Я никогда не… целовал Ким Минсока.

Я никогда не...

https://ficbook.net/readfic/7289840

Автор: Улыбка Мона-Лизы (https://ficbook.net/authors/1484438)
Пейринг или персонажи: Бэкхён/Сюмин
Рейтинг: R
Жанры: Ангст, Повседневность, Hurt/comfort, AU, Учебные заведения, Первый раз
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Размер: Мини, 27 страниц

Описание:
У кого-то есть целый мир, а у Бекхёна есть Ким Минсок и семь лет безответной любви

Посвящение:
Всем, кто неравнодушен к парочке СюБеков, Кате и 100min

Примечания автора:
Специально для паблика https://vk.com/baekmin_100. Работа должна была участвовать в вечере скетчей, но что-то пошло не так)) Прошу прощения, Админ, обещаю в следующий раз не затягивать на два месяца.

Теперь могу с чистой совестью вернуться к двум другим своим любимым мужчинам.

.

 

Все начинается с первой в жизни Бекхёна студенческой вечеринки, куда его тащит сосед по комнате второкурсник Пак Чанель – парень болтливый, поэтому уговаривает на раз два и хочешь-не хочешь, но «со всеми нашими» познакомиться надо. Хотя, по правде сказать, Бекхён и не очень сопротивляется – родители далеко, и, наконец, есть возможность почувствовать себя взрослым и самостоятельным. В девятнадцать, почему-то, именно вечеринки и алкоголь показатели взрослости и самостоятельности, а не то, что ты должен закончить реферат к завтрашней истории права, и это пипец как важно для твоего будущего. Приоритеты и показатели важности пока в голове Бекхёна нечеткие, расплывчатые, а потому «конечно, пойду, друган, как можно пропустить такое событие и возможность влиться в компанию позабывших давно страхи пересдач и неудов старшекурсников».

Вкус свободы пьянит похлеще четырех бутылок пива, которые они выпивают перед выходом, а потом догоняются по дороге еще двумя. Бекхён чувствует себя уверенным, раскрепощенным и выстраивает грандиозные планы на вечер под бурное одобрение самого Пака, который точно знает, какая из девчонок-старшекурсниц даст, а какую бы стороной обходить. В итоге Бек обходит стороной их всех, теряясь в именах и лицах, потому что ныряет с порога в хозяина сегодняшней вписки, упуская последние здравые мысли. Ким Минсок не то чтобы звезда их юридического факультета, но его фоточка на стене почета красуется, а Бек и сам мечтает туда попасть. Ким Минсок не то чтобы недостижимый или запредельный для простых смертных первокурсников, но всегда мимо в темных коридорах, вскользь, ему не до любопытных взглядов жмущихся друг к другу новичков. Ким Минсок не то чтобы был интересен все эти два месяца учебы на юрфаке, но они впервые вот так – нос к носу.

И всё.

Ведь у того, оказывается, глаза темно-золотистые, как зыбучие пески Арнсайда - затягивают все глубже, глубже, глубже, и дай посмотреть, что у тебя там на дне, прошу.

Ким Минсок не дает, отворачиваясь, и посмеивается чему-то своему в нос.

- Ну, чего встали? Проходите. Правило для новичков – никакого секса в туалете. Ну, правда, не будьте свиньями, он один.

Бек все еще не достиг дна, а потому только и может руку подать свою вспотевшую и сглотнуть громко прежде, чем проблеять:

- Я – Бекхён.

Хозяин квартиры жмет протянутую ладонь, задерживая в своей на непозволительно долгие десять секунд, и, слегка склонив голову набок, улыбается так ярко, что Бек непроизвольно жмурится и думает, что не зря этот Ким Минсок рыжий – солнце же, правда, солнце.

- Я в курсе. Пак про тебя все уши прожужжал - первокурсник, у которого есть третья PlayStation. Ты уже априори кумир здешних задротов, и мой в том числе.

Бекхён весь оставшийся вечер пытается не смотреть на бегающего от одной кучки людей к другой, а потом просто забившего на все и увалившегося на диван под бок какого-то похожего на девчонку парня, Ким Минсока. Попытки проваливаются одна за другой с периодичностью раз в пять минут, потому что не получается не смотреть, не выходит и все тут. Бек прячет глаза в стакане с чем-то напоминающим виски с колой и не может мысли собрать в кучу. Он же никогда не замечал за собой склонности к парням, а то что отказал в свое время парочке одноклассниц в своей Тмутаракани, откуда приехал, так он причины находил и вполне существенные, как например, что задницей одна села на его конспекты по алгебре, когда эти чертовы конфеты на белый день дарила, или зубы кривые, желтушные, как у той, что ходила за ним по дороге в школу и записки подсовывала в рюкзак. Да само то, что те девчонки из этой самой Тмутаракани уже причина для отказа. А в итоге- то вон оно что получается. Один Ким Минсок на пороге с кривой улыбкой на идеальных губах, и все становится на свои места. Ну, кроме самого Ким Минсока, ведь у того место вполне определенное и явно не сегодня, а уже давно. Место возле какого-то тощего урода, похожего на девчонку, в быдлядском Адидасе и взглядом гиены, который закидывает на плечи Ким Минсока свои костлявые ручищи, и «мое» в этом жесте больше, чем если бы засосал посредине комнаты.

- Еще будешь ёршик? – гудит над ухом Пак, перекрывая долбящую музыку своим басом, и присаживается на подлокотник, протягивая новый стаканчик.

- Обязательно, - кивает Бекхён. Он без ёршика в этот вечер не разберется. Немного подумав, кивает еще раз по направлению Минсока и того, в Адидасе, и спрашивает. – А они встречаются, что ли?

Пак смотрит туда, куда ткнули и смеется хрипло.

- Не знаю, мне проще об этом не думать, - а потом наклоняется ближе и шепчет: - Они живут вместе, а что уж у них здесь происходит, не нашего ума дело. Ты же не гомофоб?

Бекхён не сдержавшись, фырчит, потому что «нет, поверь, уже, вроде, нет», а у самого скребется ногтями в районе желудка что-то напоминающее ревность - и с чего бы, спрашивается?

Народ рассасывается ближе к двум, оставляя в квартире самых стойких. Бекхёну бы тоже в свою кроватку, чтобы обдумать все происходящее, но комендантский час в общаге не оставляет ему выбора, поэтому сиди здесь до семи и мучайся на здоровье от осознания всего случившегося. Бек не замечает тот момент, когда они перемещаются на кухню, забивая небольшое пространство и усаживаясь прямо на заляпанном полу. Чанель берет гитару, появившуюся словно из воздуха, а на деле принесенную Ким Минсоком, и начинает петь что-то из Day6, распространяя ненужные совсем сейчас романтические флюиды по помещению. Бекхён старается отодвинуться от настырной Сон-кактотам, которая упорно укладывает голову на его плечо и шепчет, какой он сладкий мальчик, и от этого тонкого, гнусавого шепота кислота в желудке поднимается по пищеводу, оседая горьким привкусом на языке, и благо что он не блюет этим омерзительным романтичным настроением, хотя мог бы. Раздражает, бесит, злит эта Сон-кактотам, но не так как расположившиеся напротив Ким Минсок со своим «товарищем-соседом-хер пойми кем». Они не разговаривают, не шепчутся, не обжимаются, но просто сидят рядом, улыбаются друг другу, и Бек не настолько пьян, чтобы не заметить, как их пальцы рук невзначай встречаются на полу.

Чанёль, видимо, замечает приунывшие-задумчивые лица окружающих, натужено тренькает последним аккордом и, заставляя всех вздрогнуть от неожиданности, кричит басом:

- Эй, не спать! И не зажиматься, слышишь, Ёнхва! Выпивки еще море. Давайте-ка сыграем в «Я никогда не…». Правила все помнят? Отлично! Мин-хен, разливай по стаканам!

Бекхён догоняет эти правила по ходу, опрокидывая в себя прожигающую глотку водку. А вот когда очередь доходит до него, он теряется сначала, а потом чувствует, что последняя рюмка была лишней, потому что вдруг смелости прибавляется ни на процент, ни на два, и, вообще, он - ботаник до мозга костей - чувствует себя суперменом в труселях, и не стыдно обнажится еще больше, нагло уставившись на Ким Минсока и произнося:

- Я никогда не… целовался с Ким Минсоком.

И замечает, блядь, Бекхён замечает, как под улюлюканье в сторону Минсока и опрокидывание стопок одним присутствующим за другим, урод-сосед Кима не выпивает со всеми остальными, а, уставившись прямо в глаза Бека, приподнимает издевательски брови и отставляет стакан в сторону. Минсок, словно не замечая их, переполненных каким-то диким ядом, гляделок, смеется громко, откинув голову назад и обнажая острый кадык, а потом вдруг ползком на коленях легко преодолевает расстояние между, заставляя Бекхёна зависнуть испуганным кроликом, что не дышать, не убежать от надвигающейся беды.

- А мы это сейчас исправим.

Для Бекхёна звуки всеобщего ликующего галдежа поддержки всем действиям и словам хозяина квартиры теряются, когда понимает –Ким Минсок не шутит. И чувствует горячие ладони на щеках, а красивое лицо настолько близко, что воздух один на двоих, пусть с запахом спирта, но один. А потом Минсок целует, совсем не подозревая, наверное, что этот поцелуй у Бекхёна первый. Но Бек ловит малейшее движение чужих губ на своих, подстраивается под чужие движения языка в своем рту и даже, возможно, стонет тихонько, ведь идеально все для первого раза, как и сам Ким Минсок. И плевать на взгляды насмешливые и недоуменные, ведь пьяны все настолько, что скорее поржут над всем, чем осудят. И плевать на подзадоривающие крики-оры, отбивающиеся от стен и наполняющие небольшое помещение кухни, ведь ничего же постыдного, правда? И плевать на взгляд черных, как кипящий на огне гудрон, глаз из дальнего угла в затылок Минсока, расплескивающиеся жидкие капли которого и Бека прожигают насквозь. Да, на все плевать, потому что Ким Минсок и его губы на бекхёновских. Стоп, снято.

Игра на этом заканчивается. Для Бён Бекхёна так точно.

Бек с Чанёлем возвращаются в общагу рано утром. Молчат всю дорогу, и только зайдя в комнату тот, прикусывая нижнюю губу неожиданно серьезно (и Бекхён впервые видит его с этой стороны и страшно, да) говорит:

- Не лезь к Минсоку больше, слышишь? Себе дороже будет, поверь.

Бекхён кивает, но на самом деле не слышит и не верит, потому что поздно. У Ким Минсока глаза темно-золотистые, как зыбучие пески Арнсайда - затягивают все глубже, глубже, глубже, а на дне пресловутое счастье запрятано – спасибо, что показал.