В зов проститься молиться о той,

В зов проститься молиться о той,

Что сберегла крыла…

Когда отзвучал последний аккорд, Макар угрюмо посмотрел в глаза Ждану.

— Пойдем-ка спать. Раньше ляжем — раньше выйдем.

— И то верно, — согласился Ждан, поднимаясь.

В дверях встретился Академик, у которого, судя по лукавому взгляду, на сегодня была заготовлена особо занимательная тема. Заметив у центрального стола приглашающий взмах руки, Академик напустил на лицо серьёзности и с достоинством двинулся к предложенному месту. Макар со Жданом посторонились, уступая ему дорогу. Уже на лестнице услышали, как музыка стихла, и бар замер в предвкушении начала лекции…

18.

ЗОНА

Ворота северного сектора Промзоны

Ночью прошёл дождь. Он прибил к земле обычный для этих мест туман, воздух был холоден и на удивление прозрачен. Под ногами чавкала размокшая смесь трухи и пыли, что годами копилась в выбоинах асфальта и трещинах бетонных дорожек.

У северо-восточных ворот посреди баррикады дымил костёр, вокруг которого пытались согреться озябшие за ночь "долговцы". Спиртное на дежурстве было категорически запрещено, и промокшие привратники с завистью косились на сухих и выспавшихся сталкеров.

Макар со Жданом, не сбавляя шага, протопали мимо, запоздало сообразив, что их вежливое "доброе утро" прозвучало в этой промозглой сырости как подколка.

Пока солнце карабкалось к зениту, они двигались по довольно сносной дороге, лишь изредка сходя на мокрую обочину, чтобы обойти подозрительные места. Вставшее солнце и ветер быстро высушили ночную сырость и, взяв хороший темп, они до полудня успели пройти гораздо больше намеченного. Когда лес подступил к самому асфальту, Ждан напрягся, будто к чему-то прислушиваясь. В одном месте остановился, приложил палец к губам и, взявшись за цевьё автомата, быстро двинулся вперёд.

Макар тоже выдвинул автомат из-под рюкзака и включил все тревожные рецепторы. Буквально через несколько шагов почувствовал, как заложило уши и стало тоскливо так, что захотелось сесть и расплакаться… Сделав несколько зевательных движений, которые обычно помогали в самолёте, Макар понял, что ощущение не физиологического плана и с евстахиевыми трубами всё в порядке. На всякий случай он попытался продуться как при нырянии. Перепонки послушно щёлкнули, а ощущение заложенности так и не прошло. На несколько секунд надавило сильнее и на грани болевого порога захотелось завыть от безысходности и бежать прочь. В этот момент Ждан озабоченно оглянулся, кивком спросил о самочувствии, и Макар так же кивком дал понять, что справляется.

Макар понял, что где-то здесь и находится "Дом Отдыха", о котором вчера упоминал Ждан. Однако обойдённая стороной достопримечательность больше не проявила себя ничем, кроме еле заметного отворота дороги. Сбоку, почти скрытая зеленью, ржавела двухдюймовая труба, на которой остался жестяной обрывок указателя с давно облупившимся названием.

Отпустило так же внезапно. Контраст состояний был настолько резким, что Макар на секунду ощутил состояние абсолютной бодрости и счастья, но эта эйфория насторожила ещё больше, чем странный приступ жёсткой депрессии.

Ждан остановился у развилки, перевёл дух, подвигал головой. Макар встал рядом так, чтобы контролировать сектор за спиной старшего. Не сводя глаз с леса и дороги шёпотом спросил:

— Эт что за фигня была?

— А хрен её знает, — так же шёпотом ответил Ждан. — Какое-то воздействие на сознание, или подсознание. У народа башню на раз сносит, иногда безвозвратно.

— А чё ты не предупредил, что так приплющит?

— Как так? — переспросил Ждан. — Я ж не знал, как тебя приплющит. Да и лучше, если первый раз без предупреждения. Тогда чётко видно, каков у человека потенциал сопротивления этой хрени.

— Ну и каков? — недовольно спросил Макар.

— Нормально, — успокоил Ждан. — Пропёр мимо входа, как танк через огород. Ладно, вдох-выдох и пошли.

Макар поглядел вдоль расходящихся в разные стороны дорожек.

— И куда теперь?

Ждан тоже посмотрел в обе стороны.

— Налево — к «Сортировочной» попадёшь. Направо — выйдешь к «Колбасному переезду». А нам пока прямо.

Ждан зашагал дальше, по исчезающим в траве остаткам асфальта, которые уже едва ощущались под ногами твёрдыми участками. Макар догнал и, пристроившись в ногу, улыбнулся.

— А почему переезд Колбасный? Там колбасу перевозили?

Ждан хмыкнул такой трактовке и пояснил.

— Потому что там всех колбасит. Причём не по-детски. Очень не по-детски.

— Как здесь у развилки?

— Здесь почитай нас вообще не колбасило, а так — предупредило только… А вот там действительно колбасит. И одному пройти через Колбасный переезд практически нереально.

Макар задумался, прикидывая как должно колбасить, если только что пережитое уже казалось на границе самоконтроля. Хотя… подумал Макар, если знать заранее и настроиться, то пожалуй можно побороться и с более сильными ощущениями.

Когда развилка осталась далеко позади, Ждан вздохнул с облегчением.

— Вроде проскочили лучшим образом. Дальше почти заповедник.

— Гоблинов? — не удержался Макар от уточнения.

— Их самых, — кивнул Ждан с усмешкой.

Они двинулись по целине, оставляя в высокой траве примятый след. Перекусить устроились на пригорке, в тени старого ветвистого дерева, в полукилометре от края леса.

Уже начав трапезу, заметили в отдалении пса. Животное водило носом над травой и поднимало слепую голову, пытаясь держаться с подветренной стороны от человеческого следа. Остановившись в сотне метров, пёс повертел головой и улёгся на землю.

— Тушёнку учуял, — произнёс Ждан с набитым ртом.

Макар с сомнением глянул на неподвижное животное.

— Или свежее мясо выслеживает.

— Может и мясо. Но пока он один, ближе этой дистанции не подойдёт.

Макар дожевал очередной кусок мяса, перевёл дух, и задумчиво заговорил.

— А что тут вообще было кроме АЭС? И откуда всего этого понавылазило? Неужели радиация от четвёртого реактора так быстро создала столько сложных форм мутантов?

— Нет, конечно, — ответил Ждан. — Естественными радиационными мутантами можно считать только диких котов да слепых псов с тушканчиками. Кабаны ещё туда-сюда, тоже вырастают на мутировавшей жрачке до аномальных размеров. Остальные, по большей части, недоделанные эксперименты, как псевдоплоть. Или, скажем так, почти доделанные лабораторные конструкции, разбежавшиеся из лабораторий в самый разгар научных работ.

— И что в тех лабораториях делали? Неужели тупо сочиняли этих ужастиков?

Ждан пожал плечами.

— Ну, сочиняли-то они не ужастиков, а новые формы живых существ. Экспериментировали с эволюционными процессами, генетическими модификациями и биомоделированием. У Академика тутошнего по этому поводу своя теория… или точнее сказать гипотеза… Он, например, считает, что кровососы — это результат проектирования автономного универсального охранника особо секретных объектов в эколого-опасных, враждебных климатических или просто недоступных регионах.

Чернобыльские псы из той же оперы — служебные собаки с гипертрофированными способностями. С бешеными обонянием, боевыми качествами, живучестью и задатками телепатии. Такую псятину одну на аэропорт — и никакой террорист или наркоторговец не проскочит. Её и в полевых операциях можно использовать, вместо целого отделения спецназа. Ну и всё прочее в том же духе.

Макар присвистнул.

— Не слабый концепт.

— Не слабый, — согласился Ждан. — Пока западный мир пичкает свою армию электроникой, экзоскелетикой и нанотехнологиями, создавая бойца будущего, этакого универсального супер-пупер-солдата, наши умные головы создавали боевых животных, способных выживать автономно, в любых условиях без служб обеспечения, без боеприпасов и электроники. Готовых успешно действовать на любой пересечёнке и скрытно, как подобает животным. Кровососов, вон, хрен разглядишь невооружённым глазом.

— Эт получается, замена человека на поле боя?

— Вроде того. Либо использование в режиме партизанской войны или диверсионных операций. Например, для десантирования группы таких зверушек в тыл врага, или к военным объектам, где они в кратчайшее время выгрызут всю живую силу противника.

— А контролёры?

— А контролёры вообще ураган. С одной стороны — это уникальные деморализаторы живой силы и вербовщики чужих солдат. С другой стороны — это главные кукловоды десантируемой "зверской" армии. Они и координируют действия боевых мутантов, и находятся на связи со штабом. Их мозговых способностей на это с лихвой хватит, даже без радиостанций.

Прибавь к этому дикую способность к регенерации, почти неубиваемый моторесурс и отсутствие затрат на обеспечение пищей и боеприпасами. Пока есть противник, зверушки на полном самообеспечении. Плюс несоизмеримо низкая себестоимость исходного материала, которого всегда в избытке среди бомжей или заключённых приговорённых к высшей мере..

— А зомби?

— Зомби, скорее всего, побочный эффект от экспериментов с механизмом регенерации. Толи поле какое-то, толи излучение, то ли вирус. По одной из версий, это поле могут генерировать и контролёры. По другой — Зона просто запускает какие-то биомеханизмы, из-за которых процессы продолжают протекать даже в мёртвых телах. По третьей — это специально выведенный охранный вирус, который не только убивает всю агрессивную инфекцию в человеке, но и активно сопротивляется самому факту смерти, продлевая состояние активности организма даже после его гибели.

— Неужели наука уже так далеко ушла?

— Дальше, чем можно себе представить. Многие сказки уже давно стали былью. Только эти сказки в основном страшные.

— Интересно получается. Выходит, что в этом мире действительно нет ничего, что не могло бы случиться? Чудеса… А что, и мифы древней Греции можно состряпать? Ну там кентавров, минотавров, сирен всяких…

— Мифы, говоришь? — Ждан задумался. — Ты что-нибудь слышал о колдунах Вуду с их зомбями, о чёрных магах с гомункулусами и о прочей мистической мишуре?

Макар двинул бровями, вставил в зубы сорванную травинку.

— Как не слыхать? По телевизору одно время достали этими мистическими страшилками...

— Так вот, все эти кудесники — просто дети по сравнению с работавшими здесь специалистами. И если бы не катастрофа на ЧАЭС, мы бы сейчас не то что зверюшек клонировали, а на пегасах летали, или жабры себе отрастили, как ихтиандры. Только обломилось всё. Как на станции грохнуло, так всё и покатилось вверх тормашками. Кто-то в панике побросал работающие лаборатории и эвакуировался, даже не затворив дверей. Другие, наоборот, герметично закупорились, надеясь на систему жизнеобеспечения и запасённую года на два жратву.

Ну а потом кто-то из сбежавших попытался вернуться, чтобы хоть что-то вытащить на материк. Тут ведь одной информации по исследованиям на сотню Нобелевских. Не считая уникальной аппаратуры, технологий и готовых образцов. Сунулись сверху, да не получилось, только народу немеряно загубили. А от выживших просочилась информация, что под Припятью куча подземных коммуникаций и с полдюжины законсервированных резервных уровней. Попробовали двинуть по ним, да тоже мимо. Оказалось, что часть уровней уже откупорены, а по коммуникациям весь лабораторный зверинец разбежался. Да ещё и наружу выбрался. Короче, полный хаос, приправленный одичавшими результатами экспериментов…

Как раз после этого загрохотала перестройка, когда продавалось всё и покупалось всё, что ещё не доворовали. Вот тогда докупили, допродали и доворовали последнее: и землю, и то, что на земле, и то, что под землёй, включая армейское имущество.

Хлынув в Зону, дельцы выкупили и перекупили всё, до чего дотянулись их мохнатые лапы. А уж купленным добром каждый распоряжался по-своему. Кто-то начинал переоборудовать доставшиеся подземки, хранилища и бункеры со складами, кто-то рыл новые и мастрячил бизнес, а кто-то просто придержал законсервированные и работающие лаборатории со всем их содержимым. Да подыскивал арендатора-покупателя из-за бугра.

Порой доходило до абсурда. Землю покупал один владелец, объекты на ней оставались за государством, а коммуникации под землёй и под объектами уже обживал третий.

В общем, крутилось и шевелилось всё, пока не жахнуло во второй раз. И сегодняшняя Зона — это остатки того предпринимательского бума.

— А откуда тут эти лаборатории и уровни с коммуникации? — перебил Макар. — И почему именно здесь, возле станции?

Ждан махнул рукой.

— Тут-то всё просто. Во-первых, прямое и не лимитированное энергообеспечение. Во-вторых, водное снабжение, готовый пруд-охладитель и мощная сеть каналов. В-третьих, современная инфраструктура, дороги и малая плотность населения. Ну и экономия, конечно. На строительстве ЛЭП, дорог и других коммуникаций.

Дожёвывая тушёнку, Ждан прищурился, глядя на макушку дальнего холма, покрытую высохшим перекрученными сухостоем.

— Вороны!

— Много, — отозвался Макар. — Хотелось бы посмотреть на зверя, который поднял в воздух столько пташек.

— А по мне, так ни смотреть бы на него, ни встречаться. Хотя, не всё в жизни зависит от нас, как говаривал папаша...

За тучей взлетевших птиц, показалось тёмное пятно, не имеющее никакого отношения к местной фауне.

— Вертолёт! — констатировал Макар и вытянул руку с зажатой в пальцах соломинкой. — И, по-моему, движется к нам. Или почти к нам.

— Тогда нам пора, — подытожил Ждан, бросая банку и надевая рюкзак. — И даже очень пора. Если догонят, скажешь им, что меня здесь нет.

— Меня тоже, — ответил Макар, набирая ход.

Не оглядываясь рванули к недалёкому лесу, сосредоточив внимание на несущейся навстречу траве. Через пару сотен метров заметили выжженное пятно и темнеющее на его краю грушевидное образование. Не сбавляя хода обогнули "жарку" по дуге — тут уж не до артефактов, когда гадаешь, заметили тебя с воздуха или нет. Донёсшийся сзади рокот отмёл сомнения. Осталось выяснить, успеют ли скрыться до того, как вертолёт выйдет на прицельную дистанцию.

Добежав до перелеска, заскочили под прикрытие деревьев и, резко сменив направление, бросились вдоль опушки. Скоро нарастающий гул прошёл над тем местом, где они нырнули в лес, и начал удаляться. Ждан тяжело дыша остановился и потянул из кармана штабную "километровку". Повертел головой, пытаясь точней определить направление звука, нашёл на карте своё местоположение.

— Ушли курсом на "Янтарь". Нам тоже в ту сторону, — добавил он на вопросительный взгляд Макара.

Переведя дух, двинулись дальше, слушая лес и вглядываясь в прогалы между деревьями. Ни звука, ни кабаньих троп, ни помёта зверья. Удивлённый такой безмятежностью Ждан, на всякий случай проверил показания дозиметра, но тот показывал обычный фон.

— Что-то не так? — поинтересовался Макар.

— Да нет, норма, — пожал плечами Ждан. — Просто на редкость пустынный участок леса. Мне уж начало казаться, что мы где-то под Пензой, в районе Сурского водохранилища.

Макар хмыкнул.

— Там бы мы уже давно натолкнулись на кабаньи вспашки или лосиные орешки. А тут вообще никаких следов обитателей.

— Здешних обитателей лучше бы и не надо. И им спокойней, и нам. Поэтому покой покоем, а расслабляться не стоит.

Они двинулись дальше, прощупывая взглядом свои сектора. Спокойная обстановка позволила прибавить шагу, и через час в просветах между деревьями забрезжило небо.

Осторожно выступив из леса, осмотрелись. Далеко справа, над серой дымкой скрывающей дорогу к "Янтарю" угадывался ажурный винт вертолёта. Немного ближе темнели островки чахлых деревьев в пять-семь стволов. А в полуверсте перед ними начинались полосы густого кустарника.

— У "Янтаря" облом, — заключил Ждан. — Туда вон: военные нагрянули.

Он обернулся в другую сторону. По левую руку расстилалась кочкастая долинка, поросшая высокой травой. Прикинув направление, Ждан указал прямо, в сторону низинки между небольших холмиков.

— Двигаем туда. Малёхо дальше, но спокойней…

Он осёкся, уловив краем глаза какое-то движение в стороне вертолёта. Присмотревшись к кустам, заметил едва различимый на фоне кустов силуэт. За ним ещё один. Ждан плавно присел, оглянулся на Макара. Тот лёжа на брюхе подмигнул.

— Трое. У кустов. На дальности прямого выстрела.

— И неизвестно, сколько ещё в кустах.

Он осторожно приподнял голову над травой, пытаясь рассмотреть оптимальный маршрут, и ощутил, как воздух над головой пронзили свистящие невидимые мухи. В ту же секунду до слуха донеслась трещотка длинной автоматной очереди.

Бросив тело на землю, Ждан перекатился в небольшую ложбинку. Макар ящерицей преодолел опасный участок и сполз к нему в укрытие. Над травой веером пролетела вторая стайка пуль и, забрав к опушке, выбила из деревьев клочки коры.

— Выходит, заметили.

Ждан молча кивнул, потянул на свет ПДА. Помедлил, размышляя о чём-то и, качнув от досады головой, нажал кнопку включения.

Через несколько долгих секунд прибор сориентировался и выдал на дисплей карту локации. На экране высветились три неподвижных точки со стороны стрелков. Ещё две пары расползались по флангам.

— Семь вояк, — проговорил Макар, прикидывая ландшафт местности и скорость перемещения точек на флангах. — Остальные, скорее всего, где-то за вертолётом, с другой стороны.

— Не просто вояк, а развед-пятёрка местной группы быстро реагирования. Бронекостюмы, подствольники, и все прочие яйца. С ними два проводника-следопыта из военных сталкеров, те тоже при полном параде. С такой тусовкой на открытой местности бодаться практически без шансов. Полем не утечь. Даже если сами не догонят, то поднимут вертушку и расстреляют как кроликов. Надо попробовать отползти по траве обратно и рвануть в лес, если, конечно, получится…

Будто в подтверждение его слов на опушке снова защёлкала срываемая с деревьев кора и над полем протарахтела автоматная очередь.

— Отрезают от леса, — констатировал Макар. — Такое впечатление, что мы им нужны живые.

— Угу, — подтвердил Ждан, следя за точками на дисплее.

ПДА в его руке коротко завибрировал и выдал строку сообщения.

— Ну и чё пишут, — без тени любопытства произнёс Макар.

— "Хочешь жить, включи голосовой режим!" — старательно прочитал Ждан и скорчил многозначительную рожу.

Переглянувшись с Макаром, он переключил ПДА в режим радиостанции и подал голос.

— На связи!

В динамике щёлкнуло и грубый голос отчётливо произнёс.

— Сталкер, сопротивление бесполезно. Уйти не удастся. Поэтому тебе лучше согласиться на мирную беседу. Если понял, подними оружие за ствол. Приём.

— Вас понял, — мрачно ответил Ждан. — Нас двое. Поэтому, давайте без шальных пуль. Стволы поднимаем.

— Добро! — донеслось из ПДА после небольшой паузы. — Сами тоже не психуйте. Конец связи.

Ждан поглядел на экран. Точки, обходящие по флангам, двинулись быстрее. Закончив окружение, замерли на несколько секунд и начали сокращать дистанцию. Три неподвижных до этого метки тоже двинулись к ним.

Макар перехватил свой автомат за ствол.

— Чувствую себя, как последний партизан в белорусских лесах.

— Предпоследний, — уточнил Ждан, поднимая АКСУ прикладом вверх.

Скоро над травой со стороны леса появились две фигуры с оружием наизготовку. Через секунду ещё двое выросли с другой стороны. Треугольник завершили два военных сталкера, холодно смотрящие поверх прицелов. Последним появился командир. Оглядев двоих незнакомцев, опустил "Вал".

— Кладём оружие, показываем магазины.

Макар со Жданом с облегчением опустили затёкшие руки. Вынув запасные магазины, побросали их к ногам военного.

Тот присел, без особого интереса убедился, что все полны под завязку и, сложив их стопкой, махнул подчинённым, чтобы опустили стволы.

— Отбой. Не наши клиенты.

На всякий случай поднял один из автоматов, понюхал ствол, ковырнул мизинцем надульный конус. Пахло балистолом, и палец оказался чистым. Прижав кнопку радиостанции, командир коротко отрапортовал.

— Двое. Посторонние, с полным боекомплектом пять сорок пять.

Прижав к уху наушник, выслушал ответ и отступил от боеприпасов.

— Забирайте манатки!

Глядя, как Макар со Жданом распихивают магазины по местам, поинтересовался.

— По дороге сюда никого не встретили?

Ждан отрицательно покачал головой. Махнул рукой в сторону леса.

— С той стороны вертолёт пролетал. Думали, что военные опять облаву устроили. А так больше никого, даже зверья.

— А чё мы метки ваших ПДА раньше не видели? — с подозрением поинтересовался командир пятёрки.

— Да он у меня глючит, собака, в самый неподходящий момент. — соврал Ждан. — То включается, то вырубается.

Военный недобро улыбнулся.

— А чё ж он так резко перестал глючить, когда по вам стрелять начали?

— Дык как стрелять начали, я в яму прыгнул, чуть весь ливер себе не отбил, вот он от встряски и включился.

Разведчик ещё несколько секунд побуравил искреннее лицо Ждана и перевёл взгляд на Макара.

— У тебя тоже барахлит?

— Не-а, — ответил Макар с такой простецкой физиономией, что Ждан едва не прыснул от смеха.

Военный вскинул брови, но едва раскрыл рот, Ждан торопливо разъяснил:

— А у молодого и ПДАшки-то ещё нет, он только позавчера прибыл, не выбрал какую модель брать.

Военный, оглядев новенькую "горку" Макара, снисходительно усмехнулся.

— Бери армейский, чтобы не глючил.

В его наушнике снова зашуршал чей-то голос. Выслушав говорившего, разведчик подтвердил приказ и махнул рукой остальным.

— Возвращаемся. Вы с нами, — добавил он, небрежно глянув на Макара. — У полковника к вам есть вопросы. И не отставать.

Группа двинулась ленивой трусцой, взяв незнакомцев в плотную коробочку.

Ждан на бегу подмигнул. Макар не понял такой резкой смены настроения, но сообразил, что всё складывается не самым худшим образом. Причина оптимизма прояснилась, когда группа прибыла к вертолёту. Захватившее их отделение остановилось у хвостового винта, а старший проследовал до открытой двери в отсек. Из чрева вертолёта спрыгнул хмурый офицер и, глянув на задержанных, матернулся.

— Опять ты.

— Так точно, товарищ полковник, — отчеканил Ждан, поправив выбившуюся из-под ворота арафатку и вытягиваясь по стойке «смирно».

Солдаты открыли рты, глядя на командира, а военные сталкеры покосились на незнакомцев с плохо скрываемым недовольством.

— Решил ученика взять? — проворчал офицер, подходя ближе.

— Никак нет, — бодро ответил Ждан,— Брат двоюродный приехал на Зону посмотреть.

Он прищёлкнул каблуками и снова вытянулся в струнку.

— Да вольно, юморист! — поморщился полковник, жестом отпуская разведгруппу. — Какого чёрта тут болтаетесь? Вальнули бы тебя с брательником…

Ждан подождал, пока подчинённые отойдут подальше.

— Чё случилось-то?

— Задница случилась. Непонятная наглая задница.

— Эт как это?

Полковник посмотрел в сторону дороги на "Янтарь".

— Кто-то грохнул военных из охраны яйцеголовых и лаборанта, когда те вышли на замеры. Второго учёного забрали с собой. Я разослал группы в разные стороны. Вот разбираемся…

До слуха донеслись звуки пальбы.

Усевшаяся было разведгруппа подскочила на ноги, защёлкала предохранителями. Из вертолёта высунулся радист.

— Юго-восток, дальность шестьсот. Нападение на дозор…

Бибик в два прыжка оказался у двери вертолёта. Подхватив лежащую с краю "Грозу", рванул в названном направлении.

— Березников, оборона вертушки! Сталкеры, за мной.

Военные сталкеры припустили следом, а группа разведки рассыпалась вокруг вертолёта.

Макар, уловив кивок Ждана, помчался вслед за полковником. Догнав военных, сбавили ход, пристроились к бегущим с правого фланга.

— А вы чё рванули? — на бегу выкрикнул Бибик.

— Так вы ж сказали — "сталкеры за мной".

Полковник глянул на него как на дебила, но только ругнулся одними губами.

— Брательник-то стрелять умеет?

— Научен вроде, — неопределённо ответил Ждан.

Треск автоматов звучал всё ближе. Бибик прокричал в гарнитуру:

— Держаться! Резерв на подходе.

Будто по команде скупые очереди в перелеске переросли в шквальную стрельбу. Через несколько секунд впереди замаячили силуэты, поливающие огнём кусты на противоположной стороне небольшой поляны. Подмога разбежалась веером, занимая позиции за свободными деревьями. Вскинув оружие, задвигали стволами в поисках цели, но стрелять было не в кого.

— Прекратить огонь! — скомандовал Бибик, и стрельба неохотно стихла.

Какое-то время глаза ещё прощупывали пространство сквозь прицелы, но дым рассеялся, а впереди не обнаруживалось ничего подозрительного.

— Интервал пять метров, — прокричал Бибик. — Цепью, шагом — вперёд!

Все послушно выдвинулись из-за деревьев и, расходясь веером, пересекли поляну. Держа на прицеле редколесье и выбегающую из него тропу, остановились. Ни среди деревьев, ни вдоль тропы никого не было.

Сзади чертыхнулся Бибик. Опустив "Грозу", полковник вышел на середину поляны и упёр руки в бока.

— Стройся!

Хмурые вояки опустили стволы и торопливо отступили. Едва они замерли вокруг командира, Бибик что-то заговорил сквозь сжатые зубы.

Макар шагнул было в сторону, чтобы не подслушивать, но заметил, как Ждан подал ему знак оставаться на месте. Сам, изучая следы, двинулся вдоль тропы. Присев у камня, повертел головой, коснулся замшелого гранита и, стряхнув с пальцев пыль, шагнул к толстому покорёженному дереву. Будто бы рассматривая полуистлевшие листья, засунул в рот сигарету, полез в карман за зажигалкой. На полпути к сигарете зажигалка выскользнула из пальцев, и Ждан опустил голову, отыскивая её взглядом. Разглядев, неторопливо поднял и прикурил, пряча огонёк в ладонях. Глянув в сторону занятых разбором военных, сунул руку в карман. Макар ухмыльнулся его трюку, но Ждан, как ни в чём ни бывало, прошёл мимо него и остановился рядом с Бибиком.

Полковник с плохо скрываемым раздражением пытался выяснить у взмокших разведчиков подробности перестрелки. Судя по всему, подробности ему не нравились.

Вояки переминались с ноги на ногу, поглядывая то на командира, то на старшего группы, попавшего под раздачу.

Бибик рыскнул глазами вокруг, пришпилил подчинённого тяжёлым взглядом.

— Что было потом?

Боец поморгал, таращась на полковника.

— Одного я убил на тропе, где она выходит на поляну. Ещё одного на тропе, напротив дуба. Третьего завалили с другой стороны у камня...

Бибик жестом прервал говорившего.

— Там нет никого. Ни на тропе, ни у камня.

Губы полковника растянулись в подобие ехидной улыбки, он вопросительно посмотрел в глаза бойцу, но тот только невозмутимо кивнул.

— Скажу больше. Их там и не было, пока они не стали появляться прямо из воздуха.

— Ааааткуда? — протянул полковник, прищурившись.

— Из воздуха, — повторил боец. — То есть ниоткуда. То есть только что никого не было, а потом рраз... и уже стоят пригнувшись в противогазах. Эти, ну как их…

— Снорки, что ли?

— Так точно, снорки! И пропадали они так же, только медленней, как сахар в стакане кипятка. Пока у камня валили, глядь, а те уже дотаивают…

Макар, услышав название, вытащил каталог-регистр. Найдя нужную страницу, рассмотрел странное существо и, качнув головой, убрал книжку обратно.

Полковник устало вздохнул, обвёл подчинённых мрачным взглядом.

— Вы хотите, чтобы я поверил в эту чушь? Напрасно! Я вместо вас в психушку не собираюсь…

Ждан кашлянул, напоминая о своём присутствии, выразительно посмотрел в глаза Бибику.

— Разрешите обратиться!

— Обращайся, — буркнул полковник, поглядывая на бойцов, как мулла на свиные шкварки.

Ждан пожал плечами и будто размышляя, заговорил.

— Если верить профессору Круглову и тому, что рассказали твои разведчики, — он кивнул на военных. — То получается, что мы тут имеем дело с результатом работы энерго-информационной аномалии. Точнее с несколькими результатами её деятельности. Именно они и напали на твоих людей, или твои люди напали на них — не суть важно.

— Они? — переспросил Бибик. — Кто ОНИ?

Ждан поднял глаза, вспоминая точную научную формулировку.

— Спонтанные неустойчивые биоконструкции сформированные по образам, которые генерирует возбуждённая психика человека в состоянии аффекта, страха или навязчивых идей. То есть материализованные страхи.

— А попроще можно? — поморщился Бибик, взмахом руки отсылая военных назад к вертолёту. Кивнув Ждану, двинулся следом.

— Проще? — Ждан задумался, стараясь не отставать. — Проще можно. Помнишь извечные дебаты о привидениях? Существуют ли они на самом деле или только в воображении человека? Так вот они не существуют сами по себе, а появляются при определённом стечении необходимых обстоятельств. И главным из этих обстоятельств является генератор и носитель информации — человеческий мозг — в соответствующем состоянии. Как только в определённой зоне пространства появляется этот катализатор — ускоритель процесса — с энергией происходит количественно-качественный переход и то, что существовало как мысль или страх, частично материализуется в форме явлений, которые называют призраками, привидениями, барабашками или домовыми.

— И какое это имеет отношение к нашим баранам? — Бибик кивнул на спины подчинённых, шагающих впереди и ловящих каждое слово.

— Самое прямое, — терпеливо продолжил Ждан. — Зона, а точнее существующие здесь эндемичные образования, многократно усиливают процесс считывания образов и процесс материализации. И здешние приведения имеют очень даже материальную плоть. Думаю, что сегодняшние формы наструганы из возбуждённого сознания твоих военнослужащих.

— Да? И почему же эти материальные формы исчезли?

Ждан пожал плечами.

— Профессор говорил, что чем напряжение больше, чем быстрее считывание образов и тем менее устойчивой получается конструкция. Следовательно, тем быстрее происходит разрушение этой конструкции при малейшем повреждении материализовавшейся информации. То есть её разрушение начинается при первом же повреждении их структуры. Вообще-то если бы их не стреляли, они бы и сами постепенно исчезли. Достаточно было отойти подальше от изоморфа-репликатора.

— От кого?

— Изо-морфа ре-пли-ка-то-ра, — раздельно произнёс Ждан. — аномального энерго-информационного объекта. При появлении носителя информации, активного мозга человека, изоморф-репликатор способен входить с мозгом в резонанс и материализовать его аномальные страхи. Например, напряжение и подсознательный страх твоих людей.

— А чё ж он всякое гавно считывает? Чё ж он от меня образ не считал? Я, например, ящик водки хочу и килограмм икры, красной.

— Тут надо не хотеть, — усмехнулся Ждан. — Тут надо представлять или бояться. Так чтобы все мысли были заняты чем-то одним. Он же не желания исполняет, а вытаскивает из башки самое главное. А может, на данный момент изоморф уже слишком слабенький был, разрядился, и на твою водку с икрой у него просто сил не хватило. Впрочем, спроси лучше у профессора на "Янтаре", он про эти штучки точнее расскажет.

— Понятно! — подытожил Бибик и остановился напротив выстроившихся перед вертолётом вояк.

Обведя подчинённых взглядом, сплюнул.

— Завтра всему личному составу — бегом к психиатру. Будем ваши мозги проверять. А то вы тут мне хрен знает чего нафантазируете.

— А Памелу Андерсен он может? — поинтересовался кто-то из второго ряда.

Отделение заржало.

— Майка Тайсона тебе, злого и потного! — рявкнул Бибик. — На борт бегом марш!

Солдаты затопотали к вертолёту. Полковник оглянулся на Макара со Жданом. Хотел ещё что-то спросить, но передумал и махнул рукой.

— Ладно, бывайте. Нам ещё этих бандитов искать, в рот им пулемёт.

Ждан пожал протянутую руку.

— Пройдитесь над дорогой к урочищу Гризли. Скорее всего, туда утекли.

— Боюсь, уже поздно. Они, гады, на машине — следы обрываются на асфальте. До тамошнего поля аномалий уже не перехватим, а через поле на вертушке не сунешься.

Он зло сплюнул и зашагал к вертолёту. Турбина "крокодила" загудела, постепенно переходя на свист. Лопасти лениво тронулись и, набирая обороты, погнали по земле пыль. Макар со Жданом отступили, прикрывая глаза рукавом. Через минуту винт набрал рабочую скорость, плотная волна воздуха придавила траву к земле, и туша вертолёта с тяжёлым рокотом оторвалась от земли. Едва не зацепив кустарник кабиной пилота, "крокодил" пошёл в разгон и плавно набрал высоту.

Макар по-пионерски помахал ему вслед, затем сложил руки на груди и обернулся к старшему.

— А чё ты там подобрал?

— Заметил? — ухмыльнулся Ждан и выпростал руку из кармана.

На ладони тускло поблёскивал чёрный кристалл вытянутой формы.

— Заметить не заметил, — Макар взял странную находку, взвесил на руке, посмотрел на свет. — А то, что ты не поймал выпавшую зажигалку на лету, мне показалось странным.

Ждан развёл руками, выпятил седую бороду.

— Дык старею. Реакция уже не та. Да и лениво дёргаться без особой надобности.

— Ладно-ладно, старикашка, отмазка принята. Что за штуковина такая? И что это за уроды в противогазах? Да ещё и с таким коэффициентом агрессивности…

Ждан убрал артефакт в карман, двинул рукой вдоль дороги и зашагал в указанном направлении.

— Ты не обратил внимание на некоторую синтетичность этих снорков?

— Обратил. Какие-то одичавшие огрызки гражданской обороны.

— Вот именно. Ну, с зомбями понятно, живые трупы, бывшие человеки и ничего необычного. Ну, с мутантами тоже всё в порядке. Звери они и есть звери — гармоничные, самодостаточные, хоть и уродливые от тяжёлой жизни.

Но со снорками совсем другая песня. С одной стороны абсолютные мутанты, но почему-то все с совершенно одинаковыми, почти декоративными ранами на спине… это первое. И почему-то обязательно в противогазе, заметь, допотопного образца, которым в Зоне никто не пользуется… это второе. Вопрос: откуда в Зоне у мутантов столько противогазов, которые только эти снорки и носят… это третье.

— Действительно странно.

— Более чем. Потому я однажды и решил выяснить, что же это всё-таки за чудо природы. Сходил туда, где последний раз их видели. И ни хрена не нашёл. Куча стреляных гильз, пятна крови от бойцов и ничего больше. В следующий раз двинул с группой, в которой был один из тех, кого снорки не дорвали. Удачно. Едва мы приблизились к заветному месту, как они и появились. Точь-в-точь как на картинке. Пошла пальба, народ рассыпался по местности, а я — к первому дохлому снорку. Подёргал за противогаз, а он не снимается. Поддел его ножом, дёрнул посильней и сорвал, вместе с мясом, когда снорк уже на глазах разваливаться начал. Оказывается противогаз и снорк — одно целое.

— Эт как это?

— А вот так. Противогаз не надет, это естественный нарост на базовой плоти существа. И тогда я тоже подумал "как это"? Начал разбираться с командой, которая их обнаружила впервые. Узнал, кто был первым контактёром, что да как. А когда разобрался, всё встало на свои места.

Снорки оказались результатом пребывания в Зоне одного любителя Пинк Флойда, который скачал себе на ПДА фрагменты паркеровской "Стенки" и решил их поглядеть под косячок с друзьями прямо на кочкарнике репликаторов. Здешний лён-конопель его так вштырил, что изоморф ему быстренько материализовал ту самую мультяшку, в которой люди в противогазах ползают.

Макар ухмыльнулся.

— Эт там, где ещё мозги палкой вышибают?

— То самое, — кивнул Ждан. —Чудное и агрессивное, хотя и наскоро сляпанное, судя по противогазу. Пока этот "новорожденный мультик" скакал и рвал всю обкуренную компанию, его успели сфоткать и передать изображение на базу. Погибли все. Но с базы за их хабаром выдвинулись другие, уже с фотографиями этого создания, которое быстренько нарекли "снорком".

Притопали на то же место. Взялись осматриваться и искать того, кто порвал курильщиков. Пока рыскали, изоморф само-собой считал из их страхов уже знакомый портрэт и состряпал ещё одного снорка, уже, как говорится, по образу и подобию. Лучше прежнего.

Тут уж веселуха была в полный рост. Снорка завалили, одного из своих потеряли, а с ранеными пришлось спешно возвращаться на базу. Рассказали о новом чудовище, а фотографии первого и второго продали учёным.

Обрадованные учёные второпях занесли новое порождение зоны в базовый каталог-регистр и разослали обновление в своей регулярной ориентировке — военным, долговцам и ещё некоторым сотрудничающим кланам. Те, само собой, оповестили всех своих и рассказали, какой новый ужасный зверь в зоне появился, чтобы все его боялись. А изоморф-репликатор уже с катушек съехал и, зациклившись, штампанул ещё пару чудовищ, благо трупного материала в достатке. С тех пор пошло и поехало.

Когда же учёные узнали в чём дело, то долго расстраивались, да только поздно было — образ уже отпечатался в мозгу массы народа. Снорк стал настолько устойчивой моделью изоморфа, что возникал иногда просто при появлении поблизости напряжённого человека. Один яйцеголовый даже диссертацию накропал о том, что снорки — аналог вирусного заражения у колоний изоморфов-репликаторов. Только не обычного вируса, а информационного, как в компьютере. А переносчик - человек. Точнее неустойчивая психика некоторых представителей человеческого вида.

И когда в зоне жизнедеятельности репликатора появляется сумасшедший, или наркоман в стадии прихода, у изоморфа-репликатора сносит крышу или вроде как вышибает пробки... и он начинает штамповать одно и то же, пока не иссякнет жизненный ресурс или сырьевая база. Тогда и сам изоморф пропадает, а на его месте остаётся артефакт "мираж" — та самая бирюлька, которую я и подобрал.

Профессор, изучавший эту штуку, говорит, что это один из самых дорогих артефактов. Они сразу уходят для высоких политдеятелей и олигархов, которые хотят иметь возможность официально исчезнуть. В результате своего самоубийства, покушения или несчастного случая.

— Эт как это?

— Не знаю. Вроде бы "мираж" способен состряпать точную копию своего хозяина.

— Клонировать что ли?

— Нет, покруче. Клон — это только повторение биомассы. Анатомическая и генетическая копия, без признаков прожитой жизни и сознания оригинала. А "мираж" создаёт полноценный дубликат владельца, вплоть до одежды, привычек, золотых зубов, шрамов и папиллярных линий. Потому он и ценится особо высоко у всех, кто в один прекрасный момент хочет смыться с горизонта и организовать собственное покушение или несчастный случай. Любая экспертиза, даже генетическая, подтверждает, что погиб именно тот человек.

— Круто.

— Не очень. Если верить профессору, то у "миражей" это только побочные возможности. Как скажем у активированного угля, или серы — в медицине. Но если этот уголь смешать с серой и добавить селитры, то получится порох.

— Катализатор чего-нибудь?

— Вроде того. Но Профессор называет его "кристалл-резонатор". И говорит, что "Монолит" — это как раз похожая структура, резонанс которой можно запустить "миражом" или несколькими "миражами". Впрочем, это я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Или у профессора спросим… — Ждан приостановился, прищурился и указал пальцем вперёд. — Вот он… этот холмик. А на той стороне, у самой подошвы, вход в наш бойлер.

Макар прикинул пройденный путь, с сомнением глядя на уходящий вверх склон.

— А оно надо было, такой крюк закладывать, да ещё в горку переться?

Ждан поучительно поднял указательный палец.

— В том-то и фокус, что не надо. Ни нам, ни кому другому. Никому и в голову не придёт переться через холм, в обход, если можно дойти по ровному и напрямик. Поэтому и шансы нарваться на кого-нибудь у нас минимальны. Хитрый суслик живёт дольше, как говаривал Дед Пильгуй.

— Ну, Пильгуй зря не скажет, — согласился Макар и бодро зашагал в гору.

Выбравшись на заросшую соснами вершину холма, остановился рядом со Жданом. Смахнул со лба пот, вопросительно посмотрел на старшего.

— Куда теперь?

— Объект должен быть вон там, внизу, под обрывом…

Ждан вдруг прислушался, повёл головой по сторонам, вгляделся в затянутое перистыми облаками небо. Макар заметил его беспокойство, тоже посмотрел между верхушек сосен, но ничего особого не увидел.

— Что-то не так?

— Тишина наступила, слышишь, как перед грозой…

— К дождю?

Ждан ещё раз вгляделся в застывшее небо.

— Дождь тут начинается без предупреждений. А вот Выброс всегда уведомляет о своём начале. Правда очень робко и иногда за слишком короткое время. Особенно внеочередной, как сейчас…

— Так что, уходим?

— Некуда нам уходить. Да и некогда. Этот бойлер — единственное место, в радиусе трёх километров, где можно укрыться. Так что нам в течение получаса в любом случае нужно именно туда.

Они направились к полосе кустов на краю невысокого обрыва, за которым начиналась низина с лиственными деревьями. Почти у самого обрыва Макар цыкнул зубом и, поставив ладонь вертикально, медленно указал ею на прореху в листве. Мгновение спустя и Ждан рассмотрел за кустами верхушку дощатого двускатного навеса. Оба тут же опустились на землю и преодолели оставшееся расстояние ползком. Раздвинув кусты, увидели сторожевую вышку и фигуру охранника в чёрной кожаной куртке мародёра. Охранник беззаботно облокотился на перила и вообще не смотрел вокруг. Взгляд его был направлен вниз, на невысокий покрытый дёрном холмик с прямоугольным бетонным фасадом и распахнутой настежь стальной дверью.

У двери двое запылённых бандитов показывали артефакты горбоносому бородачу в натовском камуфляже. Бородач высокомерно разглядывал распахнутые контейнеры но, заметив среди хабара блеснувший золотом предмет, цапнул контейнер и что-то крикнул в открытую дверь. Из бойлера показался его соплеменник. Глянув на артефакт, рассмеялся и, бросив короткую фразу на своём языке, сделал похабный жест. Бородач недовольно сплюнул, бросил артефакт обратно и оглянулся на вышку. Заметив, что сторожевик тоже щерится, прикрикнул на него и показал кулак. Мародёр тотчас вытянулся в струнку и бдительно оглядел окрестности. Грозный бородач кинул контейнер бандитам и выругался по-русски. Абрек у двери снова загоготал, но голос из рации на его плече вмиг стёр с лица улыбку.

Выслушав сообщение, он посмотрел на часы, махнул соплеменнику рукой и вернулся в помещение. Бородач, подобрав стоящий у стены автомат, последовал за ним, а бандиты заторопились упаковывать контейнеры в рюкзаки. Собрав хабар, подхватили оружие и ступили к двери, но свист с вышки заставил развернуться и вскинуть оружие. Из дверей, щёлкая затворами, выскочила пара встревоженных абреков. Охранник на вышке жестом указал направление, и все бросились к стоящим у бункера бетонным конструкциям. Заняв огневые позиции за поросшей мхом баррикадой, рассмотрели причину тревоги.

Вдоль обрыва к ним бежали четыре фигуры в длинных плащах. Один из бегущих взмахнул руками и что-то прокричал, но порыв ветра отнёс звук в сторону. На баррикаде тем временем узнали своих и, обложив наблюдателя матом, поспешили в убежище. Бородач задержался в дверях, пропустил гостей внутрь и, оглянувшись, приказал охраннику ждать до начала выброса.

Сам обвёл взглядом окрестности, шагнул в помещение и прикрыл за собой дверь.

Сторожевик показал ему вслед средний палец и зло забросил автомат за плечо. Потоптавшись на вышке, он глянул на небо и уткнулся в свой ПДА.

Макар повернул голову к Ждану.

— Итого восемь штук за дверью и один на вышке.

Ждан пожевал травинку, что-то соображая.

— У нас будет только один шанс, когда дозорный перед выбросом спустится с вышки и откроет дверь. Надо его снять, пока дверь открыта. Если успеют захлопнуть, то через два листа пятимиллиметровки уже не проскребёмся.

— А с остальными как?

— Пока дверь открыта, гранатами. У тебя две у меня две, должно хватить, если в коридор отступить не успеют. Оттуда уже не выкурим.

— Надо чтоб не успели.

— Тогда держи фрукты. Отползёшь назад и двинешь по кругу вон до тех плит и сиди тише мышки, пока не услышишь выстрелы. У тебя секунд пять-семь чтобы забросить первую. Я пока подержу проём двери. Если попадёшь первой, считай полдела сделано, докидываешь остальные и ждёшь меня. Да, и рюкзак мне оставь, налегке сподручней.

Макар молча забрал гранаты, выскользнул из рюкзачных лямок и сдвинулся назад. Ждан приник щекой к автомату. Поймав в прицел дозорного на вышке, затаил дыхание, ощутил, как по небу прошел едва заметный отсвет. Попытался прикинуть, сколько понадобится молодому, чтобы занять позицию за плитами. Выходило в обрез, потому что дозорный выглянул из-под навеса и тоже уставился в мерцающее предвыбросное небо. Поглазев на облака, оглянулся на вход в бойлерную и, забросив оружие за плечо, осторожно ступил на лестницу. Спустившись на землю, побрёл к убежищу, разглядывая атмосферные метаморфозы.

Ждан перевёл прицел на дверь, чуть опустил мушку на уровень приваренной посредине ручки и несколько раз глубоко вздохнул. Когда бандит приблизился на десять метров, начал медленный выдох. На половине выдоха дозорный загородил спиной ручку, лязгнул замком и потянул дверь на себя. Спина на секунду шатнулась в сторону, а когда снова оказалась на мушке, палец Ждана дожал спуск. Короткая очередь опрокинула дозорного через порог. Не дожидаясь, пока внутри помещения опомнятся, Ждан выстрелил в тёмный проём. Краем глаза заметил, как от плит к бункеру метнулась фигура Макара, выстрелил ещё. Изнутри полоснула длинная неприцельная очередь. Сразу за ней кто-то попытался дотянуться до двери, но пули Ждана уже высекали искры из металлического косяка. Рикошеты отбросили руку назад, и до слуха донёсся крик раненого. В следующую секунду Макар притормозил наискосок от двери, взмахнул рукой и ничком бросился на землю. На фоне проёма мелькнуло зелёное тело лимонки и Ждан расстрелял ей вслед оставшиеся в рожке патроны. Грохнуло. Из бойлера вылетело облако пыли и мусора. Макар уже стоял на коленях и торопливо отправлял в помещение оставшиеся гранаты. Кинув третью, едва успел катнуться к стене, и воздух тряхнуло три раза подряд. Вскинув автомат, дождался Ждана, скатившегося по обрыву с двумя рюкзаками. Прислушались. Макар уловил невнятное шевеление, кивнул на звук. Ждан с сомнением качнул головой.

— После четырёх-то лимонок? Там сейчас ни один свой автомат не отыщет.

Он ступил к двери, пригнулся от выплывающей из помещения копоти. Оглянулся. Встретил вопросительный взгляд, поморщился.

— Дымно. Погодь пока рассосётся.

По небу прошёл ещё один сполох. В воздухе сверкнули и тут же растаяли редкие искорки, предвестники скорого выброса. Макар впервые увидел такое явление поднял палец и удивлённо посмотрел на старшего.

— Нормально, — успокоил тот. — Атмосферные заморочки перед выбросом. У нас минут двадцать, чтобы убраться с уровня земли.

Дождавшись, когда из помещения улетучится едкий дым, заглянули внутрь. Пол покрывали изодранные взрывами тела, припудренные осыпавшейся штукатуркой.Четверо ещё шевелились. Хрипели, загребали вывалившиеся кишки, роняли кровавую пену из открытых ртов, скуля тянулись к обожжённым лицам с выбитыми глазами.

Макар скривился от тяжёлого запаха крови, гари и кала. Двинулся между исковерканными трупами в поисках боеприпасов. Опустошив несколько подсумков, пробрался к внутренней двери, повернул рычаг, приоткрыл вход в коллектор. В лицо повеяло сырым, но не пропитанным смертью воздухом. Сквозь хрипы и стоны расслышал приближающиеся сзади шаги.

— Молитесь, ребятки, — негромко проговорил Ждан, меняя магазин в автомате.

Макар сплюнул.

— А я бы оставил их так подыхать, за все их дела…

— Я бы тоже, — Кивнул Ждан. — Только, не дай бог, сюда успеет ещё кто-нибудь заглянуть, до того как они сдохнут. Обширяет их наркотой, да выведает, сколько нас и куда мы двигаем. Современные медикаменты творят чудеса, хотя и ненадолго, но поговорить хватит.

— Тоже верно, — согласился Макар и нехотя поднял автомат.

Подумав, перевёл предохранитель на одиночный огонь. Уже чувствуя подступающую к желудку муть, как во сне навёл оружие на крайнего. Выстрелил, стараясь не смотреть на брызги мозгов. Рядом несколько раз хлопнул автомат Ждана и наступила звенящая тишина. Макар снова подставил лицо прохладному сквозняку.

Ждан глянул на мелкую испарину, покрывшую его лоб. Лицо Макара белело как брюхо дохлой рыбы.

— Эй, братец, ты как?

— Что как? — бесцветным голосом откликнулся Макар.

— Чё-то скверно выглядишь. Совсем скверно!

— А чувствую ещё хуже, — буркнул Макар. — Не люблю крови, меня с неё всегда мутило, а тут ещё и мяса с ливером как на бойне.

— Ничё, ща отпустит! — Ждан достал флягу со спиртом. — На-ко, хлопчик, подмолодись, и будет хорошо! А хорошо не будет, так главное, что хуже не станет.

Макар хлебнул с видом смиренного пациента. Развернув автомат стволом вверх, занюхал пороховой гарью и медленно выдохнул. Глаза начали оживать.

— Во, уже лучше! — похвалил Ждан, забирая флягу. — Как говаривал папаша Христофор, который Колумб, пьяному и море по колено!

— Море воды или море крови?

— Это уже другой вопрос, — пробормотал Ждан растворяя дверь в нижний уровень, — Пойдём-ка отсюда, а то и спирт ненадолго спасёт, когда перед глазами такой натюрморт разложен.

Макар ступил за ним, привалился к полукруглой стене, подождал пока спутник задраит вход и включит фонарь. Ждан двинул лучом вниз по коридору, убедившись, что там чисто, хлопнул Макара по плечу.

— Валим.

Макар шагнул следом, вполголоса проворчал.

— Не люблю я этого. Каждый раз будто сам умирать начинаю...

— А как же раньше? Вроде всегда бодрячком был.

— Так то на расстоянии, — пожал плечами Макар. — Или когда крутишься и особо разглядывать некогда. Или в драке, когда адреналин бурлит. А тут даже испугаться не успел, а уже гора мяса наворочана. Вот и приплющило чего-то.

Ждан оглянулся.

— Эт нормально! Жизнь — не кино с Рэмбами и Терминаторами. Сознательное убийство — всегда тяжёлый труд, если ты не утратил человеческие черты. Но ещё хуже задубеть душой и привыкнуть к убийству, когда психика адаптируется и перестаёт испытывать душевные неудобства. Извечный парадокс: терять человеческий облик нельзя, а выживать надо, — Ждан помолчал. — Меня от здешних приключений тоже иногда колбасит.

— И тебя тоже? — не поверил Макар.

— А ты думал, я железный? Нет, брат, среди нормальных людей железных нет, и быть не может. Даже у бойцов разных спецназов, бывает, наступает момент, когда мочилово поперёк горла встаёт. Тогда и уходят обычно, кто в пьянку, кто в религию.

— А я всегда удивлялся, как вменяемые и сильные люди попадают в церкви.

— Тут просто всё, — проговорил Ждан. — Каждый мужик, даже самый крутой и опасный, где-то в глубине души, до конца дней остаётся маленьким мальчиком, которому иногда больше всего на свете хочется уткнуться в тёплые ладони кого-то сильного, как отец, и доброго, как мать. Спрятаться в этих оберегающих руках, и отчаянно выплакать все свои страхи, горести и слабость. Будто и нет у него жестких сбитых кулаков, широченных плеч и немеряной храбрости…

Только присутствие женщины и детей, только ответственность перед Родом и соратниками держит мужчину взрослым и сильным. И постепенно не только окружающие, но и он сам привыкает считать себя крутым. Ему уже невозможно показаться при ком-нибудь тем самым маленьким испуганным мальчиком. Лучше умереть, чем выказывать слабость перед собой и людьми.

А перед Богом — можно. Перед Богом быть чадом незазорно… Даже если этот Бог — порождение собственной фантазии, или результат религиозной пропаганды.

Почему чаще всего именно попы и церкви? Наверное потому, что понатыкано их повсюду без счёту, и альтернативу им найдёшь не сразу.

Яркий пример — Кочерга. Старается жить по совести, практически по нашим Поконам и Прави. Но убеждён, что это православие. Я давно не спорю. Обходим религиозные темы стороной. А в прочих вопросах полный консенсус…

По бетонным стенам коридора прошла еле заметная дрожь. Макар, впервые ощущая отголоски выброса, настороженно оглянулся.

— А самую первую дверь не стоило затворить?

— Ни в коем случае. От выброса и одной хватит, а оставлять столько разлагающейся биомассы в закрытом помещении — это моветон. Туда потом ни свои, ни чужие не сунутся, а в Зоне так нельзя. Жилищный фонд убежищ надо беречь и по возможности множить.

Макар понятливо кивнул и серьёзно добавил:

— Надо было тогда похоронную команду вызвать, чтобы прибрались и продезинфицировали.

— Вот для неё-то и открыто. И считай, что мы её уже вызвали. После выброса набегут и так зачистят, что и костей не останется. А те, что останутся, будут блестеть как клавиши на новом рояле.

— Надо будет поглядеть.

Свет фонаря высветил узкий приоткрытый люк в рост человека. Макар приготовил автомат, толкнул ногой тяжёлую створку. Луч фонаря высветил небольшой зал, загромождённый переплетением труб с разнокалиберными ржавыми вентилями. Где-то в глубине капала вода, наполняя темноту еле слышным эхом.

— Вроде пусто, — заключил Ждан.

Осторожно шагнув внутрь, повертел головой, протянул руку к стенке. Щёлкнул выключатель, и пространство осветилось дрожащим жёлтым светом.

— Смотри-ка, даже иллюминация осталась.

Он двинулся по периметру зала, просматривая закоулки. Макар упёр приклад в плечо и направился вдоль другой стены, заглядывая в каждый укромный уголок. В дальнем конце наткнулся на металлический стол, застеленный пожелтевшей газетой, на которой, под толстым слоем пыли, стояли пустые консервные банки и пара гранёных стаканов. Третий стакан тускло отсвечивал на толстой трубе, больше метра в диаметре, которая выходила из стены горизонтально и, согнувшись под прямым углом, тут же ныряла в бетонные плитки пола. На уровне колен из трубы торчали четыре барашка, удерживающих грубо вырезанную стальную заплатку.

— Нам туда, — объяснил Ждан, ставя рюкзак и усаживаясь возле трубы. — Если верить карте и Деду Пильгую, выход будет аккурат в районе Берлоги. Переждём выброс и двинем.

Макар опустился рядом, прислонился к стене.

— А на том конце не будет такой же затычки?

— Не будет, — успокоил Ждан. — Она отсюда идёт до самой ЧАЭС, сначала под землёй, потом по верху. Как раз там, где она выныривает из-под земли, после второго взрыва, появился "трамплин" и выломал целую секцию. Потом аномалия постепенно рассосалась, но сталкеры, собиравшие там артефакты говорили, что дыру уже никакой затычкой не перекроешь.

Он умолк, прислушиваясь к скрежету металла. Положил руку на выпуклый бок трубы и удовлетворённо улыбнулся.

— Начинается… Часа полтора можно отдыхать. Теперь уже кто не успел, тот опоздал и имеет большие неприятности. Мы не опоздали, и поэтому в полном шоколаде. Пока…

Стены дрогнули. Металл снова тоскливо застонал, передавая внутрь буйство стихии, терзающей дальний конец трубы.

Макар с сомнением прислушался к пронизывающему помещение гулу.

— Не всё то шоколад, что коричневое, — философски изрёк он. — Ты, кстати, чё такой довольный?

— Приятно, что Зона обновляется. Нравится она мне после выброса, как лес после летней грозы. Так же тихо, свежо, покойно.

Макар вытаращил глаза.

— А я читал, что это самый страшный и опасный период. Разъярённые мутанты, активизированные выбросом, прут волной на блокпосты и кордоны и пожирают всех подряд…

Ждан расхохотался. Увидев недоумение спутника, перевёл дух и терпеливо заговорил.

— Не совсем так. И даже совсем не так. Кратковременные движения мутантов от центра Зоны — это их естественная реакция на негативный раздражитель. Потому, что излишки энергии, присутствующие в выбросах, неприятны даже им.

— Как это? Мутанты ведь живут благодаря постоянным аномальным излучениям.

— Это для нас они аномальные, — уточнил Ждан. — А для самих мутантов здешние фоновые излучения, скорее, как номинальное напряжение для электросхемы. Но подай на любую схему напряжение выше расчетного, причём на порядок выше, и она засбоит, сгорит, или постарается уйти, если подвижная.

Макар усмехнулся.

— Здешние схемы как раз очень подвижные.

Ждан кивнул.

— Потому и прут от центра выброса, как обычное зверьё от лесного пожара. Причём ломятся такие же всполошённые и готовые прорываться сквозь любые преграды. А со стороны это выглядит, как их особая агрессивность. Каждого, кто в такой момент движется им навстречу, воспринимают как атакующего чужака или вредное препятствие. Если же двигаться вместе с ними, по течению, от центра Зоны, то все создания Зоны сочтут тебя своим, тоже бегущим от выброса.

Макар попытался представить себе ситуацию, когда он идёт бок о бок с чудовищами Зоны, присвистнул.

— То есть как? Повернуться к мутантам жопой и шагать вместе с ними?

— Именно так, — подтвердил Ждан.— Стараешься представить, что впереди что-то важное для тебя и забыть про всё, что за спиной. Поначалу это, конечно, сложно, но вполне выполнимо.

Не получается настроиться — просто пережди, пока они ломятся от центра, или обойди стороной, и все дела. Однако, для сталкеров сразу после выброса — самое грибное время. У добытчиков артефактов тоже начинается гон, только навстречу зверью. Вот и получаются сплошные бойни. Бессмысленные и беспощадные.

Макар хмыкнул.

— А чё ж ты не расскажешь всё это сталкерам?

— Ни в коем случае, — грустно проговорил Ждан. — Этим начнут пользоваться все подряд: и мародёры, и бандиты, и ренегаты, и куча прочего дерьма, попадающего в Зону ради наживы. В результате и Зоне, и здешнему зверью будет только хуже. Нет уж. Пусть это знают только те, кто здесь не ради хабара.

— Это кто? Ты, да я, да мы с тобой?

— Ну почему же? Есть люди и кроме нас. Дед Пильгуй с односельчанами, Болотный Доктор, Картограф, Дуремар, Кусто и ещё несколько "серых лошадок", пытающихся сохранить какое-то равновесие в этом контуженном мире. Местные жители, которые потихоньку возвращаются в свои деревни.

— А Кочерга?

— Кочерге, думаю, пока рано. Да и не сможет он. Рефлексы и привычки не дадут.

Ждан глянул на потёртый "Люминокс", поднял палец и прислушался. Минута текла за минутой, но вокруг стояла звенящая тишина. Ждан достал сигареты. Закурив, вполголоса пояснил:

— Обычно выброс длится дольше. Пождём ещё минут пять и дёрнем.

Когда сигарета кончилась, Макар посмотрел на старшего и вопросительно качнул головой. Ждан запихал окурок в трещину на полу и взялся за рюкзак.

— Норма. Можно двигать.

Он приложил ухо к трубе, прислушался и принялся скручивать барашки. Макар занял позицию напротив и на всякий случай взял люк на прицел. Через минуту последний барашек сошёл с резьбы и Ждан, ещё раз прислушавшись, аккуратно снял с направляющих толстую стальную заплатку. Из открывшейся под ней дыры пахнуло кислым железом и, как ни странно, озоном. Ждан включил фонарь и заглянул внутрь. Белый луч выхватил внутреннюю поверхность трубы, которая сразу за изгибом полого уходила вниз. Мощности фонаря хватало метров на сто, но дальше бурые стены железного тоннеля сходились в нечёткую чёрную точку.

— На дистанции видимости всё чисто, — бодро прошептал Ждан. — Двигай за мной.

Макар поправил рюкзак и послушно полез за старшим. Упираясь руками в боковые стены, чувствовал, ладонями сухое и шершавое, а под ногами скрипели хлопья пересохшей ржавчины.

Когда впереди засветился обрыв трубы, оба были мокрые и злые. Спина ныла, коленки тянули перегруженными связками, а ощущения в шее всё больше напоминали классические симптомы люмбаго. Путешествие в скрюченном положении оказалось даже хуже, чем можно было себе представить. Светлый кружок постепенно увеличивался в размере, и скоро в нём, как в круглом экране, прорисовался яркий кусочек пейзажа.

Не доходя до края трубы нескольких метров, Ждан остановился, уселся на ржавый металл и вытянул ноги. Макар последовал его примеру и подвигал выпрямленными ногами. Оказаться на открытом пространстве с негнущимися коленками — не самый лучший вариант. Ни побежать, ни отпрыгнуть. Из светлого проёма веяло звенящей свежестью и покоем. Тишину нарушал робкий писк какой-то птицы, которая будто пробовала голос после грохота катаклизма и никак не могла решиться запеть в полную силу.

Дав ногам отдохнуть, Ждан с подобрался к срезу, повертел головой по сторонам и спрыгнул на землю. Быстро оглядевшись, махнул Макару рукой и шагнул в сторону, освобождая место приземления. Макар легко соскочил следом и с наслаждением потянулся. Ждан, поглядывая на край леса, вытащил карту. Макар заглянул через его плечо, отыскал глазами метку выхода из трубы.

— Напрямки через лес и чуток полем?

Ждан отрицательно мотнул головой.

— Полем не пойдём. Будем как на ладони, а места уже не те. Двинем до оврага и потом заберём овражком влево. Длинней, конечно, зато практически до самой Берлоги лесом.

— Лесом оно завсегда лучше... — улыбнулся Макар и замер.

Со стороны леса донёсся протяжный вой. Макар повернул голову, медленно поднял руку и аккуратно тыкнул пальцем на звук.

— Нам туда?

— Не-е, — успокоил Ждан, указав взглядом почти в ту же сторону. — Нам метров на триста левее.

— А-а-а, — протянул Макар. — Ну, это совсем меняет дело.

Ждан поправил лямки рюкзака и направился к лесу. Макар оглянулся на тёмный провал трубы, который казался теперь самым безопасным местом и, вздохнув, зашагал за старшим.

Из леса снова донёсся протяжный вой, закончившийся коротким всхлипом.