Основные теории мировой политики: геополитическая теория.

Вклад в развитие теории межд. отношений внесли авторы геополитич. теорий, кот. предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость внеш. политики гос-в от факторов, позволяющих им контролировать определенные географические пространства. В истории политической мысли идеи о влиянии географич. среды на общество развивались Гиппократом, Аристотелем, Платоном. Как самостоятельное направление в теории междун. отношений геополитика сложилась в кон. 19 — нач. 20 в. В 1900 г. шведский ученый Р. Челлен (1864-1922), попытавшийся рассмотреть гос-во в качестве особого географического организма, сформулировал сам термин «геополитика», харак-вший 1 из направлений его политических действий. От всей его теории, обозначившей круг специфических проблем, с кот. сталкивалось в этом отношении гос-во, остался только соответствующий термин, им стали обозначать ту обл. исследований, кот. описывала гос-во в качестве «географического организма или феномена пространства».

Геополитика, показывавшая органическую взаимосвязь пространственных отношений и исторической причинности действий гос-в, вписывалась в сложившуюся теорию межд. политики, базировавшуюся на ценностях «суверенитета», «территории», «без-сти гос-в», т.к. многочисленные факты действий Римской империи, Золотой Орды, Британской и др. империй, менявших облик целых континентов, демонстрировали приоритет ресурсов, позволявших им навязывать свой императив др. гос-вам и контролировать значительные территории.

Тенденции развития межд. политики стали занимать идеи сохранения и расширения границ, выхода гос-в к морю, контроля правительств над собственными территориями и навязывания воли соседним гос-вам. В интерпретациях межгос-ных отношений стали оперировать категориями «континентального могущества», нескончаемого противодействия сухопутных и морских держав, а смысловым ядром внешнеполит. связей стали ценности территориального расширения гос-в, обоснование ср-ств и путей раздела и передела ими мирового пространства.

Вклад в формирование и развитие геополитики в 19-20 вв. внесли англ., нем. и амер. теоретики. След в развитии оставили и россияне: Н. Данилевский, С. Трубецкой, Г. Трубецкой) и др. ученые, исследовавшие соотношение исторического и географического начал в полит. процессе, раскрыли особенности отечественного стратегического мышления на международной арене, показали связи национального и гос-ного интересов с ценностями русского народа.

Англ. ученый X. Макиндер (1869-1947). Сформулировал концепцию «Хартленда» - часть суши, искусственно разделенная на Азию, Африку и Европу, представляет собой «мировой остров», являющийся «естественным местоположением силы». Его сердцевину составляла в то время Российская империя с частью прилегающих территорий Казахстана, Узбекистана и некот. др. стран, кот. были отделены от стран «внутреннего полумесяца» (куда входили государства Евразийского континента, не принадлежащие к его материковой части) и «внешнего полумесяца» (Австралия, Америка и ряд других государств). Эта «срединная земля», или Хартленд (Евразия), не проницаемая для влияния морских империй, и представляла собой «ось мировой политики». А тот, кто, согласно Макиндеру, контролировал Хартленд, контролировал и «мировой остров» и, следовательно, весь мир.

Подобные идеи закрепляли преимущество сухопутных держав в сложившемся мировом балансе сил по отношению к морским и приокеаническим гос-вам. Такое положение последних должно было побуждать их к ослаблению могущества стран, контролирующих Хартленд, препятствуя, их выходу к морю и объединению наиболее крупных гос-в на данной территории (в частности, Германии и России), способствуя дроблению гос-в на этом пространстве и созданию противостоящих им блоков и коалиций.

Помимо обоснования таких глобальных геополитических раскладов Макиндер сформулировал положение о том, что в будущем расстановку политических сил в мире может существенно изменить развитие технологий, кот. способны активно видоизменять физическую среду.

Ф. Ратцель (1844—1901) и К. Хаусхофер (1868—1945), предложили собственное видение геополитических реалий той эпохи: Ратцель сформулировал положения, легших в обоснование экспансионистских стремлений Германии, превратившейся из аграрной в промышленную державу, гос-во действующий по биологическим з-нам организм, чьи жизненно значимые компоненты определяются «положением страны, пространством и границей», он полагал, что условием сохранения его жизнестойкости явл. наращивание политической мощи, суть кот. состоит в территориальной экспансии и расширении «жизненного пространства», развитие у нем. политиков «дара колонизации».

Хаусхофер попытался обосновать мысль, что завоевание новых территорий и обретение таким путем свободы есть показатель величия гос-ва. Важнейшим способом территориального распространения своего могущества он признавал поглощение мелких гос-в более крупными. На этих идеях руководство гитлеровской Германии разрабатывало «геополитические оси» наступления на соседние гос-ва и создания «третьего рейха». Хар-но, что, по мнению Хаусхофера, «ни континентальная, ни морская сила поодиночке не создадут мировую державу», поэтому ее «создание зависит от комбинации этих двух факторов». Существенной новацией можно считать положение, согласно кот. доминирующее положение в мире могут занять только державы, способные продуцировать некие «панидеи», в частности, американскую, азиатскую, русскую, тихоокеанскую, исламистскую и европейскую. Именно такое духовное обрамление придает территориальным притязаниям гос-в должную силу и оправдание их действий.

К сер. 20 в. в условиях территориально поделенного мира акценты в геополитических доктринах в основном сместились на обеспечение без-сти как для отдельных гос-в, так и для мира в целом. Собственный взгляд на геополитические перспективы «законченного мира» выдвинул амер. ученый Н. Спайкман (1893—1944), кот. исходил из того, что глобальная без-сть в мире может быть обеспечена за счет контроля за «материковой каймой», т.е. прибрежными гос-вами Европы и Азии, расположенными между материковой сердцевиной и морями. Это пространство представляло зону постоянного конфликта между континентальными и морскими державами. И тот, кто будет контролировать этот римленд (побережье), тот будет осуществлять и контроль над Евразией и всем миром. Будучи ярым сторонником расширения американского влияния в мире, Спайкман развил концепцию доминирования на мировой арене «океанических» держав. Он утверждал, что потребность в построении системы глобальной без-сти в мире поставила эти страны, и в 1 очередь США, перед необходимостью решения технологических задач (создания военных баз наземного базирования на материковой части суши, всестороннего развития транспортных коммуникаций (возможность своевременно перемещать людей и ресурсы)), кот. позволят создавать сдерживающий «обруч» вокруг материковой сердцевины в целях полноценного контроля за соответствующим пространством. Спайкман старался не просто обосновать лидирующую роль США в послевоенном устройстве мира, но и стал первым теоретиком, сконструировавшим геополитическую концепцию поведения этой сверхдержавы на межд. арене.

Развитие мира после Второй мировой войны внесло коррективы в геополитические проекты. «Холодная война», развитие информационных технологий, транспортных коммуникаций, появл. в арсеналах некот. гос-в ядерного оружия (особ. Космич. базирования) по существу стерли разницу между сухопутными и морскими державами. В таких условиях не работал принцип уменьшения влияния военной и политической силы гос-ва по мере удаления от его территории. Стала проявл. регионализация сотрудничества различ. Гос-в.

С. Коэн выделял в послевоенном мире «геостратегические регионы» мирового масштаба (представл. морскими державами и странами евразийско-континентального мира), между кот. существовали «зыбкие пояса» (страны Бл. Востока и Юго-Восточной Азии), более мелкие «геополитические р-оны» (кот. образовывали отдельные большие страны в совокупности с рядом более мелких гос-в). В этом ансамбле межд. отношений различ. сложности стали выкристаллизовываться глобальные политические системы — США, прибрежная Европа, СССР и Китай. Данные процессы отражали тенденции к формированию блоковых систем, гос-в и коалиций, способных к наиболее мощному влиянию в мировой политике.

Вклад в развитие геополитических идей внес Дж. Розенау, выдвинувший концепцию о том, что мир глобальной политики стал складываться из двух взаимопересекающихся миров: 1) полицентричного мира «акторов вне суверенитета», в кот. наряду с гос-вами стали действовать разнообразные корпоративные структуры и даже отдельные лица и кот. стал способствовать созданию новых связей и отношений в мировой политике; 2) традиционной структуры мирового сообщества, где главн. положение занимают нац. гос-ва. Пересечение 2 миров демонстрирует рассредоточение властных ресурсов, возникновение противоборствующих тенденций, напр.: нарастание способностей индивида к анализу политического мира сочетается с крайним усложнением политических взаимосвязей, эрозия традиционных авторитетов соседствует с усилением роли цивилизационных начал в обосновании политики гос-в, поиск идентичности идет наряду с постоянной переориентацией политических лояльностей и т.д. В то же время признанными, по мнению Розенау, факторами стали в этом мире децентрализация межд. связей и отношений, а главное — размывание понятия «сила» и изменение содержания и смысла понятия «угроза без-сти».

В 60-80-х гг. 20 в. геополитические теории практически не использовались для обоснования и объяснения новых географических конфигураций, для расширения сфер влияния и экспансии представителей двух враждовавших блоков. «Политика железного кулака», проводившаяся США во Вьетнаме и др. р-нах мира, или агрессия СССР в Афганистане обосновывались в основном идеологическими положениями.

В современных условиях трактовки геополитических принципов получили новое развитие, они значительно обогатились. С. Хантингтон рассматривает в качестве источника геополитических конфликтов спор цивилизаций. Концепция «золотого миллиарда», согласно кот. блага цивилизации смогут достаться только ограниченному числу людей в силу нехватки мировых ресурсов, прогнозирует обострение межгос-ных конфликтов из-за ресурсов и территории, делая при этом акцент на необходимости создания благополучными гос-вами искусственных препятствий в отношениях с менее развитыми странами. Наряду с такими конфронтационными прогнозами ряд политиков и теоретиков предлагают «бесполярную» трактовку мира, основанного на всеобщей гармонии и сотрудничестве гос-в, выдвигают модели типа «общеевропейского дома», подразумевающие создание системы коллективной без-сти гос-в и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом мире.