Одна проблема, два видения (часть 1).

Кажется странным, на первый взгляд, видеть как сильно рынки уповают на два выступления в течение двух дней: первое – выступление президента Франции Николя Саркози, а второе – канцлера Германии Ангелы Меркель – которые показали больше различий, чем согласия о том, как разрешить проблему долгового кризиса в еврозоне.

Возможно, это то обстоятельство, говорят они оба, при котором соглашения Европейского союза должны быть изменены, и любое согласие по любому вопросу – уже хорошая новость. Или же, возможно, это надежда на то, что, неважно что они говорят на своих открытых предложениях, они смогут предложить достаточно для соглашения на следующем Европейском саммите с 8 по 9 декабря, чтобы позволить Европейскому Центральному банку развернуть свою «большую базуку».

С другой стороны, рынки часто объединялись перед саммитами в ожидании соглашения, но только чтобы быть разочарованными в течение нескольких дней или даже часов после последнего объявляемого полушага.

Ни господин Саркози, ни госпожа Меркель не предлагают реальной детализации того, что должно быть включено в пересмотр соглашения. Но даже их неопределённые схемы показывают контрастирующие доктрины. Полный анализ выступлений я даю в следующем посте. В итоге:

- Господин Саркози особый акцент делает на «солидарность» среди европейских государств (то есть, объединённые еврооблигации, и никаких неплатежей и долгового реструктурирования после Греции), в то время как госпожа Меркель первостепенное значение уделяет бюджетной дисциплине и правилам.

- Господин Саркози убеждает Европейский Центральный банк действовать; г-жа Меркель ревниво охраняет его независимость.

- Господин Саркози хочет создать твёрдое ядро из стран еврозоны внутри Европейского Союза; госпожа Меркель хочет включить так много стран не еврозоны, насколько это возможно.

- Господин Саркози хочет, чтобы Европа объединялась посредством действия лидеров государств (воспроизводя президентскую систему во Франции, с большим разграничением для исполнительной власти); госпожа Меркель выступает за более независимые институты, такие как Европейская Комиссия и Европейский суд (более родственный федеральной структуре Германии, которая ограничивает свободу действия политиков).

Эти различия должны были быть небольшим сюрпризом. В Евросоюзе так было всегда. Франко-немецкий двигатель сделан не для гармоничного сотрудничества, а скорее для того, чтобы управлять и сдерживать большинство разногласий между Парижем и Берлином.

Однако что-то недавно изменилось. В прошлом году госпожа Меркель и господин Саркози (или как их ещё называют, Меркози) попытались разрешить свои разногласия за закрытыми дверьми, а затем выступили перед Европейским собранием с совместным заявлением, излагающим их позиции.

Это произошло на франко-германском саммите в Довиле в октябре прошлого года, когда они согласились, что частные инвесторы должны разделить страдания от спасения обвалившихся экономических систем. Год спустя, два лидера утверждали, что нашли «полное согласие», когда это была очевидная ложь: они вынуждены были отложить саммит Евросоюза в октябре, который был проведён на два дня позже, для того, чтобы преодолеть их разногласия насчёт второго греческого пакета и как повысить фонд спасения еврозоны.

Так что теперь, за неделю до ключевой встречи европейских лидеров, Меркози решили изложить свои «места в партере» раздельно, до встречи на франко-германском саммите 5ого декабря, которые могут найти хоть какой-то компромисс.

Появление господина Саркози было, в действительности, предвыборной речью, со многими колючками, нацеленными против оппозиционной Социалистической партии, так же как и увещевания соседей-европейцев. Он говорил на партийном митинге в Тулоне, где в 2008 году обещал реформировать капитализм. А теперь он говорит, что время реформировать Европейский союз. Госпожа Меркель, напротив, произнесла сухую речь в Бундестаге, чтобы обрисовать её позицию по переговорам на предстоящем саммите.

В определённом смысле, ни одно из этих выступлений в действительности не имеет значения. Любое новое соглашение, даже ограниченное, займёт месяц, чтобы провести переговоры, и возможно годы, чтобы его ратифицировать. Что важно, в ближайшее время, предложат ли европейские лидеры достаточно правдоподобную перспективу для реформирования, и обуздать тех, кто нарушает бюджетные правила, чтобы позволить Европейскому Центральному банку использовать свою «большую базуку» более свободно, без опасения моральной ответственности.

Ранее на этой неделе, президент Европейского Центрального банка Марио Драги намекнул, что он был бы готов это сделать, если бы страны еврозоны достигли нового «финансового соглашения». Он не устанавливал это, и не говорил, что изменение соглашения было необходимо. Другим обнадёживающим знаком является то, что Германия, отклоняя постоянные еврооблигации, теперь пускает в ход предложение для реструктуризации, вероятно временно, всего непомерного долга выше 60% ВВП.

Это не совсем объединение еврооблигаций, но для них можно установить прецедент. В любом случае, впервые германия чему-то может сказать «йа» после стольких месяцев «нет». Это было бы тем, чему можно радоваться.

Одна проблема, два видения (часть 2).

Два выступления в течение двух дней Николя Саркози и Ангелы Меркель выявили много различий между ними перед европейским саммитом, который состоится на следующей неделе. Я даю краткий анализ в моём предыдущем посту. Далее следует более подробное объяснение:

 

 

Саркономика и происхождение кризиса.

Президент Франции предлагает странную модель Саркономики, чтобы объяснить, что кризис был вызван внешними силами – нерегулируемая глобализация торговли и финансов – из которых Франция, по существу, жертва.

Финансовая глобализация утвердила себя, чтобы искусственно компенсировать разрушительные действия, которые (торговля) либерализация без правил вызвала в экономических системах развитых стран. Это было необходимо, так чтобы излишек одних мог финансировать дефицит других. Это было необходимо, чтобы долг мог компенсировать недопустимое падение жизненного уровня семей в развитых странах. Было необходимо финансировать социальную модель, которая обрушилась ниже дефицита. Это было неизбежным, так что финансовый капитал мог искать прибыль в любом другом месте, которую он уже не надеялся получить в развитых странах. Таким образом была установлена гигантская машина для создания долгов.

Господин Саркози говорит, что Франция не может быть обвинена в неприятностях, с которыми сталкивается, потому что и другие богатые страны так же в беде; но он не объясняет, почему некоторые развитые страны (например, Германия и ряд Скандинавских стран) пережили кризис лучше, чем Франция, несмотря на адскую долговую машину. Позже, господин Саркози говорит, что Франция вынуждена урезать государственные расходы, чтобы сохранить свою судьбу (это было сложно для него, так как он поклялся тремя годами ранее в Тулоне не проводить политику строгой экономии).

Госпожа Меркель, со своей стороны, не говорит много о больших неконтролируемых силах, развязанных либеральным капитализмом. Вместо этого она подчёркивает ответственность отдельных государств. Проблема, по её мнению, заключается в том, что страны нарушили налоговые правила, и не было никого для принуждения соблюдения лимитов относительно дефицитов и долга.

 

Ранние жертвы.

Есть интересное различие в том, как г-дин Саркози и г-жа Меркель говорят о странах, которые уже уступили на рынках: Греции, Ирландии, Португалии, Италии и Испании. Для господина Саркози, их судьба – это предупреждение того, что может произойти, если Франция не будет действовать вовремя.

«Это займёт всего мгновение, чтобы оглянуться вокруг себя и посмотреть на ситуацию в других европейских странах, которые своевременно не приняли меры по борьбе с кризисом, которые не прилагали необходимых усилий. Они были вынуждены понизить зарплаты и пенсии, и массово увеличить налоги».

Госпожа Меркель, осведомленная о критике, что Германия безрассудно толкает уязвимые страны в период рецессии, и даже в период депрессии, хвалит тех, которые проходят через страдания регулирования:

«Я думаю, что мы часто не имеем понятия о вкладе, который люди в странах привносят, чтобы гарантировать, что евро будет постоянной и устойчивой валютой. Поэтому сегодня, я хочу выразить своё полное уважение к таким усилиям. Поскольку это вклад в устойчивую Европу».

Она также считает важным похвалить восточноевропейских членов Европейского Союза не еврозоны – страны Балтии, Румынии и Болгарии – которые, иногда даже слишком жёстко, тоже затянули свои пояса. Кроме того, германия не стремиться навязать свою волю, а только продвинуть «культуру стабильности».