Стремительное движение и ожидание.

Оба соглашаются, что еврозона и более широкий Евросоюз стоят перед их самым серьёзным кризисом. Г-дин Саркози спешит, и не в последнюю очередь потому, что ААА-рейтинг Франции в опасности. Европа, как он говорит, может быть уничтожена, если она не будет действовать.

Это безотлагательно. Мир не будет ждать Европу. Если Европа не изменится достаточно быстро, то История будет написана без нее.

Госпожа Меркель, однако, не спешит.

Не существует никакой возможности для быстрого решения. Это не последний выстрел, как некоторые говорят перед каждым саммитом. Это не мои слова и не мои мысли. Нет никаких лёгких и быстрых решений. Кризис задолженности - процесс. Потребуются годы.

Даже высокопоставленные американские чиновники уезжают из Берлина, озадаченные тем, как Германия кажется странно невозмутимой кризисом, который встревожил остальную часть мира. Возможно, Германия чувствует себя менее подверженной кризису. Или возможно, они думают, что только болтая странами над бездной, они поймут необходимость преобразования. В любом случае, Германия отказывается рисковать деньгами налогоплательщиков.

Дисциплина или солидарность?

И господин Саркози и госпожа Меркель говорят о «кризисе доверия» на рынках. Но под этой фразой они имеют совершенно разные значения.

Для госпожи Меркель рынки потеряли уверенность в том, что правила Договора о Стабильности и Росте (который ограничивает дефицит до 3 % ВВП и общей суммы долга до 60 % ВВП) будут сохранены. Теперь должны быть осуществимые по закону правила – включая юридические долговые тормоза в каждой стране и навязчивый контроль на Европейском уровне - с реальными санкциями за нарушения.

Этот кризис - шанс сделать шаг к лучшему, раскаяться. Урок довольно прост: правила должны быть соблюдены; согласие должно быть проверено, а у несоблюдения должны быть последствия. Национальная ответственность и европейская солидарность взаимозависимы.

Госпожа Меркель не говорит много о "солидарности", говорит лишь о том, что это должно идти рука об руку с дисциплиной. Она специально исключает объединенные Еврооблигации как вида, исследуемого Европейской комиссией. Это будет нарушением германской Конституции. Однако ее чиновники теперь сигнализируют, что они готовы рассмотреть частичную, и вероятно временную реструктуризацию долга.

Лучшие - знают, что схема, продвинутая мозговым центром Брейгеля, увидит объединенные Еврооблигации, выпущенные для хорошего долга (синие фишки) менее чем 60 % ВВП. Все, что выше этого (красные фишки) будут выпущены на национальном уровнем и подвергнутся более высокому доходу. Но Германия продвигает идею, вдохновленную группой мудрецов, о реструктуризации безнадежного долга выше 60 % ВВП, чтобы попытаться восстановить хоть какой-то порядок.

Для господина Саркози кризис доверия обусловлен заботами на рынках по поводу перспективы последовательности дефолтов или реструктуризации долга, а так же сомнений относительно выживания евро. Ответ - это прежде всего, несгибаемая солидарность. Он не говорит Еврооблигации, но он сильно на них намекает. И он хочет остановить весь разговор о внушительных потерях на частных держателях облигаций – перспектива, которую многие в Германии хотят поддержать, поэтому рынки могли налагать дисциплинарные взыскания на правительства. Президент Франции говорит:

Если мы хотим, чтобы евро выжило, у нас нет никакого выбора: мы должны установить солидарность без слабости против всех тех, кто сомневается относительно жизнеспособности евро и размышляет о его распаде. Должно быть абсолютно ясно, что все страны еврозоны будут в согласии друг с другом. Должно быть ясно, что то, что было сделано для Греции в очень специфическом контексте, больше не повториться, что никакое государство в европейской зоне не будет выдвинуто в дефолт. Должно быть абсолютно ясно, что в будущем никакой спасатель не потеряет ни цента в возмещении займа, предоставленного стране еврозоны [то есть, держателя облигаций].

Как госпожа Меркель, господин Саркози говорят, что солидарность должна идти рука об руку с дисциплиной. В этом, по крайней мере, у них есть некоторое соглашение.

Давайте исследуем наши бюджеты вместе. Позвольте нам применять более быстрые, автоматические и серьезные санкции на тех, которые не соблюдают своих обязательств.

Евросоюз и его соглашения.

Все это, говорят оба лидера, требует того, чтобы соглашения были изменены. Для госпожи Меркель это - вопрос завершения экономического и валютного союза, и установления “финансового союза” (хотя она не дает это определение). Для госпона Саркози, “Европа должна одуматься».

Пока всё неплохо. Но госпожа Меркель и господин Саркози не соглашаются по природе преобразованного союза. Кто, например, должен быть ответственным за контроль бюджетов и принципов экономической политики, и наложением санкций?

Госпоже Меркель ясно: независимые учреждения, свободные от политического вмешательства, важны для доверия им. Сохраняя независимость, например, судами и Европейским Центральным банком, “для высшего блага нашей демократии”. По вопросу о бюджетных правилах и санкциях, она говорит:

Не должно быть никакой политической свободы, когда дело доходит до определения, нарушены ли границы или нет. Должен быть реальный автоматизм.

Господин Саркози видит это совершенно по-другому: решения должны приниматься лидерами. Политическое участие - сущность демократической законности, по его мнению. Этот отрывок говорит, что даже господин Саркози начинает с бросания аргумента с точки зрения его оппозиции экономическому либерализму.

Европе без политики, Европе на автопилоте, которая вслепую применяет правила соревнования и свободной торговли, приходит на смену Европа, которая не может противостоять кризисам… Более демократическая Европа - та, где решают ответственные политические деятели. Основание Европы не марш к наднациональному… Кризис заставил глав государств и правительств принимать на себя возрастающую ответственность, потому что в конце только у них есть демократическая легитимность, чтобы иметь возможность принять решение. Таким образом, объединение Европы пройдет через межправительственность, потому что Европа должна сделать стратегический и политический выбор.

Межправительственность может гарантировать, что решения законны, но у этого также есть свои недостатки. Национальные вето делают намного тяжелее процесс достижения решений и осуществления их, как видно по всему долговому кризису. Господин Саркози пытается решить эту проблему, предполагая что решения будут приняты "квалифицированным" большинством (то есть, взвешенным большинством).

Есть и другие проблемы. Лидеры, которые нуждаются друг в друге, чтобы заключить политические сделки, слишком часто закрывали глаза на недостатки друг друга, как это произошло с Грецией. Без учреждений для защиты общих интересов, меньшие страны чувствуют себя запуганными большими государствами: видим как стремительно растёт злоба вокруг причастности Меркози в свержении Джорджа Пэпэндреоу и Сильвио Берлускони, лидеров Греции и Италии.

Европа в 17 или 27?

Господин Саркози недавно прямо говорил о необходимости создать основную еврозону, отдельную от более или менее десяти государств неевро, включая Великобританию. В своей Тулонской речи господин Саркози смягчил свой скрытый сепаратизм, хотя он все еще говорит о “еврозональном правительстве” и переполнен злобой о “социальном и фискальном демпинге” и “нелояльной конкуренции" в рамках Евросоюза (то есть Ирландией с низкими налогами, и дешевыми восточноевропейскими участниками).

Госпожа Меркель, напротив, делала все возможное для того, чтобы казаться содержательной. Под давлением от господина Саркози она согласилась провести больше саммитов уровне 17 государств-членов. Но когда дело доходит до реформирования соглашений, ее предпочтение - делать это со всеми 27 членами ЕС, "чтобы избежать расколов в пределах европейских участников и неевропейских государств”. Она знает, что изменение соглашения на уровне 27 является лучшим путем – возможно, единственным путем - чтобы гарантировать участие Европейской комиссии и Европейского суда.

Выполнимо ли это, будет зависеть, в значительной степени, от цены, которую Великобритания стремится извлечь из своего согласия на изменение соглашения Евросоюза. Хотя он и не выражал предпочтение, новое отдельное соглашение на 17 является, вероятно, предпочтительным для господина Саркози. Это помогло бы создать более твердое, более исключительное ядро; убедиться, что оно становится настолько межправительственным, насколько это возможно; и исключить более либеральных британцев, скандинавов и жителей Востока. Госпожа Меркель говорит, что это будет «вторым вариантом» и, даже она вынуждена двигаться по этому маршруту, она будет стремиться гарантировать то, что евро-«ауты» в состоянии присоединиться к своей критике бюджета, чтобы остаться свободным присоединиться к евро в будущем.