Как ещё я могу объяснить то, что делаю в ярко освещенной комнате, обвешанной фото улыбающихся людей. Уже 2 часа я смотрю на людей, которые бесят меня.

– Мисс Андерсон? – мягкий голос отвлекает меня от моих мыслей.

– Да?

– Может, представитесь группе?

Я вздыхаю и встаю.

– Меня зовут Эмерланд Андерсон... И я – алкоголик.

– Привет, Эмерланд, – сухо хором отвечают все.

Сижу, скрестив руки, с нетерпением считая оставшиеся минуты до окончания сегодняшнего собрания.

Все в этой комнате алкоголики, кроме меня. Меня бы тут не было, если бы не произошедшее в прошлую субботу. Я до сих пор пытаюсь понять, что именно привело меня в группу этих нытиков.

Была обычная суббота. Я проверяла свою почту- очередную кучу отказов от известных издательств Нью-Йорка: «Ваши произведения слишком содержательны для нынешнего читателя», «Нынешний читатель не заинтересован в историях такого типа на сегодняшний день», «Мы не думаем, что наше агентство может Вам помочь, но желаем всего наилучшего в ваших поисках».

После того, как я добавляю эти письма на свой «потолок позора», я решаю снова проверить почту. Десять новых сообщений с ответом: «Спасибо за Вашу заявку, но...».

Мне нужно немного прийти в себя, подышать свежим воздухом, поэтому я еду в бар на другом конце города.

Четыре шота водки. Три шота текилы. Три коктейля от незнакомцев, с которыми я только что познакомилась и 7 Больших Маргарит просто, чтобы повеселиться.

Я просто валяю дурака.

Этой выпивки мало.

Заказываю еще два крепких бренди и два крепких джина. Бармен сомнительно приподнимает бровь, но мне не впервой.

Я только разогреваюсь.

Два часа спустя, уже хорошо поддатая, я убеждаю себя в том, что у меня есть идея, которую нужно срочно записать. Спотыкаясь, выхожу из бара, роясь в своей сумочке в поисках ключей.

Когда нахожу ключи, понимаю, что стою перед чужой машиной. Сбитая с толку, я пытаюсь найти свою машину на парковке, но у меня туман в голове. Обещаю себе проспаться на заднем сидении, перед тем как поехать домой. В какой-то момент меня выворачивает, что естественно. Позже я понимаю, что стою посреди улицы, держа в руках дорожный знак «Стоп». Я понятия не имею, как он оказался у меня в руках.

Там было много света. А потом темнота.

Это всё, что я помню, перед тем как следующим утром мои бабушка с дедушкой приехали за мной в полицейский участок.

Думаю, что честно понесла заслуженное мной наказание, но через час, стоя перед судьей, выясняется, что я ошибалась.

Судья отчитывает меня за «глупость, безрассудность и потерю контроля» и обвиняет в том, что водитель, свернув с дороги, въехал в фонарь. А тот дорожный знак оказался таким древним, что его еще придётся заливать цементом, чтобы он держался.

Пялюсь на стену за спиной судьи, в попытке сосчитать трещины на ней, пока судья продолжает говорить мне о том, какой я ужасный человек.

Я слушала в пол уха, пока не услышала, как она произнесла:

– Мисс Андерсон, у вас два выхода. Исходя из того, что это ваше первое правонарушение, а Вирджиния Марш уважаемый член нашего общества так настойчиво утверждала, что вы замечательный человек…то вы можете провести 90 дней под стражей и получить условное освобождение под залог в 8 тысяч долларов за порчу городского имущества … или…

Она медлила, а я прикусила губу, надеясь, что второй вариант будет лучше.

– Или я могу назначить вам 90 дней общественных работ, чтобы вы смогли оплатить штраф в размере восьми тысяч, а также вы добровольно будете посещать центр реабилитации, следующие три месяца.

Мой адвокат трогает меня за плечо и шепчет:

– Это хорошие условия. Соглашайся.

Но теперь, когда я слушаю, как какая-то женщина ноет о том, что её отец никогда её не любил, я начинаю думать, что мне стоило согласиться на первое предложение.

– Поэтому я и начала пить, – объясняет она. – Виски отвечало мне взаимностью.

Она всхлипывает в десять раз громче и абсолютно жалко качает головой.

Двадцать человек в помещении бубнят ей подбадривающие фразы: «Всё хорошо, дорогая», «поделись с нами», «расскажи нам всё». Она вытирает слезы и улыбается.

– Замечательно…. – произносит наш наставник, мужчина по имени Тим в толстых очках. Он достает номерок из так называемого «кубка сочувствия». – Номер восемнадцать?

Всё молчат.

– Номер восемнадцать? – повторяет он громче. – Кто вытянул номер восемнадцатый, зайдя в помещение?

Вздыхая, поднимаю руку.

–О! Хорошо! – он чересчур рад этому. – Расскажите нам немного о себе, почему вы находитесь сегодня здесь?

– Хуй его знает.

– Извините, что вы сказали? – он хмурит брови. – Эмерланд, Вы думаете вам здесь не место?

– Нет, мне здесь не место, – сухо отвечаю я. – Я попала в аварию, когда была пьяна. Я даже не была за рулём.

– Значит, вы не алкоголик?

– Я здесь по решению суда, а не потому, что я пьяная - идиотка. И если вы освободите меня от ваших «согревающих душу» излияний, на время моего посещения, я буду вам очень благодарна.

В комнате повисла мертвая тишина, всё присутствующие алкоголики уставились на меня.

Тим снова хмурится, но быстро приходит в себя.

– Когда захотите мне что-то рассказать, я вас выслушаю, – произносит он и вытягивает следующий номер из кубка. – Номер семь?

Стараюсь не смеяться до окончания собрания, пока каждый из присутствующих примерно по часу рассказывает свою плаксивую историю. Если бы на моём счету было больше, чем 20$, или если бы я не сдавала тест мочи, то сразу же после встречи, я бы направилась в ликеро - водочный, чтобы забыть о том, что я тут была.

Когда 150 килограммовый громила начинает ныть о том, что его никто не любит, я переключаю своё внимание на единственное окно в помещении - орешник цветет во всей красе. Еще там гуляет пара, держась за руки. И я чувствую, что мне здесь не место.

Моё место там, за окном.

Когда, наконец, собрание заканчивается, я встаю вместе со всеми и повторяю общий слоган: «Я больше не одинок и поэтому избавлюсь от своей зависимости».

Как только я произношу последнее слово, тороплюсь к выходу, чтобы сесть в свою машину и убраться отсюда.

Технически, судья могла отобрать мои права на время прохождения терапии. Но так как в действительности я не садилась за руль в алкогольном опьянении в тот вечер, это бы не было законно.

Однако, судья сказала, что несмотря на это, она с удовольствием это сделает, если в течение следующих трех месяцев я получу какой-либо штраф.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

С каждым словом, я ударяю головой об руль. Могу сказать со всей уверенностью, что не протяну целых три месяца в этом «Сообществе анонимных алкоголиков».

Я уже готова ехать, но перед моей машиной появляется Тим и просит меня остановиться. Я поднимаю свои руки:

– Что?

– Эмерланд, правильно? – Тим подходит к моей машине.

– Чего вам?

Он достает листок из заднего кармана и разворачивает его.

– Я думаю, вы забываете про маленькие детали, касающиеся выплаты вашего штрафа в 8 тысяч.

Смотрю на него пустыми глазами.

– Хорошо, – он опускает глаза, чтобы зачитать мне. – «Настоящим постановляю, что Эмерланд Андерсон будет посещать государственный центр реабилитации и помогать в подготовке собраний и уборке после таковых, на протяжении всех трех месяцев своего пребывания в центре».

Я закусываю губу и выдаю ему один из моих соблазнительных взглядов, надеясь, что он забудет то, что хотел сказать, до следующего раза. Это не срабатывает.

– Вы должны приводить в порядок помещение после собрания, а также приезжать за три часа до начала, чтобы всё подготовить и прибрать на улице. Эта часть, включена в постановление суда, и является не только частью ваших общественных работ, собственно это и есть ваша работа. Если вы не будете выполнять свои обязанности, я доложу об этом суду. Вам все ясно?

– Кристально, – говорю я, стискивая зубы.

– Хорошо, – он хлопает рукой по крыше моей машины. – Сегодня, я закрою на это глаза так как это ваш первый день, но если в следующий раз вы опоздаете хоть на секунду, я сообщу об этом судье.

Как только он отходит, я срываюсь с места, тут же сбрасывая скорость до разрешённой, вспоминая, что я и закон сейчас находимся не в лучших отношениях.

По дороге домой, в окне самого старого торгового центра Блайта, я вижу вывеску «требуется помощник». Думаю, не остановиться ли мне, чтобы заполнить заявление, но понимаю, что это бессмысленно. Я уверенна, что все в городе уже знают о случившемся на прошлых выходных и будут больше заинтересованы в том, чтобы услышать мои объяснения, чем разговаривать со мной по поводу работы.

Когда я паркую машину, с облегчением замечаю, что дедушки с бабушкой нет дома, и спешу подняться в свою комнату, чтобы свалиться на кровать.

Над кроватью висят мои последние украшения. Там осталось место еще для трех отказов. Что-то мне подсказывает, что я получу их уже к концу этой недели…

Через несколько дней, в 5 часов утра я оказываюсь за кофейным прилавком «Старбакс».

Обычно, я люблю аромат кофе, но от тошнотворно-сладкого запаха эспрессо и мокко, у меня почему-то позывы к рвоте. Что ещё больше раздражает меня, так это то, что это даже не кофейня, а закусочная, то есть она намного меньше, а столики расположены на улице.

С тех пор как я пришла, менеджер, огромный мужчина с пучками седых волос и веснушками, объясняет мне, как приготовить кофе с помощью кофе-машины.

Несмотря на то, что мне необходимо срочно выплатить 8 тысяч, я уже совсем не рада, что Вирджиния уговорила его взять меня на работу.

«Всегда улыбайся», «Клиент всегда прав», «Кофе делает всех счастливыми, поэтому ты должна выглядеть счастливой», – последовательно говорит мне менеджер. Я еще не запомнила его имени.

– Эм, у тебя есть еще какие-то вопросы? – улыбается он мне.

– Эмерланд, – вежливо поправляю его я. – Думаю, я все поняла.

– Замечательно! – он, поправляет мой зеленый берет, и направляется к блондинке, которая наблюдала за нами всё это время. – Сара, постарайся на этой неделе научить Эмерланд всему, что ты знаешь.

– Конечно, – соглашается Сара и ждет, пока он скроется в подсобке. – Ты же внучка Вирджинии Марш, не так ли?

Я киваю. У меня нет настроения общаться.

– Ну, я никогда не видела тебя в церкви, – она протягивает мне перчатки.

– Я временно не посещаю.

Она смеется, обнимая себя руками.

– Временно? Ты живешь в одном доме с Вирджинией Марш, и она разрешает тебе «временно» не посещать церковь? Ага, как же…

Я удивленно поднимаю брови на её последние слова.

– Не переживай, Эмерланд, – она улыбается. – Все местные не так просты, как кажутся. Хочешь, поужинаем вдвоем после работы?

Я прекрасно помню социально-приемлемую ложь в ситуации, когда ты не хочешь принимать приглашение, что-то милое, типа: «Ой, я бы очень хотела, но я сегодня занята». Но мне похуй.

– Нет. Можешь показать мне, как делать латтэ?

Сара выглядит немного оскорбленной, но показывает мне, как делать латтэ. Потом показывает, как приготовить основные виды кофе и напитки.

Когда начинают приходить первые клиенты, она разрешает мне принимать заказы и давать сдачу, пока сама готовит напитки. Я очень стараюсь улыбаться каждому клиенту, но ближе к обеду, я даже не смотрю на них, они настолько заняты своими телефонами, что едва обращают на меня внимание.

– Ладно, теперь будет затишье, на час или около того, – Сара заваривает новый кофейник с «Кофе дня». – Хочешь, покажу, как делать смузи?

– Конечно.

Она достает связку бананов из холодильника, когда звенит колокольчик, оповещающий, что зашёл очередной клиент.

– Обслужи клиента, – говорит она. – А я пока всё приготовлю.

Я поворачиваюсь к кассе и, не поднимая головы, вхожу в систему.

– Закусочная «Старбакс». Как ваше имя и что вы будете заказывать?

– Это новое приветствие? – отвечает мне низкий голос. – Оно недавно поменялось?

– Мне не платят за то, чтобы я поддерживала разговор. Ваше имя и что вы будете заказывать, пожалуйста?

– Картер, – он медлит, – Картер Блэйк. Большой стакан кофе со вкусом лесного ореха и два сахара.

Я подписываю его стакан «К.Б.» отворачиваясь, чтобы побыстрее сварить ему кофе.

Когда кофе готов, и я поднимаю взгляд, чтобы отдать ему его заказ, я ошеломлена его привлекательностью.

Черная рубашка с вырезом туго облегает рифлёные шесть кубиков пресса, а его темные джинсы так идеально висят на бедрах, что я с уверенностью могу сказать, они образуют идеальную форму латинской буквы V. Его светлые волосы идеально взъерошены, как будто он встал с постели пару секунд назад, а голубые сапфировые глаза неотрывно следят за мной.

– Вы отдадите мне мой кофе? – он улыбается мне, показывая набор своих ямочек. – Или за это вам тоже не платят?

– 3 доллара 7 центов.

Не отрывая взгляда, он протягивает мне свою золотую карточку клуба.

– Как давно ты тут работаешь? – спрашивает он.

– Спасибо за то, что выбрали «Старбакс». Хорошего дня.

Он улыбается ещё шире и подносит стакан к губам.

Я разрываюсь между желанием сказать ему не пялиться на меня, или выставить его на улицу. Но он, кажется тем парнем, который подумает, что это у меня такое чувство юмора. И потом, менеджер сообщил мне, что некоторые постоянные клиенты пробуют кофе прямо у кассы, чтобы убедиться, что он сделан, как они любят. Если же нет, мы должны сделать еще один кофе… с улыбкой.

Проходит целая минута, он продолжает смотреть на меня, пробуя свой кофе.

Я вздыхаю.

– Вам нравится ваш кофе, сэр?

Он опускает стакан.

– Он немного горьковат.

– Нет, это неправда, – отвечаю я с сарказмом. – Я только что его сделала.

– А я почти уверен, что он горький, – он отдает мне стакан. – Добавьте, пожалуйста, немного сахара.

– У задней стены есть стенд с приправами. Вы можете сами добавить.

Его брови поднимаются от удивления, как я вообще сказала такое вслух.

– Мистер Блэйк, что-то не так? – около меня появляется Сара, которая переводит взгляд с меня на этого идиота.

– Нет, всё в порядке. Я просто просил… – произносит он, глядя на табличку с моим именем. – Эмерланд добавить немного сахара в мой кофе.

– Ой! Я поняла! – Сара берет у него стакан и начинает делать ему новый кофе, пока я в молчаливом призрении смотрю на него.

– Вот ваш кофе, – улыбаясь, она протягивает ему новый стакан.

Он делает глоток и улыбается, подмигивая мне.

– Намного лучше. Спасибо, дамы, – он еще раз смотрит на табличку с моим именем, перед тем как выйти.

– Он какая-то важная шишка в этом городе?

– Я не думаю, – она качает головой. – Я знаю, что его зовут Картер, и что летом он постоянный клиент и…

– Он заноза в заднице.

– Что?

– Ничего.

– Тогда ладно, – она пожимает плечами и начинает мне объяснять, как делать смузи. – Будь внимательна, хорошо? О, и ты точно не хочешь поужинать со мной после работы? Или ты всё еще в хуевом настроении?

– Нет, у меня не хуевое настроение, – совершенно спокойно отвечаю я.

Она смеется.

Я не могу не заметить, что у неё часы от «Картье» – часы за 4 тысячи долларов на её левой руке и шлёпанцы от «Шанель». Я уверенна, что Сара не может себе позвонить покупать дизайнерские вещи, только если её родители не богаты, а мне известно, что в Блайте нет богачей.

Я решаю, что эти вещи – очень хорошая подделка, и намереваюсь спросить её, где я могу достать такие же. Но когда Сара уходит на обед, я замечаю её сумку от «Валентино», и тут понимаю, что это подлинник, потому что у меня была точно такая же.

Где и как, черт возьми, она всё это достала?

До окончания рабочей смены я пытаюсь быть самой вежливостью, надеясь, что здесь дают какую-то скидку в виде бонуса на дизайнерские изделия, о которой мне неизвестно.

К концу смены, от целого дня на ногах, у меня болят спина и ноги. Когда я в уме посчитала свою зарплату, у меня вышло 64$. И это до вычета налогов.

Дерьмо собачье.

На следующий день я обслуживаю клиента, мужчину в возрасте, который уже 10 минут всех задерживает.

– Ах... – произносит он. – Что насчет соевого латтэ?

– Там тоже нет сахара.

– Хм… – он кивает, он всё еще не знает, что ему выбрать.

– Я даже не знаю…- Сегодня всё выглядит так аппетитно. Я тут бываю каждый день, но сегодня есть что-то особенное…

– Ладно, сэр, – я очень стараюсь не закатывать глаза. – Не могли бы вы отойти в сторону? Я сделаю вам кофе, как только вы решите, что будете пить.

Он улыбается мне и вежливо отходит в сторону, а я обслуживаю пятнадцать человек, которые собрались тут пока он решал, что будет пить. Когда все клиенты сделали заказ, старикан сообщает мне, что будет простой черный кофе.

– Ты идешь на обед? – спрашивает меня Сара, дотрагиваясь до моего плеча.

Я замечаю, что сегодня на ней другие «Картье».

Может, она торгует наркотиками… Может, ей нужен новый курьер, – думаю я.

– О, да.

– Увидимся через час.

Я нажимаю клавишу кассы и слышу уже знакомый голос.

– Можно мне то же, что и вчера? – это Картер. – С достаточным количеством сахара?

– Ты думаешь, я действительно помню твой вчерашний заказ? – конечно, я помню, но не хочу в этом признаваться. – Сара сделает тебе кофе. Я на обеде.

Ухожу, улыбаясь, и чувствую, как он наблюдает за каждым моим движением, пока я иду в подсобку. Я беру с собой заранее приготовленное кофе, ванильное латтэ с корицей и шоколадом. Выхожу на террасу и сажусь в угол, подальше от всех. Моя сама любимая часть работы - это перерыв на обед. Особенно, когда на обед отводится целый час. Тридцать минут – это слишком мало времени, чтобы уговорить себя не увольняться.

– Это место занято? – передо мной стоит Картер.

– Ты же слышал, что я сказала, что я на обеде. Это значит, что я не хочу даже близко находиться рядом с клиентами.

– Все остальные места заняты.

Оглядываю террасу и понимаю, что он прав. Вероятно, для него это означает, что он может сесть за мой столик, поэтому он садится напротив меня.

– Как давно ты живешь в Блайте?

Я моргаю.

– Мне повторить вопрос?

– Я не делюсь личной информацией с незнакомцами.

– Незнакомцами?

– Да, с людьми, которых я видела один или два раза; или придурками, которые осложняют мне жизнь, потому что не в состоянии сами добавить себе сахар в кофе.

– Ты всё время такая нервная?

– А ты всё время такой разговорчивый?

– Разговорчивый? – он наклоняется и поправляет мой локон. – Я не разговорчивый. Я заинтригован, – он проводит пальцами по моим скулам. – Очень заинтригован.

Тишина.

– Если уж ты собрался испортить мне обед, разговаривая со мной… – я пытаюсь придумать, как отделаться от него хотя бы на пару секунд. Он намного сексуальнее, чем мне показалось вчера. – Ты мог бы хотя бы купить мне пирожное.

Картер улыбается и идет внутрь, у меня есть несколько минут, чтобы спокойно вздохнуть. Все, кто меня привлекают, всегда приносят мне одни неприятности. Всегда.

– У тебя очень красивое имя, Эмерланд, – он снова садится напротив и протягивает мне два пирожных.

– Спасибо.

– Я так понимаю, что покупка пирожных не поможет мне выйти из категории «незнакомцев».

– Прямо в точку.

– Хммм, – он смотрит, как я ем пирожное. – Тебе нравится тут работать?

– Нет.

– Это хорошо. Я не думаю, что обслуживать клиентов – это твоё призвание.

– Что?

– Такие люди, как ты, не должны и близко находиться с клиентом или вообще с живым существом, – он ухмыляется, я хочу засмеяться, но сдерживаюсь. – Сколько тебе лет?

– А сколько ты хочешь, чтобы мне было?

– Больше 18.

– Я похожа на несовершеннолетнюю?

– Нет, но всегда лучше убедиться.

– У тебя были проблемы с несовершеннолетними?

– У тебя очень острый язычок, – он смеется.

– Заплатишь мне хорошо, и я покажу тебе, что умею им делать.

– Что? – его брови поднимаются от удивления.

Я не отступаю. Это одна из фраз Лии, которая приносила ей легкие 400 баксов. Мне все время было интересно, что произойдет, если я когда-нибудь скажу то же самое.

– Ты предлагаешь мне заплатить тебе за минет?

– Это так звучит?

– Ага, – Картер ухмыляется. – А еще, похоже, что в твоей голове полно дерьма.

Я моргаю, потом начинаю смеяться.

– Шутка.

– Значит-таки ты ребёнок?

Я закатываю глаза и встаю.

– Неважно. Наслаждайся своим кофе, – я ухожу, чтобы не дать ему возможность сказать что-то еще.

В независимости от его сексуальности, мне нельзя отвлекаться. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы свалить из этого города.

Следующие несколько недель Картер приходит каждый день в одно и то же время, заказывая одно и то же. Когда я отдаю ему его кофе, он всегда касается моих пальцев на несколько секунд дольше, чем положено. Пока он делает свой «проверочный» глоток, он всё время задает мне разные вопросы: «Какой твой любимый цвет?», «Как твой день?», «Почему ты ещё не уволилась?».

Я почти привыкла видеть его каждый день, когда внезапно он перестает появляться в закусочной.

 

 

 

Глава 4

Снова идет дождь.