Почему я вернулся к единобожию.

Прямой путь к Богу.

Во имя Единого Бога, милость Которого вечна и безгранична!

ПРЕДИСЛОВИЕ

При всех имеющихся различиях основанием Ислама, Иудаизма и Христианства является вера праведного Авраама (мир ему!) в Единого и Всемогущего Бога. В Священном Коране христиане и иудеи называются «людьми Писания», а потому сохранение мира между последователями трех религий является и религиозным и гражданским долгом каждого верующего. Ислам является абсолютно добровольным выбором миллионов россиян и фундаментом государственного строительства России, по меньшей мере, с 922 года. Для современной и особенно будущей России мир и добрососедские отношения представителей Христианства и Ислама являются особенно актуальными.

Мир и стабильность в многоконфессиональной стране зависят от того, сможет ли государственная власть обеспечить каждому гражданину свободу мировоззренческого выбора, чтобы каждый верующий мог сам, независимо от влияния других, признавать или не признавать для себя приоритет той традиции, которая соответствует его религиозному чувству, духовному опыту, интеллекту.

Скажи: «Исходит Истина от Бога Твоего:

Кто хочет, тот уверует в Него,

Кто хочет, тот останется неверным».

 

Такова доктрина человеческой свободы, установленная Всемогущим Богом и ниспосланная в Пре славном Коране (Коран, 18:29). Недопустимо придавать мировоззренческим дискуссиям, богословской полемике и научным спорам характер политической борьбы. Согласие и взаимное уважение, корректные богословские диспуты - это основа веротерпимости и норма здорового общества.

Я не знал традиции Ислама большую часть моей жизни, поэтому пришел к своему единственному сознательному выбору на основе 40-летнего жизненного и духовного опыта, долгих лет учебы и поисков, в результате готовности следовать Призыву Всевышнего. Я предлагаю свои размышления в надежде на то, что они могут быть интересными для тех, кто еще не определился в своей вере до конца. Мои суждения относительно Христианства не являются критикой конкретного вероисповедания, конкретной церкви или конкретных священнослужителей, которым я желаю мира и благополучия, а лишь отражают процесс познавательного выбора между истинными и ложными понятиями, процесс освобождения от заблуждений на пути к подлинному Источнику бытия - Единому и Всемогущему Богу.

В данной книге использованы мои публикации в газете «Мусульманский курьер» и монография: Полосин В. С. Миф. Религия. Государство. - М.: Ладомир, 1999.

ПОЧЕМУ Я ВЕРНУЛСЯ К ЕДИНОБОЖИЮ?

Ахмеду Дидату посвящается

Я вырос в неверующей семье, однако с детства в душе верил в неведомого мне Бога, Который всесилен и Который всегда может помочь обращающемуся к Нему. В юности, в нескольких трудных ситуациях, когда моих сил было недостаточно, я внутренне обращался к Богу, и ситуация менялась в лучшую сторону.

Поэтому специально для того, чтобы узнать истину о Боге, я поступил на философский факультет МГУ. Там впервые я открыл Библию, которая произвела на меня противоречивое впечатление: отдельные тексты казались поистине сверхъестественными, в других Богу приписывалось желание истребить большинство народов земли и были такие странные понятия как «мышца», «рука», «тело», «плоть и кровь» Бога.

Однако в 1970-е годы в Москве никакой реальной альтернативы коммунистической идеологии, кроме Православной Церкви, не существовало, и, придя в православный храм в возрасте 19-ти лет, я нашел древнюю традицию, красоту гимнов, воспевающих Бога, и решил получить настоящие богословские знания, для чего поступил позднее в духовную семинарию. Это не являлось осознанным выбором конкретной религии, ибо сравнивать Православие мне было не с чем, это был только решительный отказ от лжи безбожия вообще и приход в ту религиозную организацию, двери которой были тогда открыты.

Изучив в семинарии основы христианского богословия, в 1983 году я стал священником. Для меня этот сан был тогда символом духовной и интеллектуальной борьбы с безбожием, я ощущал себя воином Бога. Однако по мере реального служения в церкви приходилось решать не столько духовные и интеллектуальные задачи, сколько совершать всевозможные ритуалы, заказываемые большей частью очень суеверными людьми. И даже тогда, когда я ясно понимал, что эти ритуалы по своей сути не отличаются от языческих заклинаний, я не мог отказаться от их совершения - они стали обязательной частью церковной практики. Это создавало ситуацию внутренней раздвоенности между личной верой и общественным долгом.

В 1983 - 1985 годах я служил священником в Средней Азии, где впервые познакомился с мусульманами и Исламом, к которому стал ощущать внутреннее тяготение. Однажды ко мне в церковь пришел немолодой таджик благообразного вида, про которого говорили, что он - тайный шейх. После краткой беседы мой гость неожиданно произнес: «У тебя мусульманские глаза, ты обязательно станешь мусульманином!» Это, казалось бы, парадоксальное заявление, сделанное в православной церкви ее настоятелю не вызвало у меня никакого сопротивления, а наоборот, запало в душу.

В 1988 — 1990 годах борьба с атеизмом ушла в прошлое, но на первое место в Православной Церкви выдвинулось не просветительство и борьба с суевериями, а строительство зданий и совершение культов, дающих доход. И я стал ощущать себя уже не воином Бога, а официальным колдуном, от которого ждут только обрядов и заклинаний, и потому в 1991 году вышел за штат клинаний, и потому в 1991 году вышел за штат церковного служения.

Чтобы найти богословское объяснение, позволяющее придать церковным ритуалам правоверный характер, я стал углубленно изучать древнехристианские источники: историю. Церкви, историю богослужений, историю богословия. Основательное изучение богословия и первоисточников породило во мне очень серьезные сомнения в истинности всего римско-византийского богослужения: слишком много оказалось в нем заимствований из языческих обрядов древности.

В полной мере я осознал это в 1995 году, после чего перестал участвовать в богослужениях церкви даже за штатом. Однако воспитанная в семинарии вера в богочеловечество Иисуса Христа еще препятствовала пониманию простого и ясного принципа Единобожия. Подлинного учения Ислама я тогда еще не знал, а перевод текста Корана, выполненный Крачковским, лишь затемнял смысл Откровения Всевышнего. Когда я познакомился с переводом смыслов Священного Корана Иман Валерии Пороховой, с толкованиями Корана и с исламским учением об Иисусе (мир ему!), никаких сомнений в необходимости принятия Ислама у меня больше не было. Всемогущий и Милостивый Бог укрепил меня в этом, и я вместе с супругой решил публично исповедать возвращение к Единобожию, в котором рождается каждый человек, - только через воспитание он становится иудеем, христианином или язычником.

Ниже я хочу привести те размышления, которые помогли мне отказаться от идолопоклонства и исповедать любовь и поклонение Единому Богу без сотоварищей.

Вера в Иисуса Христа

Вера в Иисуса (мир ему!) как не только праведного раввина, пророка и духовного спасителя правоверных израильтян - евр. «Мошиях» = «Мессия», арабск. «Масих», греч. «Христос», - но и как в сошедшего с Небес и вочеловечившегося Бога, базируется на нескольких трактовках Церковью Нового Завета, названных догматами, сомнение в которых квалифицировалось как ересь и влекло пытки и смертную казнь.

Во-первых, наименование Иисуса по всему тексту Нового Завета «сыном Божьим»

«А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12-13).

Так же «чадами Бога» и «родственниками» Иисуса становятся и все остальные, кто будет исполнять волю.

Самого Бога, будет Ему покорным, т. е. «муслимом»⁶ «...кто будет исполнять волю Отца моего небесного, тот мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12:50), «...матерь моя и братья мои суть слушающие слово Божье и исполняющие его» (Лк. 8:20 - 21). Это определение «сыновства» Богу, данное самим Иисусом Христом (мир ему!).

Более того, в самом Новом Завете многократно говорится о том, что конечная цель посланнической миссии Иисуса - зделать всех людей «сынами Бога», добиться всеобщего «усыновления Богу» В Послании к Ефесянам говорится:

«Благословен Бог и Отец господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в Небесах, так как Он избрал нас в нем прежде создания мира <...> предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей» (Еф. 1:3-5).

Было бы безумно предположить, что это свидетельствует о тождественности всех людей Творцу! Следовательно, даже отредактированный текст Нового Завета показывает иносказательность слов «рождение от Бога», их переносный духовный смысл, обозначающий по аналогии послушание сына отцу и принятие сыном воли отца. Поэтому выражение «сын Божий и сын человеческий», относимое к Иисусу в Новом Завете, означает признание Бога своим духовным Отцом, вверение всего себя Богу. Говоря иначе, перед нами ангел по духу с плотью человека. Но ангел - не Бог, он сотворен Им, как и человек. В том, что Иисус (мир ему!) имел, как ангел, праведную душу, мусульмане не сомневаются. Иисус, вслед за Авраамом и Моисеем, - величайший из пророков, который вверил всего себя Богу, т. е., говоря по арабски, стал «муслимом» - мусульманином. Его примеру должны последовать все люди и все народы земли, к чему и призвал Пророк Мухаммад (мир ему!).

Кстати говоря, словосочетания «сын Божий» и «сын человеческий» написаны по-гречески без заглавных (прописных) букв. Заглавными их сделали в Средневековье люди, очевидно, полагавшие себя выше апостолов - авторов этих текстов, и потому считавшие, что они вправе исправлять то, что сами называют Откровением. Ведь когда буква становится заглавной, как, например, в слове «Свет», то в этом случае речь идет уже не просто о некоем свете, а об атрибуте Божества, т. е. налицо изменение смыслового содержания текста. Таким образом, именование Иисуса (мир ему!) «сыном Божьим» никак не может свидетельствовать об отождествлении этого человека с Богом, и те, кто в Средневековье стали писать слово «сын» с заглавной буквы, хорошо это понимали и, видимо, поэтому пошли на дерзостное искажение текста.

Начиная с V века христиане, объявившие Иисуса Богом, ссылаются на те места Нового Завета, где говорится о том, что Иисус «рожден прежде создания мира». Приведенный выше фрагмент Послания к Ефесянам (1:3 - 5) опровергает эти аргументы: все люди избраны и предопределены к «усыновлению» именно «до создания мира»!

Во вторых, ссылаются на то, что Иисус говорит: «Я и Отец - одно» (Ин. 10:30), однако из контекста следует, что речь идет только о единстве цели, но не о единстве природы и даже не об одной воле, а о добровольном и полном подчинении Иисусом своей воли воле Бога. Далее в молитве Иисус говорит: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин.17:21). Не означают же эти слова о единстве всех апостолов и даже всех верующих того, что все они перестанут быть самостоятельными существами и превратятся в одного человека, в одного субъекта!

Иисус сказал: «...верующий в меня не в меня верует, но в Пославшего меня» (Ин. 12:44). На протяжении всего Нового Завета говорится, что Бог Отец посылает Иисуса спасать людей - так как же могут быть одним существом Пославший и исполняющий Его волю посланник? Если Бог «благоволил» Иисусу, значит, у них разная воля. Сам Иисус говорит: «...не ищу моей воли, но воли пославшего меня Отца» (Ин. 5:30). а в Гефсиманском саду молится Богу: «...Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо меня! Впрочем, не моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). И наконец, последние, согласно Евангелию, слова Иисуса: «Боже мой, Боже мой! Для чего Ты меня оставил?» (Мф. 27:46), и «Отче! В руки Твои предаю дух мой» (Лк. 23:46), - не дают никаких оснований говорить о тождестве существа Иисуса и Единого Бога. (Интересно, что слово «предаю» по-арабски буквально и означает «ислам».) И неужели из слов Иисуса: «...иду к Отцу; ибо Отец мой более меня» (Ин. 14:28), - кто-то может сделать вывод о том, что в Боге существуют разные уровни всемогущества?!

Апостол Павел вполне отчетливо обозначил подчиненность Иисуса Единому Творцу: «...всякому мужу глава - Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог» (1Кор. 11:3); «Когда же все покорится Ему, тогда и сам сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15:28).

Средневековая церковная иерархия, не находя в древних текстах опоры своей доктрине, через 400 лет после написания Евангелий и апостольских посланий придумала совершенно новое учение о «единой сущности Бога в трех ипостасях». По-гречески слово «ипостасис» означает, во-первых, существо, а во-вторых, может переводиться и как «личность». Но главное, что все эти термины - абстракции, и разделение на «сущность», «существо» и «личность» возможно только в модели, которую человек выстраивает в уме для удобства познания. В реальности же никакая «личность» не может существовать отдельно от своего собственного «существа» и от своей «сущности».

Манипулирование подобными абстракциями было свойственно древнегреческим софистам. Можно провести аналогию с их известным парадоксом, где на вопрос: «Можно ли выпить море?» - следует ответ: «Да, если отделить от морской воды воду всех рек, впадающих в него». Так и понятие «сущности» Бога после искусственного отделения от него человеческим умом понятия «личности» Бога оказывается чем-то пустым и недейственным и уж никак не всемогущим.

Чтобы распознать механизм этого типично греческого софизма, достаточно использовать простой и понятный каждому термин «субъект» («самостоятельно действующее существо»). Вера в Единого Бога означает веру в одного субъекта действия, и в этом принципиально важном положении взгляды иудеев и мусульман совпадают. Вполне логично, что в Новом Завете, созданном иудеями монотеистами, Бог Отец, Иисус и дух святой - три разных субъекта, действующих самостоятельно, причем Иисус и дух постоянно и послушно исполняют волю Единого Бога! Поэтому-то языческое жреческое сословие, привыкшее на протяжении веков играть роль наместников языческих богов на земле, и хотело найти привычную формулу, чтобы сохранить свой «богочеловеческий» статус в глазах суеверных неграмотных масс. С этой целью в IV - V веках жрецы «подправили» иудеохристианское Единобожие в соответствии с привычным для них представлением о двуликих, трехликих, тысячеликих и тому подобных богах - разные субъекты действия были объединены в одного многоликого субъекта, т. е. Богу были приданы несколько лиц - в данном случае три.

Многоликость, или «многоипостасность», богов - обычное дело для всех древних религий, в данном же случае нужно было отождествить «сына Божья» и «духа» с Самим Богом, то есть сделать их «сотоварищами» Единого Бога. После этого служители культа могли без труда провозгласить себя преемниками «сына Божья» и носителями его духа, то есть объявить себя коллективным «телом» в очеловечившегося Божества - телом, царствующим на земле от имени Самого Божества над всеми людьми. Согласно терминологии христиан, жрецы самонарекли себя Церковью, богочеловечеством. Так и родилось учение о «трех ипостасях Единого Бога» сформировалось представление о Церкви как о «теле Христа-Бога», а причащение «тела Христова» стало главным и строго обязательным ритуалом ортодоксального христианства.

Участвуя в этом ритуале, человек верит в избавление от грехов и в свое реальное соединение с Богом, в то, что становится частью Божества. Однако вся эта сложная пирамидальная конструкция имеет, помимо мистики другую, вполне земную цель: участие человека в ритуале причащения богочеловечества символически означает вольное или невольное согласие стать низшей ступенькой космической иерархии земная верхушка которой - «божественные» правители и «священные» жрецы - выводится из-под всякого контроля снизу и из под ответственности перед народом за любые свои действия.

Для возбуждения в молящихся еще большей уверенности в исключительности и незаменимости жреческой иерархии ее руководство, священноначалие, утвердило обязательный для всех догмат о «первородном грехе» Адама, якобы наследуемом по природе от рождения каждым живущим человеком, независимо от его личных качеств. И избавиться от этого наследуемого греха можно исключительно через ритуал своего вхождения в иерархическую пирамидучерез причащение богочеловечества, которое может быть совершено исключительно только служителями этой иерархии!

Надо сказать, что на фоне всех этих философских и софистских ухищрений весьма просто и ясно звучат слова апостола Павла: «...един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус...» (1 Тим. 2:5). Посредник в данном случае - посланник Бога, т. е. человек, исполняющий прямо обращенную к нему волю Всевышнего.

Если учение о том, что Иисус является ликом Божества, по-своему объяснимо, то все-таки совсем необъяснимым выглядит присвоение статуса лика, ипостаси святому духу, который по учению самой же Церкви является абсолютно бесплотным и действует скорее как энергия, сила Бога, а не как некая распознаваемая личность. Такой проблемы нет для верующего, который не придает Единому Богу сотоварищей и не обожествляет святого духа: для него самостоятельно действующий святой дух - это ангел, подчиненный Единому Богу, а дух, действующий энергетически, - это действие Бога в процессе реализации Его воли.

Учение о как бы раздельном существовании в Боге Его сущности и нескольких Его самостоятельно действующих личностей (ипостасей) было возведено в V веке в непререкаемый и не подлежащий даже обсуждению догмат, охраняемый, как и другие, не верой в непротиворечивость Откровения, а угрозой анафемы с дыбой, колесованием, ритуальным сожжением на костре инквизиции или в деревянной клетке. Этот догмат противоречит христианскому же учению о непознаваемой сущности Бога, поскольку сам представляет собой знание об отношениях ипостасей к их единой сущности. И попытка вторжением ума в сущность Бога придать ее «ипостасным» выражениям диалектическое единство представляется далекой от Единобожия, от веры Авраама и от веры самого же Иисуса (мир им!), как она изложена даже в текстах отредактированного Церковью Нового Завета. Иисус везде подчеркивает подобность своих действий Единому Богу, что он -посланник Бога, послушно творящий только то, что Единый Бог Сам захотел ему открыть: «Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и сын творит также. Ибо Отец любит сына и показывает ему все, что творит» (Ин. 5:19 -20).

В -третьих, ссылаются на то, что в Новом Завете, в первом послании Павла к Тимофею, прямо говорится о воплощении Бога что и выразилось в факте чудесного рождения Иисуса (мир ему!). Однако даже в Толковой Библии Лопухина официально разрешенной православной цензурой, признается, что в это Послание (главу 3, стих 16) через 300 лет после его написания были добавлены две буквы, В древних списках там стояло греческое слово «ос» («который»), так что текст выглядел следующим образом: «...великая благочестия тайна, которая открылась во плоти...». Патриарх Константинопольский Иоанн Златоуст в конце IV века предварил слово «ос» буквами «Те», и мы получили «Теос» («Бог») так что в итоге родилось современное чтение: «...великая благочестия тайна: Бог явился в плоти...». Именно этот текст, рожденный через 300 лет после смерти апостола Павла, христиане и приводят как главное доказательство идеи «боговоплощения», идеи немыслимой для авраамического Единобожия.

Следует заметить, что приписка Иоанна Златоуста сразу же вошла в противоречие с остальным текстом Нового Завета так, апостол Павел, в отличие от христиан Средневековья, отнюдь не отождествляет Господа Иисуса (мир ему!) с Единым Богом, что ясно, например, из следующих слов «нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги или на небе, или на земле, так как много есть богов и господ много; но у нас один Бог Отец, из Которого [мы] все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос» (1 Кор. 8:4 - 6).

Догматы средневековых соборов государственной Церкви, не основанные на древних текстах, подвергались сомнению самими же христианами: так, уже в V веке миллионы верующих не признали догматы, принятые на Халкидонском Соборе, и откололись от Римско-византийской государственной Церкви, которая преследовала их руками императора. Затем в течение нескольких веков постоянно возникало множество различных богословских школ - Церквей, сект и ересей, истреблявшихся государством, а в XVI веке возникли Протестантские Церкви, составившие большинство в ведущих странах. Запада все догматы о богочеловечестве Иисуса Христа и сегодня основываются, как правило, на вышеприведенных текстах.

Интересны высказывания великого русского писателя Льва Толстого, который, оценивая добровольное принятие двумя кадетами Ислама, в письме их отцу сравнил византийско-христианскую и мусульманскую традиции (с оговоркой, что мусульманская традиция не могла быть ему известна в полной мере ввиду отсутствия исламских книг на русском языке:

«Что касается до самого предпочтения магометанства (Ислама) православию, и в особенности по тем благородным мотивам, которые выставляют ваши сыновья, я могу только всей душой сочувствовать такому переходу. Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше всего христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения в том, что магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия.

Так что если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или магометанства, тo для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе, и всякий предпочтет магометанство с признанием одного догмата - Единого Бога и Его Пророка - вместо того сложного и непонятного богословия - Троицы, искупления, таинств, Богородицы, святых и их изображений и сложных богослужений. Оно и не могло быть иначе, т. е. не могло не быть того, чтобы магометанство, по отсутствию многих суеверий, затемняющих сущность учения и вошедших в церковную веру, не стояло бы выше этой церковной веры по одному тому, что магометанство возникло на 600 лет позднее христианства».

Низведение (в сознании верующих) Бога на землю, т. е. язычество, пантеизм (многобожие), приводит к тому, что Бог оказывается, по их представлениям, земным царем и несет ответственность за все происходящее в мире зло. Либо Он не всемогущ и не в силах уничтожить зло, либо Он Сам допустил это зло и наслаждается им. Беспомощным людям не на что надеяться, кроме как согласиться с кощунственным представлением о Боге, с установленной Им вопиющей несправедливостью в мире и униженно выпрашивать («вымаливать») у более сильного, пусть и злого начальника хоть какие то льготы по сравнению с другими.

Язычество обожествляет фольклор, превращая фольклор другого народа во враждебную религиозную мифологию. Крайняя форма язычества находит выражение в понятии об исключительной «богоизбранности» жреческого сословия и вытекающем из этого клерикализме (борьбе за господство духовенства в обществе силою государственных институтов принуждения). Такие понятия приводят даже к отрицанию национальной самобытности народа и подмене национальности космополитской мифологией.

Например, широко известный церковный праздник Покрова Богородицы установлен византийцами (и перешел таковым в Русскую Православную Церковь) в честь поражения русского воинства под Константинополем в 860 году, когда русские войска приплыли освобождать соотечественников, обращенных византийцами в рабство. По церковной версии, во Влахернском храме Константинополя двум молившимся - юродивому и подростку - явилась в видении Дева Мария и покрыла большим покрывалом (омофором) город, после чего патриарх Фотий опустил похожее покрывало в Босфор, и на русских кораблях якобы от этого вспыхнул пожар (на самом деле он вспыхнул ввиду применения греками зажигательной смеси и фокусирования солнечного света увеличительным стеклом). Много русских воинов погибло, остались вдовы, осиротели дети, а Русская Православная Церковь и поныне празднует эту трагедию русского народа как один из самых великих своих праздников.

В язычестве нет никакого собственного нравственного начала: речь идет только о практической пользе для данного просителя от данного бога - это искажение человеческого сознания, это неверие во Всемогущего Единого Бога, милость которого вечна и безгранична, это уничтожение морали и понятия о духовной и социальной справедливости, это отказ от социального переустройства мира в соответствии с принципами равенства, свободы и достоинства перед Богом каждого человека от рождения, это согласие с понятием о ничтожности человека.

Изучение Священного Корана привело меня к пониманию, почему до сих пор так и не возникла единая христианская социальная доктрина, почему в Христианстве противопоставляются душа и тело, религия и политика, долг и нравственность, почему там «всякая власть от Бога» и ей нужно слепо покоряться, смиренно подставляя злу для удара другую щеку. В обязательных ежедневных молитвах православный верующий называет себя «блудным, грешным и окаянным», «червем дрожащим», «псом смердящим» «свиньей, лежащей в испражнениях», и т. п. Без культового уничижения перед человекообразным Богом и без угодничества перед ранее умершими людьми невозможно получить прощения за многочисленные грехи, даже не совершенные лично, - поскольку грехи будто бы наследуются автоматически в соответствии с порочной природой человека, и цепочка эта тянется, начиная от Адама. И я понял: истинное Христианство, которое пытаются обрести сегодня многие христиане, - это Ислам.

В Исламе человек кается только в лично совершенных грехах и, как свободный человек, сам свидетельствует о своем добром намерении. Ислам - это осознание своей свободы, дарованной Всевышним. Мусульманин, в отличие от ортодоксального христианина, не знает так называемых «молений»: арабское слово «салят», используемое для обозначения ритуальной молитвы, в переводе означает «прославление Бога». И каждый начинает это прославление с того, что свидетельствует о своем намерении совершить его: «Я свидетельствую, что хочу совершить утреннее восхваление Единого Бога. Я свидетельствую, что нет богов, кроме Единого Бога». В этом - основа человеческого достоинства и свободы, основа воспитания здоровой и сильной личности.

Ислам не враждебен Христианству и Иудаизму как религиям, основанным на вере Авраама (мир ему!) Христиане и иудеи, желающие жить мирно с мусульманами находятся под защитой правоверных. Для будущего России это имеет ключевое значение: только вера в Единого недосягаемого Бога задает для свободного человека критерии личной и социальной нравственности, наполняет реальным содержанием понятия человеческого достоинства и социальной справедливости, дает уверенность в завтрашнем дне, цементирует основу гражданского общества и правового государства. Только новая идеология, основанная на такой Вере, способна вдохнуть энергию в наше одряхлевшее, застойное постперестроечное общество, пребывающее в смуте душ и умов и хаотически порождающее кровавые призраки давнего и недавнего прошлого.

Бог наказал:

«Лишь Мне и всем Моим пророками

Стать победителями суждено» <...>

Ты не найдешь средь тех,

Кто в Господа и в Судный день уверил,

Тех, кто противится Аллаху и Его пророку <...>

В сердца их веру Бог вселил

И укрепил их частью духа от Себя <...>

Они угодны будут Богу,

И Бог угоден Будет им;

Они - из партии Аллаха.

И, истинно сподвижникам Его

В блаженстве вечном пребывать. (Коран, 58:21 - 22).

ИСЛАМСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ НЕ ПРИЗНАЁТ ВТОРОГО БОГА!

Слово «мистерия» является греческим и означает «таин» или «тай-нодействие - обряд в котором, по мнению язычников, за видимыми действиями священнослужителя невидимо происходят подобные сверхъестественные действия богов, так что воля богов оказывается зависимой от воли человека, совершающего обряд.

Там же. - С. 34.

8. Полосин В. С. Указ. Соч. - С. 286 - 287.

9. Элиаде М. Миф о вечном возвращении // Элиде М. Азиатская алхимия. М.: Ладомир, 1998. С. 25.

Там же. С. 88.

Христианское учение базируется на догмате «первородного греха»: первый грех Адама передается якобы по наследству от родителей к детям, а избавиться от него можно только с помощью посреднических услуг жреческой касты - духовенства.

Прямой путь к Богу.

Во имя Единого Бога, милость Которого вечна и безгранична!

ПРЕДИСЛОВИЕ

При всех имеющихся различиях основанием Ислама, Иудаизма и Христианства является вера праведного Авраама (мир ему!) в Единого и Всемогущего Бога. В Священном Коране христиане и иудеи называются «людьми Писания», а потому сохранение мира между последователями трех религий является и религиозным и гражданским долгом каждого верующего. Ислам является абсолютно добровольным выбором миллионов россиян и фундаментом государственного строительства России, по меньшей мере, с 922 года. Для современной и особенно будущей России мир и добрососедские отношения представителей Христианства и Ислама являются особенно актуальными.

Мир и стабильность в многоконфессиональной стране зависят от того, сможет ли государственная власть обеспечить каждому гражданину свободу мировоззренческого выбора, чтобы каждый верующий мог сам, независимо от влияния других, признавать или не признавать для себя приоритет той традиции, которая соответствует его религиозному чувству, духовному опыту, интеллекту.

Скажи: «Исходит Истина от Бога Твоего:

Кто хочет, тот уверует в Него,

Кто хочет, тот останется неверным».

 

Такова доктрина человеческой свободы, установленная Всемогущим Богом и ниспосланная в Пре славном Коране (Коран, 18:29). Недопустимо придавать мировоззренческим дискуссиям, богословской полемике и научным спорам характер политической борьбы. Согласие и взаимное уважение, корректные богословские диспуты - это основа веротерпимости и норма здорового общества.

Я не знал традиции Ислама большую часть моей жизни, поэтому пришел к своему единственному сознательному выбору на основе 40-летнего жизненного и духовного опыта, долгих лет учебы и поисков, в результате готовности следовать Призыву Всевышнего. Я предлагаю свои размышления в надежде на то, что они могут быть интересными для тех, кто еще не определился в своей вере до конца. Мои суждения относительно Христианства не являются критикой конкретного вероисповедания, конкретной церкви или конкретных священнослужителей, которым я желаю мира и благополучия, а лишь отражают процесс познавательного выбора между истинными и ложными понятиями, процесс освобождения от заблуждений на пути к подлинному Источнику бытия - Единому и Всемогущему Богу.

В данной книге использованы мои публикации в газете «Мусульманский курьер» и монография: Полосин В. С. Миф. Религия. Государство. - М.: Ладомир, 1999.

ПОЧЕМУ Я ВЕРНУЛСЯ К ЕДИНОБОЖИЮ?

Ахмеду Дидату посвящается

Я вырос в неверующей семье, однако с детства в душе верил в неведомого мне Бога, Который всесилен и Который всегда может помочь обращающемуся к Нему. В юности, в нескольких трудных ситуациях, когда моих сил было недостаточно, я внутренне обращался к Богу, и ситуация менялась в лучшую сторону.

Поэтому специально для того, чтобы узнать истину о Боге, я поступил на философский факультет МГУ. Там впервые я открыл Библию, которая произвела на меня противоречивое впечатление: отдельные тексты казались поистине сверхъестественными, в других Богу приписывалось желание истребить большинство народов земли и были такие странные понятия как «мышца», «рука», «тело», «плоть и кровь» Бога.

Однако в 1970-е годы в Москве никакой реальной альтернативы коммунистической идеологии, кроме Православной Церкви, не существовало, и, придя в православный храм в возрасте 19-ти лет, я нашел древнюю традицию, красоту гимнов, воспевающих Бога, и решил получить настоящие богословские знания, для чего поступил позднее в духовную семинарию. Это не являлось осознанным выбором конкретной религии, ибо сравнивать Православие мне было не с чем, это был только решительный отказ от лжи безбожия вообще и приход в ту религиозную организацию, двери которой были тогда открыты.

Изучив в семинарии основы христианского богословия, в 1983 году я стал священником. Для меня этот сан был тогда символом духовной и интеллектуальной борьбы с безбожием, я ощущал себя воином Бога. Однако по мере реального служения в церкви приходилось решать не столько духовные и интеллектуальные задачи, сколько совершать всевозможные ритуалы, заказываемые большей частью очень суеверными людьми. И даже тогда, когда я ясно понимал, что эти ритуалы по своей сути не отличаются от языческих заклинаний, я не мог отказаться от их совершения - они стали обязательной частью церковной практики. Это создавало ситуацию внутренней раздвоенности между личной верой и общественным долгом.

В 1983 - 1985 годах я служил священником в Средней Азии, где впервые познакомился с мусульманами и Исламом, к которому стал ощущать внутреннее тяготение. Однажды ко мне в церковь пришел немолодой таджик благообразного вида, про которого говорили, что он - тайный шейх. После краткой беседы мой гость неожиданно произнес: «У тебя мусульманские глаза, ты обязательно станешь мусульманином!» Это, казалось бы, парадоксальное заявление, сделанное в православной церкви ее настоятелю не вызвало у меня никакого сопротивления, а наоборот, запало в душу.

В 1988 — 1990 годах борьба с атеизмом ушла в прошлое, но на первое место в Православной Церкви выдвинулось не просветительство и борьба с суевериями, а строительство зданий и совершение культов, дающих доход. И я стал ощущать себя уже не воином Бога, а официальным колдуном, от которого ждут только обрядов и заклинаний, и потому в 1991 году вышел за штат клинаний, и потому в 1991 году вышел за штат церковного служения.

Чтобы найти богословское объяснение, позволяющее придать церковным ритуалам правоверный характер, я стал углубленно изучать древнехристианские источники: историю. Церкви, историю богослужений, историю богословия. Основательное изучение богословия и первоисточников породило во мне очень серьезные сомнения в истинности всего римско-византийского богослужения: слишком много оказалось в нем заимствований из языческих обрядов древности.

В полной мере я осознал это в 1995 году, после чего перестал участвовать в богослужениях церкви даже за штатом. Однако воспитанная в семинарии вера в богочеловечество Иисуса Христа еще препятствовала пониманию простого и ясного принципа Единобожия. Подлинного учения Ислама я тогда еще не знал, а перевод текста Корана, выполненный Крачковским, лишь затемнял смысл Откровения Всевышнего. Когда я познакомился с переводом смыслов Священного Корана Иман Валерии Пороховой, с толкованиями Корана и с исламским учением об Иисусе (мир ему!), никаких сомнений в необходимости принятия Ислама у меня больше не было. Всемогущий и Милостивый Бог укрепил меня в этом, и я вместе с супругой решил публично исповедать возвращение к Единобожию, в котором рождается каждый человек, - только через воспитание он становится иудеем, христианином или язычником.

Ниже я хочу привести те размышления, которые помогли мне отказаться от идолопоклонства