Внутренние противоречия и угрозы демократии

Все факторы, влияющие на станов­ление демократии, так или иначе проявляются в волевом замысле эли­тарных кругов, ставящих целью создание в собственной стране демократических политических порядков. Это определяет центральную роль тех идеальных представлений, которые закладываются в основа­ние практической политики и являются источником созидания со­циальной реальности.

Однако, несмотря на различия в подходах к демократии или оцен­ках первоочередных задач, любая создаваемая модель ее должна не­пременно учитывать наличие у нее внутренних противоречий. Игно­рирование внутренних противоречий или неготовность к ним при практических преобразованиях способны поставить под сомнение проектируемые цели, вызвать истощение государственных ресурсов, спро­воцировать разочарование масс или элит в идеалах демократического строя и даже создать условия для преобразования демократических режимов в тоталитарные и авторитарные.

Данные противоречия вызваны не только несовпадением фор­мальных и реальных оснований демократии, но и теми внутренними конфликтами, которые заложены в самой природе публичной власти и которые не способна окончательно разрешить даже эта форма по­литического устройства (реальное неравенство людей и их способно­стей, преимущества статусов институтов власти перед статусом лич­ности и т.д.). Итальянский теоретик Н. Боббио образно называл эти противоречия «невыполняемыми обещаниями» демократии, к нали­чию которых надо относиться как к неизбежным политическим труд­ностям.

Так, с точки зрения этого ученого, идеальная модель демокра­тии, предполагая достижение баланса в принципиально асимметрич­ных отношениях политического рынка, одновременно предполагает и сохранение гарантий четырех основных свобод: свободы убеждений, их выражения, собраний и ассоциаций. В идеале это может быть обеспе­чено за счет прямых связей индивида с институтами государствен­ной власти, но в действительности политические контакты граждан опосредуются многочисленными структурами и ассоциациями (парти­ями, движениями и т.п.), которые зачастую видоизменяют их отношения, узурпируют права и свободы индивидов, оттесняют их от участия в политической жизни. Этому же нередко способствует и автономизация бюрократического аппарата, становящегося центром власти и стремящегося осуществлять ее без всякого учета мнений широких социальных кругов. В силу этого демократия может проти­виться открытости власти, сохраняя ореол секретности принятия решений, выработки государственной политики. Так что, даже пред­полагая осознанность выполнения гражданами своих прав и обязан­ностей, власть нередко сталкивается с отчуждением людей от поли­тики и государства. А в ряде случаев демократические принципы не распространяются на социальную сферу, препятствуя формированию системных оснований демократического типа власти.

Призванная воплощать приоритет общественных интересов над частными, демократическая власть в то же время наполняется актив­ностью многочисленных групп, действующих зачастую в прямо про­тивоположном направлении и подчиняющих ее (власти) механизмы собственным замыслам и потребностям. К тому же общественные ин­тересы способны служить пристанищем стихийных сил, охлократи­ческой волны, подминающей под себя рационализм институтов вла­сти. Таким образом, демократия, добиваясь сбалансированности по­литических отношений, таит в себе двоякую опасность: она может либо стать исключительной формой предпочтения частных, корпоративных интересов (элит, бюрократии, отдельных групп граждан) над общественными, либо скатиться к охлократическим формам прав­ления, предающим забвению любые частные интересы.

Но, возможно, одним из самых существенных противоречий де­мократии является несовпадение политических возможностей обла­дателей формальных прав и реальных ресурсов. Этот описанный еще Токвилем парадокс свободы и равенства означает, что, несмотря на провозглашение и даже законодательное закрепление равенства в рас­пределении прав и полномочий граждан, демократия не в состоянии обеспечить это равноправие на деле. И не может по той причине, что разные группы и разные граждане реально обладают неравновесны­ми для системы власти и управления ресурсами. В силу этого, к при­меру, рядовой гражданин и медиа-магнат в действительности обла­дают разным весом при демократическом принятии решений. Иными словами, демократия не может уничтожить преобладающего влия­ния на власть групп, объединений или отдельных граждан, владею­щих важнейшими экономическими, информационными, силовыми и иными ресурсами, перераспределение которых так или иначе зат­рагивается государственными решениями. Вот почему сохранение демократии напрямую зависит от примирения интересов и позиций обладателей формальных прав и владельцев (даже теневых) реальных ресурсов. А это, в свою очередь, требует большого искусства от пра­вящих кругов в создании разного рода балансирующих механизмов, согласительных комитетов, в проведении соответствующей инфор­мационной политики, в утверждении определенных образцов поли­тической культуры в обществе.

Практическое решение внутренних конфликтов этого типа ос­ложняется и рядом других, в частности, функциональных противоре­чий демократии. Скажем, при формировании демократических поли­тических порядков, как правило, хорошо известны служебные зада­чи и роли правящих кругов (управляющих), но фактически никогда не бывает полной ясности относительно повседневных функций ос­новной массы населения (управляемых). Такая неопределенность в понимании рутинных форм политического поведения рядовых граж­дан практически всегда сочетается с абсолютизацией роли институ­тов власти, снижением влияния на власть широких социальных слоев населения, а следовательно, и определенной невыявленностью их политических интересов.

Существенные сложности для приверженцев демократических порядков создают и противоречия в духовной сфере общества. Так, необходимость проведения единой государственной политики неиз­бежно должна опираться на известную систему ценностей, совокуп­ность идеалов и принципов, определяющих приоритеты государства в области экономических или иных общественных преобразований. В то же время такая явная или неявная опора на единство духовных ориентации населения противоречит принципам идейного плюра­лизма, являющегося базовым элементом всего здания демократии. Иными словами, если, как предупреждал еще А. Хайек, духовная свобода неизбежно предполагает расширение информационного поля власти, то это неизбежно уменьшает возможности целенаправленно­го информационного регулирования поведением людей. Поэтому, постоянно порождая многомыслие, диверсифицируя (делая разно­образным) духовное пространство общества, демократия подрывает свои возможности к выстраиванию единой линии политического раз­вития социума.

Серьезные трудности испытывает демократия и в области между­народных отношений, ставящих сегодня вопрос о выживаемости ее принципов в этой области политических отношений. В данном смыс­ле даже те колоссальные успехи, которых добились многие развитые страны в плане установления данных политических порядков, не спо­собны решить данные проблемы. В частности, возникновение и обо­стрение на рубеже II и III тысячелетий глобальных кризисов (эколо­гического, а также угрозы перенаселения планеты, голода, распрос­транения оружия массового поражения и т.д.), необходимость упорядочивания и регулирования мировых финансовых (в том числе криминальных) потоков в рамках складывающегося нового мирово­го разделения труда и ряд других аналогичных явлений настоятельно ставят вопрос о пересмотре государствами границ своего демокра­тического контроля за внутренними и внешними политическими процессами. Как справедливо указывает известный американский исследователь Д. Хелд, «глобальные зависимости изменяют демок­ратию».*

 

* Held D. Democracy and Global Order. Cambridge, 1995. P. 268, 271-272.

 

Поскольку эти процессы затрагивают практически все государ­ства, мировое политическое сообщество вынуждено вырабатывать некие общие подходы, оценки и структуры, способствующие выхо­ду из создавшегося положения. Но при этом наиболее обеспеченные ресурсами страны отнюдь не желают поступаться своими стандарта­ми и подходами, реально доминирующим положением даже в рамках действующего международного права. Таким образом, в условиях та­кого складывающегося порядка отдельные демократические государ­ства, нарушающие или отклоняющиеся от тех или иных междуна­родных стандартов (например, соблюдения прав человека или при­менения силы для урегулирования своих внутренних конфликтов), начинают испытывать серьезное давление международных и регио­нальных сил, не исключающего ограничение ими части своего внеш­него суверенитета. В результате возникают острые противоречия меж­ду этими государствами и политическими структурами, которые об­ладают либо формальными полномочиями, позволяющими им выступать от лица мирового сообщества (ООН), либо мощными си­ловыми ресурсами (НАТО), позволяющими им брать на себя миссию силового решения возникающих проблем (даже нередко нарушая при этом сложившуюся систему международного права).

В рамках такого рода процессов в современном мире фактически начинает формироваться никем не избранное «мировое правитель­ство» (из руководителей наиболее развитых стран мира), появляются и реализуются на практике оправдывающие его действия концепции «ограничения суверенитета» или «транснациональной демократии». Такая политико-идеологическая линия воспринимается в мире неод­нозначно. Если, к примеру, действия европейских стран, оказавших помощь Кувейту в отражении иракской агрессии, были поддержаны подавляющим большинством демократических государств, то воен­ная операция НАТО по разрешению этнического конфликта в Косо­во вызвала многочисленные возражения и осуждения.

Тот факт, что многие национальные государства не желают ори­ентироваться на подобные космополитические модели демократии, подчиняться влиянию межгосударственных и транснациональных цен­тров силы, показывает, что складывающийся новый международ­ный порядок способствует формированию в мире качественно иного политического баланса, который потребует и новых механизмов при­мирения большинства и меньшинства, согласования интересов в об­ласти перераспределения суверенных прав государств и народов, сте­пени их влияния на процессы разрешения международных конфлик­тов. Но в любом случае эти проблемы в настоящее время создают препятствия для укрепления демократических порядков не только в мире, но и в отдельных странах. Так что, еще не выработав единого отношения к урегулированию подобного рода конфликтов, челове­чество уже ставит под сомнение основополагающие принципы де­мократического порядка, право государств, опираясь на обществен­ное мнение своих граждан, самостоятельно определять вектор соб­ственного политического курса.

Противоречия и проблемы развития демократии показывают, что она представляет собой принципиально открытое различным альтер­нативам и вместе с тем весьма несовершенное устройство власти. Бо­лее того, она не является единственно возможной и тем более при­влекательной для всех стран и народов формой правления. К тому же ущербная, несовершенная демократия может принести обществу не меньшие трудности, чем деспотические и тоталитарные режимы. И все же именно демократия является сегодня единственной и наиболее оптимальной формой политического согласования и обеспечения разнообразных интересов и гарантии основополагающих прав граж­дан в сложносоставных обществах. В тех странах, где элиты и рядовые граждане стремятся к соблюдению прав человека, где высок автори­тет закона, где люди пытаются с пониманием относиться к интересам других народов, там демократия может буквально преобразитьихповседневную жизнь, открыв дорогу к материальному и социально­му благополучию.