Другая история Римской империи

А. Таманский

Другая история Римской империи

Предисловие

– Когда появилась потребность изучать всевозможные источники о прошлом?

– Возможно тогда же, когда появились первые летописи, в которых летописец рассказал о прошедших событиях в хронологическом порядке.

Очевидно, что первая летопись появилась не на пустом месте. Для ее создания должны были созреть, как минимум, технические условия – появление письменности и удобного материала, на который можно было бы наносить письменные знаки и символы. При этом такой материал должен обладать рядом свойств:

– удобство нанесения текстов;

– легкая транспортировка и перенос с места на место;

– длительное сохранение;

– приемлемая стоимость изготовления.

Но и этого будет недостаточно. Если история (летопись) – это некий продукт человеческой деятельности (летописца), то этот продукт не может появиться раньше, чем на него появился устойчивый спрос. Например, спрос на авиабилеты появился после появления авиации, а на программное обеспечение – когда появились первые компьютеры.

Можно ли компьютерную программу написать до появления первого компьютера? – Теоретически – да, потому что программа для компьютера содержит те же знаки и символы, что и обычные тексты докомпьютерной эры. А вот практического смысла в таком продукте не будет.

Летописи в плане спроса ничем не отличаются от компьютерных программ: есть на них спрос – будет и предложение. Понятно, что массовый спрос на летописи появился в эпоху книгопечатания, когда издатели платили хорошую цену за «старинные рукописи», чем, кстати, не преминули воспользоваться и многочисленные мошенники, организовавшие целую индустрию подделок под старину, и не только рукописей.

Но был ли спрос на летописи (летописные своды, летописные списки) до эпохи книгопечатания? И, главный вопрос: кто этот спрос обеспечивал и, соответственно, проплачивал?

Из современных учебников истории мы знаем, что большинство старинных летописных документов были найдены достаточно поздно, и в основном их находили в монастырях:

Ипатьевский (Академический) список. На 307 листах (один из вариантов её цитирования – по данному делению). Датируется концом 1420-х годов. В XVII веке этот список находился в Ипатьевском монастыре под Костромой, откуда летопись и получила название. В 1809 году она была найдена в Библиотеке Академии наук историографом Николаем Карамзиным. Список написан пятью почерками, но к единому мнению, где была написана летопись, исследователи так и не пришли. В настоящее время хранится в Библиотеке Академии наук (все выделения полужирным здесь и далее по тексту книги сделаны исключительно автором).

 

Лаврентьевская летопись – одна из древнейших русских летописей. Рукопись хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, под номером F.IV.2. Название летопись получила по имени монаха Лаврентия, указанного как написавшего данную книгу в колофоне. Не позднее конца XVI века и до начала XVIII века Лаврентьевская летопись хранилась в Рождественском монастыре города Владимира. Затем рукопись попала в частную коллекцию. В 1792 году она была куплена графом Мусиным-Пушкиным (по его имени в старой историографии, например, у Н. М. Карамзина, Лаврентьевская летопись называлась Пушкинский список). Последний подарил её Александру I.

Так для кого же монахи писали летописи и так же вручную их копировали-тиражировали?

– Для высших государственных лиц – князей, царей, королей и прочих графов и герцогов? Но в летописях были только общие сведения о «делах давно минувших дней». В архиве посольского приказа куда больше разного рода документов, на основе которых царь мог затребовать хронологическую выписку или аналитическую записку по сношениям с тем или иным государством… Лично для царя «Лицевой летописный свод», например, что букварь или «Веселые картинки» для академика…

– Для бояр, духовенства, купечества и других богатых сословий? – А зачем? Что будет делать поп с «Повестью временных лет», или боярыня Морозова с «Лицевым летописным сводом»? До эпохи книгопечатания такого понятия как «частная библиотека» не существовало. Потому что дорого. Очень дорого:

Монастырский скрипторий размещался в отдельно стоящем здании, где был выделен большой зал. Посреди него располагался длинный стол с разложенными инструментами. Близ окон располагались наклонные пюпитры, за которыми работали переписчики. Их труд был очень напряженным, так как руки постоянно приходилось держать на весу. Среди монахов бытовала поговорка – «перо держат два пальца, а работает все тело». В холодное время года для обогрева рук был предназначен шар с угольками внутри. За малыми столами располагались начинающие писцы, которые учились искусству создания книг. В обязанности монахов, помимо молитвенных трудов, входило чтение и переписка текстов. Переписчики работали в течение всего светового дня, так как работать при свечах, во избежание пожара, запрещалось.

В скрипториях преобладал ручной труд, и отсутствовало его четкое разделение. Каждый монах переписывал рукопись от начала до конца и самостоятельно вписывал цветные инициалы. Производительность труда была низкой, а срок изготовления одной рукописи доходил до нескольких месяцев. В среднем один переписчик за всю жизнь мог переписать всего несколько десятков книг (Куприянова Т. Г. История книжного дела в Европе. Учебное пособие. Московский государственный университет печати).

Как видим, изготовление одной рукописной книги требовало нескольких усердных месяцев труда переписчика. И это далеко еще не все затраты на ее производство:

Пергамент был не дешевле папируса, поскольку на изготовление крупноформатных книг (а священные книги часто изготавливались в большом формате) уходило множество шкур. Например, каждая двойная страница в «Лоршском Евангелии» (ок. 810 г. Рим, Ватиканская библиотека) требовала одной шкуры телёнка; для изготовления «Книги Кельтов» («Келлское евангелие», ок. 800 г., Дублин, Библиотека Тринити-колледжа) потребовалось забить стадо приблизительно в 150 голов, а для создания «Винчестерской Библии» (1160–1175 гг., Винчестер, Библиотека собора) потребовалось стадо в 250 телят. Для изготовления монументального формата полной Библии требовались шкуры приблизительно 500 животных (Википедия).

– Так кто же был заказчиком рукописных книг (даже не летописей) в допечатную эпоху?

– Очевидно, что основным заказчиком выступала церковь. Для которой книги были обязательным атрибутом церковного богослужения, то есть, предметом длительного многоразового пользования.

До эпохи книгопечатания было еще одно место, где книги имели длительное и многоразовое применение – университетские библиотеки. Но и там основной факультет был богословский, и, соответственно, в университетах преобладала церковная литература. То есть, «тираж» церковного издания, например, Библии, распределялся между церковными и учебными (тоже церковными) учреждениями.

Все жанры рукописной литературы кроме церковной не имели экономического обоснования

Очевидно, что средневековый роман по цене последнего айфона или даже автомобиля в нынешних ценах, или рукописный учебник по гончарному ремеслу – это полная бессмыслица.

Поэтому есть все основания предполагать, что никаких летописей, как отдельного литературного жанра, до эпохи удешевления книги с помощью бумаги и печатных технологий, не было.

Были письма отдельных государственных лиц (переписка Курбского с Иваном Грозным или того же Ивана Грозного с королевой Англии Елизаветой), были документы из различных архивов в виде грамот, указов, донесений, картографических и прочих рукописных материалов. Но никаких летописных хроник, тем более «по монастырям», в допечатную эпоху не было и быть не могло.

Потому что не родился еще на свет главный заказчик на летописную (рукописную или печатную – не важно) национальную историю – национальное государство:

Система национальных государств начала складываться после Вестфальского мира (1648), подведшего итоги Тридцатилетней войны и Реформации и закрепившего в международных договорах международно-правовые положения нового мироустройства в Европе: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти на территории государства, независимость в международном общении, обеспечение целостности и неприкосновенности территории (Википедия).

С чего это вдруг «верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти»? А до Вестфальского мира самостоятельности и независимости у государств Европы не было?

Появление национальных государств ознаменовало конец политического господства папства, фактический распад Священной Римской империи и выход на арену новой социально-политической силы – буржуазии. Буржуазные революции и последовавшее распространение национализма в XIX веке способствовали переходу к капиталистической экономике, повышению эффективности национальных государств и росту их экономической мощи (Википедия).

Вот и весь ответ: история самостоятельного национального государства могла появиться только после его выхода из состава империи. Вот тогда впервые и понадобилась национальная идея, как основа государственности. А национальная идея нуждается в «хорошей» и желательно «древней» национальной истории. Для чего нужно сперва-наперво отделить свою нацию от других:

Появление национальных государств ознаменовало конец политического господства папства, фактический распад Священной Римской империи и выход на арену новой социально-политической силы – буржуазии. Буржуазные революции и последовавшее распространение национализма в XIX веке способствовали переходу к капиталистической экономике, повышению эффективности национальных государств и росту их экономической мощи (Википедия).

Вот и весь ответ: история самостоятельного национального государства могла появиться только после его выхода из состава империи. Вот тогда впервые и понадобилась национальная идея, как основа государственности. А национальная идея нуждается в «хорошей» и желательно «древней» национальной истории. Для чего нужно сперва-наперво отделить свою нацию от других:

«… славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской» (ПВЛ).

«Повести временных лет» – это этническая "инвентаризация" славянского и иного населения Европы. До религиозных войн учитывать этнические особенности местного населения не имело никакого смысла. С таким же успехом можно было сосчитать всех рыжих или голубоглазых. Потому что язык становился признаком идентификации «свой-чужой», плюс к этому добавилась «своя хорошая» и «чужая плохая» религия. А в империи все были «свои», «советские», как в СССР:

«… половцы держатся закона отцов своих: кровь проливают и даже хвалятся этим, едят мертвечину и всякую нечистоту – хомяков и сусликов, и берут своих мачех и невесток, и следуют иным обычаям своих отцов. Мы же, христиане всех стран, где веруют во святую Троицу, в единое крещение и исповедуют единую веру, имеем единый закон, поскольку мы крестились во Христа и во Христа облеклись» (ПВЛ). – Упоминание «святой Троицы» в ПВЛ выдает время написания этой летописи – после Тридентского собора (1545–1563), на котором «был подтвержден Никейский символ веры» (через 1200(!) лет после его приятия), после чего появилось движение «антитринитаристов», отвергающих искусственную, надуманную и навязанную христианам, по их мнению, концепцию единого бога из трех Его составляющих – Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа…

А как же «История от основания города» в 142 книгах Тита Ливия и «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря? Это ведь тоже летописи?

– Оригиналов рукописей этих документов (как и всех остальных рукописей «древнеримских» и «древнегреческих» авторов) не сохранилось. Есть только «копии копий с копий»:

Первая декада Тита Ливия сохранилась благодаря копиям IX–XI веков, которые восходят к единственной несохранившейся рукописи, отредактированной в конце IV – начале V века… С учётом позднесредневековых копий, сделанных незадолго до изобретения книгопечатания … (Википедия).

Не существует никаких физических доказательств, кроме утверждений самих историков, что эти рукописи были написаны за 1500(!) лет до своего первого печатного издания.

– А как же Юлий Цезарь? Неужели тоже «эпоха Возрождения»? – Да. И Александр Македонский тоже. Об этом, собственно, и написана эта книга, все доказательства и выводы в которой основаны на открытых официальных источниках: Википедия (электронная энциклопедия), Гугл Книги (сборник оцифрованных книг, в том числе и старинных), карты эпохи Возрождения, гравюры, фрески, картины, книжные миниатюры, гобелены и скульптурные изображения. И никаких «эмпирико-статистических» методов исследования хронологии и датирования событий по гороскопам, что трудно проверить. Всё и так лежит на поверхности…

А. Таманский

Другая история Римской империи

Предисловие

– Когда появилась потребность изучать всевозможные источники о прошлом?

– Возможно тогда же, когда появились первые летописи, в которых летописец рассказал о прошедших событиях в хронологическом порядке.

Очевидно, что первая летопись появилась не на пустом месте. Для ее создания должны были созреть, как минимум, технические условия – появление письменности и удобного материала, на который можно было бы наносить письменные знаки и символы. При этом такой материал должен обладать рядом свойств:

– удобство нанесения текстов;

– легкая транспортировка и перенос с места на место;

– длительное сохранение;

– приемлемая стоимость изготовления.

Но и этого будет недостаточно. Если история (летопись) – это некий продукт человеческой деятельности (летописца), то этот продукт не может появиться раньше, чем на него появился устойчивый спрос. Например, спрос на авиабилеты появился после появления авиации, а на программное обеспечение – когда появились первые компьютеры.

Можно ли компьютерную программу написать до появления первого компьютера? – Теоретически – да, потому что программа для компьютера содержит те же знаки и символы, что и обычные тексты докомпьютерной эры. А вот практического смысла в таком продукте не будет.

Летописи в плане спроса ничем не отличаются от компьютерных программ: есть на них спрос – будет и предложение. Понятно, что массовый спрос на летописи появился в эпоху книгопечатания, когда издатели платили хорошую цену за «старинные рукописи», чем, кстати, не преминули воспользоваться и многочисленные мошенники, организовавшие целую индустрию подделок под старину, и не только рукописей.

Но был ли спрос на летописи (летописные своды, летописные списки) до эпохи книгопечатания? И, главный вопрос: кто этот спрос обеспечивал и, соответственно, проплачивал?

Из современных учебников истории мы знаем, что большинство старинных летописных документов были найдены достаточно поздно, и в основном их находили в монастырях:

Ипатьевский (Академический) список. На 307 листах (один из вариантов её цитирования – по данному делению). Датируется концом 1420-х годов. В XVII веке этот список находился в Ипатьевском монастыре под Костромой, откуда летопись и получила название. В 1809 году она была найдена в Библиотеке Академии наук историографом Николаем Карамзиным. Список написан пятью почерками, но к единому мнению, где была написана летопись, исследователи так и не пришли. В настоящее время хранится в Библиотеке Академии наук (все выделения полужирным здесь и далее по тексту книги сделаны исключительно автором).

 

Лаврентьевская летопись – одна из древнейших русских летописей. Рукопись хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, под номером F.IV.2. Название летопись получила по имени монаха Лаврентия, указанного как написавшего данную книгу в колофоне. Не позднее конца XVI века и до начала XVIII века Лаврентьевская летопись хранилась в Рождественском монастыре города Владимира. Затем рукопись попала в частную коллекцию. В 1792 году она была куплена графом Мусиным-Пушкиным (по его имени в старой историографии, например, у Н. М. Карамзина, Лаврентьевская летопись называлась Пушкинский список). Последний подарил её Александру I.

Так для кого же монахи писали летописи и так же вручную их копировали-тиражировали?

– Для высших государственных лиц – князей, царей, королей и прочих графов и герцогов? Но в летописях были только общие сведения о «делах давно минувших дней». В архиве посольского приказа куда больше разного рода документов, на основе которых царь мог затребовать хронологическую выписку или аналитическую записку по сношениям с тем или иным государством… Лично для царя «Лицевой летописный свод», например, что букварь или «Веселые картинки» для академика…

– Для бояр, духовенства, купечества и других богатых сословий? – А зачем? Что будет делать поп с «Повестью временных лет», или боярыня Морозова с «Лицевым летописным сводом»? До эпохи книгопечатания такого понятия как «частная библиотека» не существовало. Потому что дорого. Очень дорого:

Монастырский скрипторий размещался в отдельно стоящем здании, где был выделен большой зал. Посреди него располагался длинный стол с разложенными инструментами. Близ окон располагались наклонные пюпитры, за которыми работали переписчики. Их труд был очень напряженным, так как руки постоянно приходилось держать на весу. Среди монахов бытовала поговорка – «перо держат два пальца, а работает все тело». В холодное время года для обогрева рук был предназначен шар с угольками внутри. За малыми столами располагались начинающие писцы, которые учились искусству создания книг. В обязанности монахов, помимо молитвенных трудов, входило чтение и переписка текстов. Переписчики работали в течение всего светового дня, так как работать при свечах, во избежание пожара, запрещалось.

В скрипториях преобладал ручной труд, и отсутствовало его четкое разделение. Каждый монах переписывал рукопись от начала до конца и самостоятельно вписывал цветные инициалы. Производительность труда была низкой, а срок изготовления одной рукописи доходил до нескольких месяцев. В среднем один переписчик за всю жизнь мог переписать всего несколько десятков книг (Куприянова Т. Г. История книжного дела в Европе. Учебное пособие. Московский государственный университет печати).

Как видим, изготовление одной рукописной книги требовало нескольких усердных месяцев труда переписчика. И это далеко еще не все затраты на ее производство:

Пергамент был не дешевле папируса, поскольку на изготовление крупноформатных книг (а священные книги часто изготавливались в большом формате) уходило множество шкур. Например, каждая двойная страница в «Лоршском Евангелии» (ок. 810 г. Рим, Ватиканская библиотека) требовала одной шкуры телёнка; для изготовления «Книги Кельтов» («Келлское евангелие», ок. 800 г., Дублин, Библиотека Тринити-колледжа) потребовалось забить стадо приблизительно в 150 голов, а для создания «Винчестерской Библии» (1160–1175 гг., Винчестер, Библиотека собора) потребовалось стадо в 250 телят. Для изготовления монументального формата полной Библии требовались шкуры приблизительно 500 животных (Википедия).

– Так кто же был заказчиком рукописных книг (даже не летописей) в допечатную эпоху?

– Очевидно, что основным заказчиком выступала церковь. Для которой книги были обязательным атрибутом церковного богослужения, то есть, предметом длительного многоразового пользования.

До эпохи книгопечатания было еще одно место, где книги имели длительное и многоразовое применение – университетские библиотеки. Но и там основной факультет был богословский, и, соответственно, в университетах преобладала церковная литература. То есть, «тираж» церковного издания, например, Библии, распределялся между церковными и учебными (тоже церковными) учреждениями.

Все жанры рукописной литературы кроме церковной не имели экономического обоснования

Очевидно, что средневековый роман по цене последнего айфона или даже автомобиля в нынешних ценах, или рукописный учебник по гончарному ремеслу – это полная бессмыслица.

Поэтому есть все основания предполагать, что никаких летописей, как отдельного литературного жанра, до эпохи удешевления книги с помощью бумаги и печатных технологий, не было.

Были письма отдельных государственных лиц (переписка Курбского с Иваном Грозным или того же Ивана Грозного с королевой Англии Елизаветой), были документы из различных архивов в виде грамот, указов, донесений, картографических и прочих рукописных материалов. Но никаких летописных хроник, тем более «по монастырям», в допечатную эпоху не было и быть не могло.

Потому что не родился еще на свет главный заказчик на летописную (рукописную или печатную – не важно) национальную историю – национальное государство:

Система национальных государств начала складываться после Вестфальского мира (1648), подведшего итоги Тридцатилетней войны и Реформации и закрепившего в международных договорах международно-правовые положения нового мироустройства в Европе: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти на территории государства, независимость в международном общении, обеспечение целостности и неприкосновенности территории (Википедия).

С чего это вдруг «верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти»? А до Вестфальского мира самостоятельности и независимости у государств Европы не было?

Появление национальных государств ознаменовало конец политического господства папства, фактический распад Священной Римской империи и выход на арену новой социально-политической силы – буржуазии. Буржуазные революции и последовавшее распространение национализма в XIX веке способствовали переходу к капиталистической экономике, повышению эффективности национальных государств и росту их экономической мощи (Википедия).

Вот и весь ответ: история самостоятельного национального государства могла появиться только после его выхода из состава империи. Вот тогда впервые и понадобилась национальная идея, как основа государственности. А национальная идея нуждается в «хорошей» и желательно «древней» национальной истории. Для чего нужно сперва-наперво отделить свою нацию от других:

Появление национальных государств ознаменовало конец политического господства папства, фактический распад Священной Римской империи и выход на арену новой социально-политической силы – буржуазии. Буржуазные революции и последовавшее распространение национализма в XIX веке способствовали переходу к капиталистической экономике, повышению эффективности национальных государств и росту их экономической мощи (Википедия).

Вот и весь ответ: история самостоятельного национального государства могла появиться только после его выхода из состава империи. Вот тогда впервые и понадобилась национальная идея, как основа государственности. А национальная идея нуждается в «хорошей» и желательно «древней» национальной истории. Для чего нужно сперва-наперво отделить свою нацию от других:

«… славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской» (ПВЛ).

«Повести временных лет» – это этническая "инвентаризация" славянского и иного населения Европы. До религиозных войн учитывать этнические особенности местного населения не имело никакого смысла. С таким же успехом можно было сосчитать всех рыжих или голубоглазых. Потому что язык становился признаком идентификации «свой-чужой», плюс к этому добавилась «своя хорошая» и «чужая плохая» религия. А в империи все были «свои», «советские», как в СССР:

«… половцы держатся закона отцов своих: кровь проливают и даже хвалятся этим, едят мертвечину и всякую нечистоту – хомяков и сусликов, и берут своих мачех и невесток, и следуют иным обычаям своих отцов. Мы же, христиане всех стран, где веруют во святую Троицу, в единое крещение и исповедуют единую веру, имеем единый закон, поскольку мы крестились во Христа и во Христа облеклись» (ПВЛ). – Упоминание «святой Троицы» в ПВЛ выдает время написания этой летописи – после Тридентского собора (1545–1563), на котором «был подтвержден Никейский символ веры» (через 1200(!) лет после его приятия), после чего появилось движение «антитринитаристов», отвергающих искусственную, надуманную и навязанную христианам, по их мнению, концепцию единого бога из трех Его составляющих – Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа…

А как же «История от основания города» в 142 книгах Тита Ливия и «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря? Это ведь тоже летописи?

– Оригиналов рукописей этих документов (как и всех остальных рукописей «древнеримских» и «древнегреческих» авторов) не сохранилось. Есть только «копии копий с копий»:

Первая декада Тита Ливия сохранилась благодаря копиям IX–XI веков, которые восходят к единственной несохранившейся рукописи, отредактированной в конце IV – начале V века… С учётом позднесредневековых копий, сделанных незадолго до изобретения книгопечатания … (Википедия).

Не существует никаких физических доказательств, кроме утверждений самих историков, что эти рукописи были написаны за 1500(!) лет до своего первого печатного издания.

– А как же Юлий Цезарь? Неужели тоже «эпоха Возрождения»? – Да. И Александр Македонский тоже. Об этом, собственно, и написана эта книга, все доказательства и выводы в которой основаны на открытых официальных источниках: Википедия (электронная энциклопедия), Гугл Книги (сборник оцифрованных книг, в том числе и старинных), карты эпохи Возрождения, гравюры, фрески, картины, книжные миниатюры, гобелены и скульптурные изображения. И никаких «эмпирико-статистических» методов исследования хронологии и датирования событий по гороскопам, что трудно проверить. Всё и так лежит на поверхности…