Динамика культуры Р. Билз. Аккультурация

 

милиции, которая иногда является одной из фаз аккультурации». Обычно подразумевается, что ассимиляция представляет собою ту форму аккультурации, в результате которой в группе индивидов первоначальная культура полностью вытесняется другой культурой (в противоположность тому случаю, когда в группе складывается «смешанная» культура). Употребление данного термина далеко от постоянства и ясности, а частое обращение к аккультурированным индивидам (а не. группам) представляется особенно двусмысленным с точки зрения большинства формальных определений. Отчасти эти различия отражают доминирование либо институциональных и социокультурных, либо индивидуальных и психологических подходов. И наконец, полевые исследования аккультурации часто по существу описательны; в них излагаются результаты аккультурации без какой бы то ни было попытки выявить ее динамику.

В рамках определения, данного Редфилдом, Линтоном и Херсковицем, аккультурация должна рассматриваться как двусторонний процесс, оказывающий воздействие на обе группы, находящиеся в контакте. Если не брать в расчет редкие указания на то, что культура европейцев (прежде всего миссионеров, торговцев и чиновников колониальной администрации) претерпевает в результате контакта определенное изменение и что в Новом Свете испанская культура была модифицирована культурой индейцев, этому аспекту аккультурации уделялось исключительно мало внимания. Фернандо Ортис¹³ предложил термин «транскультурация», дабы подчеркнуть двусторонний характер большинства ситуаций контакта. В предисловии к этой работе Малиновский с энтузиазмом принимает новый термин, однако ни в одной из его собственных публикаций не удается найти сколь-нибудь серьезного рассмотрения двустороннего характера культурного контакта. Термин «транскультурация» использовался латиноамериканскими авторами, и его можно было бы даже принять, не получи термин «аккультурация» столь широкого распространения.

Большинство дискуссий британских исследователей, посвященных проблеме культурного контакта, сконцентрированы исключительно на воздействии, которое оказывают европейские культуры на туземные. Фортес¹⁴ был едва ли не единственным, кто поднял вопрос о том, почему африканские участники контакта, такие, как хауса, моей, дагомба и фулани, оказывают меньшее влияние на противоположную сторону, чем европейцы. Вагнер¹⁵ аналогичным образом указывает на теоретическое значение азиатских контактов с Африкой. В США общие суждения обычно тщательно формулируются,

==352

дабы охватить собою все типы культурного контакта. На практике же большинство американских и буквально все латиноамериканские исследования аккультурации сосредоточены на изучении влияния европейских культур на неевропейские. Можно обнаружить только разрозненные ссылки на доевропейские ситуации аккультурации, специальное же их исследование и анализ или слишком незначительны, или вовсе отсутствуют. Наиболее примечательные образцы работ об ак- культурации, в которых не идет речь о европейской культуре, — это книга Линдгрен «Пример бесконфликтного культурного контакта: тунгусы-оленеводы и казаки в северо-западной Манчжурии»¹⁶, книга Эквалла «Культурные связи на ГаньсуТибетской границе»¹⁷ и статья Гринберга «Некоторые аспекты негритяно-мусульманского культурного контакта в племени хауса»¹⁸.

Некоторые другие исследования, в особенности исследования Роберта Редфилда, сконцентрированы на проблеме влияния городских культур на народные, или сельские [folk cultures]. Хотя Редфилд и остерегается применять к этой ситуации термин «аккультурация», большинство американских ученых, как мне кажется, именно так классифицируют его исследования.

Несколько отличаются по характеру исследования Херсковица, посвященные неграм Нового Света. Хотя автор и считает их исследованиями аккультурации, строго говоря, в изучаемой им ситуации отсутствуют такие «группы индивидов», которым посвящены многие британские исследования, проводимые в Африке. Скорее, утратившие свои корни индивиды изымаются из своего общества и своего культурного окружения и помещаются в новую культуру. Такое употребление термина свойственно многим исследователям-американистам, в том числе таким латиноамериканским ученым, как Артур Рамос¹⁹. К тому же типу относятся исследования аккультурации немцев и японцев в Бразилии, проведенные Эмилио Виллемсом. Социологи также все шире и шире используют данный термин в этом значении, изучая адаптацию иммигрантов. Недавно Билзом²⁰ было высказано предположение, что под углом зрения аккультурации могут быть изучены не только иммифантские группы в США, но также и весь процесс урбанизации, будь то расширение городского влияния на население сельской местности или миграция сельского населения в город. Эта точка зрения высказывалась Грегори Бейтсоном²¹ в отношении контактов между группами, принадлежащими к одной культуре, хотя он и не проецировал ее на ситуации контакта в культуре европейского типа.

1 2 Зак. 5

 

==353

 

Динамика культуры

Из этого краткого обзора ясно видно, что и определения термина «аккультурация» (или «культурный контакт»), и его употребление разнообразны и неудовлетворительны. В то же время необходимо признать, что в настоящее время значительный пласт исследований с легкостью подпадает под категорию аккультурационных. Трудности коренятся прежде всего в определении границ этой области изучения и как минимум отчасти представляют собой трудности логического порядка. Можно было бы утверждать, что аккультурационные исследования не должны ограничиваться только теми ситуациями, в которые вовлечены культуры европейского типа, но фактически очень трудно обнаружить ситуации, в которые культуры европейского типа не оказывались бы вовлеченными. Тем не менее представляется очевидным, что происходит переосмысление предмета изучения, особенно с точки зрения двустороннего характера аккультурации, ее связи с проблемой ассимиляции, а также правомерности распространения данного термина на изучение контакта между группами, принадлежащими к одной культуре, и на исследования мигрантских групп.

Проблемы метода

Проблемы метода в изучении аккультурации распадаются на две основные категории: формально организованные памятки, или схемы исследования, и общий анализ отдельных проблем в сочетании с актуальными исследованиями. В первой категории мы обнаруживаем шесть типовых схем исследования, представленных разными авторами: схему Турнвальда²², памятку Редфилда, Линтона и Херсковица²³, модели исследования Бейтсона²⁴, Линтона²⁵, Малиновского²⁶ и Рамоса²⁷.

Вопреки названию, подчеркивающему роль индивида, статья Турнвальда сконцентрирована в первую очередь на процессуальном аспекте. В ней мы можем отметить следующие пункты, ныне известные всем исследователям аккультурации: изменение функции; вариативность рамок принятия разных культурных черт; частичная зависимость отбора элементов от условий контакта; непредвиденные последствия адаптации новых черт; взаимодействие между традиционно значимыми группами детерминант; анализ обстоятельств контакта; степень реакции на контакт — от полного отторжения неизвестного до некритического восприятия, полной ассимиляции и формирования новых культурных образований.

Памятка Редфилда, Линтона и Херсковица заслуживает

 

==354

Р. Билз. Аккультурация

более подробного рассмотрения. Ниже мы вкратце изложим содержание этого документа, ограничившись наиболее важными его пунктами.

1. Определение. Выше о нем уже говорилось.

2. Подход к проблеме. Под рубрикой В «Анализ методов, используемых в исследовании» мы находим «непосредственное наблюдение», «недавнюю аккультурацию, изученную при помощи интервьюирования членов аккультурируемых групп», «использование документальных источников», а также «дедукции, получаемые на основе исторического анализа и исторических реконструкций». Таким образом, авторы явно предвидели применение исторических подходов в качестве компонента аккультурационных исследований.

3. Анализ аккультурации. Под этим заголовком авторы помещают подзаголовки, в которых конкретизируются типы контактов, типы ситуаций и предполагаемые процессы. Среди вопросов, включенных в первые две рубрики, присутствуют такие: происходит ли контакт только между отобранными или обособленными группами той или иной культуры; каков характер контактов — дружелюбный или враждебный; каковы различия в размере и сложности строения групп; применяется ли сила; имеет ли место равноправие или неравноправие групп. Под «процессами» авторы понимают: порядок отбора элементов, способ представления культурных элементов, сопротивление новшествам и его причины, а также способ интеграции новых черт в принимающую их культуру; предлагается учитывать такие факторы, как время, конфликты, вызываемые восприятием новых элементов, и процессы приспособления.

4. Психологические механизмы. Здесь авторы рассматривают роль индивида, а также проблемы класса, роли, статуса и личностных различий.

5. Результаты аккультурации. Они определяются как восприятие, т. е. усвоение значительной части другой культуры и приспособление к стереотипам поведения и ценностям новой культуры; адаптация, т. е. совмещение изначальных и заимствованных элементов в гармоничное целое или сохранение противоречащих друг другу установок, которые примиряются в повседневном поведении сообразно тем или иным обстоятельствам; реакция, когда возникает множество разных контраккультурационных движений и выдвигаются на передний план психологические факторы.

Статья Бейтсона отчасти содержит критику этой схемы; суть этой критики в том, что всякие попытки установить систему категорий преждевременны, пока не выявлены основные проблемы. Бейтсон также полагает, что авторы памятки

12*

 

==355

 

Динамика культуры

оказались под чрезмерным влиянием тех задач, постановка которых исходила от административных органов. Он предлагает расширить значение термина «аккультурация», дабы он включил в себя контакты между группами, дифференцировавшимися в пределах одной и той же культуры, и даже усвоение культуры ребенком (обычно изучаемое психологами; не так давно многие авторы стали использовать для его обозначения термин «инкультурация»). Далее, Бейтсон пытается очертить комплекс проблем, используя комбинацию поведенческих, психиатрических и функциональных терминов. Хотя кое-что в этой схеме представляет немалый интерес, фактически она оказала довольно скромное влияние на практические аккультурационные исследования.

Статья Малиновского «Метод изучения культурного контакта» представляет собой по сути дела механическую организацию данных, предпринятую в аналитических целях. Основные рубрики, предложенные Малиновским: (А) влияния, интересы и намерения белого населения; (Б) процесс культурного контакта и изменения; (В) сохраняющиеся традиционные формы; (Г) реконструированное прошлое; (Д) новые силы спонтанной африканской реинтеграции и реакции. Рассуждения и примеры, используемые Малиновским, строго соответствуют его функционалистскому подходу; при этом он отдает должное временным процессам, вводя категорию «реконструированное прошлое». Сам «метод» обращен непосредственно к Африке и административно-колониальным проблемам, хотя Малиновский всячески подчеркивает ценность практических исследований для развития теории.

Линтон и Рамос предложили трактовки, по существу развивающие основные положения первоначальной схемы Редфилда, Линтона и Херсковица, Схема Рамоса намного проще, поскольку в ней принимаются как данность многие положения, подробно прописанные в исходном документе. Оба автора, хотя и по-разному, уделяют наибольшее внимание психологическим факторам.

Помимо формальных памяток, или исследовательских схем, было дано довольно много как поясняющих, так и безоговорочных трактовок метода, обращенных к различным аспектам аккультурационных исследований. В следующих параграфах я попытаюсь представить обзор теоретических и прикладных исследований, разделив их по следующим рубрикам' (а) использование исторических данных и исторических подходов, (б) сравнительный подход, (в) «перечень элементов» и холистический подход, (г) роль индивида и психологические

 

==356

Р. Билз. Аккультурация

подходы, (д) лингвистические исследования аккультурации, (е) основные культурные процессы и (ж) индекс количественных показателей.

а) Использование исторических данных и исторического подхода

В настоящее время использование исторических данных и исторического подхода в целом снискало общее признание, даже среди ученых функционалистской школы. Так, например, Ричарде пишет: «Однако, если говорить конкретно, что означает изучать общество «как оно функционирует в действительности»? В большинстве районов Африки культурные изменения происходят столь быстро, что антропологи не могут изучить то, что есть, не изучив того, что было. Как пишет в предваряющей эту серию статье мисс Хантер, «любая из культур может быть понята в полной мере лишь в своем историческом контексте, а когда изучаемая культура претерпевает революционные изменения на протяжении жизни одного поколения, относительная значимость исторического контекста становится гораздо большей, нежели когда культура сравнительно статична». Итак, как это ни парадоксально, именно те антропологи, которые решительно повернулись спиной к «древностям», оценили по достоинству величайшую ценность «истории»²⁸.

<...> Мисс Мейр полагает, что исследования исторических закономерностей не будут иметь большой ценности, и придает решающее значение изучению общей суммы изменений с той «нулевой точки, до которой возможно проследить существование независимой туземной системы». При интерпретации того, что имела в виду мисс Мейр, необходимо помнить, что она выдвигает на первый план практическое, а не теоретическое значение исследований.

Малиновский, несмотря на то что ввел в свои схематические таблицы колонку «реконструированное прошлое», в целом оставался непримиримым противником включения истории в процесс исследования. На самом деле он имел в виду собственно не «реконструированное прошлое», а «прошлое, сохранившееся в памяти»²⁹. С важностью последнего никто спорить не будет, однако сегодня даже его ученики вряд ли зайдут настолько далеко в критике предложений Мейр, насколько зашел он. Так, например, он пишет: «Этнограф, работающий с реконструированным прошлым, в плане практического совета и теоретического понимания, предстанет перед

 

==357

Динамика культуры

лицом человека практического в лучшем случае с «подпорченным товаром»»³⁰. Возражения Малиновского против истории (а у него не было никаких возражений против истории в том смысле, в каком он сам понимал ее роль и место) проистекали отчасти из глубокого ощущения ее ненаучности, отчасти — из его особого понимания науки и истории, а отчасти — из его определения культурного изменения как результата исключительно контактов с европейцами. Так, например, в работе 1929 г. он умудряется прямо высказать свое впечатление, что изменение проистекает лишь из контакта с европейской культурой. Разумеется, Малиновский на самом деле так не считал, поскольку часто упоминал о диффузии и изменении в других контекстах. Тем не менее, аспект европейского влияния главенствовал над его мышлением, закладывая основу его возражений против предложения Мейр искать в исследованиях культурного изменения нулевую точку.

Под нулевой точкой Малиновский понимал главным образом тот момент, когда начинается культурное изменение. Отсюда недвусмысленно вытекало, что до контакта с европейской культурой не существовало никакого культурного изменения и нулевую точку следует располагать во времени в ситуации первого контакта с европейской культурой; мало кто еще придерживался такого взгляда. Мейр же, если я правильно ее понимаю, предлагала брать в качестве нулевой точки, скорее, тот момент, который в условиях имеющихся данных и наличной ситуации представляется наилучшим и наиболее удобным, исходя из изучаемой специфической серии изменений. <...>

В некоторых полевых исследованиях, особенно в работах американских исследователей аккультурации, исторические данные используются всякий раз, когда это представляется возможным. Подход Херсковица и других ученых к изучению негритянского населения обеих Америк в максимальной мере использует имеющийся исторический материал. То же самое можно сказать и о большинстве латиноамериканских полевых исследований. Так, например, в «Наследии конкисты» Сола Такса и др.³¹ по ходу дискуссии между учеными, обладающими разными специальными интересами, но объединенными общим интересом к Центральной Америке, постоянно появляются исторические отсылки. Создается впечатление, что основной точкой расхождения является не само использование истории, а тип исследуемой проблемы, а также способ и степень использования исторических данных. В литературе, особенно в работах Малиновского, часто встречается утверждение, что история — дело любителей древностей, а не уче-

 

==358

Р. Билз. Аккультурация

ных, хотя и ясно, что под этим нередко подразумевается всего лишь «непрактичность» исторических интересов.

У британских авторов обнаруживается нечто такое, что американцам представляется либо курьезным непониманием природы исторических исследований, либо увлечением эволюционными подходами вековой давности. Так, например, мисс Мейр в цитировавшемся ранее сочинении говорит, что поскольку исторические объяснения «обычно нацелены на выявление гипотетического хода эволюции, то они почти всегда нас дезориентируют». Аналогичную точку зрения высказывает и Фортес: «Я показал ограниченность ретроспективного подхода, трактующего текущее состояние дел как свершившийся факт, противопоставляя его гипотетической «девственной» племенной культуре. Это не значит, что мы должны отвергнуть историю как источник социологических данных. Верифицируемую историю, в которой был бы задокументирован весь период изменения, исследователю социального изменения ничто заменить не может. Однако история «допотопного» типа ни в коей мере не проливает свет на реальную проблему, а именно: каковы причины социального изменения? — лишь частью которой являются проблемы культурного контакта»³².

Вместе с тем, ранее он писал: «В идеале этот метод требует расширения во времени, постоянного многолетнего наблюдения или проведения повторных наблюдений через определенные временные интервалы с целью собрать всю необходимую информацию о причинах социального изменения. Но, вероятно, лишь немногие антропологи в состоянии достичь этого идеала; и тут возникающую брешь заполняет тщательно зафиксированная история»³³.

Вагнер высказывается еще более конкретно: «Во-первых, необходимо составить как можно более четкую картину туземной культуры, какой она была до контакта. Во-вторых, необходимо определить характер различных аспектов контакта. Третьей задачей будет функциональный анализ текущей стадии культурного процесса, сложившейся в результате контакта. Знание процесса контакта во всей его полноте... может быть получено лишь при использовании всех трех подходов. Анализ, имеющий дело только с той фазой процесса, которая зафиксирована на момент проведения исследования, и пренебрегающий тем базисом, из которого этот процесс берет свое начало, а также всем многообразием причин, приведших его в движение и поддерживающих, повиснет в воздухе. Такой анализ упускает самую суть проблемы, состоящую в том, чтобы дать понимание реакции культуры на

 

==359

Динамика культуры

посторонние влияния. Ясно, что нельзя изучать одну только реакцию, не зная как следует того, что именно реагирует и что именно эту реакцию спровоцировало...

Чтобы определить исходную точку, в которой начинается процесс контакта, вовсе не обязательно и не всегда даже желательно брать начало процесса контакта в целом... это должна быть всего лишь та ситуация, которая предшествовала конкретному комплексу контактных влияний»³⁴.

Шапера³⁵ тоже говорит конкретно. Он утверждает, что анализ культурного контакта требует знания исходного состояния культуры и тех сил, которые в разное время оказывали на нее воздействие. В качестве первого шага он предлагает реконструкцию (максимально возможную) картины той старой культуры, которая существовала до появления на сцене европейцев; для осуществления этой реконструкции необходимо использовать наилучшие из доступных методов. Вторым шагом должно стать изучение истории и характера контакта, включающее в себя воссоздание не только хронологии событий и институтов, но также мотивов, интересов и типов личности. Третьим шагом должна стать попытка объяснить изменение либо путем отслеживания изменений в тех или иных специфических элементах местной культуры, например в религии, либо путем анализа влияния специфических элементов или факторов. <...>

б) Сравнительный подход

Разновидности сравнительного подхода можно разделить на две категории. Первая охватывает исследования таких групп, которые первоначально имели одинаковые или похожие культуры, но в разной степени столкнулись с одной и той же ситуацией контакта — возможно, в разное время. Здесь целью является понимание того, через какие ступени прошла группа с наиболее изменившейся культурой на пути к своему нынешнему состоянию.

Этот метод используют Хантер³⁶, Ричарде³⁷ и Калвики³⁸: он популярен среди британских антропологов, но применялся также и американскими антропологами, особенно Халлоуэлом³⁹ и Редфилдом⁴⁰. Его цель — главным образом реконструкция пройденных стадий аккультурации в надежде понять протекавшие процессы. Видимо, мало кто из ученых, в том числе и применяющих этот метод, признал бы, что речь идет об исторической реконструкции на основе базисной гипотезы «эпохиареала»; поэтому его применение избежало той критики, которая обрушилась на более ясно артикулированные исторические подхо-

 

К оглавлению

==360

Р. Билз. Аккультурация

ды. Тем не менее, его следует поместить в одну группу с другими методами реконструкции прошлого.

Второй сравнительный подход до сих пор по сути так и не получил сколь-нибудь систематического использования. Это сравнение различных аккультурационных ситуаций для выведения обобщений, касающихся ситуаций контакта. В самом деле, во множес1ве различных ситуаций аккультурации наблюдается немало похожих процессов и конечных результатов. Замечательное резюме этого подхода дано Херсковицем⁴¹. Чего же до сих пор недостает, так это конкретного сравнительного анализа. Как говорил Фортес, необходима сравнительная социология культурного контакта, «без которой мы никогда не можем даже надеяться понять причины социального изменения»⁴².

в) «Перечень элементов» и холистский подход

Различия между этими двумя подходами не получили достаточного освещения. Британские антропологи, исповедующие преимущественно функционалистский подход, склонны настаивать на важности изучения культурных целостностей и время от времени подвергают критике попытки изучения сегментов, или частей, культуры. Между тем, в целом они игнорируют этот вопрос, по существу отделываясь заявлениями ех cathedra' по поводу функциональной взаимосогласованности культуры. Фактически же никто до сих пор так и не продемонстрировал метода, при помощи которого культуры могли бы изучаться во всей своей целостности. Как указал Херсковиц⁴³, многие важные исследования были выполнены либо путем вычленения какого-либо аспекта культуры, либо посредством откровенного ее расчленения на составные элементы, как это было сделано, например, в исследовании Парсонс, посвященном Митла. Метод исследования, предложенный Малиновским, на самом деле заключается, главным образом, в перечислении элементов культуры. Когда он настаивает на перечислении институтов, это тоже метод временной фрагментации культуры, хотя он выделяет более крупные фрагменты, нежели Парсонс. Данный вопрос приобретает особое значение в связи с обсуждением подсчета количественных показателей.

Здесь голословно (лат).

 

==361

Динамика культуры

г) Роль индивида и психологические подходы

Здесь кроются, главным образом, две разные проблемы. Первая уходит корнями в изучение механики аккультурации и связана с той ролью, которую играют отдельные индивиды, принадлежащие либо к донорской, либо к реципиентной культуре. Так, например, Хантер⁴⁴ обсуждает важность понимания агентов контакта и их личностей (имея в виду в данном случае открытые установки и поведенческие паттерны). Турнвальд⁴⁵, аналогичным образом, подчеркивает необходимость понимания не только агентов аккультурации и их мотиваций, но также и изменений, происходящих в них вследствие контакта. В бесчисленном множестве исследований, проведенных американскими учеными, также уделяется значительное внимание роли отдельных индивидов в ситуациях контакта с другими культурами. Особенно это заметно в многочисленных работах, посвященных возрожденным и аборигенным культам.

К иному типу относятся исследования структуры личности и ее изменения в ситуациях аккультурации. Наиболее усердным и последовательным тружеником на этом поприще был, вероятно, А. Халлоуэл, в работах которого представлено все — от широкого анализа общих психологических процессов⁴⁶ до в высшей степени систематических исследований с применением проективных методик. Исходя из общей исходной посылки о наличии определенной связи между данной культурой и типами личности ее индивидуальных носителей, большинство исследований были посвящены изучению масштабов и скорости изменения личности в условиях культурного контакта, а также взаимосвязи между личностью и принятием/отвержением культурного изменения. Обширная, но разрозненная литература по этому вопросу тесно связана с литературой направления «культура и личность» в целом. Также значительный интерес представляют исследования, в которых для выявления психологических проблем и особенностей используется анализ личных документов, мифов и песен⁴⁷.

Социологи тоже уделили определенное внимание этой проблеме, особенно в связи со структурно-функциональным анализом. Некоторые социологи (например, Мертон⁴⁸) и антропологи часто приписывали независимый статус мотивации психологическим, или личностным, переменным; эта точка зрения была подвергнута резкой критике в работе Дюбуа⁴⁹. Другие просто констатировали динамическую взаимосвязь социокультурных и психологических перемен-

 

==362

Р. Билз. Аккультурация

ных Из недавних работ по этой проблеме важное значение имеет статья «Экспериментальный проект исследования культурного изменения» Спиндлера и Голдшмидта⁵⁰, в которой авторы попытались выделить социальные и психологические переменные и описать в общих чертах метод исследования их взаимосвязей.

д) Лингвистическая аккультурация

Хотя аналогии между языковым и культурным изменением в принципе признаны уже давно, было проведено крайне мало конкретных исследований, посвященных этой проблеме. Джордж Херцог, Эдвард Спайсер, Джин Бассетт Джонсон и Дороти Ли в 1941 и 1943 гг. опубликовали статьи, в которых рассматривались конкретные примеры языковой аккультурации в североамериканских индейских племенах. Недавно Джордж Баркер⁵¹ исследовал ту же проблему на примере мексиканцев, живущих в США.

Все исследования, опубликованные на настоящий момент, имеют относительно предварительный характер и содержат мало теоретических утверждений. Вообще говоря, подчеркивалась главным образом взаимосвязь между социокультурными и языковыми факторами изменения. Несмотря на предположение, что лингвистические исследования могут дать нам количественные показатели аккультурации, эта область изучения не получила серьезного развития и упоминается здесь всего лишь потому, что кажется весьма перспективной.