Katrina Raphaell, Crystal Enlightenment.

 

— Нет, Друнвало, только не сегодня. Я слишком за­нята, чтобы беседовать с тобой. Уходи!

Я поднял указательный палец левой руки и сказал:

— Катрина, пожалуйста, мне нужно только пять минут.

— Умоляю, Друнвало, мне сегодня не до тебя. В лю­бое другое время, но только не сегодня.

Но мне ясно сказали, что информацию о кристал­лах — какой из них в каком храме должен быть поме­щен — я получу именно сегодня. Поэтому я настаивал, и Катрина в конце концов сдалась:

— Хорошо. Пять минут, и ни секундой больше.

Быстро, как только мог, я рассказал ей о восьми хра­мах и кристаллах и протянул лист бумаги с их названия­ми в той последовательности, как они были мне даны. Катрина в считанные секунды пробежала его глазами, развернула ткань, в которую были завернуты кристал­лы, и, не задумываясь, стала указывать пальцем на каж­дый храм поочередно и называть кристалл, который ему соответствует. На каждую пару у нее уходило всего не­сколько секунд.

— А теперь до свиданья, Друнвало, мне нужно рабо­тать.

— Хорошо, хорошо, — заныл я, — только дай мне за­писать то, что ты сказала.

Оглядываясь назад на это событие, я не могу не удив­ляться тому, сколь поистине великое вдохновение руко­водило выбором Катрины. Ибо, когда я ездил от храма к храму, оказывалось, что цвет каждого выбранного ею кристалла всегда в точности соответствовал основному цвету отделки храма или цвету его энергии. Я до сих пор не понимаю, почему мне прямо не сообщили эту инфор­мацию, а послали к Катрине. Думаю, таким образом меня учили верить.

Пока я путешествовал по Мексике и Гватемале, вы­полняя задачу, которая имела какое-то отношение к пси­хическим феноменам и решетке над Землей, начала раз­ворачиваться вторая часть этой истории. Однако, прежде чем перейти к ней, я должен вернуться к самому началу.

 

Таос пуэбло

 

В последней из моих прошлых жизней на Земле (1850-1890) я был женщиной, знахаркой из небольшого индейского племени в Нью-Мексико, которое называет­ся таос пуэбло. Я помню ту жизнь в подробностях и мог бы рассказать о ней целую историю, но это выходит за рамки данной книги.

Важно то, что мой отец в то время был вождем пле­мени, а мать была из числа тех, кого таос называли «ве­ликими душами». В сегодняшней жизни моя бывшая мать является моей старшей сестрой по имени Найта Пэйдж, а мой отец — ее ребенком, Кеном Пэйджем. Я ему прихо­жусь дядей, хотя разница в возрасте между нами всего че­тыре года. (Моя сестра на шестнадцать лет старше меня.)

В этой жизни сильный и чистый духом святой чело­век по имени Хуан Конча, бывший в 1985 году духовным главой племени таос, в течение более сорока лет каждый год ездил к моей сестре в Калифорнию, чтобы убедить­ся в том, что Найта, Кен и я не забываем своих корней. Воистину, мы нужны племени (ибо в будущем нам пред­стоит потрудиться ради его блага), и оно не хочет терять с нами связь.

 

Три медведя пробуждаются

 

Моя сестра пробудилась первой. Это случилось дав­но, в начале 1960-х годов: сразу после конфирмации пле­мя взяло ее к себе и начало обучать по особой программе, разработанной специально для нее. Одно большое племя таос разделяется на двенадцать малых племен, и у каждого есть своя кива и свой собственный духов­ный путь. Подготовкой и обучением Найты занималось племя Кристального Фетиша; занятия проходили в их собственной кива глубоко под землей. Это было весьма и весьма необычно, поскольку в кива, как правило, до­пускались только мужчины. Но для Найты, учитывая то, кем она была в прошлом, сделали исключение и готови­ли ее согласно древним обычаям.

Я пробудился вторым. Это произошло в 1971 году, когда мне явились два световых шара, мои ангелы, но отправиться в племя таос для прохождения там специ­альной подготовки они наказали мне только в 1980 году. Я воображал, что, как только появлюсь там, племя вы­бежит мне навстречу и примет меня с распростертыми объятиями, но не тут-то было.

Когда я заявил, что пришел, чтобы начать подготов­ку по освежению своей памяти, они лишь взглянули на меня и сказали: «Отправляйся в город и жди. Мы сами придем к тебе, когда настанет час».

Спустя два года, когда я практически забыл, зачем в свое время посещал племя, мой наставник Джимми Рей­на заявился ко мне домой и сказал, чтобы я отправился с ним на церемонию. Так началась двенадцатилетняя про­грамма подготовки, где в меня вложили многие из тех духовных знаний, которыми я ныне обладаю.

Большую часть времени я обучался у сестры Хуана Конча, Крэдл Флауэр (Цветок Колыбели); она посвяти­ла меня в секреты духовной работы племени и научила пользоваться кристаллами, фетишами и сновидения­ми для сотворения желаемой реальности. Всему этому я учился, живя непосредственно среди самого племени, ибо моей задачей было научиться реализовывать свою силу в повседневной, будничной жизни. Эта подготовка стала своеобразным переходом по мостику между двумя мирами, между столь различными путями жизни, и я должен был одолеть этот переход.

Пробуждения Кена мы с сестрой ждали много лет. Мы думали, что это может случиться в любой момент, но годы шли, а ничего не происходило. Кен воспитывался в католических традициях, но настоящим Богом для него были деньги. Он был очень богатым человеком — владел торговыми центрами, прогулочными катерами, рестора­нами, автосалонами и так далее. Думаю, с полным пра­вом можно сказать, что Кен был мультимиллионером и основным стержнем его мира являлся материализм.

Шли годы. Мы с Найтой уже начали терять надежду на то, что Кен когда-либо пробудится. В конце концов, должен признаться, я махнул на все рукой и, следуя зову собственной жизни, из Колорадо, где я жил в то время, переехал в штат Нью-Мексико. За многие годы я почти забыл о существовании Кена, поскольку жили мы в па­раллельных, непересекающихся мирах. И вот однажды, то ли в 1983, то ли в 1984 году, то есть через год или два после обнаружения Наккальской Пирамиды, Кена вдруг проняло.

Как я сказал, Кен не имел ни малейшего представле­ния о тех предметах, которые мы сейчас с вами обсужда­ем. Он жил в мире, полностью возведенном на матери­альном изобилии, он обладал этим изобилием и купал­ся в нем. Для него важнее всего в жизни было ездить на дорогих «тачках», носить костюмы от известных фирм и жить в престижном районе. Духовная сторона жизни его совершенно не интересовала. Психические способности? Кен в них попросту не верил, как не верил и в возмож­ность влияния на судьбу. В сущности, если бы кто-то за­ставил какой-либо предмет летать по комнате, Кен мгно­венно счел бы это происками дьявола. Как настоящий католик.

Но однажды жизнь Кена изменилась, и навсегда. Его пригласили на вечеринку — из тех, где подают дорогое вино и сыр, а гости беседуют стоя. Но Мать Земля реши­ла, что это тот самый момент, когда Кен должен наконец пробудиться.

К Кену подошла молодая женщина и спросила, не хо­чет ли он, чтобы она ему «почитала».

— Почитала? — не понял Кен. — И что ты хочешь мне почитать: книгу или газету?

Она усадила его за столик, разложила карты Таро и начала их «чтение» — первое в его жизни. Думаю, можно сказать, что так он и лишился своей духовной девствен­ности.

Эта женщина начала рассказывать Кену вещи, кото­рые знал только он. Не одну и не две, а все глубоко запрятанные в тайниках его подсознания переживания, причем в обескураживающих подробностях. Кен испы­тал изрядное потрясение. Никто, тем более незнакомый человек, никогда не рассказывал ему о нем самом гак, как эта молодая леди. Это полностью изменило его взгляд на жизнь.

К концу сеанса Кен раскрылся и буквально внимал каждому ее слову. Перед ним разворачивалось настоя­щее чудо. Наклонившись вперед, гадалка нацелила ука­зательный палец в лоб Кена, в то место, где расположен «третий глаз», понизила голос и сказала:

— Кен, у тебя есть дядя, который живет в Нью-Мексико, и тебе нужно навестить его. Он кое-чему тебя научит. Ты должен провести у него три дня.

Это была последняя капля. Кен знал, что я живу в Нью-Мексико, но понять, откуда об этом знала та девуш­ка, было выше его сил. Он ушел с вечеринки и на сле­дующее утро позвонил своей матери, чтобы узнать мой телефон. Это событие было из разряда тех, от которых невозможно просто отмахнуться. Оно мощно притяги­вало к себе, и любопытство Кена по поводу того, чему же это я могу научить его, взорвалось подобно вспышке сверхновой звезды.

 

Воссоединение

 

В то время я жил со своей подругой в старом лати­ноамериканском городке неподалеку от Таоса. У нас был очень неказистый домик: всего две комнаты без ванной и душа. Мы оба были художниками и, чтобы заработать себе на пропитание, писали колоритные пейзажи Юго-Запада США. У меня уже была степень магистра искусств, и мною двигала страсть к прекрасному. Соб­ственно, она никогда меня не покидала, а если и покида­ла, то ненадолго. Живя очень скудно и обходясь мини­мумом удобств, я был очень счастлив.

И вот однажды мне позвонил Кен, с которым я не раз­говаривал почти десять лет, поскольку наши жизни шли в абсолютно разных направлениях. Он рассказал мне о «чтении» и под конец спросил, нельзя ли ему приехать навестить меня «на три дня».

— Конечно, Кен, я буду рад видеть тебя.

Через неделю он подкатил к моему скромному до­мишку в новеньком черном «линкольне», который вы­глядел совершенно неуместно в этом затрапезном горо­дишке. Когда Кен вышел из машины, на нем был костюм-тройка и специальные солнцезащитные очки, которые становились прозрачными, стоит повернуться спиной к солнцу.

Я открыл дверь. Вместо того чтобы поздороваться, Кен заглянул внутрь, внимательно осмотрел комнату, за­тем уставился на меня и наконец спросил:

— Ты что, здесь живешь?

Привыкнув к собственному образу жизни, он не мог поверить, что я действительно живу в таком доме. Что я мог ему сказать?

— Кен, я знаю, обстановка выглядит простоватой, но я тут радуюсь жизни. Заходи, не бойся.

Он подошел к стулу, с отвращением смахнул с него пыль и сел. Посмотрев мне прямо в глаза, он сказал:

— Итак, ты знаешь о «чтении», но не знаешь одного: она сказала, что ты чему-то должен научить меня и что на это потребуются три дня. Так что же это?

— Спокойно, Кен. У меня нет ни малейшего пред­ставления о том, чему я должен научить тебя. Если во­обще должен. Но если ты подождешь меня несколько минут, возможно, я смогу ответить на твой вопрос.

Я направился в заднюю комнату, где оборудовал себе место для медитаций, сел и очень быстро, насколько по­зволяла подготовка, вошел в состояние измененного со­знания. Перед моим внутренним взором предстали два ангела. Я спросил, что должен сделать для Кена. «Расска­жи ему все, что знаешь о кристаллах», — ответили они и исчезли.

Я встал и с минуту раздумывал. Я много лет изучал кристаллы и даже проводил практические семинары по этой теме, чтобы заработать себе на жизнь. (Естествен­но, одних лишь занятий живописью для этого не хвата­ло.) Если мне нужно обучить Кена всему, что я знаю о кристаллах, то на это действительно уйдет три полных дня, каждая минута которых будет предельно заполнена.

Я вернулся в комнату к Кену.

— Ну, теперь ты знаешь, чему будешь учить меня? — спросил он.

Так же прямолинейно, как спрашивал сам Кен, я от­ветил:

— Да, кажется, я должен научить тебя всему, что знаю о кристаллах.

Глаза Кена вылезли из орбит, а на лице отразилось потрясение.

— Чего?! Ты собираешься рассказывать мне о кам­нях? Но это же смешно! На кой они мне сдались?

— Кен, кристаллы — это не просто камни, — от­ветил я и начал рассказывать, что кристаллы на самом деле живые и обладают сознанием, что, как я понимаю, совершенно не укладывается в рамки обычного сознания, но совсем не противоречит науке. Я подошел к пе­риодической таблице химических элементов, висевшей на стене, и показал, почему шестой элемент, углерод, лежит в основе всей органической химии и, стало быть, всей жизни. Прямо под углеродом, на октаву ниже, на­ходится кремний, основной элемент кристаллов квар­ца, составляющий 80 % минерального состава земной коры.

Я рассказал об открытии, сделанном учеными в 1950-х годах: они установили, что кремний в точности отвечает тем же принципам жизни, что и углерод, и что, как сегодня известно, углерод и кремний — те самые эле­менты, из которых соткана жизнь. Я сказал, что ученые в глубинах океана обнаружили наделенные сознанием ре­продуктивные формы жизни, чьи тела на 100 % состоят из кремния без всякого содержания углерода. Поэтому, говоря о кристаллах, следует понимать, что «эти камни» смыслят гораздо больше, чем мы, люди, привыкли счи­тать.

Кристаллы способны воспринимать и передавать человеческие мысли и эмоции. Это обнаружил Марсель Фогель, всемирно известный ученый, который, работая в компании «Белл», запатентовал свыше 200 изобретений, включая компьютерную дискету. И это не противоречит здравому смыслу, особенно если принять к сведению, что самое первое радио в мире было «кристаллическим»: на стол просто помещали кристалл кварца, подсоединя­ли к нему проволоку и слушали радиосигнал через гром­коговорители. В этом случае кристалл выступал прием­ником, воспринимавшим электромагнитный сигнал на частоте радиоволн.

Но в электромагнитном диапазоне частот действуют также и человеческие мысли. Мысли — это очень, очень длинные волны в сравнении с радиоволнами, которые, за исключением длины, абсолютно схожи с последними. Так почему бы кристаллам не воспринимать мысли?

Кен, естественно, никогда раньше об этом не думал.

— Ты хочешь сказать, — спросил он, — что кристал­лы знают, о чем ты думаешь?

— Да, Кен, знают. Но это далеко не всё. Как, по-твоему, работают компьютеры? Ведь компьютеры — не что иное, как кристаллы, так что, не будь кристаллов, не было бы и компьютеров. Именно жизненная природа кристаллов позволяет компьютерам делать то, что они делают. Понимаешь? Природные кристаллы содержат не­кую «программу», так называемую мысленную матрицу, и могут прокручивать эту программу бесконечно долго, пока кто-нибудь ее не сотрет. Кристалл, запрограммиро­ванный должным образом, может оказывать влияние на обширные области человеческого мира и изменять их.

Так Кен и я начали обмениваться идеями по поводу кристаллов. Наша дискуссия длилась три дня, пока я не почувствовал, что Кен вполне усвоил мысль о том, как кристаллы воздействуют на человеческое сознание. На четвертый день Кен крепко обнял меня и вернулся назад, в свой мир, слегка изменившимся человеком. Во всяком случае, как мне кажется, он понял, что кристаллы — это нечто большее, чем просто камни.

 

 

Глава шестая

Балансировка женского аспекта решетки над Землей

Юкатан и восемь храмов

Часть первая

Дух Хуана Кончи входит в тело Кена

 

Когда Кен уехал, у меня возникло чувство, что я никог­да больше его не увижу. Только подумать, десять лет прошло с тех пор, как мы встречались в последний раз! К счастью, разделявшая нас дистанция, видимо, начала сокращаться.

Спустя две недели Кен опять позвонил мне. Он был так взволнован, что едва мог говорить. Дрожащим го­лосом он поведал, что недавно останавливался в отеле «Хилтон» в Уолнат-Крике (штат Калифорния) и, уже выписываясь из номера, заметил в холле витрину с кри­сталлами. Потрясающую витрину с отборными кристал­лами, которые были выставлены на продажу!

Уже немного зная о кристаллах, Кен обратил вни­мание на огромный генерирующий кварц — кристалл, который во всех отношениях был просто идеальным, — и купил его. Этот кристалл мог фокусировать энергию человека и задействовать ее в зависимости от его наме­рений. Он был примерно 25 сантиметров в длину и до 10 сантиметров в ширину, так что, если его использовать должным образом, мог вмещать огромный энергетиче­ский потенциал.

Направляясь домой (он жил по ту сторону гор, ближе к океану), Кен левой рукой сжимал кварц, а правой вел машину. Он ехал по шоссе со скоростью 100 километров в час, когда мимо него вдруг пронеслась машина, вкли­нилась в полосу прямо перед его носом и начала безумно вилять из стороны в сторону, пытаясь выровнять ход. Чтобы избежать столкновения, Кену ничего не остава­лось, как выехать на полосу встречного движения.

Следующее, что он помнит, — это автомобиль с жен­щиной за рулем, который несся прямо на него. Обе ма­шины мчались на высокой скорости, и их разделяли уже буквально метров пять-шесть. Кен видел, как женщина закричала и в ужасе закрыла лицо руками.

Сам Кен, видимо, в этот момент потерял сознание, потому что когда он опомнился и пришел в себя, то об­наружил, что едет в нормальном правом ряду со скоро­стью 25 километров в час, а перед ним никого нет. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел метрах в пя­тистах позади себя множество машин, смешавшихся в беспорядке, как это обычно бывает при крупной аварии.

Кен был не в состоянии объяснить случившееся. Он смотрел на кварц в руке и спрашивал себя: не имеет ли этот кристалл отношения к тому, что он остался жив?

— Друнвало, — спросил Кен по телефону, — почему я остался жив? Как получилось, что я не врезался в ту женщину? Это же просто невозможно!

У меня не было ответов на эти вопросы, поэтому я сказал, что перезвоню позже. Я повесил трубку и напра­вился в комнату для медитаций, чтобы пообщаться с ан­гелами.

Они сказали, что Кен и Хуан Конча когда-то, давным-давно, заключили между собой соглашение, что в этот день они поменяются местами, то есть дух Кена перейдет в то тело, в котором ныне обитает дух Хуана, а дух Хуа­на перейдет в тело Кена, но ненадолго, а затем они вновь поменяются. Это соглашение было заключено сроком на два года.

Это еще одна тема, о которой широкая публика, как правило, не имеет совершенно никакого представления, но которая известна во многих частях мира. Высокораз­витые духи при определенных условиях могут входить в тела других людей, выступая в роли «заместителей»*. Это обычно происходит тогда, когда один человек уми­рает и покидает этот мир (в случае, если эта смерть дей­ствительно неизбежна). Входящий дух-заместитель воз­вращает тело к жизни. Все не так просто, конечно, но это происходит очень быстро, буквально за одно дыхание. От чего бы ни погибло или ни умерло тело, оно мгновен­но оживает под воздействием духа, обладающего глубо­ким знанием процесса творения. (Поверьте, жизнь на планете Земля совсем не такая, какой кажется!)