Информационная культура и развитие личности.

Информационная культура, как и культура вообще – дело мыслей и рук человеческих. Ни в какой другой области деятельности так сильно не проявился творческий характер человеческого разума деятельности, как в области культуры. Благодаря формированию культуры человек создал мир символов, который отображает окружающую действительность и в то же время выходит за ее рамки. Мир символов нашел выражение в такой чисто человеческой способности как речь, которая является «тем термином, который мы употребляем для обозначения кодов, посредством которых осуществляется сообщение» (8,71). Речь, сыгравшая значимую роль в эволюции человека, является истинно человеческим феноменом. Н.Винер писал, что «вся человеческая социальная жизнь в ее нормальных проявлениях сосредоточивается вокруг речи… Речь вызывает у человека величайший интерес и представляет собой наиболее характерное достижение человека» (Там же, с.82). Ни одно живое существо на Земле не способно на это. Создание мира символов – прерогатива человека в его культуротворческой деятельности, которое не менее значимо для развития человека, чем его орудийная деятельность. Л.Мэмфорд пишет, что «достижения человека в области сформированной его разумом культуры остаются бесконечно важнее, чем его нынешние успехи в покорении природных сил или все его мыслимые космические полеты. Такой подвиг техники, как преодоление гравитационного поля земли, тривиален в сравнении с подвигом человека, сумевшего оторваться от грубой бессознательности материи и от замкнутого круга органической жизни» (48, 54). И дальше: «все эти недавние технические победы являются лишь крупицей в бесконечном количестве разнообразных слагаемых, которые входят в нынешнюю технологию, и составляют лишь ничтожнейшую часть всего наследия человеческой культуры: (Там же, с.38).

Вместе с тем, только благодаря культуре человек стал тем, кем он есть сегодня. Культура – важнейшее средство развития человека как биологического существа и важнейшее средство его социализации, развития личности. Л. Мэмфорд, исследуя историю человеческой деятельности, справедливо утверждает, что обычно предпочтение в эволюции человека отдают его орудийной деятельности и оставляют в тени роль в этом процессе культурного фактора. Такое положение, по его мнению, объясняется тем, что археология обнаруживает большое количество материальных предметов, связанных с трудовой деятельностью человека, в то время, как памятников формирования духовного доцивилизационного мира, вполне естественно, не могло сохраниться. Однако, по мнению Л.Мэмфорда, именно культурная составляющая деятельности человека сыграла решающую роль в эволюции человека. В изготовлении орудий труда не было ничего исключительно человеческого до тех пор, пока оно не оказалось модифицированным языковыми символами, эстетическими замыслами и знанием, передаваемым социальным путем. Культура всегда была нацелена на самосовершенствование человека, самовыражение и формирование личности. Противопоставляя свои воззрения на человека как на животное, использующего орудия труда, Л.Мэмфорд пишет: «человек, прежде всего, является животным, творящим собственный разум, обуздывающим себя и самопрограммирующим, - и первичным очагом всех видов его деятельности можно считать, прежде всего, его собственный организм и социальную организацию, в которой этот организм обретает более полное выражение. Пока человек не сделал чего-либо из самого себя, он немного мог сделать в окружающем его мире» (Там же, с.17).

Возможно, в этих рассуждениях содержится некоторое преувеличение роли культуры в эволюции человека. Однако следует согласиться с главной мыслью Л.Мэмфорда, что роль культурнообразующей деятельности в развитии человека еще не изучена пропорционально ее значимости в этом процессе. Это в полной мере можно отнести и к роли информационной культуры в развитии человека как биологического и социального существа.

Ранее был отмечено, что информационная культура выступает в своих различных аспектах - технико-технологическом и социальном. Эти аспекты информационной культуры по-разному воздействуют на развитие личности.

В технико-технологическом аспекте информационная культура представляет собой знание о технических информационных средствах и оптимальных способах их использования для получения, обработки, хранения и выдачи информации. В таком понимании информационная культура характеризует не общую, а профессиональную культуру личности. Субъект имеет дело с технологией, как с инструментальным способом рационального действия. Понимая технологию в таком ключе, следует сказать, что в процессе технологического действия человек ставит перед собой определенные задачи и рационально (т.е. на основе знаний) использовует технику для реализации поставленной цели. Следовательно, технология связана с рациональным использованием рациональных знаний. Не случайно технология в таком понимании определяется как «применение научного знания для выявления способов совершать воспроизводимые действия» (2, с.38).

Итак, человек должен обладать для своего рационального действия знанием ряда наук, уметь их променять в своей практической деятельности, уметь быстро и своевременно отобрать из всего массива информации нужную. В этом смысле, информационная культура в технико-технологическом аспекте оказывает позитивное воздействие на развитие личности. Уже само ознакомление с обширной информацией расширяет интеллектуальный простор личности, делает ее сориентированной в происходящих событиях.

Вместе с тем, ограничение интеллекта человека рамками информационной культуры в ее технико-технологическом аспекте оказывает негативное воздействие на его духовный мир, ведет, в конце концов, к формированию того «одномерного человека», о котором писал Г.Маркузе. Это воздействие на сознание человека формирует такие феномены, как ограничение мышления и деятельности их строго рациональными формами, технократизм мышления, ослабление межличностного общения людей. Отсюда их отчуждение и, как следствие всего этого, перерождение культуры в технологию.

Прежде всего, информационная культура в технико-технократическом варианте стимулирует ориентацию на рационализм. Работа с информационной техникой связана с подачей и приемом информации при помощи искусственного машинного языка. Этот язык обладает большей точностью по сравнению с естественным человеческим языком, содержащем синонимы и омонимы. Однозначность искусственного языка выражает его рациональность но, к сожалению, в ущерб эмоциональности. Однако человек часто предпочитает мыслить рационально, что приносит ему определенную практическую пользу.

Рациональность служит опорой для деятельности. Человек вынужден действовать рационально, т.е. по стандарту, опираясь на опыт и знания предшественников. Рациональность - это опыт и знания прошлого, это опыт и знания общества, и каждый человек - сколь бы свободен он ни был - опирается на них как на трамплин, отталкиваясь от которого он осознано добивается сознательно поставленной цели. Человек, действующий рационально, должен быть способен зафиксировать цель своих действий и указать способы достижения этой цели.– «Иными словами, - пишет М.А.Розов, - его действия осознано целенаправленны и реализуются в рамках определенных технологических (методических, логических) или методологических правил» (90, 46). Роль рационального начала возрастает по мере развития информационной технологии и информатизации общества.

Возрастание роли рационального начала, что, безусловно, является важным положительным фактором, имеет, однако, и теневую сторону, воздействующую негативно на мышление человека. Рационализация деятельности ограничивает свободу мышления и действий личности. Рациональная деятельность несвободна, свободная деятельность - нерациональна. Рациональная деятельность скована определенными стандартами, нормами, которые диктуют субъекту его действия. Поэтому в процессе рациональной деятельности личность не находит возможности для своего самовыражения. «Мы должны, писал М.Борн, - заботиться о том, чтобы научное абстрактное мышление не распространялось на другие области, в которых оно не приложимо. Человеческие и этические ценности не могут целиком основываться на научном мышлении» (6, 128).

Хорошим образцом рациональных действий является работа участников технологического конвейерного процесса по сборке различных деталей и узлов трактора или автомашины. Время выполнения той или иной отдельной операции и их последовательность в пространстве заранее жестко заданы рабочему, исходя из экономической рациональности. Такой технологический процесс отнимает у рабочего свободу его действий и сводит рабочего до живого придатка конвейерной технологии.

Наоборот, нерациональная деятельность – один из важнейших условий свободы личности, особенно в случае его творческой деятельности. «Развитие технической рациональности в самом широком смысле (включая технику ведения экономических, административных, политических и иных дел) не только не привело к росту человеческой свободы, - пишет В.А. Лекторский, - а наоборот, выразилось в создании системы механизмов, имеющих собственную логику функционирования, отчужденных от человека и противостоящих ему и его свободе» (86, 4). Таким образом, технико-технологическая информационная культура, основанная на рациональных мыслях и действиях, сковывает мысли и действия личности, ограничивает его свободу.

Вместе с тем, рациональный характер информационной культуры ограничивает и эмоциональную сферу мышления личности. Рационализму чужды симпатии и антипатии, моральные нормы и эстетические переживания. Все эмоциональные страсти притупляются в угоду жесткой необходимости. Следовательно, из жизненной сферы личности исключается эмоциональная составляющая его жизнедеятельности. Голый расчет, практическая полезность, экономическая выгода выходят на первый план. Деньги занимают место моральных ценностей, обедняя духовный мир человека. Интересно признание мультимиллионера Дж. Сороса, который пишет, что он вовсе не собирается отрицать преимуществ, которые дает богатство. Однако превращение накопления богатства в самоцель приводит к тому, что игнорируются многие иные аспекты человеческого существования, особенно в том случае, если материальные потребности уже удовлетворены. «Деньги подменяют собой реальные ценности, а рынки захватывают господствующие позиции в чуждых им сферах. В праве и медицине, политике, образовании, науке, искусствах и даже в отношениях между людьми – достижения или качества, которые должны рассматриваться в качестве самоцели, переводятся в денежное измерение, о них судят по количеству денег, которые они приносят, а не по их реальным достоинствам» (97, 247). В наши дни, продолжает он, погоня за прибылью возведена в абсолют. Руководствуясь только этим критерием, личность действительно становится плоской, одномерной, обедненной. Возникает противоречие между духовным оскудением личности и теми требованиями, которые предъявляет к личности информационная технология. Однако эти требования не снимают того негативного воздействия, которое оказывает технология, основанная на строгом рационализме и оставляющая без внимания другие духовные качества личности.

Исследование негативного воздействия информационной технологии на личность является важнейшим условием анализа роли рациональной составляющей сегодняшнего сознания человека. Поэтому можно согласиться с мнением, что «без пристального рассмотрения специфических моментов влияния новых информационных технологий на человеческое сознание любой разговор о рациональных и иррациональных составляющих этого сознания примет заведомо отвлеченный характер» (41, 95).

Абсолютизация рационализма в сознании и деятельности, в конечном счете, приводит к формированию технократического мышления личности. Созерцательность рафинированного естественнонаучного подхода сменяется искусственно-техническим, информационным подходом. В поле внимания человека попадают непривычные для него вещественно-энергетические характеристики, а данная в виде символов информация, и человек общается с машиной на искусственном языке. Он символизирует себя в информационной технологии, компьютер выступает системой, которая изоморфна человеку. Это может привести к потере индивидуальности и снижению общекультурного уровня личности, к дегуманизации труда и манипуляции людьми.

«Хотя мы создали чудесные вещи, нам самим не удалось стать достоянием предпринимаемых гигантских усилий» - с горечью констатирует Э.Фромм. (117, 220). Г.В.Белов отмечает, что еще относительно недавно развитие общества характеризовалось как социокультурное, однако сегодня оно выглядит скорее как технократическое. Духовный, интеллектуальный потенциал общества все более идентифицируется с информационным, вызывая изменения в культуре, языке, образе жизни и даже в мышлении. Информация и информированность личности стали подменять ее знания, человеческие способности осмысления и решения проблем. Спонтанные эмоции и амбиции заменяют интеллектуальные чувства, творческие переживания, сочувствие и сотрудничество в проблемных ситуациях.

Происходит кардинальное изменение соотношения между рациональным мышлением, опирающимся на вторую сигнальную систему, и эвристическим, творческим, интуитивным «инсайтом» - озарением, опирающимся преимущественно на непосредственно чувственное восприятие. Сложившаяся в процессе эволюции человека гармония рационального и эмоционального по мере формирования технократического (точнее – технецистского) мышления утрачивается. «Усиление функций одного полушария мозга ведет к подавлению другого в силу чего культурное развитие человека сужается до технологического, до его превращения в бездушное роботообразное существо» (43, 169). На первый план выходят критерии целесообразности, эффективности. Человек становится более прагматичным, но менее эмоциональным.

Между тем эмоции играют в познавательно-практической деятельности человека не меньшее значение, чем разум. А. Бергсон писал, что то обстоятельство, когда эмоции находятся у истоков великих творений искусства, науки и цивилизации в целом, не вызывает сомнения. Эмоции являются стимулирующим средством, которое побуждает ум к новым начинаниям, а волю – к упорству. Более того: существуют эмоции, порождающие мысль и, хотя изобретение принадлежат к явлениям интеллектуального порядка, оно может иметь своей субстанцией сферу чувств. Поэтому, заключает он, «творчество – это прежде всего эмоция. Речь идет не только о литературе и искусстве. Известно, что научное открытие заключает в себе сосредоточенность и усилие» (3, 46).

В современных условиях возникает противоречие между потребностями общества в культурно развитой личности и теми объективными процессами в обществе, которые не только не способствуют, но даже затрудняют это развитие. Формируется техницистское мышление, лежащее в лоне технократизма. «Техницизм, - писал Ортега-и-Гассет, - не зря считается одним из атрибутов «современной культуры», то есть культуры, которая вбирает лишь те знания, что приносят материальную пользу» (75, 89).

Технократизм – это не просто признание жесткой зависимости всех социальных феноменов и процессов техники. Техницизм – это мировоззренческий нейтралитет, образ и стиль жизни и мышления, который превращает жизнь человека – этого потенциального творца - в пожизненного исполнителя чужой воли, лишает его возможности самосозидания, строительства своей жизни и деятельности в соответствии со свободной волей, освобождает личность от ответственности за свое поведение и деятельность. Техницистское мышление – это рассудок, которому чужды разум и мудрость. Не являясь характером мышления только инженеров и ученых, техницистское мышление может быть свойственно художнику и архитектору, политику и даже философу, который, по словам М.Хайдеггера, философию часто представляет как отпечаток технической идеологии, заимствующей методы физики и биологии.

Было бы простой утопией игнорировать развитие техники и ее воздействие на человека и общество в целом, поскольку она представляет собой материальное средство человеческой деятельности, а, следовательно, и культуры. Но и нельзя слепо следовать за развитием техники как бычок на веревке. пытаться свести все разнообразие жизни к технической составляющей. Можно согласиться с В.М.Розиным, когда он пишет, что человеческая деятельность имеет две составляющих – акты деятельности, реализуемые на рациональной основе, и культурные компоненты, живущие по иной логике. Поэтому, заключает он, «большинство проблем, встающих сегодня в обществе, не удается решить научно-техническим способом» (89, 347). Технизированная культура является псевдокультурой, калечащей человека, не дающей ориентира в его деятельности, имеющей антигуманный характер. Именно такую культуру имел ввиду А.Швейцер, когда писал:»Для нас сейчас быть культурным человеком означает оставаться человеком, несмотря на состояние современной культуры» (121, 331).

Пассивное потребление информации по радио, телефону, аудио, телевидению, компьютеру все больше вытесняет активные формы творчества, досуга, познания, формирует жесткость мышления, лишает людей непосредственного общения друг с другом, сужает персональное пространство, ведет к отчуждению, к потере межличностного общения, так необходимого человеку, как коллективному, общественному существу. Наше общение было бы более эффективно, будь оно менее рационализировано. Коренные изменения в техносфере требуют изменений в мышлении и поведении людей. «Мы столь радикально изменили нашу среду, что теперь, для того, чтобы существовать в этой среде, мы должны изменить себя» - писал Н.Винер (8, 43).

Проблема отчуждения является в известном смысле слова традиционной для философии, социологии и психологии. Категория отчуждения является одной из центральных в философии Гегеля, согласно которой природа и общество есть отчуждение абсолютного духа. Уже у Гегеля отчуждение рассматривается и в социальном плане, как специфическое отношение человека к созданной им реальности в условиях буржуазного правового государства. Этот аспект отчуждения разрабатывает далее К.Маркс, рассматривая отчуждение как объективный социальный процесс, в котором продукты труда и интеллектуальные условия труда отчуждаются от работника и противостоят ему в условиях капиталистического разделения труда и существования частной собственности. В этих условиях наука выступает как чуждая, враждебная по отношению к труду и господствующая над ним сила. В наши дни М.Хайдеггер, Г.Маркузе и другие мыслители увидели феномен отчуждения в ситуации «одномерного человека», теряющегося в «обезличенном мире повседневности».

Понятие отчуждения характеризует социальный процесс превращения деятельности человека и её результата в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Отчуждение – это определенный тип социальных отношений, который доминирует над остальными социальными отношениями. В процессе отчуждения человек отрывается от многих компонентов реальной действительности, строит фантомные миры, в которых он либо добровольно, либо вынуждено должен существовать. В философском плане - это конфликт между актуальным существованием человека и его потенциальным бытием, между наличным и потенциально возможным и несостоявшемся в человеке. Понятие отчуждения позволяет охватить все негативные аспекты человеческого существования: потерю контроля над продуктами человеческой деятельности, патологический характер социальных отношений, отход от человеческого предназначения и нравственный распад личности, отчуждение человека от человека и человека от природы.

В психологии отчуждение – это проявление таких жизненных отношений субъекта с внешним миром, когда другие индивиды и социальные группы, являясь носителями определенных норм и установок, осознаются как противоположные ему самому. Это находит выражение в переживаниях субъекта. Отчуждение может существовать в различных формах. Согласно Э. Фромму, оно может выступать в виде отчуждения от ближнего, от работы, от потребностей, от государства, наконец, от самого себя. Но в любом случае отчуждение характеризует межличностные отношения, при которых индивид противопоставляется другим индивидам, группе, обществу в целом, испытывая ту или иную степень изолированности.

Отношения отчуждения могут возникать между индивидами в эпоху информатизации, если они замыкаются в рамки информациональной профессиональной культуры с ее узко инструментальной технологией. Нарушение непосредственного межличностного контакта людей друг с другом отделяет их, мысли и действия людей становятся как бы «самодостаточными», изолированными. Утрата чувства солидарности, в конечном счете, ведет к появлению эгоистических стремлений и деградации личности. Человек отходит от культурного человеческого мира, он подчинен жесткой логике машины, технологии в ее инструментальном смысле.

В современных условиях отчуждение проявляется не только в изоляции людей друг от друга. Существует известное отчуждение поколений, что чревато большими социальными бедами. В.А.Кутырев пишет, что «на Земле появляются «два человека», «две расы»: старая – люди культуры, люди – личности, неточно, но привычно именуемые как Homo sapiens, и новая – Homo futurus, человек роботообразный» (43, 67). Формируется компьютерное поколение, которое порой живет только заботами о функционировании информационной техники, мыслит и говорит по-другому, культивируя невежество. Это делает процесс воспитания молодежи важнейшей задачей. «Проблема разрыва и преемственности поколений, - с тревогой пишет А.Ю.Жданов, - одна из существеннейших для судеб человечества. Невежество паразитирует на ней, соблазняя молодые души болотными огоньками, яркими манками. Поэтому проблема формирования культуры нового поколения, образования и приобщения ко всему богатству знания и умения является ключевой» (20, 102).

Более того, происходит отчуждение человека от природы. Жизнь современного человека протекает в лоне искусственно созданной им среды, человек отчуждается от естественной среды. Мы все чаще не ходим, а ездим, не по-земле, а по асфальту. Формируется отчужденная от живого человека целиком созданная им искусственная среда, которая стремительно вытесняет и заменяет естественную. Пожалуй ни одно живое существо не противопоставило так себя природе, как разумный человек, воодушевленный лозунгом овладения природными силами, подчинения природы. Хищническое отношение людей к природе ныне привело к тому, что, согласно анализа академика Петрянова-Соколова, за последние 70-80 лет загрязненность воздуха возросла в 100.000 раз. За это же время человечество потеряло около 500 млрд. т. почвы, что примерно соответствует количеству обрабатываемых земель Индии. А ведь для образования слоя почвы глубиной в 1 см. требуется 1000 лет. Естественный речной сток уже не обеспечивает достаточного разбавления промышленных и хозяйственных сбросов и возврата воды в нормальный кругооборот. Уничтожаются леса, продолжается опустынивание земель. Пустыня Сахара продвигается на юг со скоростью 1,5 км. в год. Каждый час на Земле исчезает два вида живого. Возникает опасность того, что «человечество, отчужденное от природы, может не успеть выработать коллективную форму эффективного разума, способного уберечь земную цивилизацию от самоуничтожения» (62, 28).

Факты отчуждения людей друг от друга и от коллектива, поколений от поколений, людей от природы дают основание высказывать мнение о том, что сама культура в этой ситуации претерпевает глубокие качественные изменения, превращается в технологию. С одной стороны, культура превращается в технологию овладения природой и подчинения ее человеческим потребностям. С другой – технологическая мысль разрушает в человеке твердую уверенность в своей уникальности, необходимости. «Ведь душа человека, пишет В.И.Кураев, - не технологична, не «конструктивна» (43, 129). Подобные мысли высказывает В.А.Кутырев в своей книге под символичным названием «Культура и технология: борьба миров».

Как известно, понятие технологии употребляется не только в техническом аспекте, но и в широком, социальном понимании - как совокупность правил, принципов рационального действия для реализации поставленной цели. В таком понимании говорят о технологии выборов, технологии манипулирования общественным сознанием, технологии политической борьбы и др. так называемых социальных технологиях. Каждый из этих видов социальной технологии обладает набором специфических средств, принципов и правил. Так, технология манипулирования общественным сознанием опирается на малопонятный и двусмысленный язык, эмоции, сенсационность и срочность, повторение, прикрытие авторитетом и на другие средства. Технология выборов широко использует рекламу, компрометирующие сведения и т.д. Технология в таком понимании является сложной реальностью, которая в функциональном отношении обеспечивает определенные цивилизационные завоевания, представляет собой сферу целенаправленных усилий, основанных на рациональном осмыслении действительности. «Постепенно, - пишет В.М.Розин, - под технологией стали подразумевать сложную реальность, которая функциональном отношении обеспечивает те или иные цивилизационные завоевания (т.е. является механизмом новаций и развития), а по сути представляет собой сферу целенаправленных усилий (политики, управления, модернизации, интеллектуального и ресурсного обеспечения и т.д.), существенно детерминируемых, однако, рядом социокультурных факторов» (89, 72).

Однако даже при таком предельно широком понимании технологии, это понятие не охватывает всех видов человеческой деятельности, которая богаче, более разнообразна, не ограничивается только рационализмом и включает в себя и эмоциональное восприятие мира. Можно согласиться с мнением В.М. Розина, что "деятельность - это более широкая категория, чем технология, но технология более конкретная, специфическая категория, поскольку с технологией связаны ряд особых, современных механизмов развития деятельности - отслеживание ее эффективности в цивилизационном плане, контроль и управление за развитием, внимание к технологической стороне дела и т.д." (107, 53).

Рационально-технологичное отношение к миру беднее человеческо-деятельного, опирающегося на мощный пласт культуры. Не случайно, К.Поппер, выступая против социальной технологии –технологии постепенных заранее рационально выработанных социальных преобразований, сравнивает ее с технологией инженерной или инструментальной. Он пишет, что технологический подход к преобразованию общества не учитывает многих факторов и заранее обречен на неудачу. «Социальные технологи и социальный инженер, - пишет он, - могут планировать конструкции новых институтов или преобразование старых институтов в новые, они даже могут планировать способы и средства осуществления таких изменений, но «история» не становится от таких действий более предсказуемой» (80, 168).

Таким образом, в каком бы значении мы не понимали технологию – в инструментальном или социальном – она предполагает действия, основанные на рационализме и не включает в свое содержание все богатство человеческой культуры. Именно из такого понимания сущности технологии исходит В.А.Кутырев, утверждая превращение культуры эпохи информатизации в технологию, в текстуру.

В.А.Кутырев исходит из положения о том, что в условиях функционировании информационной культуры люди начинают существовать как бы в двух разных мирах. Одни из них ориентированы на природу и культуру, другие – на информационную технологию. Культура опирается на естественное, технический мир – на искусственное. Между этими мирами идет борьба, в результате которой состояние природы и состояние культуры терпят поражение от экспансии техники. «Окружающая среда становится преимущественно искусственной, информационной и, соответственно, внутренняя духовная жизнь человека – тоже. Она рационализируется и технологизируется. Вера, надежда, любовь, честь, совесть, долг, прекрасное, трагическое и другие внерациональные, неисчисляемые проявления жизни вытесняются на периферию, а обозначающие их слова становятся странными и малопонятными» (43,23-24). Человек как личность превращается в актора – агента деятельности, личность за вычетом ненужной духовности. Сохраняя важнейшие сущностные черты человека – субъективность, самостоятельность и активность, актор - это существо, которое действует механически, все считая и продавая. Дальнейшая деградация личности идет по пути превращения актора – еще субъекта человеческой деятельности в ее фактор – в «человеческий фактор», придаток информационной техники. Человек теряет самостоятельность, сливается с технической системой, к которой переходит инициатива. Возникает рационализированный техногенный человек.

Технологии имеют разные области приложения. Если одни применяются в производстве, то другие для развлечения, «искусства». Второй тип называется технологией культуры, которую в современном ее значении можно назвать тектурой. В мире, где господствующее положение занимают высокие технологии, тектура является «культурой» искусственного мира, технологического человека, потерявшего связь с природой, живущего в мире искусственной реальности, которая окружает его извне и пронизывает его изнутри. На смену традиционной культуре приходит технос – «чисто искусственная реальность, «артбытие», в нем нет не трансформированной природы, природы как таковой … Не только природа, но и связанная с объемами и земным притяжением искусственная среда отступает на второй план, открывая дорогу состоянию, когда вместо живого, телесного, «субстратного» человека действует его «чистое сознание» (Там же, с.87). Человеческая деятельность направляется в область виртуального – в текст и знаки, в сферу искусственного. В конце концов, культура умирает, превращается в технологию, а «сад культуры» становится технопарком. «Эволюция в целом предстает как движение через тысячелетия дикости и варварства, потом через века культуры и цивилизации, теперь мы вступаем в эпоху информации и техники, которые живут и плодоносят» (там же, с.47).

Несмотря на довольно пессимистический взгляд В.А.Кутарева на будущее, а тем более на настоящее, все же, по нашему мнению, стоит задуматься над смыслом этих рассуждений. В них содержится озабоченность автора за будущее человечества и один из возможных вариантов этого будущего, если деятельность человечества не переориентируется с рафинированного рационализма на гуманистические ценности, проглядывается сегодня довольно ясно. Поэтому насущной необходимостью является не ограничиваться пониманием информационной культуры в чисто профессиональном плане, понимать эту культуру в боле широком, социальном контексте как часть общей культуры человечества.

Выше уже было сказано, что в социокультурном смысле информационная культура – это совокупность принципов и реальных механизмов, обеспечивающих принципиально новые формы связей без личного присутствия в режиме диалога, новый образ жизни на базе использования информации, построение новой (информационной) картины мира. В таком контексте информационная культура выступает как способ жизнедеятельности человека в информационном пространстве. Разнообразие форм жизнедеятельности не позволяет личности замкнутся в узкие рамки профессиональной информационной культуры, а предполагает не только усвоение определенных мировоззренческих ориентиров, но и разносторонние научные знания, усвоение эргономики, информационной безопасности. Более того, информационная культура в социокультурном аспекте предполагает формирование у личности определенных нравственных идеалов и эстетического освоения действительности. Следовательно, информационная культура в социальном аспекте предусматривает не только научное знания челевека-личности, но усвоение определенных духовно-нравственных, политических, правовых и эстетических ценностей. Человек должен не только правильно отражать объективный мир и его изменять, но и эмоционально переживать, оценивать все с точки зрения добра и зла, прекрасного и безобразного, гармоничного и негармоничного, гуманного и антигуманного. «Человек познает, - писал Ст. Тулмин, - но он также осознает то, что он познает.. На протяжении всей истории мысли эти два рода деятельности всегда существовали параллельно» (108, 223). Это делает необходимым создание системы образования, соответствующий требованиям эпохи информатизации. Такое образование не может ограничиваться усвоением личностью научных знаний. «Образование как образ жизни, не может быть научным, - справедливо пишет В.В.Кутарев. – Жизнь не сводится к доказательствами и логике.» (43, 170). Оно должно быть духовным – философским и культурным. Научность, рационалистическая картина мира, создаваемая теоретическими дисциплинами, должна быть его частью, а не всем, как фактически предполагают нынешние программы. Поэтому необходима переориентация образования с научной модели на культурную, ее гуманизация. Поэтому же образование нужно понимать во всей его содержательности.

Дело в том, что процесс образования включает в себя не только обучение (вооружение личности знаниями), но и воспитание (привитие личности определенных духовных ценностей). Напомним, что для Платона образование – это образовывание, создание, формирование человека. Это не просто внедрение знаний его ум, но и формирование человека как высоконравственной личности – целостного совершенного человека. Именно современное образование должно иметь своей целью формирование нового типа личности как носителя информационной культуры. Для этого необходим весь огромный мир культуры – прошлый и современный - как средство для формирования «многомерного человека», способного овладеть миром современных проблем и свободно в нем ориентироваться.

Для такой ориентировки на баз усвоения огромного культурного наследия у личности вырабатывается определенный взгляд на мир, мировоззрение, некий внутренний компас его жизнедеятельности. Р. Дарендорф пишет: «Чтобы знать направление, индивид должен иметь внутренний компас, а чтобы он работал, снаружи должны быть магнитные поля, позволяющие отличать север от юга, правду от неправды, желательную линию поведения от нежелательной, а также оттенки, находящиеся между этими крайностями» (15, 42). Мировоззренческая ориентация личности – одно из главных требований, предъявляемое к личности эпохи информатизации.

Следующее требование – развитие творческих способностей интеллекта личности. Ныне от работника требуется умение как следует думать, а не просто следовать установившимся шаблонам. Тот, кто просто хорошо делает свое дело, является хорошим исполнителем и этим ограничивает свою деятельность, не может надеяться на коренное улучшение своего положения. Способность к инновациям, к риску, к прорыву существующего все больше и больше ценятся в работнике.

Важным требованием к личности в современную эпоху является ее способность к адаптации в условиях быстрых перемен. В свое время Э.Тоффлер написал книгу «Шок будущего». В ней оно обрисовал тот шок, который может испытывать общество и отдельные личности перед лицом тех изменений, которые происходят в эпоху информатизации общества. Для избежания такого шока нужно себя заранее подготовить, выработать умение постоянно обновлять свои знания, которые устаревают с удивительной скоростью. «С началом дальнейшего ускорения развития мы можем сделать вывод о том, что знание становится все более «скоропортящимся» продуктом, - пишет он. – Сегодняшний «факт» превращается завтра в «дезинформацию» (105, 450). Предпочтение будет отдаиваться тем, кто умеет быстро думать. Производительность во времени будет цениться больше, чем тщательность исполнения.

Следует у<