалю себя за то, что все-таки справилась с основными движениями, выучила и отточила их. Затем я медленно спускаюсь с шеста.

Стараюсь не смотреть в зал, пока собираю заработанные деньги и свой лифчик. Прежде чем уйти со сцены я вытираю рубашкой шест.

– Вот, черт! – когда я захожу в гримёрку, Робин качает головой. – У меня такое ощущение, что я залетела, увидев это.

– Что? – я смеюсь. – Ты о чем?

– Кто, черт подери, был твоим фокусом? – ко мне, улыбаясь, спешит Сара. – Ты танцевала в 10 раз лучше, чем на всех своих репетициях! И то, как ты их дразнила бантиком! Супер! Не буду врать, у меня намокли трусики, когда я смотрела твоё выступление…. Иду переодеваться, – она хлопает меня по спине, и уходя, показывает два больших пальца.

– В любом случае… – говорит Робин, помогая мне застегнуть лифчик. – Это был охуенный дебют. Я действительно под впечатлением, ты превзошла все мои ожидания.

–Означает ли это то, что я буду еще танцевать сегодня?

– Черт, нет! – она хмурится. – Ты новенькая. Займись делом, иди, возьми пару заказов на выпивку из приватных комнат.

– Мне нельзя приближаться к бару, помнишь?

– Тебе запрещено сидеть в баре и гипнотизировать напитки. Но ты можешь взять заказы у клиентов в приватных кабинках, отдать их официанткам - не - алкоголичкам, и продолжать в том же духе.

Я закатываю глаза и иду к своему шкафчику, чтобы переодеться. Фантазируя о Картере, я полностью намочила свои трусики для выступления. Надев блестящий белый топик, я возвращаюсь в зал, к приватным кабинкам. Когда я выхожу из первой, чувствую, как меня хватают за руку и разворачивают.

Картер притягивает меня к себе так, что мы почти касаемся друг друга.

– Рад снова тебя видеть.

– Хотела бы я ответить тем же. Как Вам сегодняшнее шоу, мистер Блэк?

– Замечательно, – искренне отвечает он. – Мы можем поговорить наедине?

– Тебе придется заплатить.

Он закатывает глаза и тянет меня в ближайшую комнату для приватных танцев. Открывает дверь, вталкивает меня в комнату и закрывает её за нами.

– Ты же знаешь, я не шутила на счет оплаты, – говорю я бесстрастным голосом. – Если прямо сейчас ты не заинтересован в приватном танце…

– В чем я действительно заинтересован, так это в тебе, – он делает шаг ко мне, прижимая к двери и касаясь своими бедрами моих. – Ты здесь работаешь на полную ставку?

– А это важно?

– Ответь на вопрос.

– «Никогда не давать своего расписания незнакомцам» – по-моему это правило номер один в Руководстве Стриптизерш.

– Эмерланд …

– Меня зовут Рэйвен, – я вдруг занервничала, поняв почему никто из девочек не хочет, чтобы их настоящее имя произносили в этих стенах. Это личное. А переходить на личности здесь, не очень хочется. – У тебя минута, чтобы сказать то, что ты хочешь сказать, или я включаю счетчик.

– Хорошо, Рэйвен, – говорит он, садясь в кресло. – Но я хочу, чтобы ты отработала все, что я тебе заплачу.

Черт … Он должен был согласиться и выпустить меня из комнаты, а не настаивать на танце.

Я не готова оставаться наедине с ним, и то, как он смотрит на меня, лишь подтверждает мои опасения.

– Один танец, – говорю я.

– А что, если мне захочется большего, чем танец?

– Тогда я попрошу кого-то другого обслужить тебя, тебе же так тут нравится, почему бы тебе не попробовать всех?

– Ты возьмешь деньги также и за то, что я выслушиваю твои остроумные комментарии? Если уж я плачу деньги, можно обойтись без твоего острого язычка?

– Что? – я скрещиваю руки.

– Это ты, та, кто не хочет разговаривать, – говорит он суровым голосом. – Я жду… – он откидывается на кресле и смотрит на меня прищуренными глазами.

Я проверяю, заперта ли дверь и выбираю на музыкальной панели, встроенной в стену, короткую инструментальную мелодию, под которую я тренировалась.

Направляюсь к нему, стараясь избегать его взгляда, фокусирую свой взгляд на верхней пуговице его рубашки. Я стягиваю топик и начинаю выполнять стандартные движения: качаю волосами и закусываю губу. Он не дает мне закончить, нагибается и сажает меня к себе на колени.

Я медленно начинаю тереться своими бедрами об него, не глядя ему в глаза и концентрируюсь на мысли о том, как скорее всё это закончить.

Неожиданно Картер хватает меня за бедра и не дает двигаться.

– Посмотри на меня.

Я игнорирую его.

Тогда он нежно касается пальцем моей щеки и заставляет меня повернуть голову. Он смотрит мне в глаза и начинает гладить меня руками, от его прикосновений по спине бегут мурашки.

– Ты всем своим клиентам разрешаешь себя так трогать?

Он целует мое плечо, и я не могу сдержать вздоха.

–Я так понимаю, это ответ «нет», – он улыбается.

– Понимай, как хочешь, – он притягивает меня еще ближе к себе. – Я скажу все что угодно, только бы ты заплатил.

– Ты задашь свой вопрос?

– Что?

– Вопрос… – Картер почти касается своими губами моих, когда произносит охрипшим голосом. – Вопрос, насколько сильно я хочу тебя трахнуть?

Я задерживаю дыхание и откидываю голову назад.

– Дай мне немного времени. Мне нужно сделать вид, что ты привлекательный, и что мне есть дело до твоих фантазий… – наигранно вздыхаю. – Так что там за вопрос, который ты хочешь, чтобы я задала?

– Хммм… – он поднимает меня со своих колен и встает.

Картер обнимает меня за талию и разворачивает к себе спиной прижимая к своей груди и я чувствую его возбужденный член. Потом шепчет мне на ухо:

– Значит сейчас, ты просто притворяешься, что хочешь меня?

– Да.

– Ты уверена? – он сжимает меня сильнее.

– Сто процентов.

– Тогда… – его рука оказывается между моими бедрами, и он поглаживает мои мокрые трусики. – Ты очень хорошая актриса.

Я вырываюсь из его объятий и поворачиваясь к Картеру лицом, протягивая руку.

– Тридцать долларов.

Ухмыляясь, он достает из кармана стодолларовую купюру и аккуратно вкладывает её мне в руку. Картер наклоняется, легко целует меня в лоб и уходит, оставляя меня еще более озадаченной его поведением, чем когда-либо.

Когда я считаю свою выручку за вечер, у меня получается 820 долларов. На выходе, я кладу сотню в шляпу на чаевые барменам.

Почему-то мне хочется, чтобы меня на улице ждал Картер, но его там нет.

Я вздыхаю и, зевая, еду по улочкам, стараясь не думать о Картере, но у меня плохо получается.

Обычно, мне нужно несколько секунд, чтобы определить, что за человек передо мной, но с Картером у меня это не получается. Он настойчивый, непоследовательный, и увлекательный одновременно. Я повторяю себе в сотый раз, что мужчины такого типа наиболее опасны, и что мне нужно держаться от них подальше. Но если Картер еще раз будет меня трогать, как он это делал сегодня, я отдамся ему при любых обстоятельствах.

На полпути к дому, я замечаю синие огни полицейской машины. Я проверяю спидометр, я не превышаю скорость и мои номера в порядке.

Я так думаю.

Черт …

 

Съезжаю с дороги и выключаю двигатель. Достаю из бардачка документы,