Нам бы, мишкам, было незачем

Лазить на такие вышки!

Оставалось пролезть самую малость, нужно только добраться до во-он той веточки и... Хрусь!!!

 

Вебер: Пух забирался все выше, выше, выше и, карабкаясь напевал веселенькую песенку, которую сам же и сочинил. И вот что он пел:

Разве это не занятно,

Как медведи любят мед?

Сладко, до чего приятно!

Впрочем, это и понятно,

Почему все любят мед.

Он уже забрался довольно высоко и лез все выше, и выше, и выше … И вдруг придумал продолжение своей песенки:

Разве это не занятно,

Если б мишка стал пчелой?

И вполне тогда понятно,

Где б он улей строил свой –

В ямке у ствола заветной

(Если б мишка был пчелой),

И к чему тогда по веткам

Лезть наверх? Ни боже мой!

К тому времени Винни-Пух уже подустал, а потому пел очень жалостным голосом. Но до вершины оставалось всего ничего, вот только встать на ветку …

Раздался громкий треск!

 

11. Насколько адекватно передана информация следующих отрывков в переводах?

 

It all comes, I suppose, - he decided, as he said good-bye to the last branch, spun round 3 times and flew grace­fully into a gorse-bush[14]. It all comes of liking honey so much. Oh, help! He crawled out of the gorse-bush, brushed the prickles from his nose and began to think again.

 

Заходер: "А все из-за того, - признался он наконец, когда перекувырнулся еще три раза, пожелал всего хорошего самым нижним веткам и плавно приземлился в колючий-преколючий терновый куст, - все из-за то­го, что я слишком люблю мед! Мама!"

Пух выкарабкался из тернового куста, вытащил из носа колючки и снова задумался.

 

Максимишин: -Это все из-за... - решил Пух, поздоровавшись со все­ми ветками до самой земли и мягко опустившись на куст колючек. Это все из-за моей ужасной любви к меду! Пух с трудом покинул куст, вытащил из носа колючку и стал думать сначала.

 

Вебер: - А все, наверное, потому, - решил Пух, распрощавшись с последней веткой, перекувырнувшись три раза и мягко приземлившись на куст терновника, - что я очень люблю мед. – И он громко-громко закричал: - На помощь!

Вини- Пух вылез из терновника, вытащил из носа колючки, вновь задумался.

 

12. Сравните следующих отрывков с их переводами:

Cristopher Robin said nothing, but his eyes got larger and lar­ger, and his face got pinker and pinker.

 

Заходер: Кристофер Робин ничего не сказал, но глаза его станови­лись все больше и больше, а щеки все розовели и розовели.

 

Максимишин: Кристофер Робин стал слушать дальше, широко открыв глаза и заметно порозовев.

 

Вебер: Кристофер Робин промолчал, но глаза у него все больше округлялись, а щеки все розовели и розовели.

 

Cristopher Robin: "But you don't get honey with balloons!" "I do", said Pooh.

 

Максимишин: - Но зачем тебе шарик?

- Надо значит.

 

Заходер: - Кто же это ходит за медом с воздушными шарами?

- Я хожу! - сказал Пух.

 

Вебер: - Но с воздушными шариками за медом не ходят, - возразил Кристофер Робин.

- Я хожу, - заявил Вини-Пух.

 

The Piglet lived in a very grand house in the middle of a be­ech-tree, and the beech-tree was in the middle of forest and the Pig­let lived in the middle of the house. Next to his house was a piece of broken board which had: "TRESPASSERS W[15]" on it.

 

Заходер: Лучший друг Винни-Пуха, крошечный поросенок, которого звали Пятачок, жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом де­реве. Дерево стояло в самой середине Леса, дом был в самой середине дерева, а Пятачок жил в самой середине дома... А рядом с домом стоял столбик, на котором была прибита поломанная доска с надписью, и тот, кто умел немножко читать, мог прочесть "Посторонним В", а больше никто ничего не мог прочесть, даже тот, кто умел читать совсем хорошо.

 

Максимишин: Пятачок был маленьким хозяином Большого Дома, нахо­дившегося в самой середине очень большого букового дерева, которое росло в самой середине огромного леса. Рядом с Большим Домом, на стол­бике, была прибита дощечка с надписью: "Посторонним В".

 

Вебер: Хрюка жил в очень большом доме, построенном на большом буке, который рос посреди Леса, и маленький Хрюка занимал только центральную часть дома. Рядом с буком стоял столб с прибитой к нему сломанной доской, на которой сохранилась часть надписи: «ПОСТОРОННИМ В.».

 

 

Piglet said it was his grandfather's name, and had been In the family for a long time. Cristopher Robin said you couldn't be called Trespassers W, and Piglet said yes, you could, because his grandfather was, and it was short for Traspassers Will, which was short for Tras-passers William. And his grandfather had had two names in case he lost one - Trespassers after an uncle, and William after Trespassers.

 

 

Заходер: Пятачок сразу же сказал, что тут написано имя его дедуш­ки, и что эта доска с надписью - их фамильная реликвия, то есть семей­ная драгоценность. Кристофер Робин сказал, что не может быть такого имени "Посторонним В", а Пятачок сказал, что нет, может, нет, может, потому что дедушку же так звали!

И В. - это просто сокращение, а полностью дедушку звали П.Вилли, а это тоже сокращение имени Вильям Посторонним. У дедушки было два имени, специально на тот случай, если одно он где-нибудь потеряет.

 

Максимишин: Пятачок, не задумываясь, ответил, что так звали его дедушку, а дощечка эта - фамильная реликвия, которая переходит от де­тей к внукам и обратно. Кристофер Робин сказал, что такого имени не бывает, но Пятачок заверил, что бывает, дедушка ведь был, с этим не поспоришь, а это просто сокращение, полностью дедушку звали Посторон­ним Вилли. У дедушки специально было два имени: если одно потеряется, другое обязательно останется - либо Посторонним, оставшееся от праде­душки, либо Виллиам, оставшееся от Посторонним.

 

Вебер: Когда Кристофер Робин спросил Хрюку, что это значит, тот ответил, что на этой доске написано имя его дедушки и доска эта с давних пор является семейной реликвией. Кристофер Робин резонно заметил, что никогда прежде не встречались ему такие фамилии или имена, как «ПОСТОРОННИМ В.», так, мол, никого не называют. Но Хрюка возразил, что называют, поскольку это сокращение и дедушку звали Посторонним Вилл. Что, в свою очередь, есть сокращение от Посторонний Вильям. И его дедушка имел два имени, на тот случай, если потеряет одно. Поэтому его звали Посторонним, в честь дяди, и Вильямом, в честь Посторонних.

 

13. Прочтите следующий отрывок:

 

“Well, said Owl, "The customary procedure in such cases is as follows" "What does Crustimoney Proseedcake mean?" said Pooh."For I am Be­ar of very little Brain, and long words bother me."

 

14. Как проявляются характеры совы и Винни-Пуха в этом мини-диалоге? Кто кажется смешным в этой ситуации?

 

Заходер: Ну, - сказала Сова, - обычная процедура в таких случаях нижеследующая...

- Что значит Бычья Цедура. Ты не забывай, что у меня в голове опилки и длинные слова меня только огорчают.

 

Максимишин: - Стандартная процедура заключается в следующем...

- А что они означают эти старания самодура? В моей голове так ма­ло ума и так много всего остального, что длинные слова в ней просто не помещаются.

 

Вебер: - Что ж, - глубокомысленно начала Сова, - в таких случая используется следующая процедура.

- А что такое «сведущая простидура»? – переспросил Винни- Пух. – Учтите, пожалуйста, что я – мишка со слабеньким умишком и такие длинные слова у меня в голове просто не помещаются.

 

15. Прокомментируйте переводы этого отрывка. Что вас особенно удивило?

16. Прочтите отрывок:

- We are going on an Expedition, said Christopher Robin

- Going on an Expotition? said Pooh eagely…

- Expedition, silly old Bea. It's got an "x" in it.

- …

- To discover what? said Piglet anxiously.

- Oh. Just something.

- Nothing fierce?

- Christopher Robin didn't say anything about fierce. He Just said it had an "x".

- It isn't their necks I mind, said Riglet earnestly. It's their teeth.

 

Заходер: - Мы отправляемся в экспедицию.

- Отправляемся в искпедицию? - с интересом спросил Пух.- Никогда ни одной не видел.

- Экспедиция, глупенький мой мишка. Не "ск", а "кс".

- …

- Что открыть? - испуганно спросил Пятачок.

- Ну, что-то там такое.

- Не очень злое?

- Кристофер Робин ничего не говорил насчет злости. Он сказал только, что в нем есть "кс".

- Кысы я не боюсь, я боюсь только волков.

 

Максимишин: - Отправимся в искпедицию.

- Экс-пе-ди-ция, глупенький мишка. Не "ск", а "кс".

- …

- Ну, откроем что-нибудь.

- Не опасное?

- Нет, не опасное. Кристофер Робин про опасное не говорил. Он только сказал, что это связано с медведями.

- А они будут не очень дикие? Ты сумеешь с ними договориться?

 

Вебер: - Мы отправляемся в Экспедицию, - ответил Кристофер Робин.

- Отправляемся в Иксшпидицию? – радостно воскликну Пух. – Вроде бы я там никогда не был. И что мы там будем делать?

- Экспедицию, глупый мой медвежонок. Буквы «ша» в этом слове нет.

- …

- Открывать что? – озабоченно переспросил Хрюка.

- Ну, что-то такое, - объяснил Пух.

- Что-то страшное? – всполошился Хрюка.

- О чем-то страшном Кристофер Робин не упоминал. Речь шла о чем-то с буквой «ша».

- Их шеи мне нипочем, - храбро заявил Хрюка. – А вот с зубами знакомиться не хотелось бы.

 

17. Каким рисуется образ Пятачка в данном отрывке? Как передана информация в переводах?

18. Прочтите последний отрыво и его переводы:

 

Suddenly Chlstopher Robin began to tell Pooh about some of the things: People called Kings and Queens and something called Factors, and a place called Europe and island in the middle of the sea where no ships came, and how you make a Suction Pump (if you want to) and when Knights were knighted and what comes from Brasil.

Pooh said suddenly to Cristopher Robin: Is it a very Grand thing to be an Afternoon, what you said?

A what? said Cristopher Robin.

On a horse? explained Pooh.

A knight?

Oh, was that it? I thought it was a … Is it as Grand as a King and Factors and all the other things you said?

 

 

Заходер: И вдруг Кристофер Робин начал рассказывать Пуху всякие интересные вещи – про людей, которых называют Королями и Королевами, и про еще каких-то, которые называются Купцами, и про то место, которое называется Европа, и про потерянный остров посреди моря, куда не приходят корабли, и как сделать Насос (если нужно), и как Рыцарей посвящали и какие товары мы получаем из Бразилии.

А Пух продолжал размышлять. И вдруг он спросил Кристофера Робина:

- А это очень хорошо,- когда тебя посвищут?.. В эти… Ну, как ты говорил…

- Чего, - спросил Кристофер Робин нехотя.

- Ну, в эти… на лошадке, - объяснил Пух.

- Посвятят в рыцари?

- Ах, вот как это называется, - сказал Пух. – А я думал, это посви… Ну, ладно. Они не хуже Короля и Купца и всех остальных, про которых ты говорил?

 

Максимишин: Наверное, поэтому Кристофер Робин вдруг стал расска-зыватть Пуху обо всем на свете. О Королях и Принцессах, Графах и Гра­финях, Купцах и насосах, о том месте, которое называется Европой и о том, что привозят из Бразилии.

- А это очень почетно быть Кувшином?

Кем-кем? – спросил Кристофер Робин. Ну, этим, который живет с Кувшиней в Кувшинстве, который на ло­шади.

- Графом?

- Вот, вот, точно. А граф главнее, чем король?

- Ну, король, конечно главнее, зато граф главнее всех купцов. А еще графом может быть только рыцарь.

 

Вебер: И тут Кристофер Робин начал рассказывать Пуху о всяком и разном: о людях, которых звали королями и королевами, о каких-то чиновниках, о каком-то месте, которое зовется Европа, об острове по среди моря, к которому не приплывают корабли, о том, как сделать насос (если возникает такая необходимость), о том как посвящают в рыцари, о том, что привозят из Бразилии.

Но Пух продолжал думать об услышанном и нарушил тишину, спросив Кристофера Робина:

- Так ты говоришь, что ими быть очень хорошо?

- Что? – переспросил Кристофер Робин, который вслушивался в звуки Леса.

- Я про тех, кто на лошадях, - пояснил Пух.

- О рыцарях?

- Наверное. Я вот подумал, эти … как их там … они такие же великие, как короли, чиновники и все прочие, о ком ты рассказывал?

- Рыцари – то? Не столь великие, как короли, - ответил Кристофер Робин, а потом быстро добавил, заметив разочарование Пуха: - Но, уж конечно, они куда величественнее чиновников.

 

18. Как рисуется образы Кристофера Робина и Винни-Пуха в этом отрывке? Какой перевод передал информацию без искажения?

19. Кто из переводчиков сумел решить стоящие перед ними задачи?

20. Какой перевод, по вашему мнению, лучший? Охарактеризуйте каждый перевод.

21. Какой вывод можно сделать, познакомившись с этими переводами?

22. Как вы думаете, в чем секрет успеха Б. Заходера?

23. Сделайте вывод об обоснованности теории переводческой множественности.

 

 

Семинарское занятие № 7-8.

 

Русские переводы «Алисы в стране чудес».

 

1. Сколько существует переводов «Алисы» на русский язык?

2. Как вы думаете, почему переводчики снова и снова обращаются к этой книге?

3. Как вы считаете, в чем отличие Кристофера Робина от Алисы?

4. Сравните, как создают образы Л. Кэррол и А. Милн. В чем принципиальное отличие?

5. Прочтите начальные строки «Алисы».

 

Глава 1.

Allce was beginning to get very tired of sitting by her sister on the bank and of having nothing to do: once or twice she had peeped into the book her sister was reading, but it had no pictures or conversatlns in it "and what is the use of a book", thought Allce," without pictures or conversations?"

So she was considering in her own mind (as well as she could, for the hot day made her feel very sleepy and stupid), where the pleasure of making a daisy-chain would be worth the trouble of getting up and picking the daisies, when suddenly a white Rabbit with pink eyes ran close by her.

There was nothing so very remarkable in that, nor did Allce think It so very much out of the way to hear the Rabit say to itself “Oh de­ar. Oh dear! I shall be too late!"(when she thought it over afterwards it occured to her, that she ought to have wondered at this but at the time it all seemed quite natural).

 

6. От чьего лица ведется повествование? Как Алиса описывает себя? Как автор изображает грань между явью и сном? Что означает в данном случае “afterwards”?

7. Сравните переводы этого отрывка. Кому удалось передать информацию, в том числе второго рода, с максимальной полнотой?

 

 

Набоков

Ане становилось скучно сидеть без дела рядом с сестрой на травяном скате; раза два она заглянула в книжку, но в ней не было ни разгово­ров, ни картинок. "Что проку в книжке без картинок и без разговоров?" - подумала Аня.

Она чувствовала себя глупой и сонной - такой был жаркий день. Только что принялась она рассуждать про себя, стоит ли встать, чтобы набрать ромашек и свить из них цепь, как вдруг, откуда ни возмись, пробежал мимо нее Белый Кролик с розовыми глазами.

В этом, конечно, ничего особенно замечательного не было; не уди­вилась Аня и тогда, когда услыхала, что Кролик бормочет себе под нос:

"Боже мой, боже мой, я наверняка опоздаю." (Только потом, вспоминая, она заключила, что говорящий зверек - диковина, но в то время ей поче­му-то казалось это очень естественным.)

Демурова

 

Алисе наскучило праздно сидеть рядом с сестрой на берегу реки: разок-другой она заглянула в книжку, которую читала сестра, но там не было ни картинок, ни разговоров. "Что толку в книжке, - подумала Али­са, - если в ней нет ни картинок, ни разговоров?"

Она сидела и размышляла, не встать ли ей и не нарвать ли цветов для венка; мысли ее текли медленно и не связно - от жары ее клонило в сон. Конечно, сплести венок было бы очень приятно, но стоит ли ради этого подыматься?

Вдруг мимо пробежал Белый Кролик с красными глазами. Конечно, ни­чего удивительного в этом не было. Правда, Кролик на бегу говорил:

-Ах, боже мой, боже мой! Я опаздываю.

Но и это не показалось Алисе особенно странным. (Вспоминая об этом впоследствии, она подумала, что ей следовало бы удивиться, однако в тот миг, все казалось ей вполне естественным.)

 

 

Щербаков

 

Сидеть на траве рядом с сестрой и ровным счетом ничего не делать было крайне утомительно. Несколько раз Алиса украдкой заглядывала в книжку, которую с увлечением читала сестра, но там не было ни карти­нок, ни разговоров. Непонятно, что за удовольствие от таких книг.

И вот Алиса сидела и рассуждала про себя (насколько это было возможно, потому что от жары ее клонило в сон и думать было очень трудно) она рассуждала, правда ли такое уж большое удовольствие плести венок -ведь надо же вставать, потом нагибаться за цветами - как вдруг совсем рядом промелькнул Кролик, Белый Кролик с красными глазами.

Ничего уж слишком особенного в этом не было. Даже услышав, как Кролик бормочет: "Ой - ой - ой!" Я опаздываю!" - Алиса не сочла это чем-то из ряда вон выходящим. (Потом, когда у нее было время подумать, оказалось, что это само по себе тоже вполне заслуживало удивления, хо­тя тогда все выглядело совершенно естественно.)

 

Орел

 

Алисе надоело сидеть на берегу рядом с сестрой. Все равно делать было нечего. Раза два Алиса заглянула в книжку, которую читала сестра, но, во-первых, там не было ни одной картинки, а во-вторых, буковки бы­ли ужас какие мелкие. "И кому охота читать такие книжки?" - удивилась Алиса.

Потом она стала размышлять, - а размышлять в такой жаркий день просто сил нет, потому что все время тянет вздремнуть, - так вот, она стала размышлять, чем бы ей заняться? Может быть, встать, нарвать ро­машек и сплести венок... Но в эту самую минуту мимо пробежал кролик. Белый Кролик с розовыми глазками.

Ну и что? Ничего особенного!

Алиса даже не слишком удивилась, когда Кролик стал как вкопанный и пробормотал:

- Батюшки! Опаздываю!

(Потом до Алисы дошло, что тут-то и надо было как следует удивиться.)

Яхнин

 

Алиса скучала, сидя на берегу реки безо всякого дела. А тут еще и сестра уткнулась в скучную книжку. "Ну и скукота эти книжки без картинок! - лениво думала Алиса. От жары мысли путались, веки слипались. - Сплести, что ли, венок? Но для этого надо подняться. Пойти. Нарвать. Одуванчиков."

Вдруг!.. У нее перед глазами! (Или в глазах?) Промелькнул белый кролик. С розовыми глазками.

Ну и пусть... Сонная Алиса ничуть не удивилась. Она не шевельну­лась даже тогда, когда услышала голос кролика:

- Ай - я - яй! Припоздал!

Потом-то Алиса удивлялась, как это она не удивилась, но ведь удивительный день еще только начинался, и нет ничего удивительного, что Алиса еще не начала удивляться.

 

Заходер

 

Алиса сидела со старшей сестрой на берегу и маялась: делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелегкое, раз другой она, правда, сунула нос в книгу, которую сестра читала, но там не было ни картинок, ни стишков. "Кому нужны книжки без карти­нок... или хоть стишков, не понимаю!" - думала Алиса. С горя она нача­ла подумывать (правда, сейчас, это тоже было дело не из легких – от жары ее совсем разморило) что, конечно, неплохо бы сплести венок из маргариток, но плохо то, что тогда нужно подниматься и идти собирать эти маргаритки, как вдруг... Как вдруг совсем рядом появился белый кролик с розовыми глазками!

Тут, разумеется, еще не было ничего такого необыкновенного; Али­са-то не так уж удивилась даже когда услыхала, что Кролик сказал (а сказал он "Ай - ай - ай! Я опаздываю).

Кстати, потом, вспоминая обо всем этом, она решила, что все-таки немножко удивиться стоило, но сейчас ей казалось, что все идет, как надо.

 

8. Какой стилистический прием использует автор в следующем отрывке? Как вы думаете, над чем смеется Кэррол: над Алисой и системой воспитания?

 

 

It was very well to say "Drink me", but the wise little Alice was not going to do that in a hurry. "No, I'll look first and see where it's marked "poison" or not", for she had read several nice little stories about children who had got burnt, and eaten up by wild beasts, and other unpleasant things all because they would not remember the simple rules their friends had taught them: such as, that a redhot poker will burn you, if you hold It too long; and that, if you cut your finger very deeply with a knife, it usually bleeds; and she had never fogotten that, if you drink much from a bottle marked "poi­son", it is almost certain to disagree with you, sooner or later".

 

 

Набоков.

Она помнила, что читала некоторые милые рассказики о детях, которые пожирались дикими зверями и с которыми случались всякие другие неприятности, - все только потому, что они не слушались дружеских со­ветов и не соблюдали самых простых правил, как, например: если будешь держать слишком долго кочергу за раскаленный докрасна кончик, то обож­жешь руку; если слишком глубоко воткнешь в палец нож, то может пойти кровь и, наконец, если глотнешь из бутылочки, помеченной "яд", то рано или поздно почувствуешь себя неважно.

 

Демурова.

Она начиталась всяких прелестных историй о том, как дети сгорали живьем или попадали на съедение диким зверям, и все эти неприятности происходили с ними потому, что они не желали соблюдать простейших пра­вил, которым обучали их друзья: если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься, если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; если разом осушить пузырек с пометкой "яд", рано или поздно почти наверняка по­чувствуешь недомогание. Последнее правило Алиса помнила твердо.

 

 

Щербаков.

Алиса уже успела прочесть несколько очень милых историй о детях, которые были неосторожны с огнем или забирались прямо в пасть к диким зверям и с которыми происходили всякие прочие неприятности. И все из-за того, что они не потрудились вспомнить простейших дружеских нас­тавлений. А именно, что не следует слишком долго держаться за раска­ленную кочергу - обожжешься, что нельзя хвататься за нож - мож­но сильно порезаться и кровь пойдет, и что, если слишком много глот­нуть из бутылки с надписью "яд", то сразу или не сразу, но это повре­дит весьма и неизбежно.

 

 

Орел.

Это, конечно, было очень мило, но рассудительная Алиса не торопи­лась. Сначала, - решила она, - посмотрим, не написано ли тут слово "яд". Алиса уже читала в детских книжках, как одни дети заживо сгорают на пожаре, а других пожирают дикие звери, и прочие занятные и поучи­тельные истории. А случались они потому, что дети не слушались старших и никак не желали запомнить, что если попилить палец пилой, то пойдет кровь, и что если долго держаться за раскаленный утюг, то можно об­жечься и так далее. Вот почему Алиса никогда не забывала: если отпить из бутылки, на которой написано "яд", не исключено, что заболит живот.

 

 

Яхнин.

Недаром она наслушалась разных захватывающих историй про то, как нельзя делать того, что нельзя. Стоило детям забыть это важное прави­ло, как они тут же попадали в лапы к диким зверям или, того хуже, под­жаривались в жутком пламени пожара. А если они не слушали старших и играли с раскаленной кочергой или острым ножом, то непременно обжига­лись или истекали кровью. Но самое ужасное приключалось с теми, кто пытался отхлебнуть из флакончика с надписью "яд". Такое еще никого и ни к чему хорошему не приводило.

 

Заходер.

Конечно, выглядело это очень заманчиво, но Алиса была умная де­вочка и не спешила откликнуться на любезное приглашение. Она недаром перечитала множество поучительных рассказов про детей, с которыми слу­чались разные неприятности - бедные крошки и погибали в пламени, и доставались на съедение диким зверям, - и все только потому, что они забывали (или не хотели помнить!) советы старших. А ведь, кажется, так просто запомнить, что раскаленной докрасна кочергой можно обжечься, если будешь держать ее слишком долго, что если очень глубоко порезать палец ножом, из этого пальца, как правило, пойдет кровь, и так далее и тому подобное. И уж Алиса-то отлично помнила, что если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано "Яд!", то почти наверняка тебе не поздоровится (т.е. состояние твоего здоровья может ухудшиться).

 

9. Прочтите приведенный ниже отрывок.

 

"Mine is a long and a sad tale!", said the Mouse.

"It is a long tail, certanly" - said Allce, "but why do you call it sad?"

"You are not attending!" - said the Mouse to Allce. "What are you thinking of?"

"I beg your pardon", said Allce: "you had got to the fifth bend. I think?"

"I had not!" cried the Mouse.

"A knot!" said Allce, always ready to make herself useful, "Oh, do let me help to undo it!"

 

 

Набоков.

- Мой рассказ прост, печален и длинен, - со вздохом сказала мышь.

- Да, он, несомненно, очень длинный, - сказала Аня, которой послыша­лось не "прост" а "хвост". - Но почему вы называете его печальным?

- Вы не слушаете, - грозно сказала мышь. - О чем вы сейчас думаете?

- Простите, - кротко пролепетала Аня, - вы, кажется, дошли до пято­го погиба?

- Ничего подобного, никто не погиб! - не на шутку рассердилась Мышь. - Вот, вы теперь меня спутали.

- Ах, дайте я распутаю... Где узел?

 

Демурова.

- Это очень длинная и грустная история, - начала Мышь со вздохом. Помолчав, она вдруг взвизгнула:

- Прохвост!

- Про хвост? - повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост. - Грустная история про хвост?

- Ты не слушаешь! - строго сказала Мышь.

- Нет, почему же, - ответила скромно Алиса. - Вы дошли уже до пя­того завитка, не так ли?

- Глупости! - рассердилась Мышь. - Вечно всякие глупости! Как я от них устала! Этого просто не вынести!

- А что нужно вынести? Разрешите я помогу.

Щербаков.

- Я исполню вам печальную канцонетту, - вздохнув, сказала мышь. - Канцонетту, потому что она короткая.

- Почему же? Если конца нету, значит, она должна быть очень длин­ной, - недоуменно возразила Алиса.

Мышь умолкла. Алиса, с любопытством следившая за мышиным хвостом, тут же спросила:

- А что дальше?

- А дальше точка, - сердито ответила Мышь.

- Точка? А что точили?

 

Яхнин.

- Эта история длинная и простая. Как хвост, - сказала Мышь.

- История - как хвост? - удивилась про себя Алиса. Витиеватый рас­сказ Мыши вился в воображении Алисы хвостом.

"... Убежала мышка, мышь..."

- Куда убежала? - спросила Алиса. - В камыш?

- Что за чушь! Камыш на крыше! Слушать надо внимательно.

- Я слушаю. Я очень внимательна. Я даже считаю извороты, то есть, повороты вашей истории.

- Ну вот, - проворчала Мышь, - перебила.

- Простите, но я ничего не перебила, - смутилась Алиса. - Я вообще никогда не бью ни чашек, ни тарелок.

 

 

Орел.

- Это трагическая и замысловатая история, - гордо сказала Мышь. -Ее ценители ходят за мной хвостом. Да, длинным и взволнованным хвос­том.

- Хвост, действительно длинный, - согласилась Алиса и с удивлением посмотрела на хвост мыши. - Ну почему вы решили, что он у вас взволно­ванный?

- Хвост, хвост! - совсем разобиделась мышь. - Я сразу поняла, что ты слушала только самый хвост моей истории и пропустила важнейшие мес­та, с которыми он тесно связан.

- Хвост? Связан? - забеспокоилась Алиса. - Бедный хвостик! Дайте я его развяжу.

- Ни под каким видом! - надулась Мышь, встала и пошла восвояси.

- Вы оскорбляете меня нелепыми намеками.

 

 

Оленич-Гнененко.

- Но только продолжение мое очень длинное и печальное, - сказала Мышь, вздыхая.

- Это длинное продолжение, несомненно, - сказала Алиса, глядя на мышиный хвост, - но почему вы называете его печальным?

 

 

Алегро.

- Моя история - печальная история. Но она полна самых интересных приключений, в которых я проявила много мужества и большое самопожерт­вование. Узнав ее, вы не назовете меня хвастуньей.

- Я уверена, что ваша история очень интересная, - сказала Алиса, невольно глядя на хвост мыши, - но название Хвостуньи все-таки очень к вам подходит, и я не понимаю, почему вы не хотите, чтобы вас так назы­вали.

 

 

Заходер.

- Внемли, о дитя! Этой трагической саге, этой страшной истории с хвостиком тысяча лет!

- Истории с хвостиком? - удивленно переспросила Алиса, с интере­сом поглядев на мышкин хвостик. - А что с ним случилось страшного? По-моему, он совершенно цел - вон он какой длинный!

- Ты не слушаешь, отвлекаешься посторонними предметами и не сле­дишь за ходом повествования.

- Простите, я слежу, слежу за ним, - смиренно сказала Алиса, -по-моему, вы остановились на пятом повороте.

- Вот я по вашей милости потеряла нить!

- Потеряли нить? Она, наверное, в траву упала. Позвольте, я ее найду!

- Ты и так себе слишком много позволяешь.

 

10. Какой художественный прием использует автор для создания комического эффекта?

11. Кому из переводчиков удалось передать этот эффект?

12. Сравните стихотворение Р. Саути и пародию Л. Кэррола. На что направлена ирония Кэррола?

 

 

Роберт Саути "Father William".

 

You are old, father William, the young man cried.

The few locks which are left are grey;