Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Гносеологический смысл сознания.

Поиск

Традиция понимать сознание в теоретико-познавательном плане сформировалась в классической философии Нового времени, где акцент делался на рассмотрении его познавательных возможностей. Основная проблема классики - как возможно познание, что является условием его осуществимости. Для всей классики характерно понимание проблемы сознания как проблемы отношения Я-не-Я где Я противопоставляет себя не-Я (внешний предметный мир и другие люди) и знает об этом противопоставлении. Наиболее четко такое понимание сознания дано в философии Гегеля, который рассмотрел появление оппозиции Я-не-Я как процесс, свойственный являющемуся духу, т.е. духу, различающему себя как Я от всего, что не есть Я. Такое различие и было названо Гегелем сознанием. Я являющегося духа, с его точки зрения, есть мышление, а потому отношение Я-не-Я принимает форму отношения мышления к миру. Такое отношение есть познание. Но тогда четкое различение проблем сознания и познания становится невозможным: сознание отождествляется с познанием, а субъект сознания - с гносеологическим субъектом. Характеризуя гегелевское понимание сознания, К. Маркс писал: "Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это - знание... Знание есть его единственное предметное отношение".

Однако сознание есть не просто знание, но знание плюс то состояние, в котором это знание становится возможным. Человек, как отмечалось выше, видит мир пространственно-временным только потому, что в структурах опыта его сознания уже существует возможность видеть его таким образом. Известный советский философ М. К. Мамардашвили говорил, что "сознание входит в физическое описание мира". Проиллюстрируем эту непростую мысль на нескольких примерах.

Термин, "природа" в новоевропейском сознании имел вполне определенное содержание. Он обозначал мир вне нас, естественно упорядоченный, в котором нет никаких одухотворенных сил, поступающих по своему желанию, а потому непредсказуемо. Такое понимание мира не есть ни описание фактов, ни результат обобщения наблюдений. Напротив, такое восприятие мира возможно, если уже есть предположения - допущения о таком его "устройстве". Мы рассматриваем мир таким, а не иным способом, только благодаря существующим в нашем сознании интеллектуальным посылкам и допущениям. Общеизвестно, что в античности и средневековье люди по-иному видели мир. Так, средневековые мыслители не допускали мысли о естественной упорядоченности мира, об однородности и равномерности пространственно-временной метрики, о механической каузальности и т.д. Если бы мир прямо и непосредственно отражался в головах людей, то, по-видимому, картина мира оставалась бы практически неизменной.

Изучая мир, мы включаем в содержание проводимых нами исследований какие-то процессы, связанные с нашим сознанием. Отсюда следует вывод, что человек с его сознанием должен быть включен в предмет науки. Кант, например, был уверен, что физика Ньютона - это не описание природы, а наука о принципах эмпирического исследования; причем, эти принципы "не из опыта, а для опыта". Кант делал упор на познавательных способностях сознания, среди которых главное место занимают чувства и мышление. Он считал, что философия выявляет акт "Я мыслю" в качестве условия возможности знания только потому; что это "Я мыслю" уже существует и работает в познании. Мы ничего не знаем о мире, независимо от состояний сознания. Но тогда вопрос "что такое сознание?" сводится к разгадке того духовного состояния, в котором что-то происходит и делает возможным знание человека о мире.

Этический смысл сознания.

Можно ли согласиться с тем, что вся проблематика сознания сводится к выявлению условий и возможностей человека иметь знания о мире? Интересно отметить, что если в русском языке термины "сознание" и "знание" близки по значению, то в других языках, например в английском, сознание обозначается словом, имеющим один корень со словом "совесть". Что такое совесть? И. Кант определял совесть как суждение умопостигаемого характера об эмпирическом и утверждал, что в ней нравственный долг и свобода познаются нами с полной достоверностью, хотя и не составляют предмета теоретического познания. Современный философ Ю. Давыдов считает, что Кант признавал нравственный смысл сознания, ибо для него даже формула закона тождества формальной логики А=А непосредственно переходила в другую формулу: Я=Я, выражающую нравственную самотождественность Я или этическое требование: "Будь верен себе и данному тобой слову!", "помни, что Ты это Ты. Для Гегеля, совесть - это долг, т.е. моральное требование реальной правды и добра. Она есть работа сознания, направленная на исполнение права. Русские религиозные философы понимали под совестью сопричастность благой вести, единой для всех, не являющейся плодом рассуждений, а данной в непосредственном откровении. Жить по совести - значит осознавать напряжение противоречия между должным и сущим и делать соответствующий выбор. Жить по совести очень трудно, ибо это путь страдания. Н. А. Бердяев был уверен, что без помощи Бога человечеству не осилить всеобщей совестливой жизни. Только отдельные люди - святые, подвижники, гении, герои в состоянии осилить этот путь. Можно ли рассматривать сознание и совесть как явления одного порядка: морального?

Для ответа на этот вопрос рассмотрим аргументы против отождествления сознания и знания. Суть их в следующем. Главной формой деятельности по получению знания является мышление, движущееся по логике вещей внешнего мира. Гегель считал, что в познании надо отдаться жизни предмета, убрать свою партикулярность (т.е. особенность своего человеческого бытия). Другими словами, из своего отношения к миру в ходе познания человек должен убрать как лишние и мешающие все смысложизненные и экзистенциально-нравственные вопросы типа "зачем?": "зачем я живу?", "зачем мне дана способность познания?" и т.д. Познавать законы мира человека вынуждает необходимость поддерживать свою телесную жизнь. Телесные потребности его не предполагают, что человек может выбирать: познавать внешний мир или нет? Только познавать, иначе не выживешь. Знание всегда принудительно для человека, ибо вещи мира принуждают его мыслить по их логике, а материально-телесные потребности принуждают принять принуждение внешнего мира. Поэтому знание и познание безопасны с точки зрения морали: здесь не требуется совершать подвиг свободного выбора. В частности, наука и возникла как такой вид познания, при котором задача овладения тайнами внешнего мира не была обременена морально-нравственной озабоченностью. Правда, впоследствии это обернулось грозными экологическими кризисами, которые показали, что познание природы должно включать нравственную ответственность человека.

Проблематика сознания шире проблем, связанных с условиями возможности познания и знания. Акт сознания, считают многие философы, возникает там, где появляется нужда в свободном выборе, например, между долгом и совестью, добром и злом, где Я берет на себя бремя свободы решать, как поступать: смириться или бунтовать, жить или умереть, отдать приоритет своему телу или своей душе и уму и т.д. Примером свободного выбора может служить вера. Речь идет не только о религиозной вере, но вере как таковой. Можно верить и в коммунизм. В актах веры нет опор на какие бы то ни было внешние гарантии. Любая вера сопряжена с риском, ибо никто не даст гарантий, что Бог есть, что человечество сумеет построить коммунизм и т.д. Итак, сознание имеет дело со смысложизненными проблемами, оно есть там, где человек задает себе вопросы: зачем я живу, зачем существуют мир, страдания, смерть и т.д.

Понимание сознания как явления морального порядка стало возможно только в христианстве, совершившего революцию в сознании людей. Если до него поведение человека регулировали местные традиции и запреты, то с христианства началась эпоха всеобщей и абсолютной морали. К выводу о том, что сознание - явление морального порядка, пришел к концу своей жизни один из талантливейших философов советского периода Э. В. Ильенков. В письме своему ученику, который в отчаянии думал о самоубийстве, мыслитель писал, что на этот шаг способен только человек и причина этого в наличии сознания. Рассуждая о том, что такое сознание, он определил его как "величайшее из чудес мироздания". Но при этом подчеркнул, что "сознание - не только чудо из чудес, - это и крест", и многие мыслители "всерьез полагают", что "вся боль мира существует, собственно, только в сознании... Сознание... есть способность выносить напряжение противоречия. Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески". В сознании содержится "вся боль мира", а не все знание о мире. Знание о мире постигается в теоретико-познавательной, рационально-логической деятельности, а боль мира переживается. Логика не болит, болят эмоции. Сердце, душа человека воспринимают эту боль.

Следует сказать, что еще стоики помещали сознание человека в его душу, находящуюся в груди. Доказательством этого служил для них тот факт, что человек, говоря Я, невольно направляет указательный палец не к голове, а к собственной груди. В грудную клетку помещал сознание, например, Эпикур. Именно потому, что у человека есть сознание, он способен к душевному страданию. И если боль мира превышает способность человека ее переживать, то он "отключает" сознание, "гасит" его, прибегая к алкоголю, наркотикам или суициду (самоубийству). Э. В. Ильенков писал, "что без этого "проклятого" дара божьего человек был бы счастливее".

Чтобы жить и делать "по совести", надо уже быть совестливым. Другой причины нет. То есть сознание как явление моральное предполагает наличие в структуре сознания условий его возможности. Наблюдаемые эмпирические акты зла и насилия сами по себе не являются причинами нравственного негодования. Нравственно возмущаться способны те, кто уже способен видеть зло, кто уже имеет силы, которые дает ему добро в нем.

Онтология сознания

Состояния сознания, в которые одновременно включены и свойства мира и характеристики человека, и где, вследствие этого, нет разделения на субъект и объект, Я-не-Я, составляют предмет онтологии сознания. Существование таких состояний признается многими современными учеными. Так, никто уже не сомневается в том, что Я может видеть мир пространственно-временным, благодаря априорным (до опыта существующим) формам чувственности, т.е. способности воспринимать мир именно так, а не иначе. Общепризнан и тот факт, что формирование этих состояний происходит вне контроля со стороны Я, ибо в онтологических пластах сознания еще нет вычлененного Я, противопоставляющего себя не-Я. Известно, что только в возрасте около трех лет ребенок перестает говорить о себе в третьем лице и называет себя Я. С этого времени "включается" память, так как появляется возможность взять все события под контроль проснувшегося Я. Помнит о себе Я. Там, где нет Я, нет и памяти.

Еще Гегель, связывая сознание с оппозицией Я-не-Я, сконструировал идеалистическую схему, объясняющую ее происхождение. Дух, будучи в своем онтологическом статусе единством Я-не-Я, не может знать сам себя, не проделав процедуры различения себя как духовности, Я, от природы, внешности, не -Я. С точки зрения Гегеля, отношение Я-не-Я не является по исходу первичным. Ему предшествует их единство, не опосредованное еще никаким различением. В своем развитии дух постепенно узнает, что в природе присутствует он сам. Дух "видит" свое присутствие во всем. А это означало, что предметное содержание сознания "произведено" духом, который есть логика, мышление. В своей сложной идеалистической конструкции Гегель показал, что предметное содержание принадлежит не только миру самому по себе, но и сознанию, что в духе уже содержатся логические определения природы и мира в целом. С помощью идеалистической схемы диалектики духа он попытался объяснить, как и почему на этапе сознания появляется различение Я-не-Я.

Диалектический материализм не отрицает онтологии сознания, признает, что сознание не есть "нечто данное, заранее противопоставляемое бытию, природе" (К. Маркс). Но, в отличие от Гегеля, выводит сознание из реального взаимодействия людей с миром. С реальным миром взаимодействует реальный человек, т.е. человек, имеющий не только "голову" (это позиция Гегеля), но и тело. Известные отечественные ученые советского периода психолог В. П. Зинченко и философ М. К. Мамардашвили попытались описать те состояния сознания, где формируются условия возможности воспринимать мир, понимать его, и где еще отсутствует оппозиция Я-не-Я. По их мнению, в процессе реального взаимодействия человека с миром происходит "экспериментальное закрепление в теле" человека всех явлений и событий внешнего мира, их "проработка психикой", результатом чего и является наша способность что-то знать, выражать. Следовательно, мы знаем что-то о мире и выражаем это знание с помощью языка только после того, как "мир уже испытан, измерен". Поэтому все знание людей о мире является по своему происхождению знанием о предметном содержании человеческого опыта, но не в его гносеологическом значении, предполагающем наличие оппозиции Я-не-Я, а в его онтологическом срезе, где Я еще нет. А это значит, что образ мира рождается впервые для людей не в ситуации их отстраненности от мира в качестве размышляющих о мире и самосознающих себя субъектов. К. Маркс отмечал, что человек не начинает свое отношение к Миру с теоретического отношения, которое предполагает субъект-объектную оппозицию.

Природа, физический мир существует до и вне человека. Это - аксиома диалектического материализма. Но в своем сознании человек не просто пассивно отражает мир; мир дан в формах деятельности человека с ним, а следовательно, знанию о мире всегда сопутствуют какие-то состояния психики самого человека. "Вычерпать" из знания то содержание, которым мир обладает до его включенности во взаимодействие с человеком, сознание не может.

В онтологическом срезе сознания впервые рождаются образы и смыслы мира, и одновременно способности людей, начиная от моторных схем, эмоций и кончая мышлением. Никакое Я не контролирует этих процессов и потому не может их описать и сознательно воспроизвести. Например, в пространстве тех состояний, которые сопровождают "встречу" "человек-мир" (сфера онтологии сознания), рождаются условия возможности видеть мир пространственным и временным, но акт этого рождения скрыт от сознания человека. Последнему уже дан мир в его пространственно-временных параметрах. Тот факт, что реально люди участвовали в способе построения такой картины мира, скрыт от самих людей и их сознания. Еще пример. Человек строит моторную схему в процессах взаимодействия с миром, но описать это "строительство" он не может, ибо здесь не работало Я, т.е. не было логических расчетов всех шагов взаимодействия, а последнее не выступало как реализация поставленной цели - "построить" схему моторики. Также никто из людей не может вспомнить, как родились в нем эмоции, как он научился мыслить, как и почему произнес Я и вообще овладел языком и т.д. В опыте сознания представлен результат чего-то, что реально происходило в пространстве "психика-физика" и что "записалось" в естественном аппарате психики. В тело и психику человека как бы встраивается определенный механизм, позволяющий видеть, воспринимать вещи и не замечать тех изменений, которые происходят при этом в самом человеке. Так, доказано, что зрительное восприятие предметов сопровождается изменениями, происходящими в сетчатке глаза и в мозге. Мы же видим только предмет, находящийся перед нами. Но ни глаз, ни мозг не рефлектируют по поводу физиологических и иных изменений, происходящих в них: воспринимается только образ предмета, в котором нет и следа напоминания об участии в формировании этого образа человеческого глаза и мозга.

В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили пытались оттенить тот факт, что в сфере онтологии сознания нет смысла говорить о самосознательной и целесообразной работе Я. Здесь "работает" Оно. Причем, с их точки зрения, это не литературная метафора, а указание на факт самодействия человека в мире, самостроительства и саморазвития его способностей - двигательных, речевых, эмоционально-переживательных, мыслительных и т.д. В сфере онтологии сознания взаимодействие человека с миром выступает не как отношение к миру, предполагающее наличие самосознательного Я, а как отношение в мире. Это отношение является своеобразным тиглем, в котором рождаются потенции всех человеческих способностей, всех смыслов и образов самого мира. Но возникает вопрос: существуют ли какие-либо свидетельства, указывающие на то, что оппозиция Я-не-Я является вторичной, что ей предшествует состояние неразличенности Я-не-Я? Каждый человек осознает себя как Я, противопоставленное всему остальному миру, примерно в возрасте трех лет. Он не помнит себя до появления своего Я, не знает содержания того состояния, которое расщепилось. Каждый отдельный индивид, опираясь только на анализ своего собственного индивидуального опыта, не может воспроизвести содержание того события или процесса, который привел к появлению Я - выделенности из мира. Поэтому обыденное сознание принимает факт различенности Я-не-Я как первичный, непосредственно данный, не имеющий истории своего возникновения.

Но следует отличать память отдельного человека от памяти рода человеческого. Человечество "помнит" те свои этапы развития, когда не существовало явно психологизированных культур, т.е. культур, акцентирующих оппозицию Я-не-Я. Одной из форм этой памяти является язык.

Язык, общение, сознание

Язык - это система знаков, с помощью которых люди общаются (коммуникативная функция языка), осуществляют познание мира и самопознание (номинативная и познавательная функция), хранят и передают информацию (информативная функция), управляют поведением друг друга (прагматическая функция). Он возник в процессе общения людей. Это признают практически все философы. Человек нуждается в себе подобном, а потому должен уметь толком объяснить свою нужду. О содержании онтологического пласта сознания, формирующегося в точке встречи-взаимодействия "природа-человек", "тело культуры - человек", "человек-человек", люди могут узнать только в том случае, если оно будет "вынесено" вовне, сообщено другим. Сознание и язык неразрывно связаны. Благодаря языку мое сознание становится действительным, существующим и для других людей. Только человек обладает способностью "сообщать" содержание своего сознания во вне, объективировать его. Процесс объективации содержания состояний онтологического пласта сознания совершается не только в вербальном (словесном) языке, но и в языке символов, предметов культуры, мимики и т.д. Но мы рассмотрим как шел процесс этой объективации в вербальном языке.

Возникновение оппозиции Я-не-Я есть одновременно появление у человека способности осознавать содержание онтологического пласта сознания преимущественно в форме предметного содержания. В этом содержании он не угадывал своего деятелъностного участия, а потому рассматривал предметные характеристики мира как принадлежащие только этому миру. Себя же человек стал рассматривать как орган отражения присущих объективному миру свойств и отношений. Он "забыл", что его тело и психика принимали активное участие в формировании образов мира и его смыслов, что он причастен к процессам становления условий возможности познавать мир. Для передачи этого кажущегося независимым от психики человека предметного содержания и создавались специальные грамматические формы и структуры, которые исторически совершенствовались для более полной представленности бесконечного многообразия предикаций (предикат - это то, что сказывается о предмете) мира вещей и предметов. Этого требовали интересы общения людей. Не случайно А. Ф. Лосев определил грамматику как науку о языковых орудиях общения, т.е. орудиях, которые организуют мышление в сфере явленности онтологического содержания сознания, в сфере оппозиции Я-не-Я.

Существование глубинного онтологического слоя сознания дает также о себе знать в случае разного рода патологий, когда человек по разным причинам не выходит на уровень осознания себя как Я, противостоящее не -Я. Тогда он воспринимает мир не как объективный, т.е. независимо от него существующий, а как продолжение себя в мире и мира в себе. Как правило, такие люди становятся пациентами психиатрических больниц, хотя они могут быть свидетелями того, что существует некое содержание нашего сознания, которое предшествует появлению оппозиции Я-не-Я.

В сглаженном и ускоренном виде каждый человек в филогенезе повторяет исторические этапы выделения Я, не -Я, зафиксированные в языках. Так, выдающийся русский психолог Л. Выготский опытно показал, что ребенок раньше реагирует на свои действия с предметом, чем на сам предмет. Но процесс выражения в слове идет обратно: раньше называется и осмысляется предмет, чем действие с ним. Кроме того, само слово воспринимается ребенком вначале как часть вещи или неотделимое от нее свойство, что свидетельствует о еще слабой различенности в сознании ребенка Я и не-Я. Выше было уже показано, что в европейской философской классике сознание понималось как противопоставление Я и не-Я, но обязательным условием сознания был не просто факт этого противопоставления, но знание Я об этом факте. При этом акцент делается на Я. Поэтому условием возможности сознания считается такое событие в жизни каждого человека, как появление способности формулировать суждение "Я есть".

Для каждого человека местоимение Я понятно, ибо каждый из нас есть Я. Мы знаем Я из собственного жизненного опыта. Никакие внешние усилия не способны показать нам, что такое Я, описать его, вложить его в нас извне. Каждый открывает в себе Я естественно, не ставя перед собой сознательно такую цель. Срабатывает тот принцип, о котором говорилось в разделе "Онтология сознания": Я могу знать то, что уже могу знать. Никто не может вспомнить и рассказать, как и почему в возрасте около трех лет ему пришла в голову мысль сказать о себе Я. Сказав это о себе, человек отделяет себя от других людей, заявляет о том, что с его Я надо считаться другим Я.

Я осуществляет себя в поступках, мыслях, действиях с внешними предметами, которые обретают смысл только в отношении к нему. Например, когда люди высказывают суждения типа "небо голубое", "лист дерева зелен", то это означает, что для них ни лист, ни небо сами о себе судить не могут. Я судит о них, т.е. высказывает суждения. В любом суждении оно подразумевается. Даже безличные суждения типа "светает", "скучно" и т.д. означают, что это для меня светает, мне скучно и т.д. Что же такое Я? Это один из самых сложных вопросов, обсуждаемых по сей день в философии, психологии, антропологии и других науках. Сегодня признано, что структура Я очень сложна. В нее входят: психические характеристики человека (постоянно изменяющееся море переживаний, волнений, эмоций); гносеологические способности (совокупность мыслительно-познавательных структур); морально-нравственные состояния (умение следовать обычаям, нравам, принятым в обществе, оценивать свое поведение во взаимодействии с другими людьми); воля (способность к выбору цели деятельности, а также наличие особых внутренних усилий, необходимых для ее осуществления); тело человека как пространство, в котором "обитают" все его духовные и мыслительные способности.

Усиленное внимание к проблеме Я появляется только в Новое время, что обусловило специфическое решение проблемы сознания в философии. Оно поднимается до ранга первичной реальности. Оторванное от Космоса, мира, Бога Я превратилось в "китайского императора Европы" (Ортега-и-Гассет) в том смысле, что последний из-за своего высочайшего ранга не мог иметь друзей, а потому был обречен на одиночество. Если Плотин не мог даже помыслить, чтобы начать философию с Я, то Декарт формулирует главный тезис своей философии: "Я мыслю, следовательно существую".

Русские мыслители конца XIX - начала XX в. называли философию, в которой индивид и его сознание были признаны единственной несомненной реальностью, метафизикой индивидуализма и эгоизма. Л. П. Карсавин приводил следующие аргументы против абсолютизации Я. С его точки зрения, Я не является совершенным и самодостаточным сущим, ибо есть только "здесь" и "сейчас", т.е. в настоящем: его нет в прошлом уже, а в будущем - еще. В своем настоящем бытии Я живет маленькой минуткой между последним моментом прошлого и первым мигом будущего. Поэтому безумно строить философию, исходя из Я и его сознания.

Специфика понимания Я в философии Нового времени в том, что в нем абсолютизирована способность мышления. Поэтому главной формой деятельности сознания было объявлено мышление. Направленность на внешний мир как на объект познания стала рассматриваться в качестве основной характеристики сознания. Это и привело к отождествлению сознания, познания и мышления, к пониманию Я только как субъекта познания. Под сознанием стали понимать только размышление с помощью разума, который способен создавать понятия с ясными и четкими содержательными границами. Содержание сознания свелось к предметному. Тот факт, что Я не только размышляет о мире и о себе, но и переживает, не учитывался.

С таким пониманием сознания не согласилась русская религиозная философия (Вл. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Н. Федоров и др.). Они выступали против, во-первых, рассмотрения Я в качестве автономной и самодовлеющей сферы бытия и, во-вторых, отождествления его с субъектом познания. Русские философы считали, что существуют два соотносительных момента бытия: Я и Бог. Поэтому Я не может быть главной и первичной реальностью мира. Мышление же, рассматриваемое как "чистая мысль", есть, с их точки зрения, наиболее безличностное в личном бытии Я. Живая человеческая личность несводима к субъекту познания, а ее внутренняя жизнь не ограничивается только деятельностью познания.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 426; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.54.190 (0.016 с.)