Взгляд гешальттерапевта на стыд и вину

ГЕШТАЛЬТ-97

 

Сборник материалов Московского Гештальт Института за 1997 г.

Материалы подготовлены под общей редакцией Даниила Н.Хломова, О.В.Немиринского, Н.Б.Кедровой.

Иллюстрации Дениса Н.Хломова

 

СОДЕРЖАНИЕ

Джеймс Кепнер Телесный процесс. Глава 4. Перевод Е.Цветкова. 2

Верной Ван Де Риет. Взгляд гештальттерапевта на стыд и вину.    12

Даниил Хломов. Индивидуальная история нарциссизма                     

Ирина Федорус Идеи теории поля и динамическая концепция личности   29

Елена Калитеевская Ресурсы творческого несовершезгства                       

Олег Немиринекий Гештальткак свобода от клиента                          

Олег Силявский Психотерапия - искусство жизни                            

Константин Королев Клинико-гепггальттерапевтаческий анализ случая «зуд»        

Мария Андреева О некоторых проблемах детского воровства                 

Александр Моховиков Суицидальное поведение и гештальт-подход

Максим Петров  Моя автобиография                                 

ОТ РЕДАКЦИИ

Дорогие читатели, коллеги и друзья!

Особенность пошедшего года в гештальт сообществе - это очень большое количество работы. И это очень хорошо с одной стороны, потому что гештальттерапия перестала быть чем-то экзотическим, заморским, этаким прибамбасом для оригиналов и эстетов, а стала нормальным обыденным делом, которое приносит деньги и славу в обмен на силы и время. Но это и немного грустно с другой стороны, сами понимаете, почему.

Этот сборник посвящен в основном проблеме нарциссизма, что отражает в некоторой степени рост уважения к себе в гештальт сообществе. Несколько слов об авторах: Джеймс Кепнер хорошо знаком нашим постоянным читателям, мы продолжаем публикацию фрагментов его книги «Телесный прессе». Вернон Ван Де Риет сотрудник Гештальт Института Лос-Анджелеса (GTILA) гештальтист старшего поколения, постоянный тренер Летнего интенсива GTILA. Московский Гештальт Институт продолжает разрабатывать динамическую концепцию личности в гештальте (статьи Даниила Хломова и Ирины Федорус) и профессиональной позиции терапевта и терапевтических отношений (статьи Елены Калитеевской, Олега Немиринского и Олега Силявского). Редакция рада приветствовать на страницах сборника гостей из Минска (Константин Королев) и Одессы (Александр Моховиков), и выпускницуМГИ этого 1998 года Марию  Андрееву. Как всегда сборник проиллюстрирован гештальттерапевтом Денисом Хломовым.

Скорее всего, этот сборник - последний и выпущен специально для 7 конференции. Со следующего года будет выпускаться ежеквартальный журнал «Мир гештальта». Будем рады встретиться с Вами на страницах нового журнала!

Редакция

 

 

ДЖЕЙМС КЕПНЕР

Глава 4. СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС. ТЕЛО И Я

Все мы имеем необыкновенно простое биологическое оборудование, и мы являемся субъектами одних и тех же законов механики и физики, которые регулируют позу и движение. Я буду называть эту данную нам структуру и механику телесного функционирования биологической структурой тела.

Все люди, с некоторыми вариациями среди расовых групп и особей, рождаются с одинаковой биологической структурой, предписанной эволюционной адаптацией человеческого рода. Но если мы внимательно исследуем людей с точки зрения тела, мы замечаем нечто поразительное: существует много вариантов, посредством которых люди принимают ту или иную позу, а также двигаются и дышат. Это и есть те индивидуальные разновидности в телесной структуре - характерные напряжения, позы, осанки, позиции ног, движения и положения частей тела, которые интересуют нас, как людей, занимающихся изучением человеческой природы.

Пляж или местный бассейн являются подходящим местом для исследования вариаций телесных выражений. Мы видим человека, который стоит в такой позе, как если бы он взвалил на себя асе бремя этого мира. Его плечи приподняты вверх над грудной клеткой, голова и шея глубоко вдавлены в плечи, верхняя часть его спины сгорблена и грудная клетка сжата и сдавлена. Другая особа втянула голову в ключицы как черепаха, прячущаяся в свой панцирь. Ее шея укорочена, плечи подтянуты к ушам и ее губы скорчены в гримасу. Третий стоит подбоченившись, носки его ног вывернуты наружу, с обвисшим животом и челюстью, выступающей вперед - похожий скорее во всех отношениях на сержанта на парадном плацу, чем на отца, смотрящего на своих играющих и плескающихся в воде детей.

Позы и телесные выражения, которые я описал, не являются предметами сознательного выбора. "Черепаха" не может отделаться от своего мышечного панциря. Обремененный "Атлант" не может с легкостью распрямить свою сутулую сгорбленную спину. Часто такие позы и напряжения не замечаются индивидом, хотя результатом может быть боль и дискомфорт. Несмотря на наше знание такого факта, что эти вариации не являются естественной или необходимой частью механической структуры тела, кажется, что они как будто встроены в тело индивидуума, т.е. является неотъемлемой частью телесной структуры.

Адаптированная телесная структура характеризуется позами, осанкой и напряжениями, которые:

1. последовательно и продолжительно использовались длительное время;

2. вмерзли в мускулатуру так, что структура является постоянно видимой, либо являются перепрограммированными мышечными ответами, которые направляют анергию и движение в стилизованные паттерны движения;

3. являются автоматическими и непроизвольными (в большинстве случаев);

4. с трудом изменяются или облегчаются при простых попытках по-другому стоять или двигаться (поведенческое изменение).

Большинство телесно-ориентированных терапий возникают из попытки понять и видоизменить природу таких хронических структурных напряжений. Предприняты классические формулировки, чтобы типологизировать разновидности в телесной структуре, и установить связь этих телесных типов с характером и детской травмой (Лоуэн, 1958: Райх, 1945-1972), и с темпераментом (Шелдон, Стивнес и Тернер, 1940). Подход гештальттерапии отличается от других подходов, типологизирукицих тело, тем, что он делает акцент на эксперимент и феноменологию. Далее здесь представлен взгляд на природу и происхождение адаптированной структуры тела с точки зрения гештальттерапии.

 

ПРИРОДА И ПРОИСХОЖДЕНИЕ АДАПТИРОВАННОЙ

ТЕЛЕСНОЙ СТРУКТУРЫ

Рольф (1977) назвала разновидности биологической структуры «случайностями». Под этим она подразумевала, что они часто случайны по отношению к хорошей механической организации тела, связанной с гравитационным полем Земли. Но по моему убеждению, отдельные индивидуальные вариации телесной структуры, несмотря на кажущуюся случайность их гравитационной организации, не случайны, а наполнены смыслом и значением. Телесная структура человека является итогом адаптации человеческого организма к жизни и становится значимой, когда рассматривается в этом контексте.

Контекстом, в котором должны быть рассмотрены индивидуальные разновидности телесной структуры, является адаптация и творческое приспособление к нашему индивидуальному жизненному опыту. Каждый из нас имеет уникальную семейную историю, сложенную жизненным опытом и чувством себя, ко всему этому мы приспосабливаемся и на все отвечаем не просто формированием наших мыслей и позиций, но также и образованием манеры, в которой мы воплощаем себя, - как мы физически реагируем, двигаемся, стоим, сидим и так далее. Как паттерны семейных моделей, поведение или чувство себя становятся устойчивыми, так и способ, которым мы формируем свою телесную природу, становится постоянным до тех пор, пока эта привычка не начинает казаться частью наших костей и волокон.

Вспомните, как вы физически реагировали в ситуации опасности, угрозы или страха. Естественные процессы оборонительного положения - ваше сдержанное дыхание, сгорбленные плечи, поворот в сторону, чтобы избежать опасности - составляют часть вашей адаптации к этому изменению в окружающей среде. Вообразите, что бы это значило - жить в состоянии постоянной угрозы или опасности. Эти процессы, которые достаточно кратковременны, чтобы измениться после испуга, становятся постоянной реакцией. Задержка вашего дыхания, испуг, сгорбленные, защищающиеся плечи, перекошенное положение тела могут стать частью вашей осанки и укрепиться в ваших мышцах. То, что было лишь кратковременным и гибким процессом приспособления, становится постоянной и закрепленной структурой вашей телесной позы.

Организмические процессы адаптации и регулирования становятся фиксированными телесными структурами, когда они используются по привычке или потому, что окружающая среда постоянно требует одной и той же реакции, или же потому, что мы приходим к фиксации нашего чувства себя, позволяя себе небольшие уступки. Примером этого может быть ситуация в семье, в которой постоянная угроза наказания или критики требует постоянной физической готовности отступить или защищаться. Примером к сказанному может служить попытка молодого парня определить и ощутить себя хулиганом, и избавиться от чувства своей слабости посредством укрепления грудной клетки и грудных мышц, и принятия твердой, неподвижной позы. Все это становится частью приспосабливающейся телесной структуры: путь, по которому мы формируем себя и, как мы уже сформировались посредством жизненного опыта.

Но, просто называя их привычкой, мы не даем достаточного объяснения значения этих адаптированных телесных структур. Возникает вопрос, как эти процессы становятся настолько привычными и доминирующими, чтобы стать структурными. Выше я обсуждал понятие единства тела и внутреннего мира и указал, что, когда части "Я" отчуждены, то часто именно физические аспекты контактных функций оказываются отчужденными от чувства "Я". Именно процесс отчуждения телесного "Я" - торможение определенных движений, пониженная телесная чувствительность, отдаление "Я" от телесного опыта, незаконченное физическое выражение "Я" - очень быстро становится структурированным в теле. В этом смысле адаптированная телесная структура безотчетно содержит в себе отчужденную контактную функцию, отчужденное движение или чувство, и процесс, посредством которого это отчуждено, т.е. напряжение, блокирует это от осознания и выражения. "Я" оказывается расщепленным на части и вступает в конфликт с самим собой. Эмоциональные конфликты, которые наиболее важны для человека и поэтому являются устойчивыми, неизбежно становятся структурно очевидными в теле.

Давайте вернемся к примеру строевого сержанта. Он показывает себя настолько упрямым и агрессивным, насколько это явствует из его позы, движения и позиции по отношению к миру. Где его способность к мягкости и уязвимости? Его связанная и жесткая грудная клетка, его неподвижная челюсть и огрубевшее лицо не допускают никакого альтернативного состояния. Его мускулы застыли на одном месте, и он не контролирует их положение. Может быть, именно это он отождествляет со своей гру6ой стороной и называет это "собой". Он не видит пользы в том, чтобы быть мягким и уязвимым, и может даже считать такую уязвимость опасной. Его телесная структура выражает то, чем он может владеть в природе своего "Я", причем совершенная противоположность - мягкость и уязвимость - буквально недоступна ему.

Или, возможно, он представляется себе мягким и чувствительным, и удивился бы, если бы вы указали на неконгруэнтность его телесной структуры и его самоописания. Возможно, его беспокоит то, что другие всегда бояться его, когда он хочет проявить сочувствие, не зная, как он физически представляет себя или с чем это связано в его жизни. В этом примере природа его телесной структуры является чуждой «эго» и отчуждаемой полярностью "Я", и жестокость его структуры мешает ему почувствовать, принять и узнать ту часть себя, которая является агрессивной и твердой. Это состояние стало настолько его частью, что он не чувствует его: это "нормально" и все же разобщено с его чувством внутреннего "Я".

Другое обычное происхождение адаптированной телесной структуры - это компенсация физической травмы, болезни или наследственного дефекта и адаптации к ним. Например, один человек, с которым я работал, держал правое плечо на два дюйма выше левого, и шея у него была изогнута на правую сторону и укорочена. Его мускулатура была настолько застывшей, что он не мог выровнять положение плеч без напряжения. Когда мы исследовали породу этих структур путем прощупывания, то скоро стало очевидно, что он был чрезвычайно чувствителен к вторжению в его правое плечо и шею. В молодости он занимался спортом и получил много травм. Достаточно быстро он смог осознать, как положение его плеча и шеи возникло от сильных падений и ударов в эту область тела и последующей боли, страха и травмы. Его продолжающееся неосознанное приданное своему телу структуры, которая защитила бы эту уязвимую область от дальнейших воздействий, стало менее необходимым, так как наша работа позволила ему выразить незавершенные чувства к прошлым событиям. С каждым разом он мог позволить себе все больше выпрямить шею и ниже опустить плечо.

Организм реагирует похожим образом, чтобы адаптироваться к телесной и эмоциональной травме, полученной в результате хирургического вмешательства, болезни и других повреждений. Эти случаи требуют не только механического приспособления к защите болезненной области тела, или к возмещению ограниченности в движении, но также и эмоциональной адаптации, которая включает в себя телесное напряжение и переживание. Физические приспособления к ограниченности в движении, вызванной болезнью, такой как полиомиелит, и незаконченные эмоциональные реакции на болезнь, такие как страх и тоска о потерянной телесной цельности, становятся частью позы, движения и дыхания индивида, т.е. частьюадаптированной телесной структуры.

 

Структура, процесс и терапевтическая задача.

При данном взгляде на телесную структуру и "Я" терапевтический подход к работе со структурой приобретает новое значение. Задача состоит в том, чтобы помочь изменить застывшие или автоматические телесные структуры и сделать их активными процессами организма и облегчить интеграцию основного раскола "Я". Таким образом, цель состоит не в том, чтобы устранить структуры, а в том, чтобы превратить их в соответствующие процессы и соединить то, что было отчуждено или не ассимилировано в "Я".

Гештальттерапия отличается от многих направлений в терапии своим акцентом на целостности, единстве организма, и своей сосредоточенностью на эксперименте и феноменологии. Эти отличия также касаются гештальт-подхода к телесному процессу и телесной структуре.

Подчеркивание целостности подразумевает, что простых физических изменений в теле недостаточно. Гештальттерапевт, работая с телесной структурой, одинаково сосредоточивает свое внимание как на улучшении физического состояния и амплитуды движений, так и на исследовании различных смыслов и чувств, вовлеченных в поддержание этой структуры. Целью является не просто физическое изменение, а изменение человека в целом. Согласно моему опыту, работа над телом, которая заостряет внимание на физическом изменении и недооценивает эмоции и смыслы, является такой же односторонней и раздробленной, как и психотерапия, игнорирующая телесные процессы.

Сосредоточенность гештальттерапии на экспериментальном и феноменологическом аспекте в работе с телом придает особое значение скорее тому, как клиент познает свое физическое существование, нежели тому, как терапевт анализирует структуру клиента, Гештальттерапевт заинтересован скорее в том, чтобы найти для клиента более полноценные пути познания собственного тела и определить смысл этого опыта, а не в том, чтобы проинтерпретировать тело и опыт клиента.

Исходя их этого, выделяется базовая единица работы в гештальт терапии, названная экспериментом. Эксперимент - это деятельность, направленная на то, чтобы увеличить осознанность человека путем сосредоточения на познании и вынесении на передний план того аспекта опыта, который является неясным. Упражнения, манипуляции, усилия и движение, используемые терапевтом, имеют своей целью увеличение познания клиентом его тела и увеличение количества возможных выборов, а не изменение клиента по заранее установленному терапевтом пути. Чем говорить: "Вам нужно поднять грудную клетку, попробуйте это упражнение", мне лучше сказать: "Я вижу, ваша грудная клетка слишком опущена. Что изменяется в ваших ощущениях себя, когда вы поднимаете грудную клетку? Что вы чувствуете, если опускаете ее еще больше?" Я заинтересован не в том, чтобы "изменить" грудную клетку моего клиента. Цель эксперимента в том, чтобы клиент познал значение структуры своей грудной клетки.

Это является общей философией и ориентацией гештальт-подхода к телесной структуре. Но что мы делаем в действительности? Сказанное ниже дает общую основу для эксперимента с телесной структурой. Помните, что не все стадии являются такими четкими в реальной практике, какими они могут показаться здесь.

 

Осознание того, "что есть".

Большинство структур, важных для существования человека, не выбираются сознательно. По крайней мере, человек не осознает значение определенного положения или натяжения. Очевидно, первый шаг состоит в том, чтобы помочь клиенту лучше осознать то, что он или она делает физически путем выноса опыта тела на передний план сознания. Это то, что я называю процессом "возвращения чувствительности", который будет обсуждаться более подробно в главе 7.

На этой начальной стадии работы цель состоит не в том, чтобы навязывать значение или значимость позы или напряжения, а в том, чтобы почувствовать более ясно, "что это", так чтобы знание могло естественно выявиться из отчетливого ощущения. Я могу сделать это, просто заставив клиента физически преувеличить структуру. Я могу так же использовать прямой контакт (манипуляции с мышечной структурой), движения или усилия, чтобы возродить, оживить определенные части тела.

Повышение значимости того, "что есть", инициирует процесс просвещения: когда я могy сознательно "сделать" эту позу или напряжение, оно становится более "моим", менее изолированным и чуждым. Я начинаю отождествлять это с моей структурой.

 

Появление телесного процесса из телесной структуры.

По мере того, как идентичность со структурой возрастает, клиент начинает получать ощущение процесса или смысла за состоянием или напряжением. Например, я работал с Джоном, чьи ребра и грудная клетка были хронически негнущимися и структурно застывшими, в чрезмерно поднятом положении. Он не отдавал себе в этом отчета и не сознавал, какое это имеет для него значение.

Вначале мы работали, чтобы открыть ему доступ и заставить его вновь почувствовать свои плечи и грудную клетку через прощупывание и растягивание его напряженных мускулов. Когда я обратил внимание на его дыхание, то заметил, что его структурная неспособность дать своей грудной клетке опуститься мешает полному выдоху. Значит ли это, что он не может "освободиться"? Является ли это частью застывшей реакции на внезапный испуг (переведения дыхания)? Связывает ли его гордость? Вместо того, чтобы навязывать ему мое истолкование, я предложил ему эксперимент, чтобы помочь ему познать то, что он делает со своей грудной клеткой и как это влияет на его дыхание.

Для эксперимента я предложил ему сознательно выдохнуть полностью, в то время как я поощрял полный выдох, нажимая на его грудную клетку. Сначала ему показалось очень трудным сделать это. Похоже было, что он буквально не знал, как сделать выдох, опустив грудную клетку. Постепенно он стал принимать на себя часть работы моих рук, и вновь овладевать действием выдоха. Когда я попросил его рассказать мне о своем опыте, полученном в эксперименте, он сообщил, что чувствовал себя очень энергичным и возбужденным. По мере того, как мы продолжали экспериментировать с выталкиванием выдоха, и его возбуждение возрастало, он стал также чувствовать беспокойство. Мы исследовали процесс того, как он обеспечивает себя энергией через дыхание и контролирует свою энергию через напряжение грудной клетки, и связанные с этим убеждения относительно "излишнего возбуждения", на которое он реагировал с беспокойством.

Экспериментирование с опытом и поведением телесной структуры выявляет активный процесс за статичной структурой и заставляет клиента более полно осознать конфликт, лежащий в его основе. На этой стадии работы есть много альтернатив. Один подход состоит в заострении внимания на оппозиции структуре. Это как раз то, что я делал с Джоном, заставляя его опускать постоянно поднятую грудную клетку. Этот подход исследует наименее осознаваемую полярность, и поэтому может быть воспринят как пугающий и очень рискованный. Он должен использоваться осторожно, в атмосфере поддержки, так чтобы клиент не чувствовал внезапного вторжения в часть его Я, с которым он не может бороться или допустить в сознание.

Другой подход состоит в заострении внимания на самой структуре. Я мог бы заставить Джона сильно поднять грудную клетку или делать это, в то время как я нажимал бы на нее руками. Его опыт был бы сосредоточен на той его части, которую он использует, чтобы избежать возбуждающих и пугающих чувств. Он мог бы, например, сообщить, что поднятие грудной клетки заставляет его чувствовать себя стойким и большим, или что это вызывает такое чувство, словно он возвел стену своей грудной клеткой. Этот подход обычно вызывает меньшую тревогу, потому что он исследует более приемлемую и ценную часть "Я".

Невзирая на то, какой прием использован первым, обе стороны нужно исследовать и развивать. В отличии от телесных терапий, которые стараются пробиться через сопротивление и самосохранение, гештальт-подход имеет целью соединить части "Я", нежели заставить одну часть доминировать над другой. Вместо того, чтобы сказать Джону: "Перестаньте задерживаться на выдохе, вы дышите неправильно и вы не должны этого делать", я сказал бы: "И ваша задержка вдоха, и ваши чувства, которые вызываются полным дыханием - это важные части вас, так что давайте посмотрим, как эти две потребности могут найти полное выражение, чтобы понять ваше затруднительное положение.

Один путь разрешения этой дилеммы - заставить клиента физически чередовать структуру и ее противоположность. Я попросил бы Джона чередовать выдох, во время которого он должен полностью опустить грудную клетку, и вдох, когда его грудная клетка поднимается и прижимается к моим рукам. Это было бы не простое механическое перемещение вперед и назад, а продолжительное исследование переживания Джоном чередующихся процессов. Я также обращал бы внимание на то, что еще возникает во время эксперимента. Как изменяется цвет кожи, выражение лиц? или частота дыхания? Как Джон физически организует себя, чтобы выполнить это перемещение? Все эти наблюдения могут быть использованы для того, чтобы облегчить Джону переживание этих противоположностей, и найти то, что значимо для него.

 

Развитие темы из структуры.

Тема возникает как значение структуры и делает ясным процесс, лежащий в ее основе. Тема исследования для Джона могла бы развертываться из вопроса: "Чего ты боишься, когда становишься возбужденным?" Это могло бы развиваться, так как продолжая дышать в полную силу, он испытывал гнев или желание кого либо ударить, я это чувство гнева пугает его. Тема могла быть обозначена как "контролирование моей энергии так, чтобы я не становился слишком рассерженным". Или Джон мог бы начать чувствовать грусть, когда он производит вдох и затем прореагировать жестокостью своей грудной клетки, чтобы отгородиться от этого чувства. Тогда темой было бы отгораживание от печали. Тема - это путь схватывания и определения сущности опыта, который является наиболее значимым и важным для Джона здесь и теперь.

Изложение темы не представляется целительным само по себе, как в других терапиях считаются целительными интерпретация или отражение. Оно включает в себя организацию направления и течения работы. При дальнейшем развитии темы мы будем интересоваться природой и процессом страхов Джона и поддерживать выражение и интеграцию вовлеченных полярностей.

Тема возникает из осознания телесной структуры, так как она крепки привязана к телесному опыту, движению и физическому выражению. В терапии, сфокусированной на теле, развитие темы будет большей частью содержать определенный физический контекст, то, как тема воплощена. Проблемы в контакте и интрапсихическом конфликте не являются единственными предметами наших мыслей и чувств. Они также то, что мы чувствуем и делаем. В развитии темы необходимо непрерывно уделять внимание как ее психологическому значению и вербальному выражению, так и ее представлению в позе, движении и других телесных феноменах. Это препятствует вербальной терапевтической работе стать слишком абстрактной и отстаивает принципы интегрированной и целостной терапии.

Для дальнейшего развития темы, начав с феноменов тела и физических экспериментов, до превращения телесной структуры в живой процесс, мы добавляем использование вербального диалога. Хотя определенное время фокусирование исключительно на физическом процессе может быть подходящим (особенно для тех, кто уже очень вербален), со временем полярности, очевидные в теле, должны быть обозначены словами - или мы только продолжаем разделять тело и психику. Это препятствует изоляции конфликта в физическом напряжении и телесных переживаниях и направляет конфликт и чувства в сферу эго, которое включает слова и абстракции.

Структура тела может быть рассмотрена как замороженный разговор или диалог между конфликтующими сторонами Я. Разговор был заморожен только потому, что одна часть приобрела господство, и был достигнут баланс силы и слабости, или утомления, если оно имело место. То, что было вначале активной энергичной борьбой между индивидуумом и окружающей средой, затем между частями "Я" к другой, но и решение конфликта, позволяющее всем сторонам личности существовать и функционировать для всего организма.

Одним из путей начала этого процесса является вербализация значения телесного выражения как активно проявляющегося поведения. С Джоном это могло быть в виде эксперимента с использованием следующего утверждения "Я отгораживаюсь от тебя" или "Я - стена", в то время как он активно наполняет воздухом и делает твердой свою грудную клетку. Подходя к своему конфликту с другой стороны, он бы сказал: "Я печален" или "Я чувствую грусть"' и в это время он делает свою грудную клетку более мягкой, позволяет своему дыханию быть более глубоким,

При дальнейшей работе можно использовать диалог между двумя сторонами "Я" или между интроецированными фигурами, которые были частью естественной адаптации. Мы могли бы затеять с Джоном диалог между его представлением о тех, кто на самом деле отвергал его чувства (например, один из родителей, от которого он отгородил свою печаль) и его собственными чувствами. Диалог был бы определенно взаимосвязан с телесным опытом и его выражением через движение, позы при поддержке дыхания и ощущения через использование моего прикосновения. В то время как возникает изменение и баланс, когда отчужденное эго становится более терпимым и доброжелательным к себе, должны развиваться и применяться на практике новые пути взаимодействия с окружающей средой и удовлетворения потребностей без напряжения и искажения конфликта. Не достаточно только выразить невыраженное иизменить чье-то внутреннее состояние. Искаженная структура развивается как приспособление к окружающей среде, и она остается в таком виде как ответ на окружающую среду. Важно восстановить более гибкую адаптацию к окружению.

Использование эксперимента подчеркивает важность выполнения чего-то нового и несхожего здесь и теперь. Джон и я могли бы провести такой эксперимент, чтобы найти новые пути осуществления бытия, сначала вместе со мной, а позже с другими людьми в его каждодневной жизни. Сначала Джон сможет быть как мягким, так и отгороженным в отношении меня, когда он находится в безопасности приемного кабинета. Ему нужно использовать на практике все возможности в моем присутствии и в отношении контакта со мной. Затем его "мягкость" и его "барьер" смогут быть осознанно и полно выражены (как вербально, так и физически) в его личном контакте с другими людьми. Таким образом он может позволить себе быть гибким и начать учиться различать то окружение, где возможно и безопасно выражение чувств, и то, где ему нужно отгородиться и защитить себя.

Джон может также нуждаться в том, чтобы найти более действенные или менее ригидные пути для защиты своих чувств. Мы можем провести эксперимент с Джоном, останавливая кого-либо вербально перед тем, как его чувства будут задеты, или действуя при помощи жестких слов, так что ему не приходилось бы делать более жестким свое тело. В этом случае Джон научится уважать свою потребность защищать собственные чувства, и находить более гибкие и адаптивные (менее вредные для других людей и для него) пути достижения этого.

Цель состоит не в том, чтобы сделать защиту недействительной или избавиться от нее, но чтобы сделать ее более функциональной и избирательной, так чтобы другая сторона его личности также могла найти выражение, когда окружающая среда окажется поддерживающей и подходящей для этого. Всегда быть жестким и отгороженным от мира - не является больше для Джона адаптацией к его настоящей жизни, раз он стремится к переменам. Еще не раз ему потребуется защищать свои чувства от "бросания и стрел неистовой фортуны". Но ему предоставляется возможность найти подходы к ощущению жизненности во всей полноте этого слова: и осознанию разницы между окружающей средой, поддерживающей наши чувства и выражения - и остальными.

 

ВЕРНОЙ ВАН ДЕ РИЕТ.

ДАНИИЛ ХЛОМОВ

ИРИНА ФЕДОРУС

ЕЛЕНА КАЛИТИЕВСКАЯ

ОЛЕГ НЕМИРИНСКИЙ

ОЛЕГ СИЛЯВСКИЙ

КОНСТАНТИН КОРОЛЕВ

КЛИНИКО-ГЕШТАЛЬТТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СЛУЧАЯ «ЗУД»

Речь пойдет о работе с клиенткой с обширными психосоматическими симптомами (психогенный кожный зуд, гиперплазия щитовидной железы, фибромиома матки, эрозия шейки матки, дисфункция месячного цикла) и семейными проблемами амбивалентностью отношения к мужу и детям (любовь и агрессия одновременно).

С запросом на терапию обратился муж Светланы. Первичным поводом обращения послужила аноргазмия Светы в генитальном контакте с мужем и безуспешность лечения у сексопатологов. «Посоветовали вибратор, стимуляцию душем - и все». Последние месяцы Света предпочитала орально-генитальный секс ввиду болей в гениталиях при половом акте. Первичный терапевтический контракт (длительность, частота, оплата) заключался с мужем Светы. Первые встречи со Светой были посвящены проработке ее запроса; «Хочу быть женщиной по-настоящему - получать оргазм в сексе с мужем», и заключение контракта по терапевтической цели, частоте и срокам. Муж просил сохранить факт оплаты между нами, так как «узнав о сумме. Света лечиться не будет». Условие было сохранено, и мы соблюдает его до сих пор.

Света оказалась миловидной и стройной, очень сексуально привлекательной женщиной 26 лет, достаточно ясно понимающей, что ее проблема потребует кропотливой работы. Она оказалась очень дисциплинированной клиенткой, невзирая на заботы по уходу за детьми - дочерью 5 лет и сыном 3 лет.

С самого начала (4 - 6 сессии) в поле зрения стали проявляться проблемы, связанные с неприятием Светой своей привлекательности как женщины («одна грудь меньше другой, ноги худые») и как матери («я кричу на своих детей, как моя мать на меня, хотя они этого вовсе не заслужили»). Света была единственной дочерью в крайне малообеспеченной московской семье: мать - инвалид II группы по психозу (судя по всему - приступообразная шизофрения - точнее Света не знает, отец - тяжелый алкоголик, оставивший семью, когда Свете было 5 лет. Дед и все родственники по отцу Светы страдали и сейчас страдают тяжелым алкоголизмом. Отец Светы умер (погиб в пьяной драке) 6 лет назад. Вначале явно всплыла массивная фигура противоречивой в своих чувствах (от любви до крайней агрессии и оскорблений) матери, «до сих пор живущей во мне», «я говорю с детьми ее голосом», - говорила Света. Я расценил поведение Светы с детьми как проявление комплекса стереотипов, связанных с понятием «материнское поведение» - единственного известного Свете способа воспитывать детей. Я предложил Свете поочередно отождествляться с различными фигурами своего прошлого и настоящего - с матерью, ею самой в 5-6 лет, поочередно с ее собственными детьми, предлагая свободно высказывать ей все, «что должна делать мама, как должны вести себя дети», и что чувствуют и хотят при этом сейчас все участники этой внутренней драмы. Помимо этого я предложил Свете вести «аутопсихотерапевтический дневник» в биографический порядке, описывая своя воспоминания и чувства во всех запомнившихся ситуациях детства и юности. К 10-12 сессии Света с удивлением заметила, что может быть более свободной в выборе своих чувств по отношению к детям, оставив «детское в детстве», и став гораздо мягче к своим детям, а иногда и к мужу:  «меньше грызть стала»).

Работа с сексуальной функцией не двигалась с места - при разговоре о сексе у Светы возникал неудержимый зуд на животе, боках, генитально промежностной области и плечах.

В «детских темах» основной эмоцией был страх, страх и одиночество беззащитного ребенка. По мере работы воспоминания и сны стали мягче, и ближайшая задача - отношения с детьми - была решена к 14-15 сессии. К этому времени в фокусах сессии стал доминировать неудержимый кожный зуд (дерматологическая патология была исключена специалистами, стероидные мази не помотали), особенно вечером и в ванной, где Света готовилась к супружеской ночи. Генитальный половой акт уже много лет был для Светы источником физической боли, дискомфорта и напряжения, порой до агрессии к мужу, тщательно скрываемой, и нарастание раздражения и зуда даже после самоудовлетворения вибратором или струей душа. Я предположил наличие у клиентки комплекса травматичных переживаний, связанных со сферой детской и юношеской сексуальности. К 15-16 сессии стало очевидным откровенное вытеснение клиенткой из разговоров и воспоминаний фигуры отца и всего связанного с образом мужчины в семье. И первые шаги в работе были связаны с осознанием и открытым выражением инроецированной от матери ненависти и агрессии к «алкоголику и предателю». Эффект был впечатляющим как для клиентки, так и для меня - Света обнаружила: «выйдя замуж за Андрея, я только сейчас замечаю: как он похож на моего отца и внешне, и по повадкам! Ведь моя мать никогда Андрея не принимала и не принимает...» Внешне мать Светы мотивировала свое недовольство тем, что дочь уедет в другой город и оставит ее одну, бросит.

Свои конфликтные взаимоотношения с дочерью мать Светы поддерживала интроектом «ты должна быть рядом», нарушение которого вызывало у Светы хроническое чувство вины. Лишь пройдя этап выражения мыслей и чувств по этому поводу, и позволив себе психологическое отделение от матери. Света смогла спокойно говорить об отце. Только на этом этапе (16 - 18 сессия), после «разрешения» мною выражать все чувства в адрес отца, после потоков обвинений и брани в его адрес, моя клиентка обнаружила в себе очень нежные и теплые чувства любви и привязанности 4-5 летней девочки, и 20-летней женщины, позволяющей себе высказать свою любовь и нежность к умершему отцу. Меня поразило, что Света однажды сказала: «Как мне его не хватает сейчас...